OCR: Somiko; Spellcheek: Aleksa
«Пират»: Эксмо-Пресс; Москва; 2000
ISBN 5-04-004771-1
Оригинал: Connie Mason, “Pirate”
Перевод: К. Мольков
Аннотация
Оставив на берегу свое прошлое – любовь, женщину, которая предала его, и даже свое прежнее имя. Гай Янг становится пиратом, в сердце которого живет теперь только одна страсть, одно желание – отомстить тем, кого он считает виновниками своих бед. Но вот судьба вновь сводит его с Блисс Гренвиль, которая когда-то была его женой, и эта встреча резко меняет жизнь отчаянного пирата.
Конни Мейсон
Пират
Пролог
Новый Орлеан , 1804
Гай Янг не боялся смерти. Гораздо больше он боялся оставить Блисс в руках такого человека, как Джеральд Фолк.
Легкий клубящийся туман окутывал фигуры четверых мужчин, собравшихся под зеленым пологом старых дубов. Это место издавна называли Рощей Дуэлей – густые ветви деревьев со свисающими с них темно-серыми побегами испанского мха надежно укрывали его не только от солнечных лучей, но и от посторонних любопытных взглядов.
Гай Янг вынул пистолет из полированного раскрытого ящика, который поднес ему секундант. Он ни секунды не сомневался в том, что стоящий напротив соперник сгорает от желания убить его. У самого же Гая это была первая в жизни дуэль. «Дело чести», как говорят французы...
Не так давно Гай страстно и безрассудно влюбился в дочь своего хозяина, у которого служил старшим конюхом. С восторгом узнав о том, что Блисс тоже любит его, он предложил ей руку и сердце, и вскоре они тайно обвенчались – разумеется, без согласия отца девушки и без ведома ее прежнего жениха – Джеральда Фолка.
Когда Гай сообщил Клоду Гренвилю о том, что они с его дочерью обвенчались и дали друг другу клятву верности перед алтарем, Гренвиль побледнел от ярости. Он обозвал Гая босяком, у которого нет ни гроша в кармане, ни будущего впереди, и заявил, что не желает его знать. Ведь Гренвиль возлагал столько надежд на брак своей семнадцатилетней дочери Блисс с Джеральдом Фолком – богатым судовладельцем и купцом! Тем более что он уже успел основательно связать свои дела с делами Фолка и очень рассчитывал на дальнейшее выгодное сотрудничество со своим будущим зятем.
Фолк же, узнав о том, что его невеста вышла замуж за другого, счел себя оскорбленным и вызвал Гая на дуэль. Вот почему они стояли сейчас под темно-зеленым куполом Рощи Дуэлей в косых лучах утреннего солнца, пробивающегося сквозь густую дубовую листву.
Джеральд Фолк взял из поднесенного ему ящика второй пистолет, покачал его в ладони, словно привыкая к тяжести оружия, и криво усмехнулся.
– Дурак ты, Янг! Выше собственной головы прыгнуть захотел? Только знай: никто не придет поплакать на твою могилку!
– Блисс любит меня, – нахмурился Гай. – И на это тебе возразить просто нечего!
Красивое тонкое лицо Фолка перекосилось. Дрогнула тонкая ниточка усов – светлых, как и волосы на голове. Фолк окинул взглядом высокую стройную фигуру Гая и злобно хохотнул.
– Дурак! Бедный, доверчивый простофиля! Блисс просто играла с тобой. То, что ты принял за любовь, было для нее всего лишь забавой. Она уже попросила у меня прощения за свою глупость, и я великодушно простил ее, – Фолк произнес это совершенно спокойно, только огонь в глубине глаз выдавал его ярость. – Блисс давно успела пожалеть о том, что вышла за тебя вопреки воле отца. А ты... Ты – подонок, Янг! Нищий и грязный. Кстати, Клод Гренвиль уже занимается вашим разводом.
– Ты лжешь, Фолк! – гневно воскликнул Гай – в отличие от своего соперника он не мог притворяться спокойным. – Блисс любит меня. И никогда не обманет. Ты говоришь, что я нищий? Но деньги ничего для нее не значат!
– Ты ошибаешься. Как бы то ни было, будущее Блисс зависит от сегодняшней дуэли, – высокопарно заявил Фолк. – Что же касается денег... Мы с тобой оба прекрасно знаем, что тебе-то ее деньги очень нужны. Между прочим, ты не боишься, что Клод не позволит Блисс вступить в права наследства, даже когда ей исполнится двадцать пять?
– Мне вовсе не нужны ее деньги, – обиженно возразил Гай. – Я и сам могу всего добиться в этой жизни.
– Сам? Ха! Каким же образом? Убирая конский навоз? Ладно, я верю, что ты любишь Блисс, но больше ты ее не увидишь, – криво усмехнулся Фолк.
В этот миг перед ними появилась всадница с развевающимися по ветру длинными рыжими волосами. Подъехав ближе, она резко натянула поводья, осадив своего скакуна.
– Подождите! – Девушка соскочила с седла и бросилась к дуэлянтам.
– Блисс! О, боже, что ты здесь делаешь? – закричал Гай. Он схватил ее в объятия и попытался отвести в сторону. – Ты совершенно напрасно прискакала сюда. Отправляйся домой, любимая, прошу тебя.
– Ты ничего не понимаешь! – задыхаясь, проговорила Блисс и с опаской оглянулась через плечо. – Отец... Он сказал, что ты... Полиция... Но я-то знаю, что ты этого не делал!
– Конечно, дуэли не поощряются, – пожал плечами Гай. – Но они и не запрещены. Может быть, потом мне и придется ненадолго скрыться из города, но мы можем уехать вместе...
– Отойди, Блисс, – строго приказал Джеральд Фолк. – Мы должны довести наше дело до конца – я и твой юный... э-э... любовник. И перестань вести себя словно глупая непослушная девчонка.
Блисс умоляюще подняла на Фолка свои прекрасные, слегка раскосые глаза.
– Не делай этого, Джеральд, умоляю тебя! А что, если он тебя убьет? Или искалечит? Ведь тогда...
– Победителем буду я, – убежденно ответил Фолк.
Гай хмуро наблюдал за Блисс. Сейчас все ее внимание было приковано только к Фолку. Как она беспокоится, как переживает за него! Неужели же все что говорил о ней Джеральд, – правда? Нет! Нет... В это невозможно поверить. Не могла же она столько времени лгать и притворяться!
– Отойди, любимая, – повторил Гай.
– Но отец...
У Гая не было времени выслушивать то, что хотела сказать ему Блисс. Пусть скажет потом, когда будет покончено с Джеральдом Фолком.
Гай подал знак своему секунданту, и тот поспешил отвести Блисс в безопасное место. Затем он наспех повторил дуэлянтам условия поединка, и противники сошлись в центре поляны. Здесь они встали спиной к спине, едва не касаясь друг друга, а секундант начал считать шаги. По его знаку противники подошли к обозначенным им линиям, после чего остановились и застыли.
– Можете повернуться и стрелять! – прозвучала команда.
Гай и Джеральд одновременно обернулись, вскинули пистолеты и нажали курки.
Пуля, выпущенная Фолком, просвистела возле самой головы Гая, слегка оцарапав ему ухо. Гай же целился в плечо Фолка, но тот, к своему несчастью, именно в эtot момент качнулся вправо, желая уклониться от линии огня, и в результате получил пулю прямо в грудь. Блисс закричала, увидев, как Фолк прижимает к груди ладони и падает на землю. Подобрав юбки, она стремглав бросилась к упавшему и опустилась перед ним на колени. Затем Гай услышал слова, которые ему суждено было помнить до самой смерти.
– Не умирай, Джеральд! Прошу тебя, не умирай! – Блисс склонила над ним свое побледневшее заплаканное лицо, глаза ее были испуганными, губы и щеки посерели. Затем она обернулась к Гаю и крикнула: – О господи, что же ты наделал?! Зачем?
Гай пошатнулся, словно его ударили хлыстом, и с болью подумал о том, что Фолк, к сожалению, оказался прав. Все это время Блисс только играла с ним, их брак ровным счетом ничего не значит в ее глазах. Лицо Гая застыло, а сердце окаменело. Выиграв свою первую в жизни дуэль, он чувствовал себя так, словно проиграл все на свете...
Внезапно сквозь пелену боли и гнева, застилавшую его душу, Гай услышал грубые, возбужденные мужские голоса и нарастающий грохот копыт. Он вздрогнул и, ничего еще не осознав, почувствовал каждой клеточкой своего тела приближающуюся опасность.
– Вот он! Хватайте его! – раздался знакомый голос Клода Гренвиля. – Этот негодяй продал двух моих лучших лошадей и присвоил вырученные за них деньги! А теперь еще и убил одного из достойнейших граждан Нового Орлеана!
Туман почти растаял, и сквозь кроны деревьев брызнули яркие лучи утреннего солнца. Гай обернулся и совсем близко от себя увидел Клода Гренвиля, скачущего впереди дюжины конных полицейских.
В голове у Гая мелькнула единственная мысль – бежать! Он ничего не знал о каких-то украденных лошадях, но не нужно, было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться: лошади – это только предлог для того, чтобы получить ордер на его арест. Клод Гренвиль решил во что бы то ни стало разлучить с Гаем Янгом свою дочь.
Гай бросил на Блисс удивленный взгляд, полный горького упрека. Ведь она знала о намерениях своего отца! Почему же тогда не предупредила? Затем он быстро повернулся и побежал. Ноги скользили по мокрой траве; мелькали толстые стволы дубов, а Гай стремительно мчался вперед, не обращая внимания на кровь, текущую по шее из задетого пулей уха. Он стремился добежать до бескрайних, поросших кустарником болот, протянувшихся вдоль южной окраины города. Добежать и затеряться в них – это был для Гая единственный шанс спастись. В этих болотах никто и никогда не сможет его найти. Но Гай не добежал: ведь он был один, один – против всех.
Очень скоро его нагнали, повалили на траву, избили, связали и потащили в Калабосо – мрачную сырую тюрьму, из которой мало кто выходил живым.
1
Новый Орлеан , 1805
– Так больше не может продолжаться, Блисс, – сердито сказал Клод Гренвиль, обращаясь к своей дочери. – Твой ребенок умер и похоронен, Гай Янг сидит в тюрьме и не скоро выйдет оттуда, если выйдет вообще. Теперь ничто не мешает объявить ваш брак расторгнутым. Можно заявить даже, что этот охотник за приданым насильно заставил тебя выйти за него.
– Я не хочу объявлять о расторжении брака, отец. – Блисс вялой походкой подошла к окну и невидящим взглядом уставилась на залитый солнцем сад.
– Пора все забыть и все начать сначала, Блисс, – продолжал настаивать Клод Гренвиль. – Джеральд окончательно залечил свою рану и по-прежнему хочет жениться на тебе. Он готов забыть о твоем глупом и опрометчивом браке с Янгом. Согласись, я не торопил события, дожидаясь рождения твоего ребенка. Необходимо было спасти честь нашей семьи: ведь ребенок, рожденный в браке даже от такого мерзавца, как Янг, все же лучше, чем незаконнорожденный. Но теперь проблема с ребенком отпала сама собой, и я не намерен больше тянуть. Я объявлю о расторжении вашего брака с Янгом, а ты начинай готовиться к новой свадьбе.
Блисс раскрыла веер и несколько раз обмахнула свое бледное осунувшееся лицо. Жизнь ее потеряла всякий смысл. Несколько раз она пыталась навестить Гая в тюрьме, но каждый раз ее попытки заканчивались неудачей. Блисс была уверена в том, что это дело рук ее отца или Джеральда Фолка. Более того, она не сомневалась, что именно они с помощью своих высокопоставленных друзей добились того, чтобы Гая держали в тюрьме без суда и приговора. Разумеется, все это никак не способствовало желанию выходить за Фолка. Блисс твердо решила, что не предаст Гая и не выйдет замуж, покуда он жив и томится в сырых каменных стенах Калабосо. Она была уверена в том, что отец и Фолк повинны во всех бедах, свалившихся на Гая, и ненавидела за это их обоих.
После того, как умер ее новорожденный малыш, Блисс и сама словно угасла. Ей совершенно не хотелось жить. Если что-то и поддерживало ее, так только мысль о том, что настанет тот долгожданный день, когда Гай покинет мрачные тюремные стены, и они с ним опять будут вместе. Может быть, тогда к ней вернутся силы для того, чтобы жить и любить...
– Ты вправе объявить о расторжении нашего брака, отец, – спокойно сказала Блисс. – Но выйти замуж за Джеральда Фолка ты меня не заставишь. Они не могут держать Гая в тюрьме вечно. А когда его отпустят, мы с ним снова будем вместе.
Клод заглянул в глаза своей дочери и понял, что проиграл: она ни за что не отступит. А между тем события принимали дурной оборот. Только вчера Клод узнал о том, что вновь назначенный судья рассмотрел дело Гая и не обнаружил причин, по которым того следовало содержать под стражей: ведь его преступление осталось недоказанным. Клод понял, что теперь Гая очень скоро выпустят на волю, и отправил Фолку срочное письмо. Сейчас он с минуты на минуту ожидал появления Джеральда.
– Но даже если Янга выпустят когда-нибудь из тюрьмы, он же не сможет содержать тебя, – продолжал убеждать дочь Клод Гренвиль. – Сама подумай, ну кто он? Да никто! Нищий бродяга с преступным прошлым. Я и в конюхи взял его тогда только из жалости. И такого человека ты хочешь видеть своим мужем?
– Я люблю его! – Блисс гордо вздернула свой острый подбородок. – И мы можем уехать с ним туда, где его никто не знает.
– А вот Джеральд Фолк мог бы обеспечить тебе совсем другую жизнь – богатую и спокойную, – настойчиво гнул свою линию Клод. – В нашем городе все относятся к нему с уважением, несмотря даже на то, что он – янки. Сам-то я в отличие от некоторых наших граждан ничего не имею против янки. Хотя они, конечно, слишком уж расплодились в здешних краях после того, как Новый Орлеан был продан Соединенным Штатам... Но, так или иначе, я вложил свое состояние в дела Фолка и рассчитываю получить с этого неплохую прибыль. Кроме того, он ссудил мне деньги, чтобы я мог расквитаться со своими долгами. Короче говоря, когда он попросил у меня твоей руки, я не нашел причин, чтобы отказать ему. И все теперь может пойти прахом, если ты не изменишь своего решения. Неужели ты действительно хочешь оставаться женой этого конюха и бежать с ним отсюда?
– Гай собирается поступить в университет и стать юристом! – воскликнула Блисс.
– Юристом?! Не смеши меня. Этот парень просто охотится за твоим приданым, – возразил Клод. – Слава богу, что ты не имеешь права прикоснуться к нашим деньгам до тех пор, пока тебе не исполнится двадцать пять.
– Я не хочу, больше выслушивать твои оскорбления, отец, – твердо сказала Блисс, глядя прямо в лицо Клоду. – И никогда не полюблю никого, кроме Гая. Я готова ждать его целую вечность.
– Я не помешал? – раздался голос Джеральда Фолка, появившегося в дверях гостиной. – Дворецкий сказал, что я могу войти.
– Милости прошу, – засуетился Клод. – Я давно жду тебя.
– Простите, – сказала Блисс, поворачиваясь на каблуках, – мне нужно дать распоряжения повару относительно сегодняшнего обеда.
Джеральд Фолк проводил Блисс пристальным взглядом, чувствуя, как в паху его растекается огонь. Фолк хотел эту девушку с того самого дня, когда впервые увидел ее, и если бы не этот проклятый Янг, который увел Блисс из-под самого его носа, она давно уже принадлежала бы ему. А ведь ради Блисс он был готов на все, даже на то, чтобы ссужать деньги ее расточительному папаше!
Джеральд собирался жениться на Блисс по многим причинам. Во-первых, разумеется, он желал ее как мужчина, пылающий страстью к прекрасной женщине. Во-вторых, ему очень хотелось получить вместе с Блисс ее наследство. И, наконец, благодаря этому браку он надеялся войти в новоорлеанский высший свет, сплошь состоящий из французов, точнее – выходцев из Франции. Они держались замкнутым, тесным кланом, сохраняя язык и традиции своей родины, и не слишком-то жаловали американцев, даже таких богатых, как Фолк. Однако Джеральд рассчитывал – и не без оснований, – что дела его в Новом Орлеане круто пойдут в гору, как только он станет зятем Гренвиля.
– Вы говорили с Блисс о нашей свадьбе? – спросил Фолк после того, как девушка вышла за дверь.
– Разумеется, – раздраженно махнул рукой Клод. – Но она по-прежнему и слышать ничего не желает. Этот Гай Янг для нее просто свет в окошке! Независимо от того, будет расторгнут их брак или нет, она отказывается выйти за тебя.
– На то, чтобы объявить о расторжении брака, вам вовсе и не требуется ее согласие, – напомнил Фолк. – Ведь вы – ее отец. Остается только уговорить Блисс выйти за меня. И я не понимаю, почему вам это до сих пор не удалось. Я же ради нее едва жизни не лишился! Неужели не ясно, что теперь вы оба – мои должники? А ты, Клод, кроме всего прочего, еще и мой деловой Партнер. Я ссудил вам деньги, когда вы нуждались в них. Теперь вы помогите мне. Я хочу Блисс и намерен добиться ее руки – любым способом!
Клод тяжело вздохнул.
– У меня не хватает духа принуждать ее после... после того, что я сделал с нею. Потому и на разводе не настаивал. Тем более что Блисс и слышать об этом не желает. И уж во всяком случае она не хочет выходить замуж за тебя – независимо ни от чего.
– Вы слишком церемонитесь с нею, – поморщился Фолк. – А тот случай... Что ж, вы сделали только то, что должны были сделать. Это было наше общее решение.
– Я знаю, – рассеянно ответил Клод. – Не волнуйся, наш договор остается в силе. Разумеется, ребенок, прижитый бог знает от кого, испортил бы Блисс всю жизнь, и я ни в чем не раскаиваюсь. Но вопрос стоит иначе: что нам делать теперь? Боюсь, что Янга очень скоро выпустят из тюрьмы, а Блисс по-прежнему любит и ждет его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35