Оставалось только гадать, какое хитросплетение приливных течений требовалось для того, чтобы колокол заговорил. Ки слышала, как Вандиен и Джени что-то обсуждали вполголоса. Потом раздался плеск, веревка слабо затрепыхалась.
– Тяни! – велел Вандиен.
Ки стронула серых и сразу почувствовала, в чем разница. То, что они тянули, больше не плыло, подвешенное в воде. Теперь оно тащилось по дну: веревка, проходившая как раз рядом с Ки, дергалась вверх-вниз, то натягиваясь, то провисая.
Тяжеловозы между тем одолели прибрежный подъем и помаленьку двигались к соленому болотцу, поросшему жесткой осокой. Скоро копыта звучно зачавкали по грязи, которая к тому же еще и отвратительно пахла. Ки даже подумала, а не вернуться ли да не укоротить ли конец, но затем все же решила гнать вперед, не давая слабины. Насколько ей было известно, скильи могли отреагировать на слабину самым неожиданным образом.
– Стой!.. Вытащили!..
Ки облегченно вздохнула, но где-то глубоко внутри нее неистребимо гнездилась тревога. Звон потонувшего колокола заставил содрогнуться самую ее душу. Ни дать ни взять Заклинательницы Ветров наклонились к земле из своего эфирного царства и похлопали ее по плечу, напоминая: мы здесь. Мы знаем твое имя.
Ки развернула серых и побрела с ними назад к берегу. Следовало смотать конец, но это можно было отложить и на потом. Кстати, что теперь прикажете делать с такой прорвой каната? Разве только продать его по сходной цене на ближайшем торгу?..
И тут впереди послышались какие-то совершенно дикарские вопли. Ки даже остановила коней и некоторое время стояла неподвижно, напрягая слух. Неужели это кричал Вандиен?.. А тот, другой голос, – неужто он принадлежал Джени?.. Мгновенный испуг сменился изумлением: вопли сменились хохотом. Ки повела тяжеловозов дальше, недовольно хмуря брови. Во имя Луны, что могло их до такой степени рассмешить? Вандиену, конечно, простительно было возрадоваться, вызволив скилий. Но не до такой же степени!..
– Ки!.. – Вандиен вылетел из темноты, едва не наскочив на коней. Сигурд гневно топнул копытом и клацнул на Вандиена зубами. Сигмунд ограничился взглядом, полным кроткого неодобрения. С Вандиена ручьями бежала вода; когда он взмахнул руками, во все стороны полетели брызги. Он сгреб Ки в охапку, немилосердно вымочив ее при этом, и закружил. Она только и успела приказать коням стоять смирно.
– Скильи! Они облепили сундук! Сундук Заклинательниц!.. Джени видела его!.. Когда мы выволокли их на берег, они были все сплетены в узел! Величиной с утопленную корову!.. Сплошь хвосты, довольные морды и лапы, перепутанные так, что и зверей-то не сосчитать! Попробовали мы их кое-как отодрать… и тут Джени УВИДЕЛА!!! Уголок торчит, махонький такой уголок! Сундук, видно, как раз рядом стоял, когда им приспичило заняться любовью. Вот он и оказался в самой середине клубка. Но это он самый и есть, и никакой ошибки тут быть не может! Совсем такой, как Джени и рассказывала! Мы даже перевязь разглядели, которая его запирает. Она сияет, точно золото, прямо как новенькая, и каждая нить кажется тоненькой, словно волос ребенка, а на ощупь – твердый металл! Пошли, пошли скорее!..
Вандиен скакал и прыгал как ненормальный, а потом схватил ее за руку и потащил за собой.
– У меня кони, и я их не… – заартачилась было Ки, но Вандиен без лишних слов ухватил Сигмунда под уздцы и заставил громадного коня пойти рысцой. Ки поспешила следом, изумленная не меньше, чем ее кони.
– Сейчас впряжем серых и погрузим скилий в фургон, – распоряжался Вандиен на бегу. – Привезем их в деревню и, клянусь Луной, вот так прямо и вкатим весь клубок в гостиницу! То-то Джени им всем нос утрет, а? А я получу кучу денег и новое лицо! – Он задыхался от смеха, веселье и восторг распирали его. – Ух, как мы накормим твоих чудо-коней! Самым лучшим зерном! От пуза!.. Потом отвезем скилий в Горькухи, и знаешь что? Я там в одной лавочке видел плащ, ну просто как раз под цвет твоих глаз. Мы его обязательно купим. Да, и еще рапиру с ножнами, потому что я решил: тебе непременно нужно обзавестись рапирой. Зачем? Ну хоть затем, что надо же мне с кем-то упражняться… И мы устроим пирушку… там будет все, КРОМЕ РЫБЫ! И еще мы накупим Саше подарков! Ах, каких подарков! Какие-нибудь глупенькие яркие платья, и кучу звенящих и бренчащих браслетов, и…
Он называл все новые и новые способы десять раз подряд просадить еще не полученные деньги, и фантазия его не знала никакого удержу. Ки улыбалась, слушая его. Ее радовал восторг Вандиена, но самой как-то не очень верилось, что так оно и будет. Уж слишком все это было хорошо, чтобы произойти в действительности.
Однако, подойдя, она в самом деле увидела уголок сундука, выглядывавший из тугого клубка скилий. Ки долго смотрела на него, не решаясь притронуться к холодной черной оковке. На скилий тоже определенно стоило посмотреть. Длинные упругие хвосты были перевиты самым невозможным образом, – казалось, сундук оплели стебли какого-то ползучего растения. Глаза животных были блаженно зажмурены, лапы цепко удерживали одна другую, аккуратно прикрывая рыльца. Клубок скилий представлял собой почти правильный шар, насколько это позволяло телосложение приземистых тварей. Но поистине самым странным был насыщенный розовый цвет, которым налились и словно светились изнутри крапчато-серые шкуры, обычно такие скучные и тусклые.
Тяжеловозы нехотя дали припрячь себя к фургону. Пока Ки сворачивала бесконечные кольца веревки, ставшей ненужной, Вандиен и Джени со смехом и шутками подкатили живой шар к корме фургона. Чтобы погрузить животных, понадобились соединенные усилия всех троих. Несколько раз тяжеленный клубок вырывался из их рук и шмякался обратно на землю. Скильи ни на что не обращали внимания. Когда, наконец, их удалось перевалить через край и закатить на грузовую платформу, Ки вконец ослабела от смеха и сознания полного идиотизма происходящего, сравнявшись в этом с Джени и Вандиеном.
Они быстренько свернули лагерь, распихав вещи как попало, на скорую руку. Вандиен затоптал костер и засыпал угли мокрым песком. Теперь только фонарь на фургонном сиденье разгонял темноту. На какое-то время все трое умолкли, так что лишь голос волн нарушал тишину. Ки вдруг показалось, что волны шептали предостережения, намекали на страшные тайны… Она почувствовала, как рассеивается ее легкомысленное настроение, но тут Вандиен жизнерадостно заорал:
– В гостиницу!
И серые, приняв это за команду, двинулись вперед. Ки напряженно вглядывалась вперед, чтобы не наскочить впотьмах на какой-нибудь валун или корягу.
– Наконец-то! Наконец-то!.. – чуть слышно шептала Джени, сидевшая на сиденье подле нее. – Придется им своими глазами увидеть свидетельство моей правоты. Сундук – вот ответ сразу на все! Пусть только попробуют вести себя как прежде…
– Я тут подумала… – осторожно начала Ки, повинуясь неведомо откуда пришедшему вдохновению. – А может, не стоит в гостиницу? Давайте просто заберем Сашу, да и укатим отсюда. Вернем скилий владельцу, а сундук продадим в Горькухах. Уж сколько-то за него, верно, дадут! А сами поедем дальше и будем смотреть вперед, а не назад…
– Да ты что, с ума сошла? – не поверил своим ушам Вандиен. – Зачем, во имя Луны? Я, конечно, понимаю, что на мою рожу тебе глубоко наплевать, но нам еще и золото обещали! ЗОЛОТО! Такой хорошенький, пухленький мешочек…
– А я? – подхватила Джени. – С какой стати мне по-воровски удирать ночью, чтобы они тут по-прежнему мусолили мое имя? Позволить им думать, что я со стыда сбежала? Да никогда!..
– Ладно, ладно, я просто в порядке бреда, – попробовала умаслить их Ки. И замолчала, сожалея про себя, что они не согласились с ее предложением. Между тем каждый шаг тяжеловозов приближал их к корчме. К разборке с односельчанами, которой жаждала Джени, и к щедрому вознаграждению, на которое надеялся Вандиен. Но Ки смотрела вперед и видела перед собой в основном тьму, которую лишь подчеркивали желтые огоньки в окнах деревенских домов. Чернота затопила поселок, а душу Ки понемногу охватывала тоска.
Вывеска гостиницы раскачивалась на морском ветру, словно петля виселицы, изнутри слышался гул множества голосов. Похоже, удары подводного колокола подняли всю деревню из теплых постелей и согнали народ в харчевню. Напуганным людям хотелось общества. И выпить для храбрости.
– Ступай, Ки, объяви о нашем прибытии! – легко спрыгнув наземь, со смехом сказал Вандиен. – А мы с Джени вкатим наше сокровище.
Ки поставила фургон на тормоз. Вандиен с Джени, хихикая и дурачась, занялись скильями. Ки привязала вожжи к коновязи и внезапно почувствовала, что ЗАВИДУЕТ своим спутникам. Их беззаботное веселье почему-то никак ей не передавалось.
Наконец живой шар с глухим шмяком обрушился наземь с фургона. Вандиен и Джени покатили его вперед и вверх по мосткам, пристроенным к крыльцу для тележек и бочек. Ки растворила тяжелую входную дверь.
Шум и смех выплеснулись на улицу.
– А ну-ка все с дороги! – повелительно прокричала Ки. Вся таверна мигом умолкла и повернулась к ней, стоявшей в дверях.
– Закрой дверь, сквозит, – начал было Хелти, но тут у него отвисла челюсть: с крыльца вкатился огромный клубок перепутанных скилий. Он слегка застрял в дверях, но Вандиен налег снаружи плечом, так что шар рывком преодолел проем и даже немного прокатился по полу, прежде чем остановиться. Рыбаки вскакивали на ноги, изумленно глазея на путаницу лап и хвостов.
– Какого хрена?.. – первым спросил кто-то, и следом зашумели все остальные.
– Ущипните меня, я, по-моему, сплю, – улыбнулась Берни. – Зверюшки действительно занимаются ЭТИМ, или мне кажется?
– Эй, вы что делаете! По чистому полу!.. – возмущенно заорал Хелти. – А ну, живо уберите их отсюда! Что за шуточки у этих сухопутных крыс! Чтобы всякие мерзкие твари спаривались прямо здесь и все мне провоняли!.. Я кому сказал, убрать их! А ну, живо!..
– Тихо!.. – отчетливо и удивительно властно прозвучал среди общего гама голос Зролан. Ее темные глаза обшарили ухмыляющуюся физиономию Вандиена и перебежали на сияющее лицо Джени. Старая женщина медленно выпрямилась во весь рост. Она откинула голову, разметав по плечам волосы, и ее смех прозвучал пророчески и грозно. – Вы что, не видите? – обратилась она к односельчанам. – Вы все слышали колокол. Вы сбежались сюда, чтобы друг у друга позаимствовать мужества. Но неужели вы и теперь не поняли, ПОЧЕМУ звонил колокол? Смотрите же! – Ее вытянутая рука указывала на живой ком. – Сундук! Сундук Заклинательниц! Эти люди вытащили его из моря и принесли к нам сюда!
– Все случилось В ТОЧНОСТИ так, как предсказывал мой дедушка! – подхватила Джени, и Зролан умолкла. Выйдя вперед, девушка с гордостью положила руку на угол сундука. В ее глазах впервые не было смущения и робости, когда она обвела ими толпу и задержала взгляд на Колли, сидевшем возле очага.
Тут Ки почувствовала, что настала пора собраться с духом. Тишина, установившаяся в таверне, показалась ей предгрозовой. Кое-кто опустил глаза, уткнувшись в кружки с вином. Хелти стоял столбом, машинально вытирая руки о мешковину, повязанную у него на поясе в качестве передника. Ки заметила человека, отпускавшего похабные шуточки о них с Вандиеном в ночь Храмового Отлива. Он не сводил глаз со скилий. Его капюшон был низко надвинут, скрывая лицо, но Ки так и ощетинилась под его взглядом.
– Храмовый Отлив, между прочим, давно миновал, – вдруг сказал этот человек. Поднял кружку к губам и выпил с таким видом, словно говорить было более не о чем и беспокойные чужаки могли убираться на все четыре стороны.
– А он прав, – заявил Хелти. И тоже – тоном окончательного решения.
– Совершенно прав, – отозвался еще один старый рыбак. И передвинулся поближе к огню, не обращая больше никакого внимания на скилий. – Слушай, Джени, и что тебе неймется посреди ночи?
У Джени ошарашенно приоткрылся рот, а глаза округлились. Она отказывалась понимать происходившее. Она судорожно пыталась найти какие-то необходимые слова… Одной Ки было более-менее все ясно. Деревня попросту НЕ ЖЕЛАЛА НИКАКИХ ПЕРЕМЕН. Она не желала признавать их победу и таким образом ставить точку на освященном временем празднестве. Она не желала платить золото какому-то чужаку.
Но более всего она не желала признавать правдивость истории, рассказанной дедушкой Джени.
И нипочем не признает.
Ей так проще.
И не помогут никакие вещественные доказательства, таскай их хоть охапками, хоть мешками. Деревня их просто не примет. Не пожелает заметить.
Седобородый рыбак, гревший руки возле огня, наконец поднял глаза. Он сказал:
– Ты же помнишь соглашение, возчик. Мы обещали заплатить золотом за сундук, вытащенный В НОЧЬ Храмового Отлива. Вот если бы ты управился с этим тогда, во время шторма, да, вот тогда бы ты действительно совершил знатный подвиг, достойный и награды, и почестей. А то, что мы тут видим, – это не подвиг, а просто неплохо провернутая работенка. С которой любой из нас справился бы не хуже. Неплохая работенка, да, очень неплохая, приуменьшать не буду. Но не подвиг. А у нас тут, извини-подвинься, за обычную работу золота не отстегивают.
Ки сглотнула, увидев, что взгляд Вандиена стал ледяным. И лишь потом она заметила, какое бешенство отразилось на лице Зролан.
– Трусы!.. Малодушные скупердяи! – хлестнул толпу резкий голос старухи.
– Безмозглые твари! Вы все!.. Он притащил вам сундук! СУНДУК! А вы готовы выставить его вон, словно это уличный попрошайка пришел тряпье продавать! У вас что, совсем память отшибло? Где ваша гордость, ублюдки? Вы что, подавитесь, если признаете, что дед Джени сказал правду? Хоть один из вас когда-нибудь сам туда лазил? А? Не слышу! Ваш деревенский совет жмется из-за паршивых денег, предпочитая расстаться с последней толикой порядочности! Мне стыдно за вас! Я сожалею, что родилась здесь, среди вас, а не где-нибудь в другом месте! Что ж, поступайте как знаете, а я от своего слова не отступлюсь! Вандиен!.. Знай, что моя часть нашей сделки будет исполнена!
– Что же это за часть такая, Зролан? – подал голос человек за угловым столиком, тот самый, с противным голосом и в капюшоне. – Деревенский совет, кажется, ясно сказал, что за работу, выполненную с опозданием, никакого золота платить не намерен…
Взгляд Ки перебегал с лица на лицо. Вандиен неотрывно смотрел на Зролан, мучительно ожидая ответа, и взгляд сильного и мужественного мужчины был таким беззащитно-детским, что сердце Ки стиснула жалость. Ибо какое-то глубинное чувство уже подсказывало ей: тому, чего он так жаждал, не суждено было исполниться.
Джени больше не поглаживала сундук. Куда только подевалась ее гордая прямая осанка! Она съежилась, терзая пальцы, лицо пошло красными пятнами. Ребенок. Только совсем не такой, какого Ки мгновение назад увидела в Вандиене.
Зролан наконец отвернулась от Вандиена и почти с ужасом уставилась на человека в углу. И лишь тут Ки обратила внимание, что человек сидел за своим столиком совершенно один. Никто из рыбаков компании ему не составлял.
– Кому, как не тебе, знать, что я говорю не о золоте! – охрипшим голосом проскрипела она. – Какое предательство ты задумал, Дреш?
– Вот так всегда! – Дреш не торопясь отвел с лица капюшон, так что свет масляных ламп упал на его лисьи черты. Он слегка вздохнул и пожал плечами, этак насмешливо-отрешенно. – Сколько раз я убеждался, что женщина и секреты – вещи несовместимые! И была же охота выносить сор из избы, Зролан? Это ведь только наше с тобой дело, твое и мое.
– Сдается мне, я тоже лицо отчасти заинтересованное, – проворчал Вандиен.
– Ты был БЫ. ЕСЛИ бы поднял сундук в ночь Храмового Отлива, и ЕСЛИ бы мне было предоставлено право первому заглянуть внутрь. Только в этом случае я подрядился оказать Зролан две маленькие услуги. Ха! Ты что, возчик, вообразил, будто она так печется о шраме на твоей никому не нужной физиономии? Как бы не так. Она, видите ли, недовольна тем, что умудряется сохранять юношескую энергию. Ей подавай еще и юное тело. Загвоздка, однако, в том, что за работу, выполненную с опозданием, я не плачу. Если не веришь, спроси Ки.
Зролан в смятении повернулась к молодой женщине. Ки ответила яростным взглядом, адресованным сразу им обоим. Воспоминания вспыхнули в ее памяти, подобно вновь открывшимся ранам. Только теперь ей стало понятно все хитросплетение паутины, сотканной Дрешем. Видно, Заклинательницы и колдуны были сделаны из одного теста. С одной и той же поганой начинкой.
– Все именно так, Зролан, – сказала она. – Когда колдун дает слово чести, так и знай, что у него на уме какая-нибудь пакость. Я, впрочем, никогда не могла заставить себя нырнуть в дерьмо достаточно глубоко, чтобы в полной мере постичь образ их мыслей. Что, Дреш? Надеюсь, ты получил должное удовольствие, устроив весь этот балаган?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Тяни! – велел Вандиен.
Ки стронула серых и сразу почувствовала, в чем разница. То, что они тянули, больше не плыло, подвешенное в воде. Теперь оно тащилось по дну: веревка, проходившая как раз рядом с Ки, дергалась вверх-вниз, то натягиваясь, то провисая.
Тяжеловозы между тем одолели прибрежный подъем и помаленьку двигались к соленому болотцу, поросшему жесткой осокой. Скоро копыта звучно зачавкали по грязи, которая к тому же еще и отвратительно пахла. Ки даже подумала, а не вернуться ли да не укоротить ли конец, но затем все же решила гнать вперед, не давая слабины. Насколько ей было известно, скильи могли отреагировать на слабину самым неожиданным образом.
– Стой!.. Вытащили!..
Ки облегченно вздохнула, но где-то глубоко внутри нее неистребимо гнездилась тревога. Звон потонувшего колокола заставил содрогнуться самую ее душу. Ни дать ни взять Заклинательницы Ветров наклонились к земле из своего эфирного царства и похлопали ее по плечу, напоминая: мы здесь. Мы знаем твое имя.
Ки развернула серых и побрела с ними назад к берегу. Следовало смотать конец, но это можно было отложить и на потом. Кстати, что теперь прикажете делать с такой прорвой каната? Разве только продать его по сходной цене на ближайшем торгу?..
И тут впереди послышались какие-то совершенно дикарские вопли. Ки даже остановила коней и некоторое время стояла неподвижно, напрягая слух. Неужели это кричал Вандиен?.. А тот, другой голос, – неужто он принадлежал Джени?.. Мгновенный испуг сменился изумлением: вопли сменились хохотом. Ки повела тяжеловозов дальше, недовольно хмуря брови. Во имя Луны, что могло их до такой степени рассмешить? Вандиену, конечно, простительно было возрадоваться, вызволив скилий. Но не до такой же степени!..
– Ки!.. – Вандиен вылетел из темноты, едва не наскочив на коней. Сигурд гневно топнул копытом и клацнул на Вандиена зубами. Сигмунд ограничился взглядом, полным кроткого неодобрения. С Вандиена ручьями бежала вода; когда он взмахнул руками, во все стороны полетели брызги. Он сгреб Ки в охапку, немилосердно вымочив ее при этом, и закружил. Она только и успела приказать коням стоять смирно.
– Скильи! Они облепили сундук! Сундук Заклинательниц!.. Джени видела его!.. Когда мы выволокли их на берег, они были все сплетены в узел! Величиной с утопленную корову!.. Сплошь хвосты, довольные морды и лапы, перепутанные так, что и зверей-то не сосчитать! Попробовали мы их кое-как отодрать… и тут Джени УВИДЕЛА!!! Уголок торчит, махонький такой уголок! Сундук, видно, как раз рядом стоял, когда им приспичило заняться любовью. Вот он и оказался в самой середине клубка. Но это он самый и есть, и никакой ошибки тут быть не может! Совсем такой, как Джени и рассказывала! Мы даже перевязь разглядели, которая его запирает. Она сияет, точно золото, прямо как новенькая, и каждая нить кажется тоненькой, словно волос ребенка, а на ощупь – твердый металл! Пошли, пошли скорее!..
Вандиен скакал и прыгал как ненормальный, а потом схватил ее за руку и потащил за собой.
– У меня кони, и я их не… – заартачилась было Ки, но Вандиен без лишних слов ухватил Сигмунда под уздцы и заставил громадного коня пойти рысцой. Ки поспешила следом, изумленная не меньше, чем ее кони.
– Сейчас впряжем серых и погрузим скилий в фургон, – распоряжался Вандиен на бегу. – Привезем их в деревню и, клянусь Луной, вот так прямо и вкатим весь клубок в гостиницу! То-то Джени им всем нос утрет, а? А я получу кучу денег и новое лицо! – Он задыхался от смеха, веселье и восторг распирали его. – Ух, как мы накормим твоих чудо-коней! Самым лучшим зерном! От пуза!.. Потом отвезем скилий в Горькухи, и знаешь что? Я там в одной лавочке видел плащ, ну просто как раз под цвет твоих глаз. Мы его обязательно купим. Да, и еще рапиру с ножнами, потому что я решил: тебе непременно нужно обзавестись рапирой. Зачем? Ну хоть затем, что надо же мне с кем-то упражняться… И мы устроим пирушку… там будет все, КРОМЕ РЫБЫ! И еще мы накупим Саше подарков! Ах, каких подарков! Какие-нибудь глупенькие яркие платья, и кучу звенящих и бренчащих браслетов, и…
Он называл все новые и новые способы десять раз подряд просадить еще не полученные деньги, и фантазия его не знала никакого удержу. Ки улыбалась, слушая его. Ее радовал восторг Вандиена, но самой как-то не очень верилось, что так оно и будет. Уж слишком все это было хорошо, чтобы произойти в действительности.
Однако, подойдя, она в самом деле увидела уголок сундука, выглядывавший из тугого клубка скилий. Ки долго смотрела на него, не решаясь притронуться к холодной черной оковке. На скилий тоже определенно стоило посмотреть. Длинные упругие хвосты были перевиты самым невозможным образом, – казалось, сундук оплели стебли какого-то ползучего растения. Глаза животных были блаженно зажмурены, лапы цепко удерживали одна другую, аккуратно прикрывая рыльца. Клубок скилий представлял собой почти правильный шар, насколько это позволяло телосложение приземистых тварей. Но поистине самым странным был насыщенный розовый цвет, которым налились и словно светились изнутри крапчато-серые шкуры, обычно такие скучные и тусклые.
Тяжеловозы нехотя дали припрячь себя к фургону. Пока Ки сворачивала бесконечные кольца веревки, ставшей ненужной, Вандиен и Джени со смехом и шутками подкатили живой шар к корме фургона. Чтобы погрузить животных, понадобились соединенные усилия всех троих. Несколько раз тяжеленный клубок вырывался из их рук и шмякался обратно на землю. Скильи ни на что не обращали внимания. Когда, наконец, их удалось перевалить через край и закатить на грузовую платформу, Ки вконец ослабела от смеха и сознания полного идиотизма происходящего, сравнявшись в этом с Джени и Вандиеном.
Они быстренько свернули лагерь, распихав вещи как попало, на скорую руку. Вандиен затоптал костер и засыпал угли мокрым песком. Теперь только фонарь на фургонном сиденье разгонял темноту. На какое-то время все трое умолкли, так что лишь голос волн нарушал тишину. Ки вдруг показалось, что волны шептали предостережения, намекали на страшные тайны… Она почувствовала, как рассеивается ее легкомысленное настроение, но тут Вандиен жизнерадостно заорал:
– В гостиницу!
И серые, приняв это за команду, двинулись вперед. Ки напряженно вглядывалась вперед, чтобы не наскочить впотьмах на какой-нибудь валун или корягу.
– Наконец-то! Наконец-то!.. – чуть слышно шептала Джени, сидевшая на сиденье подле нее. – Придется им своими глазами увидеть свидетельство моей правоты. Сундук – вот ответ сразу на все! Пусть только попробуют вести себя как прежде…
– Я тут подумала… – осторожно начала Ки, повинуясь неведомо откуда пришедшему вдохновению. – А может, не стоит в гостиницу? Давайте просто заберем Сашу, да и укатим отсюда. Вернем скилий владельцу, а сундук продадим в Горькухах. Уж сколько-то за него, верно, дадут! А сами поедем дальше и будем смотреть вперед, а не назад…
– Да ты что, с ума сошла? – не поверил своим ушам Вандиен. – Зачем, во имя Луны? Я, конечно, понимаю, что на мою рожу тебе глубоко наплевать, но нам еще и золото обещали! ЗОЛОТО! Такой хорошенький, пухленький мешочек…
– А я? – подхватила Джени. – С какой стати мне по-воровски удирать ночью, чтобы они тут по-прежнему мусолили мое имя? Позволить им думать, что я со стыда сбежала? Да никогда!..
– Ладно, ладно, я просто в порядке бреда, – попробовала умаслить их Ки. И замолчала, сожалея про себя, что они не согласились с ее предложением. Между тем каждый шаг тяжеловозов приближал их к корчме. К разборке с односельчанами, которой жаждала Джени, и к щедрому вознаграждению, на которое надеялся Вандиен. Но Ки смотрела вперед и видела перед собой в основном тьму, которую лишь подчеркивали желтые огоньки в окнах деревенских домов. Чернота затопила поселок, а душу Ки понемногу охватывала тоска.
Вывеска гостиницы раскачивалась на морском ветру, словно петля виселицы, изнутри слышался гул множества голосов. Похоже, удары подводного колокола подняли всю деревню из теплых постелей и согнали народ в харчевню. Напуганным людям хотелось общества. И выпить для храбрости.
– Ступай, Ки, объяви о нашем прибытии! – легко спрыгнув наземь, со смехом сказал Вандиен. – А мы с Джени вкатим наше сокровище.
Ки поставила фургон на тормоз. Вандиен с Джени, хихикая и дурачась, занялись скильями. Ки привязала вожжи к коновязи и внезапно почувствовала, что ЗАВИДУЕТ своим спутникам. Их беззаботное веселье почему-то никак ей не передавалось.
Наконец живой шар с глухим шмяком обрушился наземь с фургона. Вандиен и Джени покатили его вперед и вверх по мосткам, пристроенным к крыльцу для тележек и бочек. Ки растворила тяжелую входную дверь.
Шум и смех выплеснулись на улицу.
– А ну-ка все с дороги! – повелительно прокричала Ки. Вся таверна мигом умолкла и повернулась к ней, стоявшей в дверях.
– Закрой дверь, сквозит, – начал было Хелти, но тут у него отвисла челюсть: с крыльца вкатился огромный клубок перепутанных скилий. Он слегка застрял в дверях, но Вандиен налег снаружи плечом, так что шар рывком преодолел проем и даже немного прокатился по полу, прежде чем остановиться. Рыбаки вскакивали на ноги, изумленно глазея на путаницу лап и хвостов.
– Какого хрена?.. – первым спросил кто-то, и следом зашумели все остальные.
– Ущипните меня, я, по-моему, сплю, – улыбнулась Берни. – Зверюшки действительно занимаются ЭТИМ, или мне кажется?
– Эй, вы что делаете! По чистому полу!.. – возмущенно заорал Хелти. – А ну, живо уберите их отсюда! Что за шуточки у этих сухопутных крыс! Чтобы всякие мерзкие твари спаривались прямо здесь и все мне провоняли!.. Я кому сказал, убрать их! А ну, живо!..
– Тихо!.. – отчетливо и удивительно властно прозвучал среди общего гама голос Зролан. Ее темные глаза обшарили ухмыляющуюся физиономию Вандиена и перебежали на сияющее лицо Джени. Старая женщина медленно выпрямилась во весь рост. Она откинула голову, разметав по плечам волосы, и ее смех прозвучал пророчески и грозно. – Вы что, не видите? – обратилась она к односельчанам. – Вы все слышали колокол. Вы сбежались сюда, чтобы друг у друга позаимствовать мужества. Но неужели вы и теперь не поняли, ПОЧЕМУ звонил колокол? Смотрите же! – Ее вытянутая рука указывала на живой ком. – Сундук! Сундук Заклинательниц! Эти люди вытащили его из моря и принесли к нам сюда!
– Все случилось В ТОЧНОСТИ так, как предсказывал мой дедушка! – подхватила Джени, и Зролан умолкла. Выйдя вперед, девушка с гордостью положила руку на угол сундука. В ее глазах впервые не было смущения и робости, когда она обвела ими толпу и задержала взгляд на Колли, сидевшем возле очага.
Тут Ки почувствовала, что настала пора собраться с духом. Тишина, установившаяся в таверне, показалась ей предгрозовой. Кое-кто опустил глаза, уткнувшись в кружки с вином. Хелти стоял столбом, машинально вытирая руки о мешковину, повязанную у него на поясе в качестве передника. Ки заметила человека, отпускавшего похабные шуточки о них с Вандиеном в ночь Храмового Отлива. Он не сводил глаз со скилий. Его капюшон был низко надвинут, скрывая лицо, но Ки так и ощетинилась под его взглядом.
– Храмовый Отлив, между прочим, давно миновал, – вдруг сказал этот человек. Поднял кружку к губам и выпил с таким видом, словно говорить было более не о чем и беспокойные чужаки могли убираться на все четыре стороны.
– А он прав, – заявил Хелти. И тоже – тоном окончательного решения.
– Совершенно прав, – отозвался еще один старый рыбак. И передвинулся поближе к огню, не обращая больше никакого внимания на скилий. – Слушай, Джени, и что тебе неймется посреди ночи?
У Джени ошарашенно приоткрылся рот, а глаза округлились. Она отказывалась понимать происходившее. Она судорожно пыталась найти какие-то необходимые слова… Одной Ки было более-менее все ясно. Деревня попросту НЕ ЖЕЛАЛА НИКАКИХ ПЕРЕМЕН. Она не желала признавать их победу и таким образом ставить точку на освященном временем празднестве. Она не желала платить золото какому-то чужаку.
Но более всего она не желала признавать правдивость истории, рассказанной дедушкой Джени.
И нипочем не признает.
Ей так проще.
И не помогут никакие вещественные доказательства, таскай их хоть охапками, хоть мешками. Деревня их просто не примет. Не пожелает заметить.
Седобородый рыбак, гревший руки возле огня, наконец поднял глаза. Он сказал:
– Ты же помнишь соглашение, возчик. Мы обещали заплатить золотом за сундук, вытащенный В НОЧЬ Храмового Отлива. Вот если бы ты управился с этим тогда, во время шторма, да, вот тогда бы ты действительно совершил знатный подвиг, достойный и награды, и почестей. А то, что мы тут видим, – это не подвиг, а просто неплохо провернутая работенка. С которой любой из нас справился бы не хуже. Неплохая работенка, да, очень неплохая, приуменьшать не буду. Но не подвиг. А у нас тут, извини-подвинься, за обычную работу золота не отстегивают.
Ки сглотнула, увидев, что взгляд Вандиена стал ледяным. И лишь потом она заметила, какое бешенство отразилось на лице Зролан.
– Трусы!.. Малодушные скупердяи! – хлестнул толпу резкий голос старухи.
– Безмозглые твари! Вы все!.. Он притащил вам сундук! СУНДУК! А вы готовы выставить его вон, словно это уличный попрошайка пришел тряпье продавать! У вас что, совсем память отшибло? Где ваша гордость, ублюдки? Вы что, подавитесь, если признаете, что дед Джени сказал правду? Хоть один из вас когда-нибудь сам туда лазил? А? Не слышу! Ваш деревенский совет жмется из-за паршивых денег, предпочитая расстаться с последней толикой порядочности! Мне стыдно за вас! Я сожалею, что родилась здесь, среди вас, а не где-нибудь в другом месте! Что ж, поступайте как знаете, а я от своего слова не отступлюсь! Вандиен!.. Знай, что моя часть нашей сделки будет исполнена!
– Что же это за часть такая, Зролан? – подал голос человек за угловым столиком, тот самый, с противным голосом и в капюшоне. – Деревенский совет, кажется, ясно сказал, что за работу, выполненную с опозданием, никакого золота платить не намерен…
Взгляд Ки перебегал с лица на лицо. Вандиен неотрывно смотрел на Зролан, мучительно ожидая ответа, и взгляд сильного и мужественного мужчины был таким беззащитно-детским, что сердце Ки стиснула жалость. Ибо какое-то глубинное чувство уже подсказывало ей: тому, чего он так жаждал, не суждено было исполниться.
Джени больше не поглаживала сундук. Куда только подевалась ее гордая прямая осанка! Она съежилась, терзая пальцы, лицо пошло красными пятнами. Ребенок. Только совсем не такой, какого Ки мгновение назад увидела в Вандиене.
Зролан наконец отвернулась от Вандиена и почти с ужасом уставилась на человека в углу. И лишь тут Ки обратила внимание, что человек сидел за своим столиком совершенно один. Никто из рыбаков компании ему не составлял.
– Кому, как не тебе, знать, что я говорю не о золоте! – охрипшим голосом проскрипела она. – Какое предательство ты задумал, Дреш?
– Вот так всегда! – Дреш не торопясь отвел с лица капюшон, так что свет масляных ламп упал на его лисьи черты. Он слегка вздохнул и пожал плечами, этак насмешливо-отрешенно. – Сколько раз я убеждался, что женщина и секреты – вещи несовместимые! И была же охота выносить сор из избы, Зролан? Это ведь только наше с тобой дело, твое и мое.
– Сдается мне, я тоже лицо отчасти заинтересованное, – проворчал Вандиен.
– Ты был БЫ. ЕСЛИ бы поднял сундук в ночь Храмового Отлива, и ЕСЛИ бы мне было предоставлено право первому заглянуть внутрь. Только в этом случае я подрядился оказать Зролан две маленькие услуги. Ха! Ты что, возчик, вообразил, будто она так печется о шраме на твоей никому не нужной физиономии? Как бы не так. Она, видите ли, недовольна тем, что умудряется сохранять юношескую энергию. Ей подавай еще и юное тело. Загвоздка, однако, в том, что за работу, выполненную с опозданием, я не плачу. Если не веришь, спроси Ки.
Зролан в смятении повернулась к молодой женщине. Ки ответила яростным взглядом, адресованным сразу им обоим. Воспоминания вспыхнули в ее памяти, подобно вновь открывшимся ранам. Только теперь ей стало понятно все хитросплетение паутины, сотканной Дрешем. Видно, Заклинательницы и колдуны были сделаны из одного теста. С одной и той же поганой начинкой.
– Все именно так, Зролан, – сказала она. – Когда колдун дает слово чести, так и знай, что у него на уме какая-нибудь пакость. Я, впрочем, никогда не могла заставить себя нырнуть в дерьмо достаточно глубоко, чтобы в полной мере постичь образ их мыслей. Что, Дреш? Надеюсь, ты получил должное удовольствие, устроив весь этот балаган?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40