А оно шелестит и ходит, как ни в чем не бывало. Нестыковочка...
- Хорошо мыслишь! - улыбнулся мой непробиваемый. - И о чем же это говорит?
- Ну, и о чем?
- А о том, что наблюдающееся излучение - лишь побочный продукт какой-то другой реакции, которая поглощает остальную энергию. Идет процесс образования какой-то новой субстанции, о коей нам пока ничего не известно.
- Или же энергия уходит в какую-нибудь малюсенькую, но прожорливую "черную дырочку"...
- Да, - посмотрел он на меня, - нельзя отрицать и этой возможности. Но тогда надо объяснить, почему эта "дырочка" поглощает только твою энергию, а не засасывает в себя все вокруг.
- Слишком малюсенькая... Пропускная способность не позволяет. Или, может быть, не на любую энергию настроена, а только на конкретные длины волн.
- Может быть... Но в любом случае идет процесс образования чего-то, некой высокоэнергетичной структуры, либо включенной в систему этого мира, либо сколлапсировавшей и потому не вступающей в реакции с окружающим миром. Но это не значит, что оно не мир внутри себя...
- Тебе-то что до мира внутри себя? - усмехнулась я грустно. - Коллапс и есть смерть... Из "черной дыры" возврата нет.
- Но попасть в нее можно! И значит, даже в этом самом мрачном случае я смогу последовать за тобой и найти тебя.
- И встретится электрон с позитроном, и сольются в объятии, и родится у них квант излучения... Красивая сказка. Да и та возможна, если на всех одна "черная дыра", а не у каждого своя...
- Ну, и пессимистка же ты!
- Нет, милый, я - реалистка.
- Твоя мрачная идея слишком экзотична. Коллапсар, конечно, звучит красиво, но он соотносится со звездными массами, а то и с галактическими. И нет пока никаких оснований распространять этот эффект на микромир.
- Что вверху, то и внизу, - процитировала я известную древнюю аксиому. - Может быть, мы тоже галактики для какого-нибудь микромира.
- Я ученый, а не поэт, - вздохнул мой самокритичный. - Наверное, это мой недостаток, но он помогает мне жить среди реальных фактов и правдоподобных гипотез. Все остальное - либо поэтические фантазии, либо бред. Для меня, увы, эти вещи часто неразличимы. Мне кажется, что моя гипотеза более правдоподобна.
- И в чем же она состоит?
- В том, что процесс уменьшения есть процесс трансформации одного объекта этого мира в другой, принадлежащий этому же миру. Мы ничего не знаем о других мирах, и нет необходимости привлекать их для построения гипотез... Этот новый объект миниатюрен и высокоэнергетичен. Видимо, логично предположить, что покой ему противопоказан.
- Ага, ты еще скажи, что его масса покоя равна нулю... Тогда мы, конечно, встретимся... - не удержалась я от горькой иронии.
- Я ничего определенного не могу сказать про этот объект, но интуитивно чувствую, что это нечто, пока неизвестное науке. Еще одна полевая разновидность материи, возможно... Ментальное поле, психическое поле, интеллектуальное поле, духовное поле... - зациклился он в подборе термина.
- Душа, - подсказала я. - Только почему ты относишь ее к материи?
- Потому что она материально взаимодействует с материей - посмотри на эти спектры, - ткнул он пальцем в экран. - Но термин "душа" мне не нравится. Слишком много спекуляций вокруг. Слишком поэтично.
- Зато всем понятно.
- Вот это и плохо, - вздохнул мой теоретик, - слишком велика вероятность неизлечимой вульгаризации. Не исключаю, что эта полевая форма порождается труднообнаружимой нашими приборами нейтринной структурой, хотя таковую трудно себе представить. Разве только эта структура существует за счет организующей силы нашего гипотетического поля...Кстати, ты слишком небрежно определила границу спектра частот. Это вовсе не ультрафиолет, а гораздо более высокочастотное излучение! Весьма жесткое! Такого до сих пор не обнаруживалось.
- Но чем жестче излучение, тем оно губительней для жизни! Как же я еще жива?
- Это справедливо для известного нам участка спектра. Может быть, слишком большая частота колебаний находится за пределами чувствительности живого, и характер взаимодействия меняется... К тому же, энергия на этом участке спектра невелика. Пока. Потому что наблюдается тенденция к ее росту.
- Да, оказывается я - ценнейший научный экспонат! Не та ли самая точка опоры, которую искал Архимед, обещая перевернуть мир?.. Непонятно зачем. Не Архимед ли ты, дорогой?..
- Нет, лапушка, я не Архимед. И ты не точка опоры. И мир я переворачивать не собираюсь. Скучное занятие. Единственная, нет, не единственная, но главная моя забота - уберечь тебя и не потерять твой след. Ведь если ты, на самом деле, станешь нейтринной структурой, тебя ни отыскать, ни удержать будет невозможно... Ничем.
- Да, - улыбнулась я, - ничем, кроме души, которая тебе так не нравится.
- Тебе бы все шутки шутить, а я почти в отчаянии. Эксперимент на грани срыва. Я боюсь тебя потерять!..
- Только без истерик, защитник мой. Если я буду продолжать, хоть на каких-то частотах, ты меня услышишь.
- Похоже, уже сейчас часть энергии ушла в тот участок спектра, которого наши приборы не могут зарегистрировать. А если все твое излучение будет там?!
- Ты же гений, значит, что-нибудь придумаешь, - обнадежила я. - Заодно и человечество осчастливишь. Влюбленный гений...
- Опять издеваешься, - хмыкнул мой несчастный.
- Ну, разве что самую малость...
- Я тебе еще не все показал. - Он сменил график на экране. - Теперь посмотри на запись этих таинственных супервысокочастотных колебаний, которые мы еще можем регистрировать. В этом масштабе все видно. Эти вот периодические колебания - те самые, о которых речь, а вот эта еще более высокочастотная пила на них, как нетрудно догадаться...
- Модуляция! - закончила я.
- Именно! А оная, как известно, обычно связана с передачей информации... А теперь признавайся, - улыбнулся мой бдительный, - кому и что ты передаешь?
- Наверное, сигнализирую в ад или в рай, а скорее в распределительную комиссию: "Ждите, скоро буду!"... Да, кстати, ты же записал еще более высокочастотный сигнал, а прибеднялся, что это невозможно.
- Боюсь, что при этом запись сильно искажена. Пока здесь заслуживает доверия только сам факт наличия модуляции.
- Ну, видишь, как тебе стало интересно жить! Нет худа без добра. Если бы я не начала уменьшаться, так бы и кис на своем озоне.
- Не говори глупостей! Весь этот чертов интерес я, не задумываясь, поменял бы на нормальную жизнь с тобой! - возопил мой верный.
- А зря не задумываешься. Познание требует жертв. Сколько ученых отдали свою жизнь во имя....
- В гробу я видал такое познание! В белых тапочках! - зарычал мой неистовый.
- Ну-ну, успокойся, - погладила я его призрачную голову. - Я считаю, что мы должны извлечь максимум информации из моего уменьшения. Тогда мое исчезновение обретет хоть какой-то смысл. Не так обидно исчезать.
- А мы что делаем? Мы его и извлекаем, смысл этот чертов!
- Я думаю, что надо активизировать твои усилия. Ты слишком много времени теряешь на меня.
- Чушь! Потеряно то время, которое я провожу без тебя!
- Ну, хорошо. Мы все время будем вместе. Я буду рядом. Но ты должен переключить свой бесценный интеллект с меня на эту задачу, которая тоже я. Так что это не будет изменой.
- Я и так ...
- Вижу. Но надо еще... Пока я не исчезла.
Я чувствовала, что осталось совсем недолго. И если его не загрузить работой, неразрешимой проблемой, то он может наделать массу глупостей, когда я окончательно исчезну. Тогда некому будет подумать о нем. А мне только о нем и интересно думать.
И мой самоотверженный внял призыву. Он сидел за компьютером, занимаясь синтезом электронных схем, раздавал заказы по фирмам, с которыми был связан через Проект. И, хотя он не покидал меня, вскоре новая аппаратура была в его распоряжении. Возможно, когда-нибудь ему придется отчитываться перед финансовыми органами ООН. Но полагаю, что, продав документацию на эти приборы, мой умелец сможет рассчитаться не только с ООН. Таких в мире раньше не было.
Исследователь мой потирал руки в предвкушении будущих открытий, но орешек оказался крепким - какие только программы-дешифраторы не применял он, расшифровать информацию, несомую моим излучением, не мог. Организатор мой задействовал лучшие умы в области дешифровки. Они не сдавались, но похвастать им было нечем.
- Какая-то нечеловеческая логика! - возмущался мой непреклонный.
- Разумеется, нечеловеческая, - соглашалась я. - Это логика Природы. Быть может, та же, что и в генетическом коде.
- Пробовали, - вздохнул он. - Черта с два!
- Я не говорю, что она такая же. Я предполагаю, что она столь же нечеловеческая.
Мне было очевидно, что я нашла хорошее отвлекающее занятие для своего несчастного. И надолго.
Когда он спал, я гуляла, забавлялась сменой времен года в зависимости от настроения, прислушивалась к себе. Должна же я что-то ощущать, когда во мне происходят такие нетривиальные процессы!
Интересно, что я не ощущала психического дискомфорта. Было спокойно на душе, если не считать легкой грусти. Ощущалось, что все идет так, как надо, и нечего бояться. Поэтому и страха не было, а было ожидание и даже некоторое нетерпение. Зуд любопытства. И еще я обнаружила, что не нуждаюсь в пище. Да и какая это была пища при моих-то габаритах?.. Оптический обман. Кроме того, мне стали неинтересны сексуальные эмоции. Загрузив мужа научными проблемами, я переключила туда и его сексуальный потенциал, который больше меня не беспокоил. И сие меня вполне устраивало. Но в то же время я почти постоянно думала о своем единственном и неповторимом. Как ему помочь, как его уберечь?.. Как сделать счастливым?..
При всем этом я совершенно не ощущала, что куда- то передаю какую-то информацию. Значит, это идет помимо эмоций и сознания, где-то на уровне генетики.
Лес в моем мире стал более призрачным, то есть туманно-призрачным. Надо полагать, что я уменьшилась настолько, что фантоматическая техника уже не справляется.
Я сообщила сыну о своих записках. Он умолял показать ему их немедленно, пока он не начал непосредственную работу над фильмом. А я сказала, что он получит их, когда я исчезну.
- Но мне это нужно для концепции! Мне нужно понять тебя!.. - увещевал меня сын. - А если не пойму, спросить!.. Как я смогу спросить, когда тебя не будет?
- Спросишь у отца...
- Отец сам по себе. Разговор о тебе.
- Нет, он не сам по себе, и твоя концепция должна это учитывать. И вообще, ничего не надо спрашивать. Далеко не все можно объяснить. Надо почувствовать.
- И я о том же! Как я могу почувствовать, не пережив твое и не спросив тебя? Актеру психические координаты задают сценарист и режиссер. Ты мой сценарист и режиссер! Пусти меня в свои координаты!..
Мне не хотелось никаких вопросов, но я никогда не умела отказывать сыну.
Я сообщила ему код своих записок и перешла в следующий мир.
Лес в новом мире стал выглядеть более реалистично. Однако я обнаружила, что могу летать. Не так, как птичка - крылышками бяк-бяк, а как мыльный пузырь. Особенно, когда задумаешься... Вынырнешь из медитации и обнаруживаешь себя висящей в районе потолка или где-нибудь посреди кроны дерева. По веточке, по веточке - и вниз. А дома так совсем просто оттолкнешься от потолка и бегаешь по полу. И почему- то при этом еще взлетаешь. Парадоксы призрачной жизни. Но сквозь стены не проходила. Не было такого. Неполноценное привидение.
Смотрю на себя в зеркало - человеческого облика еще не потеряла старается чудо-техника. Но контуры тела не совсем четкие. Словно из стекла оно. Глубина у него появилась. И выражение лица странное, отсутствующее, будто прислушиваюсь к чему-то. Так ведь, действительно, прислушиваюсь, да не слышу. А может, слышу, но понять не могу?..
Муженек мой изменился. Даже сглаживающий эффект видеотехники не мог скрыть от меня густо проступившей седины в волосах и изможденности в лице. В глазах - огнь не то гениальности, не то безумия... Выдержит ли он эту гонку? Может, надо сбавить обороты? Вряд ли это в моих силах. Его уже затянуло в воронку...
Когда остаюсь одна, иногда начинаю ощущать волнение. Что-то вроде озноба. Может быть, это те самые колебания, которые пытается расшифровать мой исследователь?..
Сын читает мои записки и ни о чем не спрашивает. И правильно. Что я могу сказать о той, которой уже нет? Все, что я могла... На то и дана душа, чтобы сострадать, сочувствовать, перевоплощаться и постигать другого. Вот и пусть постигает. Если душа творческая, значит, особо чуткая. Но если успеет спросить, отвечу.
Сегодня не нашла очередную "радужку". Прошла в следующий мир сквозь стену. Я думаю, что настоящего фотоэлемента уже давным-давно не было на моем пути. Был лишь его знакомый образ. Теперь же, видимо, и его невозможно создать. Он настолько больше меня, что я его не ощущаю.
Возникает вопрос - как я могу писать эти записки, если даже радужка фотоэлемента для меня велика, и я проникаю сквозь стены? Этак я и сквозь компьютер могу проникнуть!.. Да и какой вообще может быть компьютер?! -может заметить, мой Бдительный Читатель. Позволю оставить ответ на этот волнующий вопрос за пределами данных записок. Должна же оставаться тайна, чтобы вы не потеряли интереса после завершения чтения...
Мир мой казался погруженным в туман. Он был теперь не менее призрачным, чем я. Полное соответствие. Я проходила сквозь стволы и ветви, не ощущая их. Мне даже подумалось, что я их не вижу, а по привычке располагаю вокруг себя извлекаемые из памяти образы.
Прошла сквозь стену дома. Ноль эмоций.
- Микрошечка! - вдруг услышала я встревоженный голос мужа. Он светящимся облаком заполнил всю комнату и сквозь стены выходил за пределы ее. - Микрошечка, что случилось? Я тебя потерял... Сигнал идет - очень сильный сигнал! А я тебя не вижу.
- Здесь я еще, милый, здесь! - откликнулась я. - Только уже конец иллюзиям. Чудо, что я еще в сознании и мы способны общаться. Спасибо тебе...
- К черту... Ты меня видишь?
- Ты - светящееся облако, заполнившее весь дом.
- Надо сфокусироваться!
"Облако" стало менять свою конфигурацию, перемещаться. И вдруг комнату заполнило лицо мужа, довольно четкое.
- Стой! - крикнула я.
Лицо зафиксировалось.
- Вижу твое лицо. Вернее, голову. Заполняет всю гостиную, но вряд ли тебе удастся еще уменьшиться.
- Да, не получается, - кивнула голова мужа.
- И на том спасибо, - успокаивающе заключила я. - Никак не перестану удивляться, что мы до сих пор можем общаться! Но, похоже, дело движется к концу.
- Не делай поспешных выводов! - попытался мой заботливый успокоить меня и, видимо, себя за одно. - Я что-нибудь придумаю.
- Да уж какая тут поспешность... Другие давно бы уж потеряли друг друга. Наверное, самое ужасное, если при этом уменьшившийся еще живет... ты еще жив, а тебя никто не замечает. Ты кричишь, а тебя никто не слышит... Да и для тебя самого объекты прежнего мира настолько велики, что оказываются за пределами восприятия. И ты не в силах ничего изменить. Лучше бы сразу конец... Впрочем, извини, я говорю банальности. Растерялась немного. Спасибо, что ты избавил меня от этой унизительной агонии. Уже по этой причине твоя система миров милосердна. Ты должен будешь отдать ее людям. Хотя мы с тобой боялись и не хотели этого. Мы ошибались. Я ошибалась... И я не перестаю бояться за тебя. Пусть сначала выйдет фильм. Хоть немного подготовит сознание...
- Мама, не сдавайся! Мы с тобой! - заполнила комнату еще одна физиономия со слезами на глазах.
- Да уж вижу, что вы со мной! Плюнуть некуда - везде ваши унылые хари... У меня вовсе не похоронное настроение, как ни странно. Поэтому прошу не разводить сырость... Весьма бодро себя чувствую. Полна энергии.
- Кстати об энергии, - пробасил муж. - Она почти полностью перешла из низкочастотной области в высокочастотную.
- В супер? - уточнила я.
- В самый, что ни на есть...
- Ну, что ж, лучистое человечество - не худший вариант из возможных. Вы меня видите?
- Нет, а где ты?..
- У камина.
- Какое-то мерцание, хотя камин не горит, - разглядел сын.
- Как там насчет спектра? - поинтересовалась я. - В видимом диапазоне излучаю?
- Да, - ответил муж, - достаточно интенсивно. Но очень мала поверхность излучения.
Сама-то себя я видела в прежних формах: руки, ноги и прочее... Ничего удивительного - даже одноклеточные имеют свою форму. Я же самонадеянно все еще причисляла себя к высшим существам или, на худой конец, к многоклеточным... Правда, у меня возникли серьезные сомнения в том, что я все еще биологическая система. Да нет, пока живу - биологическая! А вот органическая ли? Или, как предположил мой муж, нечто нейтринное?
- Вот! Поймал! Вижу! - обрадовался он.
- И я! - возликовал сын.
Несчастные! Что они будут делать, когда не смогут разглядеть меня? Слабость человеческого сознания в том, что оно цепляется за зримые образы. Более широко - за информацию органов чувств. Но они так несовершенны и слабы. Даже при наличии технических усилителей, как показывает этот эксперимент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9