Линд знал, что перед ним сидит не настоящий Тилл, а его точная полуавтономная копия, но он воспринимал модель как самого настоящего Тилла — так велика была привычка к такого рода общению.
— Линд, — проговорил между тем Тилл, дружески наклоняясь к собеседнику, — несколько минут тому, назад мы снова обнаружили космический корабль двуногих псевдосапиенсов.
— Это же настоящая сенсация! Корабль далеко?
Тилл горделиво улыбнулся:
— Около сорока световых лет.
— Как же вы его достали? — удивился Линд.
— Разве ты не знаешь двуногих? Они же идут напролом, влобовую, на скорости в двести световых! Бедное пространство-время трещит по всем швам, шум на всю галактику, а им хоть бы что. Варвары, да и только! В общем, мы их достали и поддерживаем контакт.
Линд с сомнением покачал головой:
— Варвары! А давно ли мы, сапиенсы, начали сами ходить на сверхсвете? Может быть, они не такие уж варвары?
— На сверхсвете, а слепые, как новорождённые хитти. Упрямо не замечают самые чёткие наши сигналы. В следующий раз попробуем заэкранировать по их курсу одну из звёзд. Уж такой-то феномен они должны заметить! Но это дело будущего, а пока… — Тилл улыбнулся и выразительно посмотрел на главного модельера.
— Прямой контакт? — уточнил Линд.
Тилл отрицательно качнул головой:
— Для прямого контакта слишком велико расстояние, да и ультраходов нет свободных, все на заданиях.
— Опять самоформирующаяся модель? — спросил Линд, не скрывая скептицизма.
— А что делать? Упустить такой случай — преступление. Мы даже не знаем, откуда эти варвары.
— Да ведь мы уже сколько раз пробовали с ними самоформирование. Ничего же не получается!
— Надо попробовать ещё раз, — упрямо сказал Тилл, — может быть, на этот раз на корабле истинные разумные, а не их двуногие слуги, которые только и умеют, что носиться по галактике сломя голову.
Линд ненадолго задумался, потом мягко сказал:
— Хорошо, Тилл. Я понимаю всю важность этого контакта, а поэтому сам займусь программированием модели.
— Вот за это спасибо, Линд. Не теряй времени!
Тилл улыбнулся, приветливо помахал рукой, затуманился, подёрнулся рябью и превратился в матовый белый шар.
Глава 2
Из института Линд и Зикка возвращались вместе. Теперь Линд вёл тейнер на прогулочной скорости, и густой воздух, обтекая корпус машины, уже не жужжал, а только сонно мурлыкал.
— Наверное, у вас сегодня была интересная работа, — сказала Зикка, не глядя на Линда, — вы целый день не выходили из кабинета.
— Да, это был интересный эксперимент. Завтра я расскажу о нем на утреннем совещании.
— Конечно, никогда не следует торопиться.
Линд бросил на неё быстрый взгляд:
— Я вовсе не имел в виду вас. Смешно было бы заставлять вас ждать до завтра.
Главный модельер замолчал. Он вёл тейнер над клокочущей рекой. Когда машина выбралась на другой берег, Линд сказал:
— Сегодня утром в сорока световых годах служба внешней информации обнаружила ещё один корабль псевдосапиенсов. Мы снова попытались войти с ними в контакт, и опять неудачно. На наши сигналы они, по своему обыкновению, не отвечали. Не то они их не замечают, не то не понимают, не то просто не желают отвечать нам. Пришлось прибегнуть к самоформирующейся модели. Я запрограммировал её со всей возможной тщательностью.
— Представляю, какая это была адова работа, — сочувственно заметила Зикка.
— Да, — усмехнулся Линд, — работа была не из лёгких.
— А результат?
— Как обычно. — В голосе Линда звучала лёгкая досада. Двуногим были продемонстрированы все этапы разумной созидательной деятельности: шаровая протоформа, её воплощения в простейшие неодушевлённые предметы, а потом и высший этап моделирование живых существ. Помня, с каким ужасом относятся двуногие к незнакомым животным и даже абстрактным моделям живого, я поставил задачу на моделирование самого двуногого.
— Разумно, — одобрила Зикка.
— Пришлось долго ждать, когда один из двуногих уединится и успокоится. Вы же знаете — в присутствии нескольких особей из-за интерференции информации получаются не модели, а ублюдки. Сеанс прошёл как нельзя лучше. И все зря! Два этапа двуногий принял относительно спокойно. Но как только начался высший этап моделирования, все пошло стандартным путём. Обычная животная реакция: недоумение, испуг, истерика, паническое бегство. В голове бредовая каша из сильнейших эмоций, эмбриональных попыток мышления и простейших инстинктов. Линд помолчал и с оттенком сожаления добавил: — Я ещё раз убедился, что двуногие не сапиенсы, а всего лишь слуги какой-то молодой, бурно развивающейся цивилизации. Что-то вроде наших эффов, которых мы применяли для подсобных работ, когда ещё не умели моделировать жизнь. По-видимому, у двуногих жёсткая программа действий, которую они слепо выполняют, а что сверх того, их просто не касается или пугает. Одного не пойму: почему их повелители сами не выходят в космос? Излишняя осторожность обычно не свойственна молодым цивилизациям, да ещё с таким будущим.
— А почему вы считаете, что у этой цивилизации большое будущее? — полюбопытствовала Зикка.
Линд с улыбкой взглянул на неё:
— А знаете ли вы, с какой скоростью шёл их корабль? — Он сделал паузу, чтобы эффект был ощутимее, и веско сказал: Двести световых! И я уверен, что они могут идти, по крайней мере, ещё вдвое быстрее. Пространство-время буквально трещит, а им хоть бы что. Тилл называет их варварами.
— Может быть, они и варвары, — задумчиво сказала Зикка, но они молодцы. Они мне нравятся. Я люблю, когда трещит пространство-время.
«Вот что значит молодость!» — с завистью подумал Линд, а вслух сказал:
— Будь они настоящими молодцами, они сами бы вышли в космос, а не стали бы прятаться за спины псевдоразумных двуногих.
Некоторое время они молчали.
— Линд, — вдруг робко сказала Зикка, — а может быть, двуногие все же разумные? Ну пусть не так, как мы, по-другому.
Линд ответил не сразу:
— И мне приходили в голову такие мысли, Зикка, однако надо трезво смотреть на вещи. Основным качеством разума является способность к мысленному моделирований. Без этого не может возникнуть настоящая цивилизация. А двуногих моделирование приводит в ужас, как самых обыкновенных животных.
— А может быть, они творят не силою мысли, а руками, как творили наши далёкие предки, — не сдавалась Зикка.
Линд задумчиво улыбнулся:
— Творить руками! Как давно это было! Уже много тысячелетий в нашем мире властвует творческая мысль. Почти все окружающее создано или облагорожено, этой могучей силой. А многое ли можно сделать руками?
— Руки можно вооружить механизмами!
— Какими сложными и громоздкими должны быть эти механизмы! Сколько дополнительных сил и материалов надо израсходовать, чтобы творить таким примитивным образом. Насколько экономичнее, наконец, мысленное моделирование.
— Но моделин в естественном виде встречается так редко! Мы натолкнулись на него случайно, нам просто повезло.
— Разум встречается ещё реже, — строго сказал Линд.
Зикка не ответила. Некоторое время они ехали молча, стараясь преодолеть вдруг возникшее отчуждение. Потом Линд мягко сказал:
— Я понимаю твои сомнения, Зикка. Да, руками можно сделать многое. Но ведь руками, лапами, щупальцами, клювами, челюстями творят не только сапиенсы, но и самые примитивные животные. Вспомните воздушные мосты пиффов или гнёзда рокков. Разве это не чудо из чудес? И все-таки самого гениального пиффа от самого примитивного сапиенса отделяет непроходимая пропасть — только сапиенс может творить силою мысли!
— Наверное, вы правы, Линд, — покорно сказала Зикка, — вы говорите очевидные истины. Но сколько раз уже самые очевидные истины шатались и рушились под напором познания! — Она повела рукой вокруг себя и тихо добавила: — Мир велик, Линд, а мы знаем так мало!
— Да, — в голосе главного модельера прозвучала нотка грусти, — мир велик.
Серебряная Риола спряталась за горизонт, но стало лишь чуточку темнее — на противоположной стороне небосклона загоралась новая алая заря. Это всходил звёздный колосс, красный гигант Орро. Близилась красная ночь — часы раздумий и грусти. Розовые сумерки спорили с голубыми.

1 2