- О господин мой, Алмаз поможет тебе перейти через этот ручей и, я думаю,
он поможет тебе добраться до дворца владыки, - загадочно ответил ифрит.
Синдбад некоторое время медлил, задумчиво расхаживая вдоль ручья и
поглядывая на Алмаз, сверкавший на его ладони голубым блеском.
- О Синдбад, решайся, - сказал ифрит, и пасть его снова оскалилась в
ухмылке, - иначе тебе никогда не увидеть Багдада.
- Аллах да поможет мне! - громко воскдикиул путешественник и, подняв
Алмаз над головой, вошел в тягучие свинцовые воды.
Ноги его почти не чувствовали струй, словно "это был не ручей, а клубы
низко стелющегося тумана. Посреди ручья Синдбада вдруг прошибла сильная
дрожь и в глазах его потемнело. И в тот же миг алмаз в его руке вспыхнул
так ярко, словно это была молния. Сам не помня как, Синдбад вышел из ручья
на противоположный берег. Алмаз тотчас потух, снова превратившись в обычный
с виду драгоценный камень, каким Синдбад выдернул его из серьги ифрита,
Ифрит же на другом берегу уже не ухмылялся, а хохотал во все горло.
- Ты попался, Синдбад! - ревел он, держась за бока от хохота. - Попался,
попался навсегда! Тебе никогда не выбраться оттуда!
Синдбад похолодел от ужаса.
- Проклятый ифрит, ты обманул меня, своего повелителя! Ты должен был
служить верой и правдой владельцу Алмаза!- закричал Синдбад и снова вошел в
воды ручья, пытаясь вернуться на тот берег, где остался ифрит.
Но, едва войдя в туманные струи, он грудью напоролся на невидимую стену,
внезапно выросшую перед ним. Он бился об нее кулаками и головой, пытался
обойти ее, перепрыгнуть, повернув на пальце волшебное кольцо Одноглазого
колдуна, но все его попытки вырваться из сумеречной страны были тщетны.
Ифрит надрывался от смеха, наблюдая за ним.
- Проклятый лжец! - рыдая, кричал Синдбад. - Ты будешь наказан за это!..
- Вот уж нет, о Синдбад, - сказал ифрит. - Я верой и правдой служил
повелителю волшебного Алмаза, ибо таково было заклятие, наложенное на меня.
Я не солгал тебе ни в одном слове, иначе меня за мое ослушание постигла бы
неминуемая гибель. Это истинная правда, что помочь тебе может один лишь
Альтамус. Я не скрыл от тебя и того, что мне, Однорогому ифриту, входа в
его страну нет. И разве не ты сам потребовал перенести тебя к пределам
страны Альтамуса и не по своей ли воле ты перешел ее границу? Я служил
тебе, пока мы находились в обычном мире. Теперь же, о Синдбад, ты утратил
власть надо мной. Я свободен. Свободен!..
И ифрит, разразившись громоподобным хохотом, вдруг взмахнул руками,
изогнулся всем телом и стремительно взвился ввысь. Вскоре он превратился в
точку, чернеющую в небесной голубизне, и, спустя мгновение, совершенно
скрылся из глаз.
А Синдбад остался один в стране сумерек, держа в руке погасший камень.
"Как этот Алмаз может помочь мне в моем путешествии ко дворцу Альтамуса?"
- подумал он и сказал вслух, обращаясь к Алмазу, - О Абу-Мансур, принц,
превращенный в Алмаз! Слышишь ли ты меня? Куда мне идти? В какой стороне
дворец царя Альтамуса?
Но волшебный бриллиант безмолвствовал. И Синдбад, горестно вздыхая,
засунул его за пояс и побрел куда глаза глядят.
За ручьем начинался густой лес. Войдя в него, Синдбад много дней и ночей
шел наугад, питаясь одними плодами и ягодами. И все это время в стране
Альтамуса не подымалось солнце, лишь луна и звезды освещали поляны и
звериные тропы, по которым пробирался путник...
Наконец лес кончился и Синдбад зашагал по пустынной и необозримой
равнине. Вскоре ему попалась лежащая на земле гранитная плита с непонятными
письменами. Похоже было, что это надгробие, некогда положенное здесь над
чьим-то прахом. Синдбад сотворил молитву и двинулся дальше, но через
несколько шагов ему попалась еще одна плита. А в отдалении виднелись еще
две. Синдбад шагал не останавливаясь, торопясь миновать зловещее кладбище,
но скоро вся равнина вокруг него оказалась усеянной надгробиями.
Страх и тревога закрались в сердце путника. Неожиданно одна из плит
шевельнулась. Синдбад отпрянул, похолодел от ужаса. Плиты, мимо которых он
шел, шевелились все явственйее, под ногами у него колебалась земля и как
будто стоны доносились из разверзавшихся ям...
Вдруг из-под одной приподнявшейся плиты высунулась уродливая, состоящая
из костей рука и, клацнув пальцами, попыталась схватить Синдбада. Он едва
успел увернуться. Но тут такая же точно рука высунулась из другой
раскрывшейся щели. Закричав от страха, Синдбад метнулся в сторону, но в
этот миг возле него сразу несколько иссохшихся костлявых рук пробило землю.
Они схватили Синдбада крепкими, как клещи, пальцами и повлекли к яме под
накренившейся плитой. Когда упиравшегося Синдбада втаскивали туда,
надгробная плита приподнялась и завалилась набок, расширив проход. В лицо
Синдбаду пахнуло могильной сыростью. Страшные руки тянули Синдбада во мрак,
он сопротивлялся, кричал, но вырваться был не в силах. Поддерживаемый
костлявыми конечностями, он полетел в пропасть.
В ушах у него свистел ветер, руки исчадий мрака не на минуту не отпускали
его. Сколько бы ни вглядывался Синдбад в темноту, он ничего не мог
разглядеть, кроме каких-то далеких огней. Наконец державшие его руки
отцепились и он упал на холодный каменный пол.
Некоторое время он лежал без движения, каждую минуту ожидая неминуемой
смерти и мысленно моля Аллаха избавить его от этой новой беды. Темнота
рассеялась внезапно, словно с его глаз сняли повязку. Синдбад поднял голову
и огляделся со страхом и любопытством.
Он лежал в необъятных размеров пещере, тускло освещенной огнями множества
факелов и сполохами подземных огней, выбивавшихся из широких расщелин. Свет
почти не достигал каменных сводов, зато хорошо видны были выбитые на стенах
огромные барельефы, с поразительным правдоподобием изображавшие чудовищного
вида драконов; в глаза их были вставлены факелы, создавая впечатление,
будто эти твари живые и вотвот сойдут со стен. А под драконами, держа
дымные факелы, толпились тысячи ужасающих существ - обитателей той мрачной
страны, куда попал Синдбад.
Это были высохшие человеческие скелеты, состоящие из костей и черепа. Они
располагались вокруг Синдбада по уступам, как в амфитеатре, и двигались,
переговаривались друг с другом, переходили с места на место, отчего в
пещере стоял неумолкающий гул от бряцания множества костей. Тысячи рук
показывали на Синдбада, и он холодел от ужаса, озираясь на них, не имея сил
даже помолиться.
Возле Синдбада стоял рослый скелет, держа в одной руке изъеденный
ржавчиной щит, а в другой - такую же ржавую кривую саблю. Увидев, что
пленник очнулся, он грозно потряс саблей и прошипел:
- О несчастный, пади ниц перед царем Страны Мертвецов!
Тут Синдбад взглянул прямо перед собой и увидел трон, возвышающийся на
груде черепов, а на нем - фигуру, закованную с головы до ног в черные
доспехи. На нагрудном панцыре была выбита змея, раскрывшая пасть, в узких
глазницах шлема зияла чернота.
- Кто ты и откуда пришел в Долину Надгробий, лежащую над моей страной? -
долетел до Синдбада далекий завывающий голос, словно в глубине черных
доспехов прокатилось горное эхо.
- О царь, мое имя - Синдбад, я родом из Багдада и иду ко дворцу
могущественного повелителя духов Альтамуса, чтобы искать у него защиты от
коварного джинна Зумдада ибн Джалиджиса. Этот недостойный чародей принял
мой облик и остался хозяйничать в моем доме. О царь, прошу тебя, выпусти
меня из своей страны и дай возможность продолжать путь. Небеса да воздадут
тебе за твое благодеяние.
Царь Мертвецов поднялся, лязгнув доспехами. Голос его вдруг зазвучал
раскатисто, как труба.
- Ты сказал - Синдбад? - спросил он.
- Ты не ослышался, о царь, - не вставая с колен, ответил Синдбад.
Черные доспехи спустились с трона и приблизились к простертому на полу
путнику.
- Человек по имени Синдбад, - сказал царь, - знай, что я жду тебя много
лет. Твое появление было предсказано тысячу лет назад одним из моих
подданных, кости которого истлели и обратились в прах. Следуй за мной.
Замирая от страха, Синдбад поднялся с колен и зашагал за царем. Они
переходили из одного подземного зала в другой, и всюду ужасающего вида
скелеты вставали из гробов и низкими поклонами приветствовали своего
владыку. Залы освещались гудящим подземным пламенем, которое выбивалось из
многочисленных расщелин. Синдбад обратил внимание на то, что среди
скелетов, обитающих в Стране Мертвецов, немало было звериных. Это были
скелеты громадных зубастых животных, похожих на поднявшихся на дыбы ящериц
- страшных, свирепых и проворных, о существовании которых Синдбад и слыхом
не слыхивал. Они, как видно, давно были приручены людскими скелетами,
которые ловко сидели на их выпирающих ребрах и правили этими исполинами,
направляя их бег в нужную сторону. А под сводами пещер реяли скелеты
гигантских тварей, похожих на летучих мышей. На их спинах тоже сидели
человеческие скелеты...
Пройдя множество залов, царь Мертвецов и Синдбад вошли в огромный и
пустынный зал. Сопровождавший их скелет с кривой саблей остался на страже
за его дверями. Царь приблизился к стоявшему посреди зала ложу, похожему на
гроб. Подойдя, Синдбад увидел, что на ложе лежит девушка поразительной
красоты. Это было единственное существо из плоти и крови, которое он видел
в Стране Мертвецов. Ресницы девушки были опущены, грудь вздымалась ровно и
спокойно. Она спала. Синдбад остановился, пораженный ее красотой и не смея
вздохнуть, чтобы не потревожить ее безмятежный сон.
- Она спит уже много лет,- провыло из глубины черных доспехов.- Ни один
из магов, обитающих в моей стране, не в силах ее пробудить. Пророчество
гласит, что сделать это может лишь пришелец из Верхнего Мира по имени
Синдбад.
- Я?- изумился Синдбад. - Но как мне это удастся?
- Не знаю, - сказал царь. - Но прорицатель не мог ошибиться. Разбуди ее,
иначе ты навсегда останешься в моей стране.
Синдбад не сводил с девушки очарованных глаз.
- Повинуюсь, о царь, - сказал он, - но я не уверен, что мне удастся
выполнить твой приказ.
- Ты должен ее разбудить, - сказал царь. - В прорицании сказано, что
после того, как рассеется покров колдовского сна, чудесное изменение
произойдет и со мной...
- С тобой, о царь? - спросил Синдбад, покрывшись холодным потом от ужаса.
- Какие же изменения могут произойти с тобой, о всесильный владыка?
- Я спрашивал об этом, но прорицатель не смог ответить, - сказал царь. -
Я думаю, что после пробуждения прекрасной принцессы я снова стану существом
из плоти и крови, мое тело, как когда-то тысячи лет назад, будет молодым и
сильным, я покину эти пещеры и поднимусь во Внешний Мир, обрету былое
колдовское могущество и сделаюсь повелителем всех стран от восхода до
заката. А принцесса станет моей женой. Но вначале она должна пробудиться, и
помочь ей в этом должен ты, странник по имени Синдбад!
Синдбад, дрожа, поклонился царю, и тот вышел из зала, оставив его наедине
со спящей.
Тщетно Синдбад старался разбудить ее, тряся и толкая ее руки и прекрасную
голову - принцесса продолжала спать. Видя бесполезность своих усилий,
Синдбад упал духом и, опустившись на пол возле ложа, разразился рыданиями и
громкими жалобами на свою горькую участь. Тут его, видимо, услышал Аллах,
потому что Синдбад вдруг вспомнил о волшебном Алмазе, спрятанном в складках
его широкого пояса. В мыслях его мелькнул мертвый Трехглазый колдун,
который поднялся и заговорил, точно живой.
- Абу-Мансур! - вскричал обрадованный Синдбад, торопливо доставая Алмаз.
- Вот кто мне поможет!
Он взял камень, разжал зубы девушки и положил его ей в рот. И произошло
то же, что и с Трехглазым. Девушка шевельнулась, ее ресницы дрогнули и
раскрылись. Минуту спустя она привстала на ложе и обратила лицо с широко
распахнутыми карими глазами на Синдбада.
- О Синдбад, рад снова приветствовать тебя, - раздался голос из ее
полуоткрытого рта.- Это говорю я, Абу-Мансур, твой верный спутник в
путешествии ко дворцу великого Альтамуса.
Синдбад слышал голос девушки, высокий и звонкий, но не она говорила с
ним: ее языком и гортанью воспользовался принц, превращенный в Алмаз;
девушка же продолжала спать.
- Ты вовремя догадался дать мне голос и тело, о Синдбад, - продолжал
Абу-Мансур, - ибо сейчас сюда вернется царь Мертвецов. Увидев, что ты не
исполнил его повеление, он прикажет заточить тебя в самую мрачную из своих
темниц, откуда ты уже никогда не выйдешь.
- Но ведь девушка продолжает спать! - в отчаянии воскликнул Синдбад. - Я
так и не смог разбудить ее!
- Спящая встала со своего ложа и разговаривает, - возразил Абу-Мансур. -
Увидев ее, царь Мертвецов тотчас решит, что ты ее разбудил.
- Но со временем он обязательно догадается, что это не так, и меня ждет
кара.
- О Синдбад, выслушай меня, и сделай так, как я тебя научу, - сказал
Абу-Мансур. - Когда царь Мертвецов увидит вставшую со своего ложа
принцессу, он тотчас потребует от тебя, чтобы ты и над ним сотворил чудо,
превратив его из давно скончавшегося мертвеца в живого человека из плоти и
крови. Притворись, будто ты сможешь это сделать. Вели царю встать перед
тобой на колени и снять шлем. Под шлемом ты обнаружишь пустоту, пустотой
будут зиять и его доспехи. Смейо засунь в них руку, и ты найдешь горсточку
пепла - все, что осталось от некогда могущественного колдуна, от одного
имени которого тысячи лет назад содрогались все живущие в подлунном мире.
Достань оттуда этот пепел, и душа царя Мертвецов навсегда покинет свое
железное обиталище и растворится в эфире. Прорицание сбудется, но не так,
как думает этот негодный властитель...
В этот момент скрипнули высокие створчатые ворота и в зал вошел царь в
черных доспехах. Он остановился на минуту, видимо испытывая сильное
изумление при виде девушки, стоявшей рядом с Синдбадом, затем продолжал
движение.
- О Синдбад, теперь я убедился, что ты великий чародей! - послышался
гулкий голос из глубины доспехов. - Повелеваю тебе вернуть мне мое тело и
былую силу. Ты можешь это сделать, я знаю. Начинай немедленно. Я жду.
Черные доспехи замерли перед Синдбадом. Синдбад в замешательстве
оглянулся на девушку. Абу-Мансур заставил ее хорошенькую головку ободряюще
кивнуть.
- Встань на колени, о могущественный владыка,- сказал Синдбад, обращаясь
к царю Мертвецов,- и сними шлем. Сейчас я сотворю колдовство.
- Ты получишь сокровища, какие не снились смертному, если вернешь мне мою
человеческую плоть, - сказал царь, опускаясь перед Синдбадом на колени. -
Сбылось предсказание! Настал мой заветный час!..
Две закованные в металл руки медленно поднялись и сняли с плеч уродливый
шлем. Синдбада передернуло от ужаса: под шлемом ничего не было, а в
отверстии между стальными надплечниками зияла чернота! У Синдбада
затряслись руки; он боялся прикоснуться к страшному созданию, но за его
спиной прозвучал спокойный голос Абу-Мансура:
- О Синдбад, будь тверд и делай, как я тебе велел. Лишь в этом твое
спасение.
И Синдбад, замирая от страха, просунул дрожащую руку в черное отверстие
доспеха. Внутри панцыря было так же пусто, как и в шлеме. Просунув руку
глубже, Синдбад нащупал маленькую горсточку какого-то порошка. Едва он
коснулся ее, как из глубины доспехов раздался ужасающей силы вопль; Синдбад
на мгновение онемел от ужаса, затем, не помня сам, что делает, он сжал в
кулак эту горсть и быЬтрй выдернул руку из отверстия в панцыре. Вопль
тотчас прервался. Пустой доспех царя Мертвецов рухнул с грохотом на пол.
Синдбад разжал ладонь и увидел, что порошок, который он извлек из
внутренностей панцыря - это пепел. Это было все, что осталось от давно
истлевших костей, находившихся в черных доспехах...
Он поднял недоумевающий взгляд на девушку.
- О Синдбад, нам нужно как можно скорее покинуть эти мрачные пещеры, -
едва шевеля губами, произнесла она. - Сохрани этот пепел, он еще поможет
нам. А теперь идем. Я знаю, где находится ход, ведущий в Верхний Мир.
И с этими словами спящая направилась в дальний конец зала, где виднелась
небольшая, обитая бронзой дверь. Синдбад последовал за ней. Девушка
показала на кольцо, висевшее на двери, и Синдбад несколько раз гулко ударил
им. Дверь открылась, они вошли и соседний зал и дверь тотчас затворилась за
ними.
В зале, где они очутились, находилось множество человеческих скелетов и
скелетов гигантских чудовищ. Все они гремели костями, скалились на беглецов
и издавали ужасающий рык.
- Иди неторопясь, - сказал Синдбаду Абу-Мансур. - Если ты побежишь, то
эти твари кинутся за тобой и растерзают. Не подавай виду, что ты их
боишься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10