Почему это он так на нее пялится?Блю попытался встать, смутившись, но Джесси схватила его за рубашку, кинув злобный взгляд, и он чуть не распахнул ее грудь перед незнакомцем. Блю покраснел еще сильнее и глупо ухмыльнулся. А Джесси продолжала в упор смотреть на него, застегивая свою рубашку. Закончив, она толкнула его, и оба поднялись.— Сожалею, что помешал, — произнес незнакомец низким голосом, который свидетельствовал об обратном — он ничуть не сожалеет. Наоборот, развлекается. — Мне нужна помощь, и только поэтому я остановился…— Какая еще помощь? — спросил Блю.— Я ищу Роки Вэлли и миссис Юинг. В Шайенне мне сказали, что надо ехать на север целый день и я попаду на ранчо. Но мне не повезло ни вчера, ни сегодня. Не подскажете, куда же мне ехать?— Вы…— Проехали мимо, — перебила Блю Джесси, незаметно толкнув его в бок. Она вышла из-за его спины, смущения как не бывало — его место занял гнев. — И вы сейчас очень далеко от Роки Вэлли.Чейз Саммерз, так звали незнакомца, смотрел на девушку, стоявшую перед ним в воинственной позе. Ее внезапная враждебность смутила его. После той сцены, которую он застал, Чейз никак не ожидал, что она столь юна. На вид он дал бы ей лет четырнадцать-пятнадцать, совсем ребенок. Девушка постарше не напялила бы на себя такие поношенные брюки. А парню, похоже, лет двадцать, он достаточно взрослый, чтобы понимать, что развлекается с ребенком.Впрочем, это не его дело. Выражение лица Чейза не переменилось, даже когда зелено-голубые глаза стали метать в него молнии. Но черт возьми, она была прелестна! И эти необычные глаза околдовывали.— Но… — начал было Блю, но девушка снова толкнула его в бок.— Я не знал, что я проехал мимо, — сказал Чейз. — Вы покажете, куда мне ехать?— Езжайте дальше на север, мистер, — ответила Джесси и грубо предупредила:— И на обратном пути не ездите этой дорогой. Мы не любим, когда чужаки топчут нашу землю.— Я запомню это, — ответил Чейз, кивнул и тронулся в путь.Джесси уставилась ему в спину, прежде чем почувствовала, что Блю так же уставился на нее. Выражение его лица являло смесь злости и недоумения. Она отвернулась, потянулась за своим ремнем от револьвера, застегнула его, не поднимая глаз на Блю.— Постой-ка! — Блю поймал ее за руку, когда она поднимала с земли шляпу и хотела уже направиться к лошади. — Какого черта ты наврала?Она попыталась увернуться.— Я ненавижу чужаков.— А при чем тут вранье?Джесси вырвала свою руку, повернулась к нему лицом, глаза выражали всю ярость, кипевшую внутри. Блю чуть не забыл, из-за чего сам рассердился, увидев ее глаза в голубовато-зеленом пламени. Ее грудь вздымалась, длинные волосы разметались по плечам. Ее правая рука лежала на револьвере, и хотя он сомневался, что Джесси может выстрелить в него, угроза в этом жесте таилась. И он больше не пытался снова схватить ее за руку.— Джесси, я не понимаю! Может, ты объяснишь, из-за чего ты впала в такую ярость?— Из-за чего? — выкрикнула она. — И из-за тебя, и из-за него!— Я знаю, что я.., но…— И чтобы ты никогда больше не смел прикасаться ко мне, Блю Паркер! Он нахмурился.— Хорошо, а он-то что такого сделал? Почему ты ему наврала?— Ты же слышал, кого он ищет!— Ну и что?— Ты думаешь, я не могу догадаться, зачем он ее ищет?Блю пытался уловить ее мысль.— Но ты же ничего точно не знаешь?— Разве? Такой красавчик наверняка один из ее любовников. И будь я проклята, если пущу его на свое ранчо! Чтобы они соединились под моей крышей!— И что ты собираешься делать, когда он узнает, что ты наврала, и вернется?Джесси слишком разъярилась, чтобы о чем-нибудь думать.— А кто сказал, что он вернется? Он, видно, из города, как и она. Он из тех, кто заблудится в трех соснах, — добавила она с презрением. — Ты разве не заметил, как он вырядился? Он явно из тех типов, кто и дня не проживет без финтифлюшек. Если доедет до форта Ларами и вернется в Шайенн, ему уже не захочется снова катить на пастбище, где до ближайшего салуна скакать не один день. И вернется туда, откуда пришел, и будет ждать, когда она сама явится к нему. Блю покачал головой.— Ну ты и ненавидишь ее…— Да, ненавижу!— Это же ненормально, Джесси, — сказал Блю хрипло. — Она же твоя мать.— Она не мать. — Джесси отступила назад, будто он ударил ее. — Не мать! Моя мама никогда бы не бросила меня. Она никогда бы не позволила Томасу Блэру превратить меня в сына, которого он так хотел. Моя мать умерла здесь. Эта женщина — просто шлюха. Ей никогда не было до меня дела.— Может, Джесси, тебе просто больно? Джесси захотелось плакать.— Больно? — переспросила она.Сколько раз она плакала ночами, потому что не было никого в ее жизни, кто бы облегчил боль этой самой жизни! Жизни, которую она так ненавидела! И не случилось ли все это из-за ее матери? Что бы ни делал ее отец, он делал назло этой суке — только так он называл ее мать. Он запретил Джесси вернуться в колледж, потому что ее мать хотела, чтобы она получила образование. Он запрещал ей все, что имело хоть какое-то отношение к женскому облику, потому что ее мать хотела видеть ее леди. Он сделал из нее то, кем она стала. Он понимал, что такой мать возненавидит ее. Он влез в долги, чтобы построить дом, который подошел бы и для королевы, и то лишь потому, что такой дом должен был понравиться матери. Но она никогда не будет жить в нем.— То время давно прошло, когда от этого было больно, — тихо сказала Джесси. — Я обходилась без нее слишком долго, и она не нужна мне сейчас.И прежде чем слезы брызнули из глаз, она побежала к лошади. Ей надо выплакаться, но никто не должен видеть ее слез. И Джесси рванула подальше от ранчо, прочь от причины ее слез. Глава 2 Когда Джесси въезжала во двор, солнце уже заходило и небо на западе стало полосатым. У кромки гор темно-красная полоса переходила в фиолетовую. Заходящее солнце четко освещало крыльцо дома, и поэтому Джесси объехала дом сзади, чтобы войти через кухню, не попадаясь никому на глаза. Она отправила Блэк Стара в конюшню, ласково похлопывая по теплой спине. Он сам найдет свое стойло и будет ждать, когда она придет чистить его. Она хотела есть, надеялась что-нибудь перехватить, прежде чем заняться конем.Блэк Стар подождет несколько минут. Он никогда не имел ничего против того, что делала Джесси. Он мог укусить, лягнуть кого-то, но с Джесси он вел себя идеально. Белый Гром знал, что конь будет ласков с ней, когда дарил этого жеребца. Белый Гром знал лошадей, как никто. Он растил его специально для Джесси.Это был щедрый подарок, тем более что у Белого Грома не так-то много лошадей. Но это же Белый Гром! Блэк Стар — не единственный его подарок за годы их дружбы. Белый Гром был действительно близким другом, как и старый Джеб. Вот почему Блэк Стар стал для нее таким дорогим. И при мысли об этом, наблюдая, как конь направлялся трусцой в конюшню, Джесси почти забыла про еду. Но желудок упрямо напомнил о себе. Она вошла в дом и тихо закрыла за собой дверь.Запахи ужина доносились из большой комнаты, но Джесси решила, что придет позднее, чтобы наесться стряпни Кейт. А пока она нашла свежий хлеб и улыбнулась, предвкушая удовольствие. Вдруг Джесси услышала голос матери, он доносился из комнаты, и улыбка разом сошла с ее лица. Она отломила кусок хлеба и направилась к выходу. Но внезапно услышала другой голос.Она замерла и притаилась. Неужели она ошиблась? Нет, тот же голос. Она подкралась к двери, за которой говорили. Голоса стали яснее, и ее лицо залилось краской. Она вспомнила дневную сцену. Проклятие! Еще раз проклятие! Это ужасно быть пойманной на лжи!Джесси шла на цыпочках — на ней были сапоги для езды верхом с каблуками в два дюйма. Слава Богу, она никогда не надевала шпоры, когда садилась на Блэк Стара. Заглянула в комнату, набитую дорогими вещами, накупленными Томасом Блэром. И долг за них должна выплачивать теперь Джесси.На софе рядышком, спиной к ней, сидели ее мать и тот незнакомец. Джесси смотрела на них во все глаза.Он снял шляпу, Джесси увидела, что у него вьющиеся каштановые волосы до плеч.— Даже представить себе не могу, что это за девушка, Чейз, — говорила Рэчел. — Я всего неделю здесь и не знаю соседей Джессики.— Неужели они все так враждебны к тебе, как эта маленькая развратница? Если бы я не встретил работников по дороге, я бы снова ночевал на пастбище. А мне хватило и одной ночи.Рэчел рассмеялась.— Похоже, ты слишком привык к цивилизации, с тех пор как я видела тебя в последний раз.— Ну если можно назвать коровьи городки Канзаса цивилизацией… — Чейз с сомнением покачал головой. — Впрочем, любая комната в самой захудалой гостинице и горячая еда лучше одинокого костра под открытым небом.— В общем, я рада, что ты здесь. Когда я посылала телеграмму, я не была уверена, что ты ее получишь. Ты же вечно в разъездах. Потом, я не была уверена, захочешь ли ты приехать…— Разве я тебе не говорил, что как только понадоблюсь, дай знать, и все.— Я помню. Но никто из нас не думал тогда, что так случится. По крайней мере я не думала.— Да, ты не любишь просить помощи.— — Как хорошо ты меня знаешь, — хитро рассмеялась Рэчел, и этот смех полоснул Джесси по сердцу.— Так в чем дело, сударыня? — спросил Чейз. Джесси напряглась. Ей не нравились его мягкие манеры.— Я не вполне уверена, Чейз, — нерешительно начала Рэчел, — по крайней мере ничего особенного еще не случилось. И, возможно, я обратилась за помощью к тебе напрасно, я имею в виду…— Ну давай, — резко прервал ее Чейз, — на тебя не похоже — ходить вокруг да около.— Просто дело в том, что мне неловко, если я вызвала тебя без нужды.— Забудь об этом. И обоснованно твое беспокойство или нет, но я здесь. Меня ничто не держало в Абилене и мне все равно пора было оттуда уезжать. И если я в чем-то тебе могу помочь — прекрасно.— Я так тебе благодарна!— Не стоит благодарности. Просто скажи мне, что случилось.— Это касается человека, убившего Томаса Блэра.— Блэра, твоего первого мужа?— Да.— А кто его убил?— Лэтон Бадр. Я встретила его в Шайенне, недели за две до приезда на ранчо. Я пошла повидаться с мистером Кроули, банкиром, он переслал мне письмо Томаса. Я думала, мистер Кроули объяснит мне, почему после стольких лет Томас вдруг переменил свое мнение.— А разве в письме об этом не сказано?— Нет.— А банкир что-нибудь знал?— Нет. Хотя он мне сказал, что Томас сильно задолжал банку.— Ты думаешь, именно поэтому он назначил тебя опекуншей Джессики, решив, что она одна не справится с ранчо?— Возможно, — сказала задумчиво Рэчел. — Я знаю точно — он не хотел бы, чтобы она потеряла это ранчо. В этом я уверена.— Боже мой, — вздохнул Чейз. — И как ты собираешься ей помочь? Ты же ничего не понимаешь в животноводстве.— О, Томас вряд ли ожидал, что я стану управлять ранчо. Он хотел бы, чтобы с Джессикой до двадцати лет ничего не случилось. Или, может, до замужества. Он знал, что она неуправляема. И ей понадобится сдерживающая сила на эти несколько лет. И я уверена, что я не получила бы такого письма, если бы он умер еще года через два. Мистер Кроули сказал, что письмо пролежало в банке последние четыре года. Томас беспокоился о Джессике из-за ее юного возраста. А что касается ранчо, она с ним вполне управляется и, судя по тому, что я вижу, знает, что делает.— Ты шутишь, это несерьезно.— Я бы хотела, чтобы это было несерьезно. — В голосе Рэчел послышались нотки горечи. — Но Томас десять лет обучал ее всему, что касается ведения хозяйства. И хуже того…— Хуже?..— Ты узнаешь, что я имею в виду, когда увидишь ее. Да, как я уже говорила, я встретила мистера Бадра в банке. Мистер Кроули представил нас, тот, конечно, высказал свое сожаление, смею предположить, что искреннее, и рассказал о случившемся. Похоже, они играли в карты в салуне и Томас поставил на невероятную сумму, уверенный, что ему повезет. Но ему не повезло, он обвинил Бадра в мошенничестве, потянулся за ружьем, но Бадр выстрелил первым. И убил Томаса.— Что говорит шериф?— Что так и было — Десяток свидетелей, с которыми я говорила, твердят одно и то же; это была честная игра.Однако мошенничал Бадр или нет, никто по-настоящему не выяснил. А сейчас — слишком поздно. Но дело в том, что Бадр все еще считает Томаса должником, а карточный долг в здешних краях — дороже золота.— Как профан в картах, — Чейз криво усмехнулся, — я не могу сказать, что этот факт меня огорчает.— И это самое ужасное. Он хочет получить свои деньги. А у Джессики их нет. И я боюсь, что он потребует ранчо, если она не заставит его дать ей отсрочку.— А сколько осталось времени?— Три месяца.— А что говорит об этом сама Джессика?— Она говорит, что займется Бадром после окончания сезона. У нее есть контракты на мясо с несколькими рудниками на севере.— А тогда в чем проблема, Рэчел?— Да все в том же Бадре. Похоже, это хитрая лиса — по крайней мере у меня сложилось такое впечатление. И я действительно думаю, что ему нужны вовсе не деньги, а ранчо.— Значит, ты предполагаешь, что он помешает Джессике выплатить долг?— Да. Что он может придумать, я не представляю, возможно, это мои фантазии, но я чувствовала бы себя лучше, если бы ты его проверил. Интересно, какое впечатление он произведет на тебя.— Конечно, — с радостью кивнул Чейз. — Но почему бы тебе самой не выплатить этот долг? Это же просто.— Ты думаешь, я не хочу? Я пыталась дать денег Джессике, но она швырнула их мне в лицо. Она ничего не хочет принимать от меня.— Почему?Рэчел горько улыбнулась:— Ее отец ненавидел меня и ее воспитал в этой ненависти. И я ничего не могу поделать.Наступило молчание, потом Чейз произнес:— Когда же я встречусь с твоей упрямицей? Джесси не стала ждать ответа, через прихожую прошла в свою спальню, схватила кое-какие вещи, потом на кухне взяла целую буханку хлеба и неслышно выскользнула из дома.Внутри у Джесси все клокотало. Как они смеют так говорить о ней! Какое право у Рэчел призывать чужого человека разбираться в ее делах? Упрямица? Ублюдок! Пусть катится в Шайенн и не сует нос в ее дела! Пускай валит назад! И ее ноги здесь не будет, пока он не уберется! Глава 3 Вечером Рэчел забеспокоилась — Джессика не появлялась. Она попросила Чейза поискать ее во всех пристройках, но он вернулся один. Джессика всегда возвращалась в разное время, но чтобы так поздно… И мать представляла себе всякие ужасы, которые могли случиться с девочкой.Она пошла искать Джеба, и Чейз отправился с ней. Его уже несколько раздражала эта неуловимая девчонка, похоже, совершенно не беспокоившаяся ни о ком, кроме себя.Джеба отыскали в конюшне. Он ухаживал за больным жеребенком. Джеб дал ясно понять, чтобы от него отстали, и Чейз был уверен, что Рэчел зря тратит время. Он уже расспрашивал старика о Джессике, а тот вполне выразительно дал понять, что ее тут нет.— Джеб, пожалуйста, если Джессика здесь… — начала Рэчел.— Ее нет. Она приехала, увидела вас и снова уехала.— Уехала? Надолго?— Не знаю.— А когда она уехала?— Два часа назад.— Надеюсь, она скоро вернется, правда? — В голосе Рэчел звучала надежда.— Не надейтесь, — не глядя буркнул Джеб.— Почему?— Она была в ярости, когда уезжала. Примерно в такой же, когда ссорилась с отцом. Я думаю, что она Появится не раньше чем через неделю, а то и через две. — —. Что?..Наконец Джеб взглянул на Рэчел. Она, казалось, была совершенно огорошена, и он смягчился.— В прошлом году она уезжала на несколько дней. Обычно в таких случаях она отправлялась к Андерсонам, это в десяти милях отсюда. Уезжала, чтобы позлить отца. Он ведь не разрешал ей учиться, а мистер Андерсон был учитель.Рэчел удивилась.— Значит, она продолжала учиться?— Думаю, да, — пробурчал Джеб. — Но как я уже сказал, она туда могла поехать в прошлом году, а теперь Андерсоны перебрались на восток.— А тогда чего о них и говорить-то, мистер Харт? — спросил Чейз.Рэчел тронула его за локоть, желая остановить; она знала, что у Джеба Харта своя манера рассказывать.По собственному желанию он вообще ничего не говорил. Но если уж начинал, то делал это подробно и долго.— Не обращай внимания, Джеб, — проговорила она быстро. — Но ты не скажешь ли мне, куда она все-таки могла поехать?— Она передо мной не отчитывается, — ответил он грубо, повернувшись опять к больному жеребенку.— Ну хоть какое-то предположение у тебя есть? Я страшно беспокоюсь.— Ты не успокоишься, если узнаешь, — предупредил он.— Джеб, ну, пожалуйста!Он поколебался, а потом решился:— Похоже, она отправилась к своим индейским друзьям. И не вернется, пока сама не захочет.— К индейцам? Но ведь они… Это не опасно?— Насколько я знаю, она в безопасности у них так же, как и дома.— Я не знала, что здесь рядом индейцы, — пробормотала Рэчел, страшно испугавшись.— А они не рядом. До них три-четыре дня езды. Смотря как будешь ехать.— Не может быть! — с отчаянным ужасом в глазах воскликнула Рэчел. — Ты хочешь сказать, что три-четыре дня она будет в прериях?— А это ей не в новинку.— Почему ты ее отпустил? — От страха голос стал резким, хотя Рэчел и в мыслях не держала кричать на Джеба.
1 2 3 4