Нам строго-настрого приказали не беспокоить вас, – оправдывался Ромп.
– Но почему Руф пришел так поздно? – не понимала Ливия.
– Он не захотел объяснить, госпожа, – продолжал Ромп. – Он выглядел очень подавленным, не отвечал на мои вопросы и сразу прошел к себе в комнату. Меня обеспокоило такое поведение, и я стал следить за ним через щелочку в занавеске. Я удивился, что он не снял плаща, ведь ужин стоял наготове. Он взял в руки трут и кремень и зажег фонарь. Тут я заметил, что это был вовсе не его фонарь.
– Фонарь был мой, – вставил Муций.
– Потом он опустошил копилку, – продолжал Ромп, – высыпав деньги в небольшую сумку. Я подумал, что он намеревается убежать, но не стал его останавливать. Мне было любопытно узнать, как он собирается это сделать. Я решил, что будет полезно выведать его уловки, и потому затаился. Конечно, это было глупо с моей стороны, мне ни за что не следовало выпускать его из комнаты. Выйдя оттуда, он проскользнул через зал в сад. Я шел по пятам. В саду он пробежал по лужайке к самшитовой изгороди, перепрыгнул через нее и неожиданно исчез. Тут я не на шутку заволновался, побежал за ним, но было слишком поздно. С ужасом я увидел, что в стене есть лазейка, о которой мы не подозревали, так как снаружи она заросла плющом, а внутри скрыта живой изгородью. Отверстие было слишком мало для меня, я смог только просунуть голову и кричать Руфу вслед: «Стой! Стой! Руф, сейчас же вернись!» Но он не обратил на меня никакого внимания и продолжал удаляться. Мне пришлось бежать через весь дом к главному входу и просить Тита открыть дверь. Я потерял столько времени, что Руф скрылся из виду, прежде чем я смог пуститься за ним вдогонку. Несколько часов я искал его повсюду, но так и не нашел.
– Когда он вернулся? – спросила Ливия.
– Его не было всю ночь, – виновато признался Ромп.
– Всю ночь! – воскликнули в один голос его слушатели.
– Он вернулся только под утро, незадолго до рассвета, – добавил Ромп.
– Но где он был? – с тревогой спросила Ливия.
– Руф наотрез отказался объяснить мне, – ответил Ромп. – Он выглядел очень усталым и при себе не имел ни денег, ни фонаря, ни плаща. Но больше всего меня обеспокоило, что он промок до нитки. Я еще раз потребовал рассказать, где он был, но Руф даже не стал со мной разговаривать. Тогда я пригрозил, что пойду и все расскажу вам, госпожа. Услышав мои слова, он ужасно разволновался, схватил меня за руки и выкрикнул: «Если ты сделаешь это, мой отец пропадет!»
– Что он, собственно, имел в виду? – растерялась Ливия.
– Этого я не знаю, госпожа, – ответил Ромп. – Но его отчаяние было таким искренним, что я поверил ему. «Только не выдавай меня! – умолял он. – Никто не должен знать, где я был. Даже моя мать. Иначе на всех нас обрушится несчастье». Он так горячо просил, что я в конце концов пообещал никому ничего не рассказывать. Если бы я только мог предположить, к каким ужасным последствиям это приведет, госпожа, я бы тут же пошел к вам. Может быть, мы могли бы спасти его. Я бы помог ему вовремя скрыться; мы смогли бы вместе уйти из города и спрятаться. – Ромп замолк и горестно уставился в пустоту.
– Теперь слишком поздно, – заключила Ливия. – Мне следовало бы рассердиться на тебя за то, что ты забыл свой долг, но ты действовал из лучших побуждений. Мы теперь все должны что-то делать, чтобы помочь Руфу. Но сколько загадок! Кроме всего, я никак не пойму, при чем здесь мой муж? Если бы только удалось узнать, где был Руф прошлой ночью!
– Мы могли бы пойти к Руфу в тюрьму и спросить его, – предложил Антоний.
Ромп мрачно покачал головой.
– Нас не пустят, – сказал он. – И потом, заключенным строго запрещено разговаривать.
– Должно быть, он прятался на площади Минервы, – высказал предположение Публий.
– Для того, чтобы написать на стене: «Кай – болван», не нужна целая ночь, – возразил Юлий.
– А как тогда объяснить потерянный плащ, мокрую одежду и пустую копилку? – размышлял Муцин.
– Наверное, он потратил деньги на красную краску, – предположил Флавий.
– Чушь, – отрезал Муций.-После захода солнца в целом Риме не найти открытой лавки.
– Что-то мне подсказывает, что Руф натолкнулся на злых людей прошлой ночью, – задумчиво произнесла Ливия. – Нет другого объяснения его поведению и тому, что он пропадал целую ночь. Кто-то силой заставил его написать «Кай – болван» на священном храме, возможно намереваясь шантажировать моего мужа. А может, здесь скрыты и другие политические мотивы. Если бы у нас было доказательство, что Руфа силком заставили совершить это, префекту пришлось бы отпустить его. Мы должны найти этого шантажиста или кого бы там ни было.
– Мне кажется, что тот, в чьи руки попал Руф, и тот, кто напал на учителя Ксанфа, – одно и то же лицо, – решил Ромп. – Два происшествия за одну ночь – здесь должна быть какая-то связь.
– Если бы можно было найти этого негодяя! – пробормотала Ливия. – Но у нас нет ни одной зацепки.
– А цепь! – неожиданно завопил Антоний.
– Какая цепь? – не понял Муций.
– Та, которая у тебя в кармане. Она ведь принадлежит грабителю, не так ли?
– Ах, эта… – пробурчал Муций.
Он вынул цепь из кармана, Ливия и Ромп с любопытством рассмотрели ее.
– Дорогая цепь, – заметил Ромп. – Знатные полководцы на Востоке носят такие на своих плащах.
– Может, грабитель-предводитель персов? – задумчиво изрек Антоний.
– Более вероятно, он украл ее с плаща предводителя персов, – предположил Публий.
– Боюсь, эта цепь не очень нам поможет, – разочарованно сказала Ливия.
– У меня есть идея! – воскликнул Муций.
– Какая? – живо отреагировали его друзья.
– Лукос… – произнес Муций, и голое его понизился до шепота.
– Лукос?
– Да, – подтвердил Муций. – Он обладает даром прорицания. Давайте сходим к нему, покажем нашу цепь и спросим, кому она принадлежит!
Антоний пришел в восторг.
– Вот здорово!
Ливии идея тоже понравилась.
– Говорят, у этого Лукаса на самом деле есть дар предсказателя, – заметила она. – Я слышала это из уст самых высокопоставленных людей.
Но Юлий, Публий и Флавий смущенно молчали.
– Вы что, боитесь его? – с вызовом обратился к ним Муций.
– Скажешь тоже! – буркнул Публий.
– С чего мне бояться? – отозвался Юлий, почесывая за ухом.
– Я тоже не боюсь, – поспешно заверил Флавий.

ЗМЕИ

Спустя два часа они встретились на площади Минервы. Погода испортилась, поднялся промозглый ветер, гнавший по небу грязные серые дождевые тучи. У Флавия стучали зубы, и он поглубже надвинул капюшон своего плаща. Его дрожь в равной степени объяснялась и холодом, и мыслью о Лукосе.
Антоний продемонстрировал всем маленький кинжал, который был у него спрятан в складках одежды.
– На всякий случай, – таинственно пояснил он и устроил целый спектакль, снова пряча кинжал под тогу.
– Ты ведешь себя так, как будто Лукос чем-то опасен, – нервно заметил Юлий.
– Во всяком случае, он может попытаться заколдовать нас, – ответил Антоний.
– Тогда твой кинжал не поможет, – решил Юлий.
– Кинжал всегда пригодится, – настаивал на своем Антоний. – Одиссей точно таким проколол глаз Циклопу.
– То была заостренная палка, – поправил его Юлий.
– Тогда давайте и палку захватим, – живо предложил Антоний.
Муций велел всем трогаться.
– Мы должны вернуться по домам до того, как двери запрут на ночь, – напомнил он.
– У вас есть с собой деньги? – спросил Юлий.
– А зачем? – удивился Муций.
– Лукос не будет предсказывать даром. У меня при себе ни гроша.
Антоний и Публий также оказались не при деньгах. Муций рассвирепел.
– Раньше нужно было думать, – накинулся он на ребят. – У меня только обычная сумма на мелкие расходы. Тридцать пять сестерциев. Вот и все.
– Это будет стоить дороже, но, может быть, он поверит нам в долг? – предположил Флавий.
– Или мы скажем ему отослать счет Ливии, – выдвинул свою идею Юлий.
– Нет, – решил Муций. – Лукос не воспользуется волшебной силой, пока не увидит деньги прямо у себя перед носом. И времени терять мы тоже не можем. Нужно поскорее вызволять Руфа. Кто знает, что он сейчас переживает.
– В тюрьме ужасно, – принялся рассуждать Антоний. – Заключенных сажают на цепь и дают им только хлеб и воду. По их лицам бегают крысы, а еще их избивают. Как-то раз я шел мимо тюрьмы и слышал жуткие вопли.
– Сколько у вас денег дома? – строго спросил Муций.
Этот вопрос всех поверг в смущение.
– Совсем мало, – проворчал Публий.
– У меня есть золотой, который подарил мне дядя на день рождения, – признался Флавий.
Муций с довольным видом похлопал его по спине.
– Прекрасно! – произнес он. – Это уже сто сестерциев. А у тебя? – обратился он к Юлию.
– Я скопил немного, – заикаясь, проговорил тот, – хотел купить «Избранные труды Юлия Цезаря». Они стоят триста сестерциев. У меня уже есть двести.
– Значит, тебе придется расстаться с одной сотней, – милостиво разрешил Муций. Юлий покорно вздохнул.
– Я смогу занять денег у нашего повара, – поспешно сказал Антоний. – У нас знаменитый повар, родом из Галлии. Отец заплатил за него целое состояние.
– Бегите и принесите деньги! – приказал Муций. – Я вас здесь буду ждать.
Флавнй, Юлий и Публий вскоре вернулись. Юлий принес сто сестерциев, Флавий свой ценный золотой, а Публий целую жменю мелких медных монет. Антонии появился немного позже и с вытянутым лицом. Повар оказался не на высоте.
– Каков скряга! – пожаловался Антоний. – Так и не дал мне ничего. Утверждает, что у него нет никаких денег. Но я проучил его.
С этими словами он вынул круг сыра, разломал его на куски и предложил ребятам.
– Мне не нужен сыр, мне нужны деньги, – возмутился Муций.
– Денег я тоже достал, – успокоил его Антоний. – Попросил отца выдать пораньше причитающуюся мне сумму на мелкие расходы. Он случайно оказался дома и был в отличном настроении из-за победы Претония над галлами. «Вот тебе пятьдесят сестерциев, – снизошел до милости, точно сам Юпитер. – Купи себе фиги в меду!» Знаете что? На эти деньги мы могли бы купить целый бочонок фиг!
– Эти деньги пойдут вовсе не на еду, – объявил Муций, забирая монеты. Он собрал все пожертвования и завернул деньги в чистый носовой платок. – Теперь у нас двести девяносто семь сестерциев. Этого должно хватить. В конце концов, ему нужно только взглянуть на цепь и сказать, чья она. Это не может стоить слишком дорого.
Они отправились в путь и через полчаса свернули на Главную улицу. Чем ближе они подходили к дому Лукоса, тем меньше вели разговоры – как воины на подступах к вражеской линии. Дойдя до огромной двери, которую они так часто с любопытством разглядывали, мальчики потоптались в нерешительности. На другой стороне улицы была их школа, и теперь они смотрели на нее почти с любовью.
– Надеюсь, Ксантипп не видит нас, – промолвил Флавий.
– Он сейчас лежит в постели и стонет над своей ногой, – позлорадствовал Публий.
– Вам не кажется, пора что-то сделать, чтобы войти? – поинтересовался Юлий.
Муций согласно кивнул.
– Я постучу, – сказал он и принялся барабанить пальцами по двери. Но ничего не произошло, и он снова забарабанил. Опять никакого ответа. И тут Публий стал садить кулаком по двери. Потом к ним присоединились Антоний с Юлием, которые энергично пинали сандалиями массивную дверь. Когда все это не принесло никаких результатов, Муций потрогал замок, и дверь открылась. Оказывается, она вовсе не была заперта. За первой дверью, однако, оказалась вторая; она была обита полосками жести и не имела никаких замков и запоров. В верхнюю часть двери был вставлен квадратик желтого стекла, в которой мальчики с любопытством заглянули, но тут же в ужасе отпрянули. Сквозь желтое стекло на них уставилось жуткое, искаженное гримасой лицо, освещенное зеленоватым светом.
– Это Лукос, – сдавленно выдохнул Флавий.
Они в тревоге потоптались, но за дверью было тихо. Наконец Муций не выдержал, заглянул в желтое окошко еще раз и сказал:
– Это не Лукос. Это просто маска.
– Какая мерзкая морда, – изрек Юлий. – Зачем она нужна?
– Чтобы отгонять злых духов, – пояснил Антоний.
– Она и добрых заодно отгонит, – проворчал Публий.
– Тут кольцо возле двери, – заметил Антоний. – Наверное, зачем-то оно нужно.
– Потяни за него, – предложил Муций.
Когда Антоний потянул за кольцо, где-то в глубине дома прозвучал надтреснутый колокол, точно вздох из мира теней.
– Отвратительный звук, – пробормотал Юлий.
Неожиданно дверь беззвучно распахнулась, как будто движимая рукою привидения. Мальчики замерли, но никого не увидели.
– Он открыл дверь при помощи волшебства, – прошептал Антоний.
Перед мальчиками вытянулся длинный темный коридор. За желтым стеклянным квадратом в двери висела деревянная коробка, к которой была прикреплена маска; она освещалась маленькой масляной лампой с зеленым абажуром.
– Ловко придумано, – заметил Юлий.
– Ну, что будем делать? – спросил Публий.
– Лучше всего останемся здесь, у двери, – посоветовал Флавий.
– Там в конце занавеска, – заметил Муций.
Они медленно пошли по коридору. Дойдя до занавески, они остановились перед ней в нерешительности. Слегка пахло плесенью.
– Ну, чего вы ждете? – раздался резкий, хриплый голос. – Входите.
Мальчики вздрогнули от неожиданности, но послушно исполнили приказание. Муций отодвинул кусок ткани и шагнул внутрь, остальные со страхом последовали за ним. Они оказались в большой комнате со сводчатым потолком, освещенной только слабо мерцавшим огнем в камине. Голые стены без окон блестели от сырости. Повсюду возвышались колонны, верхушки которых терялись в темноте. На каждой колонне висело по ухмылявшейся маске, такой же уродливой, как та, что была на входной двери. Все маски были изнутри подсвечены и выглядели как скопище жутких привидений.
Предсказатель сидел за большим столом спиной к огню и молча рассматривал вошедших. Вид у него был еще страшнее, чем ребята себе представляли. Длинные светлые волосы падали грязными спутанными прядями ему на плечи и на лоб до самых глаз, а лицо было странно раскрашено: нижняя часть лица от линии рта – черная, а верхняя половина – белая, так что казалось, будто она отделена от всего тела. На нем был длинный черный плащ, расшитый серебряными звездами, а в левой руке он держал блестящий металлический шар, в котором отражались отблески огня.
– Подойдите поближе, – нетерпеливо прохрипел Лукос.
Мальчики медленно обступили стол, на котором грудой были свалены таблички для письма и пожелтевшие пергаменты. Их взгляд упал на короткий острый меч, и у них сразу зародилась тревога. Но больше всего их беспокоила корзина, в которой шевелились змеи.
Лукос сверлил мальчиков маленькими хитрыми глазками, полными, как им показалось, ненависти.
– Что вам нужно? – спросил он.
Муций поспешно сунул цепь в руку Юлия и прошептал:
– Говори ты. У тебя лучше получится, чем у нас.
От растерянности Юлий положил цепь на стол. От змей он держался на почтительном расстоянии.
– Добрый день, – вежливо начал он. – Мы надеемся, вы сможете сказать, кому принадлежит эта цепь. На дом нашего учителя Ксантиппа совершено разбойное нападение, и мы хотели бы знать, кто грабитель, потому что арестовали Руфа. Видите ли, мы друзья Руфа, а он не виноват, и поэтому мы пришли к вам. Мы слышали, что вы знаете обо всем на свете и, может быть, сумеете помочь нам.
Юлий умолк и с надеждой уставился на Лукоса. Но речь его, казалось, не произвела должного впечатления. Прорицатель внимательно рассматривал цепь и не произносил ни слова. Мальчики не знали, то ли он впал в транс, то ли просто задремал с открытыми глазами. Юлий кашлянул на всякий случай.
– Мы думаем, цепь принадлежит грабителю. И хотели бы знать его имя и где он живет. Для вас ведь это не составит никакого труда?
Лукос по-прежнему не проронил ни слова. Он закрыл глаза и так и остался без движения, храня полное молчание. В комнате нависла жуткая тишина; слышалось только тихое потрескивание дров в камине.
– Он, наверное, хочет сначала получить свои деньги, – прошептал Публий.
Юлий опять собрался с духом.
– Мы заплатим, конечно, – заверил он Лукоса. – Сколько стоит, чтобы воспользоваться вашим вторым зрением? Деньги у нас с собой.
Эти слова произвели поразительный эффект. Лукос вскочил на ноги (он оказался гораздо выше, чем думали мальчики; по крайней мере, на целую голову выше Публия, который для своего возраста был высоким и крепким). Забарабанив по столу металлическим шаром, прорицатель прогремел:
– Убирайтесь вон!
Мальчики были ошеломлены.
– Убирайтесь отсюда, наглая мелкота! – вопил Лукос.
Неожиданно его рука метнулась к корзине, а потом он кинул в ребят клубок извивающихся змей. Мальчики закричали от ужаса. Они мигом пригнулись, и змеиный снаряд, к счастью, пролетел у них над головами. Впрочем, одна змея оторвалась от остальных; она задела Флавия по лицу, отскочила, упала на пол, тут же перевернулась, подняла голову и зашипела на мальчика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16