Стоял восхитительный июльский вечер. Алла сделала заказ и устроилась за угловым столиком на улице. Когда принесли горячее, она вдруг заметила, что за ней наблюдает симпатичный молодой человек, занявший место через пару столиков. Он тоже ужинал в одиночестве. Молодой брюнет с карими глазами и прекрасным загаром был одет в светло-голубые летние брюки и льняную рубашку «а-ля пейзан рюс»[1], которые, как во время первой экскурсии сказала гид, сейчас в моде и стоят безумно дорого.
Кофе молодой человек пил уже за столиком Аллы. Он прекрасно говорил на английском, хотя родным его языком был французский.
Молодой человек представился Аланом.
У Аллы почему-то создалось впечатление, что она его где-то видела. Хотя где она могла встречаться с французом? Алан никогда не бывал в России, Алла никогда раньше не выезжала за границу.
Они пробродили по набережным до часу ночи, Алан умело говорил комплименты, отметив ее длинные ноги и пушистые ресницы, которые не требовалось удлинять при помощи активно рекламируемой во Франции туши, которая в те годы еще не пришла в Россию. Потом молодой человек проводил ее в гостиницу и предложил завтра покатать по городу. У Аллы на следующий день не было запланировано никаких экскурсий, она собиралась гулять одна и была рада компании. Через день ей предстояло переехать в княжество Фортунское.
Всю ночь ей снился Алан, причем таких снов у семнадцатилетней Аллы раньше никогда не бывало… То прижимал ее к груди, причем обнаженной, то… Девушка проснулась вся мокрая, побежала в душ и потом долго рассматривала свое тело в зеркале, критически оценивая грудь, из-за размера которой (как ей казалось, слишком большого – третьего) она страдала. Хотя грудь в сочетании с тонкой талией и длинными ногами смотрелась неплохо… И пожалуй, надо отрастить волосы: мужчины любят длинные волосы. Стрижка у нее, конечно, модная, но… И может, перекраситься в блондинку? Вроде бы мужчины предпочитают блондинок?
В княжестве Алла не была ни на одной экскурсии с группой. Алан оказался тем самым наследником великокняжеского престола и провел с ней индивидуальные экскурсии по местам, куда обычных туристов не пускают никогда. Конечно, девушка вспомнила, где видела его раньше.
– Но почему ты сидел в кафе один?! – поразилась девушка, узнав, с кем познакомилась. Ей было трудно поверить, что такая высокопоставленная особа без телохранителей, запросто ужинала в уличной забегаловке, кафе – в особенности после перемен последних лет в России, когда даже самого мелкого банкиришку стала окружать целая свита мордоворотов.
– А почему нет? – также удивился Алан. – Я вообще не люблю всяческие церемонии. И ведь когда человек сразу знает, кто я, он ведет себя по-другому. Девушки… э… ну… воспринимают меня не просто как молодого интересного парня, а как будущего главу государства. Ну… ты понимаешь. И как знакомиться, когда вокруг тебя группа амбалов, при виде которых нормальному человеку хочется убрать кошелек подальше, а оружие положить поближе?.. Или просто сразу же исчезнуть, а не разговаривать со мной…
Алан был галантен, Алан был вежлив, Алан не распускал руки и только в последнюю ночь Аллы в княжестве робко пригласил ее на яхту. Он вел себя совсем не так, как мальчики из Аллиного класса и все знакомые молодые люди. Он был другим. Он спрашивал ее разрешения, он беспокоился о ее чувствах…
Все произошло на огромной мягкой постели, на шелковых белоснежных простынях… Алла была на седьмом небе от счастья. Она влюбилась в молодого мужчину по имени Алан, и ей было все равно, является он наследником какого-то престола или нет. Он интересовал ее как мужчина. И вообще, что бы она делала на великокняжеском престоле?
Потом она вернулась в Россию.
В первый день после возвращения Аллы к ней без приглашения заявился бывший одноклассник Славка Литвинов, который давно имел на нее виды. После Алана Славка казался редкостным хамом и грубияном – во сто крат больше, чем раньше. Его шуточки из серии про джентльмена – «истинный джентльмен никогда не сделает замечание даме, неправильно несущей шпалу» – ничего, кроме раздражения, не вызывали. А уж внешне… Косая сажень в Славкиных плечах появилась классе в восьмом, если не в седьмом, челюсть как-то странно выдвинулась вперед примерно в то же время (почему-то она очень нравилась многим девочкам, которые называли ее «мужественной»), мышечная масса с каждым годом наращивалась, и теперь, по мнению Аллы, он вполне мог бы сделать карьеру в Голливуде, снимаясь в дешевых вестернах. Славка напоминал типаж «ковбоя в салуне», фильмы с которыми активно крутили в России в те годы.
Славка не давал Алле прохода – подкарауливал во дворе, встречал после сдачи экзаменов в институт. Сам он никуда поступать не собирался и уже работал в автосервисе. В машинах разбирался прекрасно и вообще мог починить все, что угодно. Учителя в школе часто носили ему ремонтировать утюги, пылесосы и прочие бытовые приборы. За это закрывали глаза на полное незнание практически всех предметов. Но аттестат Славка получил, и даже в основном с четверками. Это еще больше убедило его в мысли, что главное – уметь работать руками и находить ценных клиентов, а высшее образование совершенно ни к чему. И вообще, если он захочет, то и диплом об окончании какого-нибудь вуза получит. Как – другой вопрос. Но терять еще пять лет на сидение за партой Литвинов точно не собирался.
О том, что Алла беременна, первой догадалась мама. Сама Алла не понимала, что с ней происходит – или, может, слишком закрутилась со сдачей экзаменов и началом студенческой жизни.
А когда родители узнали, от кого она беременна…
Собрали семейный совет, подключив тетю, родную сестру матери, которая всегда очень любила Аллу. Тетя вызвалась съездить в княжество Фортунское. Она была женщиной пробивной, и Алла с родителями не сомневались, что из их семьи ей лучше всех удастся разговор с молодым князем.
Тетя вернулась в Россию вместе с Аланом, чего, признаться, не ожидали ни Алла, ни тем более ее родители.
Никто не мог предположить, что появление Славки Литвинова испортит ей жизнь. Откуда он прослышал про Алана – неизвестно, но на второй день после его приезда (без помпы и церемоний, а как частное лицо), когда молодой князь и Алла были в квартире одни, раздался звонок в дверь. Ворвался Славка с группой приятелей. Они сцапали Алана. Алла пыталась его защитить, но в результате оказалась со сломанным носом. Вернувшиеся родители нашли ее на полу без сознания.
Алан исчез.
Искали его не только наши органы, но и полицейские княжества Фортунского, которые в срочном порядке прибыли в Россию. Алла пожалела, что вообще обратилась в милицию, тем более она так плохо себя чувствовала… Высокопоставленный полицейский чин из княжества сказал, что ей лучше избавиться от ребенка. Она отказалась наотрез. Тогда ей объяснили, что она никогда не сможет ни на что претендовать – княжество этого наследника не признает и брака Алана с какой-то безвестной русской уж точно не допустит. Полицейский цитировал какие-то законы, специально разработанные княжеством, чтобы авантюристки, подобные Алле Афанасьевой, не претендовали на трон. Алла заявила, что их трон ее совершенно не интересует, а ребенка она родит для себя – он был зачат по любви, и она просто боится остаться бездетной, сделав первый аборт.
Наконец от нее отстали и наши, и фортунские чины.
Потом родился Сашка.
Тетя, по профессии косметолог, устроила Аллу к знакомому хирургу, который сделал ей очаровательный носик – лучше прежнего. Алла перевелась на вечернее отделение, тетя устроила ее к себе в Институт красоты работать секретарем, потом они вместе с еще одной женщиной открыли первый салон.
Дело пошло. Алла, получив диплом экономиста и обнаружив в себе организаторский талант, взяла на себя административную работу. Тетя подобрала лучших мастеров и занималась тем, чем и раньше – только за большие деньги и с большей свободой для творчества.
Сашка рос.
Алан вернулся в княжество месяца через два после приезда в Россию. Как – Алла так никогда и не узнала. Два года спустя умер его отец, и Алан стал Великим князем Фортунским, правда, так и не женился. На вопросы журналистов он отвечал, что в его жизни была одна большая трагическая любовь, и после нее ему сложно найти женщину, с которой он хотел бы связать свою жизнь.
Аллу он никогда не пытался найти.
Славка Литвинов отправился в места не столь отдаленные, правда, без товарищей: на суде он никого не сдал. По возвращении с зоны с Аллой встреч не добивался, хотя она вначале опасалась за свою жизнь и здоровье. Через третьи руки (все-таки они учились в одном классе, было много общих знакомых) Алла знала, что Слава теперь «крутой авторитет», и неоднократно слышала о его деловых успехах. Она только радовалась, что он теперь появляется «в обществе» в сопровождении юных фотомоделей, не менее двух за раз, и о ней вроде бы позабыл навсегда.
Она ошибалась.
– Ну наконец-то! – воскликнул Витольд, когда трое членов команды вместе с «клиентом» причалили к борту яхты. – Нашли?
– Вроде бы подходящий, – ответил один из гулявших по набережной «моряков». – Мы ему тут укольчик сделали, чтобы не рыпался…
– Правильно, правильно, затаскивайте, – торопил Витольд. – Надо побыстрее отчаливать.
Двое затащили на борт яхты бесчувственное тело, третий закрепил катер у кормы, сам поднялся на палубу – и яхта снялась с якоря.
Подобранного на набережной мужика оттащили в кают-компанию. Теперь при свете яркой лампы его рассматривали двое – Витольд и еще один мужчина. Трое моряков управляли яхтой.
– Так, глаза ему открой, – велел Витольду человек, старший в группе, державшийся властно и явно привыкший к подчинению.
Витольд выполнил приказ.
– Цвет – твой, – сказал он. – Ребята же смотрели. Столько дней подыскивали! И рост, и телосложение – все подходит. И рыбки еще немного над ним поработают… Сколько дней он в воде пролежит? И ты сам должен понимать, что в морской воде тело явно претерпит изменения… А перстень будет твой, и колечко сейчас в пупок вставим. И нос у него самого явно был сломан! Мизинец сейчас сломаем… Просто идеально подходит!
– Еще надо осмотреть. Вдруг там какие-то родинки…
– Срежем, – невозмутимо ответил Витольд. – Будто тебя пытали. Помоги мне его раздеть.
Витольд со вторым мужчиной принялись раздевать бесчувственное тело, пока еще живое и не представляющее, что ему уготовано.
Когда стянули рубашку, то обнаружили, что на толстой золотой цепи висит огромный крест, украшенный бриллиантами.
Витольд усмехнулся.
– Как думаешь, на сколько потянет? – спросил главный.
– Часть твоих долгов покроет, – хохотнул Витольд, но после того, как осмотрел всего спящего, ему стало не до смеха. На плече, левой груди и коленях выделялись синие татуировки.
Двое еще раз очень внимательно осмотрели пьяного. Витольд выругался. Второй мужчина тоже выругался.
– Они что, никого другого найти не могли?! – взревел главный в группе.
– Но ведь они не знали, кто это, – спокойно заметил Витольд. – И татуировки – не проблема. Я же говорил тебе: срежем. Они же не до кости. Я вспомню свои медицинские навыки. Ведь учили же меня чему-то!
Два часа спустя за борт сбросили два тела. От татуировок на первом не осталось и следа – там зияли раны, пришлось, правда, оттяпать еще и кусок справа, в нижней части туловища – со старым шрамом от аппендицита. На безымянный палец надели перстень с гербом, в пупок вставили кольцо, мизинец сломали. Второе тело, подобранное два дня назад, достали из морозильной камеры.
Потом компания занялась самой яхтой. Покинули ее на катере, оставив дрейфовать. Куда-нибудь да прибьет…
* * *
Когда раздался телефонный звонок, Вячеслав Литвинов тут же поднял трубку. Звонил один из его людей, находившихся в княжестве Фортунском. Конечно, это не только его человек, просто из их команды… Но нельзя было исключать, что Литвинов теперь станет «папой» и единственным начальником. В их жизни такой вариант никогда нельзя исключать – не то, что станет, а то, что освободится место.
– Ну?! – крикнул в трубку Вячеслав.
– Никакой информации, – сообщил ему звонивший. – Он как сквозь землю провалился.
– Такого не может быть! Просто не может! Тем более в княжестве! Я бы поверил, если бы дело происходило в России. Но у фортунцев?!
– Однако это так.
Литвинов на мгновение задумался.
– Наймите частного детектива, – приказал он. – Местного. Фортунца. Из бывших полицейских. Дорогого.
– Что ему говорить? – уточнили на другом конце провода.
– Ты что, идиот?! Просто дать задание начать поиск.
* * *
Засекреченный агент ФСБ, пару лет назад перебравшийся в княжество Фортунское по заданию Родины (в лице генерала Сидорова), позвонил упомянутому генералу. Ему требовалось получить указания относительно действий в изменившейся обстановке. Родина (в указанном лице) пока не была готова к ответу, но обещала подумать, вернее, уже думала. Княжество Фортунское давно стало головной болью Сидорова, а те, кто туда перебрался, были его зубной болью еще в те годы, когда оставались гражданами России.

Глава 2

Тринадцатилетний Тарас Заблудайко сидел за компьютером в огромном бабушкином кабинете. Лариса Тарасовна, директор огромного супермаркета «Для всей семьи», обсуждала детали какой-то сделки со старым адвокатом Сергеем Григорьевичем Рогозиным, который на протяжении не одного десятка лет консультировал бабушку Тараса и много раз повторял, что Лариса Тарасовна не перестает его удивлять своими идеями. Старик относился к ней с большим уважением. Возможно, как раз потому, что не знал, какие мысли придут в ее рыжую (ныне крашеную) голову. Мысли других клиентов он предугадывал до того, как они начинали зарождаться.
Тарасом бабушка занималась фактически с рождения – взяла его воспитание в свои руки. Тарас бабушки побаивался. Она была единственным человеком, кого он побаивался, но относился к ней так же, как и Сергей Григорьевич. Не исключено, что и Рогозин побаивался Ларисы Тарасовны, в особенности, если учесть, что маленький и щупленький адвокат весил килограммов пятьдесят и дотягивал лишь до плеча госпожи Заблудайко, давно разменявшей центнер. Уважение и страх, как заметил Тарас, было всеобщим отношением к его бабушке. Мать он серьезно не воспринимал. Она, как говорила бабушка, вообще пошла неизвестно в кого. У матери постоянно была какая-то большая любовь. Бабушка запретила травмировать Тараса бессчетным количеством пап, и Тарас крайне редко видел и мать, и ее возлюбленных. Бабушка купила ей отдельную квартиру, выдавала какие-то деньги и ставила условие: не лезть к Тарасу и к ней самой, раз уж на Оксане «природа отдыхает», как выражалась бабушка.
К Тарасу мать и не лезла. Как он считал сам, ей до него не было дела. В детстве он очень переживал, потом, после проведенной бабушкой работы, смирился. Бабушка всегда проповедовала истину, что нельзя иметь все, как и нельзя пытаться откусить кусок, который точно не сможешь проглотить. Она перечисляла, что есть у Тараса и что еще у него будет, если он станет слушаться бабушку. Но все получить нельзя. И за это нужно платить. Чтобы платить меньше, есть Сергей Григорьевич. Он поможет сделать так, чтобы государству и всем другим загребущим рукам доставалось поменьше, а себе оставалось побольше. Тарас постигал жизненные премудрости с раннего детства. Бабушка скучать ему не давала и часто повторяла, что возлагает на него большие надежды. На кого ей еще оставить бизнес?
Тарасу хотелось сделать что-то, чтобы и бабушка, и Сергей Григорьевич, к мнению которого Тарас всегда прислушивался, начали им гордиться. Недавно его посетила любопытная идея… Он претворил ее в жизнь…
Отца Тарас никогда не видел. Отчество у него было какое-то странное – Аланович. На все вопросы бабушка отвечала одно и то же: подрастешь – узнаешь. Мать говорила, чтобы спросил у бабушки – она лучше знает. Этого Тарас не понимал. Почему бабушка лучше, чем мать, знает, кто его отец? Но вообще-то он не очень удивлялся – после того, как все тринадцать лет своей жизни прожил бок о бок с Ларисой Тарасовной.
Когда у Тараса возник интерес к компьютерам, бабушка стала его всячески поощрять и даже пригласила преподавателей, которые занимались с Тарасом индивидуально. Но Тарас любил работать сам. И тому, что он делал, преподаватели его не обучали. Он искал ответы в Интернете или просто пробовал новые идеи. Сам. Хотелось поразить бабушку. Он знал, что она оценит его ход. Особенно такой.
Внезапно за дверью бабушкиного кабинета послышался шум и громкий гортанный говор.
1 2 3 4 5 6