Возможно, что он был первым мужчиной у Терезы, и поэтому она боготворит его.
Но, если судить хотя бы по сегодняшнему вечеру, не все благополучно в их Эдеме, и Уолтер решил проверить, как Тереза отреагирует на его ухаживание.
Он искренне полагал, что сделает ей великое одолжение, если уведет ее от Рейнера. По его глубокому убеждению, у нее все равно ничего бы не получилось с этим хлыщом, даже в случае развода Рейнера с Грейс.
Уолтер вошел в ванную и стал раздеваться, но его неотступно преследовал образ Терезы - нежной, хрупкой, чистой. Эти уже становится навязчивой идеей? - раздраженно подумал он.
Идиотка, сумасшедшая, дура! - обзывала себя Тереза, накладывая тушь на ресницы.
Она все еще не могла поверить, что согласилась поужинать с Уолтером Макговерном. Очевидно, на нее нашло какое-то затмение.
Да, я выручила его, рассуждала Тереза, но услуга явно не стоила преувеличенной благодарности в виде ужина. В конце концов, что особенного я сделала? Помогла выиграть время, и все. Появись вовремя мастер из «КМС», он, вероятно, устранил бы неисправность еще быстрее. И вообще, Уолтер в крайнем случае мог восстановить свои тексты по черновикам. Короче, мои заслуги сильно преувеличены и его приглашение на ужин весьма подозрительно, если учесть, что всего несколько часов назад он готов был свернуть мне шею.
Что это я так разволновалась из-за какого-то ужина? - подумала вдруг Тереза. Кроме того, лучше уж убивать время в ресторане с Макговерном, чем торчать весь вечер дома в ожидании звонка Рейнера.
Тереза придирчиво осмотрела себя в зеркале. Она надела серое платье без рукавов с квадратным вырезом, спереди застегнутое на перламутровые пуговицы, сверху накинула легкий жакет. Для ресторана сойдет, подумала Тереза, подкрашивая губы перламутрово-розовой помадой.
Ровно в восемь раздался короткий стук в дверь - Уолтер был точен. У Терезы возникло желание затаиться и не открывать. Но она знала, что Уолтер все равно войдет: попросит у Летишии запасной ключ и войдет. Поэтому Тереза изобразила улыбку и открыла дверь.
- Добрый вечер, - поприветствовала она гостя.
- Вечер добрый, - отозвался Уолтер, вручая ей дюжину алых роз. Небольшой сувенир для поддержания нашего перемирия.
- О! - только и смогла вымолвить Тереза, с восхищением глядя на роскошные цветы. Она вдохнула чудесный аромат. - Спасибо. Я поставлю их в вазу.
- Цветочница сказала, что их надо подержать в ванне, чтобы они пропитались водой. - Уолтер вошел в квартиру и закрыл за собой дверь. - В вазу их можно поставить позже.
Он вел себя так, будто между ними были давние дружеские отношения, и это почему-то вызывало у Терезы легкое раздражение. Тем не менее она послушно унесла цветы в ванную.
Уолтер был не выше Рейнера и более спортивного телосложения, но выглядел гораздо внушительнее. У Терезы создалось ощущение, что гость занял собой все пространство комнаты. Одет он был в темно-серые брюки и бледно-голубую сорочку, легкий пиджак перекинут через руку. Верхнее освещение делало его темные волосы похожими на шелк. Все эти детали Тереза схватила одним быстрым взглядом, когда выходила из ванной.
- Я хотел пригласить вас в один французский ресторан, где уже бывал, сообщил Уолтер, когда они вышли из дома. - Вам нравится французская кухня?
Потому что если не…
- Нравится.
Уолтер вскинул руку, и тотчас подъехало такси.
- Вот это да! - с нарочитым восхищением воскликнула Тереза. - Вам все так легко удается в жизни?
- Нет. - Уолтер открыл для рее дверцу. - Например, мне пришлось просить вас три раза, прежде чем вы согласились поужинать со мной.
- Я думала, что вы говорили это не всерьез, - заметила Тереза, забираясь в дальний угол заднего сиденья.
- Вы спасли меня сегодня. Почему же я не могу отблагодарить вас?
Тереза смутилась, потому что Уолтер был совершенно искренен.
- Мне это было нетрудно. Мастер сделал бы то же самое.
- Но никто не знал, когда он придет. - Уолтер, помолчав, добавил:
- Я тоже проявил себя не в лучшем свете. Свалял дурака, не удостоверившись, что поручаю работу компетентному человеку. Но, знаете, всегда неприятно, когда тебе напоминают о твоей же глупости. Извините меня за резкость.
- Вы только что благодарили меня, теперь извиняетесь. - Тереза покачала головой в притворном удивлении. - Я спрашиваю себя: что же будет дальше?
- Я бы сказал, это зависит от того, чего нам с вами захочется.
Его многозначительные слова повисли в воздухе. Он явно намекает, что между нами могут возникнуть более близкие отношения, но это просто смешно!
Невозможно! - подумала Тереза. Потрясенная, она скосила глаза на Уолтера, но лицо его было в тени. Когда Уолтер заговорил снова, его голос опять был дружеским, и Тереза решила, что у нее разыгралось воображение.
- Владелец этого ресторана настоящий француз. Вы когда-нибудь бывали во Франции?
- Один раз со школьной подругой. Наши родители устроили нам эту поездку в награду за отличную учебу. - Тереза вздохнула. - Но это было давно.
- Может, вам стоит съездить туда еще раз?
- Да, хотелось бы.
Париж - прекрасное место для медового месяца, подумала она.
- Только в более романтическую поездку, - добавил Уолтер, словно угадав, о чем она подумала.
Тереза сделала для себя пометку: не будь такой прозрачной, ты имеешь дело с экспертом по угадыванию чужих мыслей.
Ресторан состоял из анфилады небольших залов. На столах, покрытых хрустящими белыми скатертями, стояли лампы под абажурами. Жена хозяина встретила их радушной улыбкой и провела к угловому столику на две персоны.
Когда они шли по залу, люди, узнавая Уолтера, провожали их взглядами.
Наибольший интерес проявляли женщины, и, судя по их реакции, любопытство было вызвано не только тем, что Уолтер знаменитость. В первую очередь он притягивал их взоры как весьма и весьма привлекательный мужчина, обладающий огромным сексуальным обаянием. Все эти нюансы не ускользнули от внимания Терезы.
Она чувствовала острые взгляды и на себе, но ничуть не стеснялась того, что ее платье и жакет куплены в универмаге, а не у известного модельера. Я явно не дотягиваю до уровня женщин, с которыми его обычно видят, с усмешкой подумала Тереза, но, надеюсь, реноме Уолтера не пострадает, я проведу с ним всего лишь один вечер. Эта мысль вызвала у нее нечто похожее на сожаление, и Тереза слегка смутилась.
Она поспешила сесть за столик и спрятала свое вспыхнувшее лицо за папкой с меню.
- У вас есть какие-нибудь предпочтения? - с улыбкой спросил Уолтер.
- Нет, пожалуй. Я только сейчас поняла, что умираю с голоду, - призналась Тереза.
- Вы хотите сказать, что не сидите на какой-нибудь диете, которая исключает все, ради чего стоит жить? - Уолтер поднял брови в притворном изумлении. - Бог мой, этот вечер надо запомнить. Ну как, предадимся чревоугодничеству?
- Почему бы и нет? - Тереза с некоторым сомнением вернула ему улыбку. Ей захотелось расслабиться, плыть по течению, ни о чем не думая, но внутренний голос шептал ей: будь осторожна.
Они сделали заказ. Официант принес бутылку вина и минеральную воду.
- Итак, - сказал Уолтер, когда официант ушел, - за что будем пить?
- За счастье! - с некоторым вызовом предложила Тереза.
- За счастье! - Уолтер в точности скопировал ее интонацию и, чокаясь, добавил:
- Какие бы формы оно ни принимало.
Тереза сделала вид, что не поняла намека.
- Вы счастливы? - спросил Уолтер. - В Нью-Йорке, я имею в виду, - уточнил он, увидев строгий взгляд Терезы.
- Думаю, что со временем я привыкну к здешней жизни. К сожалению, пока я мало что видела здесь…
- Нью-Йоркцы почти никуда не ходят. Они привязаны в основном к своим районам.
Тереза покачала головой.
- Нет, это не для меня. Я хочу побывать везде - на Бродвее, в «Метрополитен-музее», на смотровой площадке в Статуе Свободы… О, я, кажется, увлеклась, но все это так интересно!
- И весьма освежает, - добавил Уолтер каким-то странным тоном, внимательно посмотрев на нее. - Скажите, - спросил он после короткой паузы, - откуда вы так хорошо знакомы с устройством сложной звукозаписывающей техники?
Тереза пожала плечами.
- Владение оргтехникой входит в мою профессию. В Бостоне я руководила секретариатом одной крупной компании.
- Понятно. А здесь вы согласны на любую, даже временную работу?
- Да. - Тереза с вызовом вскинула голову, - что в этом плохого?
- Не знаю, - ответил он, передавая ей вазочку с маслинами. - Но мне кажется, что вы очень многим пожертвовали, приехав сюда.
- Я, разумеется, считала, что делаю это не напрасно. - Тереза бросила на него многозначительный взгляд.
- Ну да, конечно. - Его губы дернулись в сардонической ухмылке. Надеюсь, что вы и дальше будете так думать.
- Что вы хотите этим сказать? - Тереза моментально ощетинилась.
- Только то, что, когда вы осмотрите все достопримечательности Нью-Йорка и новизна восприятия потускнеет, вы превратитесь в типичную жительницу одного из городских районов. - Уолтер сделал глоток вина. - И я думаю, что этот вечер будет приятнее для нас обоих, если вы перестанете искать скрытый смысл в каждом моем слове.
- А его нет? - с улыбкой спросила Тереза.
- Конечно нет. - Уолтер громко рассмеялся, увидев на ее лице растерянность. - Меня, правда, попросили уговорить вас поработать в «Карат Юниверсал». У вас, кажется, есть сомнения на этот счет, и я должен так очаровать вас, чтобы вы согласились.
- Не понимаю, зачем вам это надо?
- У вас ангельский характер, вы привлекательны, и вообще иметь вас в офисе - одно удовольствие, - скороговоркой выпалил Уолтер, вызвав у Терезы спонтанный взрыв хохота. - Вы великолепно знаете технику, что делает вас почти уникальной и определенно незаменимой. Завтра магнитофон снова может сломаться.
Тереза отрицательно покачала головой.
- Не думаю. И потом, в вашем распоряжении всегда есть мастер из «КМС».
- Я знаю. Но я хочу иметь вас в своем распоряжении, и постоянно, - мягко сказал Уолтер, глядя на нее своими серебристыми глазами. - Если честно, я не слишком жалую всю эту современную технику. Будь моя воля, я бы писал гусиным пером.
Официант принес первое блюдо - горячий чесночный хлеб с паштетом, томатами и оливками.
- Ой! - воскликнула Тереза, откусив кусочек. - Какой пахучий!
- Вы знаете, чтобы избежать неудобств, чеснок надо есть вдвоем. Это я говорю вам на будущее, - добавил Уолтер, заметив ее сердитый взгляд. - Вдруг вы захотите прийти сюда с Рейнером.
- Мне показалось, что мы договорились не упоминать о нем.
- Простите, случайно вырвалось, - сказал он виновато. - Давайте лучше примемся за еду.
Ужин был обильным, еда - превосходной. Они разговаривали, стараясь избегать щекотливых тем. Уолтер развлекал Терезу историями из жизни знаменитостей, с которыми ему приходилось встречаться по работе, расспрашивал ее о семье, о детстве, о ее надеждах и мечтах. И Тереза, забыв о том, что перед ней один из самых опытных тележурналистов, охотно отвечала на все вопросы.
На десерт им принесли сыр, фрукты, по чашке крепкого кофе. В конце ужина Тереза почувствовала, как пуговицы платья врезаются ей в живот.
- Это было божественно, - простонала она, тяжело вздыхая.
- Я рад, что вам понравилось, - с насмешливой веселостью отозвался Уолтер. - Может, этот ужин растопит ваше сердце и вы согласитесь поработать у нас?
- Я… не знаю. - Тереза была польщена. - Я сказала Эстер Эмерсон, что подумаю, но мне кажется… Ваше окружение, извините, не для меня.
Уолтер повертел в руках чашку с кофе и сказал:
- Если вас смущает лишь это, то вы будете работать не только для меня.
- О, я не это имела в виду! Кроме того, мы с вами заключили перемирие, не так ли?
- Так. Но перемирие - это временное прекращение вражды. А я бы предпочел устойчивый мир. Что вы думаете по этому поводу?
Тереза была в полной растерянности. Она опустила глаза и тихо ответила:
- Я согласна, если вы этого хотите.
- Очень хочу, поверьте.
У Терезы возникло странное ощущение, что они находятся в замкнутом пространстве, отгороженном от остального мира стеной света, идущего от настольной лампы. Слова Уолтера, словно пальцы, нежно скользили по ее коже, вызывая трепетную дрожь в теле и сухость во рту.
Тереза боялась поднять глаза и встретиться с его напряженным, сверкающим серебром взглядом, потому что тогда она, считай, пропала.
- Мы, кажется, остались одни в этом зале, - едва слышно промолвила Тереза, не узнавая собственного голоса. - Нам, наверное, пора уходить.
- Надеюсь, что Джина не выгонит нас на улицу. Хотите еще кофе?
- Нет, спасибо. - Она коротко рассмеялась. - Может, мне придется завтра выходить на работу… куда-нибудь. Так что я действительно должна идти.
- Как скажете. - И Уолтер подозвал официанта.
Тереза забралась в дальний угол заднего сиденья от греха подальше, памятуя о том, как вел себя Рейнер, когда она ехала с ним в такси. Но она напрасно беспокоилась - в поведении Уолтера не было ни малейшего намека на ухаживание. Скорее наоборот: казалось, он глубоко погрузился в свои мысли.
- Еще раз спасибо за ужин, - сказала Тереза, когда такси остановилось у дома Летишии.
- Мне тоже было очень приятно. Ну как - друзья?
У нее вдруг перехватило горло. Тереза внезапно подумала - это было как вспышка молнии, - что совсем не хочет дружить с Уолтером. Она хочет…
Тереза поспешно отмела эту шокирующую мысль, изгнала из головы, запретила ей появляться снова.
- Во всяком случае, уже не враги, - чуть севшим голосом отозвалась она.
- Тоже неплохо. - Уолтер протянул ей руку. - Давайте пожелаем друг другу доброй ночи согласно обычаю.
Терезе ничего не оставалось, как вложить свои тонкие пальчики в его широкую ладонь. Уолтер мягко потянул ее к себе. Ей следовало бы воспротивиться этому, но она проявила пассивность, хотя и сразу поняла его намерение. Тереза подняла на него глаза, как бы прося не делать этого, но в тот же момент почувствовала на своих губах чувственный поцелуй. Тело ее как бы растворилось во внезапно нахлынувшем ощущении восторга, но волшебное мгновение закончилось, как только Уолтер отстранился.
- Спасибо обычаю, - пробормотал он. - Приятных сновидений, Тереза.
Прижав пальцы к пылающим губам, чувствуя неистовое биение сердца, Тереза смотрела, как он уходит вниз по улице. Она мысленно благодарила Бога за то, что Уолтер никогда не узнает, как отчаянно ей хочется сейчас вернуть его.
Зазвонил будильник, и Тереза, протянув руку, выключила его. Она легла на спину, закинула руки за голову и уставилась в потолок.
- Какая нелепость, - сказала она. - Какая ужасная, дурацкая нелепость!
Интересно, Рейнер уже знает, что я не только ужинала в ресторане с другим мужчиной, но и позволила ему поцеловать меня? И отнюдь не невинно, в щечку, а по-настоящему. Уолтер, наверное, сейчас за завтраком описывает Рейнеру в красках вчерашний вечер.
Тереза чуть не застонала от отчаяния. Мне расставили ловушку, и я в нее попалась. Меня погубила похоть, продолжала размышлять она по поводу событий вчерашнего вечера. Можно сильно и искренне любить кого-то и в то же время испытывать примитивную животную страсть. Я слышала об этом, но не верила.
Именно инстинктивное влечение и вызывает у меня Уолтер. И больше ничего.
В этом нет ничего странного - интересный, сильный, знаменитый мужчина всегда привлекает женщин, воздействуя на их низменные чувства своей сексуальной аурой. Обхаживая меня, Уолтер делал все как надо - пригласил в ресторан, оказывал всяческие знаки внимания, даже пытался заигрывать. А я клюнула на его приманку, потому что ждала всех этих знаков внимания от Рейнера.
Как же Уолтер, по существу незнакомый человек, догадался, чего я хочу?
Богатый опыт! - почти сразу нашла ответ Тереза, вспомнив рыжеволосую девицу, на которой вместо одежды было полотенце, и красивую блондинку, виденную ею с Уолтером в ресторане. Да, Уолтер знает, как ублажить женщину. А я, очевидно, так отчаянно хотела получить все это от Рейнера, что перенесла свои чувства - смятение, неудовлетворенную любовь, одиночество - на него.
Это единственное объяснение, которое Тереза могла дать в оправдание своего поведения. Но легче от этого ей не стало.
Она уже заканчивала завтракать, когда к ней заглянула Летишия.
- Привет, милая. Я зашла сказать, что все-таки решила поставить сигнализацию. Одинокие женщины должны принимать дополнительные меры предосторожности.
- Летишия, - умоляющим тоном пролепетала Тереза, - я не хочу, чтобы вы тратились из-за меня.
- Вовсе не из-за вас, а на всякий случай, - отмахнулась та. - Я уверена, что к нам никто не полезет. - Взгляд Летишии упал на стоящие в вазе розы. Боже, какая красота! Милая, у тебя появился поклонник!
Тереза натянуто рассмеялась.
- О нет! Это благодарность за одну услугу.
- Мой дорогой, часто даривший мне цветы, говорил: «Алые розы - страсть, а бледно-розовые - настоящая любовь до конца жизни».
- В моем случае, - сухо заметила Тереза, - это, очевидно, были последние цветы в магазине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15