Несколько секунд он перебрасывал его из руки в руку, потому что кролик был очень горячим. Увидев это, два его дружка разразились низким гортанным смехом. Индеец кинул кролика одному из них, и все трое начали швырять его друг другу, как мячик.
Увидев такое бесцеремонное обращение с кроликом, на приготовление которого она потратила столько сил, Рейчел забыла про страх.
– Прекратите! Прекратите немедленно! – возмущенно потребовала она.
Дикари оставили свою забаву и удивленно уставились на нее. Потом один – как видно, главарь – оторвал от кролика ножку, а остальное бросил на стол. Он начал с громким чавканьем поглощать кроличье мясо, с любопытством разглядывая Рейчел. Жир стекал по его подбородку, он вытирал его рукой и размазывал по груди. Рейчел брезгливо сморщила нос. «Вот почему от них так воняет», – с отвращением подумала она.
Ее несколько успокаивало, что индейцы не доставали свое оружие, но все же Рейчел не сомневалась: любой из них запросто может выхватить томагавк и размозжить ей голову. Она видела, что могли творить жестокие дикари, а эти были ничуть не лучше.
Один индеец принялся осматривать содержимое полок, а другой рылся в сундуке, разбрасывая вещи в разные стороны. Кто-то из них нашел бутылку бренди и, издав одобрительный возглас, жадно хлебнул из горла. Другой выхватил у него бутылку и сделал то же самое. Рейчел порадовалась, что израсходовала почти все бренди на мясной соус и теперь в бутылке оставалось лишь несколько унций спиртного. Дикари выпили их в мгновение ока, и один приблизился к ней, размахивая у нее перед носом пустой бутылкой.
– Еще! – грубо потребовал он.
– Больше нет, – с облегчением ответила Рейчел.
Дикарь злобно выругался и отшвырнул бутылку. Она вдребезги разбилась о стену.
Рейчел в страхе покосилась на индейца, который деловито рассматривал содержимое котелков. Прежде чем она успела его остановить, он зачерпнул деревянной ложкой холодную овсяную кашу, оставшуюся от завтрака. С отвращением выплюнув кашу, он столкнул котелок ногой на пол и взглянул на Рейчел с презрительной ухмылкой.
В душе ее закипал гнев. Что эти дикари себе позволяют? Явились сюда, запугали ее, перевернули все вверх дном… Довольно, с нее хватит! Она схватила метлу, собираясь поколотить того, что стоял ближе других, но тут с поляны донесся голос Эндрю:
– Рейчел, я вернулся! Сейчас привяжу Зорьку и приду.
Она хотела крикнуть ему, предупредить об опасности, но ее схватили и зажали рот измазанной в жире рукой.
Один дикарь прижал ее к стене, а двое других встали по обе стороны от двери, дожидаясь прихода Эндрю. Она в ужасе следила за их действиями, понимая, что они готовят ее мужу засаду. Взгляд ее заметался в поисках оружия. Стрелы и лук, который сделал для нее Эндрю, стояли совсем рядом. Когда Эндрю вошел в хижину, дикарь отпустил ее, и все трое двинулись к нему.
Пока внимание индейцев было приковано к появившемуся в дверях Эндрю, Рейчел быстро схватила лук, натянула тетиву и навела стрелу на главаря шайки.
– Если вы к нему прикоснетесь, я убью вас, – спокойно заявила она. Четыре пары изумленных глаз обратились к ней. – Я не шучу и выпущу эту стрелу, если вы его тронете.
– Советую тебе послушаться этой малышки, Мисквотатан, – весело проговорил Эндрю.
– Негоже встречать друга с поднятым оружием, Эндрю Киркленд, – осторожно отозвался главарь индейцев на ломаном английском.
Рейчел не верила своим ушам. Эти двое обращались друг к другу по имени?
– Опусти лук, Рейчел, – сказал Эндрю, – это мои друзья.
Пораженная, она опустила лук и положила стрелу обратно в колчан. Ей казалось, что все это происходит во сне. Как могут три дикаря, ворвавшихся к ним в хижину и учинивших в ней полный погром, быть друзьями Эндрю? Искорка праведного негодования, вспыхнувшая в душе Рейчел, разгоралась все сильнее и, к тому времени когда трое незваных гостей ушли, превратилась в бушующее пламя. Она буквально дымилась от ярости.
Эндрю же явно потешался над случившимся, и это лишь подлило масла в огонь. В конце концов Рейчел не сдержалась и дала волю своему гневу:
– Не понимаю, что ты нашел здесь смешного, Эндрю!
Ее зеленые глаза посверкивали сердитыми изумрудными искорками.
– Ты хотела убить Мисквотатана из-за кролика! Согласись, что это забавно. Ведь он сын вождя. Ты могла положить начало большой индейской войне.
Рейчел смотрела на него совершенно бесстрастным взглядом.
– Да, это очень весело, Эндрю. Прямо животик надорвешь от смеха, – холодно изрекла она.
Эндрю осторожно покосился на нее и начал собирать разбросанную одежду. Он аккуратно складывал каждую вещь и убирал обратно в сундук.
– Твои друзья ужасные неряхи, правда? – язвительно спросила она.
– Они не хотели никого обидеть, Рейчел.
– Ах, ну да! Мальчики просто немножко пошалили! Ты это хотел сказать? – Она саркастически усмехнулась.
– Но они же тебя не обидели?
Он снял с себя рубашку и швырнул ее на пол, ощущая растущее раздражение.
– Все зависит от того, что понимать под обидой, – сердито откликнулась Рейчел, собирая с пола и расставляя на полке сброшенные вещи. – Если ты спрашиваешь, не разбили ли они мне голову своими томагавками или не изнасиловали ли меня, то я отвечу: нет. Но ты хотя бы представляешь себе, как я испугалась, когда их увидела?
– Рейчел, я еще раз повторяю: это дикие края. Ты часто будешь видеть здесь индейцев. Это не только наш, но и их дом. Запомни, тебе нечего бояться индейца, если на нем нет боевой раскраски.
– Нечего бояться? – вскинулась она. – А то, что они вломились в нашу хижину и разгромили ее, это, по-твоему, пустяк? Или, может быть, они расстроились из-за того, что я не пригласила их на ужин? – презрительно добавила она и начала убирать с пола содержимое опрокинутого индейцем котла.
Вскоре они привели хижину в порядок. Эндрю сел за стол, взял брошенного индейцем кролика и отломил кусок.
– Ух ты, вкусно! – заметил он, облизывая пальцы.
Рейчел бросила на него уничтожающий взгляд.
– Почему бы тебе не вытереть руку о грудь, как другие дикари?
– Это старый индейский обычай, Рейчел. Жир служит защитной смазкой, – объяснил он и как ни в чем не бывало продолжал уплетать кролика. – Так вкусно, Рейчел, попробуй!
Она села напротив и, сдерживая гнев, стала смотреть, как он ест. С наслаждением обглодав дочиста все косточки, Эндрю демонстративно вытер жирные пальцы о свою грудь и самодовольно усмехнулся.
– Я знаю, почему ты сердишься.
– Да неужели? – съязвила она. – А я думала, что удачно это скрываю.
Эндрю медленно встал и поднял ее с места. Она попыталась оттолкнуть его, но он завел ей руки за спину и с озорной усмешкой взглянул в лицо.
– Сварливые женщины малоприятны. Не превращайся в брюзгу, Рейчел.
Она не успела ответить. Он закрыл ей рот страстным поцелуем. Когда его губы оторвались от ее губ, она, задыхаясь, отпрянула, все еще оставаясь в плену его рук.
Темно-синие глаза Эндрю торжествующе смотрели на нее сверху.
– Ты сердишься, потому что оказалась не права.
Его губы прочертили дразнящую влажную дорожку по стройной длинной шее жены к чувствительной ложбинке за ухом.
– Что? Почему я сержусь? – спросила она, с трудом сосредоточившись.
Он начал ласкать языком ее ухо. По спине Рейчел пробежала дрожь наслаждения.
– Ты хотела убить Мисквотатана, чтобы спасти мне жизнь, Рейчел. А до этого ты утверждала, что никогда и ни при каких обстоятельствах не сможешь убить человека, – проговорил он хриплым шепотом и, отпустив ее руки, обхватил ладонью круглую упругую грудь.
Его губы снова начали нежно покусывать ее шею. Она закрыла глаза и томно запрокинула голову.
– Ты не имеешь к этому никакого отношения, – упрямо проговорила она сдавленным грудным голосом. – Я рассердилась потому, что он испортил кролика.
Она замерла в его объятиях, каждым нервом ощущая волнующую близость мужского тела.
Нежные теплые губы Эндрю приникли к ее губам. Отвечая на этот упоительно властный поцелуй, Рейчел раскрыла рот, и тело ее затрепетало в восторге страсти. Он поцеловал соблазнительную ямку на ее шее, потом обхватил одной рукой пышную грудь, а другой принялся поглаживать чувствительную спину, все крепче прижимая жену к своему разгоряченному телу.
Влажные поцелуи спустились с шеи в ложбинку на груди, и Рейчел застонала от мучительного наслаждения. Его ладони обжигали кожу через тонкую ткань платья, а большой палец дразнил мягкие бутончики сосков, пока они не напряглись и не затвердели.
Все ее существо было объято жарким пламенем желания. Каждая клеточка пылала огнем, и в этом великом пожаре сгорели последние остатки сопротивления.
– Эндрю! – выдохнула она и, вновь ощутив на губах его поцелуй, обняла его за шею.
Он легко подхватил ее на руки и отнес на кровать.
Как завороженная смотрела она в его расплавленные страстью глаза, опушенные густыми длинными ресницами, а он срывал с себя остатки одежды, не отводя от нее страстного взгляда. При виде его наготы у нее захватило дух. Широкие крепкие плечи покато переходили в мощные бицепсы. Густые курчавившиеся волосы, покрывавшие грудь, соблазнительной дорожкой сбегали вниз, к плоскому поджарому животу.
Они внимательно разглядывали друг друга, и в глазах Рейчел читалось растущее желание. С тех пор как между ней и этим мужчиной установились близкие отношения, она не могла смотреть на него и не хотеть его.
Бушующий пламень объял ее всю, с головы до пят. Она чувствовала себя пойманным в ловушку зверьком. Когда Эндрю окинул ее тело медленным оценивающим взглядом, она затрепетала от невольного возбуждения при виде его затуманенных страстью глаз.
Глубоко вздохнув, Эндрю задержался взглядом на ее пышной груди.
– О Господи, Рейчел, как ты красива!
Он накрыл ее своим крепким телом, смяв мягкие округлости, и склонился к полураскрытым губам. Длинные ресницы Рейчел затрепетали.
Их губы раскрылись навстречу друг другу, и его язык проворно проник в ее рот. Огонь, разгоравшийся внутри ее тела, превратился во всепожирающее пламя. Эндрю осыпал страстными поцелуями лицо и глаза Рейчел. Каждый такой поцелуй был раскаленным углем в топке бушующей страсти.
Снова и снова он возвращался к губам жены, все глубже проникая языком в ее рот.
Рука Эндрю скользнула вниз и чуть заметными касаниями начала поглаживать ее атласное бедро. Она томительно выгибалась навстречу его мускулистому телу, а он все крепче сжимал ее в своих объятиях. Почувствовав его язык на своем соске, Рейчел застонала. Вдоволь наигравшись с затвердевшим бутончиком, он милостиво сомкнул на нем губы. Задыхаясь в огне страсти, Рейчел жаждала ощутить его тело.
Он поднял голову и посмотрел на нее.
– Признайся, Рейчел: ты боялась, что они меня обидят? – спросил он глубоким хриплым голосом.
Она погрузила пальцы в волосы на груди Эндрю, глядя на него соблазнительно сверкающими глазами.
– Я уже говорила тебе, Эндрю Киркленд: если кто-то и заставит страдать твое тело, то это буду я.
Она обхватила губами его сосок и начала ласково его теребить.
Эндрю перекатился на спину, положив ее сверху.
– Я ваш добровольный пленник, миледи. Делайте со мной все, что хотите.
Рейчел ждала этого момента не меньше, чем он. Охваченная пламенем страсти, она самозабвенно отдавалась этому мужчине, щедро одаривая его удовольствиями. Его стон был такой же усладой для ее ушей, как ее восторженные вздохи – для его.
Она не торопилась: поиграв языком у него во рту, скользнула губами к ложбинке его уха, медленно исследуя тело Эндрю руками, заставляя его содрогаться от этих мучительных ласк.
Язык Рейчел коснулся его груди. Она подняла голову и уставилась на него, соблазнительно улыбаясь, потом провела языком по его губам. Дыхание их смешалось.
– Вы ошибаетесь насчет кролика, милорд. Он был пересолен.
Эндрю ответил сдавленным стоном, перекатился наверх и вошел в нее.
Глава 20
Завидев подъезжавших молодоженов, Элизабет Пьемонт вылетела на крыльцо гостиницы и в нетерпении стала ждать, пока Эндрю снимет Рейчел с седла. После этого обе обнялись и расцеловались.
– Ты давно здесь? – спросила Рейчел, когда они, взявшись за руки, шли к гостинице.
– Вчера приехала и ждала тебя.
– Почему же ты не прислала нам весточку? Мы бы вернулись. Правда, Эндрю?
Рейчел обернулась к Эндрю за подтверждением, но он лишь неопределенно сдвинул брови.
– Когда в прошлый раз я увидела вас вдвоем, то сразу поняла: будет свадьба! – воскликнула Элизабет. – Все-таки я молодец – недаром свела вас вместе. Я знала, что это случится.
Восторг Элизабет был заразителен, и Рейчел невольно расчувствовалась. Ей уже казалось, что их брак свершился на небесах, но тут вмешался Эндрю.
– Прежде чем поздравлять себя, Элизабет, – сказал он с усмешкой, – вспомни, что в этом деле тебе здорово помогла Кейт Каллахан. Она проявила не меньше хитрости и изобретательности, чем ты.
– Как дела у Кейт? – спохватилась Рейчел. За последние дни она ни разу не вспомнила о своей пожилой напарнице и теперь испытывала угрызения совести.
– Старушка в порядке, – сообщила Элизабет. – В данный момент Кейт спит, но вообще-то она с нетерпением ждала вашего возвращения.
Они сели за столик. Глаза Рейчел взволнованно сияли.
– Ну а теперь, Элизабет, говори: что ты думаешь по поводу этой гостиницы?
– Ох, Рейчел, она мне очень нравится! – воскликнула Элизабет. – Вы отлично поработали. Я заняла одну комнату. Надеюсь, ты не возражаешь?
– Конечно, нет. Они для того и предназначены. В субботу, когда фабрика закроется, у нас состоится большой праздник в честь открытия гостиницы. Будут состязания и танцы.
– А ты думаешь, почему я приехала? – засмеялась Элизабет. – Да я ни за что на свете не пропущу такое событие!
– Мне придется наготовить много еды. Организацию состязаний Эндрю обещал взять на себя. Кажется, они устраиваются ежегодно, и на них съезжаются даже жители гор. Мы просто приурочили их к открытию гостиницы.
К их столику подошла женщина. Поставив чашки с чаем и поднос со сладкими пирожками, она удалилась в кухню. Рейчел, замолчав от неожиданности, проводила ее удивленным взглядом.
Элизабет покачала головой:
– Какая же я рассеянная! Совсем забыла сказать тебе, что со мной приехали супруги Бруннеры. Кейт наняла их на работу в Уильямсберге. Их зовут Вернер и Бланш. Они подрядились на пять лет, а потом будут свободными.
– Что ж, пожалуй, мне следует представиться, – сказала Рейчел и, отодвинув стул, исчезла в кухне.
Вернер и Бланш Бруннеры были похожи друг на друга. Они были крестьянами из Германии, но в результате нескольких неурожайных лет вынуждены были закабалиться, сделаться обязанными слугами, чтобы расплатиться с долгами. Вернер Бруннер выглядел лет на сорок. Он был высоким и худым, с ясными голубыми глазами и светлыми волосами, редеющими надо лбом. Его жена Бланш казалась чуть моложе. У нее были светло-каштановые волосы и серо-голубые глаза. Когда Рейчел вошла в кухню, оба уставились на нее с жадным любопытством.
Рейчел испытывала неловкость при встрече с людьми, которых привели сюда столь печальные обстоятельства, но вскоре их разговор сделался непринужденным, и она забыла про смущение. К ее удовольствию, Бруннеры прекрасно говорили по-английски.
– В какой комнате вы поселились? – с интересом спросила она.
– Рядом с комнатой Кейт, мадам Киркленд, – вежливо сказал Вернер и замолчал, увидев ее удивленное лицо. – Вас это не устраивает?
Рейчел покачала головой:
– Простите меня, мистер Бруннер, дело не в этом. Просто вы первый, кто назвал меня мадам Киркленд. Это звучит для меня очень непривычно. – Она покраснела. – Элизабет или Кейт, конечно, говорили вам, что я недавно вышла замуж?
– Да. Мы с фрау Бруннер желаем вам доброго здоровья и счастья, – приветливо улыбнулся он.
В кухню вошла Элизабет с пирожком в руке.
– Мой брат уехал на фабрику и просил передать, что увидится с тобой позже.
– Нам надо где-то поселить Бруннеров. Не могут же они все время спать в кладовке, – обеспокоенно проговорила Рейчел.
– Ничего страшного, мадам Киркленд, – робко возразила Бланш Бруннер.
– Не желаю об этом слышать! И пожалуйста, зовите меня просто Рейчел. К «мадам Киркленд» я еще не привыкла.
– Смотри, чтобы Эндрю это не услышал! – засмеялась Элизабет.
– Рейчел, детка, где ты? – прогрохотал мощный бас Кейт.
Рейчел всплеснула руками.
– Ладно, насчет комнаты подумаем позже. Мне надо идти к Кейт, пока она не снесла крышу своим криком.
Вечером, причесываясь перед сном, она объяснила проблему мужу.
– Как ты думаешь, что мне делать, Эндрю?
Он уже лежал в постели и любовался дождем золотистых локонов, стекающим из-под гребня.
– Во дворе, у противоположного крыла здания, есть свободный флигель. Странно, что Кейт про него забыла. Он отлично подойдет Бруннерам. Чуть-чуть подкрасить и подремонтировать, и домик будет как новый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Увидев такое бесцеремонное обращение с кроликом, на приготовление которого она потратила столько сил, Рейчел забыла про страх.
– Прекратите! Прекратите немедленно! – возмущенно потребовала она.
Дикари оставили свою забаву и удивленно уставились на нее. Потом один – как видно, главарь – оторвал от кролика ножку, а остальное бросил на стол. Он начал с громким чавканьем поглощать кроличье мясо, с любопытством разглядывая Рейчел. Жир стекал по его подбородку, он вытирал его рукой и размазывал по груди. Рейчел брезгливо сморщила нос. «Вот почему от них так воняет», – с отвращением подумала она.
Ее несколько успокаивало, что индейцы не доставали свое оружие, но все же Рейчел не сомневалась: любой из них запросто может выхватить томагавк и размозжить ей голову. Она видела, что могли творить жестокие дикари, а эти были ничуть не лучше.
Один индеец принялся осматривать содержимое полок, а другой рылся в сундуке, разбрасывая вещи в разные стороны. Кто-то из них нашел бутылку бренди и, издав одобрительный возглас, жадно хлебнул из горла. Другой выхватил у него бутылку и сделал то же самое. Рейчел порадовалась, что израсходовала почти все бренди на мясной соус и теперь в бутылке оставалось лишь несколько унций спиртного. Дикари выпили их в мгновение ока, и один приблизился к ней, размахивая у нее перед носом пустой бутылкой.
– Еще! – грубо потребовал он.
– Больше нет, – с облегчением ответила Рейчел.
Дикарь злобно выругался и отшвырнул бутылку. Она вдребезги разбилась о стену.
Рейчел в страхе покосилась на индейца, который деловито рассматривал содержимое котелков. Прежде чем она успела его остановить, он зачерпнул деревянной ложкой холодную овсяную кашу, оставшуюся от завтрака. С отвращением выплюнув кашу, он столкнул котелок ногой на пол и взглянул на Рейчел с презрительной ухмылкой.
В душе ее закипал гнев. Что эти дикари себе позволяют? Явились сюда, запугали ее, перевернули все вверх дном… Довольно, с нее хватит! Она схватила метлу, собираясь поколотить того, что стоял ближе других, но тут с поляны донесся голос Эндрю:
– Рейчел, я вернулся! Сейчас привяжу Зорьку и приду.
Она хотела крикнуть ему, предупредить об опасности, но ее схватили и зажали рот измазанной в жире рукой.
Один дикарь прижал ее к стене, а двое других встали по обе стороны от двери, дожидаясь прихода Эндрю. Она в ужасе следила за их действиями, понимая, что они готовят ее мужу засаду. Взгляд ее заметался в поисках оружия. Стрелы и лук, который сделал для нее Эндрю, стояли совсем рядом. Когда Эндрю вошел в хижину, дикарь отпустил ее, и все трое двинулись к нему.
Пока внимание индейцев было приковано к появившемуся в дверях Эндрю, Рейчел быстро схватила лук, натянула тетиву и навела стрелу на главаря шайки.
– Если вы к нему прикоснетесь, я убью вас, – спокойно заявила она. Четыре пары изумленных глаз обратились к ней. – Я не шучу и выпущу эту стрелу, если вы его тронете.
– Советую тебе послушаться этой малышки, Мисквотатан, – весело проговорил Эндрю.
– Негоже встречать друга с поднятым оружием, Эндрю Киркленд, – осторожно отозвался главарь индейцев на ломаном английском.
Рейчел не верила своим ушам. Эти двое обращались друг к другу по имени?
– Опусти лук, Рейчел, – сказал Эндрю, – это мои друзья.
Пораженная, она опустила лук и положила стрелу обратно в колчан. Ей казалось, что все это происходит во сне. Как могут три дикаря, ворвавшихся к ним в хижину и учинивших в ней полный погром, быть друзьями Эндрю? Искорка праведного негодования, вспыхнувшая в душе Рейчел, разгоралась все сильнее и, к тому времени когда трое незваных гостей ушли, превратилась в бушующее пламя. Она буквально дымилась от ярости.
Эндрю же явно потешался над случившимся, и это лишь подлило масла в огонь. В конце концов Рейчел не сдержалась и дала волю своему гневу:
– Не понимаю, что ты нашел здесь смешного, Эндрю!
Ее зеленые глаза посверкивали сердитыми изумрудными искорками.
– Ты хотела убить Мисквотатана из-за кролика! Согласись, что это забавно. Ведь он сын вождя. Ты могла положить начало большой индейской войне.
Рейчел смотрела на него совершенно бесстрастным взглядом.
– Да, это очень весело, Эндрю. Прямо животик надорвешь от смеха, – холодно изрекла она.
Эндрю осторожно покосился на нее и начал собирать разбросанную одежду. Он аккуратно складывал каждую вещь и убирал обратно в сундук.
– Твои друзья ужасные неряхи, правда? – язвительно спросила она.
– Они не хотели никого обидеть, Рейчел.
– Ах, ну да! Мальчики просто немножко пошалили! Ты это хотел сказать? – Она саркастически усмехнулась.
– Но они же тебя не обидели?
Он снял с себя рубашку и швырнул ее на пол, ощущая растущее раздражение.
– Все зависит от того, что понимать под обидой, – сердито откликнулась Рейчел, собирая с пола и расставляя на полке сброшенные вещи. – Если ты спрашиваешь, не разбили ли они мне голову своими томагавками или не изнасиловали ли меня, то я отвечу: нет. Но ты хотя бы представляешь себе, как я испугалась, когда их увидела?
– Рейчел, я еще раз повторяю: это дикие края. Ты часто будешь видеть здесь индейцев. Это не только наш, но и их дом. Запомни, тебе нечего бояться индейца, если на нем нет боевой раскраски.
– Нечего бояться? – вскинулась она. – А то, что они вломились в нашу хижину и разгромили ее, это, по-твоему, пустяк? Или, может быть, они расстроились из-за того, что я не пригласила их на ужин? – презрительно добавила она и начала убирать с пола содержимое опрокинутого индейцем котла.
Вскоре они привели хижину в порядок. Эндрю сел за стол, взял брошенного индейцем кролика и отломил кусок.
– Ух ты, вкусно! – заметил он, облизывая пальцы.
Рейчел бросила на него уничтожающий взгляд.
– Почему бы тебе не вытереть руку о грудь, как другие дикари?
– Это старый индейский обычай, Рейчел. Жир служит защитной смазкой, – объяснил он и как ни в чем не бывало продолжал уплетать кролика. – Так вкусно, Рейчел, попробуй!
Она села напротив и, сдерживая гнев, стала смотреть, как он ест. С наслаждением обглодав дочиста все косточки, Эндрю демонстративно вытер жирные пальцы о свою грудь и самодовольно усмехнулся.
– Я знаю, почему ты сердишься.
– Да неужели? – съязвила она. – А я думала, что удачно это скрываю.
Эндрю медленно встал и поднял ее с места. Она попыталась оттолкнуть его, но он завел ей руки за спину и с озорной усмешкой взглянул в лицо.
– Сварливые женщины малоприятны. Не превращайся в брюзгу, Рейчел.
Она не успела ответить. Он закрыл ей рот страстным поцелуем. Когда его губы оторвались от ее губ, она, задыхаясь, отпрянула, все еще оставаясь в плену его рук.
Темно-синие глаза Эндрю торжествующе смотрели на нее сверху.
– Ты сердишься, потому что оказалась не права.
Его губы прочертили дразнящую влажную дорожку по стройной длинной шее жены к чувствительной ложбинке за ухом.
– Что? Почему я сержусь? – спросила она, с трудом сосредоточившись.
Он начал ласкать языком ее ухо. По спине Рейчел пробежала дрожь наслаждения.
– Ты хотела убить Мисквотатана, чтобы спасти мне жизнь, Рейчел. А до этого ты утверждала, что никогда и ни при каких обстоятельствах не сможешь убить человека, – проговорил он хриплым шепотом и, отпустив ее руки, обхватил ладонью круглую упругую грудь.
Его губы снова начали нежно покусывать ее шею. Она закрыла глаза и томно запрокинула голову.
– Ты не имеешь к этому никакого отношения, – упрямо проговорила она сдавленным грудным голосом. – Я рассердилась потому, что он испортил кролика.
Она замерла в его объятиях, каждым нервом ощущая волнующую близость мужского тела.
Нежные теплые губы Эндрю приникли к ее губам. Отвечая на этот упоительно властный поцелуй, Рейчел раскрыла рот, и тело ее затрепетало в восторге страсти. Он поцеловал соблазнительную ямку на ее шее, потом обхватил одной рукой пышную грудь, а другой принялся поглаживать чувствительную спину, все крепче прижимая жену к своему разгоряченному телу.
Влажные поцелуи спустились с шеи в ложбинку на груди, и Рейчел застонала от мучительного наслаждения. Его ладони обжигали кожу через тонкую ткань платья, а большой палец дразнил мягкие бутончики сосков, пока они не напряглись и не затвердели.
Все ее существо было объято жарким пламенем желания. Каждая клеточка пылала огнем, и в этом великом пожаре сгорели последние остатки сопротивления.
– Эндрю! – выдохнула она и, вновь ощутив на губах его поцелуй, обняла его за шею.
Он легко подхватил ее на руки и отнес на кровать.
Как завороженная смотрела она в его расплавленные страстью глаза, опушенные густыми длинными ресницами, а он срывал с себя остатки одежды, не отводя от нее страстного взгляда. При виде его наготы у нее захватило дух. Широкие крепкие плечи покато переходили в мощные бицепсы. Густые курчавившиеся волосы, покрывавшие грудь, соблазнительной дорожкой сбегали вниз, к плоскому поджарому животу.
Они внимательно разглядывали друг друга, и в глазах Рейчел читалось растущее желание. С тех пор как между ней и этим мужчиной установились близкие отношения, она не могла смотреть на него и не хотеть его.
Бушующий пламень объял ее всю, с головы до пят. Она чувствовала себя пойманным в ловушку зверьком. Когда Эндрю окинул ее тело медленным оценивающим взглядом, она затрепетала от невольного возбуждения при виде его затуманенных страстью глаз.
Глубоко вздохнув, Эндрю задержался взглядом на ее пышной груди.
– О Господи, Рейчел, как ты красива!
Он накрыл ее своим крепким телом, смяв мягкие округлости, и склонился к полураскрытым губам. Длинные ресницы Рейчел затрепетали.
Их губы раскрылись навстречу друг другу, и его язык проворно проник в ее рот. Огонь, разгоравшийся внутри ее тела, превратился во всепожирающее пламя. Эндрю осыпал страстными поцелуями лицо и глаза Рейчел. Каждый такой поцелуй был раскаленным углем в топке бушующей страсти.
Снова и снова он возвращался к губам жены, все глубже проникая языком в ее рот.
Рука Эндрю скользнула вниз и чуть заметными касаниями начала поглаживать ее атласное бедро. Она томительно выгибалась навстречу его мускулистому телу, а он все крепче сжимал ее в своих объятиях. Почувствовав его язык на своем соске, Рейчел застонала. Вдоволь наигравшись с затвердевшим бутончиком, он милостиво сомкнул на нем губы. Задыхаясь в огне страсти, Рейчел жаждала ощутить его тело.
Он поднял голову и посмотрел на нее.
– Признайся, Рейчел: ты боялась, что они меня обидят? – спросил он глубоким хриплым голосом.
Она погрузила пальцы в волосы на груди Эндрю, глядя на него соблазнительно сверкающими глазами.
– Я уже говорила тебе, Эндрю Киркленд: если кто-то и заставит страдать твое тело, то это буду я.
Она обхватила губами его сосок и начала ласково его теребить.
Эндрю перекатился на спину, положив ее сверху.
– Я ваш добровольный пленник, миледи. Делайте со мной все, что хотите.
Рейчел ждала этого момента не меньше, чем он. Охваченная пламенем страсти, она самозабвенно отдавалась этому мужчине, щедро одаривая его удовольствиями. Его стон был такой же усладой для ее ушей, как ее восторженные вздохи – для его.
Она не торопилась: поиграв языком у него во рту, скользнула губами к ложбинке его уха, медленно исследуя тело Эндрю руками, заставляя его содрогаться от этих мучительных ласк.
Язык Рейчел коснулся его груди. Она подняла голову и уставилась на него, соблазнительно улыбаясь, потом провела языком по его губам. Дыхание их смешалось.
– Вы ошибаетесь насчет кролика, милорд. Он был пересолен.
Эндрю ответил сдавленным стоном, перекатился наверх и вошел в нее.
Глава 20
Завидев подъезжавших молодоженов, Элизабет Пьемонт вылетела на крыльцо гостиницы и в нетерпении стала ждать, пока Эндрю снимет Рейчел с седла. После этого обе обнялись и расцеловались.
– Ты давно здесь? – спросила Рейчел, когда они, взявшись за руки, шли к гостинице.
– Вчера приехала и ждала тебя.
– Почему же ты не прислала нам весточку? Мы бы вернулись. Правда, Эндрю?
Рейчел обернулась к Эндрю за подтверждением, но он лишь неопределенно сдвинул брови.
– Когда в прошлый раз я увидела вас вдвоем, то сразу поняла: будет свадьба! – воскликнула Элизабет. – Все-таки я молодец – недаром свела вас вместе. Я знала, что это случится.
Восторг Элизабет был заразителен, и Рейчел невольно расчувствовалась. Ей уже казалось, что их брак свершился на небесах, но тут вмешался Эндрю.
– Прежде чем поздравлять себя, Элизабет, – сказал он с усмешкой, – вспомни, что в этом деле тебе здорово помогла Кейт Каллахан. Она проявила не меньше хитрости и изобретательности, чем ты.
– Как дела у Кейт? – спохватилась Рейчел. За последние дни она ни разу не вспомнила о своей пожилой напарнице и теперь испытывала угрызения совести.
– Старушка в порядке, – сообщила Элизабет. – В данный момент Кейт спит, но вообще-то она с нетерпением ждала вашего возвращения.
Они сели за столик. Глаза Рейчел взволнованно сияли.
– Ну а теперь, Элизабет, говори: что ты думаешь по поводу этой гостиницы?
– Ох, Рейчел, она мне очень нравится! – воскликнула Элизабет. – Вы отлично поработали. Я заняла одну комнату. Надеюсь, ты не возражаешь?
– Конечно, нет. Они для того и предназначены. В субботу, когда фабрика закроется, у нас состоится большой праздник в честь открытия гостиницы. Будут состязания и танцы.
– А ты думаешь, почему я приехала? – засмеялась Элизабет. – Да я ни за что на свете не пропущу такое событие!
– Мне придется наготовить много еды. Организацию состязаний Эндрю обещал взять на себя. Кажется, они устраиваются ежегодно, и на них съезжаются даже жители гор. Мы просто приурочили их к открытию гостиницы.
К их столику подошла женщина. Поставив чашки с чаем и поднос со сладкими пирожками, она удалилась в кухню. Рейчел, замолчав от неожиданности, проводила ее удивленным взглядом.
Элизабет покачала головой:
– Какая же я рассеянная! Совсем забыла сказать тебе, что со мной приехали супруги Бруннеры. Кейт наняла их на работу в Уильямсберге. Их зовут Вернер и Бланш. Они подрядились на пять лет, а потом будут свободными.
– Что ж, пожалуй, мне следует представиться, – сказала Рейчел и, отодвинув стул, исчезла в кухне.
Вернер и Бланш Бруннеры были похожи друг на друга. Они были крестьянами из Германии, но в результате нескольких неурожайных лет вынуждены были закабалиться, сделаться обязанными слугами, чтобы расплатиться с долгами. Вернер Бруннер выглядел лет на сорок. Он был высоким и худым, с ясными голубыми глазами и светлыми волосами, редеющими надо лбом. Его жена Бланш казалась чуть моложе. У нее были светло-каштановые волосы и серо-голубые глаза. Когда Рейчел вошла в кухню, оба уставились на нее с жадным любопытством.
Рейчел испытывала неловкость при встрече с людьми, которых привели сюда столь печальные обстоятельства, но вскоре их разговор сделался непринужденным, и она забыла про смущение. К ее удовольствию, Бруннеры прекрасно говорили по-английски.
– В какой комнате вы поселились? – с интересом спросила она.
– Рядом с комнатой Кейт, мадам Киркленд, – вежливо сказал Вернер и замолчал, увидев ее удивленное лицо. – Вас это не устраивает?
Рейчел покачала головой:
– Простите меня, мистер Бруннер, дело не в этом. Просто вы первый, кто назвал меня мадам Киркленд. Это звучит для меня очень непривычно. – Она покраснела. – Элизабет или Кейт, конечно, говорили вам, что я недавно вышла замуж?
– Да. Мы с фрау Бруннер желаем вам доброго здоровья и счастья, – приветливо улыбнулся он.
В кухню вошла Элизабет с пирожком в руке.
– Мой брат уехал на фабрику и просил передать, что увидится с тобой позже.
– Нам надо где-то поселить Бруннеров. Не могут же они все время спать в кладовке, – обеспокоенно проговорила Рейчел.
– Ничего страшного, мадам Киркленд, – робко возразила Бланш Бруннер.
– Не желаю об этом слышать! И пожалуйста, зовите меня просто Рейчел. К «мадам Киркленд» я еще не привыкла.
– Смотри, чтобы Эндрю это не услышал! – засмеялась Элизабет.
– Рейчел, детка, где ты? – прогрохотал мощный бас Кейт.
Рейчел всплеснула руками.
– Ладно, насчет комнаты подумаем позже. Мне надо идти к Кейт, пока она не снесла крышу своим криком.
Вечером, причесываясь перед сном, она объяснила проблему мужу.
– Как ты думаешь, что мне делать, Эндрю?
Он уже лежал в постели и любовался дождем золотистых локонов, стекающим из-под гребня.
– Во дворе, у противоположного крыла здания, есть свободный флигель. Странно, что Кейт про него забыла. Он отлично подойдет Бруннерам. Чуть-чуть подкрасить и подремонтировать, и домик будет как новый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29