Артем Тихомиров
Спригган

1

Одна умная крыса выразилась однажды примерно так: стоит тебе расслабиться и подумать, что все идет хорошо, а Неумолимый Рок уже вытаскивает из-за пазухи кирпич, чтобы звездануть им тебя по затылку. Когда это происходит, само собой, получать удовольствие от жизни становится затруднительно.
Крыса права на сто процентов. Со мной всегда так. Сколько себя помню, Неумолимый Рок колошматил меня чем ни попадя круглые сутки без перерыва. Как я дотянул до сегодняшнего дня, ума не приложу.
Кстати, вот он я – стою возле стены, в которую вмурован сейф. Я уже почти вскрыл его, осталось совсем немного, чтобы взять то, ради чего я недавно прыгал по крышам, рискуя грохнуться и сломать себе все на свете, ради чего крался в ночи незримой тенью и строил из себя паучка, спускаясь там и сям на тоненьких паутинках-тросиках. В сейфе покоится штука, за которую обещают хорошие денежки, вот поэтому я и здесь. А еще потому, что быть взломщиком – моя профессия, по зову души, так сказать, и согласно природным талантам.
С гордостью заявляю, что в нашем городе вы не найдете второго такого, как я. Обычно, если кто-нибудь спрашивает: кто самый ловкий, самый отважный и самый безбашенный из взломщиков? Кто не побоится забраться туда, куда и носа не сунут иные, даже самые отчаянные похитители ценностей? Словом, если кто-нибудь где-нибудь заикается на этот счет, очень надеюсь, что им отвечают: «Конечно, Локи Неуловимый! Да лучше его не найти во всей Линварии!»
Меня зовут Локи. Я спригган. Не вдаваясь в подробности, сообщу пока лишь то, что отношусь не к простым эльфам, а к древесным и в силу этого обстоятельства вхожу в число мало встречающихся в природе субъектов. У нас в Кавароне спригганов раз-два и обчелся. Я знаю еще одного – мою сестру, личности же остальных покрыты для меня мраком неизвестности.
Что же, тайник почти открыт, в комнате, как и во всем доме, властвует тишина, какая должна властвовать во всех приличных аристократических гнездовьях. Остается только сделать пару движений отмычкой.
Защитные чары, наложенные на сейф, рухнули сразу, как только я подошел. Не знаю, были они высокого качества или не очень, но никаких проблем эта магия мне не доставила. Остальные этапы взлома прошли у нас с сейфом в атмосфере полного взаимопонимания и дружеского приятия.
Чик. Отмычкой я нащупал нужный выступ во внутренностях замка – и дверь готова была распахнуться. Самая простая конструкция, надо заметить, с ней я возился не более пяти минут. Даже как-то обидно – подсовывать профессионалу этакую пустышку. Кто учил обитателей этого дома хорошим манерам? А еще говорят: аристократия!
Оглянувшись на открытое окно, через которое влез, я ухмыльнулся под черной полумаской, положил набор отмычек во внутренний карман куртки и навострил свой острый спригганский слух.
Результат экспертизы меня удовлетворил. Барон Заморис и его домочадцы лежали в своих постельках и, должно быть, счастливо поскуливали, как щенки, которым снится что-нибудь вкусненькое.
В то же мгновение облако сажи бросилось мне в глаза, затмив белый свет. Ну знаете! Не ожидал после всего, что было, такой черной неблагодарности! Прямо в мои эльфийские очи сейф выпустил облако тьмы, будто улепетывающий от врага осьминог.
Что делает какой-нибудь неопытный вор в такой ситуации? Он начинает бегать, орать, сбивать предметы мебели и искать спасения, точно мышь, попавшая в пустое ведро. Вот что он делает.
Я не такой. Я не стал орать, а бегал аккуратно, мысленно проклиная шутника, и тер глаза, стараясь оставить на месте шкаф, массивное бюро и стеллаж с книгами. Спасти их мне удалось. Пострадал лишь стул: от моего нечаянного пинка он отлетел в угол, а следом за ним отправился я сам.
Неудобное положение. Мои конечности обвились вокруг ножек, и пришлось потратить время на их освобождение. Локи вскочил, готовый ринуться прочь со всей возможной быстротой – чтобы в ушах ветер свистел – и оставить этот дом далеко позади себя…
Прошло, наверное, три минуты. Пора двигаться, хватит изображать неудачную скульптуру.
При помощи небольшой, особой конструкции масляной лампы я обследовал внутренность стенного тайника на предмет новых шутливых ловушек.
Их не было. Странно все-таки: для чего сыпать кому-то сажу в физиономию, если от нее никакого эффекта нет, кроме эстетического? Или барон Заморис рассчитывал таким образом досадить кому-нибудь из членов семьи, который навещает сейф чаще, чем положено? Возможно. Хорош будет нарушитель, гуляющий по особняку в образе енота.
Сажа выдувалась из особой дырки на уровне моих глаз. Я обследовал ее и хмыкнул. Тоже мне! Этого недостаточно, чтобы напугать или даже удивить Локи Неуловимого. На своем веку он повидал много чего такого, что барону и не снилось.
Так, приступим к осмотру места происшествия.
Вы не представляете, что иной раз можно встретить в сейфах и тайниках, куда, по мнению владельцев, никогда не проникнет взор постороннего. Им, тайникам, чудаки поверяют свои самые важные секреты, и, честно говоря, при виде некоторых из них кровь стынет в жилах. Другие тайны вызывают гомерический хохот, чреватый истерикой, способной завалить все дело. Чтобы справиться с ним, вам потребуются крепкие нервы. Могу привести примеры из собственной практики. В первом случае (когда кровь стынет) я увидел в сейфе клиента отрезанную детскую голову, а во втором (гомерическом) золотой… в общем, в ученых кругах эту штуку называют фаллоимитатором.
Так вот, в этом сейфе ничего такого не было – ни голов, ни столь необходимых в быту штуковин. Даже как-то неинтересно.
Вот кожаный кошель с монетами, вот металлическое блюдо, на котором лежит несколько золотых колец и брошей и, конечно, цель моей сегодняшней вылазки. Коробочка с бриллиантовым ожерельем в каких-то сто карат. Открыв ее, я убедился, что ожерелье на месте, и пожелал его владелице, супруге барона, долгого психического здоровья. В конце концов, должна быть у этой благородной матроны хоть какая-нибудь совесть? В мире столько нуждающихся, а она расхаживает, блистая, как новогодняя елка. Придется, госпожа баронесса, сделать вас чуточку несчастной.
С алчным выражением на лице, с глазами, горящими над маской, я спрятал коробочку под куртку (в особый кармашек) и локтем закрыл дверцу сейфа. Тот слабенько щелкнул. Что ж, пора смазывать лыжи. Как здесь ни приятно находиться, а пора и честь знать.
Всегда бы задания проходили столь гладко и мирно, подумалось мне, и губы сами собой разошлись в счастливой улыбке субъекта, у которого все хорошо.
Я взял лампу и собирался потушить ее. Я набрал воздуха, надул щеки, да так и остался, потому что дверь в кабинет барона растворилась.
В ней, точно фамильный призрак, показался сам Заморис, с лампой в руке и выражением на физиономии, какое бывает у выдернутых из зимней спячки сурков. Еще он походил на это благородное животное своими обвислыми боками, обернутыми домашним халатом.
Мы не могли не встретиться взглядами. Так было предназначено судьбой. Точно также вы идете по улице и видите девушку своей мечты – я имею в виду, что избежать зрительного контакта ни один из нас был не в состоянии. Барон как раз поставил лампу на письменный стол – и судьба ударила в литавры, причем постаралась выбрать их как можно более крупного размера.
Я подавился. Приготовленный для задувания лампы воздух вылетел из меня, но часть его застряла в горле. Я вздрогнул, словно оратор, на которого напала икота, и понял, что пора откланяться. Злоупотребление гостеприимством в лучших домах Кавароны не считается хорошим тоном, особенно если хозяин видит гостя одетым в черный костюм, из которого в верхней части торчат только обведенные сажей глаза.
Заморис соображал долго. Я понял, что это мой козырь, и сделал скачок. Прямо с места, как мне всегда удавалось.
Помимо литавр, у судьбы и Неумолимого Рока (сегодня ночью они работали на пару) оказался тот самый кирпич, о котором говорила крыса. Судьба и врезала мне им по башке. Едва я прыгнул, ища спасения, как таинственная грозная сила тут же дернула меня назад. Я ударился затылком о стену и принялся извиваться, словно кошка, схваченная за шкирку.
Я орал, шипел и царапался, стараясь нанести неизвестному противнику как можно больший ущерб. Врешь, Локи Неуловимый просто так не сдается!
Барон смотрел на мои энергичные взбрыкивания и все никак не мог упасть в обморок. Воровская лампа свалилась на пол и погасла, так что хозяин видел лишь мою тень. Должно быть, картинка жутенькая.
Призвав на помощь свои спригганские способности, я в отчаянии рванулся вперед. Раздался треск, ознаменовавший мое освобождение, и, так как я приложил для этого больше усилий, нежели требовалось, мне пришлось полететь вперед и познакомиться с письменным столом.
Стол был твердый, слишком твердый для моей головы. Может, любую другую он по-отечески бы приласкал, но с моей обошелся не очень вежливо.
Я сел, стараясь убедить комнату прекратить безобразия и стоять смирно. Она не хотела. Мои мысли разбежались в разные стороны, что и неудивительно. Пытаясь вспомнить, что я тут, собственно, забыл, я увидел барона, который несся в моем направлении, размахивая длинной блестящей штуковиной.
Какой забавный малый! И рожа у него – кого угодно напугает. Словно он на поле битвы и атакует вражеские ряды, при этом вознес над головой разящий меч, готовый упиться кровью по самую гарду.
Я глазел на доблестного воителя. Мне казалось, что он специально проделывает все движения очень медленно. Может быть, желает, чтобы я оценил его грацию бегемота, который скатывается по склону крутого холма? Хы! Можно подумать, мне больше нечего делать!
Через один удар сердца меня одолели сомнения. Я задался вполне логичным вопросом: куда все-таки бежит барон, размахивая предметом, который очень напоминает длинную тяжелую шпагу, какую я недавно видел на стене?
Ответ пришел ошеломительно быстро. Заморис бежал ко мне. И его разящий клинок, блистающий в ночи, предназначался для вполне определенной – смертоубийственной – цели. Если бы не время, которое просто взяло и замедлилось, я мог бы лишиться какой-нибудь важной части собственного тела.
Память окончательно вернулась, и я снова взбрыкнул.
Взбрыкивать просто необходимо, когда к вашей голове с большой скоростью приближается тяжелая боевая шпага. Поверьте на слово.
Время как раз решило вернуться в прежнюю колею, и мне пришлось шмякнуться на спину. В уши мои ворвался воинственный родовой вопль барона (нечто вроде «ияяяааггрракхха!»), следом за которым просвистела, точно стрела, рассекающая воздух сталь.
В общем, промазал. Там, где только что торчала моя тыква, был воздух, в котором Заморис и проделал порядочную дыру. Тюфяк закружился, изображая танец со шпагой, запутался в ногах, затем в полах халата и повалился, словно овца, угодившая на каток. Ну и грохнулся он, доложу я вам! Беги, спригган, беги!!!
Кто бы ни крикнул мне это на ухо, он был прав. Для профессионала я непозволительно долго гощу в этом доме. Знакомство же с хозяином вообще ни в какие ворота не лезет.
Но ведь это же я, у которого семь пятниц на неделе, как говорит моя сестра Уна.
Итак, лежа на спине, вздергиваю ноги, прижав колени к груди, и рывком встаю на свои легкие эльфьи стопы.
Прыжок через стол получается даже очень ничего – всего лишь легкое касание копчиком.
Семеня и стараясь не заорать, подбегаю к спасительному окну, но оно оказывается не таким уж спасительным. Точнее, закрытым. Да быть того не может! Я же помню, что оставлял щель толщиной в ладонь!
Проклятье – это сквозняк. Когда барон открыл дверь, ветер сотворил свое злодеяние.
Дергая за ручку и глядя через плечо на вздымающегося из пучин халата Замориса, я успеваю обдумать только одну возможность бегства: разбег и таран стекла. Затем следует полет с третьего этажа – учитывайте высоту потолков! – и приземление в розовые кусты, которые я заметил в саду.
Пока хозяин вздымается, краснея суровым ликом и выпучивая глаза, я пробую уговорить защелку смилостивиться над несчастным спригганом. Куда там! Защелка, с которой мы раньше так хорошо поладили, предала меня и встала на сторону этого трутня. И ведь как хитро поступила: что-то в ней будто искривилось и не желало двигаться ни в какую сторону.
Подбирая клинок, барон разражается новым ужасающим криком, от которого моя кровь стынет везде, где только можно.
Отскакиваю от предательского окна, словно меня кипятком ошпарили. Времени на раздумье с гулькин нос, но даже этого носа мне хозяин не дает. Налетев, точно потерявшая управление карета, – вспомнил молодость, проведенную на дуэлях и в немногочисленных военных кампаниях! – он размахивает шпагой. Точнее, рубит ею, словно я кочан капусты, который надо приготовить к обеду.
Уворачиваюсь. Прыгаю кузнечиком в сторону кресла.
Шпага, будь она неладна, преследует меня по пятам, а барон голосит, словно пастух, сзывающий стадо под свою покровительственную руку.
До меня доходит, что он и правда это делает – сзывает, только не кротких овечек или коров, а слуг, среди которых наверняка найдутся крепкие парни, работающие в доме истопниками, конюхами и кучерами.
Нет, встречаться мне с ними нельзя, говорю я себе, делая сальто и падая в мягкое кресло, которое удивленно скрипит подо мной. Кресло привыкло к чинно опускающемуся на него хозяйскому заду, но не к тому, что в него плюхается спригган. Понимаю, но ничего сделать не могу. Шпага до сих пор рассекает воздух – и хорошо, что пока только его, поэтому обойдемся без церемоний.
Хрясь! Шпага хозяина пронзает кресло навылет, и оно корчится в муках, недоумевая, чем заслужило подобное обращение.
Пытаясь вытащить застрявший в трупе клинок, Заморис затрубил, как слониха, севшая на ежа.
Отпрыгнув, как мне кажется, на безопасное расстояние, я оборачиваюсь. Что, герой, застрял? Ну-ну!
Умная крыса, с которой вы скоро познакомитесь, часто ругает меня за любовь к позе. Мол, ничего в моих тупых мозгах нет, кроме желания выпендриваться. «Выпендрежник» – вот так назвала меня крыса, и, наверное, права. Если вдуматься, то значительная часть моих неприятностей происходит от неистребимого желания пустить окружающим пыль в глаза.
И здесь я не отступил от своей традиции и решил показать аристократу, кто тут по-настоящему хозяин положения. Меня не запугать всякими там железками. Локи еще и не такое мо…
Сверкая глазами над черной полумаской, я опираюсь локтем о каминную полку, но, оказывается, это не она сама, а большая плоская книга, выступающая из-за края.
Книги не созданы выдерживать чужой вес, даже такой небольшой, как мой. Она переворачивается, и я грациозно обрушиваюсь на пол левым боком, причем так стремительно, что в полете не успеваю убрать ухмылку с физиономии и от удара чуть не прокусываю нижнюю губу.
Что барон обо мне подумал в тот момент? Не смею даже предполагать.
Только гляньте, как резво перебирает нижними конечностями аристократ! Не исключено, что сегодня он поставил рекорд скорости передвижения в направлении взломщиков среди своей возрастной группы и веса. Ну очень быстро!
Но я на то и спригган, чтобы двигаться еще быстрее. Мы, древесные эльфы, если надо, носимся так, что любая борзая позавидует.
Закручиваюсь юлой, на миг вздернув ноги кверху, встаю, ухожу от нового выпада и понимаю, что надо выбираться через дверь. Пробить окно и грохнуться в розовые кусты, в это царство ужаса, категорически не хочу.
Шевелись, Локи!
Рыбкой прыгнуть в спасительном направлении.
Шмякнуться на брюхо, рвануть дверь на себя, поехать на коврике с другой стороны.
Ну что это такое, в самом деле! Ох, твердый порог оказался – мои позвонки прямо завопили от возмущения.
Помчаться по коридору в неизвестном направлении. Почему в неизвестном? Потому, что подробного плана дома у меня нет. Схему, накарябанную на листке бумаги, предоставил мне мой агент, а в ней ничего про другие коридоры не сказано.
Бегу что есть духу – ветер в ушах, хотя и скрытых капюшоном, все-таки свистит.
Барон Заморис оглашает дом душераздирающими, прямо адовыми звуками за моей спиной. Не колдун ли он, часом, обожающий скликать из бездн преисподней всякую дрянь?
Боюсь обернуться и увидеть, что жирдяй побивает собственный рекорд и готов вонзить свою шпагу мне между лопаток. Но нет, сприггана просто так не догнать, кишка тонка.
Бароновы вокальные упражнения не пропадают втуне. Опыт показывает, что рано или поздно подмога преодолеет непроходимые топи, перемахнет через высоченные горы, пробьется через лихие дремучие леса, населенные гигантскими пауками, и прибудет к своему хозяину.
1 2 3 4 5