В большинстве машин-бомб, кроме часового механизма, была еще и система включения взрывного устройства по радио. Водителю грузовика, который, вероятно, сам участвовал в «снаряжении» мусоровоза, достаточно было приблизиться к ним на определенное расстояние, чтобы машина взлетела на воздух вместе с Малко и Джони. А ведь скорость у преследователя куда больше, чем у них.
Глава 20
Малко вдруг показалось, словно он вмерз в глыбу льда. Развалин вокруг он не замечал, а видел только, где начинаются кварталы Адета, да почти скрытую туманом полоску Шуфа. Он выжал до упора акселератор и даже сам наклонился вперед, как будто это могло помочь машине двигаться быстрее. Хорошо еще, что грузовик точно так же проваливался в ямы на разбитой дороге, как и их мусорка... Малко повернулся к палестинцу.
— Джони, — сказал он. — Наверное, у того, кто нас преследует, рация, с помощью которой можно нас взорвать на расстоянии. Стоит ему только достаточно приблизиться...
Палестинец обернулся.
— Очень может быть, — согласился он. — Надо бы от него поскорее оторваться.
— Прыгайте, — предложил Малко, — а я попробую двигаться дальше. Вы хоть представляете, как устроены такие механизмы?
Джони, вывернув шею, наблюдал за грузовиком.
— Это смотря какой механизм, — ответил он. — Впрочем, я не думаю, что там что-то сверхсложное. Иначе мы давно бы взлетели. Наверное, радиоуправление от игрушки или того, чем отпирают ворота гаража. У них радиус действия несколько десятков метров...
Грузовик находился от них метрах в ста. Давненько Малко не играл в русскую рулетку... Желтая мусорка шла с максимальной скоростью. Джони машинально подтянул свои заляпанные грязью сапожки. Он был небрит, и проклюнувшаяся борода придавала его лицу нездоровый вид. Выпуклые глаза рептилии были прикованы к зеркалу заднего вида. Расстояние между машинами не уменьшалось. Показались первые дома Адета.
— Далеко еще? — спросил Малко.
— По прямой близко, — ответил палестинец. — Но там пост, придется сделать крюк.
Да, с грузовиком на хвосте остановка была непозволительной роскошью. Переднее правое колесо мусоровоза провалилось в яму, а сердце Малко ушло в пятки. Кровь стучала у него в висках, и он все никак не мог отделаться от мысли: интересно, что чувствует человек, когда его разрывает в клочья?
Мусоровоз развернуло, и он чуть не ударился о столб, — единственное, что уцелело от стоявшего здесь когда-то дома. Вдруг шум двигателя заглушил рокот пропеллера, однако вертолет очень быстро удалился.
Джони нервно задергался на сиденье. Малко показалось, что грузовик стал их нагонять.
— Налево переулок, сворачивайте, — сказал палестинец.
Малко едва успел повернуть руль. Они оказались на узкой дороге, стиснутой с обеих сторон жилыми домами. Сквозь гигантский пролом в стене было видно, как завтракает, собравшись в полном составе, семья. Жители провожали удивленным взглядом большую желтую машину.
— Еще раз налево! — приказал Джони.
Поворот. Но Малко не закончил маневра и резким движением выровнял руль. Он заметил в конце переулка группу вооруженных людей, один из которых держал в руках РПГ-7... Джони выругался. Впервые хладнокровие покинуло его.
— Я не знаю, куда ведет эта улица!
Всего несколько драгоценных минут потеряли они. Малко вытер со лба пот. Им не пришлось долго ждать: за следующим поворотом они сразу поняли, куда ведет улица, — к мощнейшему заграждению из бетонных блоков, рельсов и земляных насыпей, абсолютно непроходимому. Передний бампер мусорки мягко вошел в рыхлую землю.
Малко обернулся.
К ним приближался грузовик. Они в ловушке.
Малко не успел остановить Джони. Тот уже выпрыгнул из кабины и мчался к грузовику, скользя по мокрой глине, как огромная лягушка. Малко тоже выскочил. Правда, если мусоровоз взорвется, это вряд ли что изменит. Джони пробежал уже метров пятьдесят. Присел, упер в плечо приклад «Калашникова» и разрядил полмагазина...
Ветровое стекло грузовика пошло трещинами, потом вдруг стало опаловым, машина завиляла, но не остановилась, хотя жив или мертв ее водитель, было неясно.
Еще три выстрела из «Калашникова», а потом Малко, словно в замедленной съемке, увидел, как бампер грузовика ударил Джони в грудь. Ему показалось даже, что машина проехала по палестинцу колесом. Малко окаменел, а грузовик вдруг завихлял, резко развернулся и врезался в бетонный столб.
Малко бросился к Джони. Палестинец лежал на спине, в лице ни кровинки, глаза открыты. В уголках губ показалась розоватая пена. Малко только хотел дотронуться до его груди, как он застонал:
— Плохо мне, ох, плохо!
Бампер раздавил Джони грудную клетку. Видимо, осколком ребра ему повредило легкое. Он дышал с трудом, широко раскрыв рот и прижав руку к груди.
— Подайте назад и постарайтесь обогнуть заграждение, — прошептал он. — Потом все время прямо до железной дороги. А там направо, вы узнаете место...
Он икнул и закрыл глаза. Малко понял, что палестинец умирает. Ему уже ничем не помочь, а выстрелы, должно быть, привлекли внимание боевиков «Амала». Малко бросился назад, к мусоровозу. За Джони он потом рассчитается... Он забрался в кабину, дал задний ход, едва не задев палестинца, не подававшего больше ни малейших признаков жизни.
На ходу Малко заметил в покореженном грузовике лежащего на руле окровавленного мужчину. Да, Джони спас ему жизнь. Малко постарался больше пока не думать об этом. Положив на колени «магнум», он выбрался из тупика, переключил скорость и поехал по узкому переулку. Метрах в двадцати от него вооруженный боевик жестом приказал ему остановиться на небольшой площадке.
Малко замедлил ход, чтобы тот потерял бдительность. Но в нескольких метрах от часового выжал до упора акселератор. Охранник едва успел отскочить. Раздались удивленные крики, Малко заметил на ходу еще нескольких человек. А через мгновение в окно кабины просунулась бородатая голова. Малко схватил «магнум» и выстрелил.
Голова исчезла, но он так и не узнал, попал или нет. В зеркало было видно, как бегут со всех ног к стоящему неподалеку грузовику боевики. Но они, скорее всего, уже не успеют. Малко сконцентрировал все свое внимание на дороге, на время забыв об опасности. А улица никак не кончалась. Наконец он заметил бегущие к югу рельсы. И свернул на тянувшуюся рядом тропку. Всего несколько хижин уцелело вдоль железнодорожного полотна после бомбежек и артобстрелов. Теперь он боялся только одного: что не найдет ангар с самолетами.
Тропинка бежала все дальше и дальше, а его тревога перерастала в ярость. Он проехал!
Но именно в этот момент Малко увидел минарет разбитой мечети, который служил им в прошлый раз ориентиром. База Абу Насра находилась метрах в пятистах справа. Он взглянул в небо: самолеты еще не взлетели. Впрочем, «Безумцы из Баальбека» были хорошо осведомлены о том, что встреча посла США с президентом Джемейлом должна состояться в десять. А часы показывали еще только восемь. Из Адета в Баабду не больше пяти минут лета... Слева он уже различал насыпь с колючей проволокой и старые автобусы на ней, затруднявшие доступ на базу террористов. Теперь осталось проехать вдоль этой самой насыпи, чтобы достичь стратегической цели. Только бы заграждения не оказались непреодолимыми...
Абу Насра следил, как его люди медленно отодвигали бронированные створки ворот ангара, где стояли три самолета. Глава террористов пребывал в страшном возбуждении. Всю ночь он вертелся с боку на бок на своей походной кровати, поставленной прямо в ангаре, опасаясь то плохой погоды, то неведомых осложнений, то даже отменяющего операцию приказа из Дамаска. От этих сирийцев всего можно ждать... Но небо было более или менее чистым, дождь перестал, телефон молчал. Впрочем, его уже начинало тревожить это молчание. Уже должны были сообщить о том, что мусоровоз выехал. Взрыв в намеченный срок в Музейном проезде, прямо возле французского поста, должен был посеять панику. Ровно в восемь тридцать.
Внезапно его охватила страшная тревога. Он ведь так и не узнал, что удалось разведать юной шиитке, которую по его приказу уничтожили. Американский агент таинственным образом ускользнул у него из рук и с тех пор не давал о себе знать. Весь отряд, которому была поручена его ликвидация, погиб. Не к добру все это...
Он думал, что глоток «пепси» его успокоит, но желудок сжался так, будто он хватил кислоты.
Абу Насра еще раз оглядел часовых. Это все были люди из Баальбека, боевики исламского «Амала», и иранцы. Они закутались в меховые куртки, но не дремали. Экипажи двух танков тоже были начеку.
Абу Насра предвидел, что американцы могут попробовать сорвать его планы с помощью боевой операции, принимая во внимание сложившуюся политическую обстановку. Но он расставил повсюду осведомителей с биноклями, готовых каждую минуту поднять тревогу: на Парижском проспекте, на набережной, у въезда в лагерь десантников и даже в Баабде, возле командного пункта 8-й бригады. В любом случае он успеет поднять самолеты в воздух. А стоит им только взлететь, они на такой малой высоте станут невидимыми.
Все три пилота уже проснулись и теперь молились, распростершись на полу лицом к Мекке. Черты их исказились, на лбу у каждого — красная повязка. Им уже выдали по сигаретке с гашишем. Это расслабляет, но нужные рефлексы остаются нормальными. Все они поклялись отдать жизнь за аятоллу Хомейни.
И очень скоро их горячее желание исполнится.
Шансы выжить в подобной операции близки к нулю. Первый самолет должен был приземлиться возле бассейна и дать залп всеми своими восемью ракетами. Упрятанные в них стальные шарики уничтожат все живое в радиусе ста метров.
А два других самолета доведут бойню до конца с помощью взрывчатки. Часовой механизм взрывателей установлен точно на восемнадцать секунд. Пилотам приказано включить его, когда самолеты будут в десяти метрах от резиденции, и тут же выброситься вниз, в сад посла. Даже если часовой механизм заклинит от удара, сработает другой, инерционный взрыватель. Кроме того, Абу Насра послал к стене резиденции человека с пультом радиоуправления, настроенным сразу на две волны, чтобы подорвать оба заряда.
Как только будет уничтожен президент Джемейл и стерт в порошок посол США, у сирийцев руки окажутся развязанными. Американцам все это очень не понравится, и они больше не станут ни во что вмешиваться, христиане будут деморализованы и не смогут оказать достойного сопротивления. Таким образом, оппозиция победит, она докажет, что умеет наносить удары, когда хочет и где хочет. А сам он, Абу Насра, займет еще более прочное положение среди шиитов южного пригорода, укрепив свой авторитет такой блестящей акцией.
Пилоты поднялись. Все они были одеты в зеленую, цвета исламского знамени, летную форму с вышитым на груди портретом Хомейни. Абу Насра подошел к ним и обнял каждого, надолго прижимая к себе и шепча слова напутствия. Впрочем, это было излишним. Они и так горели желанием умереть за веру, стать мучениками.
— Настал ваш час, братья, — произнес он.
Остальные иранцы приблизились к самолетам и стали выкатывать их из ангара. Сейчас они были наиболее уязвимыми, — вражеская разведка могла обнаружить их с воздуха. Но подготовка займет совсем немного времени. Тем более что как только часть самолета оказывалась снаружи, ее тут же прикрывали маскировочным чехлом. Техники последний раз проверили взрыватели и подключили их к аккумуляторным батареям самолетов. Предусмотрено все до мелочей.
Зазвонил телефон. Боевик снял трубку и тут же протянул ее Абу Насра.
— Из мечети Хусейна.
И Абу Насра услышал прерывающийся от волнения голос, который сообщил совершенно невероятную новость. Какие-то дети атаковали гараж. Среди них вроде бы видели иностранца. Угнан мусоровоз, начиненный взрывчаткой!
Онемев от ярости, руководитель операции швырнул трубку. В «Амале» всегда утверждали, что квартал Шия недоступен для вражеских элементов. Он повернулся к пилотам:
— Готовьтесь. Вылетаете немедленно.
А сам все обдумывал изменение ситуации. Кто похитил мусоровоз? И для чего? Ответ стал ясен в тот самый миг, когда со стороны въезда в лагерь раздалась автоматная очередь.
Черты лица Абу Насра исказил гнев, и он завопил пилотам:
— Взлетайте! Взлетайте!
Глава 21
Малко, сжавшись в комок, влетел в последние ворота. Эффект внезапности до сих пор здорово помогал ему, но скоро оторопь охранников пройдет. Перед ним петляла дорожка из красного латерита, окаймленная, как и в лагере десантников, земляными насыпями. Справа показалась сторожевая вышка, стоявший на ней часовой с биноклем замахал обеими руками. Метров через пять Малко врезался в заграждения из колючей проволоки. Легковую машину они бы остановили.
Двигатель мусорки взревел, но она прошла, волоча за собой по колее клубки колючей проволоки. До прямой, ведущей к ангару, оставалось четыре поворота.
На дорогу выскочило несколько человек с автоматами. К счастью, РПГ-7 не было ни у одного. За мгновение до того, как ветровое стекло разлетелось вдребезги, Малко нырнул вниз. Глухие щелчки пуль по кузову. Одна из них рикошетом ударила в руль и разбила его.
Рискнув выглянуть наружу, Малко успел заметить боевика, опустившегося на колено посреди дороги и стрелявшего из «Калашникова». Пришлось срочно спрятаться обратно. Мягкий удар подсказал ему, что человек сбит. Еще несколько ударов по корпусу машины, и можно выпрямиться: самое сложное позади. Охрана ворот преодолена. Он слышал за спиной автоматные очереди, но толстое покрытие мусоровоза надежно защищало его. Сейчас он даже не вспоминал о смертоносной начинке, которая могла взорваться от попавшей в нее пули. В голове у него было только одно: самолеты.
Внезапно рядом раздался сильный взрыв и все впереди заволокло таким густым дымом, что Малко даже чуть не потерял управление: к счастью, оставшийся невидимым стрелок, выпустивший ракету РПГ-7, промахнулся.
Лоб у Малко кровоточил: наверняка, осколком стекла задело. Оставалось преодолеть двадцать метров этого своеобразного туннеля без крыши, а потом он окажется на открытом месте. Интересно, успеют ли сориентироваться танки? Они превратят его в кашу одним-единственным выстрелом своего орудия, но тогда взорвется заложенный в мусорку снаряд, и цель будет достигнута. Перед взором Малко промелькнул его замок и чувственное лицо Александры, и тут же он увидел ангар и стоящие перед ним три самолета.
Один уже заходил на взлет. Вот он оторвался от земли, поднялся метров на десять. Вокруг двух других суетились люди. Малко охватил одним взглядом всю картину: бегущих со всех сторон боевиков, разворачивающиеся башни танков, оживление вокруг готовых к взлету крылатых машин. Когда до ангара оставалось всего метров сорок, Малко нагнулся, нашел на ощупь уже давно обнаруженный им металлический язычок на полу. Потом до конца выжал акселератор и повернул язычок так, чтобы тот намертво придавил педаль. Теперь Малко снял ногу, но педаль осталась в прежнем положении, и мусоровоз продолжал на полной скорости двигаться вперед. Прямо на самолеты. Малко еще раз проверил направление: колеса стояли прямо. Тогда он ударом плеча распахнул дверь и одновременно щелкнул тумблером часового механизма.
Рассудок отказывался подчиняться Абу Насра. Он смотрел, как приближается к самолетам желтый мусоровоз, и даже не думал о том, какому риску подвергается он сам. До него не долетали ни выстрелы, ни крики. Он, словно автомат, двинулся на противника, зажав в руках «Калашников». Будто мог остановить его одной только силой воли. Разум подсказывал, что так он погибнет, но сигнал об опасности не проходил в центр, включающий рефлекс страха.
А потом Абу Насра увидел, как выпрыгнул на ходу водитель мусоровоза, а он сам продолжал надвигаться на него подобно огромному неуклюжему доисторическому животному.
Только тогда он поднял ствол «Калашникова» и стал поливать чудище огнем, стараясь застопорить его ход. Он все еще стрелял, когда тяжелый бампер ударил его в живот. Когда передний мост раздавил ему череп, он уже ничего не чувствовал.
Малко больно ударился плечом, а потом головой о землю, но, продолжая катиться, успел заметить, как неотвратимо движется к ангару тяжелая желтая машина. И в тот же миг он скатился в глубочайшую четырехугольную яму, весьма смахивающую на выгребную, полную тухлой воды. Автоматные очереди разбрызгивали грязь возле него, пока он, наконец, не скатился на самое дно, покрытое желтоватым месивом, и не обнаружил, что в падении потерял свой «магнум».
Малко каждую секунду ожидал, что наверху появятся боевики и прикончат его.
Он выпрямился, пытаясь вскарабкаться по скользкой стенке. Но не поднялся и на два метра, как раздался взрыв. Адский грохот не утихал, как ему показалось, вечность. Барабанные перепонки сжало с такой силой, что он завопил от боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Глава 20
Малко вдруг показалось, словно он вмерз в глыбу льда. Развалин вокруг он не замечал, а видел только, где начинаются кварталы Адета, да почти скрытую туманом полоску Шуфа. Он выжал до упора акселератор и даже сам наклонился вперед, как будто это могло помочь машине двигаться быстрее. Хорошо еще, что грузовик точно так же проваливался в ямы на разбитой дороге, как и их мусорка... Малко повернулся к палестинцу.
— Джони, — сказал он. — Наверное, у того, кто нас преследует, рация, с помощью которой можно нас взорвать на расстоянии. Стоит ему только достаточно приблизиться...
Палестинец обернулся.
— Очень может быть, — согласился он. — Надо бы от него поскорее оторваться.
— Прыгайте, — предложил Малко, — а я попробую двигаться дальше. Вы хоть представляете, как устроены такие механизмы?
Джони, вывернув шею, наблюдал за грузовиком.
— Это смотря какой механизм, — ответил он. — Впрочем, я не думаю, что там что-то сверхсложное. Иначе мы давно бы взлетели. Наверное, радиоуправление от игрушки или того, чем отпирают ворота гаража. У них радиус действия несколько десятков метров...
Грузовик находился от них метрах в ста. Давненько Малко не играл в русскую рулетку... Желтая мусорка шла с максимальной скоростью. Джони машинально подтянул свои заляпанные грязью сапожки. Он был небрит, и проклюнувшаяся борода придавала его лицу нездоровый вид. Выпуклые глаза рептилии были прикованы к зеркалу заднего вида. Расстояние между машинами не уменьшалось. Показались первые дома Адета.
— Далеко еще? — спросил Малко.
— По прямой близко, — ответил палестинец. — Но там пост, придется сделать крюк.
Да, с грузовиком на хвосте остановка была непозволительной роскошью. Переднее правое колесо мусоровоза провалилось в яму, а сердце Малко ушло в пятки. Кровь стучала у него в висках, и он все никак не мог отделаться от мысли: интересно, что чувствует человек, когда его разрывает в клочья?
Мусоровоз развернуло, и он чуть не ударился о столб, — единственное, что уцелело от стоявшего здесь когда-то дома. Вдруг шум двигателя заглушил рокот пропеллера, однако вертолет очень быстро удалился.
Джони нервно задергался на сиденье. Малко показалось, что грузовик стал их нагонять.
— Налево переулок, сворачивайте, — сказал палестинец.
Малко едва успел повернуть руль. Они оказались на узкой дороге, стиснутой с обеих сторон жилыми домами. Сквозь гигантский пролом в стене было видно, как завтракает, собравшись в полном составе, семья. Жители провожали удивленным взглядом большую желтую машину.
— Еще раз налево! — приказал Джони.
Поворот. Но Малко не закончил маневра и резким движением выровнял руль. Он заметил в конце переулка группу вооруженных людей, один из которых держал в руках РПГ-7... Джони выругался. Впервые хладнокровие покинуло его.
— Я не знаю, куда ведет эта улица!
Всего несколько драгоценных минут потеряли они. Малко вытер со лба пот. Им не пришлось долго ждать: за следующим поворотом они сразу поняли, куда ведет улица, — к мощнейшему заграждению из бетонных блоков, рельсов и земляных насыпей, абсолютно непроходимому. Передний бампер мусорки мягко вошел в рыхлую землю.
Малко обернулся.
К ним приближался грузовик. Они в ловушке.
Малко не успел остановить Джони. Тот уже выпрыгнул из кабины и мчался к грузовику, скользя по мокрой глине, как огромная лягушка. Малко тоже выскочил. Правда, если мусоровоз взорвется, это вряд ли что изменит. Джони пробежал уже метров пятьдесят. Присел, упер в плечо приклад «Калашникова» и разрядил полмагазина...
Ветровое стекло грузовика пошло трещинами, потом вдруг стало опаловым, машина завиляла, но не остановилась, хотя жив или мертв ее водитель, было неясно.
Еще три выстрела из «Калашникова», а потом Малко, словно в замедленной съемке, увидел, как бампер грузовика ударил Джони в грудь. Ему показалось даже, что машина проехала по палестинцу колесом. Малко окаменел, а грузовик вдруг завихлял, резко развернулся и врезался в бетонный столб.
Малко бросился к Джони. Палестинец лежал на спине, в лице ни кровинки, глаза открыты. В уголках губ показалась розоватая пена. Малко только хотел дотронуться до его груди, как он застонал:
— Плохо мне, ох, плохо!
Бампер раздавил Джони грудную клетку. Видимо, осколком ребра ему повредило легкое. Он дышал с трудом, широко раскрыв рот и прижав руку к груди.
— Подайте назад и постарайтесь обогнуть заграждение, — прошептал он. — Потом все время прямо до железной дороги. А там направо, вы узнаете место...
Он икнул и закрыл глаза. Малко понял, что палестинец умирает. Ему уже ничем не помочь, а выстрелы, должно быть, привлекли внимание боевиков «Амала». Малко бросился назад, к мусоровозу. За Джони он потом рассчитается... Он забрался в кабину, дал задний ход, едва не задев палестинца, не подававшего больше ни малейших признаков жизни.
На ходу Малко заметил в покореженном грузовике лежащего на руле окровавленного мужчину. Да, Джони спас ему жизнь. Малко постарался больше пока не думать об этом. Положив на колени «магнум», он выбрался из тупика, переключил скорость и поехал по узкому переулку. Метрах в двадцати от него вооруженный боевик жестом приказал ему остановиться на небольшой площадке.
Малко замедлил ход, чтобы тот потерял бдительность. Но в нескольких метрах от часового выжал до упора акселератор. Охранник едва успел отскочить. Раздались удивленные крики, Малко заметил на ходу еще нескольких человек. А через мгновение в окно кабины просунулась бородатая голова. Малко схватил «магнум» и выстрелил.
Голова исчезла, но он так и не узнал, попал или нет. В зеркало было видно, как бегут со всех ног к стоящему неподалеку грузовику боевики. Но они, скорее всего, уже не успеют. Малко сконцентрировал все свое внимание на дороге, на время забыв об опасности. А улица никак не кончалась. Наконец он заметил бегущие к югу рельсы. И свернул на тянувшуюся рядом тропку. Всего несколько хижин уцелело вдоль железнодорожного полотна после бомбежек и артобстрелов. Теперь он боялся только одного: что не найдет ангар с самолетами.
Тропинка бежала все дальше и дальше, а его тревога перерастала в ярость. Он проехал!
Но именно в этот момент Малко увидел минарет разбитой мечети, который служил им в прошлый раз ориентиром. База Абу Насра находилась метрах в пятистах справа. Он взглянул в небо: самолеты еще не взлетели. Впрочем, «Безумцы из Баальбека» были хорошо осведомлены о том, что встреча посла США с президентом Джемейлом должна состояться в десять. А часы показывали еще только восемь. Из Адета в Баабду не больше пяти минут лета... Слева он уже различал насыпь с колючей проволокой и старые автобусы на ней, затруднявшие доступ на базу террористов. Теперь осталось проехать вдоль этой самой насыпи, чтобы достичь стратегической цели. Только бы заграждения не оказались непреодолимыми...
Абу Насра следил, как его люди медленно отодвигали бронированные створки ворот ангара, где стояли три самолета. Глава террористов пребывал в страшном возбуждении. Всю ночь он вертелся с боку на бок на своей походной кровати, поставленной прямо в ангаре, опасаясь то плохой погоды, то неведомых осложнений, то даже отменяющего операцию приказа из Дамаска. От этих сирийцев всего можно ждать... Но небо было более или менее чистым, дождь перестал, телефон молчал. Впрочем, его уже начинало тревожить это молчание. Уже должны были сообщить о том, что мусоровоз выехал. Взрыв в намеченный срок в Музейном проезде, прямо возле французского поста, должен был посеять панику. Ровно в восемь тридцать.
Внезапно его охватила страшная тревога. Он ведь так и не узнал, что удалось разведать юной шиитке, которую по его приказу уничтожили. Американский агент таинственным образом ускользнул у него из рук и с тех пор не давал о себе знать. Весь отряд, которому была поручена его ликвидация, погиб. Не к добру все это...
Он думал, что глоток «пепси» его успокоит, но желудок сжался так, будто он хватил кислоты.
Абу Насра еще раз оглядел часовых. Это все были люди из Баальбека, боевики исламского «Амала», и иранцы. Они закутались в меховые куртки, но не дремали. Экипажи двух танков тоже были начеку.
Абу Насра предвидел, что американцы могут попробовать сорвать его планы с помощью боевой операции, принимая во внимание сложившуюся политическую обстановку. Но он расставил повсюду осведомителей с биноклями, готовых каждую минуту поднять тревогу: на Парижском проспекте, на набережной, у въезда в лагерь десантников и даже в Баабде, возле командного пункта 8-й бригады. В любом случае он успеет поднять самолеты в воздух. А стоит им только взлететь, они на такой малой высоте станут невидимыми.
Все три пилота уже проснулись и теперь молились, распростершись на полу лицом к Мекке. Черты их исказились, на лбу у каждого — красная повязка. Им уже выдали по сигаретке с гашишем. Это расслабляет, но нужные рефлексы остаются нормальными. Все они поклялись отдать жизнь за аятоллу Хомейни.
И очень скоро их горячее желание исполнится.
Шансы выжить в подобной операции близки к нулю. Первый самолет должен был приземлиться возле бассейна и дать залп всеми своими восемью ракетами. Упрятанные в них стальные шарики уничтожат все живое в радиусе ста метров.
А два других самолета доведут бойню до конца с помощью взрывчатки. Часовой механизм взрывателей установлен точно на восемнадцать секунд. Пилотам приказано включить его, когда самолеты будут в десяти метрах от резиденции, и тут же выброситься вниз, в сад посла. Даже если часовой механизм заклинит от удара, сработает другой, инерционный взрыватель. Кроме того, Абу Насра послал к стене резиденции человека с пультом радиоуправления, настроенным сразу на две волны, чтобы подорвать оба заряда.
Как только будет уничтожен президент Джемейл и стерт в порошок посол США, у сирийцев руки окажутся развязанными. Американцам все это очень не понравится, и они больше не станут ни во что вмешиваться, христиане будут деморализованы и не смогут оказать достойного сопротивления. Таким образом, оппозиция победит, она докажет, что умеет наносить удары, когда хочет и где хочет. А сам он, Абу Насра, займет еще более прочное положение среди шиитов южного пригорода, укрепив свой авторитет такой блестящей акцией.
Пилоты поднялись. Все они были одеты в зеленую, цвета исламского знамени, летную форму с вышитым на груди портретом Хомейни. Абу Насра подошел к ним и обнял каждого, надолго прижимая к себе и шепча слова напутствия. Впрочем, это было излишним. Они и так горели желанием умереть за веру, стать мучениками.
— Настал ваш час, братья, — произнес он.
Остальные иранцы приблизились к самолетам и стали выкатывать их из ангара. Сейчас они были наиболее уязвимыми, — вражеская разведка могла обнаружить их с воздуха. Но подготовка займет совсем немного времени. Тем более что как только часть самолета оказывалась снаружи, ее тут же прикрывали маскировочным чехлом. Техники последний раз проверили взрыватели и подключили их к аккумуляторным батареям самолетов. Предусмотрено все до мелочей.
Зазвонил телефон. Боевик снял трубку и тут же протянул ее Абу Насра.
— Из мечети Хусейна.
И Абу Насра услышал прерывающийся от волнения голос, который сообщил совершенно невероятную новость. Какие-то дети атаковали гараж. Среди них вроде бы видели иностранца. Угнан мусоровоз, начиненный взрывчаткой!
Онемев от ярости, руководитель операции швырнул трубку. В «Амале» всегда утверждали, что квартал Шия недоступен для вражеских элементов. Он повернулся к пилотам:
— Готовьтесь. Вылетаете немедленно.
А сам все обдумывал изменение ситуации. Кто похитил мусоровоз? И для чего? Ответ стал ясен в тот самый миг, когда со стороны въезда в лагерь раздалась автоматная очередь.
Черты лица Абу Насра исказил гнев, и он завопил пилотам:
— Взлетайте! Взлетайте!
Глава 21
Малко, сжавшись в комок, влетел в последние ворота. Эффект внезапности до сих пор здорово помогал ему, но скоро оторопь охранников пройдет. Перед ним петляла дорожка из красного латерита, окаймленная, как и в лагере десантников, земляными насыпями. Справа показалась сторожевая вышка, стоявший на ней часовой с биноклем замахал обеими руками. Метров через пять Малко врезался в заграждения из колючей проволоки. Легковую машину они бы остановили.
Двигатель мусорки взревел, но она прошла, волоча за собой по колее клубки колючей проволоки. До прямой, ведущей к ангару, оставалось четыре поворота.
На дорогу выскочило несколько человек с автоматами. К счастью, РПГ-7 не было ни у одного. За мгновение до того, как ветровое стекло разлетелось вдребезги, Малко нырнул вниз. Глухие щелчки пуль по кузову. Одна из них рикошетом ударила в руль и разбила его.
Рискнув выглянуть наружу, Малко успел заметить боевика, опустившегося на колено посреди дороги и стрелявшего из «Калашникова». Пришлось срочно спрятаться обратно. Мягкий удар подсказал ему, что человек сбит. Еще несколько ударов по корпусу машины, и можно выпрямиться: самое сложное позади. Охрана ворот преодолена. Он слышал за спиной автоматные очереди, но толстое покрытие мусоровоза надежно защищало его. Сейчас он даже не вспоминал о смертоносной начинке, которая могла взорваться от попавшей в нее пули. В голове у него было только одно: самолеты.
Внезапно рядом раздался сильный взрыв и все впереди заволокло таким густым дымом, что Малко даже чуть не потерял управление: к счастью, оставшийся невидимым стрелок, выпустивший ракету РПГ-7, промахнулся.
Лоб у Малко кровоточил: наверняка, осколком стекла задело. Оставалось преодолеть двадцать метров этого своеобразного туннеля без крыши, а потом он окажется на открытом месте. Интересно, успеют ли сориентироваться танки? Они превратят его в кашу одним-единственным выстрелом своего орудия, но тогда взорвется заложенный в мусорку снаряд, и цель будет достигнута. Перед взором Малко промелькнул его замок и чувственное лицо Александры, и тут же он увидел ангар и стоящие перед ним три самолета.
Один уже заходил на взлет. Вот он оторвался от земли, поднялся метров на десять. Вокруг двух других суетились люди. Малко охватил одним взглядом всю картину: бегущих со всех сторон боевиков, разворачивающиеся башни танков, оживление вокруг готовых к взлету крылатых машин. Когда до ангара оставалось всего метров сорок, Малко нагнулся, нашел на ощупь уже давно обнаруженный им металлический язычок на полу. Потом до конца выжал акселератор и повернул язычок так, чтобы тот намертво придавил педаль. Теперь Малко снял ногу, но педаль осталась в прежнем положении, и мусоровоз продолжал на полной скорости двигаться вперед. Прямо на самолеты. Малко еще раз проверил направление: колеса стояли прямо. Тогда он ударом плеча распахнул дверь и одновременно щелкнул тумблером часового механизма.
Рассудок отказывался подчиняться Абу Насра. Он смотрел, как приближается к самолетам желтый мусоровоз, и даже не думал о том, какому риску подвергается он сам. До него не долетали ни выстрелы, ни крики. Он, словно автомат, двинулся на противника, зажав в руках «Калашников». Будто мог остановить его одной только силой воли. Разум подсказывал, что так он погибнет, но сигнал об опасности не проходил в центр, включающий рефлекс страха.
А потом Абу Насра увидел, как выпрыгнул на ходу водитель мусоровоза, а он сам продолжал надвигаться на него подобно огромному неуклюжему доисторическому животному.
Только тогда он поднял ствол «Калашникова» и стал поливать чудище огнем, стараясь застопорить его ход. Он все еще стрелял, когда тяжелый бампер ударил его в живот. Когда передний мост раздавил ему череп, он уже ничего не чувствовал.
Малко больно ударился плечом, а потом головой о землю, но, продолжая катиться, успел заметить, как неотвратимо движется к ангару тяжелая желтая машина. И в тот же миг он скатился в глубочайшую четырехугольную яму, весьма смахивающую на выгребную, полную тухлой воды. Автоматные очереди разбрызгивали грязь возле него, пока он, наконец, не скатился на самое дно, покрытое желтоватым месивом, и не обнаружил, что в падении потерял свой «магнум».
Малко каждую секунду ожидал, что наверху появятся боевики и прикончат его.
Он выпрямился, пытаясь вскарабкаться по скользкой стенке. Но не поднялся и на два метра, как раздался взрыв. Адский грохот не утихал, как ему показалось, вечность. Барабанные перепонки сжало с такой силой, что он завопил от боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21