Здесь выложена электронная книга Зверь - 1. Дева и Змей автора по имени Игнатова Наталья Владимировна. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Игнатова Наталья Владимировна - Зверь - 1. Дева и Змей.
Размер архива с книгой Зверь - 1. Дева и Змей равняется 371.73 KB
Зверь - 1. Дева и Змей - Игнатова Наталья Владимировна => скачать бесплатную электронную книгу
Наталья Владимировна Игнатова
Дева и Змей
Зверь Ц 1
Наталья ИГНАТОВА
ДЕВА И ЗМЕЙ
С благодарностью Брюсу и Мирэ, не позволившим мне слишком уж надругаться над одним из красивейших кельтских языков.
Наталья Игнатова.
Я жду рассвета, а рассвет
Возьмет и не придет:
Вполне возможно.
А вдруг мой сказочный рассвет
Ночной Грифон спугнет
Неосторожно:
И те, кто в силе в полдень, те
Опять мне скажут: “Вечен день”,
А те, кто в силе в темноте,
Опять мне скажут: “Вечна тень”:
И хоть закат горит огнем,
Хотя враждуют Тьма и Свет,
Они сойдутся лишь в одном:
“Рассвета нет! Рассвета – нет!”
А говорят, что мир не нов,
А говорят, что я не смел,
А говорят, что я готов
Себя поставить под прицел,
А говорят, что я могу
Любую чушь в себя вместить,
А говорят, что я могу,
Не понимая, победить.
А говорят, что я крылат,
Да крылья приросли к скале,
А говорят, что кур доят
И я родился на Земле!
И хоть закат горит огнем,
Хотя враждуют Тьма и Свет,
Они сойдутся лишь в одном:
“Рассвета нет. Рассвета – нет!”
Вокруг меня и Свет, и Тьма
Кружатся в жаркой суете,
Но я-то вижу их обман
И на свету, и в темноте!
Я здесь – уже не на войне.
Я здесь. Мне некуда спешить.
Я жду рассвета. Просто мне:
Мне надо с ним поговорить.
Зима сменяет лето,
Идет за годом год,
А я здесь жду рассвета,
Который: ну! Вот-вот! Стихи Светланы Покатиловой.
ГЛАВА I
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ЛУНЫ
Это в известном смысле магический день, когда мы можем создать мысленные образы, ментальные формы в сознании, которые потом воплотятся.
П. Глоба, Т. Глоба “О чем молчит Луна”.
Говорят, что, если кот облизывает губы людей, то они скоро умрут.
“Сокровища человеческой мудрости” (библиотека Эйтлиайна)
…Их было много. Но он легко мог уничтожить всех, если бы не слабость, проклятая слабость, которая наступает в час кэйд Кэйд – первый. Час рассвета.
, на рассвете.
От окружившей толпы отделился один, широкоплечий и высокий, с красивым лицом. В серых глазах страх, нет в них ни намека на радость, ни тени победного торжества – лишь страх и немного злости.
Запах мятной пастилки. Нарочито скучающий голос:
– Ну что, тварь, прочитаешь мне “Ave” или “Pater noster”?..
Кто-то осенил крестом, и голову обручем стиснула боль.
Надо было бежать. Еще можно было убежать. Не драться, не убивать, не позволить голоду втянуть себя в безнадежный бой – просто убежать. Растаять в воздухе, растечься облаком тумана, рассыпаться сотнями летучих мышей, пауков, блестящих скарабеев…
Он остался стоять. Он даже сумел улыбнуться. Он тратил последние силы на то, чтобы толпа вокруг – все, кто собрался здесь, чувствовали страх. Его страх. Чувствовали, как свой собственный и боялись отвлечься, отвернуться, даже моргнуть: не приведи Господь, вырвется заклятый враг.
А машина со смертными уже, наверное, выехала за пределы Ауфбе. И нужно выгадать еще немного времени, еще немного. Еще…
Небо над острыми крышами стало розовым.
Эйтлиайн
…Кажется, я опять кричал во сне.
Во всяком случае проснулся я от того, что Госпожа Лейбкосунг, запрыгнув в кровать, тыкалась мне в лицо влажным носом и немилосердно щекотала усами. А Госпожа Лейбкосунг не так воспитана, чтобы лезть в чужую постель по пустякам, и позволяет себе подобную фривольность лишь в тех случаях, когда полагает, что возникла острая необходимость в ее вмешательстве.
Убедившись, что я разбужен, она тут же спрыгнула на пол и уселась, громко мурлыча, рядом с ножкой кровати.
С добрым утром!
Госпожа Лейбкосунг дожидалась появления моих босых пяток в зоне досягаемости ее когтей. Обычная утренняя процедура. Где-то я читал, что кошки после десяти лет становятся ленивыми и не склонными к играм, но лично моя кошка печатным словом пренебрегает, и в свои двадцать пять, сохранила котячью живость характера.
До ванной комнаты мы добирались в припрыжку. Я увертывался от когтей, стараясь не выпрыгнуть при этом из домашних туфель, а Госпожа Лейбкосунг, распушив хвост, преследовала меня до самых дверей. На пороге мы расстались, уговорившись встретиться за завтраком. Все как обычно, и, наверное, это должно было успокаивать, но я никак не мог вспомнить, что же такое видел во сне.
При жизни избавиться от одури после рассветного кошмара помогала холодная вода. Очень холодная. Мой батюшка, сторонник спартанского воспитания и сибирской закалки, знал в этом толк, и подземную речку нашего замка я не забуду… хм… до конца своих дней уж точно не забывал. Вот и сейчас я машинально встал под ледяной душ и даже удивиться успел, почему это ничего не чувствую, прежде чем сообразил включить кипяток.
Многие пренебрегают. Да вот хотя бы и батюшка. Как разобиделся когда-то на своих бояр за предательское убийство, так с тех пор и остается мертвым в полном соответствии с описанием: “налитые кровью глаза, пылающие адской злобой, красные губы и синюшно белая кожа, цветом напоминающая рыбье брюхо…” Очень похоже. С непривычки даже испугаться можно. А новоделы и мелкота из свитских почему-то считают своим долгом следовать примеру господина и тоже не заботятся о том, чтобы заставить свою кровь течь быстрее. Если ты мертв, выгляди как мертвый – за прошедшие века это успело стать чем-то вроде закона, или, если желаете, правилом хорошего тона. Но для нас, аристократов, закон не писан, и уж тем более не желаем мы считаться с правилами, так что я предпочитаю, чтобы моя кожа была теплой, а цвет лица – естественным, и лучше лишний раз обожгусь о крапиву, чем буду чувствовать себя ходячим покойником. Словом, кипяток после рассветной спячки…
Тут, знаете ли, главное угадать, когда тело ожило, и вовремя выключить воду. А то и ошпариться недолго.
И я, конечно, ошпарился.
Вообще-то меня нельзя назвать неловким и тем более нельзя обвинить в нерасторопности. Уже тот факт, что в мертвую спячку люди смогли отправить меня лишь единожды, о чем-нибудь да говорит. Батюшку, например, упокоивали трижды, и это только случаи, о которых мне доподлинно известно. Однако в новолуние всё и всегда идет наперекосяк. А это утро оказалось особенным даже для новолуния.
Пребывая в задумчивости, я вылил в мисочку Госпожи Лейбкосунг свои сливки, а себе в кофе плеснул, соответственно, молока из ее персонального кувшина. Нельзя сказать, чтобы кошка расстроилась, но что скажет по поводу жирных сливок ее нежный желудок? По пути во двор я влетел головой в растянутую над лестницей паутину, за что получил замечание от паука, потратившего на плетение своей сети весь вечер и значительную часть ночи. Пришлось вызвать дорэхэйт Дорэхэйт – сумерки. Здесь – духи стихий.
земли и воздуха, чтобы исправить причиненный ущерб. Не то, чтобы я обязан был это делать, вовсе нет – ведь это паук живет в моем замке, а не замок строится вокруг его паутины, – но мой долг как хозяина с уважением относиться к чужому труду.
Духи, кстати, тоже явились надутые. Воздух и земля не сказать, чтобы очень любили друг друга, и совместный труд на благо незнакомого паука не доставил им никакой радости.
Ну а в довершение всего я умудрился безобразно испортить утреннюю разминку, едва не напоровшись на саблю одного из манекенов.
* * *
Элис разбудил колокольный звон. Недоумевая спросонок, она высунула нос из-под одеяла и, зевнув, огляделась.
– Бог ты мой, еще и не рассвело!
Небо за узким окошком с раскрытыми ставнями было серовато-сизым и таким холодным, что Элис, поежившись, натянула одеяло на глаза и снова попыталась заснуть. Обычно это удавалось ей легко, да и кому бы не удалось, когда под одеялом тепло и темно, а на улице пятый час утра, и даже солнце еще раздумывает, стоит ли вылезать из облаков в неуютное небо. Колокольный звон, однако, оказался гостем навязчивым. Он не просто висел в воздухе, он вибрировал в стеклах, забранных в крупную решетку свинцовых рам, позвякивал позолоченными подвесками люстры на потолке, отдавался неприятным зудом в ножках кровати.
– Ну, что такое? – капризно пожаловалась Элис. – Это же свинство – трезвонить на всю округу!
Накинув на плечи шаль, она неуверенно спустила ногу с кровати. Нащупала пальцами жесткий ворс коврика, слегка приободрилась и уже смело встала на пол обеими ногами. Не так уж было и холодно, как казалось. Лето есть лето.
Вчера Элис устала так, что не очень понимала, где находится и что ее окружает. Дорога оказалась бесконечной, и Элис задумывалась уже о том, чтобы заночевать прямо в машине, когда увидела в темноте огни, а, подъехав ближе, разглядела с превеликой радостью яркую надпись: “Gasthaus…”. На вывеске было еще и название, но оно, вопреки распространенному мнению о германской аккуратности, не светилось. Да и наплевать было Элис в первом-то часу ночи, как там называется гостиница. Единственное, что интересовало ее – это душ и кровать. И то и другое она получила не сразу, сначала пришлось долго звонить в колокольчик у стойки: хозяева, как все порядочные люди, в это время суток уже спали, а о ночных портье в здешних широтах, судя по всему, никогда не слышали. И все же терпение вознаграждается. Душ и роскошную кровать под бархатным балдахином Элис наконец получила, а в придачу к ним – даже поздний ужин из салата, воды и сыра. Ужин был инициативой хозяйки, что сразу расположило Элис и к гостинице, и к сонной фрау по имени Агата Цовель, и вообще к жизни.
И вот с утра, пожалуйста, – сюрприз. Колокольный звон, от которого и под подушкой не спрячешься. Элис снова неудержимо зевнула. Голова от недосыпа была тяжелой, и казалось, что тяжкие удары колоколов бьют прямо по темени, или что вся гостиница накрыта огромным бронзовым тазом, в который бронзовой же колотушкой ударяет не лишенный музыкальности мальчишка-хулиган.
Нет, ну это же надо было придумать – звонить в такое время! А каково тем, кто живет поближе к колокольне?
Зажав ладонями уши, Элис направилась в душ, надеясь, что шум воды и отсутствие окон спасут от утреннего колокольного бесчинства.
Когда она вышла, умытая и причесанная, – если только не поддающуюся укладке копну на голове можно назвать прической, – относительно бодрая после горячего душа, небо из серого уже стало бледно-голубым, а звон колоколов затих. Элис в раздумье поглядела на достойную королевы кровать с соблазнительно сбитым одеялом и целой грудой подушек. Бросила взгляд на часы. Пять утра! Спать бы еще да спать, ведь легла не раньше двух. Но спать уже не хотелось, а хотелось сесть в машину и ехать дальше.
Целью долгого пути – сначала через океан, а потом через обе Европы – была Москва. Элис так и не смогла объяснить ни себе, ни родителям, зачем понесло ее в такую даль, да еще по земле, а не по воздуху, но в этой поездке, как и в большинстве других ее предприятий, за принятие решений отвечал отнюдь не здравый смысл. И этот самый нездравый смысл каждый день заставлял усаживаться за руль, ветром бился о лобовое стекло, подсовывал европейскую экзотику в ресторанчиках у дороги и обещал, что рано или поздно что-то такое произойдет. Что-то, отчего сразу станет понятно, зачем девушка из приличной семьи – из очень приличной семьи! – отправилась на другой континент, предоставленная только себе самой да своей чековой книжке.
Элис сбежала по лестнице, удержавшись от соблазна прокатиться по широким гладким перилам. В просторном зале на первом этаже остановилась и огляделась, высматривая хозяйку. Ни единой живой души. Пастораль! Садись в машину и уезжай, не расплатившись ни за комнату, ни за ужин. Кстати, неплохо было бы и позавтракать.
Ресторанчик, занимающий весь первый этаж, производил самое приятное впечатление. Оформленный под старину, он выглядел так, будто и вправду построен в незапамятные времена: серые каменные стены, тяжелая мебель из темного дерева, столы на толстенных ногах, подстать столам стулья с низкими спинками. Вдоль стен составлены бочонки, за стойкой – оплетенные соломой бутылки. Ни тебе зеркал, ни громкой музыки, ни разноцветных светильников. Впечатление немножко портил массивный радиоприемник у стены, но он не бросался в глаза.
Элис обошла квадратный очаг в центре зала. Угли на дне еще тлели, пробегали по ним багровые змейки, в черную трубу вытяжки скользил серый дымок. Над углями, подвешенный на крюке, похрипывал огромный закопченый чайник.
До чего же хорошее место! Все-все, как в старину. Даже пол выщерблен. Если не знать, что в этих местах двадцать лет назад шли бои, можно вообразить, будто камень этот помнит и латные сапоги благородных баронов, и сандалии бродячих монахов, и, может быть, посохи колдунов. Почему нет? Какой-нибудь алхимик по старости лет и немощности здоровья вполне мог ходить, опираясь на посох. А по ночам в зале наверняка хозяйничал маленький народец.
Нет, так близко от шоссе и железной дороги уцелеть не могло ничего. Даже этот замечательный пол был в пыль раскрошен яростными бомбежками.
Историю Второй мировой войны Элис благополучно сдала в этом семестре, но забыть, еще не успела. Да и как забудешь, – лето едва началось? Впечатлений с начала путешествия было множество, однако с экзаменами их по силе переживаний не сравнить. И все-таки, где же фрау Цовель? Или герр Цовель? Ну, хоть кто-нибудь должен же присматривать за… да вот, хотя бы за очагом.
Толстая, обшитая медью дверь, вела не на улицу, а в узкий, изогнутый под прямым углом коридорчик. Элис еще вчера – даром, что почти ничего не понимала от усталости – подивилась: зачем строить так неудобно в нынешнее просвещенное время? Чтобы пьяным сложнее было выйти на улицу? Или гостинице досаждают хулиганы из окрестных деревень?
После короткой, но напряженной борьбы, открылась и внешняя дверь. Тяжелая, с мощной пружиной, красивыми медными ручками и кольцом-колотушкой в пасти у страшной зверюги. Облика зверюга, впрочем, была вполне человекообразного. Так – чудище, вроде вампира или оборотня.
Элис сошла с крыльца и по колено погрузилась в густой туман, что вольно разлегся по земле. Отыскала взглядом каменный сарайчик, на который вчера ей указали, объяснив, что это гараж, и машина ее будет там в полной безопасности. Судя по висячему замку на дверях, машина действительно была в безопасности, но вот извлечь ее из гаража не представлялось возможным. Пастораль пасторалью, а своих денег хозяева “Gasthaus” с неведомым названием упускать не собирались. Где же они, герр и фрау Цовель? И, кстати, как называется гостиница?
Элис отошла от дверей, запрокинула голову в поисках вывески и прищурилась. Вывеска тоже оказалась старинной Удивительно, как Элис не увидела ее сразу: сколоченный из досок щит висел на толстых цепях и покачивался с негромким скрипом. Слепой не разглядит. Да вот еще туристка, точно помнящая, что вчера, в темноте, видела светящуюся неоном надпись на крыше гостиницы. Откуда что взялось? На черепичной островерхой крыше не было ничего похожего на неоновые трубки. Только флюгер на самой макушке, да водопроводные желоба.
“Дюжина грешников”, – прочла Элис на щите.
Если бы не радиоприемник, замеченный в зале, она решила бы, что за ночь перенеслась в Средневековье. Однако надо что-то делать. Искать фрау Цовель. Уезжать, наконец.
Элис пошла по двору, оглядываясь, не мелькнет ли хоть кто-нибудь живой среди разнообразных хозяйственных построек. Она заметила двух свиней за приоткрытой дверью одного из сараев, кур в загончике из проволочной сетки. Обошла дом и остановилась, любуясь открывшимся видом.
В просвете между окружившими двор деревьями открылись уходящие вдаль нежно-зеленые поля. Их делили на ровные прямоугольники узкие желтые дорожки. За полями, не так уж и далеко, лежал городок из сказки. Разноцветные пряничные домики, черепичные крыши, высокие трубы. Чистота и безлюдье. Вон и церковь, а рядом с ней колокольня, которой Элис обязана была ранним пробуждением. Но залюбовалась путешественница не полями и не городком, в восторг привела ее заросшая лесом гора над городом. Высокая, темно-зеленая, грозная. А на вершине – замок. Из черного-черного камня. Солнце вставало у Элис за спиной и светило прямо на замок, башни и стены блестели, переливались, словно были отполированы или обтянуты плотным атласом. Мрачноватый, даже, пожалуй, страшноватый, но удивительно живописный вид. Тень от горы ложилась на чудесный городок, закрывая дома и улицы…
То есть как это?!
Элис обернулась. Из-под ладони поглядела на поднимающееся солнце. Снова посмотрела на город. Так и есть: тень падала против солнца, а заодно и против всех законов физики, оптики и астрономии.
– Фантастика! – прошептала Элис.
Вокруг как и прежде не было никого из людей, так что она без раздумий перемахнула через низенькую ограду и побежала к городу, обещая себе, что как только увидит кого-нибудь, обязательно перейдет с бега на подобающий ее возрасту и положению степенный шаг.
Зверь - 1. Дева и Змей - Игнатова Наталья Владимировна => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Зверь - 1. Дева и Змей автора Игнатова Наталья Владимировна дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Зверь - 1. Дева и Змей у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Зверь - 1. Дева и Змей своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Игнатова Наталья Владимировна - Зверь - 1. Дева и Змей.
Если после завершения чтения книги Зверь - 1. Дева и Змей вы захотите почитать и другие книги Игнатова Наталья Владимировна, тогда зайдите на страницу писателя Игнатова Наталья Владимировна - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Зверь - 1. Дева и Змей, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Игнатова Наталья Владимировна, написавшего книгу Зверь - 1. Дева и Змей, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Зверь - 1. Дева и Змей; Игнатова Наталья Владимировна, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн