хвалю тебя за это, парень. Но ты их дашь на пароход, see? Ты купишь пароход, будешь ship-owner Судовладельцем (англ.)
и сможешь сам плавать на нем. Да, можешь плавать, чтобы самому видеть, как я веду дело. Но деньги, которые мы сделаем, разделим fifty-fifty пополам (англ.)
. Честный business, не так ли?— Но, пан Вантох, — вымолвил наконец с некоторым смущением пан Голомбек, — ведь у нас нет таких денег…— Ja, ну тогда другое дело, — сказал капиган. — Sorry. Тогда не понимаю, господа, зачем вы ко мне приехали.— Чтобы вы нам рассказали что-нибудь, капитан. У вас ведь, наверное, большой опыт…— Ja, это есть. Проклятого опыта у меня достаточно.— Приходилось вам когда-нибудь терпеть кораблекрушение?— What? A-a, ship-wrecking? Нет. Что выдумал! Если ты дашь мне хорошее судно, с ним ничего не может случиться. Можешь запросить в Амстердаме references рекомендации (англ.)
обо мне. Поезжай и справься.— А как насчет туземцев? Встречали вы туземцев?Капитан ван Тох покачал головой— Это не для образованных людей. Об этом я рассказывать не стану.— Тогда расскажите нам о чем-нибудь другом.— Да, расскажите… — недоверчиво проворчал капитан. — А вы потом продадите это какой-нибудь компании, и она пошлет туда свои суда. Я тебе скажу, my lad парень (англ.)
, люди — большие жулики. А самые большие жулики — это банкиры в Коломбо.— А вы часто бывали в Коломбо?— Ja, часто. И в Бангкоке, и в Маниле… Слушайте, ребята, — неожиданно сказал капитан — Я знаю одно судно. Шикарная посудина, и цена недорогая. Стоит в Роттердаме. Съездите, посмотрите. До Роттердама ведь рукой подать. — Он ткнул пальцем через плечо. — Нынче, ребята, суда ужасно дешевы. Как железный лом. Ему всего только шесть лет, двигатель Дизеля. Не хотите взглянуть?— Не можем, пан Вантох…— Странные вы люди, — вздохнул капитан и шумно высморкался в небесно-голубой носовой платок — А не знаете ли вы тут кого-нибудь, кто хотел бы приобрести судно?— Здесь, в Иевичке?— Ja, здесь или где-нибудь поблизости. Я хотел бы, чтобы эти крупные доходы потекли сюда, на my country мою родину (англ.)
.— Это очень мило с вашей стороны, капитан.— Ja Остальные-то уж очень большие жулики. И денег у них нет Раз вы из newspaper газеты (англ.)
, то должны знать здешних видных людей; всяких банкиров и ship-owners, как это называется, — судохозяева, что ли?— Судовладельцы. Мы таких не знаем, пан Вантох.— Жаль, — огорчился капитан.Пан Голомбек что-то вспомнил.— Вы, пожалуй, не знаете пана Бонди?— Бонди? Бонди? — перебирал в памяти капитан ван Тох.— Постой Я как будто слыхал эту фамилию. Ja, в Лондоне есть Бонд-стрит, вот где чертовски богатые люди! Нет ли у него какой-нибудь конторы на Бонд-стрит, у этого пана Бонди?— Нет, он живет в Праге, а родом, кажется, отсюда, из Иевичка.— А, черт подери! — обрадовано воскликнул капитан. — Ты прав, парень! У него еще была галантерейная лавка на базаре Бонди… как его звали?… Макс! Макс Бонди. Так он теперь торгует в Праге?— Нет, это, вероятно, был его отец. Теперешнего Бонди зовут Г. Д. Президент Г. X. Бонди, капитан— Г. X.? — покрутил головой капитан. — Г. X.? Здесь не было никакого Г. Х. Разве только это Густль Бонди, но он вовсе не был президентом. Густль — это был такой маленький веснушчатый еврейский мальчик. Нет, не может быть, чтоб это был он.— Это наверное он, пан Вантох. Ведь уже сколько лет, как вы его не видали!— Ja, это верно. Много лет!… — согласился капитан. — Сорок лет, братец. Так что, возможно, Густль теперь уже вырос. А что он делает?— Он председатель правления МЕАС — знаете, это крупные заводы по производству котлов и тому подобное. Ну и, кроме того, председатель еще около двадцати компаний и трестов Очень большой человек, пан Вантох. Его называют капитаном нашей промышленности.— Капитаном?… — изумился captain ван Тох. — Значит, я не единственный капитан из Иевичка? Черт возьми, так Густль, значит, тоже captain! Надо бы с ним встретиться. А деньги у него есть?— Ого! Горы денег. У него, пан Вантох, наверное, несколько сот миллионов. Самый богатый человек у нас.Капитан ван Тох стал очень серьезен.— И тоже captain! Ну, спасибо, парень. Тогда я к нему поплыву, к этому Бонди. Ja, Густль Бонди I know я знаю (англ)
. Такой был маленький еврейский мальчик А теперь captain Г.X. Бонди. Ja, ja, как бежит время!… — меланхолически вздохнул он.— Пан капитан, нам пора… как бы не пропустить вечерний поезд.— Так я вас провожу на пристань, — сказал капитан и начал сниматься с якоря. — Очень рад, что вы заехали ко мне, господа. Я знаю одного редактора в Сурабае; славный парень, ja, a good friend of mine Мой большой друг (англ.)
. Пьяница страшный, ребята. Если хотите, я устрою вас в газете в Сурабае. Нет? Ну, как хотите.Когда поезд тронулся, капитан медленно и торжественно помахал огромным голубым платком. При этом у него выпала на песок большая жемчужина неправильной формы. Жемчужина, которая никем и никогда не была найдена. 3. Г. X. Бонди и его земляк Как известно, чем более высокое положение занимает человек, тем меньше написано на его дверной дощечке. Старому Максу Бонди надо было намалевать большими буквами у себя над лавочкой, по обеим сторонам дверей и на окнах, что здесь помешается Макс Бонди, торговля всевозможными галантерейными и мануфактурными товарами — приданое для невест, ткани, полотенца, салфетки, скатерти и покрывала, ситец и батист, сукна высшего сорта, шелк, занавеси, ламбрекены, бахрома и всякого рода швейный приклад. Существует с 1885 года. У входа в дом его сына, Г. X. Бонди, капитана промышленности, президента компании МЕАС, коммерции советника, члена биржевого комитета, вице-председателя союза промышленников, Consulado de la Republica Ecuador консула республики Эквадор (исп.)
члена многочисленных правлений и т.п. и т.д., висит только маленькая черная стеклянная дощечка, на которой золотыми буквами написано:
БОНДИ
И больше ничего. Пусть другие пишут у себя на дверях: "Юлиус Бонди, представитель фирмы «Дженерал Моторс», или «Доктор медицины Эрвин Бонди», или «С. Бонди и К°», но есть только один-единственный Бонди, который — просто Бонди, без лишних пояснений. (Я думаю, что на дверях у папы римского написано просто Пий, без всякого титула и даже без порядкового номера. А у бога так и вовсе нет дощечки ни на небе, ни на земле; каждый сам должен знать, что он тут проживает. Впрочем, все это к делу не относится и замечено только так, мимоходом.)Перед этой-то стеклянной дощечкой и остановился в знойный день господин в белой морской фуражке, вытирая свой мощный затылок голубым платком. «Ну и важный же дом, черт побери», — подумал он и несколько неуверенно потянулся к медной кнопке звонка.В дверях показался швейцар Повондра, смерил толстого господина взглядом от башмаков до золотого позумента на фуражке — и сдержанно осведомился:— К вашим услугам?— Вот что, братец, — сказал господин, — здесь живет некий пан Бонди?— Что вам угодно? — ледяным тоном спросил пан Повондра.— Передайте ему, что с ним хотел бы поговорить captain van Toch из Сурабаи. Ja, — вспомнил он, — вот моя карточка.И он вручил пану Повондре визитную карточку, на которой был изображен якорь и напечатано следующее Капитан И. ван Тох, О [ст-] И [ндская] и Т[ихоокеанская] п [ароходная] ко [мпания], судно «Кандон-Бандунг», Сурабая, Морской клуб (англ.).
:
Пан Повондра наклонил голову и погрузился в раздумье. Сказать, что пана Бонди нет дома? Или что у пана Бонди, к сожалению, сейчас важное совещание? Есть визитеры, о которых надо докладывать, и есть такие, с которыми дельный швейцар справляется сам. Пан Повондра мучительно чувствовал, что инстинкт, которым он в подобных случаях руководствовался, дал на сей раз осечку. Толстый господин как— то не подходил под обычные категории незваных посетителей и, по-видимому, не был ни коммивояжером, ни представителем благотворительного общества. А капитан Ван Тех сопел и вытирал платком лысину и при этом так простодушно щурил свои светло— голубые глаза, что паи Повондра внезапно решился принять на себя всю ответственность.— Пройдите, пожалуйста, — сказал он, — я доложу о вас пану советнику.Captain И. ван Тох, вытирая лоб голубым платком, разглядывал вестибюль. Черт возьми, какая обстановка у этого Густля; здесь прямо как в салоне парохода, делающего рейсы от Роттердама до Батавии. Должно быть, стоило уйму денег. А был такой маленький веснушчатый еврейский мальчик, изумлялся капитан.Тем временем Г. X. Бонди задумчиво рассматривал у себя в кабинете визитную карточку капитана.— Что ему надо? — подозрительно спросил он.— Простите, не знаю, — почтительно пробормотал Повондра.Пан Бонди продолжал вертеть в руках визитную карточку. Корабельный якорь. Captain И. ван Тох, Сурабая, — где она, собственно, Сурабая? Кажется, где-то на Яве? На пана Бонди повеяло дыханьем неведомой дали. «Кандон-Бандунг» — это звучит, как удары гонга. Сурабая… И сегодня как нарочно такой тропический день… Сурабая…— Ладно, — проводите его сюда, — приказал пан Бонди.В дверях остановился мощного сложения человек в капитанской фуражке и отдал честь. Г. X. Бонди двинулся ему навстречу.— Very glad to meet you, captain. Please, come in Очень рад познакомиться с вами, капитан. Войдите, пожалуйста! (англ).
!— Здравствуйте! Добрый день, пан Бонди! — радостно воскликнул капитан.— Вы чех? — удивился пан Бонди.— Ja, чех. Да ведь мы знакомы, пан Бонди. По Иевичку. Лавочник Вантох — do you remember Помните? (англ.)
?— Верно, верно! — шумно обрадовался Г. X. Бонди, почувствовав, однако, некоторое разочарование (значит, он не голландец!). — Лавочник Вантох на площади, как же! Но вы нисколько не изменились, пан Вантох. Такой же, как и прежде! Ну, как идет торговля мукой?— Thanks, — вежливо ответил капитан, — папаша, как говорится, давно приказал долго жить…— Умер? Так, так. Впрочем, что я, ведь вы, конечно, его сын…Глаза пана Бонди оживились от внезапной догадки.— Послушайте, дорогой, а не тот ли вы Вантох, который дрался со мной в Иевичке, когда мы были мальчишками?— Да, он самый, — с важностью подтвердил капитан. — За это меня и отправили из дому в Моравскую Остраву.— Да, мы с вами частенько дрались. Но вы были сильнее, — признал Бонди с лояльностью спортсмена.— Да, я был сильнее. Вы ведь были таким слабеньким мальчиком, пан Бонди. И вам здорово доставалось по заду. Здорово доставалось.— Доставалось, верно, — растроганно вспоминал Г. X. Бонди. — Садитесь же, земляк! Вот хорошо с вашей стороны, что вы обо мне вспомнили. Откуда вы вдруг взялись?Капитан ван Тох с достоинством уселся и положил фуражку на пол.— Я провожу здесь свой отпуск, пан Бонди. Н-да, так то! That's so!…— Помните, — погрузился в воспоминания пан Бонди, — как вы кричали мне: «Жид, жид, за тобою черт бежит!…»— Ja, — сказал капитан и с чувством затрубил в носовой платок. — Ax, ja! Хорошее это было время. Но что из того, если оно так быстро проходит! Теперь мы оба старики, и оба captains.— В самом деле, вы ведь капитан, — спохватился пан Бонди.— Кто бы мог подумать! Captain of long distances Капитан дальнего плавания (англ).
, ведь так это называется?— Yah, sir. A Highseaer. East India and Pacific lines, sir Да, сэр. Плаваю в открытом море. Ост-Индия и Тихоокеанские линии, сэр (англ.).
.— Хорошая профессия, — вздохнул пан Бонди. — Я бы с вами охотно поменялся, капитан. Вы должны мне рассказать о себе.— О да, — оживился капитан. — Я хотел бы рассказать вам кое-что, пан Бонди Очень интересная штука, парень.Капитан ван Тох беспокойно поглядел по сторонам.— Вы что-нибудь ищете, капитан?— Ja. Ты пива не хочешь, пан Бонди? У меня в горле пересохло, пока я добирался домой из Сурабаи.Капитан стал рыться в обширных карманах своих брюк и вытащил голубой носовой платок, холщовый мешочек с чем-то, кисет с табаком, нож, компас и пачку банкнот.— Я бы послал кого-нибудь за пивом, — сказал он. — Пожалуй, того стюарда, что проводил меня в эту каюту.Пан Бонди позвонил.— Не беспокойтесь, капитан. А пока закурите сигару.Капитан взял сигару с красно-золотым бумажным колечком и понюхал ее.— Табак из Ломбока. Там страшные жулики, ничего не попишешь.И, к великому ужасу пана Бонди, он раздавил драгоценную сигару в своей мощной длани и набил искрошенным табаком трубку.— Да, Ломбок. Или Сумба.В дверях неслышно появился Повондра.— Принесите пива, — распорядился Бонди.Повондра поднял брови.— Пива? Сколько?— Галлон, — буркнул капитан и, швырнув обгоревшую спичку на ковер, затоптал ее ногой. — В Адене было, брат, ужасно жарко. А у меня есть для вас новость, пан Бонди. Зондский архипелаг, see? Там, сэр, можно открыть сказочное дело. A big business. Но, пожалуй, надо рассказать с самого начала эту… как называется — story, что ли?— Рассказ?— Ja. Один рассказик. Простой.Капитан поднял свои незабудковые глаза к потолку.— Просто не знаю, с чего начать.(Опять какие-нибудь торговые дела, — потухал Г. X. Бонди. — господи, какая тоска! Будет убеждать меня, что мог бы поставлять швейные машины в Тасманию или паровые котлы и булавки на Фиджи Сказочная торговля, еще бы! Для того я вам и нужен. К черту! Я не лавочник. Я мечтатель. Я в своем роде поэт. Расскажи мне, Синдбад-мореход, о Сурабае или об островах Феникса. Не притягивал ли тебя Магнитный Утес, не уносила ли тебя в свое гнездо птица Нох? Не возвращаешься ли ты с грузом жемчуга, корицы и безоара?" Ну же, приятель, начинай свое вранье!)— Пожалуй, начну с ящера, — объявил капитан.— С какого ящера? — изумился коммерции советник Бонди.— Ну, с этих-скорпионов Как это называется — lizards?— Ящерицы?— Да, черт, ящерки Там есть такие ящерки, пан Бонди.— Где?— Там, на одном острове Я не могу его назвать, парень. Это очень большой секрет, worth of millions цена ему — миллионы (англ.)
.Капитан ван Тох вытер лоб носовым платком.— Где же, черт возьми, пиво?— Сейчас будет, капитан.— Ja. Ладно. К вашему сведению, пан Бонди, они очень милые и славные зверьки, эти ящерки. Я их, брат, знаю! — Капитан с жаром хлопнул рукой по столу — А насчет того, что они черти, так это ложь? A damned lie, sir Проклятая ложь, сэр! (англ.).
. Cкоpee вы сами черт или я черт, я, captain ван Тох! Можете мне поверить.Г. X. Бонди испугался. «Делириум, — подумал он. — Куда делся этот проклятый Повондра?»— Их там несколько тысяч, этих ящерок. Но их здорово жрали эти… черт… эти, ну как они там называются sharks…— Акулы?— Да, акулы. Вот почему эти ящерки так редко встречаются: только в одном— единственном месте, в том заливе, который я не могу назвать.— Значит, эти ящерицы живут в море?— Ja, в море. Только ночью они вылезают на берег, но очень ненадолго.— А как они выглядят? — Пан Бонди пытался выиграть время, пока вернется этот проклятый Повондра.— Ну, величиной они с тюленей, но когда встают на задние лапки, тогда они вот такого роста, — показал капитан. -Нельзя сказать, чтобы они были красивы. У них нет никакой шелухи.— Чешуи?— Да, скорлупок. Они совершенно голые, пан Бонди, точно какие-нибудь жабы или саламандры. А передние лапки у них совсем как детские ручонки, только пальцев на каждой всего четыре. Бедненькие! — жалостливо прибавил капитан. — Но очень смышленые и милые зверьки, пан Бонди.Капитан опустился на корточки и начал раскачиваться в такой позе.— Вот как они переваливаются, эти ящерки.Сидя на корточках, капитан усиленно старался придать своему могучему телу волнообразные движения; руки он протянул вперед, словно собачка, которая «служит»; его небесно-голубые глаза не отрывались от пана Бонди и, казалось, умоляли о сочувствии. Г. X. Бонди почувствовал волнение и как-то по-человечески устыдился. В довершение всего в дверях неслышно появился пан Повондра с кувшином пива и возмущенно поднял брови при виде неприличного поведения капитана.— Давайте пиво и уходите, — скороговоркой выпалил Г. X. Бонди.Капитан поднялся, отдуваясь.— Вот какие это зверьки, пан Бонди. Your health, — сказал он и выпил пива. — Пиво у тебя, парень, хорошее. Впрочем, когда имеешь такой дом…И капитан вытер усы.— А как вы нашли этих ящериц, капитан?— Об этом как раз и будет мой рассказик, пан Бонди. Случилось так, что я искал жемчуг на Танамасе… — Капитан сразу осекся. — Или где-то еще… Ja, это был другой остров, пока это мой секрет, парень. Люди страшные жулики, пан Бонди, и надо держать язык за зубами… Так вот, когда эти два проклятых сингалезца срезали под водой жемчужные shells…— Раковины?— Ja. Такие раковины; они прилипают к камням, как прилипалы, и их приходится срезать ножом. Так вот, ящерки смотрели на сингалезцев, а сингалезцы думали, что это морские черти. Очень необразованный народ — эти сингалезцы и батаки. И говорят мне; там, мол, черти. Ja.Капитан мощно затрубил в носовой платок.— Понимаешь, брат, тут уж не успокоишься. Я не знаю, одни ли только мы, чехи, такой любопытный народ, но где бы я ни повстречал земляка, он обязательно всюду сует свой нос, чтобы узнать, что там такое. Я думаю, это оттого, что мы, чехи, ни во что не хотим верить. Вот и я вбил в свою старую глупую голову, что должен рассмотреть этих чертей поближе.
1 2 3 4 5
и сможешь сам плавать на нем. Да, можешь плавать, чтобы самому видеть, как я веду дело. Но деньги, которые мы сделаем, разделим fifty-fifty пополам (англ.)
. Честный business, не так ли?— Но, пан Вантох, — вымолвил наконец с некоторым смущением пан Голомбек, — ведь у нас нет таких денег…— Ja, ну тогда другое дело, — сказал капиган. — Sorry. Тогда не понимаю, господа, зачем вы ко мне приехали.— Чтобы вы нам рассказали что-нибудь, капитан. У вас ведь, наверное, большой опыт…— Ja, это есть. Проклятого опыта у меня достаточно.— Приходилось вам когда-нибудь терпеть кораблекрушение?— What? A-a, ship-wrecking? Нет. Что выдумал! Если ты дашь мне хорошее судно, с ним ничего не может случиться. Можешь запросить в Амстердаме references рекомендации (англ.)
обо мне. Поезжай и справься.— А как насчет туземцев? Встречали вы туземцев?Капитан ван Тох покачал головой— Это не для образованных людей. Об этом я рассказывать не стану.— Тогда расскажите нам о чем-нибудь другом.— Да, расскажите… — недоверчиво проворчал капитан. — А вы потом продадите это какой-нибудь компании, и она пошлет туда свои суда. Я тебе скажу, my lad парень (англ.)
, люди — большие жулики. А самые большие жулики — это банкиры в Коломбо.— А вы часто бывали в Коломбо?— Ja, часто. И в Бангкоке, и в Маниле… Слушайте, ребята, — неожиданно сказал капитан — Я знаю одно судно. Шикарная посудина, и цена недорогая. Стоит в Роттердаме. Съездите, посмотрите. До Роттердама ведь рукой подать. — Он ткнул пальцем через плечо. — Нынче, ребята, суда ужасно дешевы. Как железный лом. Ему всего только шесть лет, двигатель Дизеля. Не хотите взглянуть?— Не можем, пан Вантох…— Странные вы люди, — вздохнул капитан и шумно высморкался в небесно-голубой носовой платок — А не знаете ли вы тут кого-нибудь, кто хотел бы приобрести судно?— Здесь, в Иевичке?— Ja, здесь или где-нибудь поблизости. Я хотел бы, чтобы эти крупные доходы потекли сюда, на my country мою родину (англ.)
.— Это очень мило с вашей стороны, капитан.— Ja Остальные-то уж очень большие жулики. И денег у них нет Раз вы из newspaper газеты (англ.)
, то должны знать здешних видных людей; всяких банкиров и ship-owners, как это называется, — судохозяева, что ли?— Судовладельцы. Мы таких не знаем, пан Вантох.— Жаль, — огорчился капитан.Пан Голомбек что-то вспомнил.— Вы, пожалуй, не знаете пана Бонди?— Бонди? Бонди? — перебирал в памяти капитан ван Тох.— Постой Я как будто слыхал эту фамилию. Ja, в Лондоне есть Бонд-стрит, вот где чертовски богатые люди! Нет ли у него какой-нибудь конторы на Бонд-стрит, у этого пана Бонди?— Нет, он живет в Праге, а родом, кажется, отсюда, из Иевичка.— А, черт подери! — обрадовано воскликнул капитан. — Ты прав, парень! У него еще была галантерейная лавка на базаре Бонди… как его звали?… Макс! Макс Бонди. Так он теперь торгует в Праге?— Нет, это, вероятно, был его отец. Теперешнего Бонди зовут Г. Д. Президент Г. X. Бонди, капитан— Г. X.? — покрутил головой капитан. — Г. X.? Здесь не было никакого Г. Х. Разве только это Густль Бонди, но он вовсе не был президентом. Густль — это был такой маленький веснушчатый еврейский мальчик. Нет, не может быть, чтоб это был он.— Это наверное он, пан Вантох. Ведь уже сколько лет, как вы его не видали!— Ja, это верно. Много лет!… — согласился капитан. — Сорок лет, братец. Так что, возможно, Густль теперь уже вырос. А что он делает?— Он председатель правления МЕАС — знаете, это крупные заводы по производству котлов и тому подобное. Ну и, кроме того, председатель еще около двадцати компаний и трестов Очень большой человек, пан Вантох. Его называют капитаном нашей промышленности.— Капитаном?… — изумился captain ван Тох. — Значит, я не единственный капитан из Иевичка? Черт возьми, так Густль, значит, тоже captain! Надо бы с ним встретиться. А деньги у него есть?— Ого! Горы денег. У него, пан Вантох, наверное, несколько сот миллионов. Самый богатый человек у нас.Капитан ван Тох стал очень серьезен.— И тоже captain! Ну, спасибо, парень. Тогда я к нему поплыву, к этому Бонди. Ja, Густль Бонди I know я знаю (англ)
. Такой был маленький еврейский мальчик А теперь captain Г.X. Бонди. Ja, ja, как бежит время!… — меланхолически вздохнул он.— Пан капитан, нам пора… как бы не пропустить вечерний поезд.— Так я вас провожу на пристань, — сказал капитан и начал сниматься с якоря. — Очень рад, что вы заехали ко мне, господа. Я знаю одного редактора в Сурабае; славный парень, ja, a good friend of mine Мой большой друг (англ.)
. Пьяница страшный, ребята. Если хотите, я устрою вас в газете в Сурабае. Нет? Ну, как хотите.Когда поезд тронулся, капитан медленно и торжественно помахал огромным голубым платком. При этом у него выпала на песок большая жемчужина неправильной формы. Жемчужина, которая никем и никогда не была найдена. 3. Г. X. Бонди и его земляк Как известно, чем более высокое положение занимает человек, тем меньше написано на его дверной дощечке. Старому Максу Бонди надо было намалевать большими буквами у себя над лавочкой, по обеим сторонам дверей и на окнах, что здесь помешается Макс Бонди, торговля всевозможными галантерейными и мануфактурными товарами — приданое для невест, ткани, полотенца, салфетки, скатерти и покрывала, ситец и батист, сукна высшего сорта, шелк, занавеси, ламбрекены, бахрома и всякого рода швейный приклад. Существует с 1885 года. У входа в дом его сына, Г. X. Бонди, капитана промышленности, президента компании МЕАС, коммерции советника, члена биржевого комитета, вице-председателя союза промышленников, Consulado de la Republica Ecuador консула республики Эквадор (исп.)
члена многочисленных правлений и т.п. и т.д., висит только маленькая черная стеклянная дощечка, на которой золотыми буквами написано:
БОНДИ
И больше ничего. Пусть другие пишут у себя на дверях: "Юлиус Бонди, представитель фирмы «Дженерал Моторс», или «Доктор медицины Эрвин Бонди», или «С. Бонди и К°», но есть только один-единственный Бонди, который — просто Бонди, без лишних пояснений. (Я думаю, что на дверях у папы римского написано просто Пий, без всякого титула и даже без порядкового номера. А у бога так и вовсе нет дощечки ни на небе, ни на земле; каждый сам должен знать, что он тут проживает. Впрочем, все это к делу не относится и замечено только так, мимоходом.)Перед этой-то стеклянной дощечкой и остановился в знойный день господин в белой морской фуражке, вытирая свой мощный затылок голубым платком. «Ну и важный же дом, черт побери», — подумал он и несколько неуверенно потянулся к медной кнопке звонка.В дверях показался швейцар Повондра, смерил толстого господина взглядом от башмаков до золотого позумента на фуражке — и сдержанно осведомился:— К вашим услугам?— Вот что, братец, — сказал господин, — здесь живет некий пан Бонди?— Что вам угодно? — ледяным тоном спросил пан Повондра.— Передайте ему, что с ним хотел бы поговорить captain van Toch из Сурабаи. Ja, — вспомнил он, — вот моя карточка.И он вручил пану Повондре визитную карточку, на которой был изображен якорь и напечатано следующее Капитан И. ван Тох, О [ст-] И [ндская] и Т[ихоокеанская] п [ароходная] ко [мпания], судно «Кандон-Бандунг», Сурабая, Морской клуб (англ.).
:
Пан Повондра наклонил голову и погрузился в раздумье. Сказать, что пана Бонди нет дома? Или что у пана Бонди, к сожалению, сейчас важное совещание? Есть визитеры, о которых надо докладывать, и есть такие, с которыми дельный швейцар справляется сам. Пан Повондра мучительно чувствовал, что инстинкт, которым он в подобных случаях руководствовался, дал на сей раз осечку. Толстый господин как— то не подходил под обычные категории незваных посетителей и, по-видимому, не был ни коммивояжером, ни представителем благотворительного общества. А капитан Ван Тех сопел и вытирал платком лысину и при этом так простодушно щурил свои светло— голубые глаза, что паи Повондра внезапно решился принять на себя всю ответственность.— Пройдите, пожалуйста, — сказал он, — я доложу о вас пану советнику.Captain И. ван Тох, вытирая лоб голубым платком, разглядывал вестибюль. Черт возьми, какая обстановка у этого Густля; здесь прямо как в салоне парохода, делающего рейсы от Роттердама до Батавии. Должно быть, стоило уйму денег. А был такой маленький веснушчатый еврейский мальчик, изумлялся капитан.Тем временем Г. X. Бонди задумчиво рассматривал у себя в кабинете визитную карточку капитана.— Что ему надо? — подозрительно спросил он.— Простите, не знаю, — почтительно пробормотал Повондра.Пан Бонди продолжал вертеть в руках визитную карточку. Корабельный якорь. Captain И. ван Тох, Сурабая, — где она, собственно, Сурабая? Кажется, где-то на Яве? На пана Бонди повеяло дыханьем неведомой дали. «Кандон-Бандунг» — это звучит, как удары гонга. Сурабая… И сегодня как нарочно такой тропический день… Сурабая…— Ладно, — проводите его сюда, — приказал пан Бонди.В дверях остановился мощного сложения человек в капитанской фуражке и отдал честь. Г. X. Бонди двинулся ему навстречу.— Very glad to meet you, captain. Please, come in Очень рад познакомиться с вами, капитан. Войдите, пожалуйста! (англ).
!— Здравствуйте! Добрый день, пан Бонди! — радостно воскликнул капитан.— Вы чех? — удивился пан Бонди.— Ja, чех. Да ведь мы знакомы, пан Бонди. По Иевичку. Лавочник Вантох — do you remember Помните? (англ.)
?— Верно, верно! — шумно обрадовался Г. X. Бонди, почувствовав, однако, некоторое разочарование (значит, он не голландец!). — Лавочник Вантох на площади, как же! Но вы нисколько не изменились, пан Вантох. Такой же, как и прежде! Ну, как идет торговля мукой?— Thanks, — вежливо ответил капитан, — папаша, как говорится, давно приказал долго жить…— Умер? Так, так. Впрочем, что я, ведь вы, конечно, его сын…Глаза пана Бонди оживились от внезапной догадки.— Послушайте, дорогой, а не тот ли вы Вантох, который дрался со мной в Иевичке, когда мы были мальчишками?— Да, он самый, — с важностью подтвердил капитан. — За это меня и отправили из дому в Моравскую Остраву.— Да, мы с вами частенько дрались. Но вы были сильнее, — признал Бонди с лояльностью спортсмена.— Да, я был сильнее. Вы ведь были таким слабеньким мальчиком, пан Бонди. И вам здорово доставалось по заду. Здорово доставалось.— Доставалось, верно, — растроганно вспоминал Г. X. Бонди. — Садитесь же, земляк! Вот хорошо с вашей стороны, что вы обо мне вспомнили. Откуда вы вдруг взялись?Капитан ван Тох с достоинством уселся и положил фуражку на пол.— Я провожу здесь свой отпуск, пан Бонди. Н-да, так то! That's so!…— Помните, — погрузился в воспоминания пан Бонди, — как вы кричали мне: «Жид, жид, за тобою черт бежит!…»— Ja, — сказал капитан и с чувством затрубил в носовой платок. — Ax, ja! Хорошее это было время. Но что из того, если оно так быстро проходит! Теперь мы оба старики, и оба captains.— В самом деле, вы ведь капитан, — спохватился пан Бонди.— Кто бы мог подумать! Captain of long distances Капитан дальнего плавания (англ).
, ведь так это называется?— Yah, sir. A Highseaer. East India and Pacific lines, sir Да, сэр. Плаваю в открытом море. Ост-Индия и Тихоокеанские линии, сэр (англ.).
.— Хорошая профессия, — вздохнул пан Бонди. — Я бы с вами охотно поменялся, капитан. Вы должны мне рассказать о себе.— О да, — оживился капитан. — Я хотел бы рассказать вам кое-что, пан Бонди Очень интересная штука, парень.Капитан ван Тох беспокойно поглядел по сторонам.— Вы что-нибудь ищете, капитан?— Ja. Ты пива не хочешь, пан Бонди? У меня в горле пересохло, пока я добирался домой из Сурабаи.Капитан стал рыться в обширных карманах своих брюк и вытащил голубой носовой платок, холщовый мешочек с чем-то, кисет с табаком, нож, компас и пачку банкнот.— Я бы послал кого-нибудь за пивом, — сказал он. — Пожалуй, того стюарда, что проводил меня в эту каюту.Пан Бонди позвонил.— Не беспокойтесь, капитан. А пока закурите сигару.Капитан взял сигару с красно-золотым бумажным колечком и понюхал ее.— Табак из Ломбока. Там страшные жулики, ничего не попишешь.И, к великому ужасу пана Бонди, он раздавил драгоценную сигару в своей мощной длани и набил искрошенным табаком трубку.— Да, Ломбок. Или Сумба.В дверях неслышно появился Повондра.— Принесите пива, — распорядился Бонди.Повондра поднял брови.— Пива? Сколько?— Галлон, — буркнул капитан и, швырнув обгоревшую спичку на ковер, затоптал ее ногой. — В Адене было, брат, ужасно жарко. А у меня есть для вас новость, пан Бонди. Зондский архипелаг, see? Там, сэр, можно открыть сказочное дело. A big business. Но, пожалуй, надо рассказать с самого начала эту… как называется — story, что ли?— Рассказ?— Ja. Один рассказик. Простой.Капитан поднял свои незабудковые глаза к потолку.— Просто не знаю, с чего начать.(Опять какие-нибудь торговые дела, — потухал Г. X. Бонди. — господи, какая тоска! Будет убеждать меня, что мог бы поставлять швейные машины в Тасманию или паровые котлы и булавки на Фиджи Сказочная торговля, еще бы! Для того я вам и нужен. К черту! Я не лавочник. Я мечтатель. Я в своем роде поэт. Расскажи мне, Синдбад-мореход, о Сурабае или об островах Феникса. Не притягивал ли тебя Магнитный Утес, не уносила ли тебя в свое гнездо птица Нох? Не возвращаешься ли ты с грузом жемчуга, корицы и безоара?" Ну же, приятель, начинай свое вранье!)— Пожалуй, начну с ящера, — объявил капитан.— С какого ящера? — изумился коммерции советник Бонди.— Ну, с этих-скорпионов Как это называется — lizards?— Ящерицы?— Да, черт, ящерки Там есть такие ящерки, пан Бонди.— Где?— Там, на одном острове Я не могу его назвать, парень. Это очень большой секрет, worth of millions цена ему — миллионы (англ.)
.Капитан ван Тох вытер лоб носовым платком.— Где же, черт возьми, пиво?— Сейчас будет, капитан.— Ja. Ладно. К вашему сведению, пан Бонди, они очень милые и славные зверьки, эти ящерки. Я их, брат, знаю! — Капитан с жаром хлопнул рукой по столу — А насчет того, что они черти, так это ложь? A damned lie, sir Проклятая ложь, сэр! (англ.).
. Cкоpee вы сами черт или я черт, я, captain ван Тох! Можете мне поверить.Г. X. Бонди испугался. «Делириум, — подумал он. — Куда делся этот проклятый Повондра?»— Их там несколько тысяч, этих ящерок. Но их здорово жрали эти… черт… эти, ну как они там называются sharks…— Акулы?— Да, акулы. Вот почему эти ящерки так редко встречаются: только в одном— единственном месте, в том заливе, который я не могу назвать.— Значит, эти ящерицы живут в море?— Ja, в море. Только ночью они вылезают на берег, но очень ненадолго.— А как они выглядят? — Пан Бонди пытался выиграть время, пока вернется этот проклятый Повондра.— Ну, величиной они с тюленей, но когда встают на задние лапки, тогда они вот такого роста, — показал капитан. -Нельзя сказать, чтобы они были красивы. У них нет никакой шелухи.— Чешуи?— Да, скорлупок. Они совершенно голые, пан Бонди, точно какие-нибудь жабы или саламандры. А передние лапки у них совсем как детские ручонки, только пальцев на каждой всего четыре. Бедненькие! — жалостливо прибавил капитан. — Но очень смышленые и милые зверьки, пан Бонди.Капитан опустился на корточки и начал раскачиваться в такой позе.— Вот как они переваливаются, эти ящерки.Сидя на корточках, капитан усиленно старался придать своему могучему телу волнообразные движения; руки он протянул вперед, словно собачка, которая «служит»; его небесно-голубые глаза не отрывались от пана Бонди и, казалось, умоляли о сочувствии. Г. X. Бонди почувствовал волнение и как-то по-человечески устыдился. В довершение всего в дверях неслышно появился пан Повондра с кувшином пива и возмущенно поднял брови при виде неприличного поведения капитана.— Давайте пиво и уходите, — скороговоркой выпалил Г. X. Бонди.Капитан поднялся, отдуваясь.— Вот какие это зверьки, пан Бонди. Your health, — сказал он и выпил пива. — Пиво у тебя, парень, хорошее. Впрочем, когда имеешь такой дом…И капитан вытер усы.— А как вы нашли этих ящериц, капитан?— Об этом как раз и будет мой рассказик, пан Бонди. Случилось так, что я искал жемчуг на Танамасе… — Капитан сразу осекся. — Или где-то еще… Ja, это был другой остров, пока это мой секрет, парень. Люди страшные жулики, пан Бонди, и надо держать язык за зубами… Так вот, когда эти два проклятых сингалезца срезали под водой жемчужные shells…— Раковины?— Ja. Такие раковины; они прилипают к камням, как прилипалы, и их приходится срезать ножом. Так вот, ящерки смотрели на сингалезцев, а сингалезцы думали, что это морские черти. Очень необразованный народ — эти сингалезцы и батаки. И говорят мне; там, мол, черти. Ja.Капитан мощно затрубил в носовой платок.— Понимаешь, брат, тут уж не успокоишься. Я не знаю, одни ли только мы, чехи, такой любопытный народ, но где бы я ни повстречал земляка, он обязательно всюду сует свой нос, чтобы узнать, что там такое. Я думаю, это оттого, что мы, чехи, ни во что не хотим верить. Вот и я вбил в свою старую глупую голову, что должен рассмотреть этих чертей поближе.
1 2 3 4 5