– Некоторых – всю свою жизнь. И признаюсь, я по ним скучала... – добавила она как бы в задумчивости.
– Неудивительно – ведь ты прожила здесь всю жизнь, даже если некоторые твои воспоминания не особенно приятны.
– Да, некоторые, – кивнула Дина. – Но у меня есть и счастливые воспоминания: о матери, о приездах дяди Кендалла и об уроках, которые он мне давал. Я с удовольствием вспоминаю также о моих прогулках по округе и о том, как я плавала в пруду... – Она внезапно умолкла, чуть зарумянившись.
Тор ощутил, как его тело откликается на то же самое воспоминание.
– Может быть, завтра ты сможешь показать мне пруд, хотя, похоже, сейчас он покрыт льдом. Мне бы хотелось узнать об Ашкоме побольше.
– Да, чем лучше ты будешь его знать, тем лучше ты сможешь мне помочь. Ведь мы должны сделать его доходным поместьем.
– Но я хочу увидеть все места, которые были в детстве твоими убежищами, хочу разделить твои самые дорогие воспоминания. Ты мне покажешь?
Дина просияла:
– О, с удовольствием. Завтра мы сможем начать с дома и окрестностей, а потом я... я покажу тебе мои тайные убежища.
Тор был тронут доверием, и он дал себе клятву, что непременно оправдает это доверие.
Вскоре объявили, что обед готов, и они пошли в столовую. Слуги, явно пребывавшие в восторге от перемен, в течение всего обеда были неутомимы – все стремились угодить Дине и постоянно ей улыбались. В результате супруги были вынуждены говорить о домашнем хозяйстве и делах поместья, поскольку были не одни.
После обеда Тор сразу же поднялся из-за стола, не испытывая особого желания сидеть в одиночестве с сигарой или пить бренди.
– Хочешь вернуться в гостиную? – спросил он.
Дина покачала головой.
– А почему бы нам не проверить, готовы ли наши спальни? – предложила она. – Ты еще не видел свою, но я знаю, что ты захочешь кое-что там изменить.
– После такого путешествия меня интересуют только чистые простыни, – заявил Тор, хотя думал совсем о другом.
– Тогда идем, – сказала Дина, опираясь на его руку. Когда они поднимались по лестнице, Тор говорил себе: «Не думай об этом, сейчас не время, Дина очень устала, и ты тоже устал».
– Это моя комната, как ты, может быть, помнишь, – проговорила она, открывая дверь справа и показывая уютную комнату с широким камином, в котором уже весело пылал огонь. – А твоя комната будет следующей – кстати, это лучшая спальня в доме... или будет таковой, когда ты там все сделаешь по своему вкусу.
Закрыв дверь в свою комнату, Дина открыла дверь в комнату Тора.
Хотя Тор и ощущал некий дискомфорт при мысли о том, что будет спать в комнате, которую занимал брат Дины, он не мог отрицать, что это – прекрасная комната с превосходной мебелью. Правда, цвета спальни, на его взгляд, оказались несколько мрачноватыми, но он решил, что устранить это будет несложно.
– Наверное, когда-то здесь были комнаты твоих родителей?
Дина кивнула.
– Они гораздо больше и красивее остальных, поэтому мы с Сайласом перебрались сюда где-то через год после смерти.
Вспомнив убогую комнату для гостей, которую он занимал в свой прошлый приезд в Ашком, Тор сказал:
– Я уверен, что мы сможем сделать и другие комнаты более приятными, потому что они могут понадобиться для гостей.
– Великолепно! – отозвалась Дина, входя в комнату и задергивая портьеры. – На камине и на столе стоят свечи, а рядом со столом – масляная лампа. Пока не приедут наши вещи... боюсь, тебе придется поносить кое-что из одежды Сайласа, хотя она явно будет тебе маловата.
Ему показалось – или она действительно нервничает?
– Я уверен, что потерплю. Если понадобится, мы сможем съездить в понедельник в Литчфилд и кое-что купить.
– Да... Ко... конечно.
Да, Дина явно нервничала.
– А это – дверь в гардеробную, – проговорила она, открывая ее. – За ней находится еще одна – в мою комнату.
Она подергала ручку двери, и та повернулась – экономка не забыла, о чем просила Дина. Краснея, она повернулась к нему.
– Ах, моя горничная все еще в Пламроузе, и я подумала, что ты мог бы помочь мне переодеться, – выпалила она на одном дыхании, словно боялась, что ей не хватит смелости договорить до конца.
Тор невольно вздохнул: лучше, если бы одна из служанок...
– Да, конечно, – услышал он собственный голос, – и раз моего камердинера здесь тоже нет, то и мне не помешала бы... некоторая помощь.
Разумеется, он мог бы раздеться и без ее помощи, но ему показалось... что так будет приятнее.
– Тогда идем ко мне? – спросила она.
Тор понимал, почему жена не желает раздеваться... в комнате, еще недавно принадлежавшей ее брату. Что ж, завтра он непременно изменит здесь кое-что.
Он молча вошел следом за Диной в ее комнату. На кровать он старался не смотреть, уверяя себя, что жена привела его сюда лишь для того, чтобы он помог ей раздеться.
Внезапно Дина повернулась к нему и, положив руки ему на плечи, привлекла к себе. В следующий миг ее губы прижались к его губам, и Тор, ошеломленный ее действиями, ответил на поцелуй. Все крепче прижимая жену к себе, он с каждым мгновением все больше возбуждался, но в конце концов все же заставил себя прервать поцелуй. Чуть отстранившись от жены, он с нежностью взглянул на нее и хриплым шепотом проговорил:
– Дина, ты же знаешь, я боюсь причинить тебе боль. Не лучше ли...
– Нет, – ошеломила она его своей решительностью. – Нет, подождать – не лучше. Я надеялась, что теперь-то ты понял: я вовсе не такая хрупкая, как тебе казалось. Позволь мне доказать тебе это.
Она пристально посмотрела на него. Ее чуть приоткрытые губы были слегка раздвинутыми, влажными и немного припухшими от его поцелуя. Тора охватила дрожь желания, но он все еще пытался протестовать.
– Не хрупкая, нет. Но тебе, должно быть, больно, ты поранилась...
– Разве похоже, что мне больно? – спросила она, снова прижимаясь к нему. – Если удар Сайласа не навредил мне, то неужели ты думаешь, что сможешь сделать мне больно?
Тор не ответил – не знал, что сказать. Дина же тем временем принялась развязывать его галстук, потом начала расстегивать рубашку.
– Не бойся за меня. Тор, – прошептала она. – А вот если я причиню тебе боль, то скажи непременно.
С этими словами она толкнула его с такой силой, что он, отступив на шаг, не удержался на ногах и повалился спиной на матрац. Не успел Тор подняться, как Дина вскарабкалась на него.
– Было бы гораздо легче, если бы мы уже разделись, – заявила она, расстегивая последние пуговицы на его рубашке. – Как хорошо, что застежки этого платья – спереди.
Тут Дина начала расстегивать платье, и Тор понял, что его помощь в этом вовсе не требуется.
– Позволь мне, – сказал он все-таки.
Дина с улыбкой кивнула, и Тор ловко освободил ее от корсажа. Потом сел и стащил с себя рубашку.
– Я могу на секунду встать? – спросила Дина. – Ты ведь теперь не сбежишь, верно?
Тор рассмеялся. Неужели он мог когда-то сомневаться в том, что Дина создана для него? Да, он любил ее, любил по-настоящему.
– Обещаю не убегать, дорогая.
– Хорошо, верю.
Она встала и быстро сняла платье, потом развязала корсет и скинула и его. Тор смотрел на нее с восхищением, потом вдруг вспомнил, что еще не совсем разделся.
Тут Дина нагнулась, чтобы снять туфли и чулки. Тор же стащил с себя сапоги и стал расстегивать бриджи. Когда он встал, чтобы снять их, Дина толкнула его обратно на постель.
– Нет. Ты обещал. Я не отпущу тебя, пока не добьюсь своего, – проговорила она с лукавой улыбкой.
Стянув с мужа бриджи. Дина одним молниеносным движением сняла с себя сорочку – и предстала перед мужем восхитительно нагая. Тор же, восхищаясь ее наготой, снова начал приподниматься и тянуться к ней, но Дина тотчас прыгнула на постель и увлекла за собой мужа. В следующее мгновение их губы слились в долгом и страстном поцелуе.
Наконец поцелуй их прервался, но они не разъяли объятий, – они все крепче обнимали друг друга, и возбужденная мужская плоть прижималась к женскому естеству.
В какой-то момент он чуть отстранился, и его пальцы скользнули по ее лону. Дина тихонько застонала и обвила руками его плечи. В следующее мгновение Тор вошел в нее; она запрокинула голову, так что волосы заструились по спине, и громко вскрикнула. Но это был не крик боли, а крик восторга. Тор двигался все быстрее, и Дина со стоном раз за разом устремлялась ему навстречу. Наконец она снова вскрикнула, и в тот же миг из горла Тора вырвался хриплый стон – они одновременно достигли вершины блаженства. А затем он услышал, как она тихонько прошептала его имя.
Потом они долго лежали в объятиях друг друга, лежали, прерывисто дыша, и Дина с удивлением думала: «Неужели подобное возможно?»
Да, ей казалось, что невозможно еще раз пережить то, что она пережила в бассейне, но, к счастью, она ошиблась.
– Я тебя не утомила? – пробормотала Дина, положив голову мужу на грудь.
Тор усмехнулся:
– Нисколько. А тебе я не стану задавать такой же вопрос, потому что и так знаю, что ты ответила бы.
– Вот именно. Я не стала бы утаивать такие секреты оттого, кого...
Она в смущении умолкла, испугавшись, что едва не призналась в любви. Дина поклялась, что не станет отягощать мужа подобным признанием, пока не будет уверена...
– Дина, я могу надеяться, что ты собиралась сказать «кого я люблю»?
Ошеломленная, она чуть приподнялась и кивнула. Он еще крепче обнял ее и снова прижал к себе.
– Я рад это узнать, потому что давно хотел сказать, что люблю тебя, но боялся, что ты, возможно, не обрадуешься такому признанию.
Она вновь подняла голову и взглянула на него.
– Это правда, Тор?
Он кивнул, и на его губах заиграла улыбка.
– Правда, Дина. Я действительно люблю тебя. Люблю беспредельно.
Она склонилась к нему и нежно его поцеловала.
– Я тоже люблю тебя... безумно люблю. Но я боялась...
– Тсс... Больше никаких страхов... для каждого из нас. И больше никаких бассейнов. Мы в них не нуждаемся.
Оба рассмеялись. Дина подняла голову и вопросительно посмотрела на мужа.
– Но это не значит, что мы не сможем... снова посещать бассейн, когда вернемся в Пламроуз?
– Вовсе нет. Думаю, теперь у меня всегда будет особая привязанность к этому бассейну. Но мы, возможно, нескоро вернемся.
– Что ты имеешь в виду?
Дина предполагала, что Тор захочет вернуться домой, как только они приведут в порядок дела в Ашкоме.
– По-моему, жизнь с моими родителями не лучший способ начать нашу новую жизнь. В последние годы я недостаточно много времени проводил в Пламроузе, чтобы считать это место своим домом. А вот Ашком – это решение проблемы. Ты ведь очень привязана к этим местам, не так ли?
Грудь Дины наполнилась восторгом.
– Ты хочешь сказать, мы можем тут жить? Можем остаться и присматривать за всеми изменениями, которые мы обсудили? О, это замечательно!
– Именно это я и имел в виду. Если мы только выживем после лондонского выхода Виолетты в свет. – Они снова рассмеялись. Потом Тор вновь заговорил: – И здесь я получу возможность кое-что узнать об управлении поместьем – ведь со временем мне придется управлять Пламроузом... Кроме того, у новобрачных должно быть собственное гнездышко, разве нет?
Она кивнула с радостной улыбкой. В ее воображении рисовалось прекрасное будущее.
– Думаю, побег в Шотландию был самым разумным поступком в моей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Неудивительно – ведь ты прожила здесь всю жизнь, даже если некоторые твои воспоминания не особенно приятны.
– Да, некоторые, – кивнула Дина. – Но у меня есть и счастливые воспоминания: о матери, о приездах дяди Кендалла и об уроках, которые он мне давал. Я с удовольствием вспоминаю также о моих прогулках по округе и о том, как я плавала в пруду... – Она внезапно умолкла, чуть зарумянившись.
Тор ощутил, как его тело откликается на то же самое воспоминание.
– Может быть, завтра ты сможешь показать мне пруд, хотя, похоже, сейчас он покрыт льдом. Мне бы хотелось узнать об Ашкоме побольше.
– Да, чем лучше ты будешь его знать, тем лучше ты сможешь мне помочь. Ведь мы должны сделать его доходным поместьем.
– Но я хочу увидеть все места, которые были в детстве твоими убежищами, хочу разделить твои самые дорогие воспоминания. Ты мне покажешь?
Дина просияла:
– О, с удовольствием. Завтра мы сможем начать с дома и окрестностей, а потом я... я покажу тебе мои тайные убежища.
Тор был тронут доверием, и он дал себе клятву, что непременно оправдает это доверие.
Вскоре объявили, что обед готов, и они пошли в столовую. Слуги, явно пребывавшие в восторге от перемен, в течение всего обеда были неутомимы – все стремились угодить Дине и постоянно ей улыбались. В результате супруги были вынуждены говорить о домашнем хозяйстве и делах поместья, поскольку были не одни.
После обеда Тор сразу же поднялся из-за стола, не испытывая особого желания сидеть в одиночестве с сигарой или пить бренди.
– Хочешь вернуться в гостиную? – спросил он.
Дина покачала головой.
– А почему бы нам не проверить, готовы ли наши спальни? – предложила она. – Ты еще не видел свою, но я знаю, что ты захочешь кое-что там изменить.
– После такого путешествия меня интересуют только чистые простыни, – заявил Тор, хотя думал совсем о другом.
– Тогда идем, – сказала Дина, опираясь на его руку. Когда они поднимались по лестнице, Тор говорил себе: «Не думай об этом, сейчас не время, Дина очень устала, и ты тоже устал».
– Это моя комната, как ты, может быть, помнишь, – проговорила она, открывая дверь справа и показывая уютную комнату с широким камином, в котором уже весело пылал огонь. – А твоя комната будет следующей – кстати, это лучшая спальня в доме... или будет таковой, когда ты там все сделаешь по своему вкусу.
Закрыв дверь в свою комнату, Дина открыла дверь в комнату Тора.
Хотя Тор и ощущал некий дискомфорт при мысли о том, что будет спать в комнате, которую занимал брат Дины, он не мог отрицать, что это – прекрасная комната с превосходной мебелью. Правда, цвета спальни, на его взгляд, оказались несколько мрачноватыми, но он решил, что устранить это будет несложно.
– Наверное, когда-то здесь были комнаты твоих родителей?
Дина кивнула.
– Они гораздо больше и красивее остальных, поэтому мы с Сайласом перебрались сюда где-то через год после смерти.
Вспомнив убогую комнату для гостей, которую он занимал в свой прошлый приезд в Ашком, Тор сказал:
– Я уверен, что мы сможем сделать и другие комнаты более приятными, потому что они могут понадобиться для гостей.
– Великолепно! – отозвалась Дина, входя в комнату и задергивая портьеры. – На камине и на столе стоят свечи, а рядом со столом – масляная лампа. Пока не приедут наши вещи... боюсь, тебе придется поносить кое-что из одежды Сайласа, хотя она явно будет тебе маловата.
Ему показалось – или она действительно нервничает?
– Я уверен, что потерплю. Если понадобится, мы сможем съездить в понедельник в Литчфилд и кое-что купить.
– Да... Ко... конечно.
Да, Дина явно нервничала.
– А это – дверь в гардеробную, – проговорила она, открывая ее. – За ней находится еще одна – в мою комнату.
Она подергала ручку двери, и та повернулась – экономка не забыла, о чем просила Дина. Краснея, она повернулась к нему.
– Ах, моя горничная все еще в Пламроузе, и я подумала, что ты мог бы помочь мне переодеться, – выпалила она на одном дыхании, словно боялась, что ей не хватит смелости договорить до конца.
Тор невольно вздохнул: лучше, если бы одна из служанок...
– Да, конечно, – услышал он собственный голос, – и раз моего камердинера здесь тоже нет, то и мне не помешала бы... некоторая помощь.
Разумеется, он мог бы раздеться и без ее помощи, но ему показалось... что так будет приятнее.
– Тогда идем ко мне? – спросила она.
Тор понимал, почему жена не желает раздеваться... в комнате, еще недавно принадлежавшей ее брату. Что ж, завтра он непременно изменит здесь кое-что.
Он молча вошел следом за Диной в ее комнату. На кровать он старался не смотреть, уверяя себя, что жена привела его сюда лишь для того, чтобы он помог ей раздеться.
Внезапно Дина повернулась к нему и, положив руки ему на плечи, привлекла к себе. В следующий миг ее губы прижались к его губам, и Тор, ошеломленный ее действиями, ответил на поцелуй. Все крепче прижимая жену к себе, он с каждым мгновением все больше возбуждался, но в конце концов все же заставил себя прервать поцелуй. Чуть отстранившись от жены, он с нежностью взглянул на нее и хриплым шепотом проговорил:
– Дина, ты же знаешь, я боюсь причинить тебе боль. Не лучше ли...
– Нет, – ошеломила она его своей решительностью. – Нет, подождать – не лучше. Я надеялась, что теперь-то ты понял: я вовсе не такая хрупкая, как тебе казалось. Позволь мне доказать тебе это.
Она пристально посмотрела на него. Ее чуть приоткрытые губы были слегка раздвинутыми, влажными и немного припухшими от его поцелуя. Тора охватила дрожь желания, но он все еще пытался протестовать.
– Не хрупкая, нет. Но тебе, должно быть, больно, ты поранилась...
– Разве похоже, что мне больно? – спросила она, снова прижимаясь к нему. – Если удар Сайласа не навредил мне, то неужели ты думаешь, что сможешь сделать мне больно?
Тор не ответил – не знал, что сказать. Дина же тем временем принялась развязывать его галстук, потом начала расстегивать рубашку.
– Не бойся за меня. Тор, – прошептала она. – А вот если я причиню тебе боль, то скажи непременно.
С этими словами она толкнула его с такой силой, что он, отступив на шаг, не удержался на ногах и повалился спиной на матрац. Не успел Тор подняться, как Дина вскарабкалась на него.
– Было бы гораздо легче, если бы мы уже разделись, – заявила она, расстегивая последние пуговицы на его рубашке. – Как хорошо, что застежки этого платья – спереди.
Тут Дина начала расстегивать платье, и Тор понял, что его помощь в этом вовсе не требуется.
– Позволь мне, – сказал он все-таки.
Дина с улыбкой кивнула, и Тор ловко освободил ее от корсажа. Потом сел и стащил с себя рубашку.
– Я могу на секунду встать? – спросила Дина. – Ты ведь теперь не сбежишь, верно?
Тор рассмеялся. Неужели он мог когда-то сомневаться в том, что Дина создана для него? Да, он любил ее, любил по-настоящему.
– Обещаю не убегать, дорогая.
– Хорошо, верю.
Она встала и быстро сняла платье, потом развязала корсет и скинула и его. Тор смотрел на нее с восхищением, потом вдруг вспомнил, что еще не совсем разделся.
Тут Дина нагнулась, чтобы снять туфли и чулки. Тор же стащил с себя сапоги и стал расстегивать бриджи. Когда он встал, чтобы снять их, Дина толкнула его обратно на постель.
– Нет. Ты обещал. Я не отпущу тебя, пока не добьюсь своего, – проговорила она с лукавой улыбкой.
Стянув с мужа бриджи. Дина одним молниеносным движением сняла с себя сорочку – и предстала перед мужем восхитительно нагая. Тор же, восхищаясь ее наготой, снова начал приподниматься и тянуться к ней, но Дина тотчас прыгнула на постель и увлекла за собой мужа. В следующее мгновение их губы слились в долгом и страстном поцелуе.
Наконец поцелуй их прервался, но они не разъяли объятий, – они все крепче обнимали друг друга, и возбужденная мужская плоть прижималась к женскому естеству.
В какой-то момент он чуть отстранился, и его пальцы скользнули по ее лону. Дина тихонько застонала и обвила руками его плечи. В следующее мгновение Тор вошел в нее; она запрокинула голову, так что волосы заструились по спине, и громко вскрикнула. Но это был не крик боли, а крик восторга. Тор двигался все быстрее, и Дина со стоном раз за разом устремлялась ему навстречу. Наконец она снова вскрикнула, и в тот же миг из горла Тора вырвался хриплый стон – они одновременно достигли вершины блаженства. А затем он услышал, как она тихонько прошептала его имя.
Потом они долго лежали в объятиях друг друга, лежали, прерывисто дыша, и Дина с удивлением думала: «Неужели подобное возможно?»
Да, ей казалось, что невозможно еще раз пережить то, что она пережила в бассейне, но, к счастью, она ошиблась.
– Я тебя не утомила? – пробормотала Дина, положив голову мужу на грудь.
Тор усмехнулся:
– Нисколько. А тебе я не стану задавать такой же вопрос, потому что и так знаю, что ты ответила бы.
– Вот именно. Я не стала бы утаивать такие секреты оттого, кого...
Она в смущении умолкла, испугавшись, что едва не призналась в любви. Дина поклялась, что не станет отягощать мужа подобным признанием, пока не будет уверена...
– Дина, я могу надеяться, что ты собиралась сказать «кого я люблю»?
Ошеломленная, она чуть приподнялась и кивнула. Он еще крепче обнял ее и снова прижал к себе.
– Я рад это узнать, потому что давно хотел сказать, что люблю тебя, но боялся, что ты, возможно, не обрадуешься такому признанию.
Она вновь подняла голову и взглянула на него.
– Это правда, Тор?
Он кивнул, и на его губах заиграла улыбка.
– Правда, Дина. Я действительно люблю тебя. Люблю беспредельно.
Она склонилась к нему и нежно его поцеловала.
– Я тоже люблю тебя... безумно люблю. Но я боялась...
– Тсс... Больше никаких страхов... для каждого из нас. И больше никаких бассейнов. Мы в них не нуждаемся.
Оба рассмеялись. Дина подняла голову и вопросительно посмотрела на мужа.
– Но это не значит, что мы не сможем... снова посещать бассейн, когда вернемся в Пламроуз?
– Вовсе нет. Думаю, теперь у меня всегда будет особая привязанность к этому бассейну. Но мы, возможно, нескоро вернемся.
– Что ты имеешь в виду?
Дина предполагала, что Тор захочет вернуться домой, как только они приведут в порядок дела в Ашкоме.
– По-моему, жизнь с моими родителями не лучший способ начать нашу новую жизнь. В последние годы я недостаточно много времени проводил в Пламроузе, чтобы считать это место своим домом. А вот Ашком – это решение проблемы. Ты ведь очень привязана к этим местам, не так ли?
Грудь Дины наполнилась восторгом.
– Ты хочешь сказать, мы можем тут жить? Можем остаться и присматривать за всеми изменениями, которые мы обсудили? О, это замечательно!
– Именно это я и имел в виду. Если мы только выживем после лондонского выхода Виолетты в свет. – Они снова рассмеялись. Потом Тор вновь заговорил: – И здесь я получу возможность кое-что узнать об управлении поместьем – ведь со временем мне придется управлять Пламроузом... Кроме того, у новобрачных должно быть собственное гнездышко, разве нет?
Она кивнула с радостной улыбкой. В ее воображении рисовалось прекрасное будущее.
– Думаю, побег в Шотландию был самым разумным поступком в моей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27