Остальная мебель была ничем не примечательной и старомодной. Она состояла из нескольких стульев, столика с зеркалом, умывальника, огромного гардероба из красного дерева, стола около кровати и стенного шкафа у той же стены, где находился и камин. Из-за пыльных штор виднелись потрескавшиеся ставни на окнах. Кто-то, вероятно миссис Фитон, попытался придать комнате более жилой вид, поставив на каминную полку несколько совершенно безвкусных фарфоровых статуэток и повесив на стену над камином какую-то гравюру на религиозную тему. Мистер Крэнбрук понадеялся, что комната мисс Гейтсхед была менее мрачной, поскольку самого его мало беспокоили подобные мелочи. Но он мог хорошо представить, как юная впечатлительная леди, войдя в такую комнату, вздрагивает от страха.Джон легко нашел альбом с зарисовками и вышел в коридор, закрыв за собой дверь. Теперь он помнил о предательских ступеньках и шел осторожно. В том месте, где, по его мнению, Должны были находиться ступеньки, он вытянул руку, собираясь опереться на стену, однако она коснулась не холодной стены, а чего-то теплого и ворсистого.Юноша отдернул руку и напряг глаза, стараясь хоть что-то разглядеть в темноте. В груди бешено застучало сердце. Он понял, что дотронулся до чего-то живого, молчаливого и совершенно неподвижного.– Кто здесь? – быстро проговорил мистер Крэнбрук, сердце его сжал страх.Последовала короткая пауза, как будто кто-то колебался отвечать или промолчать, потом мужской голос проворчал:– Вы не могли бы ходить осторожнее, молодой человек?Мистер Крэнбрук узнал голос… он слышал, как тот разговаривал с хозяином гостиницы… и понял, что дотронулся до молескинового жилета.– Что вы здесь делаете? – потребовал ответа молодой джентльмен. Он облегченно вздохнул, но в его голосе слышалось легкое подозрение.– А вам-то какое дело? – грубо ответил вопросом на вопрос мистер Вагглсвик. – Надеюсь… я могу отправиться к себе в комнату, не спросив у вас разрешения.– Я не хотел… Но почему вы шпионили за мной?– Шпионил за вами? Эк вы загнули, молодой человек! – насмешливо проговорил мистер Вагглсвик. – С какой стати мне шпионить за вами?Джон не мог придумать ни одного разумного ответа на этот вопрос и поэтому замолчал. Он услышал мягкий шорох и догадался, что мистер Вагглсвик уходит. Через несколько секунд дальше по коридору открылась дверь, и на краткое мгновение на фоне горящего в камине огня промелькнул силуэт Вагглсвика. Тот вошел в комнату и прикрыл за собой дверь.Джон Крэнбрук в сомнении замер. Он никак не мог решить: вернуться и запереть дверь в собственную спальню или идти вниз. Вспомнив, что все деньги находятся при нем, а в саквояже нет ничего ценного, он пожал плечами и двинулся дальше по коридору.Мисс Гейтсхед сидела там же, где он оставил ее. Она приветствовала юношу радостной улыбкой и призналась, что терпеть не могла туманных ночей.– В доме не так уж много тумана, – пошутил Джон.– Вы правы, но туман поглощает все звуки и заставляет думать, что снаружи ничего нет! – объяснила Мэри. Поняв, что до собеседника не дошел смысл ее слов, она слегка покраснела. – Конечно, это только моя глупая фантазия! Просто, наверное, все дело в том, что мне явно не по душе этот дом. В углу за панелями зашуршала крыса, а несколько минут назад я услышала скрип ступенек и подумала, что это вы. Вы верите в привидения?– Нет, конечно, нет! – твердо ответил Джон, решив не рассказывать о своей встрече с мистером Вагглсвиком.– Мне казалось, будто я тоже не верю, – призналась мисс Гейтсхед, – но меня ни на минуту не отпускает ужасное чувство, будто кто-то прячется у меня за спиной.Мистер Крэнбрук и сам чувствовал себя довольно неловко в «Пеликане», но решил, что должен всячески стараться успокоить девушку. Поэтому он заметил бодрым голосом, что она, скорее всего, просто устала после путешествия и ее нервы взвинчены. Мисс Гейтсхед покорно согласилась с логичным объяснением, подошла к столу и села так, чтобы можно было яснее видеть зарисовки Португалии в альбоме.В самом начале одиннадцатого в комнату вошла жена хозяина «Пеликана» с двумя сальными свечами в оловянных подсвечниках. Она предложила мисс Гейтсхед проводить ее в спальню, а Джон, подумав, что, может, лучше подняться к себе и лечь в постель, чем сидеть одному на скамье у огня, заявил, будто тоже пойдет наверх. К этому времени они с мисс Гейтсхед достигли прекрасного взаимопонимания и мистер Крэнбрук решил во что бы то ни стало продолжить это случайное знакомство. Джон не заявил об этом вслух, но его намерение было очевидным. Да и мисс Гейтсхед не предприняла ни единой попытки ослабить его решимость. Теперь она уже думала, что в его горячих словах, будто ей совсем не подходит жизнь гувернантки, было много смысла.Они взяли свечи и последовали наверх за супругой владельца «Пеликана». Шум в баре к тому времени стих, и миссис Фитон объяснила, что в их краях местные жители рано ложатся спать. К тому же завсегдатаи бара хотят добраться до своих домов до того, как опустится сплошной туман. Свет свечи в ее руке отбрасывал на стены дрожащие гротесковые тени, и мистер Крэнбрук увидел на втором этаже два коридора, которые расходились под прямым углом друг к другу.– Вы знаете свою дорогу, сэр, – сказала миссис Фитон и кивком головы попрощалась с Джоном. – Пойдемте, мисс!Крэнбруку очень хотелось проводить мисс Гейтсхед хотя бы до двери. Ему показалось, что она напугана, и он подумал, что, пожалуй, впервые в жизни бедной девушке пришлось заночевать одной в незнакомой гостинице. Однако миссис Фитон производила впечатление доброй женщины, которой можно доверить испуганную молодую леди. Поэтому молодой человек только попрощался, но оставался у лестницы до тех пор, пока не увидел, какая дверь вела в комнату мисс Гейтсхед. Спальня Мэри тоже находилась в самом конце коридора. Между ними расположился мистер Вагглсвик, и это обстоятельство не в звало у Джона особой радости, хотя он и не предполагал, какие плохие намерения могли быть у делового мужчины средних лет, остановившегося в пустынной гостинице. Джон отправился к себе. Он вошел в комнату и оставил дверь приоткрытой. Саквояжи по-прежнему стояли посреди комнаты, и он решил достать вещи, которые понадобятся для ночи, пока жена хозяина находилась в спальне мисс Гейтсхед. Когда же он услышал, как миссис Фитон отправилась вниз и ее шаги стихли вдали, то взял свечу, вышел из комнаты и тихо двинулся по коридору. Подойдя к двери мисс Гейтсхед, он тихо постучал.– Кто там?Услышав испуг в голосе Мэри, он успокаивающе ответил:– Это я… Крэнбрук. Я хотел только убедиться, что вы удобно устроились и что у вас все в порядке. Я не буду входить.Очевидно, мисс Гейтсхед прониклась расположением к своему новому знакомому и не боялась только его одного. Послышались легкие шаги, дверь открылась, и девушка показалась на пороге.– Я так рада, что вы пришли, – прошептала она. – Оказывается, в замке нет ключа. Теперь я всю ночь не смогу и глаз сомкнуть! Вы видели этого ужасного типа, когда мы поднимались наверх?– Вагглсвика? – резко спросил он и посмотрел в коридор. – Нет. Где он был?– В коридоре, который ведет к задней лестнице. Я едва успела заметить его, прежде чем он исчез. Я ведь вам говорила, что этот человек шпионит за нами!– Но это какая-то бессмыслица, – негромко возразил мистер Крэнбрук. – С какой стати ему шпионить за нами?.. Хотите, я схожу к миссис Фитон за ключом?– Я убеждена, что от этого не будет никакого толку. Наверняка ключ давным-давно потерян… Мне еще никогда не доводилось бывать в таком древнем и ветхом заведении! Представляете, я обнаружила под кроватью пыль!.. О, какая жалость, что миссис Стокстон не прислала за мной двуколку сегодня же!– Мне тоже жалко… хотя нет, почему я должен сокрушаться об этом? Ведь если бы она забрала вас сегодня, то мы с вами не встретились бы, – честно признался Джон. – Но для вас создалась весьма неудобная ситуация, и мне это не нравится! Правда, я очень сомневаюсь, что Вагглсвик замышляет какое-то зло. Десять против одного, что он просто страдает от чрезмерного любопытства! Если боитесь, на всякий случай придвиньте к двери стул.Мэри Гейтсхед с благодарностью выслушала совет и удивилась, что сама не додумалась до такого простого решения. Она благодарила Джона Крэнбрука и еще раз пожелала ему доброй ночи.Джон пошел к себе, но задержался на мгновение в начале коридора, который вел к задней лестнице, и посмотрел в темноту. Как и следовало ожидать, он ничего не увидел, а единственные звуки, которые были слышны, раздавались снизу, из бара.В саквояже у мистера Крэнбрука лежала книга, которую он собирался почитать, сидя у камина, но так как огонь к тому времени превратился в тлеющие уголья и он не нашел совка, чтобы подбросить свежего угля, от этой затеи пришлось отказаться. Он подумал, что из-за такой мелочи не стоит звать хозяев, поэтому разделся и лег в постель, поставив на столик около кровати свечу и сунув часы и бумажник под подушку. Перина оказалась пуховой и, хотя она так и пышела жаром, все же была довольно удобной. Джон Крэнбрук открыл книгу и начал читать, время от времени поднимая голову и внимательно прислушиваясь. Его комната была расположена слишком далеко от бара, чтобы он мог услышать звуки оттуда. Он не слышал ничего, даже шороха мышей.Эта абсолютная тишина постепенно начала действовать молодому джентльмену на нервы. Было еще не так уж и поздно, и звуки в гостинице оказались бы вполне естественным явлением в такой час. В подобных местах не может царить абсолютная тишина, обязательно должны быть слышны голоса постояльцев, шаги, стук закрываемых дверей, звон посуды на кухне или скрип колес во дворе. «Пеликан», конечно, не имел двора и, несомненно, не мог похвастаться множеством постояльцев, но Джону Крэнбруку с самого начала показалось странным, что во всей гостинице он не видел слуг, за исключением бармена. «Пеликан» все же являлся гостиницей, пусть и дешевой, и вполне логично было бы ожидать найти в нем хотя бы лакея со служанкой. Подумав об этом, Джон задался вопросом, кто почистит сапоги, которые он выставил за дверь и, принесет ли ему кто-нибудь утром воду для бритья?Тишина в гостинице была такой гробовой, что когда через каминную решетку провалился уголек, этот едва слышный шорох заставил его вздрогнуть от испуга. Мистер Крэнбрук не относил себя к числу нервных молодых джентльменов и с некоторым раздражением подумал, что это тревожное состояние, очевидно, передалось ему от мисс Гейтсхед. Он не раз опускал чигу и оглядывал комнату, а тихое поскрипывание старой мебели заставило юношу резко сесть в кровати и убедиться кроме него, в комнате никого нет.Вскоре свеча в подсвечнике стала совсем маленькой, а мистер Крэнбрук начал клевать носом. Обнаружив, что слова книге сливаются друг с другом, он закрыл ее и задул свечу. Слабый свет показал ему, что огонь в камине погас еще не окончательно. Джон перевернулся на бок на пуховой перине и не прошло и десяти минут, как он уже спал.Через какое-то время мистер Крэнбрук проснулся. Он не знал, сколько времени прошло, но что-то явно разбудило его. Джон внимательно прислушался. Его первой мыслью было, что мисс Гейтсхед позвала его, но он быстро прогнал эту мысль, поскольку не мог ничего услышать. Огонь в камине потух окончательно, и в комнате было темно, хоть глаз выколиДжон Крэнбрук приподнялся на локте. Он замер в таком положении, пристально вглядываясь в темноту и напряженно прислушиваясь. Ощущение того, что он не один, стало таким сильным, что Джон покрылся холодным потом. Юноша вытянул руку и осторожно пошарил по столу в поисках трутницы. Рука с тихим звуком задела подсвечник, и в это мгновение Джону показалось, что в комнате кто-то двинулся.– Кто здесь? – воскликнул он задыхающимся голосом. Наконец пальцы мистера Крэнбрука нашли трутницу. Он резко сел в постели и почувствовал, как кровать покачнулась от того, что кто-то врезался в нее. Когда Джон протянул руки, чтобы схватить невидимого гостя, кто-то грубо толкнул его на подушки, закрыл рот и схватил за горло. Юноша начал яростно бороться, пытаясь освободиться. Его руки коснулись чего-то теплого и ворсистого, и знакомый голос прошептал:– Закрой свою варежку!Мистер Крэнбрук изо всех сил дернул руки, не дающие ему шевельнуться, весь выгнулся, пытаясь освободить ноги от одеяла и простыней. Кровать заскрипела от яростных усилий. Рука противника еще сильнее сжала горло. В ушах юноши зашумела кровь, и он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание.– Спокойно! Спокойно! – прошипел мистер Вагглсвик. – Еще один крик, и я тебя угощу такой оплеухой, что ты не очнешься до самого утра! Я с Боу-стрит Боу-стрит – улица в Лондоне, на которой располагается управление

, бестолочь!.. Боу-стрит, понимаешь!Мистер Крэнбрук прекратил бороться. Его ошеломили последние слова Вагглсвика, да и дышать ему было нечем. Загадочный Вагглсвик ослабил хватку на горле. Джон со всхлипыванием глубоко вздохнул и ясно услышал скрип пола. Кто-то приближался украдкой. Казалось, шаги раздаются из стенного шкафа, который находился рядом с камином.– О Господи! Лежи тихо! – прошептал мистер Вагглсвик, обжигая дыханием ему лицо.Джон Крэнбрук почувствовал, что его горло отпустили. Послышался шорох прикроватных занавесей, и он подумал, что Вагглсвик ушел. Молодой джентльмен лежал абсолютно неподвижно и весь в поту. Если Вагглсвик на самом деле был сотрудником уголовной полиции с Боу-стрит, ему, несомненно, следует повиноваться его распоряжениям. Если же он не повинуется, то казалось, что сей таинственный джентльмен без особого труда сумеет успокоить его, доставив несколько очень неприятных минут. Джон лежал так напряженно, что темнота, казалось, давила ему на глаза. Ему по-прежнему было трудно дышать, но все его чувства обострились. Он услышал тихий скрип ключа, который медленно и осторожно поворачивался в замке. Этот звук, несомненно, раздавался из стенного шкафа. Его дверца бесшумно открылась, и Джон увидел на ее месте какие-то проблески света и на их фоне огромную тень. Потом дверца закрылась, и в комнате вновь воцарилась абсолютная темнота.Скрипнула половая доска. Джон непроизвольно сжал кулаки, но откуда-то из-за занавесей возникла рука и сжала ему плечо, чтобы он продолжал лежать неподвижно.Кто-то медленно приближался к кровати, дюйм за дюймом. Этот человек знал расположение мебели в комнате, поэтому двигался почти бесшумно. Мистер Крэнбрук почувствовал, как ему на лицо набросили одеяло, закрывая рот и нос. Руки юноши инстинктивно взметнулись вверх, пытаясь схватить нового противника. Однако прежде чем его руки могли поймать запястья невидимого нападающего, одеяло слетело с его лица, и он неожиданно услышал звуки драки. Кто-то испуганно выругался, по полу быстро пробежал человек в носках.Джон сбросил с себя одеяло и нащупал трутницу, которую обронил на кровать.– Свеча! Зажгите свечу! – задыхающимся голосом прошептал Вагглсвик.На пол с грохотом опрокинулся стул. Двое человек, сцепившись, как пара неразлучных друзей, кружили по комнате. Они задели что-то на столике у кровати, и вновь раздался грохот. Наконец мистер Крэнбрук нашел трутницу и дрожащими пальцами высек огонь. В то самое мгновение, когда он зажег свечу, тяжелый глухой звук потряс комнату.По полу молча катались хозяин гостиницы, мистер Фитон, и Вагглсвик. Они яростно боролись.Джон Крэнбрук спрыгнул с кровати и бросился на помощь полицейскому. Обращение, которому он подвергся в течение нескольких последних минут, оказалось для него сильным потрясением. У него кружилась голова, да и сильный удар ногой, которой яростно размахивал Фитон, не улучшил его состояния. Владелец «Пеликана» оказался необычайно сильным малым, и несколько минут Вагглсвику с Крэнбруком никак удавалось одолеть его. Наконец Джону удалось схватить одну руку хозяина гостиницы, когда тот пытался выдавить глаз мистеру Вагглсвику, и он изо всех сил вывернул ее. Вагглсвик который в этот момент находился наверху, сумел нанести противнику сильный удар в челюсть. Оглушенный Фитон на миг опустил руки, и полицейский принялся энергично колотить его головой об пол. На несколько минут владелец «Пеликана» потерял сознание, и к тому времени, когда он пришел в себя и мог продолжить борьбу, на руках у него уже были наручники.– Не спускайте с него глаз, – задыхающимся голосом велел мистер Вагглсвик. Несмотря на то, что ему изрядно досталось от Фитона, он оставался на удивление проворным. – Держите мою пушку и смотрите в оба! – С этими словами он сунул в руку Джона пистолет, а сам устремился в стенной шкаф, бросив через плечо: – Если он будет дергаться, врежьте ему рукояткой по башке! Этот отъявленный негодяй нужен мне живым!Ото всего происшедшего колени у Джона Крэнбрука задрожали.
1 2 3