Магнитофоны. Сиденья для унитазов. Детское питание. Электроутюги. Лампочки. Разделочные доски.
Вереница вещей плыла и плыла перед ее утомленными глазами, нимало не задевая сознания. Луиза обычно даже и не осознавала, на что именно в данный момент собирается пробить чек.
Она водила над упаковками электронным считывателем, лишь иногда автоматически отмечая: ага, гирлянды, разноцветные шары и красные заводные санта-клаусы с противными электронными голосками… Значит, зима и Рождество.
Болотные сапоги, огромное количество тетрадей и ручек, обогреватели и непромокаемые плащи. Осень – открылся сезон охоты, а дети идут в школу.
Кудрявые крокусы в маленьких горшочках, пакеты с семенами, крем для загара и бесчисленные разноцветные пластиковые салатницы. Что ж, это снова наступила весна. Ясное дело.
Покинув стерильную кондиционированную атмосферу супермаркета и быстро прошмыгнув по улице, Луиза попадала домой, где и проводила большую часть свободного времени, не считая редких походов в банк для оплаты счетов. С некоторых пор она боялась бывать на открытом воздухе, и это состояние усугублялось еще и тем, что ей никак не удавалось одеться по погоде. Да она особенно и не придавала значения одежде.
С тех пор как Луиза начала полнеть, как-то не представлялось случая сменить гардероб, да и не хотелось ничего знать о новых размерах, поэтому она обычно натягивала на себя первое попавшееся под руку и пришедшееся впору что-нибудь. Джинсы и футболки, мешковатые юбки, черные туфли, напоминающие старомодные калоши.
Открытые вещи эта разочаровавшаяся в жизни женщина больше не носила и вообще предпочитала в основном немнущуюся практичную темную и жесткую синтетику. Мало красивого, зато удобно – натянул и пошел. Не нужно ни о чем думать. Общая картина ее жизни оставалась неизменной уже лет пять или шесть, с тех самых пор как Эмма, ее непутевая дочь, с грандиозным скандалом ушла из дому.
– А я тебе говорю, время всегда можно выкроить! Хочешь сказать, что у тебя не отыщется двух часов в неделю? Хватит заливать, ни за что не поверю!
Резковатый и энергичный голос напарницы Луизы, Лилиан Макмиллан, проникал прямо ей в мозг и застревал там надолго. Практически навсегда. Потому что если уж достойная дама чего решила, то отбиться от нее не представлялось возможным.
– Но, Лил, я же тебе уже объясняла, у меня просто нет времени. Сама понимаешь, хозяйственные дела поглощают с головой, – терпеливо отвечала Луиза, не поворачивая головы: Лилиан сидела за кассой как раз за ее спиной и по большей части подруги общались, не видя друг друга – поток покупателей оставался неизменно полноводным.
– Не понимаю, что ты там делаешь? Драишь полы зубной щеткой? Каждый день начищаешь столовое серебро? Закатываешь банкеты на двенадцать персон? Черт побери, да ты же живешь в этом несчастном доме совершенно одна!
– Видишь ли…
– По-моему, это все пустые отговорки. Луиза, заметь, у меня двое детей, причем младшей всего одиннадцать. Да еще попугай, которого постоянно выпускают из клетки, и два хомяка, которые роют в своей коробке, как экскаваторы. И я трачу на уборку ровно час в день.
– Правильно, это все потому, что у тебя квартира всего с двумя спальнями, – снова возразила Луиза, уже начавшая утомляться от энергичных нападок подруги, которой приспичило непременно заняться плаванием по воскресеньям. Вынь да положь! И что за характер такой…
И почему-то я всегда должна потакать ее дурацким идеям! – мелькнула в голове неприятная мысль. Тоже мне выдумка, бассейн! Мы уже не молоденькие девушки, чтобы ловить себе женихов, надевая зазывные открытые купальники.
Хотя, надо признаться, Лил всегда выглядела лучше нее. Впрочем, все зависит от природной конституции, тут уж ничего не поделаешь, как ни старайся. После рождения ребенка фигура всегда непоправимо портится.
Предаваясь этим упадническим размышлениям под настойчивое тарахтение приятельницы, Луиза всегда как-то забывала, что у той на самом деле двое детей, причем старший сын, Патрик, как раз ровесник Эммы, вот только более удачный экземпляр попался. Закончил колледж с отличием, получил высшее образование, устроился на очень приличную работу и с удовольствием живет вместе с матерью, да еще и деньгами помогает.
Лилиан случайно повезло, вот и все! Зато они всей семьей ютятся в крошечной конуре, да еще с животными – вечно пух и перья по всей квартире, грязища, пыль, непереносимый шум. Ступить некуда из-за разбросанных вещей, младшая дочь делает уроки в гостиной…
Вот у нее, Луизы, стерильная чистота: посуда блестит, стекла и зеркала протерты до прозрачности, вещи в идеальном порядке, на полу ни пылинки. А Лилиан только и думает, что о своей драгоценной внешности. Нашла чем дорожить… Бассейн! Подумать только! И это притом, что она никогда не вызывает чистильщиков ковров!
– Но ты только подумай, как благотворно повлияют занятия спортом на твое здоровье и состояние кожи! – Подруга была неумолима и ни за какие коврижки не собиралась прекращать пропаганду здорового образа жизни. – Да мы с тобой станем просто конфетками!
– Все еще надеешься подцепить себе ухажера? – не сдержала сарказм Луиза. – В сорок лет? Ну-ну… Знаешь, моя дорогая, мы с тобой уже не в том возрасте, чтобы верить в сказки.
Первый и единственный муж Лил трагически погиб несколько лет назад. Пожалуй, напоминать об этом было нетактично, но раздосадованная уколом в самое больное место Луиза не сдержалась. Здоровье ее и вправду оставляло желать лучшего: спала плохо, постоянно нервничала, разражалась слезами без причины. Хотя вполне возможно, что следует более регулярно принимать успокоительное, которое ей рекомендовал врач…
– Мне другой муж ни к чему, – отрезала Лилиан, ожесточенно барабаня по клавишам кассы. – И без него проблем хватает, сама понимаешь. Просто я искренне не понимаю, отчего следить за собой полагается только в том случае, если собираешься завести лихой роман? Тебе самой-то разве не хочется выглядеть покрасивее?
– Мне уже давно ничего не хочется, – сквозь зубы прошипела Луиза, пробивая в свою очередь чек на четыре металлических стула и искусственную пальму какому-то неприятному лысому дядьке.
– И совершенно зря. Ты ведь на пять лет младше меня, почему такое уныние? Неделями не расцветаешь…
– Цвести положено тебе, это же ты у нас Лилия, вовсе не я, – грустно пошутила Луиза.
– Ладно, тогда ты бери с меня пример, – не растерялась подруга. – Ну что, спрашиваю тебя в последний раз, упрямая ослица, будешь ходить со мной на уроки плавания по выходным или нет?
– Нет, моя дорогая, это исключено, – решительно пресекла дальнейшие уговоры неумолимая поборница чистоты и покоя. – Абсолютно и совершенно исключено. У меня нет ни единой свободной минуты на эти глупости.
Она было обернулась, желая подчеркнуть всю окончательность своего отказа, но тут за плечом послышалось раздраженное шипение.
– Ну и что вы мне пробили, мисс?
Луиза вздрогнула и немедленно повернулась обратно. Перед транспортером для покупок стояла весьма рассерженная пожилая дама в кокетливом весеннем пальто яркого василькового (боже ты мой!) цвета и крохотной шапочке-таблетке на тщательно уложенных волосах.
– Простите, мэм? – Луиза улыбнулась заученной и немного испуганной улыбкой. Больше всего на свете она боялась неприятностей на работе. – Я могу вам помочь?
– Да уж, будьте любезны, – ядовито ответствовала старушка, потрясая зажатым в руке аккуратным картонным пакетиком с витаминизированным кормом для канареек. – Вы только что своими руками выдали мне вот этот замечательный чек. А теперь скажите, пожалуйста, юная мисс, может ли сей скромный птичий завтрак стоить пятьдесят три доллара семнадцать центов?
Вот так ошибка! О ужас! Как же такое могло случиться? Луиза похолодела и поспешно принялась проверять зловещую бумажку. Да, все правильно, вместо корма для попугаев она по какой-то причине набрала номер огромного пятнадцатикилограммового пакета с сухим кормом для собак. Вот это ошибка!
– Ой, извините, это, наверное, считыватель ошибся… – пролепетала она. – Что-то у нас с аппаратурой.
– Вы только что на моих глазах набирали этот номер вручную, – пресекла всякие попытки оправдаться зоркая покупательница. – При этом даже не посмотрев на этикетку. У вас всегда так принято работать?
Все пропало! Какой скандал! И все из-за Лилиан с ее проклятым бассейном, провалиться бы ему сквозь землю, и как можно скорее!
– Сама не знаю, как получилось такое, сейчас позову управляющего…
Очередь, постепенно скапливающаяся за спиной старушки, недовольно зароптала. Луиза повесила на кассу табличку с надписью «закрыто» и принялась ждать прибытия мистера Пэддока, господина и повелителя кассовых аппаратов, державшего в смертном страхе всех несчастных служительниц супермаркета.
– И все потому, что ты отвлекала меня идиотскими разговорами! – никак не могла успокоиться несчастная страдалица, переодеваясь после работы в маленьком помещении для обслуживающего персонала. – Нашла время проповедовать здоровый образ жизни!
– Да ладно тебе, есть из-за чего переживать, – легкомысленно отвечала предполагаемая виновница всех бедствий подруги. – Ну, покричал наш бородач немножко, так это он всегда так, даже если никто не провинился. Охота тебе его слушать.
– А если меня бы оштрафовали?
– Не оштрафовали же.
Самым обидным было то, что пострадавшая покупательница напоследок прошипела жутко расстроенной Луизе:
– Вы, милочка, вроде еще не в маразме, а совершаете такие оплошности. Я понимаю, что весна, молодые люди кругом, одни свидания в голове, но нужно же как-то держать себя в руках! Вот доживете до моего возраста, тогда и будете страдать склерозом и болезнью Альцгеймера. А в ваши годы можно быть и повнимательнее, юная мисс!
Эпитет «юная мисс» нанес Луизе окончательный удар, более сильный, чем гневные вопли мистера Пэддока. Тоже мне, нашла юницу, старая кошелка! Может быть, подать на нее в суд за оскорбление личности?
Вот так всегда, работаешь целыми днями как проклятая на дурацкой, неинтересной, низкооплачиваемой должности! Когда другие живут в свое удовольствие и купаются в роскоши! Ночью невозможно заснуть, утром никак не проснешься… Все кому не лень тебя оскорбляют, никакого просвета в жизни… И тут еще трезвонит противная Эмма и требует денег!
Луиза не выдержала и зарыдала горькими и злыми слезами.
– Ну-ну, Лу, бедняжка, полно, прекрати, – бросилась утешать ее Лилиан, поспешно доставая из сумочки пачку бумажных салфеток. – Ну что ты так убиваешься, как будто бы конец света уже наступил? Ничего же страшного не случилось!
Хорошо, что большая часть работников уже разошлась и почти никто не видел размазывающую по лицу слезы и косметику Луизу, которой вдруг стало ужасно, непереносимо жаль саму себя. Так жалко, что и словами не опишешь. Действительно, почему это одним все, а другим – абсолютно ничего! Никакой удачи и счастья тоже никакого!
– Конечно, тебе-то что! – всхлипывала несчастная женщина, вцепившись в салфетку и скомкав ее до совершенной непригодности. – Ты сейчас придешь домой, там Анна и Патрик ждут, ужин на столе… попугай твой вонючий чирикает… А я одна, совсем одна… Как перст, – добавила Луиза для пущей значимости, еще пару раз всхлипнув в промокшую и перепачканную салфетку, и энергично высморкалась.
Кто же виноват, что ты одна как этот самый перст, мрачно подумала Лилиан, но промолчала. Она давно привыкла к неожиданным приступам слезливости своей приятельницы и знала, что они так же быстро проходят, как и начинаются. Надо только проявить терпение. Все равно ничего не изменится, бесполезно даже стараться.
– Занялась бы ты собой, Лу, сразу станет легче, глядишь и замуж бы снова вышла… – все-таки произнесла она примирительным тоном. – А то ты зацикливаешься совсем не на тех вещах, на которых надо бы…
– Ты опять! – моментально вызверилась на нее уже было несколько успокоившаяся Луиза. – Сама знаю! Отстань от меня со своими советами!
– Все-все, молчу.
Нет, это бесполезно! Если человек сам махнул на себя рукой, тут хоть пляши вокруг, хоть песни пой – ничто не поможет. Самовнушение – великая вещь. А что самое смешное, Луиза действительно младше нее на пять или шесть лет, а ведет себя так, будто бы ей все семьдесят. Да и выглядит в свои тридцать восемь лет на пятьдесят, особенно сейчас, в этом старушечьем мешковатом пиджаке, купленном бог весть на какой распродаже, с красными глазами, потеками туши и распухшим от слез носом.
– Знаешь, ты все-таки пойди умойся, а я тебя здесь подожду, если хочешь, – решительно подвела итог истерике Лилиан и подтолкнула подругу к двери. – Не пойдешь же ты так по улице. Ишь выдумала тоже, на всякие глупости обижаться. Подумай сама, если бы ты, скажем, пробила эти несчастные пятьдесят три доллара вместо пятисот тридцати… И обнаружила бы недостачу вечером… Как бы тебе такое понравилось? А так: вуаля, пожилая леди проявила бдительность, все спасены, можно танцевать. Правда?
В заплаканных глазах Луизы появилось несколько более осмысленное выражение. Она, видимо, в полной мере представила себе последствия такой ошибки и быстро успокоилась. Действительно, сегодня случилось еще не самое страшное!
– Вот и все… Иди умывайся, пока сюда никто не пришел. А то еще перепугается до смерти. Только посмотри, на кого ты похожа!
– Уговорила. Нет, ждать меня не нужно, иди, я же знаю, что ты спешишь. И так потеряла со мной бог знает сколько времени, – вняв наконец разумному совету, произнесла Луиза и поплелась в крохотную уборную, предназначавшуюся для персонала супермаркета.
Потратив минут десять на умывание холодной водой, Луиза наконец решилась поднять глаза и посмотреть на расплывающееся отражение в зеркале. Так, косметика конечно же смылась, мокрые пряди волос прилипли к щекам, но в целом вид достаточно удовлетворительный. Вот только нос покраснел, но, в сущности, кто станет обращать внимание на такие мелочи. Только не она сама, а остальным и дела нет. Осталось причесаться – и полный порядок!
В тоске разглядывая собственную персону, Луиза почти не обратила внимания на неясный силуэт, промелькнувший в дверном проеме и отразившийся в зеркале. Кто-то быстро прошел мимо открытой двери, а потом почему-то вернулся обратно.
– Мисс, простите великодушно, что вмешиваюсь, но не могу ли я чем-то помочь? – послышался негромкий мужской голос за ее спиной.
Луиза подскочила на месте и обернулась. Конечно же! Сегодня явно не ее счастливый день. Впрочем, подобное положение вещей длится уже не первый год. Надо же было прийти кому-то в этот укромный уголок как раз в тот момент, когда она выглядит самым скверным и непривлекательным образом…
Сама виновата, следовало запереть дверь на замок, а не распахивать ее настежь.
– Со мной все в полном порядке, – сердито пробормотала Луиза, торопливо выключая воду. – А вам никто не объяснял, что нехорошо врываться в помещения, специально предназначенные для того, чтобы люди могли в них уединиться и спокойно прийти в себя?!
Взвинтившая себя до последней крайности Луиза даже не заметила, какие неприятные визгливые нотки проскальзывают в ее голосе, обычно тихом и приятном. Пожалуй, сейчас она с удовольствием саданула бы непрошеного сочувствующего чем-нибудь тяжелым и острым одновременно… Топориком для колки льда, например.
– Не могу же я пройти мимо двери, за которой кто-то рыдает, – искренне удивился незнакомец и протянул окончательно разозлившейся Луизе очередное бумажное полотенце.
– Не нуждаюсь! Я превосходно себя чувствую, великолепно, просто зашла умыться! – выпалила та, решительным жестом отпихивая незнакомца с полотенцем и направляясь к двери. – И никто вас не просил вмешиваться! Тоже мне, отыскался какой добренький!
Выпалив все эти обидные слова, раздосадованная Луиза резко развернулась на каблуках, собираясь опрометью выскочить в полутемный коридор, неловко споткнулась и с оглушительным грохотом растянулась на ужасно скользком полу, покрытом невзрачной керамической плиткой.
Если уж везет, так по-крупному!
Падать она толком не умела, поэтому сильно ушиблась. На секунду даже в глазах потемнело. Локти и коленки пронзила мгновенная боль, зубы противно лязгнули, да еще в довершение всех несчастий Луиза пребольно стукнулась подбородком о каменной твердости покрытие.
Через некоторое время к ней частично вернулась способность осознавать окружающую реальность и она осторожно приподняла голову, потом медленно села прямо на пол, ощупывая руки и ноги.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''


1 2 3