OCR и Spellcheck Anita, вычитка Riya35
«Ты красива, поверь»: Панорама; Москва; 2001
ISBN 5-7024-1344-Х
Аннотация
Первая любовь Элинор закончилась страшным унижением. И тогда она сделала все, чтобы навсегда забыть о своей женственности. Может быть, именно поэтому героини ее исторических романов получаются скучными и невыразительными – они лишены чувственности и живых эмоций. Литературный агент писательницы догадывается, в чем дело. Ему удается пробудить в Элинор страсть. И новый исторический роман удается на славу. Но… будет ли счастливым финал их собственного романа?
Инга Берристер
Ты красива, поверь
Пролог
– Ни за что! Да я… да я лучше забеременею от первого встречного! Посмотрим тогда, захочет ли ваш любимчик взять меня в жены!
Эжени де Флер стояла перед королем, высоко вздернув изящную темноволосую головку и вызывающе глядя прямо в узкие, с набухшими веками глаза Генриха VIII. Подумать только! Сам женился по любви, рассорившись из-за этого с Папой Римским. А ее, Эжени, собирается насильно выдать замуж за развратного старика, которого она к тому же ни разу не видела. Зато уж наслышана!.. Лицемерие этих англичан не знает границ! Эжени де Флер, прожившая в Англии все свои шестнадцать лет, тем не менее, упорно считала себя француженкой.
– Ну что вы такое говорите, дитя мое?
Голос короля прозвучал мягко, его широкое лицо, обрамленное небольшой бородкой, осталось спокойным, а маленький твердый рот лишь слегка растянулся в небрежной улыбке. Пусть побрыкается кобылка, тем более лестно будет Бартону обуздать ее.
– Не обращайте внимания на придворные сплетни, моя дорогая, – вкрадчиво продолжал король. – Граф вовсе не такое чудовище, каким его изображают. Просто он не любит бывать в свете, его мало знают, вот и придумывают невесть что… Я надеюсь, что наша свадьба состоится еще до…
– Никогда!
Нарушая этикет, Эжен и резко повернулась и, подхватив юбки, стремительно выбежала из зала, где проходила аудиенция. Она промчалась по лабиринту длиннейших коридоров, не обращая внимания на любопытные взгляды придворных, и выбежала из замка. На секунду девушка остановилась, ослепленная ярким полуденным солнцем, и прищурилась, всматриваясь в группы разодетых лордов и леди, прогуливавшихся по дорожкам королевского парка. Наконец она – заметила голубой берет и золотистые кудри своего кузена Оливера и, снова высоко подхватив юбки, кинулась к нему.
Оливер! Вот кому она подарит цвет своей девственности! Пусть он будет первым, кто коснется ее, кто увидит ее тело обнаженным… Пусть…
– Ой! – Эжени с размаху налетела на высокого незнакомца в черном, который каким-то образом оказался на ее пути.
Руки мужчины бережно обхватили ее за талию, удерживая на ногах. На мгновение Эжени приникла горящей щекой к темному бархату его камзола и ощутила силу и уверенность, исходившие от незнакомца.
Чувство покоя и защищенности… Волнующий пряный запах… Жар мужских рук, по хозяйски обнимающих ее талию…
В единый миг все эмоции, будоражившие ее душу, улеглись, а в следующее мгновение сменились новыми, поднимающимися откуда-то из неведомых глубин ее женского естества…
Эжени медленно подняла голову, и ее внезапно затуманившиеся синие глаза встретились с глубоким взглядом темно-серых глаз, прожегших ее насквозь.
Мужчина отнял руки от ее талии, и Эжени отчего-то сразу почувствовала себя одинокой и покинутой. Затем он отступил на шаг и учтиво поклонился.
– Разрешите представиться – граф Каннингем.
Бартон Каннингем! Тот, кто поставлял красавиц для тайных развлечений короля! Тот, кого Генрих прочил ей в мужья! Тот, кого она просто обязана ненавидеть… Первый встречный…
Эжени пошатнулась и, уже теряя сознание, снова ощутила на своем теле подхватившие ее руки».
Элинор еще раз перечитала эти странички своего нового романа и удовлетворенно кивнула головой. Да, кажется, на этот раз получилось… Но чего ей это стоило!
1
Элинор нетерпеливо махнула рукой проезжавшему такси, нырнула в душный салон и раздраженно взглянула на часы. На ленч она точно опоздает, Мейми придется ее подождать.
Как хорошо, наверное, быть обожаемой женой преуспевающего бизнесмена, у которой сколько угодно времени, весь мир в ее распоряжении, и нет других забот, кроме того, чтобы красиво выглядеть и устраивать роскошные приемы! Но Элинор тут же с раскаянием подумала, что она несправедлива к подруге. Мейми не просто красавица, но и большая умница, а она, Элинор, просто бесится из-за того, что ей пришлось иметь дело с этим Реем Парришем. Она никогда не любила этого типа, и когда Диана, ее литературный агент, стала его партнером, Элинор сразу предупредила, что не желает иметь с ним ничего общего.
Диана была откровенно поражена.
– Но, Элинор, дорогая, в нашем деле ему нет равных! – воскликнула она. – Контракты, которые он добывает своим авторам…!
– Просто мне он не нравится, Диана! А его метод вести дела – тем более.
Не говоря уже о его моральных принципам, хотелось прибавить Элинор, но она вовремя придержала язык. Зато теперь, столкнувшись с ним лицом к лицу, она лишний раз укрепилась в своем мнении – этот тип ей решительно действовал на нервы.
А как он отозвался о ее рукописи!
Элинор свирепо нахмурилась, и водитель, увидев ее отражение в зеркале заднего вида, невольно поморщился.
Его пассажирка при желании могла быть очень симпатичной: у нее была хорошая фигура, длинные стройные ноги – это он заметил, когда она садилась в такси, – и высокая пышная грудь. Но она зачем-то постаралась скрыть свои достоинства под немыслимым одеянием, напоминающим несколько слоев мешковины грязновато-бежевого цвета, совершенно не идущего к ее бледной английской коже и светлым волосам. А прическа-то на что похожа! Волосы были стянуты в тугой пучок, а это, по мнению таксиста, могло испортить любую красавицу. Вот если бы она уложила их в какую-нибудь изящную прическу из тех, что недавно вошли в моду благодаря новой герцогине Йоркской…
Водитель остановил такси у элитного ресторана, не переставая удивляться, как такую неприглядную замухрышку угораздило попасть сюда на ленч. Между тем женщина расплатилась, оставив ему вполне приличные чаевые. Он заметил, что у, нее красивые руки с тонкими длинными пальцами, но ногти коротко острижены и без всяких следов маникюра.
Больше всего любопытного таксиста поразило то, что, когда странная пассажирка выходила из машины, от нее повеяло духами. Неужели она отправилась на свидание с мужчиной? Может, под этим мешковатым одеянием скрывается настоящая красотка? Таксист дал волю своему воображению и, насвистывая, уехал прочь.
Между тем Элинор, понятия не имевшая, какой интерес она вызвала у таксиста, вошла в ресторан. Ее до сих пор преследовал запах духов, которыми побрызгала ее продавщица во время стремительной пробежки утром по магазинам. Вообще-то Элинор духов не любила, но эти оказались довольно приятными – старомодный аромат, навевавший мысли о летнем саде, благоухающем розами.
Элинор огляделась, не обращая внимания на устремленные на нее насмешливые взгляды посетительниц ресторана. Большей частью здесь обедали женщины, элегантно одетые, тщательно подмазанные и обращавшие больше внимания на других обедавших, чем на изысканную еду. В конце концов, за этим они сюда и пришли – себя показать и других посмотреть. Обед их интересовал гораздо меньше.
Наконец Элинор увидела Мейми. Ее подруга сидела за столиком, накрытым на двоих, в той части ресторана, которая, как заподозрила Элинор, считалась самой престижной. Мейми была одета в прелестный костюм цвета лаванды, красиво оттенявший ее белую кожу и темные волосы. Каждый раз, видя подругу, Элинор невольно поражалась тому, насколько та хороша.
Они вместе учились сначала в школе, потом в университете, и никого не удивило то, что Мейми вышла замуж, едва закончив Оксфорд.
– Прости, что опоздала, – извинилась Элинор, усаживаясь и принимая меню из рук официанта.
– Какие-нибудь проблемы? – сочувственно спросила Мейми.
– Да уж! – поморщилась Элинор. – Диана все еще болеет, и мне приходится самой общаться с Реем Парришем. – Она нахмурилась, понимая, что этими скупыми словами суть дела не исчерпывается.
– И что же? – мягко, но настойчиво спросила Мейми.
– Его кое-что не устраивает в моей новой книге. А я-то трудилась над ней до седьмого пота…
Мейми все было известно про эту книгу. В течение трех лет Элинор писала исторические романы, пользовавшиеся скромным успехом, однако недавно, поощряемая Дианой, она согласилась попытаться написать что-нибудь более кассовое, чем ее обычная смесь исторических фактов и беллетристики.
Сначала идея новой книги вдохновила Элинор. Это был шанс попробовать написать нечто новое, более художественное, чем ее прежние книги. Но радость оказалась преждевременной. Когда Элинор наконец поняла, что издатели, в сущности, хотят получить от нее любовный роман, она уже была связана контрактом. И вот теперь сроки поджимали, а тут еще Рей Парриш со своими требованиями…
Элинор понимала, что в этом романе ей не обойтись без любовной линии. Прежние ее работы строились больше на интригующих исторических фактах, а образы персонажей были весьма расплывчаты. Но в этот раз Парриш потребовал, чтобы ее героиня обрела плоть… Созданная воображением Элинор, леди Эжени де Флер по сюжету была состоятельной придворной дамой и, следовательно, ценным козырем в руках Генриха VIII. Читатели имели право ожидать от этой гордой и прекрасной леди, что она не станет покорно соглашаться на брак с мужчиной, выбранным Генрихом. Она сама выберет себе возлюбленного! Именно это и должно было стать основой нового романа Элинор – любовная история…
Сегодня Рей Парриш напомнил Элинор, что рукопись уже однажды была отклонена издателями на том основании, что героиня получилась скучной и невыразительной. Он потребовал, чтобы она переписала все, что касается любовных отношений Эжени де Флер, причем в самые сжатые сроки. Книга должна быть сдана меньше чем через месяц. Элинор была в отчаянии.
Она никогда в жизни не сумеет написать то, что от нее требуют! Если же разорвать контракт, то издатели запросто могут подать на нее в суд. Элинор, правда, сомневалась, что они станут тратить на это время, но на ее репутацию в любом случае ляжет пятно.
– И что же предлагает Рей? – спросила Мейми.
– Он желает, чтобы я наняла секретаря, – сердито сказала Элинор.
– Ну и что в этом плохого? – удивилась Мейми, явно не понимая, из-за чего подруга так кипятится. – Я и сама уже думала, что тебе бы не помешал секретарь. Ты ведь сама печатаешь рукописи, а это отнимает уйму времени.
С этим нельзя было не согласиться, но… Писать романы было для Элинор сугубо личным делом – настолько личным, что иной раз она отождествляла себя с тем или иным историческим персонажем, и ей совсем не хотелось, чтобы посторонний человек совал свой нос в ее рукопись и следил за тем, как она пишет. Это сделало бы ее слишком уязвимой… Элинор невольно поежилась, и в глазах ее отразился страх. Какие у нее чудные глаза, подумала Мейми, сочувственно глядя на подругу. Они у нее не синие и не зеленые, а нечто среднее – словно морская вода, пронизанная солнцем. Немного ухода – и Элинор могла бы выглядеть очаровательно. Им с Мейми обеим было по двадцать шесть, но на первый взгляд Элинор можно было дать чуть ли не на десять лет больше. У Мейми так и чесались руки взяться за подругу: заставить ее сбросить эти уродливые тряпки, подкраситься и привести в порядок волосы.
Ее муж, человек острого и проницательного ума, после первой встречи с Элинор сразу спросил:
– Что с ней стряслось? Она словно цветок, побитый морозом.
– Это из-за мужчины, – осторожно пояснила Мейми. В подробности вдаваться ей не хотелось – ведь это касалось только Элинор.
– Не нужны мне никакие секретари! – Элинор внезапно прорвало. – Я хочу лишь одного – чтобы меня оставили в покое и дали мне поработать!
– Так скажи об этом Рею, – резонно заметила Мейми.
– Уже говорила, но он не желает слушать. Настаивает, чтобы кто-нибудь помогал мне в работе. По-моему, он думает, что меня надо постоянно подстегивать, чтобы не сидела, сложа руки.
Мейми со вздохом протянула руку и сжала пальцы подруги:
– Элинор, признайся, если бы это предложение исходило не от Рея, а от Дианы, ты бы тоже так разозлилась?
– Не знаю, – нахмурившись, призналась Элинор. – Что-то в нем есть такое, что меня бесит. Стоит ему подойти ко мне, и я начинаю себя чувствовать, как кошка на раскаленной крыше. – Девушка устало потерла глаза. – Не нравится мне он, – с ребяческим упрямством повторила она, – но почему я на него так странно реагирую, я тоже не пойму.
Зато я очень даже хорошо понимаю, подумала Мейми. Это называется физическим влечением. Однако высказать вслух эту крамольную мысль она не могла и лишь осторожно спросила:
– Что ты собираешься делать?
– А что мне остается? – с горечью отозвалась Элинор. – Придется идти на компромисс. У меня нет выбора. Знаешь, что он мне заявил? – Она наклонилась вперед, сверкая глазами. – Он признался, что сам посоветовал издателям отклонить первый вариант моей рукописи. И еще имел наглость заявить, что книга получилась невероятно занудной, что в вырезных картинках больше жизни, чем в моих героях, особенно в Эжени! – Внезапно воинственный дух оставил Элинор, и блеск в ее глазах потух. – Хуже всего то, что я и сама это знаю. Ох, Мейми, и зачем я только согласилась писать эту книгу!
– Затем, что для тебя это была возможность шире раскрыть твой талант, – мягко напомнила Мейми. – Ты ведь сама хотела писать ее, Элинор.
– Не напоминай! – застонала Элинор. – Наверное, у меня было временное помрачение рассудка! Я не справлюсь, Мейми. Не справлюсь, и все тут.
– Ты сказала об этом Рею?
Глаза Элинор тут же потемнели от гнева:
– Сдаться на его милость? Еще чего не хватало!
– И что теперь?
– Снова засяду за работу, только не в Бристоле. У Дианы есть небольшой коттедж, она разрешает своим авторам им пользоваться. Вот я и собираюсь туда отправиться. Там Рей меня не достанет, авось и отвяжется со своей секретаршей. – Элинор по-детски надула губы. – Я уезжаю сегодня вечером. Это в Гудуике.
– Ты едешь в Уэльс в такое время года? – ужаснулась Мейми. – Декабрь на носу! Кстати, пока не забыла – какие у тебя планы на Рождество? Мы с Фредом будем рады, если ты к нам присоединишься.
От бабки Мейми унаследовала небольшой особняк за городом, и они с мужем проводили там Рождество, да и все свободное время, какое удавалось выкроить в течение года.
– Ну, пожалуйста, – уговаривала Мейми. – В этом году мне понадобится твоя помощь. По-моему, я беременна.
Вскоре после свадьбы у Мейми был выкидыш, и Фред с тех пор отвергал всякую мысль о том, чтобы попробовать снова завести ребенка. Видимо, в последнее время он все же сдался.
– Доктор Бронк убедил Фреда, что такое, как в прошлый раз, больше не повторится, – подтвердила догадку Мейми.
– Я очень рада за тебя, – с нежностью отозвалась Элинор. – Конечно, я приеду к тебе сразу после турне.
Мейми знала, что Элинор собирается перед Рождеством совершить недельное турне по полуострову Корнуолл, об истории которого писала в одном из своих романов.
В три часа подруги покинули ресторан. Мейми отправилась за покупками, а Элинор – домой, готовиться к поездке в Гудуик.
Элинор пару раз уже бывала в коттедже Дианы, но приезжала не работать, а просто погостить. До сих пор ей не требовалось уединение, которое предлагал этот приют для литераторов. Писалось ей всегда легко, да и эту книгу она сочинила на одном дыхании. Трудности возникали, лишь, когда надо было описывать чувства персонажей.
Элинор тщательно уложила вещи: пару джинсов, которые она теперь редко носила, но они по-прежнему были ей впору, кучу толстых свободных свитеров, комплект теплого белья, на всякий случай, носки и свою портативную пишущую машинку – а вдруг в коттедже сломается генератор, и электрическая машинка Дианы выйдет из строя?
Понадобятся резиновые сапоги, напомнила себе Элинор, так что придется купить пару перед отъездом. Затем – еда, что означало визит в местный супермаркет. Кипа бумаги для машинки, ее записи… Господи, да будет ли когда-нибудь конец этому списку? И все время, пока девушка собиралась, в ее мозгу продолжал крутиться разговор с Реем Парришем.
Рей славился своим язвительным и острым языком, но до сих пор Элинор ни разу не приходилось с ним сталкиваться. Однако в это утро он просто уничтожил ее своими словами, произнесенными авторитетным тоном оратора, изрекавшего неопровержимые истины. Хуже всего было то, что возразить ей было нечего. Ее героине действительно не хватало глубины чувств. Элинор прервала сборы, и устало опустилась на стул. Она уже больше не могла скрывать от себя правду:
1 2 3