Последние девять часов идет непрерывное наблюдение. Постоянно уточняются параметры объекта и динамика процесса консолидации.
Оценка вероятности столкновения с землей постоянно растет и уже находится на уровне 20 процентов. Предположительное время столкновения – утро следующего дня, воскресения. Объект войдет в атмосферу не отвесно, а под значительным углом. Предположительное место падения – тут премьер запнулся, – сейчас, уточню…
– Это Центральная Европа. – Со стороны Президента это прозвучало скорее не как вопрос, а как утверждение.
– Мне дали диапазон побольше. Вся Европа, от Урала до Атлантического побережья. А у Вас уже есть другие, дополнительные сведения?
– Это только догадка на основе Вашего сообщения. Вы за мировыми новостями следить успеваете?
– Ну, в основном только экономика да глобальная политика. И самое – самое… – Премьер замолчал и после паузы произнес:
– Господи Боже. То есть Вы думаете, что это как-то связано с событиями в Австрии и Риме?
– Я верю, что практически всегда между соседними заметными событиями существует некоторая причинно – следственная связь. Только нам не всегда дано это понять.
Посудите сами. На Земле только что происходят сверхъестественные события. Теперь появляется в космосе нечто, тоже совершенно необычное, устремленное к Земле. Случайное совпадение? Вряд ли. И вообще, знаете ли, молния обычно ударяет в то, что самое высокое.
Президент на несколько секунд задумался. Потом продолжил уже в другом тоне, отдавая поручения:
– Поставьте в известность руководство Евросоюза. Попросите Патриарха по своим каналам сообщить в Ватикан. Без драматизации, только факты. В Штаты я сам позвоню. Когда сможете у себя собрать постоянных членов Совета Безопасности и руководство Академии? Надо срочно провести видеоконференцию.
– Я всех вызвал уже к себе, через пятнадцать минут будем готовы.
– Вот это правильно. Через двадцать минут выходите на командирский центр связи ракетоносца.
Совещание Совета Безопасности в режиме видеоконференции проходило почти так же, как и каждую субботу, в личной резиденции Президента. Главным отличием были паузы, которые приходилось держать после каждой реплики. Связь осуществлялась через военный спутник связи, возникала заметная задержка сигнала. Но все участники умели общаться в таких условиях. После доклада о текущем состоянии, подготовленного Академией наук, и краткого обмена мнениями, Президент подвел итог:
– Итак, у нас есть все основания предполагать, что неизвестный объект с условным названием «темное облако» столкнется с Землей. Примерно определены время и координаты столкновения. Возможные последствия столкновения уже сейчас можно оценить как катастрофу континентального значения. Численность жертв может составить миллионы человек. Следует ожидать серьезные последствия глобального уровня.
Есть ли у присутствующих иные предложения кроме как попробовать разрушить приближающийся объект до или в момент его входа в атмосферу Земли? Нет других предложений.
Вице-премьера прошу предоставить мне срочно все варианты. Когда будете готовы?
– Ситуационный центр Министерства Обороны уже ведет объект несколько часов. На международной космической станции (МКС) тоже начато слежение. Мы сейчас сверим данные с Академией Наук и МКС, и первые предложения сможем дать в течение часа.
– Хорошо. Жду. Выходите на меня сразу по готовности. Всем спасибо.
Помощник Президента мялся около него, не решаясь прервать заключительные слова. Дождавшись возможности, он достал телефонную трубку со словами:
– Центр правительственной связи просит разрешения на соединение. Вызов от Президента Соединенных Штатов.
Как обычно, начало разговора Президенты вели на английском языке, а потом подключался один переводчик. Сегодня очередь была переводить со стороны США.
– Привет, мистер Пу, – Президент США любил юмор и давно использовал в разговорах один на один это широко известное на Западе сокращение.
– Привет, мистер Бу, – Президент России тоже любил юмор и с некоторых пор стал использовать не менее краткое обращение. – Я как раз сам собирался тебе звонить. Как дела?
– Ты меня научил одной русской пословице. У нашего младенца не диарея, так аллергия (имелось в виду «не понос, так золотуха»).
– Ты говоришь о темном облаке?
– Наши люди все-таки одинаково думают. Вы эту штуку назвали точно так же, как и мы. Не успел я успокоиться по поводу инопланетного вируса, так теперь что-то на нас летит. У нас вчера это засекли, не поверили. Теперь сомнений не осталось. Старушке Европе может крепко достаться. Я поручил Пентагону, они должны определить, чем и когда это лучше сбить.
– Наши тоже считают варианты. Мне кажется, их у нас не так много. Ты скорость этой штуки знаешь?
– Мне сказали, что очень большая.
– Это тебя, как обычно, берегут. Образно говоря, нам предстоит попасть маленькой стрелой в летящую большую пулю.
– Ты это серьезно?
– Абсолютно. Пока наши военные думают, давай их опередим. Ты бы как стрелял, чтобы стрелой попасть в летящую пулю?
– Ну, точно не вдогонку. И не сбоку. Наверное, правильнее бы ей в лоб, навстречу и стрелять.
– Согласен. Только вот как это сделать? Если бы она падала отвесно, или почти отвесно, то мы бы стреляли просто вверх. В Европе и у Вас, и у нас есть, что запустить. Но астрономы говорят, что она подлетит к Земле не перпендикулярно, а под большим наклоном. Атмосфера и гравитация помешают нам запустить ей что-нибудь в лоб под большим углом прямо с Земли.
– Вот где пожалеешь, что к звездным войнам мы плохо готовились. Надо все-таки на орбите держать атомное оружие. Какую-нибудь международную станцию запуска. А что же нам сейчас остается делать?
– Наверное, придется сначала с Земли вывести ракеты за плотные слои атмосферы. А там попробовать уже пустить боеголовки этому облаку навстречу. То есть по идее наши ракеты должны выйти из атмосферы примерно в месте входа этой штуки в атмосферу. Интуитивно чувствую, что таких вариантов запуска будет немного.
– Я вроде как уловил твою мысль. Похоже, ты прав. Возможных точек пуска, действительно, может оказаться немного.
Однако, ты настоящий Президент своей страны. У вас широкое образование. Русские знают кучу ненужных вещей и обожают спорить на любые темы. Мы считаем, что это иногда мешает вам сосредоточиться на главном. Но в нестандартных ситуациях с русскими точно надо дружить. Вы классно умеете выкручиваться.
– Считаю, что это комплимент. Хотелось бы выкрутиться. Но я тебе скажу по секрету, что с нами лучше дружить всегда. Если серьезно, то, как только получу доклад от военных, я тебе позвоню. Обсудим.
– Спасибо. Если я получу от своих военных раньше – я позвоню.
– ОК.
Когда вице-премьер позвонил, Президент стоял задумчиво у копии старинной карты звездного неба. Карта по замыслу просто украшала стену в капитанской рубке. Персей летел в крылатых сандалиях, держа в руке отрубленную голову Горгоны Медузы. Злой глаз Медузы – звезда Бета Персея – была подписана.
– Алголь, – прочитал вслух Президент. – Что-то на арабском. Нужно уточнить.
Помощник с телефоном появился как из-под земли. Президент взял трубку и, перед тем, как поднести ее к уху, попросил:
– Уточните пока перевод названия звезды Алголь.
Президент с вице-премьером были давно на «ты». Лишних реверансов не было:
– Ну, давай сразу выводы, какие есть у нас шансы?
– Есть у нас один шанс. Неожиданный. Объект войдет в атмосферу завтра часа в два утра московского времени примерно над Северным полюсом.
Президент держал паузу не более двух секунд:
– Вот так. Почти прямо над нами. Предлагаешь переориентировать Булаву? Боевой пуск из-подо льда в никуда?
– У нас других вариантов нет. Все большие ракетоносцы на дежурстве, в дальних походах. Рядом есть кое-что, но на них вооружение не то, не межконтинентальные ракеты.
С других мест пускать под углом – не имеет никакого смысла. У этого облака заметно меняется скорость. По мере засасывания метеоров из потока она падает, что вроде естественно, но падает неравномерно.
Точную скорость на этапе сближения мы не определим. Просто не успеть. Значит, под углом попасть практически нереально. Только навстречу. Если у американцев есть возможность пуска из Западного полушария, с границы Ледовитого океана, то шансы удвоятся. Но им нужно успеть вывести их ракетоносец на конкретную позицию. По нашим данным, могут успеть. Их пуск, грубо говоря, должен быть с продолжения линии Зальцбург – Северный полюс.
– А почему Зальцбург? Я был уверен, что Рим.
– Расчеты показывают, что летит примерно туда. Наверное, не случайно. Сейчас в новостях передавали, что всех бывших римских заложников собираются перевозить в какую-то клинику в Австрии. Судя по всему туда же, где был Иисус. И Он туда должен поехать или уже поехал.
– Будем верить, что Бог направил нас в нужное время в нужное место. Даю команду на переориентирование ракеты и пристыковку атомных боеголовок. Сообщи в установленный срок руководству НАТО о предстоящем пуске боевой ракеты.
– Есть.
– До связи.
Помощник забрал у Президента телефон и тихо произнес:
– С арабского Алголь переводится как Дьявол.
Президент нахмурился, повертел головой вправо-влево и сердито пробурчал:
– Логично.
И уже обычным спокойным тоном произнес:
– Что еще?
– Директор Курчатовского Института хотел срочно переговорить о каком-то облаке, сказал, что очень важно.
– Давайте. И как мы с ним закончим разговор, соедините меня с Президентом США.
Глава 34.
Суббота. Италия.
Лучик надежды, осветивший сердца родных и близких бывших заложников, подарил им первую ночь сна. После ужина всех разместили в гостинице на территории Ватикана. Все были совершенно измучены последними днями.
Тишина и надежда дали несколько часов покоя. К завтраку все собрались вовремя. Было заметно нетерпение, желание как можно быстрее ехать. Отправка автобуса не заняла много времени. Большого багажа ни у кого не оказалось.
Наталия и Илья оказались на переднем сидении. Вчера их, естественно, разместили в одном номере. Они не возражали. Впервые за многие годы они опять оказались рядом. Близость пришла просто и естественно, как пожелание спокойной ночи. Но это оказалось гораздо глубже и сильнее, чем в молодости.
Где-то посреди ночи они пили чай. Номер не был оснащен принадлежностями для чаепития. Но Илья еще и в советское время часто ездил по разным городам и весям. Поэтому с тех самых пор у него всегда с собой были и маленький кипятильник, и несколько пакетиков с кофе, чаем и сахаром, и «аварийная» плитка шоколада. Даже маленькая фляжка с коньяком была. Он ловко заварил чай в стаканах, взятых из ванной комнаты, добавил коньяку и разломил шоколад.
Наталия со слезами и улыбкой, не отрываясь, смотрела на него. Потом она спросила:
– Ты говорил, что несколько месяцев был в монастыре. Скажи мне, неужели такое счастье может быть грехом?
Илья ответил так же искренне:
– Не может. Настоящее счастье не может быть грехом.
– А как узнать, что такое настоящее счастье?
– Где-то я читал и согласился, что настоящее счастье – это такое истинное удовольствие, за которое потом не будет стыдно. – И добавил:
– Я тебя больше никогда никуда не отпущу.
– А я и сама от тебя никуда… Скажи мне, ты ведь знаешь, что Он их спасет? Ты ведь даже знаешь как?
– Я догадываюсь и верю.
– Я тоже.
Теперь они ехали на переднем сиденье рядышком, крепко держась за руки.
В автобус все садились семьями. Вчера и сегодня за завтраком почти никто ни с кем не знакомился. Все в основном были поглощены своими горькими мыслями. Однако к Анне перед посадкой в автобус подошла американка и предложила ехать с ней рядом. Своего мужа она попросила сесть за ними, а самой ей очень хотелось быть с Анной.
Дело в том, что вчера перед самым отъездом из гостиницы они неожиданно объяснились. Американцы тогда подошли к ним узнать о том, кто пришел с кардиналом. Потом американка спросила у Анны, кто у нее был в заложниках – брат? Она решила, что Анна – дочь Наталии. Анна объяснила, что с Наталией они просто соотечественники. А здесь находится ее друг, его зовут Рик, Ричард.
– Но ведь там только один мальчик по имени Ричард, это мой сын, – сказала американка. – Ну, тогда давайте познакомимся, – нашлась Анна. – Ваш сын – мой друг. Мы давно дружим по Интернету.
– Так это с Вами он последний год безотрывно общается через компьютер, – в свою очередь сообразила мама Рика и позвала своего супруга. – Смотри, мой дорогой, какой у твоего сына хороший вкус, представила она Анну.
Когда им вчера рассказали дальнейший план действий, они решили поговорить обо всем с Анной завтра, в пути.
Родители Рика были гораздо старше ее родителей. Насколько Анне удалось понять, они уже были на пенсии. Анна ожидала естественных вопросов о своих родителях, о себе и так далее. Однако мама Рика сразу начала рассказывать о нем. По-видимому, ее действительно привлекли и поведение и манеры Анны. Поэтому она хотела Рика представить ей с той стороны, которую Анна знать не могла – как доброго сына.
Но их разговор вскоре повернул к текущим событиям. Мама Рика вполне естественно спросила, сообщил ли ей он в своем последнем сообщении о том, куда поехал. Анне ничего не оставалось, как признаться, что последнее письмо она получила от Рика уже из Рима.
Мама Рика сделала круглые глаза, осознавая эту мысль. Потом она тихо предложила пересесть на заднее сидение автобуса, чтобы ее супруг мог сесть рядом и тоже поучаствовал в разговоре.
Анна понимала, как родителям хочется увидеть своими глазами последнюю весточку от сына. Поэтому она без колебаний достала из своего рюкзачка компьютер и включила его.
Письмо сына из трех коротких фраз произвело на родителей большое впечатление. Папа Рика оказался человеком весьма сообразительным. Он сразу понял из текста, что возможности для отправки и получения почты были крайне ограничены. И Рик был исключительно краток, и ответить он просил предельно кратко.
Буквально через минуту он даже не спросил, а утвердительно сказал:
– Вы успели ему ответить?
– Да, – ответила Анна.
Папа Рика тогда медленно и раздельно, глядя прямо ей в глаза произнес:
– Ага. Так значит, это через Вас они получили рецепт того самого противоядия? – Анна молча кивнула головой.
– Но Вы же герой, это все должны знать! Давайте я всем расскажу сейчас?
– Нет, пожалуйста, не нужно, – взмолилась Анна.
– Вы уверены? – переспросил отец Рика.
– Да, конечно, – подтвердила Анна.
– ОК. Да, кстати об ОК. А что значит слово, которым Рик закончил свое письмо? Что значит «си-эйч-эм-оу-кей»? (CHMOK – чмок).
Анна пояснила, что переписку они вели каждый на своем языке. Однако для прощания обычно использовали чужой язык. На русском это просто значит примерно как «пока».
Пока Анна объясняла родителям Рика его последнее письмо, у нее вдруг проснулось какое-то чувство, то ли тревоги, то ли неловкости. Ведь последние два дня она не проверяла почту. А вдруг там что-нибудь есть от Рика?
Американцы заметили, что она задумалась, и поинтересовались, не они ли ее утомили. Она объяснила свою мысль, родители Рика ее поддержали. Анна принялась приспосабливать к компьютеру свой мобильный телефон.
После нескольких минут ей удалось подключиться к услуге мобильного доступа в Интернет. Когда она увидела список входящих писем, ожидающих ее в почтовом ящике, она ойкнула.
От Рика было целых два письма. Первое он отправил утром в пятницу, второе – буквально несколько часов назад. Она не могла и не стала скрывать от его родителей что-либо, поэтому приемка и открытие писем происходили у них на глазах.
В первом письме не было никаких вступительных слов. Это были те самые сообщения, которые ребята надеялись передать своим родным. Вчера утром Рик дождался возможности следующего сеанса связи. Без комментариев, опасаясь, что связь будет прервана из-за длины сообщения, он просто переслал Анне свои записи прощальных посланий участников несостоявшейся олимпиады. Каждый абзац сообщения начинался с национальности, и потом шло соответствующее послание.
Второе письмо было отправлено сегодня рано утром. Письмо было короткое, зато к нему прилагалась небольшая фотография.
Рик писал:
– Спастись в этих телах нам не суждено. И.Х. нас всех отправляет с нашего согласия в Сеть. Каким-то образом Он думает нас оттуда извлечь. Не понимаем, но верим.
Уже ушли почти все, остались Бразилец, медбрат и я. Мы оказались самые крепкие. Последние уходят все тяжелее и дольше. Но все держатся достойно.
А мы Вас всех видели по телевизору. Ты еще красивее, чем на фотографиях. Ты сначала стояла с мамой моего соседа, он из России. Потом подошел мужчина. Русский сообразил и очень обрадовался, когда понял, кто обнимает его маму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Оценка вероятности столкновения с землей постоянно растет и уже находится на уровне 20 процентов. Предположительное время столкновения – утро следующего дня, воскресения. Объект войдет в атмосферу не отвесно, а под значительным углом. Предположительное место падения – тут премьер запнулся, – сейчас, уточню…
– Это Центральная Европа. – Со стороны Президента это прозвучало скорее не как вопрос, а как утверждение.
– Мне дали диапазон побольше. Вся Европа, от Урала до Атлантического побережья. А у Вас уже есть другие, дополнительные сведения?
– Это только догадка на основе Вашего сообщения. Вы за мировыми новостями следить успеваете?
– Ну, в основном только экономика да глобальная политика. И самое – самое… – Премьер замолчал и после паузы произнес:
– Господи Боже. То есть Вы думаете, что это как-то связано с событиями в Австрии и Риме?
– Я верю, что практически всегда между соседними заметными событиями существует некоторая причинно – следственная связь. Только нам не всегда дано это понять.
Посудите сами. На Земле только что происходят сверхъестественные события. Теперь появляется в космосе нечто, тоже совершенно необычное, устремленное к Земле. Случайное совпадение? Вряд ли. И вообще, знаете ли, молния обычно ударяет в то, что самое высокое.
Президент на несколько секунд задумался. Потом продолжил уже в другом тоне, отдавая поручения:
– Поставьте в известность руководство Евросоюза. Попросите Патриарха по своим каналам сообщить в Ватикан. Без драматизации, только факты. В Штаты я сам позвоню. Когда сможете у себя собрать постоянных членов Совета Безопасности и руководство Академии? Надо срочно провести видеоконференцию.
– Я всех вызвал уже к себе, через пятнадцать минут будем готовы.
– Вот это правильно. Через двадцать минут выходите на командирский центр связи ракетоносца.
Совещание Совета Безопасности в режиме видеоконференции проходило почти так же, как и каждую субботу, в личной резиденции Президента. Главным отличием были паузы, которые приходилось держать после каждой реплики. Связь осуществлялась через военный спутник связи, возникала заметная задержка сигнала. Но все участники умели общаться в таких условиях. После доклада о текущем состоянии, подготовленного Академией наук, и краткого обмена мнениями, Президент подвел итог:
– Итак, у нас есть все основания предполагать, что неизвестный объект с условным названием «темное облако» столкнется с Землей. Примерно определены время и координаты столкновения. Возможные последствия столкновения уже сейчас можно оценить как катастрофу континентального значения. Численность жертв может составить миллионы человек. Следует ожидать серьезные последствия глобального уровня.
Есть ли у присутствующих иные предложения кроме как попробовать разрушить приближающийся объект до или в момент его входа в атмосферу Земли? Нет других предложений.
Вице-премьера прошу предоставить мне срочно все варианты. Когда будете готовы?
– Ситуационный центр Министерства Обороны уже ведет объект несколько часов. На международной космической станции (МКС) тоже начато слежение. Мы сейчас сверим данные с Академией Наук и МКС, и первые предложения сможем дать в течение часа.
– Хорошо. Жду. Выходите на меня сразу по готовности. Всем спасибо.
Помощник Президента мялся около него, не решаясь прервать заключительные слова. Дождавшись возможности, он достал телефонную трубку со словами:
– Центр правительственной связи просит разрешения на соединение. Вызов от Президента Соединенных Штатов.
Как обычно, начало разговора Президенты вели на английском языке, а потом подключался один переводчик. Сегодня очередь была переводить со стороны США.
– Привет, мистер Пу, – Президент США любил юмор и давно использовал в разговорах один на один это широко известное на Западе сокращение.
– Привет, мистер Бу, – Президент России тоже любил юмор и с некоторых пор стал использовать не менее краткое обращение. – Я как раз сам собирался тебе звонить. Как дела?
– Ты меня научил одной русской пословице. У нашего младенца не диарея, так аллергия (имелось в виду «не понос, так золотуха»).
– Ты говоришь о темном облаке?
– Наши люди все-таки одинаково думают. Вы эту штуку назвали точно так же, как и мы. Не успел я успокоиться по поводу инопланетного вируса, так теперь что-то на нас летит. У нас вчера это засекли, не поверили. Теперь сомнений не осталось. Старушке Европе может крепко достаться. Я поручил Пентагону, они должны определить, чем и когда это лучше сбить.
– Наши тоже считают варианты. Мне кажется, их у нас не так много. Ты скорость этой штуки знаешь?
– Мне сказали, что очень большая.
– Это тебя, как обычно, берегут. Образно говоря, нам предстоит попасть маленькой стрелой в летящую большую пулю.
– Ты это серьезно?
– Абсолютно. Пока наши военные думают, давай их опередим. Ты бы как стрелял, чтобы стрелой попасть в летящую пулю?
– Ну, точно не вдогонку. И не сбоку. Наверное, правильнее бы ей в лоб, навстречу и стрелять.
– Согласен. Только вот как это сделать? Если бы она падала отвесно, или почти отвесно, то мы бы стреляли просто вверх. В Европе и у Вас, и у нас есть, что запустить. Но астрономы говорят, что она подлетит к Земле не перпендикулярно, а под большим наклоном. Атмосфера и гравитация помешают нам запустить ей что-нибудь в лоб под большим углом прямо с Земли.
– Вот где пожалеешь, что к звездным войнам мы плохо готовились. Надо все-таки на орбите держать атомное оружие. Какую-нибудь международную станцию запуска. А что же нам сейчас остается делать?
– Наверное, придется сначала с Земли вывести ракеты за плотные слои атмосферы. А там попробовать уже пустить боеголовки этому облаку навстречу. То есть по идее наши ракеты должны выйти из атмосферы примерно в месте входа этой штуки в атмосферу. Интуитивно чувствую, что таких вариантов запуска будет немного.
– Я вроде как уловил твою мысль. Похоже, ты прав. Возможных точек пуска, действительно, может оказаться немного.
Однако, ты настоящий Президент своей страны. У вас широкое образование. Русские знают кучу ненужных вещей и обожают спорить на любые темы. Мы считаем, что это иногда мешает вам сосредоточиться на главном. Но в нестандартных ситуациях с русскими точно надо дружить. Вы классно умеете выкручиваться.
– Считаю, что это комплимент. Хотелось бы выкрутиться. Но я тебе скажу по секрету, что с нами лучше дружить всегда. Если серьезно, то, как только получу доклад от военных, я тебе позвоню. Обсудим.
– Спасибо. Если я получу от своих военных раньше – я позвоню.
– ОК.
Когда вице-премьер позвонил, Президент стоял задумчиво у копии старинной карты звездного неба. Карта по замыслу просто украшала стену в капитанской рубке. Персей летел в крылатых сандалиях, держа в руке отрубленную голову Горгоны Медузы. Злой глаз Медузы – звезда Бета Персея – была подписана.
– Алголь, – прочитал вслух Президент. – Что-то на арабском. Нужно уточнить.
Помощник с телефоном появился как из-под земли. Президент взял трубку и, перед тем, как поднести ее к уху, попросил:
– Уточните пока перевод названия звезды Алголь.
Президент с вице-премьером были давно на «ты». Лишних реверансов не было:
– Ну, давай сразу выводы, какие есть у нас шансы?
– Есть у нас один шанс. Неожиданный. Объект войдет в атмосферу завтра часа в два утра московского времени примерно над Северным полюсом.
Президент держал паузу не более двух секунд:
– Вот так. Почти прямо над нами. Предлагаешь переориентировать Булаву? Боевой пуск из-подо льда в никуда?
– У нас других вариантов нет. Все большие ракетоносцы на дежурстве, в дальних походах. Рядом есть кое-что, но на них вооружение не то, не межконтинентальные ракеты.
С других мест пускать под углом – не имеет никакого смысла. У этого облака заметно меняется скорость. По мере засасывания метеоров из потока она падает, что вроде естественно, но падает неравномерно.
Точную скорость на этапе сближения мы не определим. Просто не успеть. Значит, под углом попасть практически нереально. Только навстречу. Если у американцев есть возможность пуска из Западного полушария, с границы Ледовитого океана, то шансы удвоятся. Но им нужно успеть вывести их ракетоносец на конкретную позицию. По нашим данным, могут успеть. Их пуск, грубо говоря, должен быть с продолжения линии Зальцбург – Северный полюс.
– А почему Зальцбург? Я был уверен, что Рим.
– Расчеты показывают, что летит примерно туда. Наверное, не случайно. Сейчас в новостях передавали, что всех бывших римских заложников собираются перевозить в какую-то клинику в Австрии. Судя по всему туда же, где был Иисус. И Он туда должен поехать или уже поехал.
– Будем верить, что Бог направил нас в нужное время в нужное место. Даю команду на переориентирование ракеты и пристыковку атомных боеголовок. Сообщи в установленный срок руководству НАТО о предстоящем пуске боевой ракеты.
– Есть.
– До связи.
Помощник забрал у Президента телефон и тихо произнес:
– С арабского Алголь переводится как Дьявол.
Президент нахмурился, повертел головой вправо-влево и сердито пробурчал:
– Логично.
И уже обычным спокойным тоном произнес:
– Что еще?
– Директор Курчатовского Института хотел срочно переговорить о каком-то облаке, сказал, что очень важно.
– Давайте. И как мы с ним закончим разговор, соедините меня с Президентом США.
Глава 34.
Суббота. Италия.
Лучик надежды, осветивший сердца родных и близких бывших заложников, подарил им первую ночь сна. После ужина всех разместили в гостинице на территории Ватикана. Все были совершенно измучены последними днями.
Тишина и надежда дали несколько часов покоя. К завтраку все собрались вовремя. Было заметно нетерпение, желание как можно быстрее ехать. Отправка автобуса не заняла много времени. Большого багажа ни у кого не оказалось.
Наталия и Илья оказались на переднем сидении. Вчера их, естественно, разместили в одном номере. Они не возражали. Впервые за многие годы они опять оказались рядом. Близость пришла просто и естественно, как пожелание спокойной ночи. Но это оказалось гораздо глубже и сильнее, чем в молодости.
Где-то посреди ночи они пили чай. Номер не был оснащен принадлежностями для чаепития. Но Илья еще и в советское время часто ездил по разным городам и весям. Поэтому с тех самых пор у него всегда с собой были и маленький кипятильник, и несколько пакетиков с кофе, чаем и сахаром, и «аварийная» плитка шоколада. Даже маленькая фляжка с коньяком была. Он ловко заварил чай в стаканах, взятых из ванной комнаты, добавил коньяку и разломил шоколад.
Наталия со слезами и улыбкой, не отрываясь, смотрела на него. Потом она спросила:
– Ты говорил, что несколько месяцев был в монастыре. Скажи мне, неужели такое счастье может быть грехом?
Илья ответил так же искренне:
– Не может. Настоящее счастье не может быть грехом.
– А как узнать, что такое настоящее счастье?
– Где-то я читал и согласился, что настоящее счастье – это такое истинное удовольствие, за которое потом не будет стыдно. – И добавил:
– Я тебя больше никогда никуда не отпущу.
– А я и сама от тебя никуда… Скажи мне, ты ведь знаешь, что Он их спасет? Ты ведь даже знаешь как?
– Я догадываюсь и верю.
– Я тоже.
Теперь они ехали на переднем сиденье рядышком, крепко держась за руки.
В автобус все садились семьями. Вчера и сегодня за завтраком почти никто ни с кем не знакомился. Все в основном были поглощены своими горькими мыслями. Однако к Анне перед посадкой в автобус подошла американка и предложила ехать с ней рядом. Своего мужа она попросила сесть за ними, а самой ей очень хотелось быть с Анной.
Дело в том, что вчера перед самым отъездом из гостиницы они неожиданно объяснились. Американцы тогда подошли к ним узнать о том, кто пришел с кардиналом. Потом американка спросила у Анны, кто у нее был в заложниках – брат? Она решила, что Анна – дочь Наталии. Анна объяснила, что с Наталией они просто соотечественники. А здесь находится ее друг, его зовут Рик, Ричард.
– Но ведь там только один мальчик по имени Ричард, это мой сын, – сказала американка. – Ну, тогда давайте познакомимся, – нашлась Анна. – Ваш сын – мой друг. Мы давно дружим по Интернету.
– Так это с Вами он последний год безотрывно общается через компьютер, – в свою очередь сообразила мама Рика и позвала своего супруга. – Смотри, мой дорогой, какой у твоего сына хороший вкус, представила она Анну.
Когда им вчера рассказали дальнейший план действий, они решили поговорить обо всем с Анной завтра, в пути.
Родители Рика были гораздо старше ее родителей. Насколько Анне удалось понять, они уже были на пенсии. Анна ожидала естественных вопросов о своих родителях, о себе и так далее. Однако мама Рика сразу начала рассказывать о нем. По-видимому, ее действительно привлекли и поведение и манеры Анны. Поэтому она хотела Рика представить ей с той стороны, которую Анна знать не могла – как доброго сына.
Но их разговор вскоре повернул к текущим событиям. Мама Рика вполне естественно спросила, сообщил ли ей он в своем последнем сообщении о том, куда поехал. Анне ничего не оставалось, как признаться, что последнее письмо она получила от Рика уже из Рима.
Мама Рика сделала круглые глаза, осознавая эту мысль. Потом она тихо предложила пересесть на заднее сидение автобуса, чтобы ее супруг мог сесть рядом и тоже поучаствовал в разговоре.
Анна понимала, как родителям хочется увидеть своими глазами последнюю весточку от сына. Поэтому она без колебаний достала из своего рюкзачка компьютер и включила его.
Письмо сына из трех коротких фраз произвело на родителей большое впечатление. Папа Рика оказался человеком весьма сообразительным. Он сразу понял из текста, что возможности для отправки и получения почты были крайне ограничены. И Рик был исключительно краток, и ответить он просил предельно кратко.
Буквально через минуту он даже не спросил, а утвердительно сказал:
– Вы успели ему ответить?
– Да, – ответила Анна.
Папа Рика тогда медленно и раздельно, глядя прямо ей в глаза произнес:
– Ага. Так значит, это через Вас они получили рецепт того самого противоядия? – Анна молча кивнула головой.
– Но Вы же герой, это все должны знать! Давайте я всем расскажу сейчас?
– Нет, пожалуйста, не нужно, – взмолилась Анна.
– Вы уверены? – переспросил отец Рика.
– Да, конечно, – подтвердила Анна.
– ОК. Да, кстати об ОК. А что значит слово, которым Рик закончил свое письмо? Что значит «си-эйч-эм-оу-кей»? (CHMOK – чмок).
Анна пояснила, что переписку они вели каждый на своем языке. Однако для прощания обычно использовали чужой язык. На русском это просто значит примерно как «пока».
Пока Анна объясняла родителям Рика его последнее письмо, у нее вдруг проснулось какое-то чувство, то ли тревоги, то ли неловкости. Ведь последние два дня она не проверяла почту. А вдруг там что-нибудь есть от Рика?
Американцы заметили, что она задумалась, и поинтересовались, не они ли ее утомили. Она объяснила свою мысль, родители Рика ее поддержали. Анна принялась приспосабливать к компьютеру свой мобильный телефон.
После нескольких минут ей удалось подключиться к услуге мобильного доступа в Интернет. Когда она увидела список входящих писем, ожидающих ее в почтовом ящике, она ойкнула.
От Рика было целых два письма. Первое он отправил утром в пятницу, второе – буквально несколько часов назад. Она не могла и не стала скрывать от его родителей что-либо, поэтому приемка и открытие писем происходили у них на глазах.
В первом письме не было никаких вступительных слов. Это были те самые сообщения, которые ребята надеялись передать своим родным. Вчера утром Рик дождался возможности следующего сеанса связи. Без комментариев, опасаясь, что связь будет прервана из-за длины сообщения, он просто переслал Анне свои записи прощальных посланий участников несостоявшейся олимпиады. Каждый абзац сообщения начинался с национальности, и потом шло соответствующее послание.
Второе письмо было отправлено сегодня рано утром. Письмо было короткое, зато к нему прилагалась небольшая фотография.
Рик писал:
– Спастись в этих телах нам не суждено. И.Х. нас всех отправляет с нашего согласия в Сеть. Каким-то образом Он думает нас оттуда извлечь. Не понимаем, но верим.
Уже ушли почти все, остались Бразилец, медбрат и я. Мы оказались самые крепкие. Последние уходят все тяжелее и дольше. Но все держатся достойно.
А мы Вас всех видели по телевизору. Ты еще красивее, чем на фотографиях. Ты сначала стояла с мамой моего соседа, он из России. Потом подошел мужчина. Русский сообразил и очень обрадовался, когда понял, кто обнимает его маму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28