Я уже высказывался в другом месте, «Ребенка бьют» (1919e). Standard Ed; 17, 200ff. [В действительности, Флисс не назван по имени в этой статье.
что мое внимание к этому привлек Вильгельм Флисс. Флисс был склонен считать противоположность между полами истинной причиной и первичной мотивирующей силой вытеснения. Я только повторяю то, что я сказал тогда, споря с его взглядом, когда я отказался сексуализировать вытеснение таким образом – т. е. объяснять его на биологической основе, а не на чисто психологической.
Огромное значение этих двух тем – у женщин желания пениса, а у мужчин борьбы против пассивности – не избежало замечания Ференци. В докладе, прочитанном им в 1927 г., он выставил требование, чтобы в каждом успешном анализе два этих комплекса были проработаны. «…Каждый пациент-мужчина должен приобрести ощущение равенства в своих отношениях с врачом как знак того, что он преодолел свой страх кастрации; каждая женщина, если ее невроз полностью прошел, должна избавиться от комплекса мужественности и эмоционально принять без признака сожаления все последствия своей женской роли» (Fегеnсzу, 1928, 8 [Англ. перерод., с.84].).
Я хотел бы добавить, что, исходя из моего собственного опыта, я думаю, что в этом Ференци требовал слишком многого. Ни в какой другой момент аналитической работы мы не страдаем в такой степени от тяжелого чувства, что все наши повторяющиеся усилия тщетны, и от подозрения, что мы «мечем бисер перед свиньями», чем когда мы пытаемся убедить женщину отказаться от ее желания пениса по причине его нереализуемости, или стараемся убедить мужчину, что пассивная установка к мужчинам не всегда означает кастрацию и что она неизбежна во многих жизненных отношениях. Бунтарская сверхкомпенсация мужчины вызывает одно из сильнейших сопротивлений переносу. Он отказывается подчинить себя заменителю отца или чувствует себя должником перед ним за что-то и в результате отказывается принять от врача свое выздоровление. Нет аналогичного переноса, который возникал бы из женского желания пениса, но это желание является у женщины источником тяжелых приступов депрессии, благодаря внутренней убежденности, что анализ не принесет пользы и ничего нельзя сделать, чтобы помочь ей. И мы можем только согласиться, что она права, когда узнаем, что самым сильным ее мотивом прихода в лечение является надежда, что, в конце концов, она сможет приобрести мужской орган, отсутствие которого было так болезненно для нее.
Но мы также узнаем из этого, что неважно, в какой форме возникает сопротивление, в форме переноса или нет. Главным остается то, что сопротивление препятствует возникновению изменений – все остается так, как было. У нас часто возникает впечатление, что с желанием пениса и мужским протестом мы проникаем сквозь все психологические уровни и достигаем основания, и на этом наша деятельность завершается. По-видимому, это так, поскольку для области психики область биологии, действительно, играет роль основания. Отрицание женственности может быть не чем иным, как биологическим фактом, частью великой борьбы полов. Мы не должны быть введены в заблуждение термином «мужской протест», предполагая, что то, что отрицает мужчина, – это его пассивная установка [как таковая] – то, что можно назвать социальным аспектом женственности. Такой взгляд противоречит легко проверяемому наблюдению, а именно, что такие мужчины, часто обнаруживают мазохистскую установку – состояние, достигающее уровня рабства, – по отношению к женщинам. То, что они отрицают, не пассивность в целом, а пассивность к мужчинам, другими словами, мужской протест – это не что иное, как кастрационная тревога. [Состояние сексуального рабства у мужчин упоминается Фрейдом в его статье «Табу девственности» (1918а), Standard Ed; 11, 194.]
Трудно сказать, удастся ли нам вообще и, если удастся, то когда, добиться успеха в овладении этими факторами в аналитическом лечении. Мы можем только утешать себя тем, что мы, несомненно, обеспечиваем анализируемому нами человеку любое возможное содействие в пересмотре и изменении своего отношения к этим проблемам.
1 2 3 4 5 6
что мое внимание к этому привлек Вильгельм Флисс. Флисс был склонен считать противоположность между полами истинной причиной и первичной мотивирующей силой вытеснения. Я только повторяю то, что я сказал тогда, споря с его взглядом, когда я отказался сексуализировать вытеснение таким образом – т. е. объяснять его на биологической основе, а не на чисто психологической.
Огромное значение этих двух тем – у женщин желания пениса, а у мужчин борьбы против пассивности – не избежало замечания Ференци. В докладе, прочитанном им в 1927 г., он выставил требование, чтобы в каждом успешном анализе два этих комплекса были проработаны. «…Каждый пациент-мужчина должен приобрести ощущение равенства в своих отношениях с врачом как знак того, что он преодолел свой страх кастрации; каждая женщина, если ее невроз полностью прошел, должна избавиться от комплекса мужественности и эмоционально принять без признака сожаления все последствия своей женской роли» (Fегеnсzу, 1928, 8 [Англ. перерод., с.84].).
Я хотел бы добавить, что, исходя из моего собственного опыта, я думаю, что в этом Ференци требовал слишком многого. Ни в какой другой момент аналитической работы мы не страдаем в такой степени от тяжелого чувства, что все наши повторяющиеся усилия тщетны, и от подозрения, что мы «мечем бисер перед свиньями», чем когда мы пытаемся убедить женщину отказаться от ее желания пениса по причине его нереализуемости, или стараемся убедить мужчину, что пассивная установка к мужчинам не всегда означает кастрацию и что она неизбежна во многих жизненных отношениях. Бунтарская сверхкомпенсация мужчины вызывает одно из сильнейших сопротивлений переносу. Он отказывается подчинить себя заменителю отца или чувствует себя должником перед ним за что-то и в результате отказывается принять от врача свое выздоровление. Нет аналогичного переноса, который возникал бы из женского желания пениса, но это желание является у женщины источником тяжелых приступов депрессии, благодаря внутренней убежденности, что анализ не принесет пользы и ничего нельзя сделать, чтобы помочь ей. И мы можем только согласиться, что она права, когда узнаем, что самым сильным ее мотивом прихода в лечение является надежда, что, в конце концов, она сможет приобрести мужской орган, отсутствие которого было так болезненно для нее.
Но мы также узнаем из этого, что неважно, в какой форме возникает сопротивление, в форме переноса или нет. Главным остается то, что сопротивление препятствует возникновению изменений – все остается так, как было. У нас часто возникает впечатление, что с желанием пениса и мужским протестом мы проникаем сквозь все психологические уровни и достигаем основания, и на этом наша деятельность завершается. По-видимому, это так, поскольку для области психики область биологии, действительно, играет роль основания. Отрицание женственности может быть не чем иным, как биологическим фактом, частью великой борьбы полов. Мы не должны быть введены в заблуждение термином «мужской протест», предполагая, что то, что отрицает мужчина, – это его пассивная установка [как таковая] – то, что можно назвать социальным аспектом женственности. Такой взгляд противоречит легко проверяемому наблюдению, а именно, что такие мужчины, часто обнаруживают мазохистскую установку – состояние, достигающее уровня рабства, – по отношению к женщинам. То, что они отрицают, не пассивность в целом, а пассивность к мужчинам, другими словами, мужской протест – это не что иное, как кастрационная тревога. [Состояние сексуального рабства у мужчин упоминается Фрейдом в его статье «Табу девственности» (1918а), Standard Ed; 11, 194.]
Трудно сказать, удастся ли нам вообще и, если удастся, то когда, добиться успеха в овладении этими факторами в аналитическом лечении. Мы можем только утешать себя тем, что мы, несомненно, обеспечиваем анализируемому нами человеку любое возможное содействие в пересмотре и изменении своего отношения к этим проблемам.
1 2 3 4 5 6