Рисунок на ткани – черные барабанщики «Буду» и пальмы на ярко-зеленом фоне. Стильно, но практично.
Я направился к ближайшей вискозной рубахе в группе людей, сгрудившейся вокруг тела. Рубаха принадлежала Эйнджелу Батисте Батиста (1901–1973) – диктатор Кубы, свергнут в ходе кубинской революции.
– «не родственнику», как он обычно представляется. «Привет, я Эйнджел Батиста, не родственник. Из отдела медэкспертизы». В настоящий момент он сидит на корточках перед одним из мусорных мешков и заглядывает внутрь.
Я присоединился к нему. Мне самому интересно увидеть, что там в мешке. Все, что могло вызвать у Деборы такую реакцию, заслуживает, чтобы на это взглянули.
– Эйнджел, – сказал я, присаживаясь рядом с ним на корточки. – Что мы имеем?
– Что ты подразумеваешь, говоря «мы», белый юноша? – спросил он. – На сей раз у нас нет крови. Ты без работы.
– Я слышал. Это сделали здесь или просто сюда бросили?
Он покачал головой:
– Трудно сказать. Мусор отсюда вывозят два раза в неделю, так что этому – дня два.
Я обвел взглядом парковку, затем заплесневелый фасад «Касика».
– А что гостиница?: Эйнджел пожал плечами:
– Там еще проверяют, но не думаю, что найдут что-нибудь. Раньше он просто использовал ближайший контейнер. Хм…
– Что?
Карандашом Эйнджел оттянул край пластикового мешка.
– Посмотри на разрез.
Конец расчлененной ноги торчал наружу и на ослепительном солнце выглядел бледным и исключительно мертвым. Фрагмент заканчивался лодыжкой, ступня была тщательно отделена. Кусочек маленькой татуировки – бабочки – остался, только одно крыло было отрезано вместе со ступней.
Я присвистнул. Почти хирургическая точность. Этот парень очень хорошо работает – так же хорошо, как и я.
– Очень чисто, – говорю я.
И это так, даже не считая аккуратный разрез. Я никогда не видел такой чистой, сухой, аккуратной мертвой плоти. Превосходно.
– Mecagoendiez Да на… мне (исп., груб!).
на «хорошо и чисто», – говорит Эйнджел. – Выглядит незаконченным.
Наклонившись, я заглянул глубже в мешок. Там ничего не двигалось.
– По-моему, вполне законченно.
– Посмотри, – сказал Эйнджел, приоткрывая другие мешки. – Вот эта нога, он разрезал ее на четыре куска. Почти как по линейке или типа того, а? И эта тоже.
Тут он показывает на первую лодыжку, которая вызвала у меня такой глубокий восторг.
– А эту он режет всего на два куска. Что за хрень?
– Я точно не знаю. Может быть, детектив Ла Гэрта вычислит?
Мы с Эйнджелом посмотрели друг на друга, стараясь сохранить на лицах серьезные выражения.
– Может, и вычислит. Почему бы тебе самому не спросить ее?
– Hastaluego, Увидимся позже (исп.).
Эйнджел.
– Не сомневайся, – ответил он, не отрываясь от содержимого пластикового мешка.
Несколько лет назад ходил слушок, что детектив Мигдия Ла Гэрта попала в отдел убийств благодаря тому, что с кем-то спала. Если разок на нее взглянуть, можно и купиться на эту информацию. Чтобы выглядеть физически привлекательной в этаком мрачноватом аристократическом стиле, у нее есть все необходимые атрибуты, и в нужных местах. Настоящая художница, при ее макияже, да и одета очень хорошо – шик от «Блуминдейл». Но слух не может быть правдой. Начнем с того, что, хотя внешне она выглядит очень женственной, я никогда не встречал женщины, которая была бы настолько мужеподобной в душе. Она жесткая, амбициозная в самом эгоистичном смысле. Кажется, ее единственной слабостью остаются рекламные красавцы на несколько лет моложе ее самой. Так что я совершенно уверен, что Мигдия попала в убойный отдел не через секс. Она попала в убойный потому, что она кубинка, играет в политику и умеет лизать зад. В Майами такая комбинация намного полезнее секса.
А Ла Гэрта очень, очень хороша в лизании зада, прямо мировой класс. Она лизала зад всю дорогу, пока шла к высокой должности следователя отдела убийств. К сожалению, это такая работа, где ее способности в облизывании тылов уже не нужны, а детектив она бездарный.
Такое бывает: некомпетентности чаще воздается, чем наоборот. Так или иначе, мне приходится с ней работать. Чтобы понравиться ей, я употребил солидную долю своего шарма. Это оказалось легче, чем можно подумать. Каждый способен добиться расположения, если только не брезговать лукавством, если все время говорить тупые, банальные, вызывающие тошноту слова, те, которые обычно человеку не дает произносить совесть. К счастью, у меня совести нет. Я их произношу.
Когда я приблизился к небольшой группе, собравшейся возле кафе, Ла Гэрта допрашивала кого-то на своем реактивном испанском. Я говорю по-испански, я даже немного секу по-кубински. Но из десяти слов Ла Гэрты я понимаю только одно. Кубинский диалект – позор испаного-ворящего мира. Кажется, что весь разговор – гонка под невидимый секундомер, цель которой – за три секунды выплеснуть как можно больше слов без единого гласного звука.
Чтобы уследить за таким разговором, существует одна-единственная хитрость: знать, что человек собирается сказать, прежде, чем он это скажет. Что, кстати, способствует той клановости, на которую часто жалуются некубинцы.
Человек, которого поджаривала Ла Гэрта, был невысок и коренаст, черноволосый, с индейскими чертами лица. Его явно напугали ее диалект, тон и полицейский значок. Отвечая, бедняга старался не смотреть на Мигдию, и, казалось, это заставляло ее говорить еще быстрее.
– No, поhaynadieafuera , – тихо и медленно говорил он, глядя в сторону. – Todosestanencafe. На улице никого не было… все были в кафе (исп.).
– Donde estabas ? Где был ты? (исп.)
– спрашивала она.
Человек взглянул на груду частей тела и быстро отвел взгляд.
– Cocina. Entoncesуоsaco la basura. Кухня. Потом я выносил мусор.
Ла Гэрта продолжала; она давила на него словесно, задавала неправильные вопросы таким угрожающим и унижающим тоном, что индеец начал постепенно забывать об ужасе, испытанном, когда он обнаружил в контейнере части тела, замкнулся и стал абсолютно неконтактным.
Рука настоящего мастера. Взять главного свидетеля и настроить его против себя. Если удается раскрутить дело по горячим следам – потом столько выигрываешь на времени и бумажной работе!
Ла Гэрта закончила несколькими резкими фразами и отправила беднягу.
– Индейцы, – процедила она, когда мужчина, тяжело ступая, отошел достаточно далеко.
– Они разные бывают, детектив, – вмешался я. – Встречаются даже крестьяне.
Ла Гэрта подняла глаза, осмотрела меня сверху донизу, медленно, а я стоял и удивлялся, к чему бы это. Она забыла, как я выгляжу? Но она закончила процесс широкой улыбкой. Я ей правда нравился, идиотке.
– Hola, Привет (исп.).
Декстер. Что ты здесь делаешь?
– Я услышал, что ты здесь, и не мог не приехать. Детектив, когда же вы выйдете за меня замуж?
Она хихикнула. Полицейские, слышавшие мои слова, переглянулись и отвели взгляды.
– Я никогда не покупаю туфли, не примерив их, – парировала Ла Гэрта. – Как бы хорошо они ни выглядели.
И хотя я верю, что это правда, мне трудно найти объяснение, почему после этой фразы она смотрит на меня, проводя языком между зубами.
– А теперь иди, ты меня отвлекаешь. У меня серьезная работа.
– Это я вижу. Ты еще не поймала убийцу?
Она фыркнула.
– Ты говоришь, как репортер. Через час эти засранцы уже будут наседать на меня.
– И что ты им скажешь?
Мигдия посмотрела на кучу человеческих фрагментов и нахмурилась. Не потому, что их вид беспокоил ее. Она видела только свою карьеру и пыталась сформулировать заявление для прессы.
– Это лишь вопрос времени, убийца совершит ошибку, и мы его поймаем…
– То есть подразумевается, что до сих пор он не совершал ошибок, у тебя нет улик, и, прежде чем что-то предпринять, тебе придется подождать, пока он не убьет кого-нибудь еще, – подсказал я.
Ла Гэрта бросила на меня жесткий взгляд.
– Я забыла. Почему ты мне нравишься?
Я только пожал плечами. У меня не было версии, равно как и у нее.
– Что мы имеем – это ничего в квадрате – nadaуnada . Гватемалец, – она скорчила рожу вслед уходящему индейцу, – нашел тело, когда выносил мусор из ресторана. Он не узнал эти мешки и открыл один, чтобы посмотреть, нет ли там чего-нибудь полезного. А там была голова.
– Ку-ку, – тихо произнес я. – А?
– Нет, ничего.
Мигдия нахмурилась, отвернулась, быть может в надежде, что улика откуда-нибудь выскочит и тогда она ее пристрелит.
– Значит, так. Никто ничего не видел, ничего не слышал. Ничего. И чтобы что-то выяснить, мне придется ждать, пока твои тупицы-сослуживцы здесь не закончат.
– Детектив, – произнес голос позади нас. Капитан Мэттьюз, в облаке лосьона после бритья «Арамис». Следовательно, вот-вот появятся репортеры.
– Здравствуйте, капитан, – отозвалась Ла Гэрта.
– Я попросил офицера Морган заняться периферийным расследованием этого дела. – Ла Гэрту передернуло. – В распоряжении ее, как оперативного работника, под прикрытием имеются источники в среде проституток, которые могли бы оказаться полезными в поиске решения.
Говорит прямо как по тезаурусу. Столько лет писать рапорты…
– Капитан, я не уверена, что есть необходимость… – начала Ла Гэрта.
Он моргнул и положил руку ей на плечо. Руководить людьми – это наука.
– Расслабьтесь, детектив. Она не собирается вторгаться в ваши должностные прерогативы. Просто будет связываться с вами, если у нее появится информация. Свидетели и все такое. Ее отец был чертовски хорошим копом. Договорились? – Глаза капитана остекленели и сфокусировались на другом конце парковки. Я проследил за его взглядом. На стоянку въезжал фургон новостей Седьмого канала.
– Извините, – сказал Мэттьюз, поправил галстук и с серьезным выражением лица направился к фургону.
– Puta! Шлюха! (исп.)
– прошипела Ла Гэрта.
Не знаю, было ли это просто общим наблюдением или относилось к Деб, но я решил, что самый момент тоже сдернуть, пока Ла Гэрта не вспомнила, что Puta – моя сестра.
Когда я вернулся к Деб, Мэттьюз уже жал руку Джерри Гонсалесу с Седьмого канала. Джерри – чемпион Майами по кровавой журналистике. Парень моего типа. На сей раз он будет разочарован.
Легкая дрожь прошла у меня по коже.
Никакой крови.
– Декстер. – Дебора старалась говорить голосом полицейского, но я-то слышу, что она волнуется. – Я поговорила с капитаном Мэттьюзом, он допускает меня к делу.
– Я слышал, – ответил я. – Будь осторожна. Она прищурилась:
– Что ты имеешь в виду?
– Ла Гэрта.
– А, эта, – фыркнула Дебора.
– Да, эта. Ты ей не нравишься, и она не хочет тебя видеть на своей поляне.
– Круто. Но она подчиняется приказам капитана.
– Ну-ну. И вот уже минут пять думает, как их обойти. Так что посматривай по сторонам, Деб.
Она только пожала плечами.
– И что же ты выяснил?
– Пока ничего. Ла Гэрта уже идет не в ту сторону. А вот Вине говорит…
Я замолчал. Не слишком ли тонкая тема, чтобы озвучивать ее?
– Что говорит Вине?
– Мелочь, Деб. Деталь. Кто знает, что она может означать?
– Никто так и не узнает, если ты не расскажешь о ней.
– Понимаешь… в теле не осталось крови. Совсем не осталось.
Дебора на секунду затихла, раздумывая. Не с благоговением, как я, а просто раздумывая.
– О'кей, – наконец сказала она. – Сдаюсь. Что это значит?
– Слишком рано судить.
– Но ты считаешь, что это должно что-то означать.
Это означает странное легкомыслие. Означает, что появился зуд желания больше узнать об убийце. Означает одобрительный смешок Темного Пассажира, который после священника должен был бы сидеть тихо. И все это довольно сложно объяснить Деборе, ведь правда? Так что я сказал только:
– Все может быть, Деб. Кто знает?
Полсекунды она смотрела на меня, потом пожала плечами:
– Ну ладно. Что-нибудь еще?
– О, навалом, – ответил я. – Очень тонкая работа ножом. Разрезы почти хирургические. Если в гостинице ничего не найдут, ее скорее всего убили где-то еще, а тело сюда перевезли.
– Откуда?
– Очень хороший вопрос. Половина полицейской работы в том, чтобы правильно задать вопрос.
– Вторая половина – чтобы ответить, – парировала Дебора.
– Ладно тебе. Никто пока не знает. И у меня, конечно, нет всех экспертных данных…
– Но ты начинаешь чувствовать интерес.
Я посмотрел на нее, она – на меня. У меня есть интуиция. Я даже заработал на этом некоторую репутацию. Мои предчувствия нередко сбываются. А почему бы и нет? Я часто знаю, как думает убийца. Я думаю точно так же. Конечно, я не всегда прав, иногда я оказываюсь слишком далеко от цели. Да и нехорошо, если я всегда буду прав. Я не хочу, чтобы копы поймали здесь всех серийных убийц, чем же я буду заниматься в качестве хобби? Но данный случай… Каким путем мне двинуть к этой замечательно интересной эскападе?
– Скажи, Декстер, – настаивала Дебора. – У тебя есть какие-нибудь догадки?
– Возможно. Но об этом еще рано.
– Ну, Морган, – раздался голос Ла Гэрты позади. Мы оба обернулись. – Я вижу, вы одеты для настоящей полицейской работы.
В тоне Ла Гэрты было что-то от пощечины. Дебора напряглась.
– Вы обнаружили что-нибудь, детектив? – спросила она тоном, который уже предполагал знание ответа.
Дешевый удар. Мимо. Ла Гэрта грациозно взмахнула рукой.
– Это же всего-навсего putas, – сказала она, уставившись на ложбинку между грудями Деб, так откровенно торчащими из костюма проститутки. – Просто шлюхи. Здесь важно, чтобы пресса не устроила истерику.
Она медленно покачала головой, как бы сомневаясь, потом подняла глаза на Деб.
– Учитывая то, как вы справляетесь с гравитацией, это будет несложно.
И, подмигнув мне, устремилась на ту сторону периметра, где капитан Мэттьюз с большим достоинством разговаривал с Джерри Гонсалесом.
– Сука! – прошипела Дебора.
– Извини, Деб. А ты хотела, чтобы я сказал: «Давай, покажем ей»? Или «Я же говорил»?
Деб сверкала глазами.
– Черт возьми, Декстер! Мне правда хочется, чтобы именно я нашла этого парня!
И тут я вспомнил об этом самом «совсем никакой крови»…
Я тоже. Мне тоже хочется найти его.
Глава 4
Тем же вечером после работы я решил покататься на катере. Отдохнуть от вопросов Деб и рассортировать ощущения. Чувства. Я – и чувства. Ну и концепция.
Я медленно направил «Уэйлер» на выход из канала – никаких мыслей, идеальное состояние «дзэн», – просто мимо больших домов на берегу, отделенных друг от друга высокими заборами и ограждениями из цепей. Катер отбрасывал высокую волну, а я широко улыбался соседям, которые будто все до единого высыпали в свои аккуратные дворики, спускающиеся к набережной канала. Дети играли на наманикюренной травке. Мамы и папы жарили барбекю, лежали в шезлонгах или просто бездельничали, поглядывая на детей орлиным глазом. Всем им я махал рукой. Некоторые даже махали в ответ. Они меня знают, многие видели раньше, всегда в хорошем настроении. Такой большой привет каждому.
Он всегда казался таким приятным человеком. Таким приветливым. Не могу поверить, что он творил такие ужасы…
Выйдя из канала, я поддал газу, направляясь на выход из пролива, в сторону мыса Флорида. Ветер в лицо и вкус соленой водяной пыли на губах очистили мысли, стало ясно и свежо. Я обнаружил, что думается значительно легче. Отчасти благодаря миру и покою, исходящему от воды, отчасти – благодаря лучшим традициям навигации в Майами: похоже, все, севшие нынче вечером за штурвал, пытаются тебя убить. И это тоже очень расслабляет. Я чувствую себя как дома. Моя страна, мой народ.
За рабочий день я обнаружил не так много новой криминальной информации. Примерно к обеду история стала известна на всю страну. После «страшной находки» у гостиницы «Касик» все узнали об убийствах проституток. Седьмой канал мастерски представил образ истерического ужаса, вызванного частями человеческого тела в контейнере, не рассказав практически ничего конкретного. Как проницательно заметила детектив Ла Гэрта, это всего-навсего шлюхи, но коли средства массовой информации разбудили общественное мнение, на их месте вполне могли оказаться и дочери сенатора. И вот уже департамент полиции, точно зная, какая душераздирающая писанина вскорости повалит от бесстрашных солдат пятой колонны, начинает готовить длинные заклинания для оборонительного маневрирования.
Деб оставалась на месте, пока капитан не забеспокоился, что слишком перерабатывает должностным лицом, и не отправил ее домой. Она начала звонить мне с двух часов, чтобы узнать, что я обнаружил. Увы, немного. В гостинице не нашли ничего. На стоянке обнаружено много следов шин, но ни одного отчетливого. Никаких следов или отпечатков пальцев ни на контейнере, ни на мешках, ни на частях трупа. Ничего. Чисто. Проверено сельхозинспекцией США.
Единственной крупной зацепкой была левая нога. Как заметил Эйнджел, правая нога расчленена на несколько аккуратных частей – бедро, колено, лодыжка. А левая – нет. Только два тщательно упакованных фрагмента.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Дремлющий демон Декстера'
1 2 3 4
Я направился к ближайшей вискозной рубахе в группе людей, сгрудившейся вокруг тела. Рубаха принадлежала Эйнджелу Батисте Батиста (1901–1973) – диктатор Кубы, свергнут в ходе кубинской революции.
– «не родственнику», как он обычно представляется. «Привет, я Эйнджел Батиста, не родственник. Из отдела медэкспертизы». В настоящий момент он сидит на корточках перед одним из мусорных мешков и заглядывает внутрь.
Я присоединился к нему. Мне самому интересно увидеть, что там в мешке. Все, что могло вызвать у Деборы такую реакцию, заслуживает, чтобы на это взглянули.
– Эйнджел, – сказал я, присаживаясь рядом с ним на корточки. – Что мы имеем?
– Что ты подразумеваешь, говоря «мы», белый юноша? – спросил он. – На сей раз у нас нет крови. Ты без работы.
– Я слышал. Это сделали здесь или просто сюда бросили?
Он покачал головой:
– Трудно сказать. Мусор отсюда вывозят два раза в неделю, так что этому – дня два.
Я обвел взглядом парковку, затем заплесневелый фасад «Касика».
– А что гостиница?: Эйнджел пожал плечами:
– Там еще проверяют, но не думаю, что найдут что-нибудь. Раньше он просто использовал ближайший контейнер. Хм…
– Что?
Карандашом Эйнджел оттянул край пластикового мешка.
– Посмотри на разрез.
Конец расчлененной ноги торчал наружу и на ослепительном солнце выглядел бледным и исключительно мертвым. Фрагмент заканчивался лодыжкой, ступня была тщательно отделена. Кусочек маленькой татуировки – бабочки – остался, только одно крыло было отрезано вместе со ступней.
Я присвистнул. Почти хирургическая точность. Этот парень очень хорошо работает – так же хорошо, как и я.
– Очень чисто, – говорю я.
И это так, даже не считая аккуратный разрез. Я никогда не видел такой чистой, сухой, аккуратной мертвой плоти. Превосходно.
– Mecagoendiez Да на… мне (исп., груб!).
на «хорошо и чисто», – говорит Эйнджел. – Выглядит незаконченным.
Наклонившись, я заглянул глубже в мешок. Там ничего не двигалось.
– По-моему, вполне законченно.
– Посмотри, – сказал Эйнджел, приоткрывая другие мешки. – Вот эта нога, он разрезал ее на четыре куска. Почти как по линейке или типа того, а? И эта тоже.
Тут он показывает на первую лодыжку, которая вызвала у меня такой глубокий восторг.
– А эту он режет всего на два куска. Что за хрень?
– Я точно не знаю. Может быть, детектив Ла Гэрта вычислит?
Мы с Эйнджелом посмотрели друг на друга, стараясь сохранить на лицах серьезные выражения.
– Может, и вычислит. Почему бы тебе самому не спросить ее?
– Hastaluego, Увидимся позже (исп.).
Эйнджел.
– Не сомневайся, – ответил он, не отрываясь от содержимого пластикового мешка.
Несколько лет назад ходил слушок, что детектив Мигдия Ла Гэрта попала в отдел убийств благодаря тому, что с кем-то спала. Если разок на нее взглянуть, можно и купиться на эту информацию. Чтобы выглядеть физически привлекательной в этаком мрачноватом аристократическом стиле, у нее есть все необходимые атрибуты, и в нужных местах. Настоящая художница, при ее макияже, да и одета очень хорошо – шик от «Блуминдейл». Но слух не может быть правдой. Начнем с того, что, хотя внешне она выглядит очень женственной, я никогда не встречал женщины, которая была бы настолько мужеподобной в душе. Она жесткая, амбициозная в самом эгоистичном смысле. Кажется, ее единственной слабостью остаются рекламные красавцы на несколько лет моложе ее самой. Так что я совершенно уверен, что Мигдия попала в убойный отдел не через секс. Она попала в убойный потому, что она кубинка, играет в политику и умеет лизать зад. В Майами такая комбинация намного полезнее секса.
А Ла Гэрта очень, очень хороша в лизании зада, прямо мировой класс. Она лизала зад всю дорогу, пока шла к высокой должности следователя отдела убийств. К сожалению, это такая работа, где ее способности в облизывании тылов уже не нужны, а детектив она бездарный.
Такое бывает: некомпетентности чаще воздается, чем наоборот. Так или иначе, мне приходится с ней работать. Чтобы понравиться ей, я употребил солидную долю своего шарма. Это оказалось легче, чем можно подумать. Каждый способен добиться расположения, если только не брезговать лукавством, если все время говорить тупые, банальные, вызывающие тошноту слова, те, которые обычно человеку не дает произносить совесть. К счастью, у меня совести нет. Я их произношу.
Когда я приблизился к небольшой группе, собравшейся возле кафе, Ла Гэрта допрашивала кого-то на своем реактивном испанском. Я говорю по-испански, я даже немного секу по-кубински. Но из десяти слов Ла Гэрты я понимаю только одно. Кубинский диалект – позор испаного-ворящего мира. Кажется, что весь разговор – гонка под невидимый секундомер, цель которой – за три секунды выплеснуть как можно больше слов без единого гласного звука.
Чтобы уследить за таким разговором, существует одна-единственная хитрость: знать, что человек собирается сказать, прежде, чем он это скажет. Что, кстати, способствует той клановости, на которую часто жалуются некубинцы.
Человек, которого поджаривала Ла Гэрта, был невысок и коренаст, черноволосый, с индейскими чертами лица. Его явно напугали ее диалект, тон и полицейский значок. Отвечая, бедняга старался не смотреть на Мигдию, и, казалось, это заставляло ее говорить еще быстрее.
– No, поhaynadieafuera , – тихо и медленно говорил он, глядя в сторону. – Todosestanencafe. На улице никого не было… все были в кафе (исп.).
– Donde estabas ? Где был ты? (исп.)
– спрашивала она.
Человек взглянул на груду частей тела и быстро отвел взгляд.
– Cocina. Entoncesуоsaco la basura. Кухня. Потом я выносил мусор.
Ла Гэрта продолжала; она давила на него словесно, задавала неправильные вопросы таким угрожающим и унижающим тоном, что индеец начал постепенно забывать об ужасе, испытанном, когда он обнаружил в контейнере части тела, замкнулся и стал абсолютно неконтактным.
Рука настоящего мастера. Взять главного свидетеля и настроить его против себя. Если удается раскрутить дело по горячим следам – потом столько выигрываешь на времени и бумажной работе!
Ла Гэрта закончила несколькими резкими фразами и отправила беднягу.
– Индейцы, – процедила она, когда мужчина, тяжело ступая, отошел достаточно далеко.
– Они разные бывают, детектив, – вмешался я. – Встречаются даже крестьяне.
Ла Гэрта подняла глаза, осмотрела меня сверху донизу, медленно, а я стоял и удивлялся, к чему бы это. Она забыла, как я выгляжу? Но она закончила процесс широкой улыбкой. Я ей правда нравился, идиотке.
– Hola, Привет (исп.).
Декстер. Что ты здесь делаешь?
– Я услышал, что ты здесь, и не мог не приехать. Детектив, когда же вы выйдете за меня замуж?
Она хихикнула. Полицейские, слышавшие мои слова, переглянулись и отвели взгляды.
– Я никогда не покупаю туфли, не примерив их, – парировала Ла Гэрта. – Как бы хорошо они ни выглядели.
И хотя я верю, что это правда, мне трудно найти объяснение, почему после этой фразы она смотрит на меня, проводя языком между зубами.
– А теперь иди, ты меня отвлекаешь. У меня серьезная работа.
– Это я вижу. Ты еще не поймала убийцу?
Она фыркнула.
– Ты говоришь, как репортер. Через час эти засранцы уже будут наседать на меня.
– И что ты им скажешь?
Мигдия посмотрела на кучу человеческих фрагментов и нахмурилась. Не потому, что их вид беспокоил ее. Она видела только свою карьеру и пыталась сформулировать заявление для прессы.
– Это лишь вопрос времени, убийца совершит ошибку, и мы его поймаем…
– То есть подразумевается, что до сих пор он не совершал ошибок, у тебя нет улик, и, прежде чем что-то предпринять, тебе придется подождать, пока он не убьет кого-нибудь еще, – подсказал я.
Ла Гэрта бросила на меня жесткий взгляд.
– Я забыла. Почему ты мне нравишься?
Я только пожал плечами. У меня не было версии, равно как и у нее.
– Что мы имеем – это ничего в квадрате – nadaуnada . Гватемалец, – она скорчила рожу вслед уходящему индейцу, – нашел тело, когда выносил мусор из ресторана. Он не узнал эти мешки и открыл один, чтобы посмотреть, нет ли там чего-нибудь полезного. А там была голова.
– Ку-ку, – тихо произнес я. – А?
– Нет, ничего.
Мигдия нахмурилась, отвернулась, быть может в надежде, что улика откуда-нибудь выскочит и тогда она ее пристрелит.
– Значит, так. Никто ничего не видел, ничего не слышал. Ничего. И чтобы что-то выяснить, мне придется ждать, пока твои тупицы-сослуживцы здесь не закончат.
– Детектив, – произнес голос позади нас. Капитан Мэттьюз, в облаке лосьона после бритья «Арамис». Следовательно, вот-вот появятся репортеры.
– Здравствуйте, капитан, – отозвалась Ла Гэрта.
– Я попросил офицера Морган заняться периферийным расследованием этого дела. – Ла Гэрту передернуло. – В распоряжении ее, как оперативного работника, под прикрытием имеются источники в среде проституток, которые могли бы оказаться полезными в поиске решения.
Говорит прямо как по тезаурусу. Столько лет писать рапорты…
– Капитан, я не уверена, что есть необходимость… – начала Ла Гэрта.
Он моргнул и положил руку ей на плечо. Руководить людьми – это наука.
– Расслабьтесь, детектив. Она не собирается вторгаться в ваши должностные прерогативы. Просто будет связываться с вами, если у нее появится информация. Свидетели и все такое. Ее отец был чертовски хорошим копом. Договорились? – Глаза капитана остекленели и сфокусировались на другом конце парковки. Я проследил за его взглядом. На стоянку въезжал фургон новостей Седьмого канала.
– Извините, – сказал Мэттьюз, поправил галстук и с серьезным выражением лица направился к фургону.
– Puta! Шлюха! (исп.)
– прошипела Ла Гэрта.
Не знаю, было ли это просто общим наблюдением или относилось к Деб, но я решил, что самый момент тоже сдернуть, пока Ла Гэрта не вспомнила, что Puta – моя сестра.
Когда я вернулся к Деб, Мэттьюз уже жал руку Джерри Гонсалесу с Седьмого канала. Джерри – чемпион Майами по кровавой журналистике. Парень моего типа. На сей раз он будет разочарован.
Легкая дрожь прошла у меня по коже.
Никакой крови.
– Декстер. – Дебора старалась говорить голосом полицейского, но я-то слышу, что она волнуется. – Я поговорила с капитаном Мэттьюзом, он допускает меня к делу.
– Я слышал, – ответил я. – Будь осторожна. Она прищурилась:
– Что ты имеешь в виду?
– Ла Гэрта.
– А, эта, – фыркнула Дебора.
– Да, эта. Ты ей не нравишься, и она не хочет тебя видеть на своей поляне.
– Круто. Но она подчиняется приказам капитана.
– Ну-ну. И вот уже минут пять думает, как их обойти. Так что посматривай по сторонам, Деб.
Она только пожала плечами.
– И что же ты выяснил?
– Пока ничего. Ла Гэрта уже идет не в ту сторону. А вот Вине говорит…
Я замолчал. Не слишком ли тонкая тема, чтобы озвучивать ее?
– Что говорит Вине?
– Мелочь, Деб. Деталь. Кто знает, что она может означать?
– Никто так и не узнает, если ты не расскажешь о ней.
– Понимаешь… в теле не осталось крови. Совсем не осталось.
Дебора на секунду затихла, раздумывая. Не с благоговением, как я, а просто раздумывая.
– О'кей, – наконец сказала она. – Сдаюсь. Что это значит?
– Слишком рано судить.
– Но ты считаешь, что это должно что-то означать.
Это означает странное легкомыслие. Означает, что появился зуд желания больше узнать об убийце. Означает одобрительный смешок Темного Пассажира, который после священника должен был бы сидеть тихо. И все это довольно сложно объяснить Деборе, ведь правда? Так что я сказал только:
– Все может быть, Деб. Кто знает?
Полсекунды она смотрела на меня, потом пожала плечами:
– Ну ладно. Что-нибудь еще?
– О, навалом, – ответил я. – Очень тонкая работа ножом. Разрезы почти хирургические. Если в гостинице ничего не найдут, ее скорее всего убили где-то еще, а тело сюда перевезли.
– Откуда?
– Очень хороший вопрос. Половина полицейской работы в том, чтобы правильно задать вопрос.
– Вторая половина – чтобы ответить, – парировала Дебора.
– Ладно тебе. Никто пока не знает. И у меня, конечно, нет всех экспертных данных…
– Но ты начинаешь чувствовать интерес.
Я посмотрел на нее, она – на меня. У меня есть интуиция. Я даже заработал на этом некоторую репутацию. Мои предчувствия нередко сбываются. А почему бы и нет? Я часто знаю, как думает убийца. Я думаю точно так же. Конечно, я не всегда прав, иногда я оказываюсь слишком далеко от цели. Да и нехорошо, если я всегда буду прав. Я не хочу, чтобы копы поймали здесь всех серийных убийц, чем же я буду заниматься в качестве хобби? Но данный случай… Каким путем мне двинуть к этой замечательно интересной эскападе?
– Скажи, Декстер, – настаивала Дебора. – У тебя есть какие-нибудь догадки?
– Возможно. Но об этом еще рано.
– Ну, Морган, – раздался голос Ла Гэрты позади. Мы оба обернулись. – Я вижу, вы одеты для настоящей полицейской работы.
В тоне Ла Гэрты было что-то от пощечины. Дебора напряглась.
– Вы обнаружили что-нибудь, детектив? – спросила она тоном, который уже предполагал знание ответа.
Дешевый удар. Мимо. Ла Гэрта грациозно взмахнула рукой.
– Это же всего-навсего putas, – сказала она, уставившись на ложбинку между грудями Деб, так откровенно торчащими из костюма проститутки. – Просто шлюхи. Здесь важно, чтобы пресса не устроила истерику.
Она медленно покачала головой, как бы сомневаясь, потом подняла глаза на Деб.
– Учитывая то, как вы справляетесь с гравитацией, это будет несложно.
И, подмигнув мне, устремилась на ту сторону периметра, где капитан Мэттьюз с большим достоинством разговаривал с Джерри Гонсалесом.
– Сука! – прошипела Дебора.
– Извини, Деб. А ты хотела, чтобы я сказал: «Давай, покажем ей»? Или «Я же говорил»?
Деб сверкала глазами.
– Черт возьми, Декстер! Мне правда хочется, чтобы именно я нашла этого парня!
И тут я вспомнил об этом самом «совсем никакой крови»…
Я тоже. Мне тоже хочется найти его.
Глава 4
Тем же вечером после работы я решил покататься на катере. Отдохнуть от вопросов Деб и рассортировать ощущения. Чувства. Я – и чувства. Ну и концепция.
Я медленно направил «Уэйлер» на выход из канала – никаких мыслей, идеальное состояние «дзэн», – просто мимо больших домов на берегу, отделенных друг от друга высокими заборами и ограждениями из цепей. Катер отбрасывал высокую волну, а я широко улыбался соседям, которые будто все до единого высыпали в свои аккуратные дворики, спускающиеся к набережной канала. Дети играли на наманикюренной травке. Мамы и папы жарили барбекю, лежали в шезлонгах или просто бездельничали, поглядывая на детей орлиным глазом. Всем им я махал рукой. Некоторые даже махали в ответ. Они меня знают, многие видели раньше, всегда в хорошем настроении. Такой большой привет каждому.
Он всегда казался таким приятным человеком. Таким приветливым. Не могу поверить, что он творил такие ужасы…
Выйдя из канала, я поддал газу, направляясь на выход из пролива, в сторону мыса Флорида. Ветер в лицо и вкус соленой водяной пыли на губах очистили мысли, стало ясно и свежо. Я обнаружил, что думается значительно легче. Отчасти благодаря миру и покою, исходящему от воды, отчасти – благодаря лучшим традициям навигации в Майами: похоже, все, севшие нынче вечером за штурвал, пытаются тебя убить. И это тоже очень расслабляет. Я чувствую себя как дома. Моя страна, мой народ.
За рабочий день я обнаружил не так много новой криминальной информации. Примерно к обеду история стала известна на всю страну. После «страшной находки» у гостиницы «Касик» все узнали об убийствах проституток. Седьмой канал мастерски представил образ истерического ужаса, вызванного частями человеческого тела в контейнере, не рассказав практически ничего конкретного. Как проницательно заметила детектив Ла Гэрта, это всего-навсего шлюхи, но коли средства массовой информации разбудили общественное мнение, на их месте вполне могли оказаться и дочери сенатора. И вот уже департамент полиции, точно зная, какая душераздирающая писанина вскорости повалит от бесстрашных солдат пятой колонны, начинает готовить длинные заклинания для оборонительного маневрирования.
Деб оставалась на месте, пока капитан не забеспокоился, что слишком перерабатывает должностным лицом, и не отправил ее домой. Она начала звонить мне с двух часов, чтобы узнать, что я обнаружил. Увы, немного. В гостинице не нашли ничего. На стоянке обнаружено много следов шин, но ни одного отчетливого. Никаких следов или отпечатков пальцев ни на контейнере, ни на мешках, ни на частях трупа. Ничего. Чисто. Проверено сельхозинспекцией США.
Единственной крупной зацепкой была левая нога. Как заметил Эйнджел, правая нога расчленена на несколько аккуратных частей – бедро, колено, лодыжка. А левая – нет. Только два тщательно упакованных фрагмента.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Дремлющий демон Декстера'
1 2 3 4