276). Изготавливается она из куска хлопчатобумажного материала средней плотности с размером сторон 120х 120 см. В крайнем случае на 20–30 см допустимо уменьшить размеры. Квадрат материала разрезается по диагонали на два равных треугольника. Первый треугольник набрасывается на голову, как косынка. Углы его скручиваются до тех пор, пока ткань не «облепит» затылок. После этого скрученные жгутом концы укладываются сверху двумя кольцами и связываются сзади узлом. Причем укладка начинается спереди навстречу друг другу, чтобы наибольшая толщина «кольца» располагалась надо лбом. Сверху на «кольцо» укладывается второй треугольник, который подвязывается любой имеющейся в распоряжении человека веревкой, шнурком или проволокой вокруг головы. Свободно свисающие концы верхнего треугольника прикрывают от солнечных лучей шею, плечи, уши. Чтобы защитить глаза и лоб, можно вытянуть вперед ткань верхнего треугольника, чтобы получился своеобразный козырек. Низ лица затеняется подвертыванием свободно свисающих концов куфии. Они же защищают дыхательные пути от поднятых сильным ветром пыли и песка: достаточно плотно обернуть лицо тканью, связав концы куфии на затылке.
Если нашлась «лишняя» вода, очень полезно смочить внутреннюю часть куфии («кольцо»). Это на несколько часов обеспечит голове тепловой комфорт. «Прохладный обруч», облегающий затылок и лоб, создает под верхней накидкой своеобразный микроклимат, позволяя довольно легко переносить даже самую сильную жару.
Несмотря на внешнюю конструктивную простоту, арабская куфия – одно из лучших средств профилактики тепловых поражений. Можете поверить на слово.
С другой стороны, обеспечившись пустынной экипировкой, не стоит выбрасывать более теплую одежду – она еще пригодится. Иногда ночами в пустыне бывает очень прохладно, а то и просто холодно! Так холодно, как не бывает в январе в лесу. Потому что нет с собой тех теплых зимних штанов и куртки. Однажды, лежа на голом песке на подушке из собственных кед и прикрывшись тонкой простынкой белого хлопчатобумажного тента, мы почувствовали, что подмерзаем. Мы вжимались друг в друга и стучали зубами, подозревая, что подхватили какую-то хворь, характеризующуюся резким повышением температуры, пока не догадались взглянуть на термометр. На нем было +4°С! В июле! Посреди пустыни Кызылкум! А днем было +46°С. 42 градуса разницы! Можете себе представить такой перепад температур? Вот когда мы пожалели о том, что, стараясь утащить побольше воды, не прихватили с собой лишнего свитерка или хотя бы футболочки в дополнение к идеальной одежде пустыни – бурнусу.
УСТРОЙСТВО УБЕЖИЩ
Следующий шаг к продлению жизни потерпевшего в пустыне – сооружение «крыши», устройство убежища. Естественную тень в песках найти практически невозможно. Тень от пустынной растительности очень разрежена, высокие вертикальные скалы встречаются редко. Ранним утром или поздним вечером от косых солнечных лучей можно укрыться за крутым склоном бархана, высокой обочиной автомобильной колеи, но в полуденные часы от солнца может защитить только тент.
В летние месяцы установку его следует признать обязательной мерой безопасности. Достаточно сказать, что более 70% тепла в пустыне человек получает именно с солнечным излучением. Матерчатый тент уменьшает приток тепла в среднем на 80-100 кал/ч. Кроме того, тент почти на 100 кал/ч снижает приток тепла от разогревшегося до +70–80°С песка. Кстати, именно поэтому устанавливать тент рекомендуется до восхода солнца или в первые часы после него, пока поверхность почвы не нагрелась. В целом можно считать, что солнцезащитный тент снижает потери воды в организме почти вдвое! За день это литры сэкономленной воды. Литры!
Простейший тент представляет из себя кусок ткани, наброшенный сверху на куст и подвязанный в нескольких местах к веткам (рис. 277). Можно растянуть тент над небольшой ямой-углублением в почве или наискосок, вдоль обрыва крутого бархана (рис. 278).
Закрепить тент лучше, привязав с помощью веревочных оттяжек к веткам кустов или к котелку, крышке котелка, обуви, плотно набитому песком носку, закопанным в грунт на полуметровую глубину.
При устройстве долговременных биваков и при использовании тонкой просвечивающей ткани можно устанавливать двойные тенты, для чего над углублением в почве растянуть один кусок ткани, прижать его в нескольких местах по периметру и углам насыпанным песком и камнями и сверху, в 30–50 см, растянуть еще один тент, закрепив таким же образом (рис. 279).
При строительстве всех теневых убежищ песок желательно разгрести до более прохладных глубинных слоев.
При отсутствии или недостатке ткани можно сооружать шалаши и навесы из веток саксаула. Древесина саксаула очень прочная, но ломкая, поэтому для строительства такого шалаша инструменты не понадобятся. Шалаш, состоящий из 2-3 слоев уложенных друг на друга саксауловых веток, дает неплохую тень и одновременно продувается ветром.
При устройстве шалаша в песок вкапываются 4-6 вертикальных кольев (именно вкапываются, потому что вбить или воткнуть в песок дерево невозможно), к которым в верхней части привязываются горизонтальные стропила. На стропила в 20–40 см друг от друга настилаются потолочные балки, которые, в свою очередь, закрываются не менее чем 50– 100-сантиметровым (а в идеале еще большим) слоем саксауловой «листвы».
Кроме горизонтального навеса, возможны и другие конструкции теневых шалашей: односкатные, двускатные и пр.
Еще большую защиту от жары, особенно когда температура воздуха (а значит, и ветра) превышает +40°С, дают земляные убежища типа пещер, нор и навесов. Но копать их возможно только в песчаной закрепленной (с наличием растительности) пустыне. В каменистых пустынях для производства грунтовых работ нужен как минимум отбойный молоток, а в незакрепленных песках яма постоянно будет затягиваться осыпающимся песком.
Рыть пещеры следует возле стволов саксаула или любого другого пустынного растения. Причем чем их будет больше вокруг, тем крепче будут стоять стены пещеры. При выборе места необходимо учитывать положение и движение солнца: пещера, выкопанная с южной или западной стороны от растения, очень скоро окажется в лучах солнца, а с северо-востока почти весь световой день будет в тени, кроме того, человека будет прикрывать срез пещеры (рис. 280).
«Подрываться» под дерево следует осторожно, стараясь не обрывать корневые отростки, которые держат почву. Начало ямы лучше вырыть руками, а вот углублять пещеру допустимо только с помощью ног. Понятно, что человек, оказавшийся в глубокой норе в положении вниз головой, при ее разрушении может просто задохнуться, заваленный толстым слоем песка. Что мы однажды и наблюдали, с трудом успев выдернуть незадачливого строителя за торчащие из песка ноги из построенной им же земляной ловушки.
Удобна вырытая возле куста глубокая ниша с нависающим козырьком с северо-восточной стороны (рис. 281). Причем чем она будет глубже, тем в ней будет прохладней.
Обычно на строительство пещер и ниш уходит 15–30 мин.
ТАКТИКА ПОВЕДЕНИЯ В ПУСТЫНЕ
Немаловажна для продления жизни в пустыне правильно избранная тактика поведения, то есть то, как человек ходит, как сидит, дышит, работает, как относится к происходящему и т. п. Это не ерунда, как может показаться вначале. Смею утверждать: суетливый, невыдержанный человек в песках погибнет намного раньше уравновешенного, умеющего управлять своими эмоциями и поведением. Скажу больше: флегматик в подобных условиях более живуч, чем холерик и даже сангвиник! Не верите?
Сошлюсь на опыт царей пустыни – туарегов. Никто никогда не видел их бегающими или, например, бурно жестикулирующими. Ходят они степенно, с чувством собственного достоинства, руками без толку не размахивают, если присаживаются даже на минутку, то устраиваются основательно, с удобством, движения экономят, словами не разбрасываются – в общем, в поведении полностью соответствуют своему высокому монаршему званию. Может, оттого, что в жилах их течет голубая кровь, диктующая правила неписаного этикета? Нет, гораздо проще – оттого, что живут они в жарких аравийских пустынях. Десятки поколений их предков, родившихся и умерших в песках, выработали свой, особый стиль поведения, в точности соответствующий климатическим условиям мест обитания. Плавный жест экономичнее резкого, на него организм расходует меньше воды. Тихий разговор уместнее бурного. Спокойный шаг выгоднее быстрого. Воистину – «поспешай медленно», или, если адаптировать эту исконно русскую пословицу к условиям пустыни, – «медленно идущий – дольше живет» и, соответственно, больше пройдет!
Итак, мы установили, что в основе правильного пустынного поведения лежат спокойствие и степенность: медленная походка, неспешный разговор, удобный отдых.
Относится это не только к физическим действиям, но и к душевному состоянию человека, потерпевшего аварию. Бурные переживания «по поводу», истерики и т. п. душевные всплески в пустыне противопоказаны. Помните выражение: «Аж в пот бросило» – реакцию человека на опасность? В целом это справедливо. При внешней угрозе протекание биологических процессов в организме убыстряется. В кровь «впрыскивается» адреналин, пульс и дыхание учащаются, усиливается потоотделение и т. п. Организм готовится к активной самозащите и тем самым, как ни парадоксально прозвучит, приближает роковой исход!
В пустыне чем меньше человек в дневные часы активно выживает, тем дольше живет!
Многие европейские путешественники, впервые попавшие в Африку, удивлялись «безразличию» аборигенов к смерти. В ситуации, где белый человек изо всех сил боролся за жизнь, то есть много суетился, строил и пытался провести в жизнь самые фантастические планы спасения, местный житель просто сидел или лежал в тени падшего верблюда, бессмысленным взглядом уставившись в песок. Белый активно боролся за жизнь еще день или два, а потом погибал от водного изнурения или теплового удара. А безразличный к вопросам жизни и смерти абориген высиживал еще неделю, а то и две, и дожидался-таки спасения в образе случайного дождя или торгового каравана.
Нет, я не призываю к самоубийственной меланхолии, бороться за жизнь необходимо, но без привычной современному горожанину суеты, экономя каждое движение, то есть следуя совету мудрой пословицы – «семь раз отмерь, один раз отрежь». Мысль требует много меньше затрат воды, чем действие.
В пустынной аварийной ситуации в дневной период времени необходимо сохранять возможно большую неподвижность. Любые активные действия – переход, работы внутри лагеря и пр., – а также размышления, переживания и тому подобные душевные муки необходимо свести к минимуму.
На солнце лучше сидеть – так площадь освещенности тела меньше. В тени – лежать.
В пещерах и других грунтовых убежищах лучше лежать совершенно раздетым. Это не вполне соответствует общепринятым рекомендациям, но мой личный опыт подсказывает, что наряд Адама и Евы оказался наиболее подходящим в данном случае. Еще раз подчеркну: только во время дневки в грунтовом убежище! Соприкасаясь с более прохладным песком, тело отдает излишки тепла и тем экономит внутренние запасы жидкости.
Приведу один небольшой отрывок из дневника, описывающий прелести подобной дневной лежки.
«Я лежу в очередной яме-убежище. Дышу часто и трудно, как тяжелобольной на госпитальной койке. Я и есть тяжелобольной: мой пульс в покое (!) „зашкаливает“ за 150 ударов в минуту, моя температура приближается к 39°, мое самочувствие близко к самочувствию пирожка на противне. Кажется, под тентом не осталось кислорода. В мой рот и нос вместо воздуха вливается вязкая, горячая струя расплавленного свинца, которая тяжело растекается по горлу и легким и словно прижимает меня к земле. Я ощущаю окружающий воздух не как газ, а как густую жидкость, в которой захлебываюсь, в которой тону. Вдохнуть воздух – остудить внутри легких до 39 телесных градусов, – выдохнуть, чтобы принять новую раскаленную порцию, которую тоже придется остудить…
Когда мне становится совсем невмоготу, я скребу землю пальцами рук и ног, дорываюсь до прохладных, т. е. нагревшихся чуть меньше +39°С слоев песка. Прикасаюсь к ним кожей и чувствую, как из меня «вытекают» излишки тепла. По каплям. По струйкам. Я сбрасываю тепло в грунт, как заземленный приемник электричество, как паровой котел пар. На какую-то долю секунды мне становится хорошо. Но песок быстро нагревается, и я снова переполняюсь теплом, словно включенный в электросеть утюг. Я пышу жаром так, что мною можно гладить сырые простыни и рубахи, и они будут шипеть, соприкасаясь с моей кожей. Я снова рою песок, отыскивая прохладу. И, наткнувшись на жилку холода подушечками пальцев, замираю, Ощущая блаженство. Потом сыплю песок тонкими струйками на грудь, живот, ноги. Я лежу совершенно голый, покрытый тонким слоем песчаной пыли.
Мне плохо. Мне очень плохо! Ноет не справляющееся с перегрузками сердце. Лопается пересохшая кожа. Выламывает болью подсыхающие суставы – а еще говорят, что «жар костей не ломит». Глупая пословица. Для тех, кто знаком с жарой только по баням. Ломит! Так ломит, что впору кричать! И еще нестерпимо хочется пить. Пить… Я не спал уже двое суток, но не могу уснуть – потому что хочу пить… Я не ел двое суток, но есть не хочу, потому что хочу пить… Я думаю о смерти как об избавлении, потому что… хочу пить. А питья мне никто не предложит.
До вечера, когда я смогу снять с ветки саксаула свой наполнившийся водой (дай бог, чтобы наполнившийся!) полиэтиленовый пакет, еще пять долгих часов.
Я лежу молча, мучаюсь, стараюсь не думать о худшем и стараюсь дышать через нос… Обязательно через нос…»
«Через нос» – это не литературный прием автора. Это тоже прием пустынного выживания. Если человек открывает рот, испарение увеличивается, соответственно возрастают водопоте-ри. Вспомните собак, в сильную жару лежащих с широко открытой пастью и свесившимся чуть не до земли языком. Они «испаряют» лишнее тепло.
Пусть несказанное слово сэкономит каплю воды. Только одну каплю. Малость? Но сумма малостей в пустыне равна самой жизни. Дыхание через нос – грамм, тент – десять, неподвижность – пять, белая одежда – восемь. Капли складываются в литры, минуты – в часы. Капля – пустяк, но пренебрегать ею – значит пренебрегать собственной жизнью.
Известны десятки случаев, когда человек пытался выиграть единоборство с пустыней разом, кавалерийским наскоком. Под палящими лучами солнца он начинал рыть колодец или, опять-таки днем, отправлялся на поиск людей.
«Глупо трястись над последними граммами воды, когда можно добыть ее литры! Глупо терять время, пережидая жару под тентом, если можно за это время протопать несколько километров!» – так считали очень и очень многие. В гонке за призрачным журавлем они пренебрегали близкой синицей, а когда осознавали свою ошибку, было слишком поздно.
Хочу подчеркнуть еще раз: в пустыне выживает лишь тот, кто с первой минуты аварии встает на путь самоограничений и самоконтроля. В пустыне невозможно начать выживать с «завтрашнего дня» или «с понедельника» – завтрашнего дня может просто не быть.
Дам еще несколько полезных, на мой взгляд, советов.
Критерием всякой деятельности человека в пустыне должно служить потоотделение. В пустыне поработать до седьмого пота – значит поработать плохо! Поэтому как только на коже выступил пот (обычно он вначале ощущается легкой испариной на висках, на лбу, возле границы волос, в подмышечных впадинах и паху), необходимо уменьшить физические нагрузки: снизить темп движения, временно прекратить работу.
При недостаточности или отсутствии воды от употребления еды лучше воздержаться. Пищеварение значительно усиливает чувство жажды, переваривание пиши требует дополнительного расхода воды организмом.
То же самое можно сказать о сигаретах. Табачный дым сушит ротовую полость и носоглотку, усиливает общее недомогание. В процессе курения человек, привыкший к сигаретам, может испытать минутное облегчение, очень скоро сменяющееся муками жажды. Поэтому, чтобы не вводить себя в соблазн, от табачных изделий лучше избавиться в первые часы после аварии.
Алкогольные напитки не могут заменить воду.
ЧТО И КАК ПИТЬ В ПУСТЫНЕ
Многие южные народы при сильной жажде вскрывают аорты и вены вьючным или домашним животным (верблюдам, лошадям, собакам и пр.) и пьют горячую кровь. Достоверных данных о пользе или вреде подобного способа утоления жажды я отыскать не мог, но, учитывая, что кровь имеет сложный химический состав, близкий по составу к морской воде, от ее употребления лучше воздержаться.
Моча для питья не только бесполезна, но и крайне вредна. Рассказы о том, как попавшие в беду путники спаслись лишь благодаря тому, что пили верблюжью или ослиную мочу, на поверку чаще всего оказываются очередной «исторической уткой».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Если нашлась «лишняя» вода, очень полезно смочить внутреннюю часть куфии («кольцо»). Это на несколько часов обеспечит голове тепловой комфорт. «Прохладный обруч», облегающий затылок и лоб, создает под верхней накидкой своеобразный микроклимат, позволяя довольно легко переносить даже самую сильную жару.
Несмотря на внешнюю конструктивную простоту, арабская куфия – одно из лучших средств профилактики тепловых поражений. Можете поверить на слово.
С другой стороны, обеспечившись пустынной экипировкой, не стоит выбрасывать более теплую одежду – она еще пригодится. Иногда ночами в пустыне бывает очень прохладно, а то и просто холодно! Так холодно, как не бывает в январе в лесу. Потому что нет с собой тех теплых зимних штанов и куртки. Однажды, лежа на голом песке на подушке из собственных кед и прикрывшись тонкой простынкой белого хлопчатобумажного тента, мы почувствовали, что подмерзаем. Мы вжимались друг в друга и стучали зубами, подозревая, что подхватили какую-то хворь, характеризующуюся резким повышением температуры, пока не догадались взглянуть на термометр. На нем было +4°С! В июле! Посреди пустыни Кызылкум! А днем было +46°С. 42 градуса разницы! Можете себе представить такой перепад температур? Вот когда мы пожалели о том, что, стараясь утащить побольше воды, не прихватили с собой лишнего свитерка или хотя бы футболочки в дополнение к идеальной одежде пустыни – бурнусу.
УСТРОЙСТВО УБЕЖИЩ
Следующий шаг к продлению жизни потерпевшего в пустыне – сооружение «крыши», устройство убежища. Естественную тень в песках найти практически невозможно. Тень от пустынной растительности очень разрежена, высокие вертикальные скалы встречаются редко. Ранним утром или поздним вечером от косых солнечных лучей можно укрыться за крутым склоном бархана, высокой обочиной автомобильной колеи, но в полуденные часы от солнца может защитить только тент.
В летние месяцы установку его следует признать обязательной мерой безопасности. Достаточно сказать, что более 70% тепла в пустыне человек получает именно с солнечным излучением. Матерчатый тент уменьшает приток тепла в среднем на 80-100 кал/ч. Кроме того, тент почти на 100 кал/ч снижает приток тепла от разогревшегося до +70–80°С песка. Кстати, именно поэтому устанавливать тент рекомендуется до восхода солнца или в первые часы после него, пока поверхность почвы не нагрелась. В целом можно считать, что солнцезащитный тент снижает потери воды в организме почти вдвое! За день это литры сэкономленной воды. Литры!
Простейший тент представляет из себя кусок ткани, наброшенный сверху на куст и подвязанный в нескольких местах к веткам (рис. 277). Можно растянуть тент над небольшой ямой-углублением в почве или наискосок, вдоль обрыва крутого бархана (рис. 278).
Закрепить тент лучше, привязав с помощью веревочных оттяжек к веткам кустов или к котелку, крышке котелка, обуви, плотно набитому песком носку, закопанным в грунт на полуметровую глубину.
При устройстве долговременных биваков и при использовании тонкой просвечивающей ткани можно устанавливать двойные тенты, для чего над углублением в почве растянуть один кусок ткани, прижать его в нескольких местах по периметру и углам насыпанным песком и камнями и сверху, в 30–50 см, растянуть еще один тент, закрепив таким же образом (рис. 279).
При строительстве всех теневых убежищ песок желательно разгрести до более прохладных глубинных слоев.
При отсутствии или недостатке ткани можно сооружать шалаши и навесы из веток саксаула. Древесина саксаула очень прочная, но ломкая, поэтому для строительства такого шалаша инструменты не понадобятся. Шалаш, состоящий из 2-3 слоев уложенных друг на друга саксауловых веток, дает неплохую тень и одновременно продувается ветром.
При устройстве шалаша в песок вкапываются 4-6 вертикальных кольев (именно вкапываются, потому что вбить или воткнуть в песок дерево невозможно), к которым в верхней части привязываются горизонтальные стропила. На стропила в 20–40 см друг от друга настилаются потолочные балки, которые, в свою очередь, закрываются не менее чем 50– 100-сантиметровым (а в идеале еще большим) слоем саксауловой «листвы».
Кроме горизонтального навеса, возможны и другие конструкции теневых шалашей: односкатные, двускатные и пр.
Еще большую защиту от жары, особенно когда температура воздуха (а значит, и ветра) превышает +40°С, дают земляные убежища типа пещер, нор и навесов. Но копать их возможно только в песчаной закрепленной (с наличием растительности) пустыне. В каменистых пустынях для производства грунтовых работ нужен как минимум отбойный молоток, а в незакрепленных песках яма постоянно будет затягиваться осыпающимся песком.
Рыть пещеры следует возле стволов саксаула или любого другого пустынного растения. Причем чем их будет больше вокруг, тем крепче будут стоять стены пещеры. При выборе места необходимо учитывать положение и движение солнца: пещера, выкопанная с южной или западной стороны от растения, очень скоро окажется в лучах солнца, а с северо-востока почти весь световой день будет в тени, кроме того, человека будет прикрывать срез пещеры (рис. 280).
«Подрываться» под дерево следует осторожно, стараясь не обрывать корневые отростки, которые держат почву. Начало ямы лучше вырыть руками, а вот углублять пещеру допустимо только с помощью ног. Понятно, что человек, оказавшийся в глубокой норе в положении вниз головой, при ее разрушении может просто задохнуться, заваленный толстым слоем песка. Что мы однажды и наблюдали, с трудом успев выдернуть незадачливого строителя за торчащие из песка ноги из построенной им же земляной ловушки.
Удобна вырытая возле куста глубокая ниша с нависающим козырьком с северо-восточной стороны (рис. 281). Причем чем она будет глубже, тем в ней будет прохладней.
Обычно на строительство пещер и ниш уходит 15–30 мин.
ТАКТИКА ПОВЕДЕНИЯ В ПУСТЫНЕ
Немаловажна для продления жизни в пустыне правильно избранная тактика поведения, то есть то, как человек ходит, как сидит, дышит, работает, как относится к происходящему и т. п. Это не ерунда, как может показаться вначале. Смею утверждать: суетливый, невыдержанный человек в песках погибнет намного раньше уравновешенного, умеющего управлять своими эмоциями и поведением. Скажу больше: флегматик в подобных условиях более живуч, чем холерик и даже сангвиник! Не верите?
Сошлюсь на опыт царей пустыни – туарегов. Никто никогда не видел их бегающими или, например, бурно жестикулирующими. Ходят они степенно, с чувством собственного достоинства, руками без толку не размахивают, если присаживаются даже на минутку, то устраиваются основательно, с удобством, движения экономят, словами не разбрасываются – в общем, в поведении полностью соответствуют своему высокому монаршему званию. Может, оттого, что в жилах их течет голубая кровь, диктующая правила неписаного этикета? Нет, гораздо проще – оттого, что живут они в жарких аравийских пустынях. Десятки поколений их предков, родившихся и умерших в песках, выработали свой, особый стиль поведения, в точности соответствующий климатическим условиям мест обитания. Плавный жест экономичнее резкого, на него организм расходует меньше воды. Тихий разговор уместнее бурного. Спокойный шаг выгоднее быстрого. Воистину – «поспешай медленно», или, если адаптировать эту исконно русскую пословицу к условиям пустыни, – «медленно идущий – дольше живет» и, соответственно, больше пройдет!
Итак, мы установили, что в основе правильного пустынного поведения лежат спокойствие и степенность: медленная походка, неспешный разговор, удобный отдых.
Относится это не только к физическим действиям, но и к душевному состоянию человека, потерпевшего аварию. Бурные переживания «по поводу», истерики и т. п. душевные всплески в пустыне противопоказаны. Помните выражение: «Аж в пот бросило» – реакцию человека на опасность? В целом это справедливо. При внешней угрозе протекание биологических процессов в организме убыстряется. В кровь «впрыскивается» адреналин, пульс и дыхание учащаются, усиливается потоотделение и т. п. Организм готовится к активной самозащите и тем самым, как ни парадоксально прозвучит, приближает роковой исход!
В пустыне чем меньше человек в дневные часы активно выживает, тем дольше живет!
Многие европейские путешественники, впервые попавшие в Африку, удивлялись «безразличию» аборигенов к смерти. В ситуации, где белый человек изо всех сил боролся за жизнь, то есть много суетился, строил и пытался провести в жизнь самые фантастические планы спасения, местный житель просто сидел или лежал в тени падшего верблюда, бессмысленным взглядом уставившись в песок. Белый активно боролся за жизнь еще день или два, а потом погибал от водного изнурения или теплового удара. А безразличный к вопросам жизни и смерти абориген высиживал еще неделю, а то и две, и дожидался-таки спасения в образе случайного дождя или торгового каравана.
Нет, я не призываю к самоубийственной меланхолии, бороться за жизнь необходимо, но без привычной современному горожанину суеты, экономя каждое движение, то есть следуя совету мудрой пословицы – «семь раз отмерь, один раз отрежь». Мысль требует много меньше затрат воды, чем действие.
В пустынной аварийной ситуации в дневной период времени необходимо сохранять возможно большую неподвижность. Любые активные действия – переход, работы внутри лагеря и пр., – а также размышления, переживания и тому подобные душевные муки необходимо свести к минимуму.
На солнце лучше сидеть – так площадь освещенности тела меньше. В тени – лежать.
В пещерах и других грунтовых убежищах лучше лежать совершенно раздетым. Это не вполне соответствует общепринятым рекомендациям, но мой личный опыт подсказывает, что наряд Адама и Евы оказался наиболее подходящим в данном случае. Еще раз подчеркну: только во время дневки в грунтовом убежище! Соприкасаясь с более прохладным песком, тело отдает излишки тепла и тем экономит внутренние запасы жидкости.
Приведу один небольшой отрывок из дневника, описывающий прелести подобной дневной лежки.
«Я лежу в очередной яме-убежище. Дышу часто и трудно, как тяжелобольной на госпитальной койке. Я и есть тяжелобольной: мой пульс в покое (!) „зашкаливает“ за 150 ударов в минуту, моя температура приближается к 39°, мое самочувствие близко к самочувствию пирожка на противне. Кажется, под тентом не осталось кислорода. В мой рот и нос вместо воздуха вливается вязкая, горячая струя расплавленного свинца, которая тяжело растекается по горлу и легким и словно прижимает меня к земле. Я ощущаю окружающий воздух не как газ, а как густую жидкость, в которой захлебываюсь, в которой тону. Вдохнуть воздух – остудить внутри легких до 39 телесных градусов, – выдохнуть, чтобы принять новую раскаленную порцию, которую тоже придется остудить…
Когда мне становится совсем невмоготу, я скребу землю пальцами рук и ног, дорываюсь до прохладных, т. е. нагревшихся чуть меньше +39°С слоев песка. Прикасаюсь к ним кожей и чувствую, как из меня «вытекают» излишки тепла. По каплям. По струйкам. Я сбрасываю тепло в грунт, как заземленный приемник электричество, как паровой котел пар. На какую-то долю секунды мне становится хорошо. Но песок быстро нагревается, и я снова переполняюсь теплом, словно включенный в электросеть утюг. Я пышу жаром так, что мною можно гладить сырые простыни и рубахи, и они будут шипеть, соприкасаясь с моей кожей. Я снова рою песок, отыскивая прохладу. И, наткнувшись на жилку холода подушечками пальцев, замираю, Ощущая блаженство. Потом сыплю песок тонкими струйками на грудь, живот, ноги. Я лежу совершенно голый, покрытый тонким слоем песчаной пыли.
Мне плохо. Мне очень плохо! Ноет не справляющееся с перегрузками сердце. Лопается пересохшая кожа. Выламывает болью подсыхающие суставы – а еще говорят, что «жар костей не ломит». Глупая пословица. Для тех, кто знаком с жарой только по баням. Ломит! Так ломит, что впору кричать! И еще нестерпимо хочется пить. Пить… Я не спал уже двое суток, но не могу уснуть – потому что хочу пить… Я не ел двое суток, но есть не хочу, потому что хочу пить… Я думаю о смерти как об избавлении, потому что… хочу пить. А питья мне никто не предложит.
До вечера, когда я смогу снять с ветки саксаула свой наполнившийся водой (дай бог, чтобы наполнившийся!) полиэтиленовый пакет, еще пять долгих часов.
Я лежу молча, мучаюсь, стараюсь не думать о худшем и стараюсь дышать через нос… Обязательно через нос…»
«Через нос» – это не литературный прием автора. Это тоже прием пустынного выживания. Если человек открывает рот, испарение увеличивается, соответственно возрастают водопоте-ри. Вспомните собак, в сильную жару лежащих с широко открытой пастью и свесившимся чуть не до земли языком. Они «испаряют» лишнее тепло.
Пусть несказанное слово сэкономит каплю воды. Только одну каплю. Малость? Но сумма малостей в пустыне равна самой жизни. Дыхание через нос – грамм, тент – десять, неподвижность – пять, белая одежда – восемь. Капли складываются в литры, минуты – в часы. Капля – пустяк, но пренебрегать ею – значит пренебрегать собственной жизнью.
Известны десятки случаев, когда человек пытался выиграть единоборство с пустыней разом, кавалерийским наскоком. Под палящими лучами солнца он начинал рыть колодец или, опять-таки днем, отправлялся на поиск людей.
«Глупо трястись над последними граммами воды, когда можно добыть ее литры! Глупо терять время, пережидая жару под тентом, если можно за это время протопать несколько километров!» – так считали очень и очень многие. В гонке за призрачным журавлем они пренебрегали близкой синицей, а когда осознавали свою ошибку, было слишком поздно.
Хочу подчеркнуть еще раз: в пустыне выживает лишь тот, кто с первой минуты аварии встает на путь самоограничений и самоконтроля. В пустыне невозможно начать выживать с «завтрашнего дня» или «с понедельника» – завтрашнего дня может просто не быть.
Дам еще несколько полезных, на мой взгляд, советов.
Критерием всякой деятельности человека в пустыне должно служить потоотделение. В пустыне поработать до седьмого пота – значит поработать плохо! Поэтому как только на коже выступил пот (обычно он вначале ощущается легкой испариной на висках, на лбу, возле границы волос, в подмышечных впадинах и паху), необходимо уменьшить физические нагрузки: снизить темп движения, временно прекратить работу.
При недостаточности или отсутствии воды от употребления еды лучше воздержаться. Пищеварение значительно усиливает чувство жажды, переваривание пиши требует дополнительного расхода воды организмом.
То же самое можно сказать о сигаретах. Табачный дым сушит ротовую полость и носоглотку, усиливает общее недомогание. В процессе курения человек, привыкший к сигаретам, может испытать минутное облегчение, очень скоро сменяющееся муками жажды. Поэтому, чтобы не вводить себя в соблазн, от табачных изделий лучше избавиться в первые часы после аварии.
Алкогольные напитки не могут заменить воду.
ЧТО И КАК ПИТЬ В ПУСТЫНЕ
Многие южные народы при сильной жажде вскрывают аорты и вены вьючным или домашним животным (верблюдам, лошадям, собакам и пр.) и пьют горячую кровь. Достоверных данных о пользе или вреде подобного способа утоления жажды я отыскать не мог, но, учитывая, что кровь имеет сложный химический состав, близкий по составу к морской воде, от ее употребления лучше воздержаться.
Моча для питья не только бесполезна, но и крайне вредна. Рассказы о том, как попавшие в беду путники спаслись лишь благодаря тому, что пили верблюжью или ослиную мочу, на поверку чаще всего оказываются очередной «исторической уткой».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35