Здесь выложена электронная книга Девочка в бурном море (отрывок) автора по имени Воскресенская Зоя Ивановна. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Воскресенская Зоя Ивановна - Девочка в бурном море (отрывок).
Размер архива с книгой Девочка в бурном море (отрывок) равняется 19.71 KB
Девочка в бурном море (отрывок) - Воскресенская Зоя Ивановна => скачать бесплатную электронную книгу
Воскресенская Зоя Ивановна
Девочка в бурном море (отрывок)
3.Воскресенская
Девочка в бурном море
Часть первая
АНТОШКА
"Вставай, вставай, дружок!"
На платформе Курского вокзала тысячная толпа пап и мам. У перрона готовый к отправке поезд. Пионеры, уткнувшись носами в стекла, нетерпеливо посматривают на часы: нет ничего томительнее последних минут перед отправлением поезда. Родители, стараясь перекричать друг друга, дают последние наставления. Но окна вагонов закрыты, и ребята весело разводят руками: ничего, мол, не слышим... Тысячная толпа мам и пап начинает шептать, и наставления передаются знаками.
Антошка видит, как ее мама мелко-мелко пишет по воздуху указательным пальцем. Девочка кивает головой: "Буду, буду писать каждый день, сколько раз уж обещала!" А вот папа, наклонив голову, размахивает руками, словно плывет в толпе саженками, а затем грозит пальцем. Тоже понятно: "Далеко не заплывать и долго в воде не сидеть". Антошка вздохнула. Ну как папе не стыдно так кривляться, ведь люди, кругом! Она обвела глазами толпу и весело рассмеялась. Не обращая внимания друг на друга, каждый уставился на свое детище, каждый превратился в мимического актера. Вон какой-то дедушка зажал пальцами нос и уши, зажмурил глаза, присел в толпе, потом вынырнул, трясет головой, приложил ладонь к уху, прыгает на одной ноге. Неужели и без этого ребята не знают, что если в ухо попала вода, то надо наклонить голову и попрыгать. А вон какая-то полная тетя пальцем чистит себе зубы и, наверно, забыла, что у нее на руке перчатка; другая женщина срывает воображаемые фрукты, наверное абрикосы, кидает их в рот и, затем схватившись за живот, гримасничает - не ешь, мол, неспелых абрикосов. Смешной народ - родители, посмотрели бы они на себя со стороны - до чего неорганизованны! Лучше бы спели на прощание хором комсомольскую, вспомнили бы свою юность... А погода пасмурная, начал моросить дождь; может быть, он заставит родителей спуститься в тоннель? Но нет - раскрываются зонтики. Под каждый набивается человек по пять, а руки по-прежнему неустанно пишут по воздуху, грозят, машут, обнимают, поглаживают...
Наконец-то раздался долгожданный свисток локомотива. Поезд медленно тронулся. Пионеры в восторге замахали руками, мамы торопливо вытаскивают из сумочек платки, вытирают глаза, грустно помахивают вслед... Поезд ускоряет ход... Папы и мамы остаются на перроне... Теперь можно оторваться от окна, осмотреться, занять свое место, познакомиться с соседями.
У Антошки верхняя полка. Напротив устраивается рыженькая девочка с веселыми глазами.
- Наташа, - протягивает она руку.
- Антошка! Рыженькая фыркнула.
- Ой как смешно! Почему - Антошка?
- Меня зовут Антонина, Тоня, но папа хотел, чтобы я была мальчиком, и прозвал Антошкой. Я привыкла.
Через полчаса девочки стали друзьями, а ночью, когда под потолком загорелась синяя лампочка, они устроились на одной полке и долго шептались - спешили хорошенько познакомиться друг с другом, рассказывали наперебой о событиях школьной жизни, делились воспоминаниями, "когда я была маленькой". Выяснилось, что обе боятся лягушек и тараканов и не страшатся темного леса, могут ночью пойти даже на кладбище, и, наконец, поведали одна другой самые сокровенные девчоночьи тайны, которые можно рассказать только самому близкому другу. У Антошки почему-то всегда находилось много близких друзей, и в конце концов все девчонки в классе владели ее тайнами.
На конечную станцию пионерский поезд прибыл, когда солнце уже клонилось к закату.
Ребята, просидевшие два дня в душных и горячих вагонах, охрипшие от несен, обессилевшие от споров, высыпали из вагонов и, как отроившиеся пчелы, облепили своих пионервожатых. А потом, построившись в ряд, растянулись по яркой, еще не успевшей пожухнуть степи.
Низко над степью проплыл самолет, похожий на любопытного зеленого кузнечика с задранным кверху хвостом. И летчику показалось, что в степи расцвела широкая и длинная бороздка ромашек.
В лагерь притащились, когда солнце присело на край степи и широко раскинуло по горизонту подол алого сарафана.
Старший пионервожатый скомандовал "вольно", и усталость как рукой сняло. Ромашки - белые рубашки помчались к морю, на которое с пологого неба уже соскальзывала темнота. Море шумно дышало, и каждый вздох приносил прохладу. А когда солнце скрылось где-то за степью, с моря пополз холод, и только медленно остывающая земля напоминала о дневном зное.
Антошка вместе со старшими побежала к палаткам. Первый раз в жизни Антошка будет жить в палатке. В двенадцать лет переходишь в категорию старших и словно поднимаешься на высокую ступеньку, с которой дальше видно, на которой чувствуешь себя самостоятельнее, вольготнее.
Утром Антошка проснулась от холода. Ее соседка Наташа спала, завернув голову в одеяло, высунув голые пятки. Антошка пыталась растолкать подружку, но та сердито брыкалась, что-то бормотала, и Антошка, опасаясь разбудить пионервожатую, поспешно натянула сарафан, сверху накинула как плащ одеяло и выскользнула из палатки.
Солнце словно тайным ходом пробралось за ночь под морем и теперь выкарабкивалось из морской пучины.
Антошка замерла в восхищении. Море лежало прямо под ногами спокойное, как туго натянутый серовато-голубой атлас, и только кое-где слегка морщилось. Такой же светло-голубой полог неба был натянут над морем.
Степь спала. Лагерь спал.
И вдруг Антошка заприметила мальчишку. Хрустя галькой, он бежал по дорожке с горном в руках. Взобрался на серебряную от росы трибуну, поднял было горн, да так и застыл - тоже залюбовался морем. Потом взглянул на часы, обратил горн раструбом к зорьке и загорнил: "Вставай, вставай, дружок!" Опустил горн. Огляделся вокруг. Антошка плотнее завернулась в одеяло, прижалась к стволу абрикосового дерева. Солнце развернуло веер лучей. "Вставай, вставай, дружок!" - пропел мальчишка морю, и море сверкнуло, ухнуло и широкой волной лизнуло крутой берег. Горнист повернулся лицом к степи, и, словно по его призыву, над степью затарахтело звено самолетов.
Мальчишка вертелся на трибуне, трубил радостно и пританцовывал на длинных ногах - не то от восторга, не то для того, чтобы согреться от утреннего холодка.
Из домиков, из палаток бежали пионеры. Зазвенели голоса детей и птиц...
Теперь Антошка каждое утро выбиралась из палатки, чтобы один на один встретиться с утренней зарей, чтобы первой услышать, как горнист будит солнце, будит море и степь, будит весь мир. Наташу же самый крепкий сон одолевал к утру.
Девочки сказали, что горниста зовут Витькой.
Витька-горнист знал, что каждое утро он увидит девчонку у восьмой палатки, закутанную в серое одеяло, увидит, как в ее косе вспыхнут первые солнечные искры, и теперь горн все чаще и чаще обращался к восьмой палатке, разговаривал с ней, напевал что-то ей одной.
После горна пятьсот пионеров выстраивались на линейку. Антошка становилась маленьким звенышком в этой шумной и веселой цепи, внезапно затихавшей при подъеме флага. Антошку всегда охватывало чувство восторга, когда алый, трепещущий флаг взвивался вверх по белой мачте, и тогда "я" превращалось в "мы", сливалось с коллективом.
А вечером она искала встречи с горнистом. Но Витька бесследно исчезал. Не было его ни на берегу моря, ни на открытой веранде, где взрослые мальчишки по вечерам сражались в шахматы. Однажды Антошка пошла на танцевальную площадку; хотя танцевать не умела и стеснялась. Там она увидела, что Витька играет на кларнете в пионерском оркестре. И Антошке захотелось немедленно научиться танцевать, танцевать лучше всех, и чтобы Витька-кларнетист играл только для нее одной.
Антошка вступила даже в пионерский хор, который пел в сопровождении оркестра, и теперь ее голос перекликался с кларнетом.
По вечерам, возвращаясь с прогулок, она стала находить у себя на тумбочке то голову подсолнечника с не облетевшими еще Лепестками, похожими на солнечные язычки, то горку почти созревших абрикосов, а однажды перепугалась, увидев на кровати большую змею. Девочки рассмеялись - это была безобидная ящерица-желтопузик.
Встретилась Антошка с Витькой лицом к лицу в море, возле самого буйка. Его загорелое лицо, похожее на начищенный медный котелок, вынырнуло совсем близко. "Поплывем!" - озорно крикнула она и, миновав буек, поплыла в открытое море, словно решив переплыть его. А Витька вырвался вперед и преградил ей путь. "Возвращайся назад! - крикнул он требовательно. - Дальше не пущу!" Антошка нырнула, и, когда всплыла на поверхность, Витька был далеко позади. "Очень прошу, возвращайся назад. Мне надо тебе что-то сказать, очень важное. Вернись!" - кричал он, и Антошка послушалась. "Что ты хочешь мне сказать?" - спросила она. "Скажу, когда выйдешь из воды". "Ну?" - спросила на берегу Антошка, выжимая косу. "Я хотел сказать, что ты сумасшедшая!"
Антошку проработали на совете отряда и на два дня запретили близко подходить к морю. Она мужественно переносила наказание.
Вечером вышла из палатки. По морю протянулась лунная дорожка, и ей захотелось пробежаться по ней, тронуть ладонью круглое лицо луны.
- Побежим? - неожиданно раздался голос Витьки. Он стоял за абрикосовым деревом.
- Побежим, - согласилась Антошка.
Она рванулась вперед, а Витька свистнул и побежал прочь, к своей палатке...
Накануне отъезда Антошка нашла на своей подушке васильки, завернутые в лист бумаги, вырванный из тетради. На листе большими печатными буквами было начертано: "Извини!" И ничего больше. И Антошка не могла понять, за что она должна извинить Витьку. И почему-то это слово разжалобило ее, она долго и неутешно плакала, но даже Наташе не призналась, чем вызваны эти слезы. Первый раз в жизни она не поведала подружкам свою тайну, и подношение приписала другому мальчишке, чтобы девочки не догадались о Витьке...
И вот последний сбор.. Горнист горнит. Отряды строятся. Младшие уже на вокзале. Восьмой отряд идет к автобусам. Чтобы дойти до автобуса, надо топать но лужайке на мост, перекинутый через балку, пересечь сад, подойти к конторе.
На мосту стоит горнист. Изредка он вскидывает горн и горнит: "Прощай, прощай, дружок!"
Антошка идет правофланговой. Как хочется, чтобы горнист перешел на другую сторону моста, не столкнулся бы с ней. Но
Витька не двигается с места. Опустив горн, он ищет кого-то глазами. Антошка едва не задела его плечом.
- Прощай, горнист, - прошептала она.
Витька вздрогнул, и Антошка поняла, что он искал ее.
- До свиданья! - также тихо ответил Витька и, закинув голову, приложил горн к губам и пропел: "Прощай, прощай, дружок!"
Год спустя
Как давно это было! Целый год прошел с тех пор.
Антошка вздохнула, подложила иод локти диванную подушку, удобнее устроилась на подоконнике.
Сегодня, как и в тот день, когда она уезжала в пионерлагерь, моросит дождь. Внизу сквозь сизую дымку пузырится раскрытыми зонтиками набережная. Черные пузыри плывут сплошным потоком: люди на велосипедах под зонтиками едут с работы. Зажатые со всех сторон автомобили вежливо гудят - просят велосипедистов уступить дорогу.
Залив только угадывается за сплошной, серой, непроглядной пеленой дождя и дыма.
И сколько ни лежи на подоконнике, сколько ни смотри - не дождешься, чтобы вдруг очистилась улица и по самой ее середине проехал веселый поезд из автобусов, украшенный флажками, звучащий пионерскими песнями. Милиционер взмахом палочки не прижмет легковые машины к тротуару, не улыбнется, проводив взглядом расплющенные о стекла ребячьи носы.
Ничего этого не дождешься. Потому что здесь нет милиционеров, не ходят пионерские поезда, нет пионерских лагерей, как нет и самих пионеров. Это чужая страна, и называется она Швеция.
Антошка села, обхватила сомкнутыми руками колени. Чудно! Рассказать своим ребятам, так они не поверят: в таком огромном городе всего один дворец, и тот занят королем, и ребята этой страны понятия не имеют, как здорово звучит песня у пионерского костра, взметающего искры до самых вершин деревьев, и не изведали вкуса печеной картошки, пропахшей дымком, и никогда не слышали пионерского горна, который будит по утрам: "Вставай, вставай, дружок!"
А ведь в Москве сейчас на все девять вокзалов шумливыми ручейками стекаются пионерские отряды, и поезда развозят их в самые что ни на есть живописные места страны. По всем железным дорогам изо всех городов бегут, спешат пионерские поезда, и машинист, подъезжая к станции, по старой привычке насвистывает: "Вставай, вставай, дружок!"
Антошка даже тихонько взвыла - до того ей захотелось к ребятам и таким вдруг потерянным счастьем представился ей пионерский отряд, лагерь на Азовском море. Как это она раньше не понимала, что все это было чудо, и как это она могла обрадоваться, когда узнала, что отца ее посылают на работу в Швецию и она вместе с родителями отправится за границу.
Улетали они в марте 1940 года. Москва запомнилась Антошке нарядной, в сияющих снегах. До Швеции летели шесть часов. Летели над Балтийским морем. Оно лежало внизу серое, стылое, придавленное льдами. Гудели моторы, и Антошке чудилось - они пели: "Прощай, прощай, дружок!"
В Стокгольме Антошка с жадным любопытством всматривалась в новый для нее мир. Красивый город, что и говорить, куда ни пойдешь - всегда выйдешь к морю: город расположен на островах, а острова соединены между собой мостами. Был и такой мост, за переход по которому нужно платить деньги. Антошка шагала по нему медленно-медленно и не переставала удивляться, как это мост может принадлежать одному человеку. Ей почему-то представлялось, что на ночь владелец втаскивает мост в огромный сарай и запирает его на большой висячий замок.
И незаметно в обиход вошло новое слово "приватный", что значит частный, негосударственный. А Антошка понимала это слово как "несправедливый".
Были частные парки, стадионы, театры, школы, больницы и даже леса и проезжие дороги. Разве это справедливо? Все в этой стране было ново, интересно и все же несправедливо.
Торговые улицы города были похожи на коммунальные квартиры. Под крышей одного дома множество магазинов. Были магазины большие, в несколько этажей, были и такие, что трем покупателям повернуться негде. И все они зазывали к себе покупателей и хвастались, что в их магазине самые лучшие товары. Зазывали не голосом - - это считалось в двадцатом веке неприличным, а яркими световыми фокусами и сказками: "Вы лысый? Это поправимо употребляйте наш лосьон для ращения волос, и вы обретете пышную шевелюру!", "Мойтесь нашим мылом, и вы станете красивой и загадочной, как кинозвезда Грета Гарбо!",, "Только у нас вы можете получить наслаждение от чашки ароматного кофе", "Только в нашем магазине вы можете купить себе элегантный плащ". Антошку возмущало это вранье. В каждом магазине надо было торговаться: выпрашивать, чтобы отдали подешевле. Антошке стыдно было торговаться, она всегда тянула маму за рукав, шептала ей, чтобы она не унижалась, а Елизавета Карповна потом выговаривала, что незачем деньги на ветер бросать, что здесь не Москва и здесь продают "с запросом".
Утром Антошка с опаской ходила в лавочку за продуктами. Утром улицы предоставлялись собакам. Это были не какие-то дворняжки, которые без толку гавкали, бросались на прохожих или старались тяпнуть за колесо велосипеда. Нет, по тротуарам прогуливались благовоспитанные псы с медалями на ошейниках. Зимой их закутывали в суконные попоны, а совсем маленьких собачонок хозяйки носили в меховых муфтах. На рынке для этих собак покупали парную печенку, самое нежное мясное филе, в игрушечных магазинах продавались собачьи игрушки, сделанные из твердой резины: кости с кусочком мяса, кошки, птицы, мячики. В этой стране был даже настоящий живой король. Звали его не по имени и отчеству - в Швеции вообще по отчеству никого не зовут, - а просто Густав V. Был принц и принцессы. Антошка читала о королях только в сказках и хорошо знала шахматных короля и королеву, но никогда не думала, что ей придется увидеть живого короля.
* * *
Однажды Антошка с мамой отправились в королевский дворец. Их туда, конечно, никто не приглашал. Они пошли как экскурсанты, как ходят у нас осматривать в Ленинграде Зимний дворец, Петергоф. Во дворце ничего интересного не было. В длинных залах по стенам стеклянные горки, в них выставлены сервизы и статуэтки - подарки разных королей, а на стенах картины.
У входа во дворец шагала стража. Вот это было интересно.
Часовые в черной форме и отливающих золотом, блестящих касках походили на древних рыцарей. С длинным ружьем в правой руке, глядя прямо перед собой, они шагали, не сгибая ног в коленях. Антошка поглядывала вокруг - не покажется ли король, но король не появлялся.
Несколько дней спустя они гуляли с мамой в Дьюргордене - зоопарке, где собраны птицы и звери, обитающие в Швеции.
Было бы хорошо, чтобы книга Девочка в бурном море (отрывок) автора Воскресенская Зоя Ивановна дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Девочка в бурном море (отрывок) у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Девочка в бурном море (отрывок) своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Воскресенская Зоя Ивановна - Девочка в бурном море (отрывок).
Если после завершения чтения книги Девочка в бурном море (отрывок) вы захотите почитать и другие книги Воскресенская Зоя Ивановна, тогда зайдите на страницу писателя Воскресенская Зоя Ивановна - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Девочка в бурном море (отрывок), то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Воскресенская Зоя Ивановна, написавшего книгу Девочка в бурном море (отрывок), к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Девочка в бурном море (отрывок); Воскресенская Зоя Ивановна, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн