Но, держу пари, некоторые из них не брезгуют захватом пары-тройки кораблей с сокровищами. А если они будут знать, что делают это ради королевы, у них отпадут всякие угрызения совести.
– Это опасно, – произнесла задумчиво королева и провела лакированным ногтем на крышке стола черту. – У нас не хватит сил для войны с Испанией.
– Я никогда не предложил бы вам войну, Ваше Величество. Миру вовсе необязательно знать, что вы санкционируете несколько «случайных» пиратских нападений. Вы будете тайным участником этого предприятия. И тайным получателем доходов.
– Ты не понимаешь, Андрэ. Я не могу дать свое разрешение на пиратство.
– Ну конечно. Тогда, если вы предпочитаете… – не договорив, он поклонился и повернулся, чтобы уйти.
– Я сказала, – королева повысила голос, и он прозвучал, как удар хлыста, – что не могу дать свое разрешение. Но я также не могу брать на себя ответственность за поступки отдельных неисправимых авантюристов…
Прежде чем повернуться к ней лицом, Скалия позволил себе мимолетную улыбку.
– Совершенно верно, Ваше Величество. Морские волки – народ совершенно неуправляемый и страшно независимый.
Королева подперла рукой подбородок.
– Но кто согласится на такой риск, Андрэ? Кто отважится броситься в воды, кишащие испанскими акулами, и сумеет выжить?
– Вот мы где, Эван! – закричал Дрейк на всю переполненную посетителями таверну, стоявшую на берегу реки.
Нетерпеливым жестом он торопил Эвана, пока тот пробирался через шумную толпу моряков, лоцманов, бакенщиков и торговцев рыбой. Наконец Эван присел к Дрейку за шатающийся столик о трех ногах. Вдохнув застоявшийся запах пива, потных тел и тушеной капусты, он на мгновение почувствовал острое желание оказаться в родном уэльском городке и подышать свежим морским воздухом. Но Эван знал, что не вернется туда, пока не добьется успеха.
Дрейк взглянул на друга:
– Ты ездил домой? Был в Кэроу?
– Да, я должен был, Фрэнсис. После катастрофы в Сан-Хуане моя доля в предприятии была ничтожной, но все равно это больше, чем мои старики получают за весь сезон.
– Значит, дела по-прежнему плохи?
– Да, хуже некуда. Уэльский Совет, кажется, предпринимает все возможное, чтобы подавить в нас чувство национального достоинства. Оуэн Перрот, из замка Кэроу, выжимает из людей последние соки, чтобы снискать расположение королевы.
Дрейк почесал затылок:
– Вот как? Но разве королева не приговорила его отца к смертной казни?
– Верно. Джон Перрот был одним из внебрачных детей короля Генриха и представлял опасность для короны. Оуэн, похоже, решил купить расположение королевы.
«Молодой лорд хочет решить свои проблемы за счет крестьян», – мрачно подумал Эван.
Его притязания с каждым сезоном становились все непомернее.
– Я чувствую себя чертовски беспомощным, Фрэнсис. Мои родители отдали почти все, что у них было, чтобы я смог отправиться в это путешествие и привезти домой барыш. Но они не смогут протянуть долго…
Дрейк махнул рукой служанке, и та принесла кувшин эля и поставила перед Эваном. При этом она наклонилась ниже, чем было необходимо, и хитро подмигнула Эвану. Ее корсаж с тугой шнуровкой открывал больше, чем скрывал.
Тот сделал вид, что ничего не заметил, и девушке пришлось уйти. Дрейк засмеялся:
– Ты слишком красив, Эван. Не интересуешься, да?
Эван пожал плечами:
– От подобных развлечений бывают дети. А я считаю, что этот мир не для них.
– Не говори так. Ты слишком молод, чтобы быть пессимистом.
Эван стукнул кулаком по столу:
– Так дай мне повод для надежды, Фрэнсис!
Улыбка Дрейка превратилась в сурово сжатую складку.
– Как бы я хотел это сделать! Вся Англия была возмущена предательством в Сан-Хуане, но финансировать нашу месть, объявив Испании войну, никто не хочет. Королева не допустит этого.
Разочарование тяжелым грузом легло на плечи Эвана.
– Даже Хокинз? Он же твой родственник.
Дрейк пригладил всклоченную бороду.
– Он заявил, что я бросил его у Сан-Хуана. Его корабль едва смог добраться домой.
Эван услышал в голосе Дрейка нотку уязвленной гордости.
– Он вынужден был так сказать, ведь за неудачу несет ответственность именно капитан флотилии. Он ведь потерял «Джизус оф Любек», собственный корабль королевы. Но неужели он действительно считает, что ты не думал о нем? – Эван хлопнул Дрейка по плечу. – У тебя есть недостатки, дружище, но трусость не входит в их число. Хокинз это отлично знает.
– Ага, только ему понадобится много времени, чтобы признать это.
– Возможно, у Хокинза просто нет средств, чтобы отправиться в очередное путешествие.
Дрейк откинулся на спинку стула и принялся раскачиваться на его задних ножках.
– Ни у него, ни у других, к кому я обращался. Черт возьми, Эван! Оскорбление, нанесенное испанцами, все еще жжет, как свежее клеймо. А у нас нет ни кораблей, ни денег, чтобы отомстить.
– Ты становишься таким же нетерпеливым, как и я, – заметил Эван, глядя на взволнованное лицо друга.
Дрейк, вернув стул в прежнее положение, наклонился вперед, делая видимые попытки успокоиться.
– Срочное дело, – сообщил он. – Я скоро женюсь.
– Женишься?! – Эван удивленно уставился на друга, – Ты?! На ком?
К еще большему удивлению Эвана, Дрейк покраснел:
– Ее зовут Мэри Ньюман, она из Корнуолла. Мы… неплохо ладим.
Эван усмехнулся:
– Мне известны браки, основанные и на меньшем. Прими мои поздравления, Фрэнсис, желаю счастья.
– А ты? – спросил Дрейк, явно стараясь перевести разговор с Мэри Ньюман. – Тебя не ждет какая-нибудь уэльская красавица?
– Нет.
Ответ Эвана был простым и уверенным. В его жизни не было места женщине, а в сердце – любви.
– Я никогда не обременю себя женой. Мне нечего предложить ей, кроме нищеты и неизвестности.
– Не торопись с такими заявлениями, Эван. В мире полно женщин, и весьма интересных.
Почему-то Эван подумал о девушке, которую видел в Сан-Хуане, с залитым слезами лицом, мокрыми спутанными волосами и глазами, полными скорби и гнева. И если такая свирепость и мстительность присущи ей как девушке, то какой она будет тогда, когда станет женщиной? Не хотелось бы мне иметь дело с такой особой…
– Господа, могу я присоединиться к вам?
Эван поднял голову и увидел незнакомца, задрапированного в черный плащ. Свет, падавший из грязного окошка, осветил узкое угловатое лицо, гладкие седеющие волосы, острую бородку. Цепь на шее и эфес шпаги стоили столько, что на них можно было купить фрегат.
Как и Эван, Дрейк быстро оценил незнакомца. Он изобразил сердечную улыбку моряка, встал и поклонился:
– Конечно, сэр. Меня зовут…
– Я знаю, кто вы такие.
Незнакомец подал знак рукой, и как по мановению волшебной палочки, на столе появился кувшин вина.
– Капитан Дрейк и его помощник Кэроу.
Дрейк прищурился:
– Вы что, от ростовщика? Черт бы его побрал, но я же сказал этому скупердяю, что…
– Успокойтесь, мой друг, – незнакомец поднял руку, и губы его превратились в узкую полоску. Печать увядающей красоты привлекала внимание к его лицу. Эван предположил, что незнакомец попытался улыбнуться. – Вся Англия слышала о резне в Сан-Хуане. Полагаю, вы бы хотели, чтобы свершилось правосудие.
– Именно так, сэр. Я как раз…
– Подожди.
Эван услышал что-то в мягком сладкозвучном голосе незнакомца, и в душе его внезапно шевельнулось подозрение. Этот человек – иностранец, возможно, испанский шпион.
– Кто вы такой, сэр? – поинтересовался Эван.
– Меня зовут Андрэ Скалия, я выходец из Венеции, но уже многие годы живу в Англии.
Венецианец. Во всем мире не найдешь еще таких предприимчивых и бесстрашных людей, как венецианцы.
– Какое вам дело до нашей ссоры с испанцами? И почему мы вас заинтересовали? – спросил Эван.
– Ради Бога, Эван, дай человеку сказать, – взмолился Дрейк.
Андрэ улыбнулся:
– Все в порядке. Мне нравится ваша осторожность, помощник. Она очень пригодится, если вы примете мое предложение.
– Какое предложение, сэр? – Дрейк почувствовал, как напряглось его тело, и вцепился в край стола.
Андрэ неторопливо сделал глоток вина. Луч света отразился от серебряной броши, что у шеи скрепляла его дорогой плащ. Что-то вроде геральдического знака, подумал Эван. Лев.
– Господа, – проговорил Андрэ Скалия. – Я хочу финансировать ваше следующее плавание в Вест-Индию.
Эван убил комара, сидевшего у него на шее, и тихо выругался.
– Туземцы пользуются какой-то травой, чтобы отгонять насекомых, – сказал Дрейк, сидевший на корточках у костра.
– Пот все равно все смывает.
– Тогда терпи.
Дрейк нанизал трех зеленых омаров на зеленый прут и сунул его в угли.
– Скоро ты будешь жить в Номбре-де-Диосе.
Эван посмотрел на тлеющие угли. Он проделал долгий путь из Плимута с разведывательной флотилией, но еще не приступил к выполнению своих настоящих обязанностей в предприятии.
Порт Фэзан, находившийся в заливе, окруженном густыми джунглями, был местом их тайной стоянки на Панамском перешейке. Эта скрытая бухта лежала к югу от Номбре-де-Диоса – города, из которого в Испанию отплывали корабли, набитые несметными богатствами. Порт Фэзан должен был стать их базой. Номбре-де-Диос был их целью.
Эван слышал, как под руками плотников пел тес, из которого они собирали привезенные сюда в разобранном виде на больших кораблях быстроходные баркасы. С видом джунглей как-то не вязался скрежет пил и отдающий эхом стук деревянных молотков.
– По-моему, чем быстрее мы нападем на них, тем лучше, – Эван почесал шею. – Моя жажда мести может сильно ослабеть, если я подожду еще хоть немного.
– Сомневаюсь, – убедительно произнес Дрейк. – Ты всегда будешь горячей головой. И знаю, что тебе снится, потому что я вижу такой же кошмар. Ты видишь, как из испанских рукавов возникают испанские кинжалы и вонзаются в глотки безоружным англичанам.
Волна ярости снова захлестнула Эвана. Как будто это было только вчера, Эван снова увидел кровавую бойню, услышал крики товарищей, ощутил запах серы и крови, почувствовал безвольное тело юного Чарли Муна у себя на руках. Снова он увидел девушку с золотисто-рыжими волосами, защищающую тело погибшего отца.
– Ты прав, Фрэнсис, – согласился он и перевернул в углях палку. – Но с каких это пор ты стал таким сторонником осмотрительных действий?
– С тех пор, как увидел, к чему приводит поспешность, – мрачно ответил Дрейк.
– Ну тогда это Мэри, – уверенно заметил Эван.
Дрейк кивнул, засовывая шипящих омаров глубже в угли.
– Знаешь, я действительно любил ее, но поторопился жениться. Я никогда не думал, что она будет против моих путешествий.
Эван засмеялся:
– Ну так спросил бы у меня, старина. Женщины. Как только ты женишься на одной из них, она тут же сообщает тебе, что твои путешествия должны ограничиться вашим садиком, куда она будет выпускать тебя только для того, чтобы ты нарвал букет для ее прически.
– Ты говоришь, как мужчина, которого не кусал никто, кроме комаров.
– И никогда не укусит, благодарю. Потому что после любви появляются дети, и только Бог знает, сколько еще проблем. – Голос Эвана был беспечным, а улыбка веселой, но внутри чувствовалась глубоко сидящая грусть.
Он подумал о своем родном городе Кэроу и тех детях, которые познали в этой жизни лишь непосильный труд и лишения. До сих пор у него не возникало желания продолжить свой род, обрекая при этом на несчастья невинное дитя. Возможно, он изменит свое мнение на этот счет, если их предприятие окажется успешным.
Эван вытащил импровизированный шампур с омарами и опустил их в чашку с соленой водой, чтобы остудить и сдобрить приправами.
– Ну ладно, – сказал он примирительно. – Значит, мы придумали идеальный план.
– Почти, – поправил его Дрейк, рисуя ножом линии на хорошо утоптанной земле. – Вот Панама на западной стороне перешейка, и Номбре-де-Диос здесь, на востоке в сорока милях от нас, это всего лишь узкая полоска земли.
– Достаточно узкая, чтобы мы малыми силами смогли захватить и удержать ее, – задумчиво произнес Эван.
Губы Дрейка расплылись в волчьем оскале:
– Точно. Тебе придется отправиться туда на разведку одному, ведь ты единственный из нас, кто может сойти за испанца.
Эван проглотил кусок омара, что жевал, и потрогал маленькую острую бородку, которую отращивал. Она изрядно досаждала ему, мешала есть и пить и к тому же делала его чертовски похожим на католика.
– Так вот, – продолжал Дрейк. – Тебе нужно узнать, где находятся все интересующие нас объекты: хранилище сокровищ, дом губернатора, пушечные батареи. Скалия говорил мне о высокопоставленном государственном чиновнике по имени Родриго Бискайно, который, кажется, очень хорошо осведомлен о перемещении обозов с сокровищами.
Эван усмехнулся:
– Скалия. Откуда у него сведения?
– Нам лучше не знать, где и как заваривается кровавая каша, – Дрейк устроил свой шампур на углях. – Я подозреваю, он покупает их, шпионит за испанским послом, ведет тайную шифрованную переписку и все такое…
– Наше предприятие стоило ему больших денег. Интересно, почему он так ненавидит Испанию?
– Неважно. Мы заставим этих негодяев пожалеть о каждой капле английской крови, которую они когда-либо пролили. Ну, и разбогатеем по ходу дела.
– И вернем долг нашему инвестору, – напомнил Эван.
– Конечно, – Дрейк принялся чистить омаров. – Без его помощи мы бы ничего не добились и до сих пор бы искали, где можно раздобыть денег.
– Я не доверяю Скалия, Фрэнсис. С тех самых пор, как впервые увидел его.
– Я согласен, есть в нем что-то такое… – кивнул Дрейк, – но нам нужны деньги.
– Интересно, для кого на самом деле мы все это делаем? – спросил Дрейк. – Для Венецианской республики?
– Если так, то это только нам на руку. Венеция – одно из немногих мест, где у нашей королевы еще нет врагов.
– Только дай ей время, – усмехнулся Эван. Внезапно его поразила догадка: – Интересно, знает ли королева о том, что мы здесь творим?
– Но ты ведь не думаешь, что не знает?
– Нет, более того, мне даже кажется, что наш главный хозяин не Андрэ Скалия, а корона.
Улыбка сошла с лица Дрейка, и он предостерегающе поднял руку:
– Давай не будем испытывать судьбу. Из этого не выйдет ничего хорошего.
– Капитан Дрейк!
К лагерному костру подошел Дентон, тащивший за собой какой-то полотняный мешок.
– Посмотрите, что мы нашли, когда охотились на кабанов.
Сияя, Дентон развязал мешок и вытряхнул содержимое на землю: потускневший нагрудник, шлем со сломанным красным пером и вмятиной на одном боку и небольшой круглый щит, похожий на нагрудник.
– Где вы нашли испанские доспехи? – в голосе Дрейка прозвучала тревога.
Эван ощутил на спине неприятный холодок. За время подготовки к операции он сумел забыть, что находится на вражеской территории, а теперь ему напомнили о том, в какой опасной близости они были от людей, жаждавших их смерти.
– Мы сняли это с мертвого испанского солдата, – ответил Дентон. – Не очень-то приятное зрелище. Уже протух и покрылся личинками мух.
– От чего он умер? – выдавил из себя Эван.
– Похоже на рану от копья или стрелы, – Дентон бросил голодный взгляд на поджарившихся омаров. – Простите, сэр, но я с удовольствием отправился бы поужинать.
Человек удалился, Эван и Дрейк обменялись долгим взглядом, а затем принялись рассматривать разложенные на земле доспехи. Их ополоснули в морской воде, но они все еще хранили зловоние смерти. От аппетита не осталось и следа. Эван запустил своих омаров в ближайший кустарник.
– Кто убил его? – вслух размышлял Эван.
– Тот, кто ненавидит именно его или всех испанцев, – предположил Дрейк. – Возможно, где-то здесь промышляют пираты-протестанты?
– Настоящий Пират забрал бы доспехи.
– Возможно, он был ранен и уполз туда, где пираты или туземцы не смогут обнаружить его. Или же он полз в надежде найти священника, чтобы тот отпустил его грехи.
– Мне это не нравится, – пробормотал Эван. – Вероятно, порт Фэзан – не такое уж надежное убежище, как мы думали.
– Не будь таким пессимистом. Эти доспехи – настоящий подарок, в них ты легко сойдешь за испанца.
– Ты хочешь, чтобы я надел эти вещи на себя? – фыркнул Эван. – Истинный уэльсец никогда не наденет стальные доспехи, вареная кожа служит достаточной защитой. Я стану похожим на горнило в кузне.
Поток цветистых уэльских ругательств пронесся над джунглями. Эван по пояс в воде, держа высоко над головой связанные узлом вещи, переходил на другой берег.
С самого начала похода в Номбре-де-Диос несчастья преследовали его по пятам. Плот, сделанный из местной породы дерева и оборудованный пологом от солнца и парусом, затонул в десяти милях от порта Фэзан. Эвану едва хватило сил, чтобы добраться до мелководья, когда неповоротливая, грубо сколоченная штуковина нырнула в воду. Пористые бревна, пропитавшиеся водой, стали тяжелыми, как стальные прутья. Не успел он выбраться на топкий берег, как мимо него в воду скользнула длинная черная змея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Это опасно, – произнесла задумчиво королева и провела лакированным ногтем на крышке стола черту. – У нас не хватит сил для войны с Испанией.
– Я никогда не предложил бы вам войну, Ваше Величество. Миру вовсе необязательно знать, что вы санкционируете несколько «случайных» пиратских нападений. Вы будете тайным участником этого предприятия. И тайным получателем доходов.
– Ты не понимаешь, Андрэ. Я не могу дать свое разрешение на пиратство.
– Ну конечно. Тогда, если вы предпочитаете… – не договорив, он поклонился и повернулся, чтобы уйти.
– Я сказала, – королева повысила голос, и он прозвучал, как удар хлыста, – что не могу дать свое разрешение. Но я также не могу брать на себя ответственность за поступки отдельных неисправимых авантюристов…
Прежде чем повернуться к ней лицом, Скалия позволил себе мимолетную улыбку.
– Совершенно верно, Ваше Величество. Морские волки – народ совершенно неуправляемый и страшно независимый.
Королева подперла рукой подбородок.
– Но кто согласится на такой риск, Андрэ? Кто отважится броситься в воды, кишащие испанскими акулами, и сумеет выжить?
– Вот мы где, Эван! – закричал Дрейк на всю переполненную посетителями таверну, стоявшую на берегу реки.
Нетерпеливым жестом он торопил Эвана, пока тот пробирался через шумную толпу моряков, лоцманов, бакенщиков и торговцев рыбой. Наконец Эван присел к Дрейку за шатающийся столик о трех ногах. Вдохнув застоявшийся запах пива, потных тел и тушеной капусты, он на мгновение почувствовал острое желание оказаться в родном уэльском городке и подышать свежим морским воздухом. Но Эван знал, что не вернется туда, пока не добьется успеха.
Дрейк взглянул на друга:
– Ты ездил домой? Был в Кэроу?
– Да, я должен был, Фрэнсис. После катастрофы в Сан-Хуане моя доля в предприятии была ничтожной, но все равно это больше, чем мои старики получают за весь сезон.
– Значит, дела по-прежнему плохи?
– Да, хуже некуда. Уэльский Совет, кажется, предпринимает все возможное, чтобы подавить в нас чувство национального достоинства. Оуэн Перрот, из замка Кэроу, выжимает из людей последние соки, чтобы снискать расположение королевы.
Дрейк почесал затылок:
– Вот как? Но разве королева не приговорила его отца к смертной казни?
– Верно. Джон Перрот был одним из внебрачных детей короля Генриха и представлял опасность для короны. Оуэн, похоже, решил купить расположение королевы.
«Молодой лорд хочет решить свои проблемы за счет крестьян», – мрачно подумал Эван.
Его притязания с каждым сезоном становились все непомернее.
– Я чувствую себя чертовски беспомощным, Фрэнсис. Мои родители отдали почти все, что у них было, чтобы я смог отправиться в это путешествие и привезти домой барыш. Но они не смогут протянуть долго…
Дрейк махнул рукой служанке, и та принесла кувшин эля и поставила перед Эваном. При этом она наклонилась ниже, чем было необходимо, и хитро подмигнула Эвану. Ее корсаж с тугой шнуровкой открывал больше, чем скрывал.
Тот сделал вид, что ничего не заметил, и девушке пришлось уйти. Дрейк засмеялся:
– Ты слишком красив, Эван. Не интересуешься, да?
Эван пожал плечами:
– От подобных развлечений бывают дети. А я считаю, что этот мир не для них.
– Не говори так. Ты слишком молод, чтобы быть пессимистом.
Эван стукнул кулаком по столу:
– Так дай мне повод для надежды, Фрэнсис!
Улыбка Дрейка превратилась в сурово сжатую складку.
– Как бы я хотел это сделать! Вся Англия была возмущена предательством в Сан-Хуане, но финансировать нашу месть, объявив Испании войну, никто не хочет. Королева не допустит этого.
Разочарование тяжелым грузом легло на плечи Эвана.
– Даже Хокинз? Он же твой родственник.
Дрейк пригладил всклоченную бороду.
– Он заявил, что я бросил его у Сан-Хуана. Его корабль едва смог добраться домой.
Эван услышал в голосе Дрейка нотку уязвленной гордости.
– Он вынужден был так сказать, ведь за неудачу несет ответственность именно капитан флотилии. Он ведь потерял «Джизус оф Любек», собственный корабль королевы. Но неужели он действительно считает, что ты не думал о нем? – Эван хлопнул Дрейка по плечу. – У тебя есть недостатки, дружище, но трусость не входит в их число. Хокинз это отлично знает.
– Ага, только ему понадобится много времени, чтобы признать это.
– Возможно, у Хокинза просто нет средств, чтобы отправиться в очередное путешествие.
Дрейк откинулся на спинку стула и принялся раскачиваться на его задних ножках.
– Ни у него, ни у других, к кому я обращался. Черт возьми, Эван! Оскорбление, нанесенное испанцами, все еще жжет, как свежее клеймо. А у нас нет ни кораблей, ни денег, чтобы отомстить.
– Ты становишься таким же нетерпеливым, как и я, – заметил Эван, глядя на взволнованное лицо друга.
Дрейк, вернув стул в прежнее положение, наклонился вперед, делая видимые попытки успокоиться.
– Срочное дело, – сообщил он. – Я скоро женюсь.
– Женишься?! – Эван удивленно уставился на друга, – Ты?! На ком?
К еще большему удивлению Эвана, Дрейк покраснел:
– Ее зовут Мэри Ньюман, она из Корнуолла. Мы… неплохо ладим.
Эван усмехнулся:
– Мне известны браки, основанные и на меньшем. Прими мои поздравления, Фрэнсис, желаю счастья.
– А ты? – спросил Дрейк, явно стараясь перевести разговор с Мэри Ньюман. – Тебя не ждет какая-нибудь уэльская красавица?
– Нет.
Ответ Эвана был простым и уверенным. В его жизни не было места женщине, а в сердце – любви.
– Я никогда не обременю себя женой. Мне нечего предложить ей, кроме нищеты и неизвестности.
– Не торопись с такими заявлениями, Эван. В мире полно женщин, и весьма интересных.
Почему-то Эван подумал о девушке, которую видел в Сан-Хуане, с залитым слезами лицом, мокрыми спутанными волосами и глазами, полными скорби и гнева. И если такая свирепость и мстительность присущи ей как девушке, то какой она будет тогда, когда станет женщиной? Не хотелось бы мне иметь дело с такой особой…
– Господа, могу я присоединиться к вам?
Эван поднял голову и увидел незнакомца, задрапированного в черный плащ. Свет, падавший из грязного окошка, осветил узкое угловатое лицо, гладкие седеющие волосы, острую бородку. Цепь на шее и эфес шпаги стоили столько, что на них можно было купить фрегат.
Как и Эван, Дрейк быстро оценил незнакомца. Он изобразил сердечную улыбку моряка, встал и поклонился:
– Конечно, сэр. Меня зовут…
– Я знаю, кто вы такие.
Незнакомец подал знак рукой, и как по мановению волшебной палочки, на столе появился кувшин вина.
– Капитан Дрейк и его помощник Кэроу.
Дрейк прищурился:
– Вы что, от ростовщика? Черт бы его побрал, но я же сказал этому скупердяю, что…
– Успокойтесь, мой друг, – незнакомец поднял руку, и губы его превратились в узкую полоску. Печать увядающей красоты привлекала внимание к его лицу. Эван предположил, что незнакомец попытался улыбнуться. – Вся Англия слышала о резне в Сан-Хуане. Полагаю, вы бы хотели, чтобы свершилось правосудие.
– Именно так, сэр. Я как раз…
– Подожди.
Эван услышал что-то в мягком сладкозвучном голосе незнакомца, и в душе его внезапно шевельнулось подозрение. Этот человек – иностранец, возможно, испанский шпион.
– Кто вы такой, сэр? – поинтересовался Эван.
– Меня зовут Андрэ Скалия, я выходец из Венеции, но уже многие годы живу в Англии.
Венецианец. Во всем мире не найдешь еще таких предприимчивых и бесстрашных людей, как венецианцы.
– Какое вам дело до нашей ссоры с испанцами? И почему мы вас заинтересовали? – спросил Эван.
– Ради Бога, Эван, дай человеку сказать, – взмолился Дрейк.
Андрэ улыбнулся:
– Все в порядке. Мне нравится ваша осторожность, помощник. Она очень пригодится, если вы примете мое предложение.
– Какое предложение, сэр? – Дрейк почувствовал, как напряглось его тело, и вцепился в край стола.
Андрэ неторопливо сделал глоток вина. Луч света отразился от серебряной броши, что у шеи скрепляла его дорогой плащ. Что-то вроде геральдического знака, подумал Эван. Лев.
– Господа, – проговорил Андрэ Скалия. – Я хочу финансировать ваше следующее плавание в Вест-Индию.
Эван убил комара, сидевшего у него на шее, и тихо выругался.
– Туземцы пользуются какой-то травой, чтобы отгонять насекомых, – сказал Дрейк, сидевший на корточках у костра.
– Пот все равно все смывает.
– Тогда терпи.
Дрейк нанизал трех зеленых омаров на зеленый прут и сунул его в угли.
– Скоро ты будешь жить в Номбре-де-Диосе.
Эван посмотрел на тлеющие угли. Он проделал долгий путь из Плимута с разведывательной флотилией, но еще не приступил к выполнению своих настоящих обязанностей в предприятии.
Порт Фэзан, находившийся в заливе, окруженном густыми джунглями, был местом их тайной стоянки на Панамском перешейке. Эта скрытая бухта лежала к югу от Номбре-де-Диоса – города, из которого в Испанию отплывали корабли, набитые несметными богатствами. Порт Фэзан должен был стать их базой. Номбре-де-Диос был их целью.
Эван слышал, как под руками плотников пел тес, из которого они собирали привезенные сюда в разобранном виде на больших кораблях быстроходные баркасы. С видом джунглей как-то не вязался скрежет пил и отдающий эхом стук деревянных молотков.
– По-моему, чем быстрее мы нападем на них, тем лучше, – Эван почесал шею. – Моя жажда мести может сильно ослабеть, если я подожду еще хоть немного.
– Сомневаюсь, – убедительно произнес Дрейк. – Ты всегда будешь горячей головой. И знаю, что тебе снится, потому что я вижу такой же кошмар. Ты видишь, как из испанских рукавов возникают испанские кинжалы и вонзаются в глотки безоружным англичанам.
Волна ярости снова захлестнула Эвана. Как будто это было только вчера, Эван снова увидел кровавую бойню, услышал крики товарищей, ощутил запах серы и крови, почувствовал безвольное тело юного Чарли Муна у себя на руках. Снова он увидел девушку с золотисто-рыжими волосами, защищающую тело погибшего отца.
– Ты прав, Фрэнсис, – согласился он и перевернул в углях палку. – Но с каких это пор ты стал таким сторонником осмотрительных действий?
– С тех пор, как увидел, к чему приводит поспешность, – мрачно ответил Дрейк.
– Ну тогда это Мэри, – уверенно заметил Эван.
Дрейк кивнул, засовывая шипящих омаров глубже в угли.
– Знаешь, я действительно любил ее, но поторопился жениться. Я никогда не думал, что она будет против моих путешествий.
Эван засмеялся:
– Ну так спросил бы у меня, старина. Женщины. Как только ты женишься на одной из них, она тут же сообщает тебе, что твои путешествия должны ограничиться вашим садиком, куда она будет выпускать тебя только для того, чтобы ты нарвал букет для ее прически.
– Ты говоришь, как мужчина, которого не кусал никто, кроме комаров.
– И никогда не укусит, благодарю. Потому что после любви появляются дети, и только Бог знает, сколько еще проблем. – Голос Эвана был беспечным, а улыбка веселой, но внутри чувствовалась глубоко сидящая грусть.
Он подумал о своем родном городе Кэроу и тех детях, которые познали в этой жизни лишь непосильный труд и лишения. До сих пор у него не возникало желания продолжить свой род, обрекая при этом на несчастья невинное дитя. Возможно, он изменит свое мнение на этот счет, если их предприятие окажется успешным.
Эван вытащил импровизированный шампур с омарами и опустил их в чашку с соленой водой, чтобы остудить и сдобрить приправами.
– Ну ладно, – сказал он примирительно. – Значит, мы придумали идеальный план.
– Почти, – поправил его Дрейк, рисуя ножом линии на хорошо утоптанной земле. – Вот Панама на западной стороне перешейка, и Номбре-де-Диос здесь, на востоке в сорока милях от нас, это всего лишь узкая полоска земли.
– Достаточно узкая, чтобы мы малыми силами смогли захватить и удержать ее, – задумчиво произнес Эван.
Губы Дрейка расплылись в волчьем оскале:
– Точно. Тебе придется отправиться туда на разведку одному, ведь ты единственный из нас, кто может сойти за испанца.
Эван проглотил кусок омара, что жевал, и потрогал маленькую острую бородку, которую отращивал. Она изрядно досаждала ему, мешала есть и пить и к тому же делала его чертовски похожим на католика.
– Так вот, – продолжал Дрейк. – Тебе нужно узнать, где находятся все интересующие нас объекты: хранилище сокровищ, дом губернатора, пушечные батареи. Скалия говорил мне о высокопоставленном государственном чиновнике по имени Родриго Бискайно, который, кажется, очень хорошо осведомлен о перемещении обозов с сокровищами.
Эван усмехнулся:
– Скалия. Откуда у него сведения?
– Нам лучше не знать, где и как заваривается кровавая каша, – Дрейк устроил свой шампур на углях. – Я подозреваю, он покупает их, шпионит за испанским послом, ведет тайную шифрованную переписку и все такое…
– Наше предприятие стоило ему больших денег. Интересно, почему он так ненавидит Испанию?
– Неважно. Мы заставим этих негодяев пожалеть о каждой капле английской крови, которую они когда-либо пролили. Ну, и разбогатеем по ходу дела.
– И вернем долг нашему инвестору, – напомнил Эван.
– Конечно, – Дрейк принялся чистить омаров. – Без его помощи мы бы ничего не добились и до сих пор бы искали, где можно раздобыть денег.
– Я не доверяю Скалия, Фрэнсис. С тех самых пор, как впервые увидел его.
– Я согласен, есть в нем что-то такое… – кивнул Дрейк, – но нам нужны деньги.
– Интересно, для кого на самом деле мы все это делаем? – спросил Дрейк. – Для Венецианской республики?
– Если так, то это только нам на руку. Венеция – одно из немногих мест, где у нашей королевы еще нет врагов.
– Только дай ей время, – усмехнулся Эван. Внезапно его поразила догадка: – Интересно, знает ли королева о том, что мы здесь творим?
– Но ты ведь не думаешь, что не знает?
– Нет, более того, мне даже кажется, что наш главный хозяин не Андрэ Скалия, а корона.
Улыбка сошла с лица Дрейка, и он предостерегающе поднял руку:
– Давай не будем испытывать судьбу. Из этого не выйдет ничего хорошего.
– Капитан Дрейк!
К лагерному костру подошел Дентон, тащивший за собой какой-то полотняный мешок.
– Посмотрите, что мы нашли, когда охотились на кабанов.
Сияя, Дентон развязал мешок и вытряхнул содержимое на землю: потускневший нагрудник, шлем со сломанным красным пером и вмятиной на одном боку и небольшой круглый щит, похожий на нагрудник.
– Где вы нашли испанские доспехи? – в голосе Дрейка прозвучала тревога.
Эван ощутил на спине неприятный холодок. За время подготовки к операции он сумел забыть, что находится на вражеской территории, а теперь ему напомнили о том, в какой опасной близости они были от людей, жаждавших их смерти.
– Мы сняли это с мертвого испанского солдата, – ответил Дентон. – Не очень-то приятное зрелище. Уже протух и покрылся личинками мух.
– От чего он умер? – выдавил из себя Эван.
– Похоже на рану от копья или стрелы, – Дентон бросил голодный взгляд на поджарившихся омаров. – Простите, сэр, но я с удовольствием отправился бы поужинать.
Человек удалился, Эван и Дрейк обменялись долгим взглядом, а затем принялись рассматривать разложенные на земле доспехи. Их ополоснули в морской воде, но они все еще хранили зловоние смерти. От аппетита не осталось и следа. Эван запустил своих омаров в ближайший кустарник.
– Кто убил его? – вслух размышлял Эван.
– Тот, кто ненавидит именно его или всех испанцев, – предположил Дрейк. – Возможно, где-то здесь промышляют пираты-протестанты?
– Настоящий Пират забрал бы доспехи.
– Возможно, он был ранен и уполз туда, где пираты или туземцы не смогут обнаружить его. Или же он полз в надежде найти священника, чтобы тот отпустил его грехи.
– Мне это не нравится, – пробормотал Эван. – Вероятно, порт Фэзан – не такое уж надежное убежище, как мы думали.
– Не будь таким пессимистом. Эти доспехи – настоящий подарок, в них ты легко сойдешь за испанца.
– Ты хочешь, чтобы я надел эти вещи на себя? – фыркнул Эван. – Истинный уэльсец никогда не наденет стальные доспехи, вареная кожа служит достаточной защитой. Я стану похожим на горнило в кузне.
Поток цветистых уэльских ругательств пронесся над джунглями. Эван по пояс в воде, держа высоко над головой связанные узлом вещи, переходил на другой берег.
С самого начала похода в Номбре-де-Диос несчастья преследовали его по пятам. Плот, сделанный из местной породы дерева и оборудованный пологом от солнца и парусом, затонул в десяти милях от порта Фэзан. Эвану едва хватило сил, чтобы добраться до мелководья, когда неповоротливая, грубо сколоченная штуковина нырнула в воду. Пористые бревна, пропитавшиеся водой, стали тяжелыми, как стальные прутья. Не успел он выбраться на топкий берег, как мимо него в воду скользнула длинная черная змея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37