И без
милиции ясно, что таких надо строго учить и наказывать.
- Не волнуйся, Картина, мы сделаем из него человека, - заверил ее
Дыркорыл и потер распухший пятачок. - Надо только иметь терпение.
- А у меня что-то ноет зуб, - добавил Одноух. - В другой раз
постараюсь не кусаться.

КАПУСТНЫЙ ЧЕМПИОН

После этой истории друзья немного загордились, стали даже хвастать,
как ловко справились они с владельцем рогатки.
Встретился им во дворе отец Ваги, говорит:
- Как же так получается? Трое на одного напали...
- Не на одного, а на двоих, - уточнил Одноух. - Ваш Вага с рогаткой,
а мы безоружные. Зачем обижать птицу?
- Вот как... - Отец Ваги нахмурился. - Я ему задам.
- Не надо, - говорит Дыркорыл. - Мы его исправим.
Вага-старший от души улыбнулся, глядя на смелых первоклашек, сдвинул
кепку на затылок.
- Да вы отчаянные ребята! Очень мне нравитесь! Что вы еще умеете?
- Я умею спорить! - похвастал Дыркорыл.
- Спорить так спорить! - подхватил отец Ваги, очень азартный человек.
- Вы любите капусту? - полюбопытствовал Одноух.
Отец Ваги был поваром совхозной столовой. Он мгновенно представил
себе капустный салат, кислые щи, овощную солянку, румяную кулебяку - все,
что он делал из обыкновенного кочана капусты.
- Люблю, - признался он. - С детства обожаю кочерыжки.
- И мы с детства, - улыбнулся Дыркорыл. - Спорим, что вот он, - он
кивнул на серого друга, - съест кочанов больше, чем вы кочерыжек.
Повар просиял от удовольствия: он обожал людей с добрым аппетитом.
- Спорим! - сказал повар, пожимая лапы новым друзьям. - Приз,
конечно, сама капуста.
Он убежал домой и принес мешок капусты, которую приготовил себе на
засол. За поваром следовал Вага со следами недавней битвы - порванной
штаниной.
- Будешь судьей! - приказал ему отец.
Одноух был несколько смущен таким оборотом дела, но его губы
подергивались в предчувствии лакомства, а уши воинственно поднялись.
- Всего один мешок? - спросил нагло Одноух. - Это я мигом!
- Посмотрим, - усмехнулся повар.
- Что делать-то? - хмуро спросил Вага.
- Считать! - Повар вынул из мешка крепкий кочан, бросил его Одноуху.
Одноух поймал на лету, зажмурил от удовольствия глаза, впился зубами
в кочан. Раз - и нет кочана. Обратно к повару летит кочерыжка. Тот чистит
ее перочинным ножиком и отправляет в рот.
Вага глаза вытаращил от удивления: вот это зубы у малыша; хорошо, что
он отделался порванной штаниной. А Одноух уже требует новый кочан.
Зубы его работали, как сечка. Только хруст стоял во дворе. Мешок
вскоре опустел, и повар принес новый: разве жаль капусты, раз такой
необычный аппетит!..
- И этот мешок я съем, - хвастал Одноух. - Как раз учусь считать до
сотни.
Одноух грыз и грыз, считая про себя кочаны. Даже Дыркорыл поглядывал
на него с сомнением: живот надулся, как шар, - выдержит ли, не лопнет?
А Вага вел счет:
- Тринадцать... Пятнадцать... Семнадцать...
На семнадцатой кочерыжке повар сдался:
- Все! Больше не могу! Молодец, Одноух! В любой момент приходи в
столовую - обеспечу капустой!
Он ушел, посмеиваясь, пить квас: кочерыжки всегда вызывают жажду.
- Я тоже не могу! - сказал победитель и со стоном упал.
- Что с тобой? - подскочил Дыркорыл. - Идем домой!
- Не могу идти, - простонал любитель капусты.
Он лежал на траве, как большой серый кочан. Дыркорыл и Вага положили
его на пустой мешок и унесли в дом.
- Во всем я виноват! - горевал Дыркорыл. - Зачем спорил? Что теперь
делать?
Одноух лежал с закрытыми глазами, представляя себе большое поле с
пузатыми кочанами. Если бы он попытался пересчитать весь урожай по своему
методу, то, наверное, не выдержал бы, погиб бы от жадности. Никогда в
жизни не будет он больше спорить!
- Уважаю, - сказал Вага, глядя на победителя. - Моего отца никто не
переспорит, даже я. А ты показал характер. Будь здоров, Одноух!
Но Одноух совсем скис.
Пришел доктор, осмотрел больного, прикинул, сколько килограммов съел
он, удивился:
- Как в тебя вместилось?
- Я учусь... считать... до ста, - простонал кролик. - Но... съел...
только семнадцать...
- Редкий случай обжорства, - покачал головой доктор.
- Я больше не буду... хвастать, - обещал со слезами на глазах
капустный чемпион.
Одноух проболел три дня и за это время поумнел: научился считать про
себя капусту, морковь, книги, пластмассовых солдатиков, часы, минуты и
многое другое, не пробуя ничего на зуб.

УРОКИ ПО ТЕЛЕФОНУ

Когда школьник учится, он каждую минуту узнает что-то новое. Сами
собой рождаются вопросы, которые требуют точного и быстрого ответа.
Например, узнаешь, что слова делятся на части - слоги, которые можно
переносить со строки на строку. На сколько же частей делится имя
"Дыркорыл"?
- Ясно, что на две, - авторитетно заявляет Одноух. - Две дырки и рыл.
- Сам ты рыл, - обиделся Дыркорыл. - Всю жизнь ходишь с одним ухом!..
- Вот и неправда, у меня два, - поправил мягко Одноух. - Только они
разные. А сколько в моем имени слогов, никак не пойму.
Они долго спорят, потом звонят отцу на работу.
Бухгалтер на минуту отвлекается от своих расчетов, чертит на листе
бумаги знакомые слова. Оказывается, в каждом имени ровно по три слога:
Од-но-ух. Дыр-ко-рыл. И - никаких больше обид!..
Через полчаса в бухгалтерии снова звонок:
- Пап, а Одноух говорит, что у меня есть аппендицит. Что это такое?
Ну зачем понадобился им аппендицит? Наверное, рисуют человека и
думают, что у него внутри. Бухгалтер срочно вспоминает, что он учил в
школе о человеке.
А они думают - упрямые первоклашки, пока рисуют: "Во мне течет кровь,
я ее видел, когда порезал лапу - это не очень приятно... Во мне стучит
сердце, я его чувствую, когда быстро бегу или волнуюсь. В голове очень
странное вещество - мозг, который умеет думать. И еще всякая всячина -
легкие, почки, горло, язык, какой-то загадочный аппендикс... Как интересно
узнавать самого себя..."
И снова звонят в бухгалтерию, просят Нехлебова.
- Скажи, пожалуйста, ворона и Воронеж - это одно слово? - атакует
Одноух.
- А Клара и кларнет? - перебивает Дыркорыл.
Ответить бухгалтер не успевает, потому что его зовут на совещание.
А первоклассники бегут на улицу добывать наглядные пособия.
Требуется найти и засушить красивое растение. Лето уже прошло, но на
косогоре под горячим сентябрьским солнцем неожиданно расцвели одуванчики.
Доверчиво и нежно смотрит в лицо пушистый желтый цветок. Раньше друзья
поедали его бездумно, а теперь выкапывают осторожно, с корнем.
Как крепко держится одуванчик за землю, жалко его обижать. Но нужно -
для классного гербария, для школьной науки.
И, разломив неожиданно полированный горб спины, взлетает с цветка на
нежных и сильных крыльях божья коровка.
Одноух и Дыркорыл долго смотрят ей вслед, машут цветком, вдыхают
запах травы. Нет, лето еще не улетело, оно рядом. Лето просто повзрослело
и постепенно превращается в осень...
К телефону больше никто не подходит, и в контору летит Картина с
запиской: не получается пример по математике.
Совещание в кабинете директора на минуту прерывается: в стекло
осторожно стучит розовым клювом большая птица.
Бухгалтер распахивает створку, берет записку, читает: 2 + 0 = ?
- Срочное дело? - спрашивает директор.
- Не очень срочное, но сложное, - отвечает Нехлебов и пишет ответ: 2.
Сложное потому, что он вернется домой поздно, когда школьники будут спать.
Дома, при свете ночной лампы, отец проверяет домашние задания.
Ему нравится сочинение Одноуха: "Летом лублу лето, а зимой лублу
зиму". Но ошибки, ошибки!..
В тетради Дыркорыла нарисовано какое-то странное многоногое рогатое
существо с пустым кругом вместо головы. На промокашке - записка печатными
буквами: "Это чудовище. Наресуй иму страшные глаза. Я не умею".
Нехлебов исправляет ошибки, ставит на страшилище две точки, улыбчивый
рот и ложится спать.

СЛОВА, СЛОВА...

Почему в этом радостном мире встречаются еще ябеды?
Да потому, что ябеде кажется: он говорит важную для всех правду. А на
самом деле его "всемирное открытие" касается сущих пустяков и только
портит многим настроение.
На перемене все ходят парами, взявшись за руки. А двое - немного
иначе. И обязательно найдется человек, который обратит на это внимание:
- Тамара Константиновна, а Одноух и Дыркорыл цепляются хвостами!
Что тут особенного, если у друзей руки заняты: они отчаянно
жестикулируют в споре. А для соблюдения парности и порядка держатся друг
за друга хвостами.
И так - на каждом шагу.
- Тамарконстантина, Дыркорыл поставил мне подножку!
Но ведь это не настоящая подножка, если копыто само скользнуло по
паркету!
- Тамарконстантина, Одноух закрывает мне ушами доску...
- Ой, Тамарконстантина, он отгрыз мой ластик...
Когда жалуются девчонки - еще понятно. Мальчишкам можно беззлобно
поддать пятачком и получить в ответ тычок. Но когда в дело вступают
взрослые, мир сжимается до предела маленькой площадки, откуда, кажется,
нет выхода, тогда и становится особенно обидно.
В буфете дежурная бабушка обратила внимание на Дыркорыла после
очередного сообщения.
- Это ты, - сказала она, - постоянно съедаешь булочки моей Наташи?
- Только один раз, - признался покрасневший Дыркорыл и взмахнул своей
надкусанной булкой. - Возьмите, пожалуйста!
- Ты мне угрожаешь, разбойник! - возмутилась почему-то бабушка.
Дыркорыл стал пунцовым. Сердце его стучало на всю столовую. Никто на
свете, тем более чужая бабушка, не знали, как больно ранят его некоторые
слова. Разбойник - словно удар из-за угла!
Он встал и гордо удалился.
- Наконец-то понял! - примирительно заключила бабушка.
Дыркорыл чуть не вышиб пятачком дверь. Он ничего пока не понял, он
только начал осознавать несправедливость.
А Наташка вдруг разревелась. Девочка догадалась, что ее давнишняя
пропавшая булочка - это сущая ерунда, она не стоит обидных разговоров.
Дыркорыл примирительно махнул ей копытцем за стеклом двери...
На родительском собрании одна родительница припомнила, как Одноух
летал в лес с Картиной.
- Что же получается? - задала вопрос родительница учителю. - Вместо
того чтобы заниматься, ваш ученик прогуливает урок и отвлекает птицу от
полезных занятий?
Тамара Константиновна вспомнила этот случай.
- Мы договорились, - пояснила она, - что Одноух будет входить в
дверь, а не в окно.
Родители переглянулись, а Тамара Константиновна, смутившись, сказала:
- Ваша критика, я надеюсь, будет услышана и учтена. - И она кивком
указала в окно, где виднелась сидевшая на ветке Картина...
В жизни наших героев наступила хмурая, дождливая осенняя пора.
Нехлебов заметил, что его воспитанники чем-то угнетены, но они на все его
расспросы отвечали: ни-че-го... Более того. Одноух и Дыркорыл стали без
причины раздражаться, а иногда даже грубить.
Как-то вечером бухгалтер обнаружил на брюках Дыркорыла дыру и
заметил, что она потребует солидной заплаты. Дыркорыл недовольно
прохрюкал, что не будет носить такую дряхлую рвань, и потребовал
широченные клеши.
- А что? - подтвердил Одноух, возлежа на диване, задрав лапы к
потолку. - Клеши - это модно.
Бухгалтер попросил сыновей нарисовать на бумаге фасон так называемых
клеш. Затем вручил им ножницы и снятую с окна штору в желтых ромашках,
сказал:
- Пожалуйста, кроите и шейте сами.
- Что ж мы будем ходить в цветочках? - жалобно спросил Дырк.
- В цветочках, - подтвердил бухгалтер. - Клеши в цветочках - очень
модно.
- Да нас засмеют! - обиделся Одноух.
- Другого материала у меня нет! - сурово заявил Нехлебов.
Клеши отпали. Штаны увенчала заплата. Ее целый вечер старательно
пришивал Дыркорыл.
Но несмотря на небольшие жизненные неурядицы, осень для первоклашек
оставалась осенью. Воздух был насыщен ароматом спелых яблок, свежестью
арбузных корок, дымком сжигаемой ботвы; небо пронизано дождями, градом и
снегом, рожденными где-то в далекой Арктике; дни наполнены рокотом моторов
машин, работавших в поле, и прощальными вскриками тянувшихся к югу птичьих
стай.
Они любили осень со всеми ее дождями и непролазной грязью, но
особенно - короткие солнечные минуты, какой-нибудь необитаемый островок
высохшего бурьяна, на котором можно залечь и наслаждаться одиночеством.
На бурьянном островке увидела их корреспондент районного радио Ирина
Силкина, спросила на ходу:
- Что спрятались, братцы? Может, на кого-то обиделись?
- На ябед! - дружно ответили братцы.
Девушка остановилась Машинально сняла с плеча тяжелый
звукозаписывающий аппарат "Репортер". И неожиданно улыбнулась:
- Это замечательно!
Корреспондентские сапоги, весь день месившие осеннюю грязь, легко
перепрыгнули канаву и ступили на остров. То, что Ирина искала в школе, на
улице, во дворах, она нашла здесь - на тихих задворках, в бурьяне.

ФЕЛЬЕТОНИСТЫ

Как всегда, в среду вечером из репродукторов раздался знакомый голос
радиокорреспондента:
- Говорят Ерши! Говорят Ерши! Начинаем очередной выпуск районной
радиогазеты...
Наши герои уткнулись носами в репродуктор.
Они повизгивали и похрюкивали от волнения: представить только -
сейчас их услышит весь район, все ребята и их родители, собственный отец,
задержавшийся в конторе, и даже директор совхоза!
Великое изобретение нашего века - радио - работало на всю мощь!
Передача посвящалась детям района.
Сначала радио рассказало, как школьники заканчивают четверть: в
основном это трудовые победы над неизвестным прежде, четверки и пятерки в
подавляющем большинстве на полях тетрадей и дневников. Вывод ясен: на
отличников должны равняться отдельные отстающие ученики.
Вторая страничка радиогазеты посвящена юному изобретателю. Мальчик
Саша, четырех лет от роду, изобрел лекарство, известное в аптекарской
науке как средство от истощения. Произошло это случайно: за ужином Саша
смешал печеночный паштет с сахарным песком, а бабушка, страдавшая
отсутствием аппетита, механически съела новое блюдо. Головные боли у
бабушки мгновенно прошли, настроение поднялось, и она, узнав причину
чудесного исцеления, от души расцеловала внука. Открытием заинтересовался
районный врач Самохвалова.
"Закончим нашу передачу радиофельетоном "О ябедах", - бодро объявило
радио. - У микрофона ученики первого класса "А" Одномах и Вертохвост".
Авторы со столь таинственными именами так бурно засопели, что Картина
громыхнула из своего гнезда на балконе: "Крише!" - не слышно, мол,
членораздельных звуков, тише!
"Дело было так, - прозвучал приятный голос Вертохвоста, и Дыркорыл
очень удивился: что значит техника - ты сидишь дома с закрытым ртом и
слушаешь сам себя! - Итак, все было обычно: ярко светило солнце за окном,
пели птички, а я сидел в классе и решал трудную задачку. Как вдруг кто-то
дерг меня сзади..."
- За хвост, - подсказал Дыркорыл. Но эти слова, записанные на
магнитную ленту, в передаче не прозвучали.
"Я оборачиваюсь, - продолжал репродуктор голосом Дыркорыла, - и вижу:
это мой товарищ Яша П. Я махнул ему: привет, Яша, как у тебя с задачей?! А
он сразу жалуется учительнице: "Дыркорыл поставил мне на рубашку кляксу!"
И тут начались неприятности..."
Дыркорыл вспомнил с неудовольствием все события того дня: как он
языком слизнул кляксу с Яшиной рубашки, как Яшка нажаловался потом своим
старшим братьям и те трогать малыша не стали, а обозвали свининой, а он их
- ябедой-говядиной, как потом Нехлебов с неудовольствием заметил, что
Дыркорыл зря отвечал на грубость...
Эти подробности не были упомянуты в фельетоне. Но и так каждый
слушатель догадался, что история не закончилась мирным рукопожатием.
Зазвучал мягкий бархатный голос Одномаха.
Одноух ни на кого не жаловался, но давал понять, что каждый, даже
незначительный жалобщик, вовлекает в круг своих интересов множество
занятых людей. Только три случая затронул выступавший - с надоевшей всем
зачерствелой булочкой, со своими неподатливыми ушами и с изгрызанным
мягким ластиком, но вывод его оказался точен: в эти истории были втянуты
пять бабушек, трое дедушек, две мамы, один папа, трижды учительница в
одном лице - итого двенадцать взрослых.
1 2 3 4 5 6 7