Ева Ибботсон
Мисс Ведьма



Ева Ибботсон
Мисс Ведьма

Глава первая

С самого начала мистер Канкер и его жена знали, что их сын не такой, как все. Во-первых, он появился на свет зубастеньким и, лежа в колыбельке, часами мог грызть бараньи кости, поджидая, пока какая-нибудь глупая старушка не нагнется поцеловать его, – и тотчас вцеплялся зубками ей в нос. Во-вторых, ни одной слезинки не упало из глаз младенца, когда его пеленали, хоть он жутко вопил, как и положено всем младенцам. Но самое удивительное произошло в тот день, когда его принесли домой и разожгли веселый, яркий огонь в камине, – дым из трубы повалил против ветра.
Некоторое время Канкеры не знали, что делать. Но, как говорил мистер Канкер, в книгах можно найти объяснение всему, если знать, где искать, и в один прекрасный день он отправился в публичную библиотеку Тодкастера. Там он искал, читал и перечитывал. Больше всего его интересовали книги о черной магии и колдовстве и о том, как еще в раннем детстве определить, не колдун ли ты или ведьма. Затем он вернулся домой и рассказал обо всем миссис Канкер.
Для родителей, конечно, это был удар. А как не переживать, если знаешь, что твой сын вырастет магом, да к тому же черным? Но Канкеры повели себя разумно. Они переименовали сына из Джорджа в Арримана (в честь знаменитого и очень злобного персидского колдуна), расписали стены детской изображениями летучих мышей-вампиров и язычков тритона и решили, что если уж ребенку суждено быть колдуном, то они помогут ему стать лучшим.
Но все оказалось не так просто. Тодкастер был обычным городком, населенным обычными жителями. Хоть Канкеры и поощряли занятия маленького Арримана колдовством, было неудобно перед соседями, что в скворечниках гнездятся угрюмые кривобокие стервятники. А однажды пришлось долго объяснять, как это яблоня за одну ночь превратилась в черный пень, похожий на обожженную руку.
К счастью, колдуны быстро взрослеют. К пятнадцати годам Арриман уже мог самостоятельно ездить на автобусе в школу и вызывать смерч, уносивший все вещи с бельевых веревок в округе куда-то в сторону Иерихона. Поэтому вскоре он решил уйти из дома и начать самостоятельную жизнь.
Поиск нового жилья занял не один месяц. Арриман не хотел жить в солнечном краю и уж тем более рядом с людьми. Но и найдя мрачный разрушенный замок, он бывал чересчур придирчив к обитавшим в нем призракам. Поскольку сестры у Арримана не было, он немного стеснялся женщин, и ему совсем не нравилось, когда в его ванной появлялась безголовая монахиня или какая-нибудь рыдающая серая дама проходила сквозь стол, пока он ел на завтрак копченых селедок.
Но в конце концов Арриман отыскал Даркингтон-холл – заброшенный полуразвалившийся замок в тридцати милях от Тодкастера. С западной стороны к замку подступал непроходимый лес, с северной, куда хватал глаз, стелились продуваемые ветром вересковые пустоши, а с восточной мерно рокотало море. Но самое главное – Арриману пришлось по душе даркингтонское привидение. Это был призрак джентльмена, сэра Саймона Монтпелье, убийцы всех семи своих жен, скончавшегося в шестнадцатом веке. Он скитался по замку и стонал, раскаиваясь в содеянном, сетуя на судьбу и звучно хлопая себя по лбу.
Арриман поселился здесь на долгие годы. Он губил и разил, разрушал и портил – словом, делал все необходимое, чтобы тьма и колдовство в его землях процветали. На зубчатых парапетах замка ухали совы, а в подвалах кишели саламандры. Подъездную дорогу окружали мертвые деревья, похожие на виселицы, а в саду из колодца сочилась зловонная сера. Арриман высадил лабиринт из тисовых деревьев, такой запутанный и дьявольски хитроумный, что никому не удавалось выбраться оттуда живьем, и украсил галерею фонтанами с кровью. Только одно было ему не под силу: колдун не мог воскресить призрак сэра Саймона Монтпелье. А ему очень этого хотелось, ведь сэр Саймон мог оказаться приятным собеседником. Но воскрешение призраков – самая черная и сложная магия, и даже Арриман не владел ею.
Шли годы. Хотя Арриман редко покидал замок, известность его росла день ото дня. Его называли Арриман Ужасный, Светоненавистник и Колдун Севера. Стали расползаться слухи: мол, он способен вызывать раскат грома до вспышки молнии, что он друг самого Вельзевула… Но Арриманамало волновали досужие разговоры. Этот высокий, красивый мужчина с темными блестящими глазами, изогнутым, как у ладьи викингов, носом и пышными усами не страдал самовлюбленностью.
Несколько лет Арриман собирал зоопарк из самых гадких и уродливых тварей, каких только мог найти: там были гололицые и синезадые обезьянки, верблюды с задранной верхней губой и торчащими коленями, кенгуру-валлаби с огромными ступнями, лягавшие всех, до кого могли дотянуться. Он превратил бильярдную в лабораторию, где круглые сутки бурлили, источая омерзительный запах, черные зелья. С моря он пригнал облака, чтобы дождь день и ночь барабанил по крыше.
Но однажды, проснувшись, Арриман почувствовал сильную тоску. Он прекрасно понимал: пора встать с постели и бросить парочку жертв в колодец, или выписать еще вонючих эму для зоопарка, или смешать новое ядовитое зелье… Но он просто не мог себя заставить взяться за дело.
– Лестер, я устал, – объявил он слуге, когда тот принес ему завтрак. – Утомился. Мне все надоело.
Лестер был людоедом, большим и медлительным, с мускулами размером с футбольный мяч. Как у большинства людоедов, у него был один-единственный глаз на лбу, но, чтобы люди не таращились, он носил поперек лба черную повязку – пусть думают, что у него есть и второй глаз. Прежде чем поступить в услужение к Арриману, Лестер работал шпагоглотателем на ярмарке и до сих пор любил иногда проглотить саблю-другую. Это его успокаивало.
Лестер озабоченно смотрел на хозяина.
– Это правда, сэр? – спросил он.
– Чистая правда. Честно говоря, и не знаю, сколько еще выдержу. Я подумал: хорошо бы куда-нибудь уехать. Снять комнату в городке посимпатичнее, написать книгу…
Людоед ужаснулся.
– Но что станется со злом и тьмой, сэр?
Арриман нахмурился.
– Знаю, знаю. Я в ответе за них. Но сколько еще это будет продолжаться? Сколько, Лестер? – И, совсем помрачнев, он сокрушенно развел руками. – Сколько?
Лестер был не из тех слабоумных людоедов, которые только и могут, что бормотать себе под нос: «Фе-фи-фо-фам». Взглянув на хозяина, он сказал:
– Мне-то откуда знать? Людоеды не умеют предсказывать будущее. А вот цыганки умеют. Пускай они вам погадают. На ярмарке, где я работал, была цыганка. Звали ее Эсмеральда, и уж она-то знала свое дело.
И неделю спустя Арриман с Лестером отправились в Тодкастер на ярмарку.
Вычислить вагончик Эсмеральды было довольно просто. Он отличался от всех других тем, что выходившие из него люди, казалось, были чем-то ошарашены.
– Она всегда говорит правду, – пояснил Лестер, жадно принюхиваясь к знакомым запахам ярмарки: от стоек с гамбургерами тянуло жареным луком, пахло машинным маслом, которым смазывали механизм карусели… – Никакой тебе ерунды про долгую дорогу и черноволосых незнакомок.
Эсмеральда оказалась молодухой в розовой сатиновой блузке. Хотя Арриман оставил дома свой колдовской плащ и надел серый в полоску костюм, цыганка смерила его пронзительным взглядом.
– С тебя пятерка, – объявила она. – Садись. Эсмеральда сунула деньги в карман, отхлебнула из бутылки с этикеткой «Джин 1ордонс» и уставилась в свой хрустальный шар.
Спустя несколько минут цыганка оттолкнула от себя шар и закурила сигарету.
– Все образуется, – сказала она. – Он скоро будет.
– Кто? – нетерпеливо переспросил Арриман. – Кто будет?
– Этот новый тип, – пояснила Эсмеральда. – Тот, что сменит тебя на посту.
Арриман решительно ничего не понимал.
– Что за тип?
Эсмеральда устало прикрыла глаза.
– Видать, разжевывать придется. – И она торжественно продекламировала: – Грядет могучий колдун, чья сила грозней и темней даже твоей собственной. И как явится тот Великий Новый Колдун, ты, Арриман Ужасный, будешь освобожден от груза тьмы и зла, что нес ты на своих плечах так долго. – Цыганка открыла глаза. – Теперь дошло? – ехидно спросила она.
– Нуда, конечно! – оживился Арриман. – А ты, случаем, не знаешь, когда он грядет?
– Нет, – отрезала Эсмеральда, – понятия не имею. Следующий, пожалуйста.
Воротившись от Эсмеральды, Арриман поначалу чувствовал себя счастливым. Чтобы скоротать время, он высадил вокруг замка изгородь из шиповника, из шипов которого капала кровь, разбил о прибрежные скалы танкер с нефтью и изобрел заклинание на выпадение волос. Но большую часть времени он проводил у ворот, высматривая нового колдуна.
Стоять у ворот было холодно. Даркингтон-холл находился на северной границе с Шотландией, и спустя неделю Арриман отморозил мизинец на левой ноге. Тогда он решил, что пора изготовить Колдовского Дозорного.
За образец Арриман взял морского льва, только сделал его больше и мохнатей, с выпуклой грудью. У Дозорного были четыре лапы и один хвост, но зато целых три головы с очаровательными зоркими глазами на тоненьких стебельках. И каждый день на заре этот ласковый и очень полезный в хозяйстве зверь вразвалочку спускался по подъездной дороге, мимо черных деревьев, похожих на виселицы, мимо колодца, источавшего серу, мимо дьявольски хитроумного лабиринта – к воротам, высматривать грядущего колдуна.
И так он высматривал день за днем, месяц за месяцем и год за годом: Средняя Голова наблюдала за пустошами на севере, Левая Голова – за лесом на западе, а Правая Голова – за морем на востоке. Наконец, на девятьсот девяностый день бесплодного высматривания, Колдовской Дозорный потерял всякое терпение и стал мрачным и раздражительным.
– Не грядет он с севера, – сказала Средняя Голова, как говорила уже девятьсот восемьдесят девять раз.
– Не грядет он и с запада, – сказала Левая Голова.
– И с востока он не грядет, – сказала Правая Голова. – А наши лапы закоченели.
– Наши лапы вот-вот отвалятся, – подтвердила Левая Голова.
Все три головы надолго задумались.
– По-моему, старину Арримана просто надули, – нарушила тишину Средняя Голова.
– То есть нового колдуна не стоит ждать вообще? – спросила Левая Голова.
Средняя Голова кивнула.
И снова повисло молчание. На сей раз оно длилось еще дольше.
– Не вздумай сказать об этом ему! – наконец произнесла Правая Голова.
– Кто-то же должен это сделать, – возразила Средняя Голова.
И зверь, развернувшись, поплелся в замок. Арриман в спальне переодевался к обеду.
– Ну что? – нетерпеливо спросил он. – Есть новости?
– Не грядет новый колдун с севера, – доложила Средняя Голова.
– Не грядет он и с запада, – продолжила Левая Голова.
– И на востоке его не видно, – закончила Правая Голова.
И потом головы в один голос храбро сказали:
– Мы думаем, тебя попросту надули. Арриман недоуменно уставился на них.
– Вы в своем уме? Этого не может быть! – И он обернулся к Лестеру, который собирался подровнять хозяину усы. – А ты что думаешь?
Людоед почесал лоб пониже повязки. Вид у него был озадаченный.
– На моей памяти Эсмеральда ни разу не ошибалась, сэр. Но с тех пор…
Его прервал жуткий вопль. Арриман, схватившись за голову, разглядывал себя в зеркало.
– Седой волос! – вскричал колдун. – Седой волос, прямо в завитке проклятья! О, тени тьмы и забвения, это конец всему!
На крики Арримана примчался его секретарь, мистер Лидбеттер. От рождения у него был маленький хвостик, из-за чего он воображал себя демоном. Глупо, ведь такие хвостики встречаются довольно часто. Даже у герцога Веллингтонского был крошечный хвостик, и для участия в битве при Ватерлоо пришлось изготовить ему седло со специальным отверстием. Но мистер Лидбеттер ничего не знал о судьбе герцога Веллингтонского и потому потратил долгие годы на то, что грабил банки и совершал прочие дурные поступки, пока, наконец, не осознал, что преступления – не его стезя, и не поступил на службу к Арриману.
– Вы здоровы, сэр? – озабоченно спросил он. – Похоже, вы чем-то расстроены.
– Расстроен?! Да я убит! Уничтожен! Знаешь, что такое седой волос? Вестник старения и смерти. А значит, конец колдовству, и тьме, и проклятию Даркингтон-холла. А где же новый колдун, где, где он?
Зверь тяжело вздохнул.
– Не грядет он с севера… – устало начала Средняя Голова.
– Сам знаю, что не грядет, болваны! – оборвал великий маг. – В том-то и беда. Что же делать? Не могу же я ждать вечность.
Мистер Лидбеттер тихонько кашлянул.
– Сэр, вам не приходила в голову мысль о женитьбе?
Из ноздрей Арримана вырвалась вспышка пламени, а из стены раздался булькающий стон сэра Саймона.
– Жениться! Ты сошел с ума!
– Так вы могли бы обзавестись наследником, – невозмутимо продолжал мистер Лидбеттер.
– Какой еще наследник? – рявкнул Арриман. Он был в унылом настроении и потому злился.
– У вас мог бы появиться маленький колдун, сэр. И тогда ваше дело перешло бы к нему. К сыну, понимаете? – пояснил Лестер.
Арриман задумался. Его сын… На мгновение он представил себе младенца в колыбельке, очаровательного малыша, грызущего мозговую косточку…
– Да и на ком мне жениться? – тоскливо пробормотал он. На самом деле Арриман точно знал, что колдун может жениться только на одной даме – на ведьме.
– Может, все не так страшно, – подбодрила его Левая Голова.
– Да вы представляете, – вскричал Арриман, – что по всему дому будет носиться на метле злющая карга! Что ведьма в бородавках и волдырях будет каждый день сидеть напротив меня за завтраком?
– Полагаю, ведьмы несколько изменились с тех пор, как… – попытался вставить слово мистер Лидбеттер, но Арриман и слушать не хотел.
– Она будет рыскать по коридорам замка, завывая и хлопая подолом своего отвратительного балахона! На ее мерзких усиках будут постоянно висеть крошки, а ее любимая кошка будет спать на моей постели!
– Может, и нет…
– Каждый раз, спускаясь на кухню, я вынужден буду наблюдать, как она колдует над сальным котлом, помешивая варево из лягушачьих язычков и глаз тритона! А своей любимой отбивной я уже никогда не получу!
– Но позвольте… – хотел было возразить секретарь, однако Арриман гнул свое, и в его голосе уже слышались истерические нотки:
– Ведьма будет чистить свои гнилые желтые зубы над моим умывальником! Или того хуже – она вообще не будет чистить своих гнилых желтых зубов!
– Можно предоставить ей отдельную ванную, – успела ввернуть Средняя Голова.
Но Арриман разошелся не на шутку. Он метался и кричал еще добрых десять минут. Внезапно колдун побледнел и замолчал.
– Делать нечего, это мой долг, – после некоторого раздумья проговорил он.
– Весьма мудрое решение, сэр, – ответил секретарь.
– Вопрос в том, как будем выбирать? – тоскливо спросил Арриман. – Думаю, нам подойдет только тодкастерская ведьма. Иначе обязательно найдутся недовольные. Но как определить, какая из местных ведьм лучше?
– Позвольте мне, сэр, – ответил мистер Лидбеттер. – Осмелюсь предложить…

Глава вторая

Тодкастерские ведьмы, охваченные радостным волнением, готовились к шабашу. Шабаш для ведьм – все равно, что встреча членов клуба для скаутов: там можно поделиться новостями и заняться любимым делом. А предстоящий шабаш обещал быть не просто пиром с танцами и черной магией. Ходили слухи, что на нем будет сделано чрезвычайно важное объявление.
– Интересно, о чем нам сообщат? – размышляла вслух Мейбл Рэк. – Быть может, в округе появились новые ведьмы? Давно пора.
Что правда, то правда – во всем Тодкастере оставалось лишь семь настоящих ведьм. Арриман и не подозревал, в каком плачевном состоянии находилось колдовское ремесло в его родном городке. Да это и к лучшему, а то бы он расстроился еще сильнее.
Днем мисс Рэк торговала живой рыбой в лавке неподалеку от пирса. Она была морской колдуньей и предпочитала держаться поближе к воде. Ее мать, миссис Рэк, была русалкой, из тех, что сидят на скалах посреди моря, расчесывают длинные волосы и завлекают песнями моряков. Но за всю жизнь ей не удалось заманить ни одного корабля – отчасти потому, что фигурой она походила на шкаф, отчасти из-за того, что корабли стали слишком большими и из рубки русалку просто не разглядишь. В один прекрасный день она выползла на тодкастерский пляж, сжимая в руке несколько золотых соверенов с затонувшего галеона, и упросила случайно оказавшегося поблизости хирурга сделать ей операцию на хвосте, превратив его в пару ног.
От матери Мейбл Рэк и унаследовала свои магические способности. От отца ей досталась лавка.
В тот день она закрыла лавку пораньше, сунула в бумажный пакет парочку рыбьих голов и отправилась к себе в бунгало на берегу. Она уже сворачивала к дому, как вдруг на глаза ей попались ребятишки, весело плескавшиеся в волнах.
1 2 3