– Бомбонел! Бомбонел!
На третий или четвёртый день я понял, что навсегда потерял свою собаку.
О тех, кого бьют по голове
В прошлом году газета «Комсомольская правда» взволновала читателей информациями о собаке, которая в течение двух лет ждала своего хозяина на Внуковском аэродроме. Помните, какими словами заканчивалась заметка? «Пусть этот человек срочно возьмёт отпуск, достанет денег и летит в Москву. Потому что во Внуковском аэропорту его ждут. Уже почти два года».
Взять отпуск? Достать денег? Лететь с далёкого Севера в Москву? Из-за собаки? С газетных страниц такие нравственные критерии поведения у нас, кажется, ни разу ещё не провозглашались. Может быть, автор заметки Ю.Рост оказался чрезмерно оригинален в своих требованиях? Но вот через две недели он выступил уже почти с «подвальной» статьёй. Из неё мы узнали, что тысячи людей со всех концов страны объединились в стремлении помочь покинутой овчарке, а из Донецка прилетела одна сердобольная старушка… Откликнулись тысячи людей, но только не хозяин. Впрочем, из третьей статьи мы узнали, что хозяин всё-таки нашёлся. В анонимной записке, написанной печатными буквами, он пытался объяснить причину своего предательства. Но так ли уж важны эти причины? Предательство есть предательство…
Внуковскую овчарку приютила хорошая женщина из Киева. Утешимся этим. И поведём речь дальше.
Мне кажется, что если в печати начали систематически вестись разговоры «о верности и любви», то нельзя ограничиваться укорами по адресу тех людей, которые бросают «у трапа, у дачной калитки, у подъезда верящих им мучающихся живых существ». Назрела необходимость укорить и других людей – тех, которые, занимая официальные посты в горздравах и горисполкомах, сочиняют «решения» и «постановления» о планомерном уничтожении так называемых «бродячих» собак. Почему так называемых? Да потому что эти «решения» и «постановления» противоречат сами себе: бродячими считаются любые собаки, случайно оказавшиеся без хозяина на улице, любые собаки – вне зависимости от породы и наличия ошейника. Это что – борьба с антисанитарией? Ничего подобного. Это рекомендации по выполнению и перевыполнению плана отлова собак, это – поощрение произвола и бессмысленной жестокости. Вот почему к внуковской собаке, о которой узнала вся страна, не постеснялись приехать и собаколовы: за спиной они чувствовали крепкую защиту, и свой наглый цинизм они лишь для вида прикрывали «синим крестом».
Впрочем, здесь нет ничего удивительного. Не только собаки, но и их владельцы совершенно беззащитны перед любым собаколовом, перед управдомом, задумавшим очистить двор от собачьих будок, где долгое время проживали добродушные дворняги, перед каждым капризным пенсионером, имеющим досуг строчить длинные жалобы на собак, лай которых ему мешает больше, чем полуночное пьяное пение и гитарное бренчание. Беззащитны, потому что на стороне управдома – очередное «решение» или «постановление», а на стороне владельца собаки – лишь добрые чувства и благие намерения. Правда, у нас теперь уже существует Закон, по которому лица, виновные в мучительстве животных, привлекаются к уголовной ответственности. Но как мягок этот закон! Он предусматривает лишь исправительные работы сроком до шести месяцев или штраф до пятидесяти рублей. Да и то лишь в том случае, если к данному лицу уже были применены прежде меры административного воздействия за истязания и гибель животных. Значит, первый раз можно истязать и убивать безнаказанно. Но даже и этот закон приняли только шесть союзных республик. На остальной территории страны, в том числе на Украине, он не действует.
Мы не маленькие дети и понимаем, что периодически очищать город от больных и бродячих животных необходимо не только для нашей собственной безопасности, но и для безопасности наших четвероногих друзей, которым заражение грозит в первую очередь. Но ведь не каждая собака, очутившаяся на улице без хозяина, является больной или бродячей! А именно это обстоятельство не предусмотрено ни одной инструкцией… Впрочем, дело даже не в этом. Любая идеальная инструкция требует творческой интерпретации. В противном случае она «работает» против себя. Контролёр, не пустивший в самолёт собаку без справки от врача, формально был прав: он действовал по инструкции. Но следуя букве инструкции, а не её духу, он проявил бездушие и извратил саму суть инструкции, содержание которой продиктовано в общем-то гуманными принципами.
Пассажиры автобусов города Павлодара уже давно приметили тёмно-рыжую куцую дворняжку, которая, вскочив в автобус, ищет незанятое сиденье, удобно устраивается и начинает смотреть в окно. Ей нравится кататься и смотреть в окно! Как правило, пассажиры реагируют на поведение собаки довольно добродушно, шутят, но находятся и такие, которые громко возмущаются – это те, которые, к своему несчастью, лишены чувства юмора. Но откуда у собачки такая страсть к катанью? Волей случая я стал её опекуном. И вот что мне рассказали.
Пять лет она охраняла ветхий особнячок своего хозяина. Хозяин же был порядочным скупердягой, он никогда не кормил её и специально спускал с цепи, чтобы она сама себе добывала пищу. Так у собаки выработался режим: днём она бегала по городу в поисках пищи, ночью сидела на привязи и сторожила дом. В связи с тем, что дом находился недалеко от центра, он подлежал сносу. И когда хозяин получил квартиру в пятиэтажном доме на другом конце города – где-то в районе 19-ой линии – то собаку, разумеется, он прогнал. Но собака несколько раз увязывалась за хозяином, запомнила маршрут, по которому он ездил, запомнила остановку на углу улиц Ленина и Лермонтова, где он садился на 5-ый автобус – благо здесь останавливается лишь один автобус, и ошибиться было невозможно. И вот собака ежедневно и теперь уже самостоятельно стала ездить по этому маршруту на 19-ую линию, а обратно неизменно возвращалась пешком – через телецентр, потом по лермонтовской улице, пересекая трамвайный путь. Каким образом, совершая путешествие в автобусе, она догадывалась, что ей нужно выйти именно здесь, на 19-ой линии, этого я объяснить не в силах, но шофёр автобуса, который живёт в соседнем доме, клянётся, что, как только он объявляет в микрофон «19 линия», собака выскакивает из автобуса. Скорей всего, дело здесь не в микрофоне, а в интуиции: собака запомнила участок, запомнила время езды. Там, на 19 линии, её, очевидно, прогоняли, и она возвращалась на прежнее место сторожить развалины, возвращалась, чтобы на следующий день снова проделать этот путь – туда и назад. Вот тогда-то я и «познакомился» с ней поближе. Собственно говоря, Бобик (мои домашние нарекли пса этой шаблонной кличкой, а потом оказалось, что его настоящая кличка – Рыжик) сам напросился на знакомство. Ему, видите ли, приглянулась наша полутакса Сильва. Пришлось пригласить его в гости. Гость первым делом загнал нашу кошку Мурку на стеллаж. Тем не менее, после семейного совета мы решили его у нас «прописать» в качестве супруга Сильвы.
Правда, трудновато нам сейчас с этим Бобиком! Уж очень он ревностно служит. В особенности, когда берёшь его на прогулку. Пёс старательно облаивает прохожих, с бешеной скоростью гоняется за автомобилями и велосипедистами – ему хочется облаять их именно «в лицо». Диву даёшься, что он до сих пор не попал под колёса. В общем – типичный дворняжий нрав. Своё служебное рвение он проявляет, разумеется, лишь в присутствии моих домашних. Если нас нет, его не слышно. Перевоспитать пса невозможно. Невозможно и побаловать его сахарком: пёс решительно не понимает, что такое сладкое… Да, несладко жилось Бобику у прежнего хозяина. И всё-таки каждое утро Бобик неизменно выполняет свой ритуал: едет на 19-ую линию… Мы пробовали отучить его от этого ритуала. Ничего не получается. Пёс скулит, визжит, скребёт дверь, и удержать его дома нет никакой возможности.
Для чего я рассказал о нём? Согласно инструкции, Бобик подлежит уничтожению. По своим формальным признакам, это «бродячая» собака. Правда, у неё сейчас есть кров. Но это не меняет положения, ибо Бобик самостоятельно путешествует по городу. «Погодите, дождётесь какой-нибудь заразы», предрекают знакомые Но душевная чёрствость страшней любой заразы… Да, с формальной точки зрения, Бобик подлежит уничтожению. Ну, а с точки зрения элементарной человечности?
В чудесной повести Гавриила Троепольского «Белый Бим Чёрное ухо» показаны два собаколова, умеющие соблюдать инструкцию и в то же время мудро отступающие от неё во имя этой самой элементарной человечности, о которой только что шла речь. Бывают ли такие собаколовы на самом деле?
Каждый заработок благороден.
Каждый приработок в дело годен.
Все ремёсла равны под луной.
Все профессии – кроме одной…,–
писал Борис Слуцкий о «профессии» собаколова. Конечно, в этой категоричности есть и поэтическая условность. Такая же условность, но только противоположного характера, присуща и повести Троепольского: писатель хотел показать, какими должны быть собаколовы в идеале… Но к нашему величайшему сожалению, большинство собаколовов – это опустившиеся люди, злобные алкоголики. Им приятно дыхание смерти, они не знают мук совести.
А каков моральный облик тех, кто разводит собак для производства шапок!.. Вот мы говорим, что у собак врождённая любовь к человеку. Вероятно, в предсмертные минуты, перед тем как отдать свою шкуру истязателю, собака воспринимает человека в виде страшного и мерзкого чудовища…
В предыдущем очерке я рассказал о том, что видел несколько десятилетий назад в молдавском городе Леово. Казалось бы, «дела давно минувших дней»… Но вот позапрошлым летом мне пришлось побывать в другом молдавском городе – Бендерах. И вот какое объявление я прочитал в городской газете «Победа» от 5 июня 1975 года: «Ненужных для хозяйства и безнадзорных кошек сдавайте в городскую ветеринарно-санитарную станцию (ул. Комсомольская, 163, телефон 33–95). За каждую сданную кошку горветстанция выплачивает вознаграждение». Результат этого объявления сказался тут же. Конечно, менее всех пострадали бродячие кошки – прежде всего стали исчезать домашние выхоленные красавицы. Мне рассказывала Александра Львовна Орёл: сидит на окошке огромный котище с чёрной лоснящейся шерстью и умывается, мимо проходят два «алкаша» и шасть его в мешок – на бутылку, видите ли, не хватает, а за каждую кошку дают 50 копеек. И ещё: мальчишки изловили кота, чтобы на вырученные деньги купить мороженое. И ещё: соседский мальчик Павлуша отнёс в горветстанцию собственную домашнюю кошку, потому что мать не дала денег на кино. Опять горький парадокс: что сумеет мальчишка извлечь из просмотренного фильма, если он только что совершил гнусный поступок? Почти полчаса у меня длилась телефонная перепалка с ответственным секретарём бендерской газеты «Победа», но, по-моему, мы друг друга так и не поняли: я ему твердил о недопустимости подобных объявлений, а он мне рассказывал о случаях заболевания лишаем, агитировал поддержать ветстанцию в её благородной борьбе за искоренение этой болезни. Как будто я протестовал против этой самой борьбы…
Совсем недавно подобные же сентенции о необходимости истребления «бродячих» кошек и собак в целях профилактики бешенства и лишая мне пришлось выслушать в 10-м домоуправлении города Павлодара. Что привело меня туда? 14 октября 1976 года в павлодарской газете «Звезда Прииртышья» появилась заметка «Не преподай урок жестокости», в которой цитировались письма читателей, возмущённых тем, что по инициативе домоуправления поймали большое количество кошек и собак, заперли их на сутки в слесарной мастерской одного из домов, и в течение всего этого времени жильцы слушали вопли обезумевших животных, пока, наконец, не прибыла специальная машина, и на глазах у детей с собаками и кошками «расправились соответствующим, а вернее сказать, несоответствующим образом». На этом цитата обрывалась – газета не хотела травмировать читателей подробностями. Но жильцы дома, где совершена была, акция, вовсе не были намерены щадить нервы читателей. Перед тем как зайти в домоуправление, я разговаривал с мастером фотокомбината В.С. Подкорытовой, с домохозяйкой Е.М.Амреновой, с учениками павлодарских школ Сашей Башлыковым и Ларисой Уваркиной. Неприглядная, вернее, страшная картина предстала передо мной с их слов. Поскольку санэпидемстанция прислала машину с открытым кузовом, собак и кошек пришлось умерщвлять тут же, в слесарной мастерской. Лариса Уваркина зашла в слесарку в тот момент, когда расправлялись с одной из кошек. Ей стало дурно, и она выбежала. Тем временем, привлечённые воплями, сбежались женщины из соседних домов, и по адресу работников домоуправления стали раздаваться тирады, мягко выражаясь, далеко не доброжелательного характера. В.С. Подкорытова, которая менее остальных проявила щепетильность в выборе слов, была потом оштрафована на 30 рублей. Протесты жильцов всё же возымели действие: из санэпидемстанции срочно прислали девушку, которая стала делать собакам уколы, после чего их можно было спокойно погрузить в машину. И вот с балкона четвёртого этажа ученики смотрели на трупы собак, лежащих в открытом кузове…
В 10-ое домоуправление я приходил два раза. В первый раз со мной разговаривали главный инженер А.В. Чупров и техник-смотритель М.Ф. Юдина, здесь же присутствовал главный инженер горжилуправления В.Н. Шнипов. Признаться, до встречи с ними я ожидал увидеть каких-то мрачных личностей, источающих злость и подозрительность, и поэтому я заранее настроил себя на воинственный лад. Оказалось, что это были весьма приветливые люди, и разговаривали мы почти не повышая голоса. Факты истязания животных они решительно отрицали, а то, что кошек и собак приходится вылавливать… Ну что поделаешь! Есть специальное постановление горисполкома, и его приходится выполнять самым примитивным способом. Главное – в городе нет профессиональных собаколовов. Вот и приходится обязывать работников домоуправления – слесарей и монтёров – ловить собак.
– А что, – присовокупил В.Н. Шнипов, – и вы бы их ловили, если бы вам приказали.
Я с трудом сдержал улыбку, мысленно представив себе шоковое состояние моих знакомых, которые вдруг увидели Наума Григорьевича Шафера, гоняющегося за уличным псом с проволочной петлей в руках.
…Трудно, ох, как трудно работать новоиспечённым собаколовам. Нет сноровки – вот и получаются накладочки. А жильцы домов, вместо того чтобы помогать выполнять постановление горисполкома, ведут себя безобразно, оскорбляют людей при выполнении служебных обязанностей. Были даже случаи избиения собаколовов. Естественно, слесари и монтёры после таких акций наотрез отказываются исполнять свои побочные обязанности. Приходится их уговаривать, и притом весьма настойчиво. А тут ещё санэпидемстанция подводит: присылает машину с открытым кузовом. Вот и начинают распространяться разные сплетни об истязании животных. А газета «Звезда Прииртышья», вместо того чтобы пресечь сплетни, сама распространяет их, печатая сомнительные письма читателей…
Тут бы мне впору и расчувствоваться – люди работают в поте лица, занимаются профилактикой заразных болезней, а им мешают, клевещут. Но я не расчувствовался – и в следующий раз пришёл в домоуправление вместе с Е. М. Амреновой и ученицей Ларисой Уваркиной. Теперь беседа «за круглым столом» не получилась. В кабинете главного инженера собрались работники домоуправления и среди них – «свидетельница», которая «ничего не видела, ничего не слышала, а живёт в этом доме, где якобы мучили животных». Когда Лариса начала рассказывать о том, что невольно увидела собственными глазами, её несколько раз прерывали: дескать, как не стыдно тебе врать, а ещё пионерка, сознайся уж, что это взрослые тебя подучили так говорить… Началась невообразимая перепалка между двумя сторонами со всевозможными взаимными обвинениями. Пожалуй, не стоит сейчас вдаваться в подробности. Возможно, что Е.М. Амренова действительно кое-где сгустила краски, а Лариса в силу своей детской впечатлительности излишне обострённо восприняла то, что увидела. Возможно, в конце концов, что работники домоуправления во многом правы, отвергая обвинения в жестокости. Дело сейчас в другом: даже самые ярые ненавистники животных стыдятся открыто провозглашать свои взгляды. Это хороший симптом!
Но всё же живуч мещанин, и умеет он приспосабливаться к любым кодексам так, что формально к нему и не придерёшься. Жила во дворе одного из домов по улице Бебеля большая добродушная дворняга Динка. Она была всеобщей любимицей, и ребята построили для неё будку. Когда Динка принесла восьмерых щенят, у будки началось дежурство. За «кормящей матерью» ухаживали, приносили вовремя еду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9