Чем теснее он будет связан с Амаль, тем больше получит шансов на успех. Сверкая глазами, Амаль обняла его. В этот момент она искренне старалась не думать о полученном задании.Замуж ей, пожалуй, предстояло выйти невинной, но уж никак не неопытной. В следующие четверть часа по комнате словно пронесся тропический тайфун. Убедившись в добрых намерениях своего партнера, Амаль вела себя как Мессалина после месяца воздержания. Она кусалась, царапалась и в полный голос вопила, как ей хорошо. Они давно свалились с дивана и катались по иранскому ковру из угла в угол. Когда Малко достиг цели, она издала такой крик, что он чуть не прервал собственный процесс, но вовремя понял, что кричит она не от боли.Лежа на полу, они тяжело дышали. Оказалось, что Амаль в крайнем возбуждении сломала все ногти на руках. Она засмеялась грудным смехом, которого Малко раньше от нее не слышал, и томно сказала:– Я еще ни с кем этого не делала...Малко про себя подумал, что с таким темпераментом, как у нее, можно быстро привыкнуть к подобному способу любви и предаваться ему, не опасаясь общественного порицания после первой брачной ночи. Но он верил Амаль.– Ты мой первый любовник, – добавила она. – Если это, конечно, считается... – И все еще разгоряченная, прижалась к нему. – Скоро ты уедешь и забудешь меня...Кто знает! Ведь не каждый день встречаешь подобное сочетание буржуазной добродетели и самозабвенного исступления!– Твое задание выполнено, – пошутил Малко. – Теперь ты все знаешь и можешь со мной больше не встречаться.– Противный!– Да, – сказал он, – скоро я уеду, ведь я приезжал всего лишь посмотреть на повешение. По поручению своей газеты. Кстати, тебя тоже туда пошлют...Она вздрогнула:– Ты что! Однажды я шла по Аль-Тарир, случайно подняла голову и увидела босые ноги человека. Тогда я еще ни о чем таком не знала и убежала, вся в слезах. Это ужасно! Знаешь, большинству людей это не нравится, но люди просто боятся. Уверяю тебя, никто из моих знакомых не ходит на площадь Аль-Тарир.– Это утешает, – сказал Малко.Поведение и высказывания Амаль открывали перед ним новые горизонты.– Как, по-твоему, скоро будут еще кого-нибудь казнить? – небрежно спросил он.– Может быть, но мы узнаем об этом только в последний момент. Накануне казни никогда ничего не передают. Только утром, за час до начала...– Так ты сама читаешь сообщения? – спросил Малко.Она опустила голову:– Нет, я там не одна. Я занимаюсь пластинками, а сообщения читают мужчины...Он почувствовал в голосе Амаль какую-то нервозность. Видимо, она еще не успела насытиться... Вдруг девушка без предупреждения поцеловала его снова, и все началось сначала, с не меньшим ожесточением, чем в первый раз. Сейчас они были уже на полу в прихожей. Амаль рычала, как тигрица, и судорожно цеплялась руками за ковер. Малко куснул ее в затылок и испугался, что вот-вот вылетит из седла...Потом они долго молчали.– Можно тебя кое о чем попросить? – осведомился он, когда Амаль спустилась с заоблачных высот на твердую землю.– Конечно!– Журналистская работа требует моего отъезда в Бейрут. Но для меня очень важно узнать дату следующих казней раньше всех.– Но если я тебе напишу, – рассуждала Амаль, – письмо придет слишком поздно. А позвонить или отправить телеграмму мне вообще не удастся.– Я знаю, – с улыбкой произнес Малко. – И вовсе не хочу, чтобы тебя тоже повесили на площади. Но есть очень простое средство...– Какое?– Радио.Она непонимающе посмотрела на него.– Радио? Но как же я скажу? Меня ведь все услышат...– Если мы придумаем условный сигнал, известный только тебе и мне, никто ничего не поймет, – пояснил Малко. – К тому, я буду рад услышать, что ты все помнишь...Наступил решающий момент. Но Амаль по-прежнему ни о чем не догадывалась.– Помнишь, как я приходил в студию? – продолжал Малко. – Ты поставила пластинку и включила 45 оборотов вместо 33.Она замахала руками:– О, такого со мной никогда раньше не бывало! Это потому, что ты пришел.Он был поражен ее простодушием.– Но ведь то, что ты сделала однажды, можно и повторить, – сказал Малко. – Тебе достаточно будет поставить определенную пластинку на неправильной скорости, и я пойму, что казнь назначена на этот день.– Вот здорово! – воскликнула Амаль. – Как ты до этого додумался?Малко скромно промолчал. Зачем ей было знать обо всех сторонах его профессии?Вдруг Амаль помрачнела.– Но мне могут сделать выговор...– Это не страшно, – заверил ее Малко. – Зато ты окажешь мне огромную услугу. Я первым сделаю репортаж о казни и обставлю всех своих соперников.– Значит, для тебя это важно?– Очень.– И ты каждый день будешь слушать, что я говорю и какие ставлю пластинки?Судя по всему, это было для нее главным. Сейчас она уже вполне расслабилась и успокоилась: ведь Малко сдержал свое обещание – она по-прежнему оставалась девственницей.Замурлыкав, Амаль потерлась о него.– До чего же было хорошо! Как жаль, что ты уезжаешь из Багдада!– Ты могла бы скомпрометировать себя, если бы продолжала со мной встречаться, – возразил Малко. – Так ты согласна выполнить мою просьбу?– Да, милый. А какую мне поставить пластинку?Малко мысленно вздохнул. Это был хороший пример «перевербовки». Теперь он мог смело читать лекции в ЦРУ. Перетягивая агентов на свою сторону, он старался избегать материального давления, и, подобно русским, предпочитал идеологическое и сентиментальное воздействие. Ведь сердце предать намного труднее, чем бумажник.– А какую пластинку ты можешь поставить в любое время?Она с минуту подумала, потом сказала:– Гимн баасистской партии. Они проигрывают его по нескольку раз в день.– Хорошо, пусть будет гимн, – сказал Малко. – Я куплю его и прослушаю, чтобы легко узнать.– Но скажи, об этом никто не узнает? – встревожилась Амаль. – Меня могут уволить и даже посадить в тюрьму...– Могу поклясться, что не скажу никому ни слова, – твердо ответил Малко.Взглянув на часы, она начала одеваться. Потом ласково прижалась к нему:– Ты когда-нибудь вернешься в Ирак?– Я пока еще здесь, так как не успел собрать вещи... – ответил Малко, невольно вкладывая в эти слова иной, более значительный смысл. Глава 13 Лейтенант Мозар Саид, образцовый сотрудник армейской службы безопасности, застегнул ремень и ласково шлепнул Лейлу по белой попке. Египтянка поерзала на месте и угодливо захихикала. Из всех ее платных любовников это был самый лучший – высокий, стройный, щедро наделенный природой и восхитительно жестокий!Когда Лейла медлила с его излюбленными ласками, офицер хватал ее за длинные волосы и приставлял острие кинжала к горлу, пока не появлялась капелька крови. После этого она обычно превосходила себя.Египтянка знала, что он работает в грозной службе армейской безопасности, и никогда не задавала ему вопросов, а ее сутенер чуть ли не ползал перед лейтенантом на брюхе. Питая некоторую слабость к садизму, любовник Лейлы не отказывал себе в удовольствии попугать ее. Однажды он рассказал девушке, как в старой центральной тюрьме посадили на кол женщину, да с такими подробностями, что Лейлу целую неделю мучили кошмары. Но стоило Саиду дотронуться до нее, как она мгновенно таяла. Он был единственным, кто доставлял ей настоящее удовольствие, хоть и платил всего динар или два, да и то не всегда.– Почему ты уходишь так рано? – несмело спросила она лейтенанта, который в это время тщательно причесывался перед зеркалом. – Ты ведь целую неделю не приходил!Мозар Саид сделал вид, что польщен. Поглаживая девушку по спине и ниже, он вздохнул:– Работа...Тут в дверь постучали. Мозар в бешенстве посмотрел на Лейлу:– Ты ждешь клиента?Она испуганно замотала головой:– Нет, нет, когда приходишь ты, я никого не принимаю! Это, наверное, брат Суссан. Я скажу ему, чтобы подождал.Лейла вышла, завернувшись в разноцветное покрывало. Через несколько мгновений она появилась вновь, бледная как покойница. За ней шли двое мужчин в штатском.Увидев лейтенанта, они в нерешительности остановились. Саид сразу распознал в них баасистов. Они обменялись несколькими короткими фразами, называя свои фамилии и должности. Мозар уже предвкушал, какую трепку задаст Лейле за то, что она изменяет ему с такими подонками. Внезапно один из штатских спросил:– Лейтенант, вы давно знакомы с этой тварью?Мозар Саид вовремя вспомнил о чувстве собственного достоинства и рявкнул:– Какое вам до этого дело?!Баасист, которого также нельзя было заподозрить в излишней любви к военным, с удовольствием отчеканил:– Она часто принимает у себя опасного американского шпиона. Он вот-вот окажется в наших руках, а может быть, уже арестован. Мы полагаем, что она многое знает о нем.Лейла издала глухой стон. Баасистские агенты от души наслаждались этой сценой. Начальник отправил их по следу Малко сразу же после своей встречи с генералом Окейли, приказав без информации не возвращаться. Теперь они потирали руки, видя, в какое неловкое положение попал один из подчиненных генерала.Мозар Саид думал о том же. Он шагнул впереди с размаху ударил Лейлу по лицу. Она, даже не всхлипнув, попятилась к стене.Офицер был одновременно взбешен и напуган: баасисты снискали себе репутацию гестаповцев. Его присутствие здесь уже свидетельствовало против него, и чтобы хоть как-то оправдаться, ему следовало продемонстрировать искреннюю беспощадность к врагам.– Мы допросим эту сучку прямо сейчас, – прошипел он, подходя к Лейле и срывая с нее покрывало. – Кто этот человек?Лейла проглотила рыдание и попыталась объяснить, с трудом собирая разбежавшиеся от страха мысли. Да, она принимала этого иностранца. Но полиции об этом известно: ее допросили в первый же вечер. Потом иностранец приезжал еще несколько раз! Платил всегда щедро, но не всегда пользовался ее услугами. Она не понимает, почему ей угрожают, ведь ее долг выполнять свою работу...Лейтенант Саид набросился на девушку, которую еще пять минут назад ласкал.– Ты помогала шпионам! – проревел он. – Ты продала нашу любимую страну за горстку динаров, дрянь!Душещипательные слова предназначались для агентов. Они одобрительно закивали: наконец-то нашелся хоть один честный гражданин...Стиснув зубы, Мозар Саид принялся избивать проститутку ногами и кулаками. Она свалилась на пол, но он поднял ее за волосы и стал с размаху хлестать по щекам. Наконец Саид отпустил ее и повернулся к сыщикам:– Этой предательнице нужно развязать язык. Почему иностранец приходил именно к ней?Один из агентов заявил:– Мы заберем ее с собой. Там у нас есть все необходимое.Лейтенант Саид почувствовал опасность. Они будут пытать ее, пока она не признается в чем угодно. Например, в том, что ее любовник лейтенант Саид якобы обо всем знал, но предпочитал это скрывать. В этой стране, где единственными новостройками являются виселицы, риск был непомерно велик. Лейла должна умереть как можно скорее, и причем в его присутствии.– Нет, – твердо сказал он. – Я обязан вести это дело сам. Хотя бы для того, чтобы спасти свою честь.Баасисты сделали лицемерную гримасу, желая показать, что далеки от подозрений. Но Мозару была слишком дорога собственная шкура.– Я работник армейской службы безопасности, – важно добавил он. – Наш долг – разоблачать шпионов.Между строк следовало читать: «А вы – жалкие бездарные ничтожества...» Опасаясь перегнуть палку, он решил пригласить агентов к общему котлу.– Допросим ее вместе.Пинком ботинка он заставил Лейлу подняться с пола. Она хотела что-то сказать, но лейтенант непреклонно толкнул ее к двери: он не желал вести душеспасительные беседы с предателями!Агенты быстро натянули на нее свитер и брюки и потащили к машине лейтенанта. Там ее бросили на пол, под ноги агентов, севших на заднее сиденье. Для разминки один из них наклонился и потушил сигарету о спину девушки. Она отчаянно вскрикнула. Радуясь своей шутке, агент с хохотом откинулся назад. Даже в такой работе бывают приятные моменты...Минут десять они ехали в северном направлении по проспекту Аль-Мутама-Бир-Харит, пока не достигли офицерского квартала. Он представлял собой нечто вроде цивилизованного гетто с пустырем в восточной части и многочисленными вооруженными патрулями на улицах (что, кстати, не помешало курдам несколькими месяцами ранее расправиться здесь с полковником Бадреддином).Лейтенант Саид остановил машину у штаба военного городка, служившего отправной точкой маршрута патрульных автомобилей.У дома, под охраной полицейских в красных кепи, стояло в ряд несколько джипов.– Подождите здесь, – приказал лейтенант обоим сыщикам. На своей территории он чувствовал себя гораздо свободнее и увереннее. Он объяснил начальнику караула, что арестовал женщину, подозреваемую в шпионаже, и собирается допросить ее на месте, чтобы она не попала в руки баасистской охранки.Заслужив горячее одобрение за свою инициативу, лейтенант Саид вернулся с тремя солдатами и двумя джипами, в которых лежали подручные средства.Обретя свой обычный повелительный тон, он велел баасистам и Лейле выходить из машины. Египтянка была так напугана, что не могла вымолвить ни слова. Ее втолкнули в один из джипов, и вся процессия двинулась в западную часть квартала, где находился обнесенный колючей проволокой участок земли, служивший стрельбищем. Место прекрасно подходило для допроса.Там Мозар Саид развернул свой джип и включил фары, чтобы осветить площадку. Оба агента молча наблюдали за ним.Офицер вытащил Лейлу из машины и поставил ее на колени. Затем достал автоматический пистолет, снял его с предохранителя и приставил к затылку девушки.– Говори, что знаешь, и останешься жить, – прошипел он. – Считаю до пяти.Лейла пронзительно вскрикнула и в истерике повалилась на землю. Мужчины презрительно смотрели на нее. Мозар Саид убрал пистолет и подозвал одного из солдат.– Сейчас ты у нас заговоришь, – сказал он Лейле.По его приказу солдаты надели на нее наручники и привязали их толстой веревкой к заднему бамперу второго джипа. Затем один из них сел за руль и завел мотор.– Будешь говорить?! – заорал Мозар Саид.– Я ничего не знаю, – простонала Лейла, – клянусь, я ничего не знаю!– Давай! – крикнул лейтенант водителю.Тот включил передачу, и джип, подпрыгивая на ухабах, поехал по каменистой земле, волоча за собой бедную проститутку. Она попыталась подняться на ноги и побежать за машиной, но слишком короткая веревка тянула ее к земле. Крича и плача, она упала на бок, не в силах даже прикрыть лицо. При каждом рывке острые камни раздирали ей кожу и впивались в тело. Она очень быстро затихла.Через пятьдесят метров лейтенант, стоявший у другого джипа, посигналил, и солдат послушно затормозил. Саид и сыщики подъехали на своей машине и склонились над Лейлой. Она была без сознания. Всю левую сторону лица словно протащили по гигантской терке. От свитера и брюк практически ничего не осталось. Лейла тихо стонала. Мозар Саид пнул ее в ребра и наклонился над ней.– Может, теперь заговоришь?Голова египтянки бессильно упала набок, как только он выпустил ее волосы. Оба сыщика обеспокоенно затоптались на месте. Они ничего не имели против пыток, но в данном случае лейтенант явно перебарщивал. Девчонка могла отдать концы, так и не успев ничего сказать.– Лейтенант, – сказал один из них, – может быть, лучше отвезти эту женщину к нам? У нас есть более эффективные средства допроса.Мозар Саид бросил на них испепеляющий взгляд, дескать: как они смеют подвергать сомнению его преданность родине...– Вот увидите, она заговорит, – пообещал он.По его новому приказу солдаты сняли с девушки наручники и поставили джипы задом друг к другу, на расстоянии метра. Лейла по-прежнему лежала на земле. Они приподняли ее левую ногу, застегнули одно кольцо наручников повыше щиколотки и прикрепили второе к бамперу. Вторую ногу они таким же образом пристегнули ко второй машине. Затем оба водителя заняли свои места и стали ждать приказа.Мозар Саид склонился над Лейлой и слегка пнул ее между ног, в самое чувствительное место. Она вскрикнула и открыла глаза. В ослепительном свете фар ее любовник показался ей настоящим великаном.– Это твой последний шанс, – громко произнес он. – Если будешь молчать, то умрешь. Ты почувствуешь, как разрывается твое тело, как ломаются кости...Лейла с нечеловеческим усилием попыталась заговорить. У нее были сломаны почти все передние зубы.– Милый, – взмолилась она, – ты же знаешь, что я не шпионка...Это «милый» окончательно решило ее судьбу. Мозар Саид внутренне содрогнулся: чего только она не наговорит баасистам, чтобы спасти свою несчастную шкуру!..– Что ж, пеняй на себя, – проронил он. – Молись великому и милосердному Аллаху...Властным жестом он согнал с сиденья одного из водителей. Тот не заставил себя долго упрашивать. С минуту слышалось лишь урчание двух моторов и отдаленный лай собак. На горизонте, в двух километрах от города, сплошной полосой горели багдадские огни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22