Сергей Щепетов
Род волка


Каменный век Ц 1



Сергей Щепетов
Род волка

Глава 1

– Ленка, прекрати! Прекрати, кому говорят?! Что ты как маленькая? – Жена не отставала, и Семен продолжал отбиваться: – Ну, отстань, а? Дай поспать! А то накинусь на тебя с диким рычанием, и ты опять опоздаешь на работу!
Последний аргумент был достаточно веским, но жена вновь провела по его лицу мокрой шершавой губкой. Что за шутку она придумала с утра пораньше?
В конце концов Семен не выдержал издевательства и открыл глаза. И ничего не понял: вместо жены перед ним было...
Он сфокусировал зрение так, чтобы воспринять находящийся перед ним объект в объеме.
Воспринял.
И разум его немедленно отключился. Потому что ЭТО было немыслимо.
Над ним нависала огромная медвежья морда. И эта морда лизала его лицо.
– Уди!!! – заорал Семен так, как, кажется, никогда не кричал в жизни. Он отпихнул от себя голову зверя и вскочил на ноги.
Животное, получившее «акустический удар», отступило на несколько шагов и удивленно уставилось на него маленькими глазками.
– Уди, тварь!!! Уди отсюда!!! – продолжал рвать голосовые связки Семен. – Уди, кому говорят!!!
Зверь отступил еще на шаг. Продолжая яростно кричать, Семен поднял с земли камень и швырнул его. Не попал – камень стукнулся о базальтовую глыбу. Медведь недоуменно покрутил головой. Семен поднял другой камень и с криком: «Заполучи, тварь паскудная!!!» метнул, точнее, толкнул его, как ядро, в сторону зверя.
Метательный снаряд оказался слишком тяжелым и не долетел – упал на землю и подкатился к передним лапам зверя. Тот склонил голову, обнюхал его, вновь посмотрел на человека и... повернувшись задом, шумно выпустил газы. А потом неторопливо побрел наискосок вверх по склону.
– Еш твою в клеш! – обессиленно прошептал Семен, опускаясь на землю.
Он успел достать из кармана сигарету и даже прикурить ее, прежде чем его стало трясти по-настоящему.
Есть в подсознании человека какой-то бугорок, оставшийся, наверное, от далеких предков. Стоит об него запнуться, и разум летит в бездну, имя которой – ужас. Как бывают «травмы, не совместимые с жизнью», так бывают и ситуации, с ней не совместимые. Это как страх высоты, когда кажется, что легче в нее шагнуть, чем находиться рядом. Говорят, однажды какие-то пижоны решили привезти из тайги в город бурундука и горностая. Обоих посадили в один ящик, разгородив их стальной сеткой. Бурундук был в безопасности, но... через несколько часов он сделал себе харакири – разодрал живот и умер. Для него горностай – это смерть, которую можно принять, но с которой невозможно находиться рядом. Наверное, это инстинкт самосохранения, загнанный у человека куда-то вглубь. Его не всегда может включить даже ствол автомата, направленный в лоб: нужно еще суметь представить, что из него сейчас вылетит кусочек металла и... При контакте с крупным хищником никаких мыслей, никаких сомнений не возникает – инстинкт включается сам собой. В точечной вспышке сконцентрировано всё: осознание мелкости, ничтожности и бессилия твоей вселенной по имени «Я», которая вот прямо сейчас исчезнет, перестанет быть, и... паралич и смирение. Иди дикий, всесокрушающий протест – НЕ-ЕТ!!!
Семен полжизни проработал в краях, где медведи встречаются чаще, чем люди. Он неплохо знал повадки этих зверюшек: только что на него не нападали, не атаковали, не собирались убивать. Его собирались ЕСТЬ.
«Это вот так и бывает: понюхает, полижет, сглотнет слюну, а потом, чуть повернув морду набок, охватит челюстями голову и осторожно попытается раскусить. Клыки проткнут кости, но череп не расколется. Тогда он разожмет челюсти и аккуратно снимет передними зубами мякоть с лица. Проглотит. Слижет выступившую кровь. Потом, пристраиваясь так и эдак, чтобы не мешали клыки, начнет обгладывать голову. Нет, не для того, чтобы насытиться, а как лакомство – для удовольствия...
Это почти случилось. Не в кино и не в книжке. Со мной. Вот сейчас. Ладони еще помнят прикосновение к жесткой шерсти, еще не стерлись, наверное, остатки слюны...»
Семен сидел, курил сигарету за сигаретой и ждал, когда наконец перестанут трястись руки. За свою совсем не короткую жизнь он не раз сталкивался со смертью лицом к лицу. Или ему везло, или его спасало то, что он начинал сопротивляться раньше, чем успевал по-настоящему испугаться, – такое уж строение психики.
Желание немедленно убраться подальше от места, где случился этот ужас, даже не возникло. Желание, конечно, вполне естественное, но... Убежать от медведя нельзя – с этого Семен обычно начинал инструктаж по технике безопасности для своих рабочих после заброски в «ненаселенку». Правда, он знал, что это не совсем так: убежать можно, но только в том случае, если зверь не захочет тебя преследовать. Ну, а если захочет...
Нужно было как-то успокоиться, отвлечься, переключить мысли на что-то другое, но не думать о медведе он не мог. Поняв это, Семен решил сочинить по свежим следам новую байку, которую будет рассказывать ребятам в курилке: как к нему – спящему – подкрался медведь. «Впрочем, сколько ни насыпь подробностей, никто всё равно не поверит. Я и сам-то еще не очень верю. Значит, дело было так...»
Он дошел до описания размеров хищника и застопорился: «Что-то не то... Ребята скажут, что так не бывает!»
В недоумении Семен встал, подошел к кусту, возле которого стоял медведь, осмотрел соседний скальный выступ. «Блин, как это?! Так же действительно не бывает! Бред какой-то! Ну, допустим, американских гризли я видел лишь по телевизору, а белых полярных только издалека. Но родные мишки камчатской породы – третьи после них по размерам на родной планете Земля! А ту-ут... Говорят, что у страха глаза велики. Будем считать, что это так, и сделаем поправку... Но вот этот куст высотой аккурат с меня – порядка ста семидесяти пяти сантиметров, а зверюге он доходил до... Бред, потому что это милое существо, оказывается, как минимум на треть крупнее любого нормального медведя. Кроме того, у него был слишком крутой лоб и непропорционально массивная передняя часть тела. Такие водились, кажется, только в плейстоцене и вымерли никак не меньше десяти тысяч лет назад... Бред, и еще раз бред! Но вот след на траве: два моих ботинка помещаются совершенно свободно. И еще два поместятся, пожалуй... Стоп!! – Новая мысль штопором ввинтилась в мозг, да так, что заломило в висках. – Ботинки поместятся... Ботинки!! Черт побери, почему я в ботинках?!»
Старый геолог (как он сам себя называл) Семен Николаевич Васильев был глубоко убежден, что там, где водятся медведи, нормальные люди в ботинках не ходят – это же до первого ручья, до первого болотца! Нормальные люди в таких местах ходят в сапогах, причем не в кирзовых, а в резиновых болотных. И существует сто тридцать два с половиной конкурирующих друг с другом способа подворачивания голенищ: чтобы, значит, и мусор в отвороты не сыпался, и чтобы легко развернуть на ходу...
«С какой дури я поперся в маршрут в ботинках?! А?? Или... Или я не в маршруте? Или, может быть, вообще не в поле?! Тогда где?.. Почему?..» В мозгах что-то тихо щелкнуло, тупая боль в висках усилилась. Семен замычал, схватился руками за голову, опустился на камень и начал вспоминать.


* * *

Он потянул ручку вверх, чтобы не скрипнула, распахнул дверь и ворвался в лабораторию:
– Опять?! Опять чай пьете?! На рабочем месте и в рабочее время?! Всех уволю!!
– Ой, Семен Николаич пришел! – скорее радостно, чем испуганно, пискнула Танечка. – А мы вам тортика оставили. И чашечка чистая есть – садитесь с нами!
– Торты есть вредно, – заявил Семен и окинул «раздевающим» взглядом тщедушную фигурку машинистки. – От них толстеют!
– Ой, ну что вы... – смущенно потупилась девушка.
– А вы что делаете, Светлана Сергеевна? – продолжал «строить» свою команду Семен. – Вы не перепутали место и время?
– Отнюдь, – невозмутимо ответила Светка, продолжая раскрашиваться. – Я делаю себя!
– Пфэ! – пренебрежительно фыркнул Семен. – Нашла на кого тратить время! При таких-то ногах, да с такой грудью...
Дежурная шутка в очередной раз сработала: женщина скосила глаза на свое немаленькое декольте и попыталась одернуть юбку, которая всё равно скрывала не более трети бедер. Впрочем, мгновенно опомнилась и зашипела:
– Знаеш-шь что...
– Знаю, знаю! – подавил атаку в зародыше Семен.– Графика готова?
– Еще чего! Четверг, между прочим, не сегодня, а послезавтра!
– Н-н-да? А у тебя не возникает ощущения, что первоначально имелся в виду не будущий четверг, а предыдущий?
– Да что ты ко мне-то привязался?! У вас самих только половина текста написана! Вот, нашел крайнюю! Из-за меня хоть один отчет когда-нибудь задержали?! Вот возьму и уйду на больничный – будете сами рисовать свои дурацкие картинки!
– Мы-то нарисуем, – вздохнул Семен и подумал, что ее действительно нужно увольнять: при наличии компьютеров чертежницы почти не нужны, а социализм кончился.
– Оставь ее, Сеня! – Олег большим глотком допил остатки чая из чашки. – Она то ли не выспалась сегодня, то ли... месячные скоро начнутся.
– Если начнутся! – прошипела Светка.
– Да ладно тебе! – вяло отмахнулся Олег. – Первый раз, что ли? У нас завлаб с дирекции вернулся. Давай лучше его попытаем.
– Да что там пытать-то, – опустился в протертое кресло Семен. – Всё плохо.
Заведующим лабораторией его избрали полтора года назад. Почти насильно: Шеф должен был уйти в отставку по возрасту – и так пересидел в кресле завлаба лишних пять лет, а других претендентов или кандидатов... В общем, по данной тематике никто ближе Семена к докторской диссертации не подошел. Ударила ему как-то в голову блажь: доложился на родном Ученом совете, получил «добро» и поехал на «материк». И пришел в самую крутую геологическую контору страны: «Хочу у вас защищаться!» Там, конечно, спросили, кто он такой и кто его знает. Семен сумел ответить достойно и через пару недель выступал на заседании соответствующего отдела. Немногочисленное собрание ветхих бабулек и дедулек (с нехилыми степенями и званиями) ему доходчиво объяснило, что он, наверное, имеет право претендовать на то, чего хочет, но в его возрасте... да по такой специальности... да по «совокупности»... В общем, неприлично это, не принято так поступать: «Вы, молодой человек, напишите, как все, „кирпич“, мы его полистаем и решим, что с вами делать». Ему тогда хотелось материться и драться, а он улыбался и раскланивался: «Да-да, конечно! Всё понял! Спасибо за мудрые советы!» И вот теперь вместо того, чтобы писать этот самый «кирпич», он оказался в позе администратора, который должен придумать, как в условиях раннего капитализма прокормить дюжину сотрудников (слава богу, остальные уже разбежались).
– Плохо уже было, – ухмыльнулся Олег. – Новенького что?
– Да, по сути, и ничего, – ответил Семен. – Бюджетное финансирование еще больше урезали. Теперь право на жизнь имеют только договорники. Все, кто до конца года не заключит хоть с кем-нибудь «хоздоговор», могут отдыхать. За свой счет, разумеется.
– Понятно... – протянул Олег.
Семен знал его давно. Более того, он считал его своим учителем, чуть ли не равным Шефу. Сын местного егеря, учащийся геологоразведочного техникума попал когда-то к нему на практику. Парень оказался феноменальным рыбаком, охотником, следопытом. Много интересного и полезного узнал от него Семен и, в качестве благодарности, затянул мальчишку в геологию, в науку. А это для тех, кто понимает, покруче любого наркотика.
– Уйду я, наверное, – задумчиво сказал Олег. – На Уйкарском полуострове смотритель маяка требуется.
– Во, блин! – возмутился Семен. – Приходишь к людям как человек, думаешь, они тебя поддержат в трудную минуту. А они вместо этого предлагают тебе чашку остывшего чая и огрызок дешевого торта. Нет бы вывалить на стол шмат дымящегося мяса и сказать: Дерзай! Мы с тобой! Короче, ты когда закончишь свои описания?
– Я не волшебник и не супермен, – вздохнул Олег. – Мне надо спать хотя бы четыре часа в сутки. Не моя вина, что шлифы сделали за месяц до сдачи отчета. Но я постараюсь.
Под глазами у Олега набрякли мешки, на которых отпечатались следы от окуляров микроскопа. Семен прекрасно понимал, что подстегивать парня не надо – он сделает всё, что может. Если бы это спасло ситуацию! Как всё-таки тяжело быть начальником...
– Да ладно, – кивнул он. – Я на тебя и не наезжаю. А Коля где?
– Ну и руководитель из тебя! – усмехнулся Олег. – Он же вчера три раза предупреждал при свидетелях (знал, что забудешь!): до понедельника он сидит дома и обсчитывает геохимию. Уже забыл?
– Да нет... помню... – пробормотал Семен, думая о своем. – Почты или звонков с утра не было? Неужели мы никому не нужны?!
– Нужны, не переживай! – хмыкнул Олег. – Твой кореш по междугородке домогался. А по агентурным данным, уже и Шефу успел позвонить. Обещал нашей лаборатории хоздоговор на десять лет, если тебя ему отдадут хотя бы на месяц. Мы все будем кататься как сыр в масле!
– Просто отпад! – вяло удивился Семен. – Зачем мы можем понадобиться нефтяникам?
– Во-первых, не мы, а ты лично. А во-вторых, откуда ты знаешь, кто или что может понадобиться людям, у которых и так всё есть?
– Да, действительно... А что Юрка сказал?
– Сказал, что вечером будет звонить тебе домой. А если ты откажешься или тебя не будет дома...
– Можешь не продолжать, – кивнул головой Семен. – Тем более что при дамах его тексты лучше не пересказывать.
– Я одного не могу понять, – подала голос Светка, – как ты умудрился прожить с этим уродом три года в одной комнате?
– Легко и безболезненно! – парировал Семен. – Он, правда, заставлял меня по утрам бегать «пятерку», по воскресеньям ходить на лыжах, по вторникам – в парилку, а по понедельникам и пятницам – на тренировки по самбо и тхе-квондо, но, в общем, парнем он был неплохим, хоть и геофизиком.
– И квасил по всякому поводу и без повода! – стояла на своем Светка.
– Ну, знаешь ли! – возмутился Семен. – На тебя не угодишь! Тебе принца надо?! Где ты найдешь трезвенника? Даже я тебя не устроил! А вот твой младшенький, ну, вылитый...
– Заткнись, – сказала чертежница и развернула газету с кроссвордом. – Ты будешь заключать договор с нефтяниками, или мне начинать искать другую работу? Между прочим, Шеф теперь тоже у тебя в подчинении, а у него дети без копейки сидят, а внуков кормить надо.
– Это шантаж, – сказал Семен, поднимаясь из кресла. – Может, трудовой коллектив сместит меня с должности за несоответствие?
– Не надейтесь, – высунулась из-за монитора Танечка. – Не надейтесь, Семен Николаевич: мы вас любим.


* * *

Позвонил Юрка, конечно, в самый неподходящий момент – когда половина тарелки борща была уже съедена, желудок вовсю выделял сок и требовал продолжения.
– Привет, Сема! – заорала трубка слишком радостно, чтобы предположить, будто говорящий трезв. – Как жизнь?
– Спасибо, хреново, – ответил Семен. – А у тебя?
– Еще хуже! – восторженно заявила трубка.
– Врешь, – не поверил Семен. – Хуже не бывает. Но всё равно приятно, когда другим тоже плохо, – не так обидно жить. Ты откуда названиваешь?
– Как это «откуда»?! Из Нижнеюртовска, конечно!
– А-а-а, знаю: это Верхнекакинская область, Среднепукинский район, да?
Собеседник ответил фразой, в которой, кроме предлогов, цензурных слов не было. Семен с удовольствием выслушал и подумал, что Юрку он не видел уже лет шесть, а ведь этот парень (давно уже мужик, конечно) ему роднее родного брата. Они прожили почти три года в одной комнате в общежитии молодых специалистов, старательно обороняя ее от появления новых жильцов. По работе они почти не контактировали, поскольку Юрка считался восходящей звездой геофизической науки, а Семен решительно отказывал этой науке в праве на существование: он считал (и не скрывал этого!), что такой ерундой могут заниматься только те, кто не в состоянии освоить навыки полевой геологии. В общем, это было далеко не худшее время в их жизни.
А потом начались девяностые годы. В отличие от Семена, Юрка вовремя понял, куда дуют ветры перестройки. Он уволился из института и уехал туда, где жизнь начинала бить ключом, а не скисать, как в родной Конторе. По слухам, он неплохо устроился в какой-то новоявленной нефтяной фирме.
– Хорош материться! – сказал Семен в трубку. – У меня тут жена рядом сидит. Скажи лучше: на фига я тебе нужен?
– Это не ты мне, а я тебе нужен! – не унимался Юрка. – Быстро схватил ручку и записал телефон нашего представительства! Диктую...
Ничего писать Семен, конечно, не стал, хотя противостоять напору приятеля было трудно. Когда тот замолк, он спросил:
– А ты членораздельно, в смысле – разделяя члены, объяснить что-нибудь можешь?
– Объясняю: завтра после десяти по вашему времени ты звонишь в наше представительство, называешь свою фамилию и начинаешь делать то, что они тебе скажут.
1 2 3 4 5 6 7