У вас остался шрам?– Да и еще раз, да. Вообще-то я приобрел несколько шрамов со времени нашей встречи, но только ваш связан у меня с приятными воспоминаниями.Они замолчали. Джулия почувствовала, как тяжко бьется ее сердце, заметила взгляды, которые бросали на них другие гости, ощутила, что годы лишь усилили его врожденный магнетизм. Она удивилась, когда Рассел сообщил ей, что Хит так и не женился. Впрочем, он был еще, достаточно молод и мог позволить себе не торопиться с женитьбой, а в качестве избранницы к его услугам было все женское население Англии. На выбор. Мужчине с внешностью и обаянием Хита Боскасла не придется слишком усиленно трудиться в поисках спутницы жизни.Она смотрела на него, а он улыбался, и в этой улыбке не было ни самоуверенности, ни высокомерия. Истинный джентльмен, он не пустился в красочные воспоминания об их грешной интерлюдии.Встреча с ним оказалась гораздо более эмоционально напряженной, чем рисовало ей воображение. Он был все тем же обаятельным повесой, которого она помнила. Война изменила многих ее знакомых, а Хит к тому же побывал в плену и пережил очень многое. Он слегка откашлялся. Она строго приказала себе не распускаться и отвела взгляд в сторону.– Не хотите ли выпить чего-нибудь? – спросил он, направляя ее к концу коридора.– Выпить?Как бы ей хотелось не вспоминать его обнаженным, не думать о его руке, которая сейчас так вежливо поддерживала ее, а тогда касалась самых сокровенных мест ее тела. Он держался так непринужденно. Наверное, его должны забавлять воспоминания о том, что тогда произошло между ними.– Да, – беспечно уточнил он. – Какого-нибудь освежающего напитка.– Напиток? – тупо повторила она.– Хотите, чтобы я нарисовал вам картинку, Джулия? – Он помахал рукой у нее перед глазами. – Джулия?Он говорил тем теплым, шутливым тоном, который звучал так обольстительно и который все это время она старалась забыть. У него всегда было проказливое чувство юмора. Ей потребовалось все самообладание, чтобы не показать, как это на нее действует, как каждое его слово, каждый жест возвращают в прошлое. Слишком все это оказывалось манящим, соблазнительным. Она отвела глаза, страшась, что выдаст себя. Хит был слишком проницателен, и Джулия боялась, что ей не удастся его обмануть. Как унизительно, что она до сих пор помнит каждое его слово.– Я выпила всего один бокал кларета, Хит.– Что ж, значит, он весь ударил вам в голову.– Ничего подобного.– Нет, так и есть, иначе вы не целовали бы меня так страстно.– Вам не нравится?– Конечно, нравится, но боюсь, что завтра утром я отнесусь к этому иначе. Я никогда не делаю того, о чем буду сожалеть. Ну, до сих пор не делал…Он погрузил длинные изящные пальцы в ее локоны и вновь притянул ее на диван. Его чувственность покоряла, подчиняла, жар его четко очерченных губ дурманил. Остальные гости отправились на охоту, а они с Хитом оказались запертыми на три часа в библиотеке и не могли открыть дверь. По крайней мере делали вид, что замок заело и они не могут его отпереть. Три роковых часа. Они навсегда изменили ее судьбу. Их краденое удовольствие окрасило всю дальнейшую жизнь. Тоска лишь нарастала, становилась все настоятельнее, неудовлетворенность томила сладкой горечью. Было в Хите что-то внушавшее доверие, что проникло сквозь все ее защиты. И потом… он же сдержал данное ей обещание.Джулия с усилием заставила себя вернуться в настоящее. Хит больше не держал ее за руку, но она продолжала ощущать тепло его сильных пальцев. Волна приятного возбуждения вызвала легкий румянец.Она встретилась глазами с его вопросительным, проницательным взглядом и вздохнула про себя: слишком легко утонуть в его взоре, как это было однажды. Вокруг двигались гости, с любопытством поглядывая на них, узнавая… Некоторые явно знали о помолвке Джулии с сэром Расселом, а Хит для всех был неуловимым холостяком, брачным призом, за которым гонялись, стремясь заполучить его любой ценой.Она не сдержала смеха:– Да, я хотела бы чего-нибудь выпить… Что угодно, кроме кларета.Пламя вспыхнуло в глубине его темно-синих глаз. Насмешливая улыбка была неотразимой.– Ах да. Я слышал, что кларет слишком ударяет в голову. Глава 3 Погруженный, в задумчивость, Хит шел рядом с ней и пытался оценить свое положение. Ему как-то не верилось, что он ввязался в эту историю. Возможно, такую цену приходится платить за то, что он всегда вел себя замкнуто. Большей частью он просто игнорировал светское общество с его причудами и скандалами. Приглашение на сегодняшний, бал графа Одема он принял только по настоянию Рассела, которого давно не видел. Ему следовало сообразить, что за этим кроется какой-то тайный мотив.Хит готов был вернуться на военную службу. Лондон надоел ему до скрежета зубовного. Один его любовный роман закончился, другой не думал начинаться. Хит был взвинчен и сам не знал, чего хочет. Может быть, просто какого-то отвлечения от терзающих его демонов, от собственных мыслей. В последнее время он ни в чем не находил удовлетворения. Он не рвался к одиночеству, но узкий кружок друзей вызывал нетерпеливое раздражение.Меньше всего на свете он ожидал увидеть сегодня Джулию Хепуэрт… или леди Уитби, как она теперь звалась. Он искоса бросил на нее оценивающий взгляд. Это бледно-зеленое платье окутывало ее восхитительные формы, как дымка. Зеленый не считался в Лондоне пристойным для траура цветом. Означало ли это, что она восприняла иностранные представления, о моде? Пусть так, но как же хорошо было видеть ее снова! И интересно, как давно умер ее муж? За прошедшие годы она не утратила ни остроумия, ни чувственной привлекательности…И своего таланта дразнить его. Какого черта она выходит замуж за Рассела? Такой… неподходящий брачный союз. Эта парочка скоро сведет друг друга с ума. И вообще, решил он, что оттенок зеленого не годится для траура… или даже полу-траура. Любопытно, любила ли она своего мужа? И как должен он, Хит, «заботиться о ней», пока Рассел где-то разыгрывает героя? Как он сможет притворяться, что между ними никогда ничего не было? Какими бы равнодушными ни казались они на вид, нет смысла притворяться, что у них никогда не было общего прошлого.– Куда отправился Рассел?Звук ее голоса вырвал Хита из размышлений о возникшей перед ним дилемме. Она спросила о Расселе. О шутнике, который устроил эту дурацкую историю, о человеке, для которого он должен стать неохотным местоблюстителем. Хит нахмурился и с удивлением и некоторым облегчением заметил, что они почти дошли до комнат с угощением. Пожалуй, некоторый перерыв в пребывании с ней наедине даст ему время придумать, решение.Он изучал ее украдкой. Она прошла в дверь. Это была та же Джулия, но вместе с тем совершенно иная, отличная от той, какой была при их последней встрече. Более уверенная в себе. Вся противоречивость ее характера сгладилась, сплавилась в единую, более яркую, более интересную личность. Он не мог прочесть ее мысли, не мог догадаться, как смотрит она на сложившуюся ситуацию. На него.Она казалась такой невозмутимой. Ее глаза больше не вглядывались в него с обескураживающей невинностью. Ее проницательный пристальный взгляд словно бросал ему вызов. Прислужница богов, ставшая Герой, главной богиней. Хит почувствовал, как меняется его мнение о ней, шла переоценка ценностей. На свете не было другой женщины, которую он мог бы с ней сравнить. Ни одна не приходила в голову. Прошлые его романы были незамысловаты и откровенны. То, что лежало между ним и Джулией, было смутным и неопределимым; неосуществленное желание… вопрос, оставшийся без ответа.Он был с ней знаком и незнаком. Что ж, теперь все изменится к лучшему. Теперь они уже не те молодые люди, которые с бездумной страстью кинулись в объятия друг другу тогда в библиотеке. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь. Годы и годы. Что сделал с ними жизненный опыт. Оправдало ли время ее ожидания или просто стерло их?Она подняла на него глаза, отпила глоток лимонада, Он вдруг вспомнил вкус ее поцелуев, сочную нежность ее губ, чувственный голод, вызванный ею. Она рассмеялась, когда он первый раз ее поцеловал. Они тогда, как дети, хохотали до слез неизвестно над чем. Эхо утраченной, ослепительно сладостной наивности пронзительно кольнуло его в сердце. С той поры он никогда так не смеялся. Но ведь им невозможно вернуться в прошлое. Время не повернуть вспять.– Вы смотрите на мои губы, – прошептала она, поймав его взгляд.– А-а… – Он вытащил из кармана жилета хрустящий от крахмала белоснежный платок. – Лимонад. На ваших тубах.Она с сомнением взяла платок и провела им по губам. А потом, оглядываясь по сторонам, повторила:– Куда уехал Рассел?– Его вызвали по срочному делу…На ее губах не было ни капли лимонада, и они оба это знали. Выгнув бровь, она переспросила:– Опять?– Да. – Он взял ее под руку и направил к гостям, толпившимся у стола. – А что, его часто вызывают?– Да. И…– Он просил меня присмотреть…– За мной. – Она поморщилась, глаза ее неодобрительно потемнели.Эта идея явно принадлежала не ей.– Но, Хит, это же нелепо.– Не уверен. Оклер – чудовище.Она поставила стакан на буфет.– Я не могу в это поверить. Почему Оклер не оставит вас в покое? Разве вы с Расселом недостаточно настрадались в Саагуне?– Оклер не подчиняется доводам рассудка, – тихо заметил Хит.– Пусть кто-нибудь другой займется самопожертвованием. Для разнообразия.– Мы все еще живы, Джулия. Другие потеряли гораздо больше.Она посмотрела прямо ему в лицо, без слов напоминая, что ей тоже пришлось принести жертвы.– Как поживает ваша семья, Хит?Он приостановился, восхищаясь умелой переменой темы разговора.– Довольно хорошо, благодарю. Грейсон недавно женился.– Я слышала об этом. Кто бы мог подумать? Прирожденный повеса сковал себя узами на всю жизнь!– С лучшими из нас такое случается, – Хит рассмеялся, припомнив бесшабашное и буйное прошлое старшего брата. – И с самыми худшими тоже.– Кажется, теперь твоя очередь?– Постараюсь увернуться.Она смерила его критическим взглядом.– Я-то думала, что ты давно женат и имеешь уже по меньшей мере пятерых детей.Ничего не могло, быть дальше от истины. Он никогда даже не задумывался о женитьбе. Не то чтобы он имел предубеждение против института брака, но… Интересно, влюблена ли Джулия в Рассела? Разумеется, влюблена. Половина лондонских дам падала в обморок, когда сэр Рассел Олторн театрально входил в зал. Как давно она с ним помолвлена? Когда начался их роман? Они казались такими несовместимыми: независимая, свободолюбивая Джулия и Рассел, отчаянно стремившийся, произвести впечатление на окружающих. Хотя… считается, что противоположности сходятся… дополняют друг друга. Нет, с его стороны было высокомерием так легко судить ее, чисто мужской самоуверенностью. Почему, основываясь лишь на одной незабываемой встрече много лет назад, он решил, что хорошо ее знает? Только потому, что память о ней преследовала его все эти годы? Но это вовсе не означало, что она чувствует по отношению к нему то же самое. Не исключено, что она стала с годами относиться к нему как к негодному соблазнителю, чуть не погубившему ее. То, что для него было значительным жизненным моментом, для нее могло быть унизительным переживанием.– Ты не обязан выполнять его поручение, – бросила она через плечо, снова направляясь в бальный зал.– Нет, обязан, – мягко отозвался он. – Я был бы бесчестным негодяем. Рассел действительно рисковал жизнью, спасая меня.– Честь… – рассеянно пробормотала она. – Что это, в сущности, такое?– Ты не веришь в честь, Джулия? – Я верю в то, что из-за нее мужчины умирают.Она отодвинулась от него и тут же влилась в группу гостей, встретивших ее настороженными улыбками. Честь. Он застыл на месте, негодуя, что не смог найти быстрого ответа. Казалось, она презирала само это понятие. Было ли это следствием того факта, что ее муж погиб в Индии жестокой смертью офицера? Война многих женщин ожесточила, ранила, разочаровала.Друг их семьи, Сэмюел Брекленд, и родной брат Хита, Брэндон, тоже отдали свои молодые жизни за честь нации.Хиту хотелось хорошенько встряхнуть Джулию. Она задела его за живое, вызвала в нем возмущение. Разве мир устоит, если в нем не останется чести? Кто она такая, чтобы насмехаться над тем единственным, что он ценил? Кто она такая, чтобы заставлять его задумываться, кем он стал? И почему, ради всего святого, он позволил одному ее небрежному вопросу так себя взволновать? Его брат, Грейсон, сотни раз выражал те же чувства, но услышанные от Джулии, они приобрели особый, глубокий смысл. Она неожиданно обернулась и раздраженно, даже с некоторым смущением, заметила, что он топчется за ее плечом. Совершенно очевидно, что ей эта ситуация радости не доставляла. Как и ему. Пытаясь слиться с толпой гостей, она шепотом бросила в его сторону:– Подите прочь, Хит. Вы ходите за мной, как курица-наседка.Курица-наседка!.. Он, Хит Боскасл! Никто никогда так о нем не отзывался. Он чуть не рассмеялся. Получалось, что ей такая ситуация была столь же неудобна, как и ему. Господи, если бы его братья видели его сейчас. Если б только она знала, что он чувствует на самом деле. Если бы он сам себя понимал.– Хит, – прошептала молодая женщина, стоявшая позади него. – Она сказала – Хит?– Хит Боскасл?– Он здесь?– Где же он?– Я его не видела. Он редко посещает подобные вечера.– Я слышала, что он появился на свадьбе своего брата.– А вы были туда приглашены? Как вы полагаете… может, он подумывает о женитьбе?Он услышал, как его имя стало повторяться и перелетать из уст в уста, обсуждаться небольшой группкой воинственных молодых женщин, вдруг заметивших его присутствие на балу. И за это он должен благодарить Джулию! Хит терпеть не мог быть центром внимания. Это шло вразрез с его скрытной натурой, его способностью сливаться с тенью и оттуда наблюдать за окружающим миром. А эти девицы… они, наверное, не набрали бы и одной разумной мысли на всех.Он тактично проскользнул между женских фигур, столпившихся вокруг него, как рой душистых мошек. Ему грозила серьезная опасность быть растерзанным этой толпой щебечущих, энергично обмахивающихся веерами дебютанток.Он поспешно и ловко отступил, сопровождаемый хором разочарованных вздохов. К тому времени как Хит освободился из этой осады, насланной на него Джулией, ее шелковое платье уже мелькнуло в дверях на противоположном конце бального зала.Теперь, чтобы ее догнать, требовалось все его искусство кавалерийского офицера. Но их разговор не был окончен. От него нельзя отделаться, как от зеленого юнца, что бы там ни произошло между ними в прошлом. И что бы ни принесло им будущее. Глава 4 Джулия сделала несколько глубоких вздохов и пошла по освещенному свечами коридору. Тишину нарушал лишь шелест ее шелкового платья. Она шла решительными широкими шагами. Под настроение она легко могла обогнать большинство мужчин своего возраста.Но Хит Боскасл… это совсем другое дело.И так было всегда. Она должна была сообразить, что его инстинкты с возрастом станут лишь острее. Что ж, ее тоже. Она больше не была восторженной девятнадцатилетней дурочкой, которая, выпив бокал кларета, завалилась на диван в библиотеке с самым привлекательным мужчиной на свете и готова была отдаться ему с самозабвенным бесстыдством.Полная презрения к себе, Джулия крепче сжала губы. Господи Боже! Нет! Теперь она была вдовой двадцати шести лет от роду, которая смогла спокойно уйти от этого самого привлекательного мужчины на свете, потому что так было правильно.Разве нет?Она предупреждала Рассела, что поручать ее безопасность заботам Хита – мысль ужасная, оскорбительная… Это значит призывать несчастье… Что она не хочет никакого защитника-телохранителя… (по крайней мере не такого, который знает ее лучше, чем она могла признаться кому бы то ни было).Проблема состояла в том, что Рассел в своей благонамеренной мужской самоуверенности уверил ее, что он один знает, как лучше поступать в ее интересах. Он знает, кому может доверять, на кого может положиться и кем может манипулировать с ловкостью Макиавелли. Хотя, если быть честной, он не сказал, что может манипулировать Хитом, но явно на это намекал. Он собирался оставить ее под защитой самого компетентного человека, какого знал, человека, которому, по его заявлению, доверял больше всех прочих.А Джулия в ответ могла лишь сидеть на диване в молчаливом отчаянии, пока ее прославленный жених отечески читал ей лекцию, и дожидалась момента, чтобы вставить протестующее словечко.– Только не Хита Боскасла. Найдите другого офицера… кавалериста… сыщика с Боу-стрит… какого-нибудь борца на покое… наконец, исправившегося преступника.– Джулия, дорогая. – Рассел присел рядом с ней и окинул ее серьезным пристальным взглядом. – Доверься мне. Я мужчина. Я лучше знаю, как поступать.Да, он, безусловно, был мужчиной.
1 2 3 4 5