Она вышла, оставив кузену инструкцию немедленно начинать подтирать пол, как только он услышит звуки шагов на лестнице.
Ко времени, когда мистер Стаббс, подкрепленный бренди, поднялся в комнату мисс Тэйн, Эстаси уже успела вернуться. Най постучал в дверь и спросил, может ли войти сыщик, и она снова разразилась негодующими жалобами. Оба, Най и сыщик, были впущены в комнату, где сами смогли убедиться, что именно здесь был разбит флакон духов. Най попросил у мисс разрешения обыскать комнату, и Эстаси, бросив на мужчин оскорбленный взгляд, открыла настежь дверцу шкафа. Она порекомендовала мистеру Стаббсу не церемониться. Если он хочет, то может выбросить на пол все ее платья. Мистер Стаббс, крайне смущенный, заверил мисс, что не собирается делать ничего подобного. Но столь нервная мисс, заявив, что хочет снова оказаться во Франции, где с дамами обращаются не в пример вежливее, закрыв лицо носовым платком, разразилась рыданиями. «Люси», страдальчески сопя, неловко вытирала влажное пятно на полу. Сыщик, бросив один беглый взгляд на шкаф, а другой – под кровать, поспешил оставить комнату.
Най вскоре вернулся, на этот раз одни. Эстаси выглядывала в окно, провожая взглядом удаляющиеся фигуры обоих сыщиков, а Людовик, сбросив шаль и скинув чепчик, пытался теперь высвободиться из платья мисс Тэйн.
– Осмелюсь спросить, милорд, кому принадлежит это платье? – поинтересовался Най.
– Мисс Тэйн, разумеется. Помогите мне выбраться из этой проклятой одежды!
– Да, вот такие дела! Вы что, не могли найти ничего лучшего, как разбить флакон духов, который вам не принадлежит? Как вам не стыдно, мистер Людовик!
Эстаси задернула шторы:
– Они наконец ушли! Они поверили, что моего кузена здесь нет, Най?
– Я вот что скажу вам, мисс, – ответил Най, поднимая с пола платье мисс Тэйн. – Сыщики далеко не уйдут. Они вообще хотели остаться в гостинице, но у меня нет ни одной свободной кровати. Я уверен, что они поспешили в пивную на дороге.
– Вы хотите сказать, что эти люди будут рыскать вокруг? – спросил Людовик, который уже успел переодеться в рубашку и бриджи. – Кто же послал их?
Най покачал головой:
– Они ни за что не скажут. Тот, толстый, мне кажется, имеет какие-то сведения. Но как бы то ни было, я приготовил для вас место в подвале, сэр.
– Лучше держите его наготове для своих сыщиков! – живо ответил Людовик. – Нам придется похитить их.
– Никогда я не допущу такой глупости в своем доме, мистер Людовик, и хочу, чтобы вы знали это!
Когда мисс Тэйн вместе с братом вернулась в «Красный лев», Эстаси тут же увлекла ее в свою комнату – так не терпелось ей рассказать всю эту историю.
– Сыщики были в доме, а я ничего не видела! – воскликнула мисс Тэйн. – О, как мне не повезло! Как бы мне хотелось помочь вам одурачить их!
– Да, жаль, что вас не было, но вы все же помогли нам, Сара, потому что Людовик надел одно из ваших платьев и притворился девушкой.
Эстаси пошла провожать мисс Тэйн до ее комнаты и открыла перед ней дверь. Та сделала шаг вперед и тут же отскочила назад.
– Это всего лишь духи, – объяснила Эстаси. – Сейчас запах гораздо слабее, чем прежде. Людовик разбил флакон, он думал, что это мой. Поэтому он смог скрыть лицо, притворившись, что испуган и расстроен.
– Я довольна, – сказала мисс Тэйн. – Я так понимаю, это были мои французские духи?
Людовик, который возник на пороге комнаты, стал оправдываться:
– Сара, вы злы на меня за то, что я разбил ваши духи? Я куплю вам еще лучше, когда-нибудь…
– Спасибо, Людовик, – с чувством произнесла мисс Тэйн. – Так вы выбрали вот это платье? Да, я вижу. В конце концов, я никогда не считала его чем-то особенным.
– Да, я немного порвал его в плечах, – сознался Людовик, озорно сверкнув глазами.
– Я заметила, – отозвалась мисс Тэйн, – но что значит платье по сравнению с человеческой жизнью?
Эстаси восхитилась этим сентиментальным высказыванием и добавила, что никогда не ждала от Сары ничего другого.
– Больше того, – продолжала мисс Тэйн, – мне кажется, что мы недостаточно высоко ценим Людовика. Посмотрите, например, на мою просторную и светлую комнату и на ту тесную и душную комнатенку, где он вынужден спать! Я готова обменяться с вами спальнями, мой дорогой Людовик!
Но милорд отклонил это предложение безо всяких колебаний.
– Мне не нравится запах духов, – откровенно признался он.
Остаток дня прошел в волнениях и спорах. Сыщики, судя по всему, сидели в ближайшей пивной.
Оба, считал Най, будут наведываться в «Красный лев» в разное время – ненавязчиво, если не сказать – украдкой. Зная, что Людовик будет спрятан в секретном подвале, Най обещал сыщикам свободу действий во всей гостинице. Людовик был недоволен – несмотря на то что ему была предложена жаровня и пара свечей, он жаловался: в подвале холодно, темно и чертовски неудобно. Он хотел бы остаться наверху, а при появлении сыщиков тут же спускаться в подвал, но его план был отвергнут, потому что джентльмены весь остаток дня рыскали вокруг гостиницы. Даже сэр Хью обеспокоился их присутствием в гостинице и пожаловался, спустившись вниз к обеду, что кто-то просунул голову в его дверь в тот момент, когда он надевал сапоги.
– Неприятный тип, какой-то мошенник с красным носом, – сказал он. – Наю надо было быть более осмотрительным и думать о том, кого он пускает в гостиницу. Поднялся по лестнице и без всякого разрешения сунул нос в мою комнату!
– Он что-нибудь тебе сказал? – спросила мисс Тэйн.
– Нет, – ответил сэр Хью и добавил: – Я тоже ничего не сказал, только бросил в него сапог.
– Бросил в него сапог? – вскричала Эстаси, сверкнув глазами.
– Да, а почему бы и нет? Я не люблю людей, которые крутятся вокруг и суют свой красный нос в мою комнату.
– Хью, тебе следует быть осторожным, – предупредила его сестра. – Это был сыщик с Боу-стрит.
– Все равно! Он не имеет права заглядывать в мою комнату! А где молодой Левенхэм?
– В подвале. Он…
Сэр Хью отложил вилку и нож:
– Что он там отыскал? И поднимется ли с этим сюда?
– Нет, он в подвале, потому что сыщики охотятся на него.
Сэр Хью нахмурился:
– Мне кажется, что в этом доме происходит что-то странное. Мне не хотелось бы с этим связываться.
– Очень хорошо, дорогой, – успокоительно сказала Сара. – Но не забудь, что ты ничего не знаешь о Людовике Левенхэме! Боюсь, что эти сыщики попробуют получить информацию и от тебя.
– От меня? – Глаза сэра Хью заблестели. – Ну, если этот красноносый тип и есть сыщик, в чем я сомневаюсь, я дам ему информацию – о пределах его службы. Они совсем отбились от рук, эти сыщики! Я поговорю о них со стариком Сэмпсоном Райтом.
– Конечно, Хью, я надеюсь, что ты так и сделаешь, но умоляю, обещай, что не выдашь им Людовика!
– Я мировой судья и уважаю закон! Если они спросят меня о нем, то я скажу им правду.
Эстаси, бледная от гнева, схватилась за край стола:
– Но вы не можете этого сделать, не должны!
Сэр Хью бросил на девушку снисходительный взгляд.
– Они никогда не спросят меня, – просто ответил он.
Как только запирались окна и закрывались ставни, Людовик покидал свое подземное убежище и присоединялся к обществу в гостиной. В один из вечеров из Корта приехал сэр Тристрам.
Его встретили вопросом, не видел ли он каких-либо людей, которые шныряли бы вокруг гостиницы. Нет, он никого не видел, но тревожный вопрос вызвал подозрения, и сэр Тристрам спросил, что произошло во время его отсутствия. Услышав, что на Боу-стрит что-то пронюхали про Людовика, он замолчал, а затем совершенно серьезно сказал, глядя в лицо своему кузену:
– Если вы не хотите ехать в Голландию, то, по крайней мере, может быть, вы оставите Суссекс, Людовик?
– Черт возьми! Здесь же нет никакой опасности! Сыщики думают… – Тут он взглянул на застывшее лицо Шилда, встретил его взгляд и резко сел. – Тристрам, если вы собираетесь применить ко мне силу, то, клянусь, я застрелю вас!
Тристрам рассмеялся и покачал головой.
– Сначала я хочу заполучить ваш пистолет.
– Я никогда не расстанусь с моим пистолетом, – усмехнулся и Людовик.
– Вот этого я и опасаюсь! Если на вас нападут, вы станете стрелять, и тогда вас обоснованно обвинят в убийстве.
– Нападут на Людовика? – уточнила Эстаси. – Вы хотите сказать, покусятся на его жизнь?
– Да, именно это я и хочу сказать! – ответил Шилд. – Мы не уверены, что это Красавчик убил Планкетта, зато нет никаких сомнений, что именно он напустил сыщиков на Людовика. Он хотел бы, чтобы закон убрал Людовика с его пути, но если у сыщиков ничего не выйдет, то он может сам предпринять попытку. Как вы считаете, сюда трудно проникнуть?
Эстаси невольно оглянулась вокруг:
– Н… нет, по-моему, легко. Может быть, вы действительно уедете, Людовик? Мне не хочется, чтобы вас убили.
– Какие пустяки! – нетерпеливо перебил ее Людовик. – Красавчик даже не знает, что я здесь. Он может только подозревать, но меня не видела ни одна живая душа, кроме Ная и Клема.
– Вы забыли об офицере – сборщике налогов, – вставил его кузен.
– Ну и что же? Допустим, что именно он вбил эту догадку в голову Красавчика, но ведь это всего лишь догадка. Когда Бэзил узнает от сыщиков, что те не смогли разыскать меня, он подумает, что ошибся. Най считает, что они не смогут ничего разузнать!
– Пока они действительно ничего не могут узнать. Но если сюда пришлют опытного сыщика, то Людовика обнаружат. Начнем с того, что опытный сыщик сразу выяснит: у Эстаси здесь нет горничной.
– Людовик считает, – сказала мисс Тэйн, – что лучше всего захватить сыщиков и запереть их в подвале.
– Замечательный план! – усмехнувшись заметил сэр Тристрам.
– Постойте! – вмешался Тэйн, который сидел за столиком у огня, перекидывая кости из одной руки в другую. – Нельзя запирать представителей закона в подвале. Прежде всего – это преступное действие, а потом – в подвале много дорогих спиртных напитков. Мне не нравится этот красноносый тип, от него надо отделаться. Кроме того, у меня с Сэмпсоном Райтом старые счеты, и я не прочь сунуть ему палку в колеса. Но я не хочу похищать сыщиков!
– Хорошо! – беззаботно сказал Людовик. – Десять к одному, что мы больше не увидим их здесь. Они уберутся в Лондон утренней почтовой каретой.
Если бы мистер Стаббс руководствовался собственными желаниями, он не стал бы ждать утра, а сел бы в вечернюю карету и предпочел бы сон в дороге ночевке в пивной. Но его товарищ, хмурая личность, очень преданный службе и желающий хорошо зарекомендовать себя, придерживался того мнения, что розыск проведен недостаточно тщательно.
– Мы должны на время успокоить их, – сказал он, медленно покачивая головой. – Оставить их на время в покое, вот что нам надо. Мы не нашли следов преступника, и они хорошо это знают. Так как же они себя поведут?
– Как они себя поведут? – переспросил мистер Стаббс, опуская кружку.
– Они успокоятся, вот что!
– Ты уже говорил это, – грубовато ответил мистер Стаббс. – И что же мы сделаем, когда успокоим их?
– Налетим внезапно и схватим этого Людовика.
Мистер Стаббс переварил сказанное в своем сознании.
– Я не скажу, что ты не прав, Уильям, – осторожно заметил он. – И не то чтобы я не хотел застать его врасплох. Но я никак не могу выкинуть из головы, что мне говорила эта французская девчонка: этот Людовик лихо обращается с оружием. Это опасно! Очень опасно!
– Я уже подумал об этом, – возразил ревностный служака Пибоди, – и пришел к выводу, Джерри: она все это выдумала, чтобы напугать тебя!
– Ей лучше знать. – Стаббс сделал глоток эля и вытер рот тыльной стороной руки. – Пойми же, у меня все-таки сомнения. Шестнадцать свечей – так она сказала. Я тебя спрашиваю, Уильям, похоже это на правду?
По мнению мистера Пибоди, это было слишком неправдоподобно. Они еще некоторое время обсуждали этот вопрос, и мистер Стаббс согласился: если бы мисс сказала «шесть свечей», то еще можно было бы поверить. Мистер Пибоди к тому же, как более практичный человек, высказался в том смысле, что вообще нечего было стрелять по свечам.
Так постепенно они пришли к весьма логичному выводу, когда их уединение было внезапно нарушено Грэггом, личным слугой Красавчика Левенхэма. Он вошел в пивную с кратким поклоном и легкой улыбочкой и заказал бренди с горячей водой и лимоном. Он стоял у бара, ожидая выпивки, и только краешком глаза взглянул на двух сыщиков, которые секретничали, уютно устроившись у камина. Когда Грэггу принесли стакан, он подвинул стул поближе к сыщикам и пожелал им доброго вечера. Те ответили на это вежливое приветствие, не выказывая никакой сердечности. Сыщики знали, что это и есть тот самый человек, которому они обязаны полученными сведениями. Но к доносчикам оба испытывали предубеждение, и поэтому, когда Грэгг, наклонившись вперед, спросил несколько приглушенным голосом: «Ну как?» – то получил холодный ответ мистера Пибоди:
– Да никак. Нас сюда зря пригнали, вот как!
– Так вы не нашли его?
– Ни его, ни каких-либо признаков его присутствия, что, сказал бы я, меня не очень-то удивило.
– Но он здесь, это несомненно! – настаивал Грэгг. – Я уверен, что он здесь. Вы всюду посмотрели?
– Ну вот еще! – ответил мистер Стаббс с едкой иронией. – Поступили, как вы сказали. Будь я проклят, если забыл осмотреть каждый угольный ящик!
– Это старинный дом, там полно тайных закоулков и чуланов. А может быть, он спрятался в одном из подвалов?
– Это исключено, – ответил мистер Стаббс. – Пока я был у передней двери, мистер Пибоди стоял у задней. И оба мы не заметили ничего подозрительного. Больше того, нас очень хорошо принял хозяин гостиницы. Там было полно всяких людей, но сам мистер Най не чинил никаких препятствий. Ему наше присутствие было неприятно, но он сказал, что не винит нас и никогда не станет препятствовать полиции, выполняющей свою работу.
Быстрый взгляд слуги то и дело перебегал с одного флегматичного лица на другое.
– Он-то его и спрятал, – заявил Грэгг. – А когда я там был, его спрятать не успели. Слуга не дал мне и на шаг выйти из буфетной. Они не хотели, чтобы я ходил по гостинице. Это очень много значит!
– Меня это не удивляет, – согласился мистер Стаббс. Он поставил кружку и придвинулся поближе к Грэггу. – А какой ваш интерес к этому Людовику Левенхэму? Почему вы так уж заинтересованы, чтобы мы выследили его?
Слуга поджал губы:
– Ну, видите ли, мистер Стаббс, это мое дело. На то есть свои причины.
Сыщик смотрел на него со все возрастающей неприязнью.
– Когда я выслеживаю преступника, то это моя обязанность. А когда вы делаете то же самое, мистер Грэгг, то это выглядит, как злость, а злость – то, что мне не нравится! И никогда не понравится!
– Вот это верно, – согласился мистер Пибоди.
– Я не видел никакого преступника, – продолжил мистер Стаббс. – Уверен, что в доме его вообще нет. Да и как он там может быть, если в этой гостинице остановился сам мировой судья?
– А вы заходили в маленькую спальню с задней стороны дома? Они пустили вас туда?
– Я заходил в две задние комнаты. Одна принадлежит самому хозяину гостиницы, а во второй живет горничная молодой французской леди.
– Горничная? – оживился Грэгг. – Вы видели ее горничную?
– Бедная девчонка! Я хорошо ее рассмотрел и слышал, как хозяйка ругала ее за разбитый флакон.
– Как она выглядит? – спросил Грэгг, подавшись вперед.
Мистер Стаббс с некоторой тревогой взглянул на него:
– Ну, я не очень вглядывался в ее лицо, она так горько плакала, закрывая лицо краем шали.
– А, так вы не видели ее лица! Наверное, это была высокая девушка, даже очень высокая?
Мистер Стаббс, целиком занятый набивкой длинной глиняной трубки, тут же отложил ее и медленно, будто в раздумье сказал:
– Да, это была на редкость рослая девушка. У нее светлые волосы, насколько я мог рассмотреть.
Грэгг откинулся на стуле, сложил копчики пальцев обеих рук и с хитрецой посмотрел поверх них на сыщиков.
– Так и есть!
– Что вы имеете в виду?
– Только то, что вы видели самого Людовика Левенхэма и дали ему ускользнуть сквозь пальцы, вот что я хочу сказать!
Мистер Пибоди, видя, что его товарищ попал в трудное положение, отважно бросился ему на помощь:
– Вот здесь вы не правы! Что мы хотим, так это дать ему успокоиться, если только это был он, что еще, впрочем, не доказано. А потом неожиданно захватим его, и сделаем это, мистер Грэгг, без вашей помощи!
– Вы бы лучше захватывали его, когда он был в ваших руках, – сухо ответил слуга. – В округе говорят, что в «Красном льве», внизу, под подвалом, который знают все, есть еще подвалы, путь в которые знает только сам Най и Клем.
– Если это правда, мы найдем их, – решительно заявил мистер Стаббс.
– Надеюсь, – согласился Грэгг. – Но последуйте моему совету: идите туда вооруженными! Человек, на которого вы охотитесь, на редкость отчаянный, и я уверен, что при нем пистолеты.
Сыщики переглянулись.
– Я слышал, что он здорово стреляет, – заметил мистер Стаббс небрежным тоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Ко времени, когда мистер Стаббс, подкрепленный бренди, поднялся в комнату мисс Тэйн, Эстаси уже успела вернуться. Най постучал в дверь и спросил, может ли войти сыщик, и она снова разразилась негодующими жалобами. Оба, Най и сыщик, были впущены в комнату, где сами смогли убедиться, что именно здесь был разбит флакон духов. Най попросил у мисс разрешения обыскать комнату, и Эстаси, бросив на мужчин оскорбленный взгляд, открыла настежь дверцу шкафа. Она порекомендовала мистеру Стаббсу не церемониться. Если он хочет, то может выбросить на пол все ее платья. Мистер Стаббс, крайне смущенный, заверил мисс, что не собирается делать ничего подобного. Но столь нервная мисс, заявив, что хочет снова оказаться во Франции, где с дамами обращаются не в пример вежливее, закрыв лицо носовым платком, разразилась рыданиями. «Люси», страдальчески сопя, неловко вытирала влажное пятно на полу. Сыщик, бросив один беглый взгляд на шкаф, а другой – под кровать, поспешил оставить комнату.
Най вскоре вернулся, на этот раз одни. Эстаси выглядывала в окно, провожая взглядом удаляющиеся фигуры обоих сыщиков, а Людовик, сбросив шаль и скинув чепчик, пытался теперь высвободиться из платья мисс Тэйн.
– Осмелюсь спросить, милорд, кому принадлежит это платье? – поинтересовался Най.
– Мисс Тэйн, разумеется. Помогите мне выбраться из этой проклятой одежды!
– Да, вот такие дела! Вы что, не могли найти ничего лучшего, как разбить флакон духов, который вам не принадлежит? Как вам не стыдно, мистер Людовик!
Эстаси задернула шторы:
– Они наконец ушли! Они поверили, что моего кузена здесь нет, Най?
– Я вот что скажу вам, мисс, – ответил Най, поднимая с пола платье мисс Тэйн. – Сыщики далеко не уйдут. Они вообще хотели остаться в гостинице, но у меня нет ни одной свободной кровати. Я уверен, что они поспешили в пивную на дороге.
– Вы хотите сказать, что эти люди будут рыскать вокруг? – спросил Людовик, который уже успел переодеться в рубашку и бриджи. – Кто же послал их?
Най покачал головой:
– Они ни за что не скажут. Тот, толстый, мне кажется, имеет какие-то сведения. Но как бы то ни было, я приготовил для вас место в подвале, сэр.
– Лучше держите его наготове для своих сыщиков! – живо ответил Людовик. – Нам придется похитить их.
– Никогда я не допущу такой глупости в своем доме, мистер Людовик, и хочу, чтобы вы знали это!
Когда мисс Тэйн вместе с братом вернулась в «Красный лев», Эстаси тут же увлекла ее в свою комнату – так не терпелось ей рассказать всю эту историю.
– Сыщики были в доме, а я ничего не видела! – воскликнула мисс Тэйн. – О, как мне не повезло! Как бы мне хотелось помочь вам одурачить их!
– Да, жаль, что вас не было, но вы все же помогли нам, Сара, потому что Людовик надел одно из ваших платьев и притворился девушкой.
Эстаси пошла провожать мисс Тэйн до ее комнаты и открыла перед ней дверь. Та сделала шаг вперед и тут же отскочила назад.
– Это всего лишь духи, – объяснила Эстаси. – Сейчас запах гораздо слабее, чем прежде. Людовик разбил флакон, он думал, что это мой. Поэтому он смог скрыть лицо, притворившись, что испуган и расстроен.
– Я довольна, – сказала мисс Тэйн. – Я так понимаю, это были мои французские духи?
Людовик, который возник на пороге комнаты, стал оправдываться:
– Сара, вы злы на меня за то, что я разбил ваши духи? Я куплю вам еще лучше, когда-нибудь…
– Спасибо, Людовик, – с чувством произнесла мисс Тэйн. – Так вы выбрали вот это платье? Да, я вижу. В конце концов, я никогда не считала его чем-то особенным.
– Да, я немного порвал его в плечах, – сознался Людовик, озорно сверкнув глазами.
– Я заметила, – отозвалась мисс Тэйн, – но что значит платье по сравнению с человеческой жизнью?
Эстаси восхитилась этим сентиментальным высказыванием и добавила, что никогда не ждала от Сары ничего другого.
– Больше того, – продолжала мисс Тэйн, – мне кажется, что мы недостаточно высоко ценим Людовика. Посмотрите, например, на мою просторную и светлую комнату и на ту тесную и душную комнатенку, где он вынужден спать! Я готова обменяться с вами спальнями, мой дорогой Людовик!
Но милорд отклонил это предложение безо всяких колебаний.
– Мне не нравится запах духов, – откровенно признался он.
Остаток дня прошел в волнениях и спорах. Сыщики, судя по всему, сидели в ближайшей пивной.
Оба, считал Най, будут наведываться в «Красный лев» в разное время – ненавязчиво, если не сказать – украдкой. Зная, что Людовик будет спрятан в секретном подвале, Най обещал сыщикам свободу действий во всей гостинице. Людовик был недоволен – несмотря на то что ему была предложена жаровня и пара свечей, он жаловался: в подвале холодно, темно и чертовски неудобно. Он хотел бы остаться наверху, а при появлении сыщиков тут же спускаться в подвал, но его план был отвергнут, потому что джентльмены весь остаток дня рыскали вокруг гостиницы. Даже сэр Хью обеспокоился их присутствием в гостинице и пожаловался, спустившись вниз к обеду, что кто-то просунул голову в его дверь в тот момент, когда он надевал сапоги.
– Неприятный тип, какой-то мошенник с красным носом, – сказал он. – Наю надо было быть более осмотрительным и думать о том, кого он пускает в гостиницу. Поднялся по лестнице и без всякого разрешения сунул нос в мою комнату!
– Он что-нибудь тебе сказал? – спросила мисс Тэйн.
– Нет, – ответил сэр Хью и добавил: – Я тоже ничего не сказал, только бросил в него сапог.
– Бросил в него сапог? – вскричала Эстаси, сверкнув глазами.
– Да, а почему бы и нет? Я не люблю людей, которые крутятся вокруг и суют свой красный нос в мою комнату.
– Хью, тебе следует быть осторожным, – предупредила его сестра. – Это был сыщик с Боу-стрит.
– Все равно! Он не имеет права заглядывать в мою комнату! А где молодой Левенхэм?
– В подвале. Он…
Сэр Хью отложил вилку и нож:
– Что он там отыскал? И поднимется ли с этим сюда?
– Нет, он в подвале, потому что сыщики охотятся на него.
Сэр Хью нахмурился:
– Мне кажется, что в этом доме происходит что-то странное. Мне не хотелось бы с этим связываться.
– Очень хорошо, дорогой, – успокоительно сказала Сара. – Но не забудь, что ты ничего не знаешь о Людовике Левенхэме! Боюсь, что эти сыщики попробуют получить информацию и от тебя.
– От меня? – Глаза сэра Хью заблестели. – Ну, если этот красноносый тип и есть сыщик, в чем я сомневаюсь, я дам ему информацию – о пределах его службы. Они совсем отбились от рук, эти сыщики! Я поговорю о них со стариком Сэмпсоном Райтом.
– Конечно, Хью, я надеюсь, что ты так и сделаешь, но умоляю, обещай, что не выдашь им Людовика!
– Я мировой судья и уважаю закон! Если они спросят меня о нем, то я скажу им правду.
Эстаси, бледная от гнева, схватилась за край стола:
– Но вы не можете этого сделать, не должны!
Сэр Хью бросил на девушку снисходительный взгляд.
– Они никогда не спросят меня, – просто ответил он.
Как только запирались окна и закрывались ставни, Людовик покидал свое подземное убежище и присоединялся к обществу в гостиной. В один из вечеров из Корта приехал сэр Тристрам.
Его встретили вопросом, не видел ли он каких-либо людей, которые шныряли бы вокруг гостиницы. Нет, он никого не видел, но тревожный вопрос вызвал подозрения, и сэр Тристрам спросил, что произошло во время его отсутствия. Услышав, что на Боу-стрит что-то пронюхали про Людовика, он замолчал, а затем совершенно серьезно сказал, глядя в лицо своему кузену:
– Если вы не хотите ехать в Голландию, то, по крайней мере, может быть, вы оставите Суссекс, Людовик?
– Черт возьми! Здесь же нет никакой опасности! Сыщики думают… – Тут он взглянул на застывшее лицо Шилда, встретил его взгляд и резко сел. – Тристрам, если вы собираетесь применить ко мне силу, то, клянусь, я застрелю вас!
Тристрам рассмеялся и покачал головой.
– Сначала я хочу заполучить ваш пистолет.
– Я никогда не расстанусь с моим пистолетом, – усмехнулся и Людовик.
– Вот этого я и опасаюсь! Если на вас нападут, вы станете стрелять, и тогда вас обоснованно обвинят в убийстве.
– Нападут на Людовика? – уточнила Эстаси. – Вы хотите сказать, покусятся на его жизнь?
– Да, именно это я и хочу сказать! – ответил Шилд. – Мы не уверены, что это Красавчик убил Планкетта, зато нет никаких сомнений, что именно он напустил сыщиков на Людовика. Он хотел бы, чтобы закон убрал Людовика с его пути, но если у сыщиков ничего не выйдет, то он может сам предпринять попытку. Как вы считаете, сюда трудно проникнуть?
Эстаси невольно оглянулась вокруг:
– Н… нет, по-моему, легко. Может быть, вы действительно уедете, Людовик? Мне не хочется, чтобы вас убили.
– Какие пустяки! – нетерпеливо перебил ее Людовик. – Красавчик даже не знает, что я здесь. Он может только подозревать, но меня не видела ни одна живая душа, кроме Ная и Клема.
– Вы забыли об офицере – сборщике налогов, – вставил его кузен.
– Ну и что же? Допустим, что именно он вбил эту догадку в голову Красавчика, но ведь это всего лишь догадка. Когда Бэзил узнает от сыщиков, что те не смогли разыскать меня, он подумает, что ошибся. Най считает, что они не смогут ничего разузнать!
– Пока они действительно ничего не могут узнать. Но если сюда пришлют опытного сыщика, то Людовика обнаружат. Начнем с того, что опытный сыщик сразу выяснит: у Эстаси здесь нет горничной.
– Людовик считает, – сказала мисс Тэйн, – что лучше всего захватить сыщиков и запереть их в подвале.
– Замечательный план! – усмехнувшись заметил сэр Тристрам.
– Постойте! – вмешался Тэйн, который сидел за столиком у огня, перекидывая кости из одной руки в другую. – Нельзя запирать представителей закона в подвале. Прежде всего – это преступное действие, а потом – в подвале много дорогих спиртных напитков. Мне не нравится этот красноносый тип, от него надо отделаться. Кроме того, у меня с Сэмпсоном Райтом старые счеты, и я не прочь сунуть ему палку в колеса. Но я не хочу похищать сыщиков!
– Хорошо! – беззаботно сказал Людовик. – Десять к одному, что мы больше не увидим их здесь. Они уберутся в Лондон утренней почтовой каретой.
Если бы мистер Стаббс руководствовался собственными желаниями, он не стал бы ждать утра, а сел бы в вечернюю карету и предпочел бы сон в дороге ночевке в пивной. Но его товарищ, хмурая личность, очень преданный службе и желающий хорошо зарекомендовать себя, придерживался того мнения, что розыск проведен недостаточно тщательно.
– Мы должны на время успокоить их, – сказал он, медленно покачивая головой. – Оставить их на время в покое, вот что нам надо. Мы не нашли следов преступника, и они хорошо это знают. Так как же они себя поведут?
– Как они себя поведут? – переспросил мистер Стаббс, опуская кружку.
– Они успокоятся, вот что!
– Ты уже говорил это, – грубовато ответил мистер Стаббс. – И что же мы сделаем, когда успокоим их?
– Налетим внезапно и схватим этого Людовика.
Мистер Стаббс переварил сказанное в своем сознании.
– Я не скажу, что ты не прав, Уильям, – осторожно заметил он. – И не то чтобы я не хотел застать его врасплох. Но я никак не могу выкинуть из головы, что мне говорила эта французская девчонка: этот Людовик лихо обращается с оружием. Это опасно! Очень опасно!
– Я уже подумал об этом, – возразил ревностный служака Пибоди, – и пришел к выводу, Джерри: она все это выдумала, чтобы напугать тебя!
– Ей лучше знать. – Стаббс сделал глоток эля и вытер рот тыльной стороной руки. – Пойми же, у меня все-таки сомнения. Шестнадцать свечей – так она сказала. Я тебя спрашиваю, Уильям, похоже это на правду?
По мнению мистера Пибоди, это было слишком неправдоподобно. Они еще некоторое время обсуждали этот вопрос, и мистер Стаббс согласился: если бы мисс сказала «шесть свечей», то еще можно было бы поверить. Мистер Пибоди к тому же, как более практичный человек, высказался в том смысле, что вообще нечего было стрелять по свечам.
Так постепенно они пришли к весьма логичному выводу, когда их уединение было внезапно нарушено Грэггом, личным слугой Красавчика Левенхэма. Он вошел в пивную с кратким поклоном и легкой улыбочкой и заказал бренди с горячей водой и лимоном. Он стоял у бара, ожидая выпивки, и только краешком глаза взглянул на двух сыщиков, которые секретничали, уютно устроившись у камина. Когда Грэггу принесли стакан, он подвинул стул поближе к сыщикам и пожелал им доброго вечера. Те ответили на это вежливое приветствие, не выказывая никакой сердечности. Сыщики знали, что это и есть тот самый человек, которому они обязаны полученными сведениями. Но к доносчикам оба испытывали предубеждение, и поэтому, когда Грэгг, наклонившись вперед, спросил несколько приглушенным голосом: «Ну как?» – то получил холодный ответ мистера Пибоди:
– Да никак. Нас сюда зря пригнали, вот как!
– Так вы не нашли его?
– Ни его, ни каких-либо признаков его присутствия, что, сказал бы я, меня не очень-то удивило.
– Но он здесь, это несомненно! – настаивал Грэгг. – Я уверен, что он здесь. Вы всюду посмотрели?
– Ну вот еще! – ответил мистер Стаббс с едкой иронией. – Поступили, как вы сказали. Будь я проклят, если забыл осмотреть каждый угольный ящик!
– Это старинный дом, там полно тайных закоулков и чуланов. А может быть, он спрятался в одном из подвалов?
– Это исключено, – ответил мистер Стаббс. – Пока я был у передней двери, мистер Пибоди стоял у задней. И оба мы не заметили ничего подозрительного. Больше того, нас очень хорошо принял хозяин гостиницы. Там было полно всяких людей, но сам мистер Най не чинил никаких препятствий. Ему наше присутствие было неприятно, но он сказал, что не винит нас и никогда не станет препятствовать полиции, выполняющей свою работу.
Быстрый взгляд слуги то и дело перебегал с одного флегматичного лица на другое.
– Он-то его и спрятал, – заявил Грэгг. – А когда я там был, его спрятать не успели. Слуга не дал мне и на шаг выйти из буфетной. Они не хотели, чтобы я ходил по гостинице. Это очень много значит!
– Меня это не удивляет, – согласился мистер Стаббс. Он поставил кружку и придвинулся поближе к Грэггу. – А какой ваш интерес к этому Людовику Левенхэму? Почему вы так уж заинтересованы, чтобы мы выследили его?
Слуга поджал губы:
– Ну, видите ли, мистер Стаббс, это мое дело. На то есть свои причины.
Сыщик смотрел на него со все возрастающей неприязнью.
– Когда я выслеживаю преступника, то это моя обязанность. А когда вы делаете то же самое, мистер Грэгг, то это выглядит, как злость, а злость – то, что мне не нравится! И никогда не понравится!
– Вот это верно, – согласился мистер Пибоди.
– Я не видел никакого преступника, – продолжил мистер Стаббс. – Уверен, что в доме его вообще нет. Да и как он там может быть, если в этой гостинице остановился сам мировой судья?
– А вы заходили в маленькую спальню с задней стороны дома? Они пустили вас туда?
– Я заходил в две задние комнаты. Одна принадлежит самому хозяину гостиницы, а во второй живет горничная молодой французской леди.
– Горничная? – оживился Грэгг. – Вы видели ее горничную?
– Бедная девчонка! Я хорошо ее рассмотрел и слышал, как хозяйка ругала ее за разбитый флакон.
– Как она выглядит? – спросил Грэгг, подавшись вперед.
Мистер Стаббс с некоторой тревогой взглянул на него:
– Ну, я не очень вглядывался в ее лицо, она так горько плакала, закрывая лицо краем шали.
– А, так вы не видели ее лица! Наверное, это была высокая девушка, даже очень высокая?
Мистер Стаббс, целиком занятый набивкой длинной глиняной трубки, тут же отложил ее и медленно, будто в раздумье сказал:
– Да, это была на редкость рослая девушка. У нее светлые волосы, насколько я мог рассмотреть.
Грэгг откинулся на стуле, сложил копчики пальцев обеих рук и с хитрецой посмотрел поверх них на сыщиков.
– Так и есть!
– Что вы имеете в виду?
– Только то, что вы видели самого Людовика Левенхэма и дали ему ускользнуть сквозь пальцы, вот что я хочу сказать!
Мистер Пибоди, видя, что его товарищ попал в трудное положение, отважно бросился ему на помощь:
– Вот здесь вы не правы! Что мы хотим, так это дать ему успокоиться, если только это был он, что еще, впрочем, не доказано. А потом неожиданно захватим его, и сделаем это, мистер Грэгг, без вашей помощи!
– Вы бы лучше захватывали его, когда он был в ваших руках, – сухо ответил слуга. – В округе говорят, что в «Красном льве», внизу, под подвалом, который знают все, есть еще подвалы, путь в которые знает только сам Най и Клем.
– Если это правда, мы найдем их, – решительно заявил мистер Стаббс.
– Надеюсь, – согласился Грэгг. – Но последуйте моему совету: идите туда вооруженными! Человек, на которого вы охотитесь, на редкость отчаянный, и я уверен, что при нем пистолеты.
Сыщики переглянулись.
– Я слышал, что он здорово стреляет, – заметил мистер Стаббс небрежным тоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27