– А что еще может случиться? Лежат небось вповалку в палатке, и сыты, и пьяны, и довольны! Разбойничков в наших краях не водится, террористов – тоже. Подождем до завтра…Подождали. Связи с уехавшими на «сафари» по-прежнему не было. Тут уже настало время задумываться полиции, хотя думать очень не хотелось.Через три часа стало ясно: в пустыне произошло нечто загадочное. Палаточный лагерь обнаружить не удавалось, раскрашенный под зебру «лэндровер» – тоже… вообще ничего! Пустыня проглотила шесть человек и машину, и даже не подавилась.– Так не бывает! – отчаялся мэр Абу Хамеда. – В моем районе всегда было так спокойно… Да еще и Филиппс был с ними. Он парень надежный! Может, машина сломалась?– Тогда почему они не свяжутся с нами по радио? – грустно сверкнул белками глаз шоколадный офицер полиции.Мэр отчаянно затряс головой.– Только про террористов опять не начинайте! Нет в моем районе террористов. Ясно? И это каждый знает!– Но ведь шесть человек исчезли без следа!– Знаю я, лейтенант, что вам нужно! – мэр смахнул пот с блестящего лба цвета эбенового дерева. – Нет! Я поднимать шума не буду! И в столицу сообщать не буду! Ищите пропавших, лейтенант, ищите!В этот день в воздух поднялись четыре вертолета, но вернулись они ни с чем. Они даже сделали несколько посадок, полицейские допрашивали жителей маленьких деревенек. Никто не видел ни «лэндровер», ни белых его пассажиров.Воздух пустыни задыхался от жары.– Ну, вот, – простонал мэр, – сообщите о происшествии генералу Симо Кхали. Срочно!А потом сам схватился за телефонную трубку и с запинкой забормотал:– Симо, друг мой, мне совет твой позарез нужен. В моем районе шесть человек пропали. Бесследно! Русские археологи. Да, ты прав – жуткое дерьмо, и мы в него вляпались. Я и так уж полицию всю на уши поставил. Постарайся, чтобы пресса об этом не пронюхала. Ага, полнейшее молчание. Вот что я тебе скажу, Симо: я прочешу всю пустыню вдоль и поперек. Я их найду, найду, и тогда мало тем, кто их спер, не покажется!Но так и не нашел, а вот пресса «пронюхала». Некто мистер Прайс, корреспондент Sunday Times, услышал о ЧП в лагере международной археологической экспедиции. И тут же разнес сенсацию, словно вирус гриппа, по всему миру: четыре русских археолога, английский переводчик и водитель туземец без следа исчезли вместе с арендованным «лэндровером» в пустыне. И перечислил пропавших поименно…В столице Судана собрался маленький военный совет. Неужели все-таки террористы?Вновь взмыли в воздух вертолеты и прочесали всю пустыню. Мирная картина: песок, маленькие деревеньки в оазисах, трудолюбивые крестьяне копошатся на огрызках полей, бедуины… и несколько маленьких телег, запряженных быками, безобидно жующих жвачку.Вертолеты полетали-полетали и повернули обратно. Ничего! Генерал Симо Кхали внезапно и необъяснимо быстро отозвал их.В телегах, над которыми покружили поисковики, лежали Савельев, Вероника, Ларин и Шелученко, их связали, завязали глаза и закидали сверху травой. Они слышали шум, поднятый вертолетами, и только стонали от собственного бессилия.«Ты попал, академик, искатель золота и черных фараонов, ты попал», – пронеслось в голове Павла.
…– Твое честолюбие и амбициозность однажды еще превратят тебя в большую навозную кучу, – бросил мне в лицо мой отец в один из своих почти совсем трезвых вечеров. Все, что он не мог или не хотел понять, было для него не имеющим отношение к настоящей жизни. Сегодня, трясясь в доисторической телеге потерянных душ, я поддаюсь тихим уверениям незаметно подкравшегося ко мне подозрения, что в батькиных словах тлела искорка правды. – Когда-нибудь там, на воле, – продолжал свой трагический монолог отец, – ты узнаешь, что твой Святой Грааль, все твои фараоны и гробницы всего лишь большая коровья лепешка. Ты, академик. Одному я, кажется, научился у прошлого: будь интеллигентен настолько, насколько интеллигентен окружающий тебя мир, будь разумен настолько, насколько разумен окружающий тебя мир. Мой отец был интеллигентен подобно восемнадцати коровам, двадцати двум свиньям, трем дюжинам наседок и гусей и двум помойным кучам вместе взятым. Его девизом, верно, с пеленок было: зачем быть математиком, химиком, физиком, геологом, доктором, музыкантом, если в нужник они ходят тем же, что и простые советские люди. Он предпочитал такие словечки, как «однозначно», «на фиг», «хреново» и «совсем хреново, как никогда». Нет, если честно, эти слова я не забуду никогда в жизни. Они и сегодня ранят меня куда сильнее, чем вокзальная брань бомжей. А мать отводила глаза и молчала, как всегда. Из трусости, из равнодушия ли? Возможны оба варианта. В последние годы их совместного проживания она начала искать утешения, забвения, слепоты и глухоты, истины, наконец, в домашней яблочной настойке. Но та ее мук нисколько не уменьшала. Милые родители, это от вас я сбежал сначала в мединститут, бросил его, побежал в лед и снег, в сны о спасении людей, а потом и в страстные мечты о пустыне, о черных фараонах и их золоте. И вполне возможно, настал тот день, когда честолюбие и амбициозность запустили химический процесс моего превращения в большую навозную кучу. Вполне возможно. Глава 3ЗАТЕРЯННЫЙ МИР ИЗБРАННОГО НАРОДА БОГОВ Уже третий день подряд телеги катились по пустыне, уже третий день подряд их мотало по жестковатому «такси», третий день подряд в голове навязчиво звучал скрип огромных колес, постепенно превращаясь в мелодию отчаяния. И вот дорога медленно пошла в гору, быки устало мычали, плети звонко опускались на их мощные бока.Все это они могли лишь слышать. Во время привалов их развязывали, позволяли размяться. Но повязки с глаз снимать не разрешали.– Не пытайтесь подглядывать, пожалуйста, – вежливо приказал им «атаман» похитителей. – Нага Мибубу был слишком любопытен. Глупый человек!– Что вы сделали с Мибубу? – ахнул Савельев.– Его уже похоронили.– И вы посмели хладнокровно убить его? – задохнулся от ужаса Павел, а рядом, словно малый ребенок, не стесняясь, заплакал Алик.– Что, что они сделают с нами?– Он пытался подглядывать. Не пытайтесь повторять его ошибку. Мы сами позволим вам увидеть солнце, когда придет время. Непослушание сердит богов…Савельев привалился к бортику телеги. Теперь им позволяли ехать сидя, хотя бы дровами они быть перестали, им давали пить – теплую, чуть кисловатую воду – и кормили кусками копченого мяса, словно беспомощных детей.«Сердить богов, – думал Савельев, вяло пережевывая кусочек ягнятины. – Старые как мир слова всплыли в современном безумии».Или безумие было таким же старым, как и этот мир, как эта пустыня?Шорох. Шаги. Это привели Веронику. Девушка села рядом с Савельевым, жадно схватила фляжку с водой.– Мы в горах, – шепнула она Павлу. – Я кое-что успела рассмотреть в щелочку. Мы точно в горах.– Здесь нас никакие вертолеты не найдут. Если бы я только знал, что все это значит? Не похожи они на обычную банду, промышляющую похищением людей. И на террористов не похожи. Те давно бы нас уже обчистили и грохнули спокойненько. Так нет же, нас куда-то упорно тащат. Ничего не понимаю, честное слово.Павел помахал рукой. «Атаман» подошел к телеге.– Вы что-то хотели?– Что с мистером Филиппсом?– У него почти спал жар. Мы дали ему наше лекарство. Конечно же он еще слаб и все время спит.– Как называется это ваше лекарство?– Мы зовем его соком ледяного цветка. Он способен унять любое пламя внутри человека.– Спасибо, – Савельев недоуменно замотал головой. – Ты это слышала, Ника? – зашептал он на ухо Веронике. – Нет, ты это слышала? Сок ледяного цветка. Вот что сказал такой образованный человек, как наш главный гангстер. С видом врача династии Птоломеев. Полный дурдом, правда?– И ведь телеги тоже древнеегипетские. Стиль точь-в-точь такой же, – отозвалась Вероника, цепляясь в плечо Савельева на очередном ухабе.– И кожаные мундиры – как у солдат Ксеркса… – Савельев сжал руку Ники. – Давай не будем сходить с ума, Никуся. Мы должны сохранить ясность мысли. Когда-нибудь повязки с нас снимут, вот тогда все и рассмотрим повнимательнее.А дорога шла все круче в горы. Копыта быков громко цокали по камням, колеса отчаянно скрипели, подпрыгивая на валунах. Через несколько часов они снова остановились на привал, пленников вытащили из телег. Стало заметно прохладнее. Ветер шумел в кронах деревьев. Господи, откуда здесь деревья?!Теперь им пришлось идти пешком, с поддержкой «кожаных гангстеров». Это было мучительно, дорога между скал петляла узенькая, опасная. «Атаман» заранее предупредил их:– Осторожнее! Держитесь крепче за наших людей. Каждый неосторожный шаг – ваша гибель.Этих слов оказалось достаточно, чтобы Шелученко вновь начал тихо плакать. Он почти висел на своем поводыре, волоча ноги и причитая.А затем дорога вновь пошла под уклон, воздух стал теплее. Савельев осторожно ощупывал землю у себя под ногами.– А дорога-то здесь наезженная, специально проложенная, – заметил он Ларину, идущему рядом. – Заметил?– Да мне все равно, если честно. Мне уже часа три как в туалет хочется, а никто меня не отпускает…Внезапно они остановились. Повязки с глаз пленников сорвали. Резкий свет ослепил их, перед глазами долго плавали красные круги, а потом они глянули в сверкающий на солнце день. То, что открылось их взгляду, парализовало бы шоком удивления любого.– Это невозможно… – прошептал Савельев. – Такого просто не может быть!– Картинка из книжки «Мифы Древнего Египта», – чуть заикаясь, отозвался Шелученко.– Ожившая картинка, е-мое! – Ваня Ларин отчаянно тер глаза. – Вот это да…В котловине, со всех сторон окруженной отвесными скалами, жил – дико, невероятно, вздымаясь к небу, усеянный садами и полями, располагавшимися террасами, – город из храмов и домов, здорово смахивавших на пирамиды. Огромные лестницы вели к колоннаде храмов, высокие стены окружали со всех сторон святилища, на улицах и полях-террасах копошились люди. На балконах домов-пирамид сушилось на ветру белье, телеги, запряженные быками и ослами, мирно катились по дороге. В самом центре города возвышался дворец, соединенный с огромным ступенчатым храмом широкой лестницей и крытым переходом.– Невероятно, – прошептал Савельев. – Просто невероятно! Картинка из альбома по древнему искусству – реконструкция города-храма царицы Савской…– Египет три тысячи лет назад, – негромко подтвердила Вероника Розова. – С примесью ступенчатой архитектуры майя и инка. И это все у нас, сегодня? Паша, сбылась мечта идиотки! Я ведь с детства мечтала попасть в Египет фараонов.– Я тоже, – эхом отозвался Павел. – К черным фараонам в гости. В самый что ни на есть расцвет древней цивилизации, – Савельев даже задохнулся от охватившего его волнения. – Или это грандиозная туристическая приколка, новый Диснейленд?– Кто ж то знает? – простонал Алик. – Кого это в диснейленд связанными тащат?– Шелученко прав, – Вероника махнула рукой в сторону города. – Все это самое что ни на есть настоящее. Эти огромные стены, эта жизнь. Мы перенеслись назад во времени. Почти на четыре тысячи лет.– Бред! – Ларин звонко шлепнул себя по лбу, ущипнул за ухо. – Нет, не снится, – ему даже расхотелось шутить. – Нет, не фата моргана. Киношка про Клеопатру, черт побери. Только круче!Савельев с трудом отвел глаза от открывшегося перед ним чуда, глянул на скалы. Где-то высоко в небе пуховым одеялом тянулись облака.– Где мы? – подошел он к «атаману» их похитителей. Его кожано-чешуйчатые спутники уже спускались в город, осторожно неся на носилках Филиппса. И только «атаман» остался с пленниками, выжидающе посматривая на археологов. Их больше не требовалось охранять… отсюда уже не сбежишь. Савельев схватил его за руку.– Это… все это действительно настоящее?– Это моя родина.– Люди…– Наш народ.– Господи, да где же мы?– В настоящей Мерое.– Что… в какой Мерое?– У избранного народа богов, – и смуглокожий, удивительно прекрасный гордый великан мотнул головой в сторону города. – Идемте же! Теперь вы все сами сможете увидеть. Это – последняя милость.Савельев похолодел. «Последняя милость»? Он крепко сжал руку Вероники и медленно начал спускаться в Мерое. В четырехтысячелетней давности человеческую историю.
Брат царицы-богини Раненсет отдыхал в своей роскошной купальне.Совершенно раздетый, он стоял в теплой воде, наполнявшей большой бассейн белого мрамора. На одном из бортов бассейна лежала фигура бородатого божества, из вазы, на которую опирался каменный бородач, вытекала широкая струя холодной воды, ее собирали в изящные чаши из алебастра пять бронзовокожих юношей и обливали тело принца.– Больше, больше лейте, еще больше, – кричал Раненсет, отдуваясь и громко фыркая от удовольствия.Наконец, с криком «довольно!» он нырнул в бассейн, вода фонтаном брызнула во все стороны, словно в нее с огромной высоты рухнул обломок скалы. Раненсет вынырнул, поднялся на мраморные ступени купальни, весело потряс головой. Слуги обернули его тончайшими льняными полотнами, спрыснули драгоценной эссенцией нежного запаха, и он вошел в маленький, убранный пестрыми коврами покой.Бросившись на гору мягких подушек, Раненсет произнес:– Хорошо-то как! Прав ты, Тааб! Нет ничего лучше воды. Она тушит любой жаркий пламень в голове и теле. Особенно сейчас, когда за несколько дней должно произойти столько событий, сколько в другое время не бывает и за год.– Будь осторожнее, – сморщился Тааб. – Верховный жрец и твоя сестра очень хорошо знают твои желания.Раненсет презрительно фыркнул.– Если бы я надел маску всем довольного человека, они ждали бы грозы. Я же просто молчу и все, ни во что не встреваю, а при случае режу правду им в лицо. Все правильно! Кто желает напасть на врага сзади, не должен шуметь.Тааб неопределенно пожал плечами.– Чтобы поймать мышь, нужно сало; кто желает заманить в ловушку людей, должен знать, как они чувствуют и думают, и тогда уж приниматься за их ловлю, – проворчал старик.Раненсет внимательно глянул на наставника.– Кстати, Горус, а чего хочешь ты? Что ты выгадаешь от нашей авантюры с жертвоприношением чужеземцев?Тааб смиренно поклонился и произнес с тихим упреком:– Ты же знаешь, Раненсет, что я желаю оставаться верным единственной цели моей жизни.– Да? И что же это за цель?– Благо этой страны…– Ты забываешь еще одну – подняться самому так высоко, как только можно. Например, стать новым верховным жрецом…Тааб развел руками и склонился еще ниже.– Я не забываю, а только не говорю о ней вслух, – усмехнулся Тааб-Горус. – Но стать новым верховным жрецом мне бы не помешало…Принц оглядел наставника с ног до головы, а затем задумчиво произнес:– Мне понятно, отчего тебя так ценит тот суданский генерал Симо Кхали. Кстати, а что за настойки ты посылал ему втайне ото всех?Тааб недовольно поморщился: ну до чего же любит принц совать нос не в свои дела!– Они помогут Симо Кхали подняться самому так высоко, как только можно, друг мой… В Судане, сам слышал, неспокойно.
В столице Судана все еще заседал кризисный штаб, хотя поиски пропавших археологов давно прекратили. Нет, конечно, местность регулярно прочесывали и жителей деревенек допрашивали, иногда совсем даже не нежными методами. Но что толку щелкать плетками, не террористы же каких-то археологов в заложники прихватили? А «лэндровер» с пассажирами как корова языком слизнула.Кормушка для международной прессы. Журналисты всех стран решили объединиться, слетелись в Судан, словно мухи на кучу навоза, брали бесконечные интервью, факсы работали, Интернет накалился, журналисты даже выехали в пустыню со спецрасследованием… тайны росли каждый день, а толку с гулькин нос. Целую неделю газеты жили энергетикой этой сенсации, а потом смолкли, по-вампирски жадно хватаясь за новую кровавую жвачку.На седьмой день после исчезновения группы археологов в суданском аэропорте приземлился «Боинг» суданских пассажирских авиалиний. Из самолета вместе с кучкой арабов и элегантных цветных бизнесменов по трапу спустился высокий, спортивный мужчина с коротко стриженными каштановыми волосами. Он сел в такси и велел ехать в Хартум. Там для него уже был зарезервирован номер в отеле «Аполло». Он переоделся, торопливо переговорил с кем-то по телефону и через полчаса вышел из гостиницы. Генерал Жакоб Симо Кхали сразу же принял его и многозначительно пожал руку, как старому другу, хотя и видел гостя впервые в своей жизни.– К сожалению, я ничем не могу помочь вам, господин Холодов, – начал генерал по-английски, протягивая гостю стакан ледяного апельсинового сока. – То, что пишут в газетах, увы, чистейшая правда: нет никаких следов, нет никаких зацепок.– Не могут же шесть человек пропасть вот так вот – бесследно!– В Африке могут. И сколько раз пропадали.– Госпожа Розова – моя невеста…– Да-да, вы писали, – генерал Симо Кхали кивнул и полистал тоненький блокнотик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
…– Твое честолюбие и амбициозность однажды еще превратят тебя в большую навозную кучу, – бросил мне в лицо мой отец в один из своих почти совсем трезвых вечеров. Все, что он не мог или не хотел понять, было для него не имеющим отношение к настоящей жизни. Сегодня, трясясь в доисторической телеге потерянных душ, я поддаюсь тихим уверениям незаметно подкравшегося ко мне подозрения, что в батькиных словах тлела искорка правды. – Когда-нибудь там, на воле, – продолжал свой трагический монолог отец, – ты узнаешь, что твой Святой Грааль, все твои фараоны и гробницы всего лишь большая коровья лепешка. Ты, академик. Одному я, кажется, научился у прошлого: будь интеллигентен настолько, насколько интеллигентен окружающий тебя мир, будь разумен настолько, насколько разумен окружающий тебя мир. Мой отец был интеллигентен подобно восемнадцати коровам, двадцати двум свиньям, трем дюжинам наседок и гусей и двум помойным кучам вместе взятым. Его девизом, верно, с пеленок было: зачем быть математиком, химиком, физиком, геологом, доктором, музыкантом, если в нужник они ходят тем же, что и простые советские люди. Он предпочитал такие словечки, как «однозначно», «на фиг», «хреново» и «совсем хреново, как никогда». Нет, если честно, эти слова я не забуду никогда в жизни. Они и сегодня ранят меня куда сильнее, чем вокзальная брань бомжей. А мать отводила глаза и молчала, как всегда. Из трусости, из равнодушия ли? Возможны оба варианта. В последние годы их совместного проживания она начала искать утешения, забвения, слепоты и глухоты, истины, наконец, в домашней яблочной настойке. Но та ее мук нисколько не уменьшала. Милые родители, это от вас я сбежал сначала в мединститут, бросил его, побежал в лед и снег, в сны о спасении людей, а потом и в страстные мечты о пустыне, о черных фараонах и их золоте. И вполне возможно, настал тот день, когда честолюбие и амбициозность запустили химический процесс моего превращения в большую навозную кучу. Вполне возможно. Глава 3ЗАТЕРЯННЫЙ МИР ИЗБРАННОГО НАРОДА БОГОВ Уже третий день подряд телеги катились по пустыне, уже третий день подряд их мотало по жестковатому «такси», третий день подряд в голове навязчиво звучал скрип огромных колес, постепенно превращаясь в мелодию отчаяния. И вот дорога медленно пошла в гору, быки устало мычали, плети звонко опускались на их мощные бока.Все это они могли лишь слышать. Во время привалов их развязывали, позволяли размяться. Но повязки с глаз снимать не разрешали.– Не пытайтесь подглядывать, пожалуйста, – вежливо приказал им «атаман» похитителей. – Нага Мибубу был слишком любопытен. Глупый человек!– Что вы сделали с Мибубу? – ахнул Савельев.– Его уже похоронили.– И вы посмели хладнокровно убить его? – задохнулся от ужаса Павел, а рядом, словно малый ребенок, не стесняясь, заплакал Алик.– Что, что они сделают с нами?– Он пытался подглядывать. Не пытайтесь повторять его ошибку. Мы сами позволим вам увидеть солнце, когда придет время. Непослушание сердит богов…Савельев привалился к бортику телеги. Теперь им позволяли ехать сидя, хотя бы дровами они быть перестали, им давали пить – теплую, чуть кисловатую воду – и кормили кусками копченого мяса, словно беспомощных детей.«Сердить богов, – думал Савельев, вяло пережевывая кусочек ягнятины. – Старые как мир слова всплыли в современном безумии».Или безумие было таким же старым, как и этот мир, как эта пустыня?Шорох. Шаги. Это привели Веронику. Девушка села рядом с Савельевым, жадно схватила фляжку с водой.– Мы в горах, – шепнула она Павлу. – Я кое-что успела рассмотреть в щелочку. Мы точно в горах.– Здесь нас никакие вертолеты не найдут. Если бы я только знал, что все это значит? Не похожи они на обычную банду, промышляющую похищением людей. И на террористов не похожи. Те давно бы нас уже обчистили и грохнули спокойненько. Так нет же, нас куда-то упорно тащат. Ничего не понимаю, честное слово.Павел помахал рукой. «Атаман» подошел к телеге.– Вы что-то хотели?– Что с мистером Филиппсом?– У него почти спал жар. Мы дали ему наше лекарство. Конечно же он еще слаб и все время спит.– Как называется это ваше лекарство?– Мы зовем его соком ледяного цветка. Он способен унять любое пламя внутри человека.– Спасибо, – Савельев недоуменно замотал головой. – Ты это слышала, Ника? – зашептал он на ухо Веронике. – Нет, ты это слышала? Сок ледяного цветка. Вот что сказал такой образованный человек, как наш главный гангстер. С видом врача династии Птоломеев. Полный дурдом, правда?– И ведь телеги тоже древнеегипетские. Стиль точь-в-точь такой же, – отозвалась Вероника, цепляясь в плечо Савельева на очередном ухабе.– И кожаные мундиры – как у солдат Ксеркса… – Савельев сжал руку Ники. – Давай не будем сходить с ума, Никуся. Мы должны сохранить ясность мысли. Когда-нибудь повязки с нас снимут, вот тогда все и рассмотрим повнимательнее.А дорога шла все круче в горы. Копыта быков громко цокали по камням, колеса отчаянно скрипели, подпрыгивая на валунах. Через несколько часов они снова остановились на привал, пленников вытащили из телег. Стало заметно прохладнее. Ветер шумел в кронах деревьев. Господи, откуда здесь деревья?!Теперь им пришлось идти пешком, с поддержкой «кожаных гангстеров». Это было мучительно, дорога между скал петляла узенькая, опасная. «Атаман» заранее предупредил их:– Осторожнее! Держитесь крепче за наших людей. Каждый неосторожный шаг – ваша гибель.Этих слов оказалось достаточно, чтобы Шелученко вновь начал тихо плакать. Он почти висел на своем поводыре, волоча ноги и причитая.А затем дорога вновь пошла под уклон, воздух стал теплее. Савельев осторожно ощупывал землю у себя под ногами.– А дорога-то здесь наезженная, специально проложенная, – заметил он Ларину, идущему рядом. – Заметил?– Да мне все равно, если честно. Мне уже часа три как в туалет хочется, а никто меня не отпускает…Внезапно они остановились. Повязки с глаз пленников сорвали. Резкий свет ослепил их, перед глазами долго плавали красные круги, а потом они глянули в сверкающий на солнце день. То, что открылось их взгляду, парализовало бы шоком удивления любого.– Это невозможно… – прошептал Савельев. – Такого просто не может быть!– Картинка из книжки «Мифы Древнего Египта», – чуть заикаясь, отозвался Шелученко.– Ожившая картинка, е-мое! – Ваня Ларин отчаянно тер глаза. – Вот это да…В котловине, со всех сторон окруженной отвесными скалами, жил – дико, невероятно, вздымаясь к небу, усеянный садами и полями, располагавшимися террасами, – город из храмов и домов, здорово смахивавших на пирамиды. Огромные лестницы вели к колоннаде храмов, высокие стены окружали со всех сторон святилища, на улицах и полях-террасах копошились люди. На балконах домов-пирамид сушилось на ветру белье, телеги, запряженные быками и ослами, мирно катились по дороге. В самом центре города возвышался дворец, соединенный с огромным ступенчатым храмом широкой лестницей и крытым переходом.– Невероятно, – прошептал Савельев. – Просто невероятно! Картинка из альбома по древнему искусству – реконструкция города-храма царицы Савской…– Египет три тысячи лет назад, – негромко подтвердила Вероника Розова. – С примесью ступенчатой архитектуры майя и инка. И это все у нас, сегодня? Паша, сбылась мечта идиотки! Я ведь с детства мечтала попасть в Египет фараонов.– Я тоже, – эхом отозвался Павел. – К черным фараонам в гости. В самый что ни на есть расцвет древней цивилизации, – Савельев даже задохнулся от охватившего его волнения. – Или это грандиозная туристическая приколка, новый Диснейленд?– Кто ж то знает? – простонал Алик. – Кого это в диснейленд связанными тащат?– Шелученко прав, – Вероника махнула рукой в сторону города. – Все это самое что ни на есть настоящее. Эти огромные стены, эта жизнь. Мы перенеслись назад во времени. Почти на четыре тысячи лет.– Бред! – Ларин звонко шлепнул себя по лбу, ущипнул за ухо. – Нет, не снится, – ему даже расхотелось шутить. – Нет, не фата моргана. Киношка про Клеопатру, черт побери. Только круче!Савельев с трудом отвел глаза от открывшегося перед ним чуда, глянул на скалы. Где-то высоко в небе пуховым одеялом тянулись облака.– Где мы? – подошел он к «атаману» их похитителей. Его кожано-чешуйчатые спутники уже спускались в город, осторожно неся на носилках Филиппса. И только «атаман» остался с пленниками, выжидающе посматривая на археологов. Их больше не требовалось охранять… отсюда уже не сбежишь. Савельев схватил его за руку.– Это… все это действительно настоящее?– Это моя родина.– Люди…– Наш народ.– Господи, да где же мы?– В настоящей Мерое.– Что… в какой Мерое?– У избранного народа богов, – и смуглокожий, удивительно прекрасный гордый великан мотнул головой в сторону города. – Идемте же! Теперь вы все сами сможете увидеть. Это – последняя милость.Савельев похолодел. «Последняя милость»? Он крепко сжал руку Вероники и медленно начал спускаться в Мерое. В четырехтысячелетней давности человеческую историю.
Брат царицы-богини Раненсет отдыхал в своей роскошной купальне.Совершенно раздетый, он стоял в теплой воде, наполнявшей большой бассейн белого мрамора. На одном из бортов бассейна лежала фигура бородатого божества, из вазы, на которую опирался каменный бородач, вытекала широкая струя холодной воды, ее собирали в изящные чаши из алебастра пять бронзовокожих юношей и обливали тело принца.– Больше, больше лейте, еще больше, – кричал Раненсет, отдуваясь и громко фыркая от удовольствия.Наконец, с криком «довольно!» он нырнул в бассейн, вода фонтаном брызнула во все стороны, словно в нее с огромной высоты рухнул обломок скалы. Раненсет вынырнул, поднялся на мраморные ступени купальни, весело потряс головой. Слуги обернули его тончайшими льняными полотнами, спрыснули драгоценной эссенцией нежного запаха, и он вошел в маленький, убранный пестрыми коврами покой.Бросившись на гору мягких подушек, Раненсет произнес:– Хорошо-то как! Прав ты, Тааб! Нет ничего лучше воды. Она тушит любой жаркий пламень в голове и теле. Особенно сейчас, когда за несколько дней должно произойти столько событий, сколько в другое время не бывает и за год.– Будь осторожнее, – сморщился Тааб. – Верховный жрец и твоя сестра очень хорошо знают твои желания.Раненсет презрительно фыркнул.– Если бы я надел маску всем довольного человека, они ждали бы грозы. Я же просто молчу и все, ни во что не встреваю, а при случае режу правду им в лицо. Все правильно! Кто желает напасть на врага сзади, не должен шуметь.Тааб неопределенно пожал плечами.– Чтобы поймать мышь, нужно сало; кто желает заманить в ловушку людей, должен знать, как они чувствуют и думают, и тогда уж приниматься за их ловлю, – проворчал старик.Раненсет внимательно глянул на наставника.– Кстати, Горус, а чего хочешь ты? Что ты выгадаешь от нашей авантюры с жертвоприношением чужеземцев?Тааб смиренно поклонился и произнес с тихим упреком:– Ты же знаешь, Раненсет, что я желаю оставаться верным единственной цели моей жизни.– Да? И что же это за цель?– Благо этой страны…– Ты забываешь еще одну – подняться самому так высоко, как только можно. Например, стать новым верховным жрецом…Тааб развел руками и склонился еще ниже.– Я не забываю, а только не говорю о ней вслух, – усмехнулся Тааб-Горус. – Но стать новым верховным жрецом мне бы не помешало…Принц оглядел наставника с ног до головы, а затем задумчиво произнес:– Мне понятно, отчего тебя так ценит тот суданский генерал Симо Кхали. Кстати, а что за настойки ты посылал ему втайне ото всех?Тааб недовольно поморщился: ну до чего же любит принц совать нос не в свои дела!– Они помогут Симо Кхали подняться самому так высоко, как только можно, друг мой… В Судане, сам слышал, неспокойно.
В столице Судана все еще заседал кризисный штаб, хотя поиски пропавших археологов давно прекратили. Нет, конечно, местность регулярно прочесывали и жителей деревенек допрашивали, иногда совсем даже не нежными методами. Но что толку щелкать плетками, не террористы же каких-то археологов в заложники прихватили? А «лэндровер» с пассажирами как корова языком слизнула.Кормушка для международной прессы. Журналисты всех стран решили объединиться, слетелись в Судан, словно мухи на кучу навоза, брали бесконечные интервью, факсы работали, Интернет накалился, журналисты даже выехали в пустыню со спецрасследованием… тайны росли каждый день, а толку с гулькин нос. Целую неделю газеты жили энергетикой этой сенсации, а потом смолкли, по-вампирски жадно хватаясь за новую кровавую жвачку.На седьмой день после исчезновения группы археологов в суданском аэропорте приземлился «Боинг» суданских пассажирских авиалиний. Из самолета вместе с кучкой арабов и элегантных цветных бизнесменов по трапу спустился высокий, спортивный мужчина с коротко стриженными каштановыми волосами. Он сел в такси и велел ехать в Хартум. Там для него уже был зарезервирован номер в отеле «Аполло». Он переоделся, торопливо переговорил с кем-то по телефону и через полчаса вышел из гостиницы. Генерал Жакоб Симо Кхали сразу же принял его и многозначительно пожал руку, как старому другу, хотя и видел гостя впервые в своей жизни.– К сожалению, я ничем не могу помочь вам, господин Холодов, – начал генерал по-английски, протягивая гостю стакан ледяного апельсинового сока. – То, что пишут в газетах, увы, чистейшая правда: нет никаких следов, нет никаких зацепок.– Не могут же шесть человек пропасть вот так вот – бесследно!– В Африке могут. И сколько раз пропадали.– Госпожа Розова – моя невеста…– Да-да, вы писали, – генерал Симо Кхали кивнул и полистал тоненький блокнотик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23