Сергей Щепетов
Клан Мамонта


Каменный век Ц 4



Сергей Щепетов
Клан Мамонта

Глава 1
ОРУЖИЕ

Этим летом Семен Николаевич Васильев постоянно был очень занят: утром и днем работал, тренировался и тренировал других. По вечерам думал и любил свою женщину – так и не растолстевшую Сухую Ветку, а ночью, разумеется, спал. Тем не менее он принял решение взвалить на себя еще одну нагрузку. Маленький Юрик рос в компании своего молочного братика – питекантропа Пита – и охотно общался с кроманьонскими детьми близкого возраста. По представлениям Семена, в такой компании ребенок автоматически должен освоить язык родного племени и даже, наверное, научиться общаться с питекантропами. А вот русский язык, кроме родного папаши, преподать ему некому. Зачем нужен этот язык в мире, где до появления даже не славян, а их далеких предков, должны пройти тысячи лет, Семен не знал, да, собственно говоря, и не задумывался над этим. Впрочем, он совсем не был уверен, что в результате его деятельности славяне здесь вообще когда-нибудь появятся. Тем не менее почти каждый вечер перед «отбоем» он рассказывал ребенку сказки – исключительно по-русски. Самой популярной из них была сказка о том, как и почему они – отец и сын – тут оказались.
Для стороннего наблюдателя это, наверное, показалось бы забавным: на окраине мамонтовой тундро-степи в коническом жилище из жердей и шкур сидит бывший завлаб, кандидат наук С. Н. Васильев. Он ковыряется прутиком в тлеющем очаге, обложенном камнями, и рассказывает о Москве, об институте, в котором учился, о распределении в престижный НИИ, который находится на другом краю материка, о сдаче кандидатских экзаменов и защите диссертации. А еще – о горных породах, об отпечатках ископаемых моллюсков, о химических анализах, ли-тологических описаниях, о стратиграфии, петрографии, палеонтологии и еще много-много о чем. В том числе о старом приятеле Юрке, с которым они когда-то долго были соседями в общежитии молодых специалистов. Семен Николаевич (он же – воин из рода Волка по имени Семхон Длинная Лапа) повествует о том, как в ином мире они с другом в совершенно пьяном виде взялись испытывать загадочный заграничный прибор для исследования слоев горных пород. В итоге все они оказались вот здесь, только Юрка и американец-наладчик в расчлененном виде, а он целенький, но почти голый – с ножом и зажигалкой в кармане. Семен рассказывал эмоционально – он вновь переживал свои первые впечатления в этом мире (жить незачем, на самоубийство сил не хватает, а кушать хочется все время). А как он – матерый геолог-полевик – учился ловить рыбу, охотиться, делать одежду и обувь?! Это же, как говорится, и смех и грех!
Впрочем, если бы сторонний наблюдатель действительно имел место быть, если бы он проявил свое присутствие во плоти, то Семен Николаевич, при всей своей интеллигентности, не задумываясь, предпринял бы массу усилий, чтобы немедленно проломить ему череп. Или нанести еще какое-нибудь летальное повреждение. Однако таковых поблизости не имелось, поэтому бывший завлаб продолжал свой рассказ:
– …А вот что сильно помогло мне тогда, так это то, что после аварии на приборе память у меня обострилась чрезвычайно и к тому же появилась способность к ментальному, то бишь мысленному общению с людьми (без языка если) и животными. Интересно, к тебе по наследству это перейдет? Очень полезный дар, только после трудных сеансов голова сильно болит.
Потом я подобрал и выходил раненого воина из кроманьонского племени лоуринов. Ты его знаешь – Черный Бизон у нас тут теперь вождем работает. Он меня привел в поселок рода Волка и сказал, что я прибыл из Верхнего мира – из будущего то есть. Познакомился я с людьми, со старейшинами, с главным жрецом местного культа. Его все Художником звали, потому что он рисовал в нашей Пещере. Потом меня и самого в род Волка приняли – посвящение проходить пришлось. Правда, не полностью, а только самый главный обряд – интимное знакомство со смертью.
Много тяжелых событий было в то лето: война с неандертальцами-хьюггами, плен, пытки, возвращение. Но и хорошее было – с мамой твоей будущей познакомился. Сухая Ветка тут единственная была тоненькой и стройной (на мой вкус – в самый раз!), поэтому все ее уродкой считали. А еще по чистой случайности обнаружил я среди местных подростков талантливого мальчишку – Головастика. Для племени это оказалось очень важным, ведь он мог бы заменить старого жреца. Только парень успел крупно провиниться перед всеми, и его должны были казнить. Старейшины решили казнь сделать символической, а потом как бы возродить его, но уже членом другого рода нашего племени – рода Тигра. Пришлось и мне в этом обряде поучаствовать.
Ну, а потом, уже осенью, столкнулся я с инопланетянами. Фантастика, конечно, ненаучная, но факт: они меня выловили и к себе на базу доставили. Как выяснилось, я и попал-то в этот мир из-за них. Эти бледные ребята, оказывается, активно вмешиваются в судьбу местного человечества. Цели у них вроде как благие, а вот методы… Взяли, да изменили климат на большей части планеты, сделав его более контрастным по временам года. А через тысячи лет ученые будут гадать, с чего бы это вдруг началось быстрое вымирание крупных млекопитающих в приледниковых степях, а на юге ни с того, ни с сего возникли очаги раннего земледелия. В общем, прогрессоры, блин… К тому же оказалось, что я им тут не нужен в живом виде – мешаюсь, как соринка в глазу. Но по их правилам собственноручно убить меня они не могут – только косвенно поспособствовать. Короче, предложили мне вернуться в родной мир.
Только обманул я их, – рассказывал Семен давно уже спящему младенцу. – Согласился на переброску, а сам тут остался – людей предупредить хотел, ну и… из-за мамы твоей, конечно. А зима та была – врагу не пожелаешь: бураны, метели, ураганы, землетрясения. От родного племени хорошо если четверть людей осталась. Что уж с другими племенами стало, даже и не знаю. Но, видать, не зря остался – без меня, наверное, еще хуже было бы. Так эти инопланетяне (представляешь?) перед одним ураганом взяли да и утащили твою маму. Дескать, сейчас все загнутся, так что никто и не заметит. Ну, все-то не загнулись, но народу погибло много… А уцелевшие потом чуть с голоду не перемерли – страшно вспомнить. Но – перезимовали. Весна настала, охота вроде наладилась, а мне без Веточки совсем тоскливо стало. Решил построить лодку и двинуть на юг – эти инопланетяне в основном где-то там орудуют. Они, как оказалось, ненавязчиво подталкивают народ к оседлой жизни и земледелию. Ну, не то чтобы курсы переквалификации для охотников открывают, а как бы поддерживают всякие обряды и культы, которые с зерном связаны.
Плыл я, значит, плыл и однажды выловил в реке какого-то звереныша. А это оказался детеныш саблезубого тигра. Саблезубы, конечно, на самом деле не тигры, а особый вид кошек – их ученые смилодона-ми или махайродами называют. Только приспособился я этого сосунка кормить, чтоб с голодухи не помер, как за ним пришли. Ну, не мама с папой, конечно, а какие-то другие махайроды – целый прайд. Среди них нашлась и кормящая кошка – у нее собственные детеныши погибли. Пришлось отдать ей котенка – да и, собственно, зачем он мне? А главный саблезубый кот мне за это «справку выписал» – обрызгал вонючей дрянью все мое снаряжение. Я, конечно, сначала плевался и ругался, но потом эта «справка» мне пару раз жизнь спасла.
Простился я с махайродами и двинул вверх по притоку. По дороге наткнулся на Эрека с Мери, или, может быть, это они на меня наткнулись. Хорошие ребята, только я с ними полного взаимопонимания никак не добьюсь. Они-то меня вроде как понимают, а вот я их не очень: общаются и думают они уже не по-звериному, но еще и не по-человечески. Они, конечно, не настоящие питекантропы – это я их так для простоты обозначил. Они, наверное, к какому-то реликтовому виду Homo относятся: сами большие, волосатые, сильные, но охотиться не умеют, ни на кого не нападают и всех боятся. В основном растениями питаются, но и мясо любят – даже тухлое.
В конце концов плыть дальше стало нельзя – течение сильное, да и пороги с перекатами начались. Тогда отправились мы с Эреком и Мери туда, где они раньше жили. Приходим, а та-ам…
Как выяснилось, не очень далеко от их жилья (дня три идти) не то поселок при храмовом комплексе, не то наоборот. В общем, бабы там заправляют – служительницы какого-то культа, с зерном и с плодородием связанного. И эти долбанные амазонки устроили экспедицию… Короче, всех, кто тут жил – питекантроповских детей, стариков и женщин, – постреляли отравленными стрелами, а мужиков повязали и в плен увели. Они там с ними… Ну, тебе еще рано про такие страсти слушать. Меня и самого чуть не поймали, пока я вокруг поселка этих амазонок шарахался – еле ноги унес. И такая меня, знаешь, злоба взяла…
Наделал я кульков с горючей смесью и опять туда отправился. Поля их пшеничные поджег ко всем чертям, а храм со скалы «бомбами» забросал. Они, правда, у меня не взрывались, но горели хорошо. Поиграл я, значит, в террориста-диверсанта и уже сматываться решил – тут-то меня и повязали. Правда, не местные бабенки в леопардовых шкурах – а то я бы здесь не сидел. Опять инопланетяне взяли: ты что же это, говорят, нам работать мешаешь?! Мы тут сеем разумное-доброе-вечное, а ты в него бомбами бросаешься?! Возвращаться в свой мир не хочешь, помирать тоже не хочешь, тогда, говорят, работай с нами – способности у тебя незаурядные!
Послал я их – вполне конкретно. Так они мне опять выбор предложили. То есть маму твою как бы вернули, но с условием, что в живых из нас только один кто-то остаться должен. Короче: спрыгнул я в яму к леопардам и решил, что уж теперь-то мне точно хана – будешь ты, если родишься, сиротой расти. Но опять «справка» от махайрода выручила: леопарды саблезубову метку учуяли и чуть не описались от страха. Вот смеху-то было!
Вернулись мы с твоей мамой к питекантропам и стали думать, как жить дальше. Думали-думали, да и решили в родное племя возвращаться. Мы с ней на лодке, а Эрек с Мери пешком по берегу – на лодке они почему-то плавать боятся.
Когда я еще туда плыл, место одно интересное нашел. В нем сера самородная встречается. Это для пороха – для горючей смеси нужно. Селитру я у питекантропов на помойке набрал, а вот с серой – проблема. Решили мы с Эреком еще раз сходить на это месторождение. Ну, сходили, серы набрали и назад возвращаемся – более короткой дорогой. Только эта короткая дорога нам чуть боком не вышла – неандертальцы на нас напали. Как я потом понял, напали даже не ради наших голов, а ради мяса – оголодали совсем. Кое-как мы с ними справились, а мальчишку раненого с собой забрали – добивать жалко стало. Так он с тех пор у нас в племени и живет – Хью мы его зовем.
Забрали мы неандертальца и дальше по реке двинулись – уж зима на носу. Доплыли, значит, до устья притока – до нашей Большой реки. Как Эрек с Мери на эту сторону переплывали, вспоминать страшно – чуть не утонули оба. Кое-как перебрались, лагерь разбили, начали в себя приходить и думать, как до поселка добраться. А наутро нам подарочек судьбы – саблезубы! Те самые! И детеныш, которого я спас, тоже с ними. Пришлось опять общаться. Они, оказывается, на наш берег перебрались – сменили, так сказать, охотничью территорию. Поговорил я с главным котом (понто-витый мужик!): «Мне охотиться надо, а ты мою добычу пугаешь! Хотя, между прочим, обещал не мешать и даже помогать, если вернусь!» Ну, кот мур-лыкнул невнятное, дескать, будет тебе добыча. Так и оказалось. Они поблизости мамонтиху раненую добили, а она с детенышем была. Вот этого детеныша саблезубы нам прямо в лагерь и пригнали – ешьте, дескать! Есть Варю мы, сам понимаешь, не стали… Потом, когда попривыкла немного, мы ее в волокушу запрягли и домой отправились. Она тогда, конечно, поменьше была, чем сейчас, но все равно очень сильная. Ох, и ругались же на меня старейшины, когда мы в поселок прибыли! Зачем, говорят, мамонта мучаешь! Сами-то лоурины уже собачьи упряжки освоили. Впрочем, как сказать… В зиму катастрофы мы все тут от голода загибались: не только почти всех собак съели, но и… Лучше об этом не вспоминать. Волкам в степи тоже туго пришлось. Нам повезло как-то раз – наткнулись на стадо овцебыков. Жалко зверей, конечно, но пришлось все стадо выбить – людей кормить надо. А потом – возле бычьих туш – я с волками чуть не поссорился. Степные волки, вообще-то, на людей не нападают, но тут случай особый: люди Закон жизни нарушили! В том смысле, что всю добычу себе забрали. Ну, подошла стая, точнее, ее остатки, и пришлось мне с вожаком объясняться: я с голодухи еле на ногах стою, он тоже, но волки все-таки звери… В общем, застрелил я того вожака из арбалета и помирать собрался: перезаряжать сил нет, а посохом драться – тем более. Но оказалось, что в этой стае второй по «крутизне» после вожака мой старый знакомый – я его Волчонком зову, хотя он давно взрослый. Договорились: я вроде как занимаю место убитого волчьего лидера, и, соответственно, получаю право (и обязанность) делиться с ними добычей. Меня это устроило, и собак – две суки у нас всего осталось – я волкам как бы отдал, и они их приняли, не загрызли. Потом – уже летом – эти псины в поселок со щенками вернулись. В общем, у нас тут волкочеловеческая стая образовалась. Правда, чистокровные волки или полукровки, которые волками уродились, ради еды в упряжке ходить не любят – гордые очень.
Вторая зима после катастрофы прошла почти нормально – ты вот родился, и Пит, и еще кое-кто. А весной случилось такое, о чем я и мечтать не смел – металл нашли. Точнее, железный метеорит. Радость, конечно, большая, но поначалу намучились: как с металлом без металлических инструментов работать?! Головастик мне тогда сильно помог – он и правда вундеркиндом оказался. Теперь он у нас главный по «магии металла». А магия – это дело такое…
Когда я только-только сюда попал и немного пообвыкся – в самом начале то есть, – освоил я «магию глиняной посуды» – лепить и обжигать научился. Думаешь, кому-нибудь, кроме твоей мамы, эта посуда понадобилась? Нет, конечно. Это потом уже – много позже – народ распробовал и во вкус вошел. Зато рябиновая самогонка, при помощи керамической посуды сделанная, понравилась сразу! Так и с металлом: не иголки нужны, чтоб одежду шить, не топоры, чтоб дрова рубить, а оружие. Но, с другой стороны, понять наших главных людей можно: чужаки какие-то в степи объявились. Быть, похоже, войне, а силенок у лоуринов маловато. Когда-то здесь союз пяти племен жил, но после катастрофы только наше племя и осталось. Кто из других уцелел, к нам сюда прибились. Только это в основном женщины и дети – они самые живучие оказались. В общем, оружие действительно нужно в первую очередь. Тем более что старейшины и женщинам военную подготовку разрешили.
Семен осознал, наконец, что и Юрик, и Сухая Ветка спят – давно и крепко. «Что ж, – вздохнул бывший завлаб, – в моем мире когда-то был в моде метод обучения во сне».
Выбор оружия начался с интеллектуальных мук: Семен сидел, чесал затылок и думал. Собственно говоря, это было необязательно – выбор уже вроде как сделан. После исторического Совета топор к Семену не вернулся – старейшина Медведь (он же главный тактик, стратег и тренер молодежи) инструмент заграбастал и занялся усиленными тренировками самого себя. Его голубой мечтой стало снести этой штукой голову какому-нибудь врагу. О том, что топором можно рубить дрова, никто, конечно, не вспомнил. От Семена же требовалось одно: наколдуй еще!
Честно говоря, заниматься оружием Семену не хотелось – он предпочел бы истратить металл на инструменты. Однако он немного знал историю своего родного мира и понимал, что означает появление каких-то чужаков на границе земли охоты лоуринов: «Условия жизни людей и животных изменились и, скорее всего, началось Великое переселение народов. Само оно не рассосется, а что могут противопоставить чужакам лоурины? Полтора десятка воинов, полдюжины не прошедших посвящения подростков? Так ведь мужчины должны еще и охотиться – им нужно кормить почти сотню детей и женщин. У племени есть, конечно, запасы сушеного мяса, но по нынешней жизни расходовать их страшно. Впору действительно готовить и вооружать „женский батальон“. Впрочем, какой уж там батальон – и роту не набрать.
В общем металлическое оружие действительно нужно, причем такое, которым можно было бы сравнительно легко научиться пользоваться и которое давало бы владельцу значительное преимущество перед противником. Совсем не факт, что топор таковым является. В военном деле другого мира топор применялся против латников и всадников. У него, в отличие от меча, удар более концентрированный – можно и щит прорубить, правда, он в нем застрянет.
1 2 3 4 5 6