Здесь выложена электронная книга Солнце на стене автора по имени Козлов Вильям Федорович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Козлов Вильям Федорович - Солнце на стене.
Размер архива с книгой Солнце на стене равняется 308.11 KB
Солнце на стене - Козлов Вильям Федорович => скачать бесплатную электронную книгу
Вильям Федорович Козлов: «Солнце на стене»
Вильям Федорович Козлов
Солнце на стене
Вильям КозловСолнце на стене ЧАСТЬ ПЕРВАЯ МОИ ПОДСНЕЖНИКИ ГЛАВА ПЕРВАЯ Я сижу на мокрой скамейке в пустынном городском парке. Сквозь голые ветви кустов видна автобусная остановка. Синий автобус остановился возле огромной мутной лужи. На подножке замешкалась пожилая женщина: она примеривалась, куда удобнее поставить ногу. Но куда ни встань — кругом вода. Вслед за женщиной лихо спрыгнули в лужу три парня. Автобус зашипел, и двери закрылись.Ее, конечно, нет. Как всегда, опаздывает. Я один сижу в этом парке. Второго дурака такого больше нет. Если не считать грубо сработанного железобетонного спортсмена в трусах. Он пружинисто пригнулся на шершавых ногах с диском в руке. Один край отломился, и диск напоминает месяц. Спортсмену положено здесь мокнуть под дождем. Такая уж у него судьба. В жару и холод, в дождь и снег стоит он в парке и смотрит пустыми глазами в туманную даль, где маячат областные и всесоюзные рекорды. А мне, признаться, дождь надоел. Не дождь, а мокрая пыль. Она оседает на лице, делает липкими ресницы, холодные капли скатываются за воротник.Напротив парка, который растянулся вдоль реки Широкой, на другом берегу, стоит шестиэтажный дом. Будто флаги, взлетают и опускаются в одном из окон полосатые занавески. В комнате играет радиола. Поет Эдита Пьеха про красный автобус: «Автобус, червоний…»Я смотрю на дорогу. Навстречу мчится «Волга». Мелькнула было мысль, что это она в такси, но машина, оставив маленькое мокрое облако, прошелестела мимо. Наконец показался автобус.Она не приехала. Без четверти семь. Я поднялся. На скамейке осталось белое пятно. Автобус тронулся и тут же снова остановился. На тротуар выпрыгнула девчонка в лыжном костюме и черной котиковой шапке с опущенным козырьком. Сбросила на тротуар пухлый рюкзак и снова ринулась в автобус. Но в этот момент двери закрылись и машина тронулась.— Эй, подождите! — пронзительно закричала девчонка, прыгая на одной ноге. Но автобус не останавливался. Я сорвался с места, махнул через лужу и, поравнявшись с кабиной, забарабанил шоферу в стекло. Автобус нехотя притормозил. Девчонка высвободила ногу, кто-то подал ей лыжи.— Это он нарочно, — сказала девчонка. — Подумаешь, еще подмигивает… Я ему язык показала!Она подошла к тротуару, подняла рюкзак и стала просовывать под лямки руки. Одна рука не пролезала. Взглянув на меня, девчонка сказала:— Вы же видите, у меня не получается!Я помог ей.— Просто не верится, — сказала она. — Там солнце и снег, а здесь дождь.— Где там? — поинтересовался я.— В Антарктиде… Если не трудно, подайте, пожалуйста, лыжи.Я поднял связанные по всем правилам лыжи и палки.— Благодарю, — сказала она.— И часто вы бываете… в Антарктиде?— Теперь этот пристает, — вздохнула девчонка. — Как вы мне все надоели…— Успокойтесь, — сказал я, опешив. — Вы мне совсем не нравитесь.— Слава богу, — сказала девчонка. И с любопытством посмотрела на меня.Глаза у нее большие и насмешливые. На бровях и черных ресницах блестящие капли. Губы припухлые, как у обиженного ребенка. Молния на куртке расстегнута, виднеется белый пушистый свитер. Шаровары мокрые, локти тоже. Видно, не один раз кувырнулась с горы. На вид ей лет восемнадцать. Ничего особенного, обыкновенная девчонка. Какие это дураки ей проходу не дают? Мне вдруг захотелось, чтобы она улыбнулась.— Мартышка, — сказал я.— Что вы сказали? — спросила она.— Я говорю, дурак этот шофер, что подмигивал…— А вы, думаете, умнее?Я отвернулся и пошел: зря такую ехидну спасал, пусть бы прыгала на одной ноге до следующей остановки.Не успел я сделать и нескольких шагов, как услышал вопль.— Что еще? — спросил я.— Нога…— Помочь?— Ой! — вскрикнула она, ощупывая колено. — Только этого мне не хватало.Я сгреб ее в охапку и понес к скамейке.— Эй, пустите! — кричала она, вырываясь. — Куда вы меня тащите?Я еще не успел дойти до скамейки, как подкатил автобус. В открытых дверях показалась Марина. Увидев меня с девушкой на руках, она замерла. Двери закрылись, и Марина уехала. Все это я увидел краем глаза. Лыжи болтались у самого моего носа. Девчонка перестала вырываться и смирно лежала на руках.— Черт… — вырвалось у меня.— Перестаньте чертыхаться, — сказала девчонка. Шапка сползла ей на нос, она ничего не видела.— Вот брошу сейчас в реку… в набежавшую волну, — сказал я.Скамейка была влажная. Белое пятно исчезло. Я осторожно посадил ее. Снял рюкзак. Лыжи прислонил к мокрому черному дереву.— Где болит? — спросил я.Она молча дотронулась до колена. Я не особенно разбирался в этом деле, но колено ощупал. Она с любопытством наблюдала за мной. Кажется, вывиха нет. Я потянул ногу. Девчонка молчала. Если бы был вывих, запищала бы.— Вы грузчик? — спросила она.— Я дантист, — ответил я. — У вас зубы не болят?Настроение у меня испортилось. И так наши отношения с Мариной в последнее время не ахти какие… Дернул ее дьявол приехать именно в этот момент! А впрочем, нет худа без добра, может, впредь опаздывать не будет.— Что ж, это тоже профессия, — сказала девчонка.Она осторожно согнула и разогнула ногу.— Растяжение, я знаю, — сказала она.Я взглянул на нее. Мне снова захотелось, чтобы она улыбнулась.— Все равно вечер пропал, — сказал я. — Давайте знакомиться… Меня зовут Андрей Ястребов… А вас?
Ветер колышет полосатые флаги-занавески, раскачивает уличные фонари на серебристых столбах, слышится музыка. Но теперь поет не Эдита Пьеха. Сменили пластинку. Мы идем через парк к дому девчонки. Ее зовут Оля Мороз.Я тащу рюкзак и лыжи, а она, вцепившись в мой рукав, хромает рядом.Мокрая пыль все еще косо летит с неба. Под ногами жухлые прошлогодние листья. Мы слышим хлопанье крыльев и унылое одинокое карканье. Высокое черное дерево облепили молчаливые вороны.— У вас похоронное лицо, Андрей Ястребов, — говорит Оля. — Умер ваш пациент, которому вы зуб выдернули?— Меня бросила любимая женщина, — отвечаю я.Парк кончился, и мы зашагали по желтой скользкой тропинке к четырехэтажному дому. Его недавно построили. Внизу будет магазин. Пока еще неясно какой. Во дворе громоздятся кучи песка и щебня. Стоят дощатые фургоны с надписями «СМУ-3» и «УНР-1».У второго подъезда мы остановились. Облака, напоминающие паровозный дым, низко проносились над домом. На чердаке мяукала кошка.— Я жду, когда вы спросите номер моего телефона, — сказала Оля.— Это идея.Мне теперь некуда спешить, и я бы с удовольствием поболтал с ней, но с этой девчонкой почему-то никак не разговориться. У нее пристальные насмешливые глаза. Большие такие, темно-серые. Взглянешь в них — и пропадает охота нести всякую чепуху. А умного ничего не приходит в голову. Умные мысли приходят потом.— Так как насчет телефона? — спросил я.— До свидания, дантист.— Может быть, завтра встретимся?— У меня, к счастью, зубы не болят, — сказала она и улыбнулась.Наконец-то я увидел ее улыбку; имея такие красивые зубы, другая бы на ее месте все время улыбалась.— Разве я похож на дантиста?— Мне безразлично, на кого вы похожи.— Спокойной ночи, — сказал я.Она толкнула толстым ботинком дверь парадного и ушла. Я слышал, как она топала, поднимаясь по лестнице и задевая лыжами за стену. А потом где-то глухо хлопнула дверь и стало тихо.Я уже миновал дом, когда из парадного выскочила черная лохматая собачонка, чуть побольше кошки. Вслед за ней появился маленький старичок в ушанке и высоких белых валенках с галошами. Бородка у него точь-в-точь как на портрете кардинала Ришелье из учебника истории. Собака обнюхала мои туфли и побежала к квадратной урне.— Это вы, Сережа? — моргая, спросил старичок.— Меня зовут Петя, — ответил я и зашагал прочь.— Где ты, Лимпопо? — спросил старичок.Лимпопо, подняв ногу у зеркальной витрины будущего магазина, бесстыдно нарушал постановление горсовета о чистоте и порядке в городе.
Я остановился на мосту и стал смотреть на Широкую. Этот большой бетонный мост много лет назад построил мой отец… Я погладил чугунную с завитушками решетку. Она холодила руки.Широкая рассекала город на две части. Верхняя называлась Крепостью, нижняя — Самарой. Почему Крепостью — ясно. Там, где кончается парк и берег круто взбирается вверх, на валу стоит петровская крепость, от которой, правда, сохранилась одна полуобвалившаяся стена. А вот почему нижнюю часть называют Самарой, не знаю.Скоро должен тронуться лед. Глубокая коричневая тропинка перечеркнула Широкую, но люди уже не ходят по ней. На тропинке выступила желтая талая вода. У берегов лед совсем тонкий и прозрачный. Брось камень, и кромка обломится. Я люблю смотреть, когда лед идет. По моим приметам, лед тронется дня через три-четыре. В первой половине апреля. Я слышу, как шевелится, набирает силу подо льдом Широкая. Если долго смотреть на синеватый лед, то можно разглядеть под ним каменистое дно…Кто-то ладонями закрывает мне глаза. Ладони теплые, мягкие. У меня вдруг мелькает мысль, что это девчонка в котиковой шапке. Ольга Мороз… Мое ухо щекочет горячее дыхание. Я молча отвожу эти теплые ладони и слышу:— Дамский угодник…Это Марина. Она делает вид, что сердится. Лицо мокрое, шерстяной красивый шарф весь в мелких каплях. Я обнимаю ее.— Увидят… Андрей! — оглядывается она.— Пускай, — говорю я и целую ее.
ГЛАВА ВТОРАЯ Мы с Валькой Матросом устанавливаем арматуру в будке машиниста. Бряцают ключи, визжат гайки, плотно, до отказа налезая на болты.Матрос — огромный парень, с круглой, коротко подстриженной головой — отчетливо посвистывает носом. Как-то на тренировке Валька уронил многопудовую штангу. Она слегка задела его по носу. Вот с тех пор и появился этот тоненький свист. Вальке тесно в будке. Слышно, как внизу, под нами, возится Лешка Карцев, наш бригадир, и Дима. Они присоединяют к воздухораспределителю автотормозные трубки.До конца смены полчаса. Мы должны установить автотормоз. В прямодействующем кране — трещина. Завтра утром ОТК будет принимать наш «ишак» — так называют у нас на заводе маневровый паровоз.Матросу жарко, он сбросил замасленный ватник и работает в тельняшке без рукавов. На волосатых Валькиных руках наколки. Неизменный якорь, его обвила своим змеиным телом коварная русалка. Компас, который, очевидно, символически должен ориентировать Вальку в бурном житейском море, спасательный круг с надписью «Шторм» — так назывался танкер, на котором Валька плавал.Матрос — штангист. В тяжелом весе он второй год подряд чемпион области. Валька немного тугодум, но вообще добродушный парень. В нашей бригаде только он женат. Жена его, Дора, работает в яслях. Нянчит ребятишек и ждет своего, который, по Валькиным расчетам, должен появиться на свет первого мая. В крайнем случае пятого. В День печати. Вальке очень хочется, чтобы его сын — а в том, что будет сын, он не сомневается — родился в праздник. В мае много праздников. И если даже не в День печати, то уж в День радио непременно.В будку, загородив свет, заглянул Карцев.— Мы уже закончили, — сказал он.Лешка — человек немногословный. Мы не отвечаем. Я устанавливаю на кронштейн прямодействующий кран. В зубах у меня шпилька. Голова Карцева исчезла, зато появилась Димина.— Я вам помогу.Он протискивается в будку. Матрос ругнулся: видно, Дима на ногу наступил.Немного помолчав и посвистев носом, Матрос спрашивает:— Какой нынче день?— Среда, — говорю я.— Мать честная, до аванса еще три дня…— Сколько тебе? — спрашивает Дима. Он у нас самый благовоспитанный и чуткий. Не пьет, не курит и с девушками не гуляет. Впрочем, последнее — тайна. Дима красивый парень, и девчата в нашей столовой строят ему глазки. Но он на них не обращает внимания. Дима собирает портреты киноактрис мирового кино. Я не видел, но Матрос говорит, что у Димы два альбома. Есть такие красотки, что обалдеть можно… Где нашим девчонкам до них! У Димы густые темные волосы, прямой нос, карие глаза и нежные, пушистые, как у девушки, щеки. Дима еще ни разу не брился. Он очень любит своих папу, маму и прабабушку, которой скоро стукнет сто лет. Дима два года назад успешно закончил десятилетку. Мог бы поступить в институт, но пошел на завод. А в институт поступил на заочное отделение. Учится Дима прилежно, вовремя сдает контрольные работы. Однокурсники списывают у него. О Диме не раз писали в нашей многотиражке «Локомотив». И даже был очерк в областной газете.Иногда мы всей бригадой отмечаем какой-нибудь праздник. Например, чей-нибудь день рождения. Дима всегда идет с нами, но не пьет. Сидит, глазами хлопает и слушает наши дурацкие речи.Я как-то спросил, дескать, не противно тебе сидеть с нами?— Иногда противно, — признался Дима.— Не ходи.— А вы не обидитесь? — спросил он.Я нет. А вот Матрос обидится. Он, когда навеселе, начинает бить себя огромным кулаком в могучую грудь и приставать к Диме: «Салажонок ты. Вот, бывало, у нас на „Шторме“…»Дима внимательно слушал, что было на «Шторме», но водку все равно не пил.— Я не хочу, — говорил он, — мне противно.Дима был нашей сберкассой. Он честно отдавал две трети получки родителям, а те деньги, что оставались, мы забирали в долг. Ребята из соседнего цеха тоже, случалось, приходили стрельнуть до зарплаты. Дима никому не отказывал. Попадались и такие нахалы, которые брали в долг, а потом не отдавали. Дима никогда не спрашивал. А Матрос, который чаще других пользовался его казной, запоминал таких типов. И в день получки бесцеремонно требовал долг. Валька относился к Диме с нежностью.Матрос иногда вел с ним такие сентиментальные разговоры:— Ты мне только скажи, братишка, кто тебя обидит — башку оторву!Дима вздыхал, отворачивался.— Ко мне никто, Валь, не пристает, — отвечал Дима.— Да я за тебя… — Матрос свистел носом, скрежетал зубами и округлял пьяные глаза. — Ты мне только скажи, понял?— Как-нибудь и сам дам сдачи… — отвечал Дима.Матрос лупил себя ладонями по коленкам и громко хохотал:— Охо-хо, братишка, насмешил… Даст сдачи! Комарик ты этакий… Муха-цокотуха!Я понимал, что Диме тяжело слушать такие речи, но он терпел.…Матросу неудобно одалживать у Димы. Несколько дней назад он уже взял десять рублей. Валька садится на пол, снимает кепку и лезет пятерней в короткие рыжеватые волосы.— Как у тебя с монетой? — спрашивает он.— Сколько тебе?Матрос хмурит лоб, кашляет в кулак.— Этот, из котельного, отдал?— Отдал, — отвечает Дима.— А из инструменталки? Серега, что ли?— Десятки хватит? — спрашивает Дима.— Выручил, братишка, — обрадованно говорит Матрос.— Дурак ты, Димка, — говорю я. — Даешь деньги и не спрашиваешь, на что они.— Неудобно, — говорит Дима.Матрос роняет на железный пол ключ, сердито косится на меня. Но пока молчит. Только свист становится громче.— На глазах всего коллектива разваливаешь честную советскую семью.— Не городи, — подает голос Валька.— Пропьет он твои деньги, а…— И ты слушаешь его? — перебивает Матрос.— …а Дора его пьяного не пустит…— Такого не бывает, — бурчит Валька.— Куда, спрашивается, пойдет Матрос? — продолжаю я. — К нормировщице Наденьке, от которой в прошлом году муж ушел… Кстати, ты ему тоже в долг давал…— Ну и трепач! — багровеет Матрос.— Верно, давал… — начинает сомневаться Дима.— Честное слово, не на водку! — клянется Матрос. — Вчера Дора говорит, давай купим стиральную машину в кредит. Я ей говорю, зачем в кредит? Не люблю эту бумажную волокиту. Купим сразу. Ну, пошел и купил.— Какую машину? — спрашивает Дима. Я заронил в его душе червь сомнения.— «Ригу-пятьдесят», — не сморгнув, отвечает Матрос.— Если не врешь, Валька, — говорю я, — могу тоже червонец подбросить.Валька долго молчит. Сосредоточенно закручивает гайку. Он все-таки рассердился на меня. Особенно за нормировщицу Наденьку. Иногда он в самом деле заворачивает к ней.— Обойдусь, — наконец говорит он.Снова показалась лобастая голова Карцева. На скуле — мазутное пятно. Наш бригадир всегда трудную работу делает сам.— Все возитесь? — спрашивает он.— Леха, ты нам надоел, — говорит Матрос и бросает в ящик инструмент. Вслед за ним заканчиваем и мы с Димой.Бригадир открывает рот, но чем он нас хотел порадовать, мы так и не услышали: мощный заводской гудок плотно заткнул уши.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ Над городом раскатился гулкий лопающийся звук. Черная неровная трещина расколола Широкую пополам. Из трещины радостно хлынула вода. Во все стороны разбежались еще десятки трещин поменьше. Река охнула и, поднатужившись, вспучила лед. Огромные льдины вздыбились и, сверкая острыми краями, с громким всплеском ушли под воду.Лед тронулся. В ярких солнечных лучах синеватые льдины тыкались носами друг в друга, крутились на одном месте. Неповоротливые, тяжелые, они грузно подминали под себя свинцовую воду, налезали одна на другую, трещали и разламывались.На высоком мосту стояли люди и смотрели, как идет лед. Громкий треск и мощные всплески заглушали голоса.
Солнце на стене - Козлов Вильям Федорович => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Солнце на стене автора Козлов Вильям Федорович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Солнце на стене у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Солнце на стене своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Козлов Вильям Федорович - Солнце на стене.
Если после завершения чтения книги Солнце на стене вы захотите почитать и другие книги Козлов Вильям Федорович, тогда зайдите на страницу писателя Козлов Вильям Федорович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Солнце на стене, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Козлов Вильям Федорович, написавшего книгу Солнце на стене, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Солнце на стене; Козлов Вильям Федорович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн