Не для того, чтобы стрелять, или для чего-то подобного. А просто высадить ее. Трудно будет предпринять что-либо против такого количества существ, особенно, когда они будут именно там, где находятся Зувги.
Дуулдн одобрил эту идею.
31
Они позавтракали. Затем во главе четырех людей-животных, испытывающих какой-то благоговейный трепет перед ним, Модьун пошел на пункт управления.
— Может быть, они не захотят впустить нас? — сказал с сомнением Неррл, когда они подошли к большой двери, сдвинутой глубоко в большую нишу. Везде вокруг двери горели цветные лампочки, а на металлической панели было написано: «Посторонним вход воспрещен».
Мысленно Модьун разрушил все эти препятствия. Он разогнал существ, которые были внутри: гиен-инженеров и техников. Когда персонал ушел, Модьун осмотрел запоры на всех дверях.
Через несколько минут здесь появился Зувг!
На огромном видеоустройстве пункта управления виднелся туманный светящийся круг, закрытый облаками, который выделялся на черном небе. При увеличении стал виден небольшой городок в горах, место, где жили Зувгайты.
Комитет!
На этом расстоянии не было видно свечения защитного барьера, который окружал городок. Но Модьун, конечно, узнал барьер, так что остальное не имело значения.
Внизу ничего не было видно. Отвесные скалы и ущелья. Длинные тени и темные овраги. Тут и там мелькали здания. Одно стояло высоко на вершине горы, другое — на дне тысячефутовой пропасти.
Наблюдая эту сцену, Модьун сдерживал дрожь, возникающую по всему телу, а не только в одном месте. Иногда это была нога, иногда плечо и рука… желудок и внутренности, бедра, легкие и так далее, назад и вперед по кругу.
Дрожь не исчезала ни на секунду.
Модьун открылся для восприятия и последующей стимуляции внутренних сил.
Он чувствовал давление пола на подошвы и пятки, шероховатость ткани брюк на ногах; вдыхал воздух, который немного щекотал горло, проходя весь путь до легких. Его лицо горело от постоянного чувства — страха? Модьун не знал точно, какое это чувство, но что-то подталкивало его.
Чтобы проверить, какое это чувство, Модьун повторил свое старое кредо: (1) Люди такие, как они есть, и жизнь такая, как есть — имеющая смысл. (2) Если вы доверяете людям, они будут доверять вам. (3) Дайте им любовь, и они ответят любовью. (4) Жизнь, в принципе, хороша. Никогда не делайте угрожающих движений, и вы поразитесь, насколько мирной будет ваша жизнь. (5) Всегда подставляйте другую щеку.
Он осмыслил каждое из высказываний. В голове его приятно кружились мысли, которые, без сомнения, были правильными по смыслу, но не точными по форме. А Нунули, очевидно, не были такими, и Зувгайты тоже. Даже некоторые люди-животные на Земле. Может быть, позже, в будущем, они станут, как люди. Но не теперь.
Он должен быть внимательным. Он еще не может убивать. У него есть еще много других запретов. Это то, что Зувгайты должны знать о нем.
Он и его друзья-животные большую часть дня наблюдали, как огромная армия высаживалась в горах внутри барьера, двигалась, не встречая сопротивления.
«Итак, они ждут меня», — Модьун был в этом совершенно уверен. Его ноги пустились в пляс, что было непосредственным выражением удовольствия.
«Я, действительно, открыл внутренние барьеры…» Все его приказы тело исполняло немедленно.
Позже, когда они сели поесть, стало очевидно, что другие наблюдали за ним. Наконец, Дуулдн сказал:
— Сколько же ты знаешь на самом деле? Где ты узнал все эти вещи, как например, о черной дыре?
— Системы восприятия могут непосредственно воспринимать все явления природы, — объяснил Модьун и добавил сдержанно:
— Это не значит, что я безупречен как личность. Нунули сделали нас такими. Я не умнее, не лучше, чем любой другой — я просто обладаю особыми способностями.
Руузб, который ел в своей обычной энергичной манере, поднял голову.
— Это, должно быть, правда, друзья. Большинство поступков нашего приятеля с тех пор, как мы его узнали, были очень наивными. У него хорошее сердце, но не острый ум. Хотя, конечно, он придумал кое-что интересное. Правда, Модьун?
Модьуна не обрадовала такая характеристика, полученная от человека-медведя. Но он очень хотел, чтобы его друзья-животные по-доброму принимали его; поэтому теперь он энергично кивнул.
— Правильно, — согласился он. — И тем не менее, — добавил он через минуту, — я не так наивен, как кажется.
— Мы посмотрим, — сказал Руузб. Он взглянул на Модьуна. — Не обижайся, друг. Я только констатирую факты. Например, — он грустно покачал головой, — представь себе, что ты позволил украсть путем простого заговора единственную женщину, оставшуюся в мире. И ты даже не собираешься что-нибудь сделать.
— Но я знаю, где она, — защищался Модьун.
— Где? — немедленно спросил Руузб.
— Она с этим Зувгайтом.
Человек-медведь повернулся к другим и беспомощно развел руками.
— Видите, что я имею в виду, — сказал он.
Неррл усмехнулся через стол Модьуну.
— Я помню женщину, которой я очень увлекался. Прежде чем я был готов бросить ее, она поменяла меня на другого, у которого хорошо подвешен язык. Я знал, где она была после этого, правильно.
— А я, — сказал Иггдооз, — имел друга, который решил пересечь океан на лодке. Она попала в шторм, и он утонул. Я знаю, где он. То, что осталось от него, внизу, на глубине две мили, под водой.
— Видишь, Модьун, — Руузб посмотрел на человека, — ты говоришь так, что порой кажется, что ты не можешь сложить два и два.
Их дружеская атака сильно обидела Модьуна. Он уже начал понимать, что тут что-то неправильно… «Человек потерпел поражение», — подумал он. — «Буквально уничтожен, кроме последнего мужчины и женщины. А я все еще говорю и действую как победитель».
Очень смешно. И все же…
Когда они, наконец, закончили трапезу, Модьун сказал:
— Давайте лучше ляжем спать. Возможно, ночью мы получим сообщение, что дело дошло до той точки, когда внизу у меня может состояться встреча. Если мы отдохнем, то когда придет решающий момент, наши тела будут чувствовать себя лучше.
Дуулдн недоверчиво посмотрел на него:
— У тебя есть план? — спросил он.
— Я сказал, что я не так наивен, как кажется, — запротестовал Модьун.
— У нашей армии внизу нет продовольствия, а они не привыкли обходиться без еды.
Короткое сообщение пришло в три часа ночи по корабельному времени.
32
По видеоустройству они увидели, что к их месту назначения нельзя приблизиться непосредственно, если не приземляться на крышу здания. Здание было плотно прижато к отвесной скале, которая поднималась перпендикулярно позади него. Впереди возвышался крутой склон. Он не был чересчур отвесным и не уходил далеко вниз — не более чем на две сотни футов.
Ниже здания была плоская равнина, но ее украшали аллеи и изгороди, которые вели среди кустарников и вдоль реки к краю леса, удаленного от здания примерно на двести ярдов. Чтобы приземлиться где-нибудь на этой равнине, нужно было разрушить аллею или изгородь, а это, конечно, было бы очень неправильно.
Модьун мог подняться по лестнице, ведущей по склону горы из сада внизу (если это было садом) к зданию наверху. Но совершенно очевидно: здание и местность внизу являлись частью одного и того же архитектурного и паркового комплекса.
По склону горы двигалось много фигур: армия животных, безусловно, наступала. Но они находились далеко справа и должны были еще подниматься. До их прихода пройдет, наверное, час. Модьун с волнением подсчитывал. Может быть, он должен немного задержаться.
Другой ближайший луг располагался на довольно крутом склоне на четверть мили ниже. Именно сюда Модьун и посадил свою спасательную шлюпку и отсюда он повел своих четверых друзей к зданию.
Ласковый ветерок дул вниз по склону. Для тех, кто был чувствителен, как Модьун, воздух казался сильно насыщенным кислородом; судя по данным компьютера, 35 процентов атмосферы составлял кислород. Веселый квинтет скоро вошел под сень деревьев. Здесь они впервые увидели живых существ.
Те, кого они увидели, напоминали птиц; маленькие крылатые создания порхали по верхним ветвям деревьев. Модьун активизировал восприятие и ощутил мимолетные толчки простых форм мысли. Он наблюдал картины веток, шумящих вокруг, и вид неба, каким его видели маленькие блестящие глаза.
Но никаких помыслов. Существа были тем, чем казались. И вокруг — дикая природа. Все естественно, даже примитивно.
«Почему тот, кто живет в таком раю, чувствует необходимость связи с другими планетами и хочет управлять ими? — удивленно спрашивал себя Модьун. — Все, что они могут надеяться получить от такого господства, — это особое сознание, что они оказывают влияние на жизнь в отдаленном неизвестном месте, и очень маловероятно, а, может быть, и невозможно, что они посетят больше, чем несколько планет, которыми управляют. Поэтому полное удовлетворение зависит от их собственного представления хода событий».
Зачем им это нужно?
Все это выглядело очень грустно и бесполезно.
Пока Модьун размышлял, он и его друзья пришли к краю сада. Прямо перед ними была первая светлая аллея; Модьун осторожно ступил на нее, остановился и повернулся к друзьям.
— Я думаю, вы должны подождать здесь, — сказал он. — Спрячьтесь среди кустов.
Его голос громко звучал в тишине.
— Моей системы защиты хватит на такое расстояние, и все, что я смогу сделать для себя, я смогу сделать и для вас — на этом расстоянии. Но, если я не выйду раньше, чем придут солдаты, идите в спасательную шлюпку. Может быть, мне понадобится ваша помощь.
Четверо необычно легко подчинились. Модьун посмотрел на их человекоподобные лица и увидел на них отражение растущей тревоги.
Наконец, Руузб сказал хриплым шепотом:
— Поняли.
Он пожал руку Модьуну и пробормотал:
— Удачи! Забей гол в их ворота.
Все по очереди подошли и пожали ему руку. Дуулдн заметил:
— Не торопись, друг.
Модьун кивнул и пошел вперед.
Сверху все казалось сказочно близким. С земли площадка, похожая на сад, казалась более плоской, чем с неба. Теперь можно было видеть, что то, что выглядело, как грязь, очевидно, было пластиком, на котором собралась пыль. Такая же пыль лежала на дорожках, но она была другого цвета. Над рекой повисло несколько мостиков, украшенных орнаментом. Что означал орнамент, было непонятно, если он вообще что-то означал.
Землянин шел вперед, не оглядываясь, и скоро перешел речку по одному из мостиков. Издалека мостик, как и другие, выглядел хрупким, хотя под ногами был прочным, как сталь. Через минуту Модьун поднимался по лестнице, ведущей наверх, к строению, похожему на дворец.
Модьун поднялся наверх, немного запыхавшись, и увидел покрытую пылью дорожку, которая вела к прозрачной, как стекло, двери, находившейся менее чем в двух дюжинах футов от края обрыва.
Теперь Модьун в первый раз оглянулся и посмотрел вниз на фигуры своих друзей. Они стояли внизу, глядя на него.
Он помахал им рукой. Они ответили.
Вот и все. Когда он оглянулся, у него на глаза навернулись слезы.
«Когда у вас появляется тело, — подумал он, — у вас может появиться привязанность к людям».
Это, конечно, был неподходящий момент для таких чувств. Поэтому он пошел к двери, стараясь не думать ни о чем. Когда он приблизился, дверь автоматически открылась.
И, когда Модьун вошел, она закрылась за ним.
33
Модьун проснулся и подумал: «Я полагаю, что самоубийство было бы самым простым решением. Таким же эффективным является простое убеждение, что не стоит заводить детей».
Как-то и каким-то путем человек должен закончить свою жизнь.
Он зевнул, потянулся и сел на кровати в маленькой комнате, которая примыкала к пункту управления спасательной шлюпки. Включился «дневной» свет. Наверное, это произошло потому, что он проснулся. В глубине его мозга возник вопрос, удивление. Чувство было слишком слабым, чтобы в данный момент Модьун обратил на него внимание.
Он чуть не упал с кровати на Руузба, который лежал на полу и крепко спал.
— Эй! — позвал Модьун.
Другие фигуры, которые он заметил, лежали на полу рядом с Руузбом. Они зашевелились и сели. Модьун узнал Дуулдна, Неррла и Иггдооза. Трое людей-животных вскочили на ноги и бросились к Модьуну, по очереди спотыкаясь о Руузба.
Неррл первым подбежал к человеку.
— Все в порядке, приятель? — спросил он.
Модьун был удивлен.
— Конечно. Что со мной должно случиться?
Дуулдн, который остановился, чтобы потрясти Руузба, отказался от своей попытки и выпрямился.
— Я думаю, что он борется с древним инстинктом зимней спячки. Это происходит с ним каждый год в определенное время.
Его слова, очевидно, относились к человеку-медведю, но, дойдя до этого места, он с опозданием осознал, что сказал Модьун.
— Что должно с тобой случиться? — повторил он и продолжал агрессивно:
— Послушай, прошлой ночью ты сказал, что утром объяснишь, что случилось. Теперь утро, друг.
— Как ты сказал? — человек был поражен. — Объясню что?
Он замолчал. Воспоминание молнией пронеслось в его мозгу.
— Я прошел в ту дверь… — пробормотал он.
— Да, а что потом? — проворчал Иггдооз.
Модьун оглядел своих друзей. Даже Руузб сел и сонно смотрел на него. Модьун покачал головой; он понимал, что сидит, широко раскрыв испуганные глаза.
— Я не помню. Как я попал сюда?
Человек-медведь сказал:
— Расскажи ты, Неррл. У тебя хорошо подвешен язык.
— Нечего рассказывать, — сказал Неррл. — Ты вошел; мы видели тебя. Потом прошло немного больше часа. За это время армия Землян заполнила площадку, вскарабкалась по ступенькам и вошла в здание. Потом мы получили от тебя команду прийти и взять Судлил, и мы это сделали. А потом ты сказал, что должен вернуться, чтобы сдержать какое-то обещание, но, так как наступала ночь, мы убедили, чтоб ты остался до утра, — и вот мы здесь.
— Зачем я должен был вернуться? — Модьун ничего не помнил. — Какое обещание?
— Ты не сказал.
Модьун медленно опустился на кровать.
— Похоже на самопроизвольную потерю памяти, — медленно сказал он. — Я должен хорошо подумать, как быть дальше.
Дуулдн сказал взволнованным голосом:
— Ты имеешь в виду гипноз?
Человек сдержанно кивнул.
— Они, наверное, обошли мою защиту.
Модьун едва мог сдержать удивление.
— Будь я проклят! — Он объяснил: — Это их метод управления. Они внушают необходимость какого-то действия и потом управляют вашими поступками.
Модьун собирался продолжать, но вспомнил мысль, с которой он проснулся. Он сказал:
— Послушайте, я же собирался убить себя. Нет! — поправил он. — Я должен убедиться, что у Судлил и у меня не будет потомства. Тогда человеческий род должен прекратиться.
Он снова замолчал. У Модьуна возникло слишком много мыслей одновременно. Сидя здесь, на краю кровати, он старался разобраться.
— Судлил! — он произнес ее имя. — Вы сказали, что принесли ее сюда. Где она?
Люди-животные многозначительно посмотрели друг на друга, потом печально покачали головами.
— Этот малый, действительно, пропал, — сказал Дуулдн.
Руузб тихо сказал:
— Модьун, посмотри на кровать позади себя.
Модьун медленно повернулся, не совсем веря, что он мог быть таким бесчувственным. Прошло несколько секунд, пока он понял. Он лежал так, что лицо было повернуто в сторону, и его первым побуждением было встать. Он лежал спиной к Судлил.
Разобравшись, он посмотрел на женщину. Те же самые золотые волосы… ее лицо не изменилось с тех пор, как Модьун впервые увидел ее… Даже во сне она излучала жизнерадостность, нельзя было подобрать лучшего слова.
«Не думаю, что я когда-нибудь выглядел бы так хорошо, как она», — такая мысль впервые промелькнула в его мозгу. Каким он кажется тем, кто видит его?
Не отрывая взгляда от женщины, он спросил:
— Что с ней?
— Ты сказал нам, что она без сознания. Поэтому мы сделали носилки и принесли ее сюда, — сказал Неррл. — А она не приходила в себя с тех пор, как мы принесли ее.
Модьун был очень удивлен.
— Я говорил это все прошлой ночью, словно я знал? Почему я не привел ее в сознание?
Выяснилось, что он хотел, чтобы она проснулась сама, и считал, что это произойдет вечером.
— Я полагаю, — сказал Модьун расстроенным тоном, — прошлой ночью я знал, что делаю. Поэтому я лучше не буду спешить.
— Я думаю, — раздался голос Руузба, — мы лучше соберем военный совет или что-нибудь в этом роде.
«Что-нибудь, непременно», — подумал Модьун.
Прошел час. Они поели. И спокойно сидели в пункте управления. Модьун глубоко вздохнул и сказал:
— Я вижу, как я иду к этой двери. Теперь я собираюсь включить систему памяти. Я попытаюсь рассказать вам, что случилось…
34
Когда Модьун вошел, из-за стола напротив двери, находящегося на расстоянии около двадцати футов, поднялся Нунули.
— Распишитесь здесь, — сказал он.
В одной руке он держал что-то, похожее на ручку, а другой показывал вниз на то, что выглядело как книга для записи гостей. Модьун остановился прямо у входа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Дуулдн одобрил эту идею.
31
Они позавтракали. Затем во главе четырех людей-животных, испытывающих какой-то благоговейный трепет перед ним, Модьун пошел на пункт управления.
— Может быть, они не захотят впустить нас? — сказал с сомнением Неррл, когда они подошли к большой двери, сдвинутой глубоко в большую нишу. Везде вокруг двери горели цветные лампочки, а на металлической панели было написано: «Посторонним вход воспрещен».
Мысленно Модьун разрушил все эти препятствия. Он разогнал существ, которые были внутри: гиен-инженеров и техников. Когда персонал ушел, Модьун осмотрел запоры на всех дверях.
Через несколько минут здесь появился Зувг!
На огромном видеоустройстве пункта управления виднелся туманный светящийся круг, закрытый облаками, который выделялся на черном небе. При увеличении стал виден небольшой городок в горах, место, где жили Зувгайты.
Комитет!
На этом расстоянии не было видно свечения защитного барьера, который окружал городок. Но Модьун, конечно, узнал барьер, так что остальное не имело значения.
Внизу ничего не было видно. Отвесные скалы и ущелья. Длинные тени и темные овраги. Тут и там мелькали здания. Одно стояло высоко на вершине горы, другое — на дне тысячефутовой пропасти.
Наблюдая эту сцену, Модьун сдерживал дрожь, возникающую по всему телу, а не только в одном месте. Иногда это была нога, иногда плечо и рука… желудок и внутренности, бедра, легкие и так далее, назад и вперед по кругу.
Дрожь не исчезала ни на секунду.
Модьун открылся для восприятия и последующей стимуляции внутренних сил.
Он чувствовал давление пола на подошвы и пятки, шероховатость ткани брюк на ногах; вдыхал воздух, который немного щекотал горло, проходя весь путь до легких. Его лицо горело от постоянного чувства — страха? Модьун не знал точно, какое это чувство, но что-то подталкивало его.
Чтобы проверить, какое это чувство, Модьун повторил свое старое кредо: (1) Люди такие, как они есть, и жизнь такая, как есть — имеющая смысл. (2) Если вы доверяете людям, они будут доверять вам. (3) Дайте им любовь, и они ответят любовью. (4) Жизнь, в принципе, хороша. Никогда не делайте угрожающих движений, и вы поразитесь, насколько мирной будет ваша жизнь. (5) Всегда подставляйте другую щеку.
Он осмыслил каждое из высказываний. В голове его приятно кружились мысли, которые, без сомнения, были правильными по смыслу, но не точными по форме. А Нунули, очевидно, не были такими, и Зувгайты тоже. Даже некоторые люди-животные на Земле. Может быть, позже, в будущем, они станут, как люди. Но не теперь.
Он должен быть внимательным. Он еще не может убивать. У него есть еще много других запретов. Это то, что Зувгайты должны знать о нем.
Он и его друзья-животные большую часть дня наблюдали, как огромная армия высаживалась в горах внутри барьера, двигалась, не встречая сопротивления.
«Итак, они ждут меня», — Модьун был в этом совершенно уверен. Его ноги пустились в пляс, что было непосредственным выражением удовольствия.
«Я, действительно, открыл внутренние барьеры…» Все его приказы тело исполняло немедленно.
Позже, когда они сели поесть, стало очевидно, что другие наблюдали за ним. Наконец, Дуулдн сказал:
— Сколько же ты знаешь на самом деле? Где ты узнал все эти вещи, как например, о черной дыре?
— Системы восприятия могут непосредственно воспринимать все явления природы, — объяснил Модьун и добавил сдержанно:
— Это не значит, что я безупречен как личность. Нунули сделали нас такими. Я не умнее, не лучше, чем любой другой — я просто обладаю особыми способностями.
Руузб, который ел в своей обычной энергичной манере, поднял голову.
— Это, должно быть, правда, друзья. Большинство поступков нашего приятеля с тех пор, как мы его узнали, были очень наивными. У него хорошее сердце, но не острый ум. Хотя, конечно, он придумал кое-что интересное. Правда, Модьун?
Модьуна не обрадовала такая характеристика, полученная от человека-медведя. Но он очень хотел, чтобы его друзья-животные по-доброму принимали его; поэтому теперь он энергично кивнул.
— Правильно, — согласился он. — И тем не менее, — добавил он через минуту, — я не так наивен, как кажется.
— Мы посмотрим, — сказал Руузб. Он взглянул на Модьуна. — Не обижайся, друг. Я только констатирую факты. Например, — он грустно покачал головой, — представь себе, что ты позволил украсть путем простого заговора единственную женщину, оставшуюся в мире. И ты даже не собираешься что-нибудь сделать.
— Но я знаю, где она, — защищался Модьун.
— Где? — немедленно спросил Руузб.
— Она с этим Зувгайтом.
Человек-медведь повернулся к другим и беспомощно развел руками.
— Видите, что я имею в виду, — сказал он.
Неррл усмехнулся через стол Модьуну.
— Я помню женщину, которой я очень увлекался. Прежде чем я был готов бросить ее, она поменяла меня на другого, у которого хорошо подвешен язык. Я знал, где она была после этого, правильно.
— А я, — сказал Иггдооз, — имел друга, который решил пересечь океан на лодке. Она попала в шторм, и он утонул. Я знаю, где он. То, что осталось от него, внизу, на глубине две мили, под водой.
— Видишь, Модьун, — Руузб посмотрел на человека, — ты говоришь так, что порой кажется, что ты не можешь сложить два и два.
Их дружеская атака сильно обидела Модьуна. Он уже начал понимать, что тут что-то неправильно… «Человек потерпел поражение», — подумал он. — «Буквально уничтожен, кроме последнего мужчины и женщины. А я все еще говорю и действую как победитель».
Очень смешно. И все же…
Когда они, наконец, закончили трапезу, Модьун сказал:
— Давайте лучше ляжем спать. Возможно, ночью мы получим сообщение, что дело дошло до той точки, когда внизу у меня может состояться встреча. Если мы отдохнем, то когда придет решающий момент, наши тела будут чувствовать себя лучше.
Дуулдн недоверчиво посмотрел на него:
— У тебя есть план? — спросил он.
— Я сказал, что я не так наивен, как кажется, — запротестовал Модьун.
— У нашей армии внизу нет продовольствия, а они не привыкли обходиться без еды.
Короткое сообщение пришло в три часа ночи по корабельному времени.
32
По видеоустройству они увидели, что к их месту назначения нельзя приблизиться непосредственно, если не приземляться на крышу здания. Здание было плотно прижато к отвесной скале, которая поднималась перпендикулярно позади него. Впереди возвышался крутой склон. Он не был чересчур отвесным и не уходил далеко вниз — не более чем на две сотни футов.
Ниже здания была плоская равнина, но ее украшали аллеи и изгороди, которые вели среди кустарников и вдоль реки к краю леса, удаленного от здания примерно на двести ярдов. Чтобы приземлиться где-нибудь на этой равнине, нужно было разрушить аллею или изгородь, а это, конечно, было бы очень неправильно.
Модьун мог подняться по лестнице, ведущей по склону горы из сада внизу (если это было садом) к зданию наверху. Но совершенно очевидно: здание и местность внизу являлись частью одного и того же архитектурного и паркового комплекса.
По склону горы двигалось много фигур: армия животных, безусловно, наступала. Но они находились далеко справа и должны были еще подниматься. До их прихода пройдет, наверное, час. Модьун с волнением подсчитывал. Может быть, он должен немного задержаться.
Другой ближайший луг располагался на довольно крутом склоне на четверть мили ниже. Именно сюда Модьун и посадил свою спасательную шлюпку и отсюда он повел своих четверых друзей к зданию.
Ласковый ветерок дул вниз по склону. Для тех, кто был чувствителен, как Модьун, воздух казался сильно насыщенным кислородом; судя по данным компьютера, 35 процентов атмосферы составлял кислород. Веселый квинтет скоро вошел под сень деревьев. Здесь они впервые увидели живых существ.
Те, кого они увидели, напоминали птиц; маленькие крылатые создания порхали по верхним ветвям деревьев. Модьун активизировал восприятие и ощутил мимолетные толчки простых форм мысли. Он наблюдал картины веток, шумящих вокруг, и вид неба, каким его видели маленькие блестящие глаза.
Но никаких помыслов. Существа были тем, чем казались. И вокруг — дикая природа. Все естественно, даже примитивно.
«Почему тот, кто живет в таком раю, чувствует необходимость связи с другими планетами и хочет управлять ими? — удивленно спрашивал себя Модьун. — Все, что они могут надеяться получить от такого господства, — это особое сознание, что они оказывают влияние на жизнь в отдаленном неизвестном месте, и очень маловероятно, а, может быть, и невозможно, что они посетят больше, чем несколько планет, которыми управляют. Поэтому полное удовлетворение зависит от их собственного представления хода событий».
Зачем им это нужно?
Все это выглядело очень грустно и бесполезно.
Пока Модьун размышлял, он и его друзья пришли к краю сада. Прямо перед ними была первая светлая аллея; Модьун осторожно ступил на нее, остановился и повернулся к друзьям.
— Я думаю, вы должны подождать здесь, — сказал он. — Спрячьтесь среди кустов.
Его голос громко звучал в тишине.
— Моей системы защиты хватит на такое расстояние, и все, что я смогу сделать для себя, я смогу сделать и для вас — на этом расстоянии. Но, если я не выйду раньше, чем придут солдаты, идите в спасательную шлюпку. Может быть, мне понадобится ваша помощь.
Четверо необычно легко подчинились. Модьун посмотрел на их человекоподобные лица и увидел на них отражение растущей тревоги.
Наконец, Руузб сказал хриплым шепотом:
— Поняли.
Он пожал руку Модьуну и пробормотал:
— Удачи! Забей гол в их ворота.
Все по очереди подошли и пожали ему руку. Дуулдн заметил:
— Не торопись, друг.
Модьун кивнул и пошел вперед.
Сверху все казалось сказочно близким. С земли площадка, похожая на сад, казалась более плоской, чем с неба. Теперь можно было видеть, что то, что выглядело, как грязь, очевидно, было пластиком, на котором собралась пыль. Такая же пыль лежала на дорожках, но она была другого цвета. Над рекой повисло несколько мостиков, украшенных орнаментом. Что означал орнамент, было непонятно, если он вообще что-то означал.
Землянин шел вперед, не оглядываясь, и скоро перешел речку по одному из мостиков. Издалека мостик, как и другие, выглядел хрупким, хотя под ногами был прочным, как сталь. Через минуту Модьун поднимался по лестнице, ведущей наверх, к строению, похожему на дворец.
Модьун поднялся наверх, немного запыхавшись, и увидел покрытую пылью дорожку, которая вела к прозрачной, как стекло, двери, находившейся менее чем в двух дюжинах футов от края обрыва.
Теперь Модьун в первый раз оглянулся и посмотрел вниз на фигуры своих друзей. Они стояли внизу, глядя на него.
Он помахал им рукой. Они ответили.
Вот и все. Когда он оглянулся, у него на глаза навернулись слезы.
«Когда у вас появляется тело, — подумал он, — у вас может появиться привязанность к людям».
Это, конечно, был неподходящий момент для таких чувств. Поэтому он пошел к двери, стараясь не думать ни о чем. Когда он приблизился, дверь автоматически открылась.
И, когда Модьун вошел, она закрылась за ним.
33
Модьун проснулся и подумал: «Я полагаю, что самоубийство было бы самым простым решением. Таким же эффективным является простое убеждение, что не стоит заводить детей».
Как-то и каким-то путем человек должен закончить свою жизнь.
Он зевнул, потянулся и сел на кровати в маленькой комнате, которая примыкала к пункту управления спасательной шлюпки. Включился «дневной» свет. Наверное, это произошло потому, что он проснулся. В глубине его мозга возник вопрос, удивление. Чувство было слишком слабым, чтобы в данный момент Модьун обратил на него внимание.
Он чуть не упал с кровати на Руузба, который лежал на полу и крепко спал.
— Эй! — позвал Модьун.
Другие фигуры, которые он заметил, лежали на полу рядом с Руузбом. Они зашевелились и сели. Модьун узнал Дуулдна, Неррла и Иггдооза. Трое людей-животных вскочили на ноги и бросились к Модьуну, по очереди спотыкаясь о Руузба.
Неррл первым подбежал к человеку.
— Все в порядке, приятель? — спросил он.
Модьун был удивлен.
— Конечно. Что со мной должно случиться?
Дуулдн, который остановился, чтобы потрясти Руузба, отказался от своей попытки и выпрямился.
— Я думаю, что он борется с древним инстинктом зимней спячки. Это происходит с ним каждый год в определенное время.
Его слова, очевидно, относились к человеку-медведю, но, дойдя до этого места, он с опозданием осознал, что сказал Модьун.
— Что должно с тобой случиться? — повторил он и продолжал агрессивно:
— Послушай, прошлой ночью ты сказал, что утром объяснишь, что случилось. Теперь утро, друг.
— Как ты сказал? — человек был поражен. — Объясню что?
Он замолчал. Воспоминание молнией пронеслось в его мозгу.
— Я прошел в ту дверь… — пробормотал он.
— Да, а что потом? — проворчал Иггдооз.
Модьун оглядел своих друзей. Даже Руузб сел и сонно смотрел на него. Модьун покачал головой; он понимал, что сидит, широко раскрыв испуганные глаза.
— Я не помню. Как я попал сюда?
Человек-медведь сказал:
— Расскажи ты, Неррл. У тебя хорошо подвешен язык.
— Нечего рассказывать, — сказал Неррл. — Ты вошел; мы видели тебя. Потом прошло немного больше часа. За это время армия Землян заполнила площадку, вскарабкалась по ступенькам и вошла в здание. Потом мы получили от тебя команду прийти и взять Судлил, и мы это сделали. А потом ты сказал, что должен вернуться, чтобы сдержать какое-то обещание, но, так как наступала ночь, мы убедили, чтоб ты остался до утра, — и вот мы здесь.
— Зачем я должен был вернуться? — Модьун ничего не помнил. — Какое обещание?
— Ты не сказал.
Модьун медленно опустился на кровать.
— Похоже на самопроизвольную потерю памяти, — медленно сказал он. — Я должен хорошо подумать, как быть дальше.
Дуулдн сказал взволнованным голосом:
— Ты имеешь в виду гипноз?
Человек сдержанно кивнул.
— Они, наверное, обошли мою защиту.
Модьун едва мог сдержать удивление.
— Будь я проклят! — Он объяснил: — Это их метод управления. Они внушают необходимость какого-то действия и потом управляют вашими поступками.
Модьун собирался продолжать, но вспомнил мысль, с которой он проснулся. Он сказал:
— Послушайте, я же собирался убить себя. Нет! — поправил он. — Я должен убедиться, что у Судлил и у меня не будет потомства. Тогда человеческий род должен прекратиться.
Он снова замолчал. У Модьуна возникло слишком много мыслей одновременно. Сидя здесь, на краю кровати, он старался разобраться.
— Судлил! — он произнес ее имя. — Вы сказали, что принесли ее сюда. Где она?
Люди-животные многозначительно посмотрели друг на друга, потом печально покачали головами.
— Этот малый, действительно, пропал, — сказал Дуулдн.
Руузб тихо сказал:
— Модьун, посмотри на кровать позади себя.
Модьун медленно повернулся, не совсем веря, что он мог быть таким бесчувственным. Прошло несколько секунд, пока он понял. Он лежал так, что лицо было повернуто в сторону, и его первым побуждением было встать. Он лежал спиной к Судлил.
Разобравшись, он посмотрел на женщину. Те же самые золотые волосы… ее лицо не изменилось с тех пор, как Модьун впервые увидел ее… Даже во сне она излучала жизнерадостность, нельзя было подобрать лучшего слова.
«Не думаю, что я когда-нибудь выглядел бы так хорошо, как она», — такая мысль впервые промелькнула в его мозгу. Каким он кажется тем, кто видит его?
Не отрывая взгляда от женщины, он спросил:
— Что с ней?
— Ты сказал нам, что она без сознания. Поэтому мы сделали носилки и принесли ее сюда, — сказал Неррл. — А она не приходила в себя с тех пор, как мы принесли ее.
Модьун был очень удивлен.
— Я говорил это все прошлой ночью, словно я знал? Почему я не привел ее в сознание?
Выяснилось, что он хотел, чтобы она проснулась сама, и считал, что это произойдет вечером.
— Я полагаю, — сказал Модьун расстроенным тоном, — прошлой ночью я знал, что делаю. Поэтому я лучше не буду спешить.
— Я думаю, — раздался голос Руузба, — мы лучше соберем военный совет или что-нибудь в этом роде.
«Что-нибудь, непременно», — подумал Модьун.
Прошел час. Они поели. И спокойно сидели в пункте управления. Модьун глубоко вздохнул и сказал:
— Я вижу, как я иду к этой двери. Теперь я собираюсь включить систему памяти. Я попытаюсь рассказать вам, что случилось…
34
Когда Модьун вошел, из-за стола напротив двери, находящегося на расстоянии около двадцати футов, поднялся Нунули.
— Распишитесь здесь, — сказал он.
В одной руке он держал что-то, похожее на ручку, а другой показывал вниз на то, что выглядело как книга для записи гостей. Модьун остановился прямо у входа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19