Рассказы –

Альфред Ван Вогт
Поиски
Бока болели от жесткой больничной койки. Какое-то время Дрэйку казалось, что именно и было то, что его тревожит. Он повернулся, приняв более удобную позу, и понял, что беспокойство было вообще не физическим; Что-то таилось в сознании, чувство опустошенности, возникшее с тех пор, как ему сообщили дату.
После того, как, казалось, прошло много времени открылась дверь, вошли двое мужчин и сиделка.
— Ну, как вы, Дрэйк? — сердечным тоном спросил один из мужчин. — Очень жаль видеть вас в таком состоянии.
Он был пухлый и добрый на вид. Дрэйк ответил на его энергичное рукопожатие, секунду лежал неподвижно, потом задал неловкий, но необходимый вопрос.
— Извините, — натянуто сказал он, — но я вас знаю?
— Я Брайсон, менеджер торговой фирмы «Быстрые сделки, Компани», — ответил тот. — Мы продаем авторучки, карандаши, чернила, писчую бумагу и множества подобных вещей, что имеются в любой бакалейной лавке. Две недели назад я принял вас на работу и назначил на железную дорогу в качестве продавца. Я знаю лишь то, что вас нашли без сознания в канаве, Больница уведомила меня, что вы здесь… При вас было удостоверение, связывающее вас с нами, — закончил он после недолгого молчания.
Дрэйк кивнул. Он все еще чувствовал напряжение. Очень хорошо, что кто-то заполнил пробел в его памяти, но…
— Последнее, что я помню, — сказал он, наконец, — это мое решение обратиться в поисках работы в вашу фирму, мистер Брайсон. Мне как раз по странной причине отказали в работе чертежники. Очевидно, в этот момент что-то случилось с моим сознанием и…
Дрэйк замолчал. Глаза его расширились от внезапно Пришедшей мысли.
— Очевидно, у меня амнезия, — медленно, испытывая неприятное ощущение, сказал он.
Он заметил, что врач, вошедший в комнату вместе с Брайсоном, пристально посмотрел на него. Дрэйк выдавил из себя бледную улыбку.
— Я полагаю, так и есть, док. Я вывел это из того, что не помню событий двух последних недель. Я лежу здесь, напрягая память. Что-то есть в дальнем уголке сознания, но…
Глаза врача за стеклами пенсне улыбались.
— Я рад, что вы говорите об этом так спокойно. Действительно, ничего страшного. Что же касается того, что вы делали, уверяю вас, наш опыт показывает, что жертвы этого недуга во время приступа обычно живут умеренной, нормальной жизнью. Одной из наиболее часто повторяющихся характерных особенностей является то, что больные меняют профессию. Вы не сделали, даже этого.
Он замолчал.
— Я могу рассказать вам о первой неделе, — сказал пухлый Брайсон.
— Я узнал, когда нанял вас, что в детстве вы жили в какой-то деревушке на ответвлении линии Уорвик Джанкстон-Кисслинг. Естественно, я поставил вас на этот маршрут. Мы получили от вас заказы из пяти городов на этом пути, и вы уже добрались до Кисслинга. Может быть, это вам поможет… Нет? — Брайсон пожал плечами.
— Ну, не берите в голову. Как только вы поправитесь, Дрэйк, приходите ко мне. Вы неплохой человек, а такие встречаются редко.
— Я бы хотел остаться на том же маршруте, если можно, — попросил Дрэйк. Брайсон кивнул.
— Только помните, что вы сначала потеряли память, а потом двинулись дальше по главной линии. Это точно. Я полагаю, вы хотите разузнать, что с вами было.
— Верно, — сказал Дрэйк. — Что-то вроде поисков воспоминаний. — Ему удалось улыбнуться. — Но сейчас… сейчас я хочу поблагодарить вас за то, что пришли.
— Все в порядке. До встречи.
Они сердечно пожали друг другу руки. Дрэйк смотрел, как Брайсон выходит из двери.
Через два дня Дрэйк сел на «Трансконтиненталь», следующий в Уорвик Джанкстон, и стоял у окна, щурясь от яркого солнца раннего утра. Первое разочарование уже прошло. Раньше он думал, что вид серых зданий, высившихся на фоне каньона, вернет ему воспоминания.
Воспоминания вернулись, но только из детства, когда он с родителями ездил в Джанкстон. Теперь здесь выросли новые дома, и железнодорожная станция была не такой, как двадцать лет назад.
Однако, его сознание явно не раздражал провал в памяти о том, что он видел и делал шестнадцать дней назад.
Дрэйк в замешательстве помотал головой.
«Кто-нибудь узнает меня, — подумал он. — Должен же был кто-то меня видеть. Я наверняка разговаривал с лавочниками, пассажирами, проводниками, служащими отеля. Я всегда был общительным, так что…»
— Привет, Дрэйк, старина, — раздался за его спиной веселый голос.
— У тебя такой вид, словно ты думаешь о похоронах.
Дрэйк повернулся и увидел стройного парня, смуглолицего, темноволосого, лет тридцати. В нем чувствовалась неуклюжесть всех слишком тощих людей, которые ходят словно нагруженные чемоданами, и должно быть, тот что-то заметил в глазах Дрэйка, так как поспешно добавил:
— Ты помнишь меня?.. Билл Келли! — Он непринужденно рассмеялся. — Слушай, пойдем поговорим. У меня к тебе претензия. Что ты сделал с этой девушкой Силэни? Я дважды проезжал Пайфферовой дорогой с тех как, как встретил тебя, и она не появлялась. Она… — Он замолчал, его взгляд внезапно стал острым. — Слушай, ты ведь помнишь меня, не так ли?
Дрэйк был поражен казалось бы неумолимым фактом, что Пайфферова дорога была названием местечка. Неужели ему захотелось прийти в фермерский дом, где он родился, поглядеть старую усадьбу? Дрэйк почувствовал сильное возбуждение, но по выражению лица Келли понял, что настало время объясниться.
— Видите ли, — сказал он, наконец, — у меня полный провал памяти. Может быть, если не имеете ничего против, вы подскажете мне, что происходило, пока я был с вами. Кто эта девушка Силэни?
— О, конечно, — отозвался Келли, — конечно, я… — Он замолчал, нахмурившись. — А ты не разыгрываешь меня, а? — Молчание Дрэйка смутило его. — Ладно, ладно, я тебе верю. Мы провели полчаса перед Киссдингом… Амнезия, да? Я слышал об этом, но… Слушай, а ты не думаешь, что старик мог что — нибудь сделать с… — Он ударил кулаком по ладони. — Держу пари, так и было!
— Старик?! — Дрэйк, несколько замялся и твердо закончил: — Что это за история?
Поезд замедлял ход. Сквозь пыльное окно Дрэйк видел проплывающую долину с зелеными заплатами деревьев и блестящую, разматывающуюся нить воды. За-тем появились дома, с полсотни по обеим сторонам дороги, и, наконец, показалась деревянная платформа.
Мимо его окна, неся корзину, прошла высокая, стройная, привлекательная девушка.
— Это… это СИЛЭНИ, — сказал позади Дрэйка разъездной торговец, который сел на предыдущей остановке и с которым Дрэйк успел познакомиться. — Хотел бы я знать, какие чудеса она принесла для продажи на этот раз.
Дрэйк откинулся на спинку сидения, думая о том, что видит Пайфферову дорогу. Он удивился странному чувству безразличия, охватившему его. Вообще-то он родился тремя милями дальше по дороге, но тем не менее, это чувство не проходило. Дрэйк с трудом удержался, чтобы не выругаться. Наконец, до него дошло то, что говорил его собеседник.
— Силэни! — повторил Дрэйк за ним. — Странное имя! Вы говорите, она продавщица?
— Она продает вещи! — взорвался Келли.
Должно быть поняв, что его не слушали, Келли глубоко вздохнул. Его голубые глаза сурово смотрели на Дрэйка. Он начал было что-то говорить, остановился и, наконец, сел, улыбаясь таинственной улыбкой.
— Знаете, — сказал он через секунду, — в самом деле, я должен извиниться. Я только сейчас понял, что болтаю без перерыва с тех пор, как мы начали разговаривать.
Дрэйк улыбнулся с вежливой снисходительностью.
— Вы интересно рассказываете.
— Я хочу сказать, — настаивал Келли, — до меня только сейчас дошло, что вы сказали, будто помимо прочего продаете авторучки.
Дрэйк пожал плечами. Хотел бы он знать, видит ли собеседник его замешательство. Он смотрел, как Келли вытащил из кармана ручку и протянул ему.
— Вы замечаете в ней что-нибудь странное? — спросил Келли.
Ручка была длинная, тонкая, из темного и, похоже, дорогого материала. Дрэйк медленно отвинчивал колпачок, так как в голову ему пришла странная мысль, что сейчас он найдет один из бесценных аргументов относительно достоинств ручек, которые он продавал, и…
— Эта ручка не моего класса, — быстро сказал он.
— Ручки моей фирмы стоят доллар в розницу.
Говоря, он почувствовал, что оставил себя совсем без защиты.
— Уж точно, она должна будет мне ответить на несколько вопросов, — торжествующе заявил Келли.
— Кто?
— Силэни! Девушка, которая только что села в поезд. Она появится через несколько минут, продавая что-нибудь новенькое. Она каждый раз продает что — нибудь новое. — Он взял ручку из пальцев Дрэйка. — Я покажу тебе, что странного в этой ручке. — Он взял стоявший на подоконнике бумажный стаканчик и с явным самодовольством сказал: — Смотри!
Держа ручку над стаканчиком, Келли нажал пальцем на ее верхнюю часть. Потекли чернила.
Минуты через три стаканчик наполнился до краев. Келли открыл окно, осторожно вылил синюю жидкость на землю между вагоном и платформой, — и Дрэйк вышел из паралича.
— Великие небеса!.. — У него перехватило дыхание.
— Что за резервуар в твоей ручке? Ведь это…
— Погоди!
Голос Келли был спокоен, но он так явственно наслаждался, что Дрэйк взял себя в руки. Но у него снова закружилась голова, когда Келли опять надавил на колпачок и из фантастической ручки снова потекли чернила.
— Ты не замечаешь ничего странного в этих чернилах? — спросил Келли,
Дрэйк потряс головой, принялся было бормотать, что ему показалось странным их количество, затем хрипло воскликнул:
— Они красные!
— Или может быть, — невозмутимо продолжал Келли, — ты предпочитаешь пурпурные? Или желтые? Или зеленые? Или фиолетовые?
Ручка пускала тоненькую струйку каждого цвета, который он называл. Говоря, он поворачивал верхнюю часть колпачка, на который нажимал. Закончил Келли торжествующим тоном человека, повторяющего последние слова перед дракой:
— Может, ты хочешь попробовать сам?
Дрэйк взял замечательную ручку, как знаток, ласкающий бесценную драгоценность. Будто издалека он услышал, как Келли продолжал болтать;
— …их делает ее отец, — говорил Келли. — Он гений. Видел бы ты предметы, которые она продавала в поезде прошлый месяц. В один прекрасный день он поймет свой талант и развернет широкое производство. Когда придет этот день, все компании, производящие ручки и множество других вещей, обанкротятся,
Эта мысль тоже пришла Дрэйку на ум. Но прежде чем он нашел, что сказать, Келли забрал ручку у него из пальцев и сказал, повернувшись к сидящему по другую сторону прохода седоволосому человеку:
— Я заметил, что вы смотрели на ручку, сэр, пока я демонстрировал ее своему приятелю. Вы хотите посмотреть ее?
— Ну, да, — сказал человек.
Он сказал это тихо, но звук так срезонировал, что у Дрэйка зазвенело в ушах. Пальцы старика схватили протянутую ручку и… она сразу же сломалась
— Ох! — бессмысленно воскликнул Келли.
— Приношу свои извинения, — сказал приличный на вид старик, и в руке у него появился доллар. — Моя вина. Можете купить еще одну у девушки, когда она придет.
Он откинулся на спинку сидения и спрятался за газетой.
Дрэйк увидел, как Келли закусил губу. Он сидел, уставившись сначала на сломанную ручку, потом на доллар, потом на скрытое теперь лицо седовласого человека. Наконец, он вздохнул.
— Ничего не могу понять. Ручка живет у меня месяц. Она уже падала на цементный пол и дважды — на деревянный… А теперь сломалась, как гнилая деревяшка. — Он пожал плечами, но тон его выражал недовольство, когда он продолжал через секунду: — Я действительно думаю, нельзя же ожидать, чтобы отец Силэни, исполняющий первоклассную работу… — Он возбужденно прервал себя: — О, смотри, а вот и Силэни! Интересно, что она принесла сегодня? — На узком лице Келли появилась хитрая улыбка. — Вот погоди, сейчас я покажу ей сломанную ручку. Я пошутил, когда покупал ее, сказав, что в ней, должно быть, какая-то хитрость. Тогда Силэни совершила безумство, ответив, что гарантирует мне ее на всю жизнь… Ну-ка, что продает она сегодня? Смотри, какая толпа вокруг нее.
Дрэйк невольно вскочил на ноги и вытянул шею, чтобы заглянуть через головы толпы, что демонстрирует девушка в дальнем конце вагона.
— Великие небеса! — раздался густой мужской голос. — Сколько вы хотите за эту чашку? Как она работает?
— Чашки! — сказал Дрэйк и двинулся, как зачарованный, к кучке людей. Если он не ошибался, девушка протягивала окружающим чашку, полную жидкости. Люди пили, а чашка немедленно наполнялась опять.
Тот же принцип, подумал Дрэйк, что и у ручки. Ее отец, очевидно, как-то научился осаждать жидкости и…
Сознание его замутилось, затем прояснилось. Это… в этой гениальной штуке было… бесценное вещество? Ну, а если он, Дрэйк, сумеет заключить с этим человеком сделку, не для себя, для фирмы, то отлично на этом заработает. Он…
Дрэйк слегка задрожал, мысли его оборвались, когда девушка, перекрывая рокот толпы кристально — чистым голосом, заявила:
— Цена чашки один доллар. Она действует на принципе химической конденсации воздушных газов. Процесс известен только моему отцу… Но потерпите, я еще не закончила демонстрацию. — Девушка прошла вперед, голос ее был спокоен и строг в наступившей тишине: — Как видите, это складная чашка без ручки для питья. Сначала вы раскладываете ее. Затем поворачиваете верхнюю полоску по часовой стрелке. Когда она дойдет до определенной точки, появляется вода. А теперь смотрите. Я поворачиваю полоску дальше. Жидкость стала зеленой. Это ароматный и очень приятный на вкус напиток. Я поворачиваю полоску еще дальше, и жидкость становится красной. Этот кисло — сладкий напиток хорошо освежает в жаркую погоду.
Она передала чашку по кругу, та наполнялась, переходя из рук в руки, и Дрэйк, с трудом оторвав от нее взгляд, по-настоящему оглядел девушку.
Она была высокой, около пяти футов и шести дюймов роста, с темно — каштановыми волосами. Лицо ее, несомненно, было утонченно — интеллигентным. Худое и приятное, поднятое вверх со строгой гордостью, придававшее ей пугающее выражение отчужденности, несмотря на то, как она брала протянутые ей долларовые бумажки.
— Извините, только по одной в руки, — снова послышался ее голос.
— Они появятся на общем рынке сразу же после войны. Это всего лишь сувениры.
Толпа таяла, все расходились по своим местам. Девушка шла по проходу и, наконец, остановилась перед Дрэйком. Он инстинктивно шагнул в сторону и только потом понял, что делает.
— Подождите минутку, — проникновенно сказал он. — Мой приятель показал мне авторучку, которую купил у вас. Я бы хотел…
— У меня еще осталось несколько, — кивнула девушка. — Не хотите ли, также, и чашку? Дрэйк вспомнил о Келли.
— Моему приятелю тоже нужна авторучка. Его ручка сломалась и…
— Извините, но я не могу продать ему вторую… — Девушка замолчала. Глаза ее расширились, она проговорила с какой -то медлительностью: — Вы сказали… что ручка сломалась? — Пораженная, она пошатнулась, за — тем сказала с раздражением: — Разрешите взглянуть на нее? Где ваш приятель?
Девушка взяла оба обломка ручки из пальцев Келли и уставилась на них. Губы ее задрожали, руки затряслись, лицо посерело и вытянулось. Когда она заговорила, ее голос упал до шепота:
— Скажите мне… скажите; как это произошло? Точно, как?
— Ну, — Келли с удивлением откинулся назад, — я дал ее посмотреть вон тому старому джентльмену, когда…
Он замолчал, потому что его никто не слушал. Девушка повернулась на каблучках и… это было словно сигналом. Старик опустил газету и посмотрел на нее.
Девушка взглянула на него в ответ с выражением птицы, загнанной в угол змеей. Затем, второй раз за последние две минуты, она пошатнулась. Корзинка чуть не выпала у нее из рук, когда она побежала, но девушка успела подхватить ее, несясь по проходу.
Через несколько секунд Дрэйк увидел, как она бежит по платформе. Она удалялась в сторону Пайфферовой дороги.
— Что за черт! — выругался Келли и повернулся к старику. — Что вы с ней сделали? — свирепо потребовал он. — Вы…
Внезапно он замолчал, и Дрэйк, который хотел добавить пару крепких словечек, тоже ничего не сказал.
Голос торговца под ярким солнцем к просторами Уорвик Джанкетона смолк. Через секунду Дрэйк понял, что рассказ закончен.
— Вы хотите сказать, — спросил он, — что это все? Мы остались сидеть, как пара сосунков, отвернувшись от старика? Этим и закончилось дело? Вы так и не узнали, что напугало девушку?
— Он понял, что выглядит странным в глазах Келли, человеком, который ждет от слов или фраз объяснения необъяснимого.
— В нем было что-то такое… — сказал, наконец, Келли.
— Словно вся грубость директоров торговых фирм собралась в нем одном, и еще ощущение неприятности. И мы заткнулись.
Это было описание, которое Дрэйк мог оценить. Он мрачно кивнул и медленно произнес:
— Он тоже сошел с поезда?
1 2 3 4