он, мистер Читтервик, страдает просто комплексом неполноценности, и по этой причине он неловкий, подозрительный и видящий во всем отрицательную сторону субъект.
- Боюсь, нет никакого смысла продолжать эту дискуссию,- мрачно обратился мистер Читтервик ко входу.
Миссис Синклер почти беззвучно вздохнула. Очевидно, случай оказался посложнее, чем она ожидала, и глупого червя будет труднее переубедить и заставить увидеть свет истины и справедливости.
- Все мы совершаем ошибки,- заметила она снисходительным тоном и еще сделала немало разных благодушных замечаний, выраженных словами, доступными инфантильному пониманию червя.
Воспаленными глазами мистер Читтервик продолжал вглядываться в темнеющий пейзаж под аккомпанемент односторонней аргументации. Он чувствовал неловкость, был раздражен и жаждал, чтобы монолог наконец завершился. И тогда он сознательно перестал вслушиваться в то, что она говорила. Все равно, ничего хорошего она не скажет, а принести вред может. Если эта женщина думает, что сумеет убедить его презреть свой, само собой разумеющийся, долг, запугать его бременем ответственности, которую он взваливает на себя, если думает, что, устрашенный этой ответственностью, он позволит бессердечному убийце избежать заслуженной участи - ну что ж, она напала не на того человека. Да, положение создалось отвратительное, но, хотя он, так сказать, физически оказался причастным к нему, они в любом случае больше ничего от него не добьются.
- Разумеется, должно существовать внешнее сходство между моим мужем и тем, другим человеком, ведь я знаю, что вы не единственный, кто мог бы подтвердить подобное сходство, но ваше свидетельство, что именно человека с такой внешностью вы видели в процессе отравления мисс Синклер, и является основным показанием, на котором строится обвинение. Я вижу, вы носите очки, мистер Читтервик, и поэтому должны признать возможность ошибки, учитывая расстояние почти в тридцать шагов между столиками. Это ведь совершенно возможно.
Нет, не так легко, если даже не хочешь, не вслушиваться в такой убедительный голос. И мистер Читтервик снова прибегнул к своему испытанному средству:
"Корабль "Вечерняя звезда" плыл по морским волнам..."
Постепенно раздражение мистера Читтервика улеглось, постепенно и тревога сникла под убаюкивающим воздействием прекрасных строк. Постепенно "дочурочка" шкипера снова возымела действие на грешника.
"Свет фонаря был отражен во взгляде ледяном".
Когда он доберется до конца поэмы, решил мистер Читтервик, он положит конец разговору и проводит свою собеседницу до дому. Он обязательно так и поступит.
"Спаси, Христос, всех нас спаси от гибели такой",- продекламировал очень к месту мистер Читтервик и действительно встал.
- Боюсь, что далее я вас слушать не могу,- самым твердым образом заявил он.- Это совершенно невозможно. Не вернуться ли нам в дом?
Миссис Синклер, несколько неуверенно, тоже встала.
- Но вы можете сказать, что обязательно сделаете, как я прошу, мистер Читтервик?
- Боюсь,- ответил мистер Читтервик,- что, к сожалению, не смогу сделать ровно ничего.
Уже стемнело, но мистер Читтервик был этому рад. Обратный путь к дому они проделали в полном молчании, и с каждым шагом мистер Читтервик все больше ощущал, как ослабевает успокаивающее воздействие строк мистера Лонгфелло. Почему-то Джудит Синклер в своем величественном, но разочарованном молчании внушала ему гораздо большую тревогу, чем когда говорила, и хотя мистеру Читтервику совершенно не хотелось опять встречаться с другими участниками заговора, он с огромным облесением вошел в гостиную.
Здесь были только леди Милборн и пожилая черно-серебристая леди, и если Джудит Синклер обменялась каким-то знаком с первой из них, то мистер Читтервик этого не заметил. Не было сделано ни малейшего упоминания о том, что должно было занимать мысли всех четверых, обменялись только ничего не значащими замечаниями о красоте вечера и как очаровательно выглядит озеро при лунном свете. Миссис Синклер упала в кресло и взяла со столика журнал. Ее тетя сохраняла прежнюю безмятежность, а мистер Читтервик не знал, что предпринять дальше.
Леди Милборн вскочила с места.
- Мужчины, наверное, в библиотеке, мистер Читтервик. Вы, конечно, желаете к ним присоединиться. Я покажу вам, как туда пройти.
Мистер Читтервик сообразил, что от него собираются отделаться, чтобы узнать подробности о состоявшемся разговоре, но нисколько не огорчился. Атмосфера в гостиной для его чувствительных нервов была слишком тягостной. Он поспешил открыть дверь перед леди Милборн и последовал за ней.
Она привела его по каменному коридору, через большой холл и еще одному коридору в небольшую комнату, которая никак не могла быть библиотекой и совершенно явно принадлежала женщине.
- Это моя маленькая берлога,- улыбнулась леди Милборн,- я здесь ухаживаю за цветами и могу устраивать любой беспорядок, если пожелаю. Вы не возражаете, что я вас сюда привела? Мне хотелось бы обменяться с вами словечком, прежде чем мы пройдем в библиотеку.
- Вот как?- с беспокойством отвечал мистер Читтервик.
- Я хотела извиниться перед вами за то, что обманула вас, притворившись, будто училась вместе с вашей матушкой. Мне было просто до отчаяния необходимо залучить вас сюда, но я знала, что вы не захотите приехать, сети догадаетесь об истинной причине. Понимаете, Джуди - одна из моих ближайших подруг. Вы прощаете меня, да?
И она, немного наклонив головку набок, посмотрела на него с такой очаровательной улыбкой, выражающей раскаяние, что перед ней не устоял бы наверное ни один представитель мужского пола.
- Разумеется. Конечно. Все это очень понятно,- лучезарно улыбнулся мистер Читтервик.
- И все мы, конечно, знакомы с Линном, ее мужем, просто ужасно близко знакомы. Мистер Читтервик, неужели вы действительно думаете, что видели его вместе с мисс Синклер в "Пиккадилли-Палас"? Я хочу сказать, именно его?
- Боюсь, в этом не может быть никаких сомнений,- серьезно ответил мистер Читтервик.
- Но Линн не способен на такое, даже если бы захотел. Он самый добрый и милый человек на свете. Мистер Читтервик, во всем этом есть какая-то ужасная путаница. Я просто уверена.
И леди Милборн принялась развивать свои мысли на данную тему очень искренне и с чувством, защищая интересы своей приятельницы так же горячо, словно собственные.
Мистер Читтервик был тронут, но - что же он может поделать?- спросил он.
- Вы должны опротестовать свое опознание,- быстро ответила леди Милборн.- Вы не могли видеть Линна, значит, это был кто-то другой, не правда ли? Вы же наверное понимаете, как это будет ужасно, если Линна повесят, а он виноват не больше, чем вы или я.
Это была нелегкая задача - убедить ее, что ошибки тут быть не может, что Линн, без всякого сомнения, виноват и что мистер Читтервик не в состоянии взять свое свидетельство обратно или изменить его хоть на йоту. Задача была нелегкая, но мистер Читтервик как-то справился с ней, чувствуя себя при этом бесчеловечным мерзавцем, и подавленная его доводами леди Милборн через несколько минут отвела мистера Читтервика в библиотеку и что-то неразборчиво сказала мужу.
Лорд Милборн пребывал в одиночестве. Он подал мистеру Читтервику сигару, предложил ему виски с содовой, усадил в самое удобное кресло и пошел в наступление.
- Я рад, что этого парня, Мауса, сейчас здесь нет. Хотел бы переговорить с вами с глазу на глаз, Читтервик.
- Да? Пожалуйста,- ответил мистер Читтервик, чувствуя себя еще больше не в своей тарелке.
- Джуди Синклер говорила с вами, да? Кстати, вы должны простить нас за то, что мы завлекли вас сюда обманом. Но сами понимаете, ради благой цели.
- О да, разумеется,- пробормотал мистер Читтервик.
- Да, так вот обо всей этой чепухе, будто Линн Синклер отравил свою тетю!- лорд Милборн дернул свой седеющий ус и вид у него стал почти такой же несчастный, как у мистера Читтервика.
- Это конечно несусветная глупость. Знаю его вот с этакого возраста. Мухи не обидит. Все это какая-то отвратительная путаница.
Стало ясно, что именно мистер Читтервик ответственен за отвратительную путаницу.
Жертва неуклюже завозилась в кресле.
- Но я... я видел его, знаете ли.
- Чепуха! Дорогой старина, я знаю, что вы это утверждаете совершенно искренне и все такое прочее, но вы ошибаетесь. Да, вы определенно видели кого-то рядом с мисс Синклер, но то был не Линн. Этого просто не могло случиться.
- Боюсь, здесь не может быть ошибки,- промямлил несчастный мистер Читтервик.- Я моментально узнал его, как только увидел в следующий раз.
- Но ведь Синклер клянется, что приехал в "Пиккадилли-Палас" только около половины четвертого и уже не увидел тетушку живой. А то, что говорит Линн Синклер, для меня не подлежит сомнению.
В этих словах лорда Милборна содержался намек, что если уж он не подвергает сомнению сказанное майором Синклером, то это подавно должно быть неопровержимой истиной для кого-то, кто за обедом признался в постыдном неумении охотиться, стрелять и даже ловить рыбу.
- Но на пузырьке остались отпечатки его пальцев,- с отчаянием в голосе возразил мистер Читтервик.- Мимо этого никак нельзя пройти.
Ему совершенно не хотелось обсуждать дело об убийстве, но очевидно, у него, как гостя, есть обязанности перед хозяином.
- Совпадение,- уверенно возразил лорд Милборн,- адвокат Линна тоже не слишком обеспокоен этим обстоятельством. Главное - ваше показание, что вы видели, как этот тип бросил нечто в чашку мисс Синклер, и ваша уверенность, что этот тип - сам Синклер, вот против чего мы протестуем. А я-то думал, Джуди сумеет вас разубедить.
На этот раз подразумевалось, что любой человек, имеющий хоть малейшие претензии считаться джентльменом, даже если он не умеет охотиться, стрелять и ловить рыбу, по крайней мере обязан убирать с пути леди все камни преткновения.
- Я бы очень хотел больше не обсуждать эту тему,- почти взмолился мистер Читтервик.- Мне моя позиция очень не нравится. Я бы все на свете отдал, чтобы остаться в стороне, но в сложившихся обстоятельствах обязан говорить правду, как я ее понимаю и в силу убежденности, что это и есть правда. Уверен, если бы меня сюда не зама... Не пригласили, не было бы всех этих удручающих разговоров. Разумеется, у присутствующих нет желания как-то повлиять на правосудие, но мое пребывание здесь стало совершенно невозможным, и, надеюсь, вы извините меня, если я вернусь в Лондон завтра же утром.
Мистер Читтервик сказал это очень искренне и гораздо тверже, чем мог сам предполагать.
Лорд Милборн, подергивая себя за ус, смотрел на него, сомневаясь, правильно ли он все расслышал, и довольно разочарованно. Он явно не знал, что предпринять дальше.
- Конечно, если вы так хотите...- и он, по-видимому, принял решение.Хорошо, больше мы об этом говорить не будем. Разумеется, Синклер для вас не может значить так много, как для нас. В бильярд играете?
- Немного,- поскромничал мистер Читтервик,- но...
- Брат жены сказал, что, может быть, вам захочется сыграть с ним партию. Он, наверное, ожидает вас в бильярдной. Я вас туда провожу.
Мистера Читтервика снова повели, как овцу, по каменным коридорам и передали под опеку следующего пастыря. На этот раз при переходе от одного к другому мистер Читтервик заметил очень определенный знак: второй пастырь вопросительно вздернул брови, а первый отрицательно покачал головой и пожал плечами. Мужчины не так осторожны, как женщины.
Когда за лордом Милборном закрылась дверь, мистер Читтервик почувствовал, что сердце у него не только ушло в пятки, но просто-напросто провалилось в подпол. Он прекрасно понимал происходящее: его передают от одного к другому в надежде, что последующему удастся преуспеть там, где предыдущий потерпел неудачу. После того как с ним покончит молодой человек, его передадут в ведение черно-серебристой дамы, а после нее - право, нет никаких оснований предполагать, что не будет предложено и величественному дворецкому попытаться уговорить его. И, откровенно говоря, у мистера Читтервика возникло ощущение, что у дворецкого больше шансов одолеть его, чем у всех остальных. Мистер Читтервик опасался, что просто не сможет отважно противостоять ему сколько-нибудь долгое время.
Известие, что молодой человек, который был до сих пор для мистера Читтервика просто "Маус", является братом хозяйки и таким образом теперь заполнено последнее пустое место в угадайке "кто есть кто", нисколько не утешило мистера Читтервика ввиду грядущего разговора.
Обговорены были необходимые предварительные условия игры - с большим добродушием со стороны молодого человека и с почти угрюмой мрачностью, что касается мистера Читтервика, который с самого начала ударил мимо шара и тем самым позволил своему противнику забить в лузу двадцать шесть шаров.
- Боюсь, я слишком слабый противник для вас,- сказал мистер Читтервик и опять промахнулся.
- Да вовсе нет,- с правдивым видом солгал молодой человек и добавил к своему преимуществу еще тридцать четыре шара.
Через несколько минут игра была окончена со счетом: Маус - 100, мистер Эмброуз Читтервик - 3.
- Да, вы слишком для меня сильны,- засуетился мистер Читтервик, всячески желая оттянуть неприятный момент совершенно бесполезным подтверждением очевидной истины.- У вас... э... наверное, была большая практика?
- Да, очень существенная,- согласился молодой человек, укладывая кий в чехол.- Но я хочу сказать, какая это все чушь, эти ваши утверждения, будто Линн Синклер, майор Синклер отравил свою тетю, а? Вы конечно утверждаете это не всерьез?
Мистер Читтервик застонал. И разговор покатился по уже наезженной колее.
Когда мистеру Читтервику удалось положить ему конец и надо сказать с большим трудом, потому что молодой человек был настойчивее всех остальных за исключением миссис Синклер, он объявил, что собирается лечь спать. Еще не было половины одиннадцатого, но только запершись в своей комнате - подумал он - ему удастся избежать разговора с черно-серебристой дамой, а одна мысль о возможности этого приводила его в полуистерическое состояние. Поэтому, не возвращаясь больше в гостиную и не пожелав никому покойной ночи, кроме потерпевшего поражение Мауса, он юркнул наверх.
Он порадовался, что его спальня находилась на довольно большом отдалении от комнат остальных обитателей дома. Она располагалась совершенно изолированно в конце небольшого коридора в восточном крыле здания, где он был совершенно один. Другие, насколько ему было известно, занимали комнаты в центральной части дома. Таким образом, если по какой-либо причине ночью его нервы настолько не выдержат, что он громко закричит, вряд ли его кто-нибудь услышит.
Это была приятная комната, и мистер Читтервик запер за собой дверь с чувством благодарности. Она находилась в поздней, только в шестнадцатом веке пристроенной части старинного аббатства, основанного в тринадцатом. Здесь был большой очаг, потолок из дубовых балок и два выходящих во двор окна в металлических переплетах и с широкими подоконниками, на которых можно было сидеть. Комната была большая и низкий потолок зрительно ее еще больше увеличивал. В других обстоятельствах мистер Читтервик пожил бы здесь неделю с большим удовольствием.
Он разделся и лег в постель. Разумеется, заснуть он не мог. Слишком волнующими были события дня. Он стал читать новейший психологический роман, и после того, как он прочел четыре раза первые две страницы, стараясь а) сосредоточиться, б) понять, о чем идет речь, и в) и к чему все это свершилось чудо. К концу первой главы он определенно успокоился. К концу второй все вещи стали на свое место, к концу третьей он уже по-настоящему захотел спать, к концу же четвертой, в половине двенадцатого, он выключил лампу на прикроватном столике. Без четверти двенадцать с помощью мистера Лонгфелло, который не разрешал ему снова и снова мысленно возвращаться к событиям сегодняшнего вечера, он крепко уснул.
Когда мистер Читтервик проснулся, ему показалось, что спит он уже очень давно. Проснулся он не в том полусонном и ленивом состоянии, как бывает по утрам, но внезапно. Еще мгновение назад он спал, а в следующее вдруг проснулся и проснулся в страхе. Он не знал, что его разбудило, но что бы то ни было, его охватило зловещее предчувствие и уверенность, будто в комнате кроме него есть кто-то или что-то еще. Мистер Читтервик не был очень нервным или суеверным человеком, но дом был такой старинный и хотя он не сомневался, что дверь заперта, все же...
Не был мистер Читтервик и человеком самым храбрым, но в данной ситуации он оказался на высоте положения и в метафорическом смысле слова, и в буквальном. Ни секунды не пытаясь спрятаться под одеялом, он вскочил, сел, вытянувшись, как стрела, и зажег лампу. Да, он был совершенно прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16