«Тревога! Тревога! Все к оружию!..»Княжеская челядь, укрывшись за высоким частоколом, прильнула к бойницам, и если кто из нападающих приближался к тыну, его поражала меткая стрела.Такой отпор устрашил кочевников, и они держались поодаль от маленькой крепостцы, возвышавшейся посреди села.Светало.Печенеги шныряли по дворам и хатам в поисках добычи и пленных. Русские женщины и девушки дорого ценились на восточных рынках. Красивые, рослые, они попадали в гаремы знатных мусульман. Славянских мальчиков заставляли принять магометанскую религию и воспитывали из них храбрых воинов.Ольга была связана спиной к спине со стариком Ондреем Малыгой, который тоже попал в плен. Несчастная женщина потускневшими от слез глазами старалась разглядеть, что делается у их дома. Но дым пожарища заполонил воздух, на улице была суматоха, и Ольга ничего не увидела.Врагам недешево обошлась ночная битва. Хотя русские и были захвачены врасплох, в схватке полегло много кочевников. На улице виднелись трупы в узорчатых халатах, широких шароварах и мягких сапогах.Внезапно орда всполошилась. Предводители сзывали людей. Всадники, пронзительно гикая, гнали награбленный скот в степь. Печенеги, снимавшие одежду с убитых, бросили свое занятие и поспешили к лошадям.Что случилось? Ольга взглянула на Днепр.– Боже правый! – с надеждой вскрикнула она. – Княжеские дружинники спешат на помощь!Ондрей Малыга мрачно отозвался:– Голубка моя, они не поспеют. Нехристи наших ждать не станут…На широкой глади Днепра, курившейся утренним туманом, виднелось несколько больших лодей, наполненных кметами. Кметы – воины
Быстро поднимались и падали весла, сверкали стальные наконечники копий, блестели лезвия обнаженных мечей. Это киевляне, заметив дым необычного пожарища, спешили на выручку вотчине Ярослава. Ярослав Мудрый – великий князь Киевский, правил страной с 1019 по 1054 год; вотчина – княжеское или боярское владение
– Держитесь, братья! Держитесь крепко! – кричали ратники.Но Ондрей Малыга был прав: помощь явилась слишком поздно. Кочевники бросили медлительных волов и овец, навьючили лошадей награбленным добром, посадили перед собой пленников и на рысях двинулись на восток, топча нивы, покрытые изумрудно-зелеными всходами. Глава втораяПосле набега Шайка печенега Арслана разорила Черторый в середине месяца травня года 6538-го. Травень – май; летосчисление в Древней Руси велось от так называемого сотворения мира, которое, по учению церкви, произошло за 5508 лет до нашей эры.
Таким образом, 6538 год от сотворения мира соответствовал 1030 году нашей эры
Крупные набеги многочисленных орд в то время уже прекратились, но небольшие отряды разбойников, набегавшие из Дикого Поля, Дикое Поле – старинное название степей между Доном, верхней Окой и левыми притоками Днепра
проскальзывали между пограничными укреплениями, возведенными по берегам рек Стугны, Ирпени и Трубежа, и уходили обратно, оставляя за собой смерть и разрушение.Подожженные кочевниками хаты пылали. Киевские воины, челядь боярина Ставра и уцелевшие жители села тушили пожары.Кузнец Трофим проник в горевшую хату Стоюна и выволок оттуда рыбака. Он притащил из реки воды в шапке и стал лить на голову Стоюна. Тот открыл глаза.– Живой! – радостно воскликнул кузнец.– Хату гасите… – прошептал Стоюн. – Ольгушка… Детей из тайника…Трофим созвал людей. Огонь быстро потушили. Детям рыбака покричали, что опасность миновала, и наглотавшиеся дыма Светлана и Зоря выползли на воздух.– А где же родимая? – растерянно спросила Светлана, озираясь вокруг.– И впрямь матушки не видать, – удивленно пробормотал Зоря.Соседка Акулина горестно покачала головой.– Увели вашу родимую нехристи, – печально сказала она. – Бедные сиротинушки! И батю вашего не пощадили окаянные!..Нежданное горе потрясло детей. Светлана заголосила. Зорю охватило желание бежать за похитителями, вступить с ними в борьбу и отбить мать. Но юноша понял, что не с его слабыми силами избыть беду, и горестно склонился над отцом.Среди хаоса и разрушения начал восстанавливаться порядок. За дело принялся княжий тиун Ставр. По его приказу мертвых поселян сносили в одно место, чтобы потом предать христианскому погребению. А трупы печенегов сбрасывали в быстрый Черторый, и волны с плеском подхватывали их и уносили прочь.Раненых перевязывали, укладывали на мягкую рухлядь, вытащенную из хат, поили водой. Женщины спускались в тайники, вытаскивали ревущих детей, успокаивали, кормили.Пожары прекратились, и лишь кое-где из-под соломенных крыш вырывался сизый дымок. День наступал яркий и радостный, но сумрачно было на душе у людей: они потеряли близких и свое добро, нажитое годами тяжелого труда.Особенно горько обитателям Черторыя было слушать упреки сурового боярина Ставра.Он не потерпел от набега никакого урона. Но управитель боялся, что пострадают княжеские доходы, и укорял сельчан за то, что не выставляли по ночам стражу.Боярин Ставр приказал собрать всех жителей села.– Никому потачки не дам! Как князю платили в прошлые годы, так и ныне отдадите!Хоть из земли выкопайте, а чтобы оброк был вовремя внесен! – грозно объявил боярин.Смерды, Cмерд – в Древней Руси крестьянин, находившийся в феодальной зависимости от князя или боярина
тайно злобясь, слушали эти жестокие слова. А Угар, сильный, высокий мужик, сжимавший в жилистой руке дубину, которой еще недавно уложил трех печенегов, гневно шептал:– Хватить бы тебя дубьем, чтобы перестал лаять на мир!..Поселяне разошлись по дворам. Жизнь, неумолимая жизнь, предъявляла свои требования. Сейчас – горе, впереди – заботы… Надо прокормиться самим, да и князю внести оброк.Зорю с другими подростками отправили в поле – собирать стадо, которое печенеги оставили в спешке. И тут оказалось, что разбойники перекололи почти всех волов.Люди поспешили снять с убитого скота шкуры и заготовить впрок мясо: деревню ждали трудные времена.Безутешная Светлана отдалась заботам об отце. Она пробралась в дом, сорвала с оконца бычий пузырь и, стоя посреди хаты, махала рушником, выгоняя дым в окно и в дверь. Натаскала соломы на постель, и люди перенесли в избу бесчувственного Стоюна. Раненый хрипло и прерывисто дышал, на губах вскипала кровавая пена.Когда с него сняли рубаху, на правой стороне груди увидели конец обломившейся стрелы.Старик знахарь Агей, выбравшийся из подпола своей избенки, осторожно извлек стрелу из груди Стоюна. Он залепил рану хлебным мякишем, смешав его с паутиной.Затем туго затянул грудь раненого полотенцем и повернулся к заплаканной Светлане…– Не горюй, дочка, у тебя еще не все пропало. Матушку твою увели, зато батько будет жив.Обрадованная девушка бросилась на шею старику. А тот, оглянувшись вокруг, нет ли поблизости доносчика, прошептал:– Перуну молись, касатка! Нашему Перуну и Дажбогу: Перун – главное божество древних славян, повелитель грома и молнии. Дажбог – бог солнца, огня, добра и изобилия.
они вернут твоему отцу силу, мать в неволе сохранят. А христианский бог – он нам чужой, он грекам благоволит, а до русичей ему дела нет.Светлана тоже шепотом пообещала:– Я стану нашим богам молиться, деду, и за матушку, и за батю!– Вот и ладно, ласточка! – обрадовался Агей. – А ты домовому хлеб под печь кладешь? – поинтересовался он.– Зачем, деду?– Ну как же! Это он избу и ее хозяев хранит. Вот и вашу хату от огня сберег.– Буду класть, деду!– А я тебе мазь принесу, добрую мазь из семи целебных трав: хорошо раны залечивает и огневицу Огневица – лихорадка
выгоняет.Светлана горячо благодарила доброго старика.Стоюн пришел в сознание только на третий день. Первое время ему не говорили, что Ольга уведена в плен. Но скрывать от рыбака горестное известие с каждым днем становилось труднее. Когда больному обо всем рассказали, он несколько дней находился на краю гибели. Только ласки и заботы детей, неотступно находившихся у его постели, спасли Стоюна.Раненого утешал мудрый знахарь Агей, ежедневно его навещавший.– Крепись, человече! – говорил Агей, ласково глядя на Стоюна выцветшими голубыми глазами. – Тебе детей поставить на ноги надобно. Мыслишь ли ты о том? Да и жену, может, еще увидишь, хотя и в плену она. Разве тебе неведомо, что полоняников выкупают?– Мне это ведомо. Да чтобы выкупить, потребно знать, где Ольга. И без казны дело не сладить.– Казну накопишь, а полоняники, бывает, и объявляются.Как ни слаба была эта надежда, она благотворно подействовала на больного. Он решил: «Не поддамся, тебе, смерть, ни с чем уйдешь, старая!»Стоюн начал поправляться. Он сам напоминал Светлане, чтобы девушка ставила под печь домовому хлеб и плошку с молоком – благо корова уцелела во время набега.Хлеб оставался, молоко исчезало. Семья и этим была довольна:– Любит наш батюшка молочко!И все-таки выздоровление больного шло очень медленно, и немало выпил он топленого медвежьего жира, очищающего дыхание. Этим жиром Стоюна по-соседски снабжал охотник Горислав.Намного быстрее вылечился бы от раны богатырь-рыбак, если бы на душе у него было спокойно. Но покоя не было. Каждую ночь он видел во сне, как печенеги уводят Ольгу в плен. Стоюн метался на постели, дико кричал:– Бей их! Бей проклятых нехристей!..Светлана просыпалась, будила отца, и тот долго не мог прийти в себя.Над полями и лесами шел во всей своей величественной красе серпень, Серпень – август
когда Стоюн в первый раз после печенежского набега, сопровождаемый Зорей, сел в челн с веслом в руках. Все-таки жизнь взяла свое, и рыбаку отрадно было чувствовать новую силу в мышцах, отвыкших от работы, и видеть, как послушный челн режет волны быстрого Черторыя.Во время долгой болезни Стоюна село отстроилось. Кто был позажиточнее, у кого в тайнике стояли сундуки, а в сундуках хранились куньи и лисьи меха, те отправлялись в Угорское Угорское – село на правом берегу Днепра ниже Киева, где была обширная торговая пристань.
и там на пристани покупали избу. Изба качалась на воде в виде плота с перемеченными бревнами, с досками для потолка, с дверными и оконными косяками. Эти плоты пригоняли умельцы из богатых лесами верховий Днепра.Покупку сплавляли в Черторый. И там мастер-домостроитель в два-три дня собирал жилье и вместе с хозяевами праздновал скромное новоселье.А у кого в кошеле не водились гривны и ногаты, Гривны и ногаты – денежные единицы в Древней Руси
те поступали по-другому. В те времена смердам под тяжелым княжеским гнетом жилось трудно, и они держались большой дружной семьей… делили друг с другом и горе и радость, издавна привыкли помогать тем, на кого сваливалась беда. Ставивший избу собирал помочь. Помочане рубили на островах колья и прутья, колья вбивались в землю, оплетались прутьями, плетень обмазывался снаружи и изнутри глиной, жаркое южное солнце высушивало хату, и жить в ней было ничуть не хуже, чем в рубленой избе.Соседи помогли Стоюну – соорудили новую соломенную кровлю. Светлана с подругами обмазали и побелили хату, и она стояла нарядная, сверкая свежей соломой на крыше. Добра печенеги успели утащить немного, и все было бы хорошо, но Стоюна и его детей не покидала одна неотвязная мысль: «Нет нашей родимой… Горюет она в чужой, дальней стороне…» Глава третьяПеченежская степь Уже несколько дней шайка Арслана уходила на юго-восток. Первое время, пока не осталась позади цепь русских застав, разбойники спешили, боясь преследования.– Торопиться надо, а то догонит рус, – переговаривались печенеги, подгоняя лошадей.Они были грозой мирных жителей, а с княжескими ратниками сражаться не решались.Потом кочевники успокоились, и движение отряда замедлилось. Кони бежали неспешной рысью, топча некошеные травы. Над караваном высоко в небе парили орлы, а по следу шли волчьи стаи: хищники чуяли, что им будет хорошая пожива. Печенеги бросали в степи трупы невольников, не перенесших тягот пути.Без конца, без края расстилалась вокруг ковыльная степь, и по ней от ветра катились волны, словно в море. Часто встречались насыпанные бог весть кем курганы – могилы давно забытых вождей. Разбросанные по равнине, равнодушными глазами смотрели на людей каменные бабы…Ночью над степью расстилалось темное южное небо с мириадами ярких звезд. Отряд останавливался на ночлег.– Кончай ехать, начинай отдыхать! – распоряжался Арслан. – Дать русам по куску конины да бурдюк воды. Пускай пьют-едят. Мы добрые, ха-ха-ха!– Куда побегут? – рассуждали печенеги. – Кругом степь, в степи волк, над степью орел. От нас не уйдешь!И несколько десятков мужчин, женщин и подростков сбивались у костра, горестно разговаривали о своей беде.Через несколько дней случилось большое несчастье. Вечером один из кочевников обратился к Арслану:– Мясо кончилось, господин. Что прикажешь делать? Охоту начинать? В поймах встречавшихся по пути речек, заросших камышом и кустарником, было полно болотной птицы, кабанов, лосей. Но Арслан лениво сказал:– Зачем охота? Зарежьте три лошади!Сырое конское мясо, провяленное под седельными потниками, было любимой пищей степняков.– А как с пленниками? Лошадей на всех не хватит.– Э, не знаешь? – зевая, протянул Арслан. – В первый, что ли, раз? Прикончите пленных, кто послабее. Вот и хватит лошадей.Погибли два подростка и Наталья, добрая пожилая женщина, постоянно заботившаяся о товарищах по неволе. Все трое слегка прихварывали, но стойко переносили тяготы похода. Это трагическое происшествие застало русских пленников врасплох: их привела в ужас такая жестокая, бессмысленная расправа.Прошло больше недели. Заготовленное мясо было съедено. И Арслан снова приказал резать лошадей. Но теперь русские знали, что за этим последует, и их охватил ужас. Кому пришел черед упасть под ножом жестокого степняка?И тут Ольгу охватил безудержный порыв. Не помня себя, бледная, с горящими глазами, она бросилась к печенежскому князьку.– Не позволим убивать коней! – яростно выкрикнула Ольга. – Охоту устройте, лосей, диких коз на мясо бейте!Ее слова перевел Ондрей Малыга. Побывавший в плену у кочевников, он знал печенежский язык.Удивленный Арслан возразил:– Какое тебе дело, женщина! Наши кони, что хотим, то и делаем. Хотим едем, хотим – режем.– Кабы вы только коней резали! – продолжала Ольга. – А то вы наших людей убиваете, что на этих конях сидят. За что вы их лютой смерти предаете?– Я тебя первую зарежу, сердитая баба, чтобы ты не баламутила людей! пригрозил Арслан.Но как только Малыга перевел его слова, в толпе пленников произошло движение.Несколько человек сразу бросились к предводителю шайки.– Всех режь! – раздались грозные голоса. – Убивай всех подряд, поганая рожа!Здесь, на степи останемся лежать! Шагу не ступим отсюдова!..Бунт невольников удивил и испугал Арслана. Раньше такого никогда не бывало.Кочевник понимал, что всему виной Ольга, но убить ее не решился. Он чувствовал, что за этим последует смерть многих, а это было ему невыгодно.– Плетями запорю! – закричал Арслан.Русские решительно наступали на печенегов. И видно было, что пленников покинул страх и они готовы на все.Арслан уступил. Перебить всех невольников не входило в его расчеты. Какая польза от этого ему, Арслану?– У, храбрая баба! – с кривой усмешкой молвил князек. – Сильно храбрая! В жены тебя возьму, ты мне смелых батыров Батыр – богатырь
народишь.– Живой не дамся! – крикнула Ольга.Кочевники остановились в первой попавшейся речной долине, набили дичи и наготовили мяса на много дней пути.Слабые и больные пленники смотрели на Ольгу с обожанием – они понимали, что обязаны ей жизнью.Среди невольников большим уважением пользовался дед Ондрей Малыга. Как многие старики, он любил поговорить и обычно заканчивал свою речь каким-либо нравоучением.– Жизнь пережить не поле перейти, – говорил Малыга на другой день после столкновения с печенегами. – Много в ней и плохого и хорошего. Терпеть и крепиться надобно. Вот поглядите на меня: держусь и сила есть, а ведь немало годов прожил я у поганых…Старик начал долгий рассказ о том, как схватили его и других горемык злые вороги, набежавшие на Русь в последний год княжения Владимира Святославича. Владимир Святославич – по былинному сказанию – Красное Солнышко. Год рождения неизвестен, умер в 1015 году. Великим князем Киевским был примерно с 980 года
– Вот так же гнали нас Диким Полем сначала на восход солнца, а потом на полдень, – неспешно повествовал Ондрей, разгребая ветки в костре, чтобы лучше горели. – Мыслил я тогда: «Николи уж не будет мне ни жизни, ни воли…» Ан нет, по-другому вышло!– Спасся ты, дедынька? – наивно спросил подросток Сысойка.– А как бы ты думал?! Шесть годов протомился я в полону в печенежском стойбище, это верно. А потом послал князь Ярослав большую силу, да как ударила та сила на нехристей, враз разбежались они по всей степи, а русские полоняники домой возвернулись.
1 2 3 4
Быстро поднимались и падали весла, сверкали стальные наконечники копий, блестели лезвия обнаженных мечей. Это киевляне, заметив дым необычного пожарища, спешили на выручку вотчине Ярослава. Ярослав Мудрый – великий князь Киевский, правил страной с 1019 по 1054 год; вотчина – княжеское или боярское владение
– Держитесь, братья! Держитесь крепко! – кричали ратники.Но Ондрей Малыга был прав: помощь явилась слишком поздно. Кочевники бросили медлительных волов и овец, навьючили лошадей награбленным добром, посадили перед собой пленников и на рысях двинулись на восток, топча нивы, покрытые изумрудно-зелеными всходами. Глава втораяПосле набега Шайка печенега Арслана разорила Черторый в середине месяца травня года 6538-го. Травень – май; летосчисление в Древней Руси велось от так называемого сотворения мира, которое, по учению церкви, произошло за 5508 лет до нашей эры.
Таким образом, 6538 год от сотворения мира соответствовал 1030 году нашей эры
Крупные набеги многочисленных орд в то время уже прекратились, но небольшие отряды разбойников, набегавшие из Дикого Поля, Дикое Поле – старинное название степей между Доном, верхней Окой и левыми притоками Днепра
проскальзывали между пограничными укреплениями, возведенными по берегам рек Стугны, Ирпени и Трубежа, и уходили обратно, оставляя за собой смерть и разрушение.Подожженные кочевниками хаты пылали. Киевские воины, челядь боярина Ставра и уцелевшие жители села тушили пожары.Кузнец Трофим проник в горевшую хату Стоюна и выволок оттуда рыбака. Он притащил из реки воды в шапке и стал лить на голову Стоюна. Тот открыл глаза.– Живой! – радостно воскликнул кузнец.– Хату гасите… – прошептал Стоюн. – Ольгушка… Детей из тайника…Трофим созвал людей. Огонь быстро потушили. Детям рыбака покричали, что опасность миновала, и наглотавшиеся дыма Светлана и Зоря выползли на воздух.– А где же родимая? – растерянно спросила Светлана, озираясь вокруг.– И впрямь матушки не видать, – удивленно пробормотал Зоря.Соседка Акулина горестно покачала головой.– Увели вашу родимую нехристи, – печально сказала она. – Бедные сиротинушки! И батю вашего не пощадили окаянные!..Нежданное горе потрясло детей. Светлана заголосила. Зорю охватило желание бежать за похитителями, вступить с ними в борьбу и отбить мать. Но юноша понял, что не с его слабыми силами избыть беду, и горестно склонился над отцом.Среди хаоса и разрушения начал восстанавливаться порядок. За дело принялся княжий тиун Ставр. По его приказу мертвых поселян сносили в одно место, чтобы потом предать христианскому погребению. А трупы печенегов сбрасывали в быстрый Черторый, и волны с плеском подхватывали их и уносили прочь.Раненых перевязывали, укладывали на мягкую рухлядь, вытащенную из хат, поили водой. Женщины спускались в тайники, вытаскивали ревущих детей, успокаивали, кормили.Пожары прекратились, и лишь кое-где из-под соломенных крыш вырывался сизый дымок. День наступал яркий и радостный, но сумрачно было на душе у людей: они потеряли близких и свое добро, нажитое годами тяжелого труда.Особенно горько обитателям Черторыя было слушать упреки сурового боярина Ставра.Он не потерпел от набега никакого урона. Но управитель боялся, что пострадают княжеские доходы, и укорял сельчан за то, что не выставляли по ночам стражу.Боярин Ставр приказал собрать всех жителей села.– Никому потачки не дам! Как князю платили в прошлые годы, так и ныне отдадите!Хоть из земли выкопайте, а чтобы оброк был вовремя внесен! – грозно объявил боярин.Смерды, Cмерд – в Древней Руси крестьянин, находившийся в феодальной зависимости от князя или боярина
тайно злобясь, слушали эти жестокие слова. А Угар, сильный, высокий мужик, сжимавший в жилистой руке дубину, которой еще недавно уложил трех печенегов, гневно шептал:– Хватить бы тебя дубьем, чтобы перестал лаять на мир!..Поселяне разошлись по дворам. Жизнь, неумолимая жизнь, предъявляла свои требования. Сейчас – горе, впереди – заботы… Надо прокормиться самим, да и князю внести оброк.Зорю с другими подростками отправили в поле – собирать стадо, которое печенеги оставили в спешке. И тут оказалось, что разбойники перекололи почти всех волов.Люди поспешили снять с убитого скота шкуры и заготовить впрок мясо: деревню ждали трудные времена.Безутешная Светлана отдалась заботам об отце. Она пробралась в дом, сорвала с оконца бычий пузырь и, стоя посреди хаты, махала рушником, выгоняя дым в окно и в дверь. Натаскала соломы на постель, и люди перенесли в избу бесчувственного Стоюна. Раненый хрипло и прерывисто дышал, на губах вскипала кровавая пена.Когда с него сняли рубаху, на правой стороне груди увидели конец обломившейся стрелы.Старик знахарь Агей, выбравшийся из подпола своей избенки, осторожно извлек стрелу из груди Стоюна. Он залепил рану хлебным мякишем, смешав его с паутиной.Затем туго затянул грудь раненого полотенцем и повернулся к заплаканной Светлане…– Не горюй, дочка, у тебя еще не все пропало. Матушку твою увели, зато батько будет жив.Обрадованная девушка бросилась на шею старику. А тот, оглянувшись вокруг, нет ли поблизости доносчика, прошептал:– Перуну молись, касатка! Нашему Перуну и Дажбогу: Перун – главное божество древних славян, повелитель грома и молнии. Дажбог – бог солнца, огня, добра и изобилия.
они вернут твоему отцу силу, мать в неволе сохранят. А христианский бог – он нам чужой, он грекам благоволит, а до русичей ему дела нет.Светлана тоже шепотом пообещала:– Я стану нашим богам молиться, деду, и за матушку, и за батю!– Вот и ладно, ласточка! – обрадовался Агей. – А ты домовому хлеб под печь кладешь? – поинтересовался он.– Зачем, деду?– Ну как же! Это он избу и ее хозяев хранит. Вот и вашу хату от огня сберег.– Буду класть, деду!– А я тебе мазь принесу, добрую мазь из семи целебных трав: хорошо раны залечивает и огневицу Огневица – лихорадка
выгоняет.Светлана горячо благодарила доброго старика.Стоюн пришел в сознание только на третий день. Первое время ему не говорили, что Ольга уведена в плен. Но скрывать от рыбака горестное известие с каждым днем становилось труднее. Когда больному обо всем рассказали, он несколько дней находился на краю гибели. Только ласки и заботы детей, неотступно находившихся у его постели, спасли Стоюна.Раненого утешал мудрый знахарь Агей, ежедневно его навещавший.– Крепись, человече! – говорил Агей, ласково глядя на Стоюна выцветшими голубыми глазами. – Тебе детей поставить на ноги надобно. Мыслишь ли ты о том? Да и жену, может, еще увидишь, хотя и в плену она. Разве тебе неведомо, что полоняников выкупают?– Мне это ведомо. Да чтобы выкупить, потребно знать, где Ольга. И без казны дело не сладить.– Казну накопишь, а полоняники, бывает, и объявляются.Как ни слаба была эта надежда, она благотворно подействовала на больного. Он решил: «Не поддамся, тебе, смерть, ни с чем уйдешь, старая!»Стоюн начал поправляться. Он сам напоминал Светлане, чтобы девушка ставила под печь домовому хлеб и плошку с молоком – благо корова уцелела во время набега.Хлеб оставался, молоко исчезало. Семья и этим была довольна:– Любит наш батюшка молочко!И все-таки выздоровление больного шло очень медленно, и немало выпил он топленого медвежьего жира, очищающего дыхание. Этим жиром Стоюна по-соседски снабжал охотник Горислав.Намного быстрее вылечился бы от раны богатырь-рыбак, если бы на душе у него было спокойно. Но покоя не было. Каждую ночь он видел во сне, как печенеги уводят Ольгу в плен. Стоюн метался на постели, дико кричал:– Бей их! Бей проклятых нехристей!..Светлана просыпалась, будила отца, и тот долго не мог прийти в себя.Над полями и лесами шел во всей своей величественной красе серпень, Серпень – август
когда Стоюн в первый раз после печенежского набега, сопровождаемый Зорей, сел в челн с веслом в руках. Все-таки жизнь взяла свое, и рыбаку отрадно было чувствовать новую силу в мышцах, отвыкших от работы, и видеть, как послушный челн режет волны быстрого Черторыя.Во время долгой болезни Стоюна село отстроилось. Кто был позажиточнее, у кого в тайнике стояли сундуки, а в сундуках хранились куньи и лисьи меха, те отправлялись в Угорское Угорское – село на правом берегу Днепра ниже Киева, где была обширная торговая пристань.
и там на пристани покупали избу. Изба качалась на воде в виде плота с перемеченными бревнами, с досками для потолка, с дверными и оконными косяками. Эти плоты пригоняли умельцы из богатых лесами верховий Днепра.Покупку сплавляли в Черторый. И там мастер-домостроитель в два-три дня собирал жилье и вместе с хозяевами праздновал скромное новоселье.А у кого в кошеле не водились гривны и ногаты, Гривны и ногаты – денежные единицы в Древней Руси
те поступали по-другому. В те времена смердам под тяжелым княжеским гнетом жилось трудно, и они держались большой дружной семьей… делили друг с другом и горе и радость, издавна привыкли помогать тем, на кого сваливалась беда. Ставивший избу собирал помочь. Помочане рубили на островах колья и прутья, колья вбивались в землю, оплетались прутьями, плетень обмазывался снаружи и изнутри глиной, жаркое южное солнце высушивало хату, и жить в ней было ничуть не хуже, чем в рубленой избе.Соседи помогли Стоюну – соорудили новую соломенную кровлю. Светлана с подругами обмазали и побелили хату, и она стояла нарядная, сверкая свежей соломой на крыше. Добра печенеги успели утащить немного, и все было бы хорошо, но Стоюна и его детей не покидала одна неотвязная мысль: «Нет нашей родимой… Горюет она в чужой, дальней стороне…» Глава третьяПеченежская степь Уже несколько дней шайка Арслана уходила на юго-восток. Первое время, пока не осталась позади цепь русских застав, разбойники спешили, боясь преследования.– Торопиться надо, а то догонит рус, – переговаривались печенеги, подгоняя лошадей.Они были грозой мирных жителей, а с княжескими ратниками сражаться не решались.Потом кочевники успокоились, и движение отряда замедлилось. Кони бежали неспешной рысью, топча некошеные травы. Над караваном высоко в небе парили орлы, а по следу шли волчьи стаи: хищники чуяли, что им будет хорошая пожива. Печенеги бросали в степи трупы невольников, не перенесших тягот пути.Без конца, без края расстилалась вокруг ковыльная степь, и по ней от ветра катились волны, словно в море. Часто встречались насыпанные бог весть кем курганы – могилы давно забытых вождей. Разбросанные по равнине, равнодушными глазами смотрели на людей каменные бабы…Ночью над степью расстилалось темное южное небо с мириадами ярких звезд. Отряд останавливался на ночлег.– Кончай ехать, начинай отдыхать! – распоряжался Арслан. – Дать русам по куску конины да бурдюк воды. Пускай пьют-едят. Мы добрые, ха-ха-ха!– Куда побегут? – рассуждали печенеги. – Кругом степь, в степи волк, над степью орел. От нас не уйдешь!И несколько десятков мужчин, женщин и подростков сбивались у костра, горестно разговаривали о своей беде.Через несколько дней случилось большое несчастье. Вечером один из кочевников обратился к Арслану:– Мясо кончилось, господин. Что прикажешь делать? Охоту начинать? В поймах встречавшихся по пути речек, заросших камышом и кустарником, было полно болотной птицы, кабанов, лосей. Но Арслан лениво сказал:– Зачем охота? Зарежьте три лошади!Сырое конское мясо, провяленное под седельными потниками, было любимой пищей степняков.– А как с пленниками? Лошадей на всех не хватит.– Э, не знаешь? – зевая, протянул Арслан. – В первый, что ли, раз? Прикончите пленных, кто послабее. Вот и хватит лошадей.Погибли два подростка и Наталья, добрая пожилая женщина, постоянно заботившаяся о товарищах по неволе. Все трое слегка прихварывали, но стойко переносили тяготы похода. Это трагическое происшествие застало русских пленников врасплох: их привела в ужас такая жестокая, бессмысленная расправа.Прошло больше недели. Заготовленное мясо было съедено. И Арслан снова приказал резать лошадей. Но теперь русские знали, что за этим последует, и их охватил ужас. Кому пришел черед упасть под ножом жестокого степняка?И тут Ольгу охватил безудержный порыв. Не помня себя, бледная, с горящими глазами, она бросилась к печенежскому князьку.– Не позволим убивать коней! – яростно выкрикнула Ольга. – Охоту устройте, лосей, диких коз на мясо бейте!Ее слова перевел Ондрей Малыга. Побывавший в плену у кочевников, он знал печенежский язык.Удивленный Арслан возразил:– Какое тебе дело, женщина! Наши кони, что хотим, то и делаем. Хотим едем, хотим – режем.– Кабы вы только коней резали! – продолжала Ольга. – А то вы наших людей убиваете, что на этих конях сидят. За что вы их лютой смерти предаете?– Я тебя первую зарежу, сердитая баба, чтобы ты не баламутила людей! пригрозил Арслан.Но как только Малыга перевел его слова, в толпе пленников произошло движение.Несколько человек сразу бросились к предводителю шайки.– Всех режь! – раздались грозные голоса. – Убивай всех подряд, поганая рожа!Здесь, на степи останемся лежать! Шагу не ступим отсюдова!..Бунт невольников удивил и испугал Арслана. Раньше такого никогда не бывало.Кочевник понимал, что всему виной Ольга, но убить ее не решился. Он чувствовал, что за этим последует смерть многих, а это было ему невыгодно.– Плетями запорю! – закричал Арслан.Русские решительно наступали на печенегов. И видно было, что пленников покинул страх и они готовы на все.Арслан уступил. Перебить всех невольников не входило в его расчеты. Какая польза от этого ему, Арслану?– У, храбрая баба! – с кривой усмешкой молвил князек. – Сильно храбрая! В жены тебя возьму, ты мне смелых батыров Батыр – богатырь
народишь.– Живой не дамся! – крикнула Ольга.Кочевники остановились в первой попавшейся речной долине, набили дичи и наготовили мяса на много дней пути.Слабые и больные пленники смотрели на Ольгу с обожанием – они понимали, что обязаны ей жизнью.Среди невольников большим уважением пользовался дед Ондрей Малыга. Как многие старики, он любил поговорить и обычно заканчивал свою речь каким-либо нравоучением.– Жизнь пережить не поле перейти, – говорил Малыга на другой день после столкновения с печенегами. – Много в ней и плохого и хорошего. Терпеть и крепиться надобно. Вот поглядите на меня: держусь и сила есть, а ведь немало годов прожил я у поганых…Старик начал долгий рассказ о том, как схватили его и других горемык злые вороги, набежавшие на Русь в последний год княжения Владимира Святославича. Владимир Святославич – по былинному сказанию – Красное Солнышко. Год рождения неизвестен, умер в 1015 году. Великим князем Киевским был примерно с 980 года
– Вот так же гнали нас Диким Полем сначала на восход солнца, а потом на полдень, – неспешно повествовал Ондрей, разгребая ветки в костре, чтобы лучше горели. – Мыслил я тогда: «Николи уж не будет мне ни жизни, ни воли…» Ан нет, по-другому вышло!– Спасся ты, дедынька? – наивно спросил подросток Сысойка.– А как бы ты думал?! Шесть годов протомился я в полону в печенежском стойбище, это верно. А потом послал князь Ярослав большую силу, да как ударила та сила на нехристей, враз разбежались они по всей степи, а русские полоняники домой возвернулись.
1 2 3 4