Слова эти глубоко запали в сердца всех.
Не сидел сложа руки и патер Ольмедо. Насмешки Нарваэса его мало смутили. Он исподволь делал свое дело – вербовал недовольных, одаривал их золотом, разлагал армию. И, когда Нарваэс спохватился и распорядился выслать Ольмедо, силы оппозиции заметно возросли. Среди испанцев царил разброд, и многие колебались, не зная, что им выгодней: оставаться верными Нарваэсу или переметнуться к его противнику.
Нарваэс стал наказывать каждого, кто хорошо отзывался о Кортесе и настаивал на примирении с ним. Один из офицеров и двое солдат были даже закованы в цепи. От плохой пищи и дурного обращения арестованный офицер заболел и через несколько дней скончался. Это усилило недовольство, и пятеро опальных офицеров поспешили тайно покинуть лагерь и перейти в Вера-Крус, где их встретили, разумеется, очень радушно.
Победа над Нарваэсом
Нарваэс расположился со своей армией в городе Семпоале. Здесь он начал хозяйничать, как в покоренной стране. Отобрал у местного правителя и его приближенных все драгоценности и ткани, захватил несколько десятков самых красивых девушек.
Нарваэс отбросил всякий стыд. Своим действиям он даже не старался придать видимость законности. Посланник губернатора Кубы вел себя, как разбойник с большой дороги. Когда возмущенные жители сказали, что будут жаловаться Кортесу, Нарваэс пригрозил им виселицей.
Кортес знал обо всем, что происходит в стане врага. Решив, что настал благоприятный момент, он выступил навстречу Нарваэсу с отрядом в семьдесят солдат из наиболее преданных ему людей.
Эти силы по сравнению с силами Нарваэса были ничтожны. Но еще больше ослаблять гарнизон столицы было рискованно.
Вся артиллерия осталась в Теночтитлане. Стены дворца, в котором находились испанцы, были защищены новыми бойницами. Монтесуме объявили, что если в отсутствие Кортеса произойдет нападение на испанцев, то первой жертвой будет он сам.
Свой отъезд из столицы Кортес обставил весьма торжественно. Его провожали все ацтекские вельможи во главе с Монтесумой. По подсказке доньи Марины повелитель ацтеков обнял и облобызал Кортеса, горестно при этом вздыхая, чтобы все видели, как он опечален разлукой…
Отряд Кортеса двинулся по направлению к Чолуле. По пути разведчики встретили нескольких испанцев и задержали их. Это оказались офицеры Нарваэса, посланные к Кортесу с предложением о немедленной сдаче. В случае отказа Нарваэс грозил «изменникам» смертной казнью.
Кортес принял послов довольно вежливо, но полномочий их не признал.
– Губернатор Кубы Веласкес и генерал Нарваэс не могут мне приказывать, – говорил он. – Я подчиняюсь лишь испанскому королю. Но, чтобы избежать кровопролития, я готов вести переговоры. Нельзя допустить, чтобы испанцы подняли меч на испанцев, когда мы находимся во враждебной стране, среди ненавидящих нас индейцев…
Стремясь переманить на свою сторону как можно больше людей из стана Нарваэса, Кортес щедро одарил послов золотом. Он не скупился, когда хотел завоевать чье-либо расположение. И послы вернулись обратно, совершенно очарованные обходительностью и щедростью Кортеса.
Вскоре его отряд пополнился боеспособными людьми, пришедшими из крепости Вера-Крус Но и после этого силы Кортеса не шли ни в какое сравнение с силами Нарваэса. Лишь треть солдат Кортеса имела огнестрельное оружие. У всех отсутствовали металлические латы и шлемы, – всё это было оставлено в Теночтитлане. Восьмидесяти всадникам Нарваэса Кортес мог противопоставить лишь пять кавалеристов. Пушек в его отряде не было вовсе.
Неравенство сил Кортес решил восполнить хитростью, военным искусством, внезапностью действий. Для этого в лагерь Нарваэса вторично был послан патер Ольмедо. Но роль, которую он сейчас должен был играть, несколько отличалась от той, которую исполнял ранее. Ольмедо было поручено втесаться в доверие к Нарваэсу, прикинуться его сторонником и заставить поверить, что Кортес окружен недовольными, которые только и ждут случая, чтобы перейти на сторону Нарваэса.
Этим маневром Кортес хотел ослабить бдительность противника, настроить его на беспечно-благодушный лад, точнее выведать план его действий и расположение сил. Одновременно святой отец должен был продолжать подкуп офицеров, артиллеристов, всадников.
Поверив Ольмедо, Нарваэс ликовал. По подсказке хитрого и коварного священника, он снарядил делегацию якобы для переговоров с Кортесом, а фактически для того, чтобы разведать его силы и заручиться поддержкой недовольных. Мог ли он знать, что глава этой делегации давно подкуплен Кортесом и что за голову Нарваэса ему обещан изрядный куш…
По мере того, как затягивались переговоры и шел обмен парламентерами, росло число сторонников Кортеса в лагере Нарваэса. А тем временем оружейники племени чинантеков – это племя славилось своими длинными пиками с двумя заостренными зубьями – изготовляли по заказу Кортеса триста таких пик для испанцев. Потом самые ловкие воины племени обучали испанских солдат, как надо пользоваться этим оружием.
Особенно тщательно отрабатывались приемы нападения на противника, находящегося на возвышении. Кортес знал, что Нарваэс приспособил храмы города Семпоалы для обороны, и заранее готовил своих солдат к их штурму.
Сражение между отрядом Кортеса и армией Нарваэса разыгралось в темную и дождливую ночь, когда Нарваэс менее всего мог ожидать нападения. В полной тишине, под покровом темноты переправившись вброд через реку, воины Кортеса осторожно подвигались по дороге, ведущей в город. Неожиданно они наткнулись на часовых. Двое из них были захвачены, третьему же удалось в темноте улизнуть. Когда он, прибежав в лагерь, поднял тревогу, разбуженные солдаты и офицеры не торопились занять боевые позиции.
– Тебе, видно, почудилось… – ворчали они. – Ты испугался дождя, а шелест листьев принял за человеческие шаги. Разве в такую непогоду станет кто-нибудь переправляться через реку…
Но часовой оказался настойчивым. По его требованию разбудили самого Нарваэса, чем доблестный генерал был страшно недоволен. Спросонья обругав часового, он приказал ему убираться восвояси…
Отряд Кортеса уже вступил в город и успел, не встречая сопротивления, приблизиться к городской площади. И лишь когда весь город был взбудоражен приходом отряда, заиграли сигнальные трубы и в лагере Нарваэса. Артиллеристы бросились к орудиям и подняли стрельбу, но она не причинила особого ущерба нападающим. Посланные наугад ядра падали в стороне, и лишь трое солдат было убито.
Люди Кортеса действовали четко и слаженно, по заранее разработанному плану. Часть отряда захватила пушки после первых же выстрелов и повернула их против отрядов Нарваэса. Другие в это время взбирались по лестнице, ведущей в храм, где засели главные силы. Первому, кто пробьется к Нарваэсу, Кортес обещал награду в 3000 песо, второму – 2000 и третьему – 1000.
Солдаты Нарваэса беспорядочно отстреливались, – темнота мешала прицельной стрельбе. А когда дело дошло до рукопашной, выявились все преимущества длинных пик наступающих по сравнению с короткими шпагами обороняющихся. В первой же схватке был тяжело ранен сам Нарваэс – острым зубцом пики ему выкололи левый глаз. «Санта Мария, я убит!» – закричал он, изнемогая от боли. Этот вопль, услышанный многими, деморализовал силы тех, кто еще пытался обороняться.
В одном из святилищ большого храма воины Нарваэса продолжали стойко держаться. Тогда кто-то из солдат Кортеса швырнул на соломенную крышу зажженную головню. Солома загорелась, и через несколько минут защитники святилища побросали оружие.
Главные силы Нарваэса уже капитулировали, сам он был закован в цепи, но в двух других храмах еще продолжали обороняться. Тогда Кортес приказал подвезти захваченные пушки и нацелил их на неприятеля. После первого же залпа осажденные сдались на милость победителя. Ведь он обещал никого не наказывать и сулил золотые горы каждому, кто к нему примкнет. Кортесу сейчас невыгодно было убивать солдат Нарваэса – своих соотечественников. Еще предстояли бои с индейцами, и он смотрел на сегодняшних противников как на завтрашних своих солдат.
Победа была одержана полная, но Кортес не давал отдыха людям. Дело в том, что в ходе боя ему удалось захватить лишь два десятка лошадей и всадников. Основные силы кавалерии были накануне посланы Нарнаэсом на одну из дорог, ведущих в Семпоалу, на перехват отрядов Кортеса. С минуты на минуту можно было ожидать возвращения конницы, и Кортес не знал, чью сторону она возьмет. Поэтому он послал ей навстречу солидную делегацию, в состав которой вошли подкупленные им ранее офицеры Нарваэса.
Узнав о пленении своего генерала и о поражении его войск, конники, после короткого совещания, решили примкнуть к Кортесу.
Теперь осталось лишь захватить каравеллы. И это удалось сделать быстро и без кровопролития. По приказу Кортеса все паруса, снасти, компасы и рули были перенесены на сушу, дабы никто не вздумал вернуться на Кубу и сообщить Веласкесу о случившемся. Капитаны каравелл прибыли в Семпоалу и присягнули Кортесу на верность.
В этом сражении Кортес потерял всего шесть человек (потери его противников тоже были невелики – двенадцать убитых и два десятка раненых), но зато он получил такое подкрепление людьми, артиллерией, конницей, флотом, о котором не мог и мечтать. И мысленно он горячо благодарил незадачливого губернатора Кубы, который ухлопал всё свое состояние на снаряжение этой экспедиции.
Чтобы окончательно завоевать расположение своих недавних противников, Кортес распорядился вернуть им захваченных в бою лошадей и оружие. Это вызвало недовольство ветеранов, считавших все трофеи своей законной добычей. Но делать было нечего, – Кортес в таких делах был очень строг. И пришлось подчиниться и расстаться с блестящими шпагами, кинжалами, щитами, которые их новые владельцы считали уже своими.
Восстание в столице
Теперь в распоряжении Кортеса находились 1300 солдат, среди которых было около сотни всадников, более восьмидесяти арбалетчиков и почти столько же самопальщиков. Кортес разбил их на отряды таким образом, чтобы на каждую сотню новоприбывших приходилось не менее десяти-пятнадцати ветеранов, знакомых с военной тактикой индейцев.
Уже были выработаны планы покорения новых государств и намечены сроки новых завоевательных походов. Уже были назначены командиры экспедиций. Они деятельно готовились в дальний путь.
Окрыленный победой, добытой малой кровью, в результате которой его силы многократно возросли, Кортес мечтал о расширении подвластных ему территорий. Мысленно он уже. видел себя неограниченным властелином Нового света, равным по могуществу самому испанскому королю.
И в это самое время дела неожиданно повернулись так, что пришлось отменить все задуманные экспедиции и походы.
Из Теночтитлана пришла весть о всенародном восстании. Небольшой испанский гарнизон, оставленный в столице, молил о помощи. Ему грозило поголовное истребление.
Поняв, что всякое промедление может стоить очень дорого, Кортес форсированным маршем двинулся к Теночтитлану.
Что же там произошло за время его отсутствия?
Ежегодно в мае ацтеки торжественно праздновали день Уицилопочтли – грозного бога войны. Этот день отмечался массовыми плясками и песнями, торжественными молебнами и специальными обрядами. Так как храм этого бога находился по соседству с дворцом, где жили испанцы, правители столицы попросили у них разрешения устроить праздник в Большом Теокалли. Альварадо, оставленный Кортесом своим заместителем, разрешил при условии, что ацтеки не будут иметь при себе оружия.
Надев свои лучшие наряды и украсив себя драгоценными камнями, золотыми ожерельями и браслетами, представители самых знатных родов собрались во дворе Большого Теокалли. Сотни людей воздавали хвалу богу, беспечно пели и плясали под звуки музыки, не подозревая о готовящемся страшном злодеянии.
Никто не обращал внимания на стоявших группами во дворе храма вооруженных испанцев, – к их виду давно привыкли и их принимали за зрителей.
Но вдруг в разгаре веселья раздался сигнал. Испанцы обнажили свои шпаги и стали безжалостно убивать безоружных, ни в чем не повинных людей…
Подчиняясь распоряжению, ацтеки, пришедшие в храм, не взяли с собой оружия. Им нечем было защищаться. Да и могли ли они думать о таком гнусном и вероломном нападении! Причина его была одна-единственная: необузданная алчность соратников Кортеса, желание захватить богатые украшения молящихся. И это стоило жизни шестистам человекам. Перебив, переколов и перестреляв всех, кто находился в храме, испанцы тут же стащили с них золотые браслеты, ожерелья, драгоценные камни, перьевые накидки…
По свидетельству очевидцев, вся лестница храма была залита кровью, как после кровавого потопа. Грудами валялись мертвые тела…
Это неслыханное злодеяние переполнило чашу терпения жителей Теночтитлана. Не было такой силы в мире, которая могла бы удержать их сейчас в рабской покорности, чего до сих пор небезуспешно добивался Монтесума. Страстная жажда мести охватила сердца всех, от мала до велика. И на следующий день тысячные толпы вооруженных людей, полных решимости умереть или победить, атаковали испанцев в их укреплениях.
Среди ацтекских вождей, руководивших штурмом дворца, главную роль играл Куаутемок, племянник Монтесумы. Пламенными призывами к мести и к поголовному истреблению кровавых убийц он поднял на освободительную войну тысячи жителей Теночтитлана.
Встреченные шквалом огня, они, презирая опасность, штурмовали стены дворца. На места убитых сразу становились новые бойцы.
Гибель испанцев была неминуема, но спас их и на сей раз… Монтесума. Он взошел на возвышение и долго уговаривал народ разойтись.

Ацтеки осаждают дворец Ашаякатля, в котором заперлись испанцы и их сторонники тлашкаланцы. Рисунок из древнемексиканской рукописи.
– Если штурм будет продолжаться, то испанцы меня убьют, – говорил Монтесума. – Кто хочет сохранить мне жизнь, тот должен прекратить борьбу.
Авторитет повелителя ацтеков был еще так велик, что его послушались. Штурм был приостановлен.
Индейцы знали, что запас продуктов питания у испанцев невелик, а питьевой воды нет у них вовсе. Значит, рано или поздно они вынуждены будут сдаться… Их доконают голод и жажда.
Томимый самыми мрачными предчувствиями, возвращался Кортес в столицу Мексики. На каждом шагу он видел, как резко усилилась враждебность населения к испанцам.
Обезлюдели и, казалось, вымерли города и селения, в которые вступали его отряды. Жители запирались в своих домах и ни один не выходил навстречу. Если же иногда попадались в пути группки людей, то в их глазах светились ненависть и презрение.
Единственным человеком, встретившим Кортеса, был Монтесума. Но Кортес принял его с подчеркнутой холодностью. Он еще не знал, что именно Монтесуме обязан своим спасением маленький испанский гарнизон Теночтитлана.
Новый штурм дворца
Прежние успехи, победы и удачи вскружили Кортесу голову. Он всё еще самоуверенно думал, что остается хозяином положения. Он не сомневался, что в два-три дня восстановит в столице порядок – стоит лишь как следует припугнуть индейцев. И Кортес распорядился, чтобы немедленно были открыты рынки и возобновилась доставка продовольствия. Иначе он, Кортес, жестоко накажет непокорных.
Каково же было его изумление, когда некоторое время спустя часовые доложили, что по всем улицам по направлению к дворцу движутся несметные полчища вооруженных индейцев. Поднявшись на возвышение, Кортес увидел, что не только улицы, но и все плоские крыши прилегающих домов запружены воинами.
…По сигналу тревоги через минуту все были на своих местах. Артиллеристы и самопальщики расположились возле амбразур, пробитых в стенах. Они получили приказ подпустить индейцев как можно ближе. Когда те приблизились к ограде метров на тридцать и, издав воинственные клики, пустили тучу стрел, камней и копий, раздался первый залп…
Страшные потери – сотни убитых и раненых – на мгновение ошеломили наступающих. Но замешательство было недолгим. Через минуту индейцы сомкнули ряды и устремились вперед через распростертые трупы своих товарищей.
Последовал второй залп, а за ним третий, четвертый… Они вырывали сотни жертв, опустошая ряды индейцев, но ярость их и наступательный порыв ничуть не уменьшились.
Ненависть и жажда мести были сильнее страха смерти. Как бы не замечая бушевавшего кругом смертоносного огня, ацтеки рвались вперед, карабкались на стены, делали проломы, пытались поджечь деревянные укрепления и постройки. И вскоре уже пылали в огне многие строения и всюду валялись убитые и раненые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26