Да нет - это я оказался в теле Фантоматика. Потому что он встал с кресла и, радостно улыбнувшись, со смаком потянулся.
- Как здорово! - признался он. - Спасибо тебе. Ну, я пойду?
- Ладно, топай, - разрешил я не очень уверенно. Мне вдруг стало грустно. - Только помни уговор.
- Конечно, - вздохнул он и побежал к двери.
Я остался один. Причувствовался к себе. Пришел к выводу, что и в иллюзорном бытии есть свои прелести. Например, я мог свободно разгуливать по потолку и по стенам, что тут же и проделал с превеликим удовольствием. Правда, когда я слишком отдалялся от фантомата, в голове сразу начинало шуметь и позванивать. Я перестал отдаляться.
- Мама! - услышал я через приоткрытую дверь. - Здравствуй, мамочка! Какая ты красивая...
"Во, шпарит!" - усмехнулся я и уселся на люстру, чтобы не отвлекаясь, послушать их разговор, да и чтобы меня случайно не обнаружили.
- Спасибо, конечно, за комплимент, - ответила мама, - но, по-моему, мы с тобой сегодня уже виделись. Не далее, как полчаса назад, ты соизволил отобедать с нами.
- Да? - удивился Фантоматик. - Папочка, какой ты сильный! Возьми меня на руки, пожалуйста, - видимо, подбежал он к папе.
- Что за телячьи нежности? - услышал я папин баритон. - Ну ладно, так и быть. - Папа не умеет отказывать. Во всяком случае, мне и маме.
- Что с тобой, сынуля? - участливо спросила мама. - Переутомился на фантомате?
- Нет, нисколечко! - услышал я радостный голос Фантоматика, то есть, конечно, собственный.
- Смотри, - сказал папа, - хорошего для начала надо понемножку. Особенно, если это иллюзии. Пойди-ка лучше на улицу поиграй.
- Нет, - отказался Фантоматик. - Это в следующий раз. Сегодня я хочу побыть с вами.
- Да ты не болен ли? - забеспокоилась мама. И не без оснований, я такого никогда бы не сказал. - Дай-ка я твой лоб попробую. - Мама безошибочно определяла температуру губами. Точней, чем медкибер.
-Да у тебя жар! - услышал я испуганный мамин голос.
Этого еще не хватало! Того и гляди она его сейчас в постель уложит и медкибера приставит. Вот тебе и счастье на полную катушку.
- Нет, мамочка, нет! - воскликнул Фантоматик. - Я совершенно здоров! Просто мне очень-очень хорошо. Не понемножку, как говорит папа, а очень-очень много.
- Да ты, брат, и вправду не в себе, - подал голос папа. - Что за сантименты? А ну-ка пойдем к медкиберу.
Началось препирательство, но я прекрасно знал, чем оно закончится.
- У него что-то с мозгом! - услышал я испуганный мамин голос, и тут только обратил внимание на тревожный красный свет индикатора медконтроля на фантомате. - Говорила я тебе, что ему еще рано давать фантомат!
- Но медкибер подтвердил его готовность.
- Подтвердил-подтвердил... Теперь сам смотри, что твой медкибер подтверждает.
- Мамочка, папочка, я совершенно здоров! - взывал к ним Фантоматик. Просто это... просто это адаптируется информационное поле.
- Чего-чего?! - в один голос воскликнули мама и папа.
- Да, - сказал папа, - придется пока опечатать фантомат. Он тебе еще не по силам.
- Не надо! - кричал Фантоматик. - Не надо!
Папа зашел в мою комнату и решительно направился к фантомату. Фантоматик с широко раскрытыми глазами показался и застыл на пороге. За ним выросла мама. Я сидел на люстре и не мог заставить себя пошевелиться или, хотя бы, что-нибудь крикнуть. Папа отключил фантомат...
... Фантоматик, сгорбившись, стоял под выключенной люстрой, и в его протянутые ладони падал невидимый свет. Сухими глазами он глядел на фантомат и думал о том неизбежном моменте, когда его включат снова...
3. ДВЕРЬ
У нас была дверь. Большая-пребольшая. Даже громадная-прегромадная. И как только она умещалась в моей маленькой комнате? Я спросил об этом у мамы. Она стала объяснять что-то про оптические эффекты, преломление света на границе двух миров, но я ничего не понял. Тогда мама объяснила совсем коротко: "Объективная реальность!" - и я все понял. Объективная реальность - это то, что есть, потому что есть. Как небо, земля, я, мама, папа, мои игрушки, синтезатор, утилизатор, головизор, фантомат и, вообще, все-все. Больше я не спрашивал. Тем более, что мама строго-настрого запретила мне приближаться к этой двери. "Это очень-очень опасно!" - испуганно говорила мама, грозя пальцем. Мне совсем не было страшно, но с мамой лучше не спорить. Уж в этом я имел случай убедиться... А что дверь? Одно слово, нет, два слова - объективная реальность... Дует из нее, правда, сильно. "Сквозняк," - как всегда коротко объяснила мама и в очередной раз грозно потрясла пальцем перед моим носом. Да ну ее, эту дверь! И знать я ее не знаю, и знать не желаю, и близко не подойду, и не посмотрю в ее сторону! И чего мне на нее смотреть!? Не видел я, что ли, этого ключа с кольцом, из которого запросто можно сделать Чертово Колесо в нашем сквере? Или не надоела мне эта пустующая замочная скважина, похожая на человечка с растопыренными руками? Да на фига мне эта проклятая цепочка, которая не дает чуть приоткрытой двери открыться полностью!? Кстати, и сквозняк этот занудный мне уже во как надоел! Хватит, накувыркался, все кости болят. С ног валит, если совсем близко подойдешь. Только дураков нет. Пусть туда кто-нибудь другой подходит. Все равно ничего не видно. Думаю, если бы не сквозняк, то мама с папой давно бы эту дверь захлопнули. Не получается, видать. Хотел бы я только знать, какой великан забыл ключ в замке и закрыл дверь на цепочку? Куда он скрылся? И почему пустует замочная скважина, что ниже замка с ключом? Может быть, ключ должны вставить с другой стороны? И тогда дверь закроется?..
Мама только пожимает плечами и грустно смотрит на меня.
- Так всегда было, - солидно объясняет папа. Ну, ясно - опять объективная реальность. Ух, как она мне надоела!
Ты же знаешь, - вдруг разговорился папа, - такие двери есть в каждом доме. Без них нельзя. Без них жизнь остановится. И когда-то давным-давно все эти двери были открыты настежь.
- - Вот здорово! - обрадовался я за предков.
- Да нет, сынок, - покачал головой папа, - в эту дверь приходили беды, и пропадало много хороших людей.
- Потому двери такие большие? - догадался я.
- Может быть, - пожал плечами папа. - Так вот, как-то люди
собрались на совет и решили закрыть двери. Они входили в каждый дом и все разом наваливались на дверь. И закрывали ее.
- И сквозняка не боялись?
- Боялись. Но если уж решили... - объяснял папа. Это мне было очень понятно. Отступать стыдно. Даже если никто не видит. А уж если все вместе какой разговор.
- И все-все двери позакрывали? - торопясь, спросил я.
- Все, - подтвердил папа.
- И что? Жизнь остановилась?
- Остановилась, - вздохнул папа. Я представил, что жизнь остановилась, и мне стало жутко. Я тоже вздохнул.
- Зачем ты рассказываешь все это ребенку!? - попыталась возмутиться мама.
- Человек должен знать все, - спокойно ответил папа.
- Ноша должна быть посильной, - как-то вяло возразила мама и отвернулась.
- Ну и что? Что потом, папа? - умирал я от нетерпения.
- Сам видишь, - показал папа. - Их чуть-чуть приоткрыли. А чтобы не распахивались настежь, поставили цепочки.
- И жизнь снова задвигалась?
- Да, - развел руками папа, как бы демонстрируя мне движение жизни. Я посмотрел вокруг. Все стояло на своих местах. Как всегда. Никакого движения заметно не было. Ну и ладно. И так папа уже говорил очень долго. Обычно он молчит. Все пишет и пишет, и пишет. Но раз уж папа разговорился, я воспользовался случаем и задал еще один вопрос:
- Пап, мам, а почему эта дверь в моей комнате? - До меня никак не доходило, почему бы им не поселить меня в комнате, где нет такой двери? В своей, хотя бы. Если уж они так предостерегают меня от нее.
- Потому что... - сказал папа.
- Потому что... - сказала мама, и они оба замолчали, глядя друг на друга. Наверное, они удивились, почему такая простая мысль не пришла им в голову раньше. Я уже начал мысленно размещать свои игрушки в их комнате, но... увы.
- Вырастешь, сам поймешь, - нашелся папа.
- Да-да, - как-то очень торопливо согласилась мама, и глаза у нее подозрительно заблестели. Ох, уж эти женщины!
Все осталось по-прежнему. Вопросов я больше не задавал. Я думал. Две мысли. Первая - как бы сделать так, чтобы двери были открыты, и беды в них не приходили. И вторая - как бы добраться до замочной скважины. Там, наверное, не сквозняк, а только маленький сквознячок. Авось, удастся заглянуть туда. За эту дверь. Может быть, тогда и первую мысль удалось бы додумать?..
Дядя по головизору говорил, что гениальные идеи приходят случайно, но в подготовленные головы. Точно! Однажды я стрелял из лука по мишени. На концах стрел вместо острия были маленькие пластмассовые присоски. И вот, с трудом отдирая стрелы от мишени, я придумал, как мне добраться до замочной скважины! Нужны четыре присоски - две для рук, с перчатками, и две для ног, с чем-нибудь вроде обуви. Сказано - сделано. Я бросил в утилизатор старые игрушки и синтезировал то, что мне было нужно. Потом потихоньку заглянул в мамину комнату: мама дремала, отложив в сторону книгу. У моих родителей родственные профессии: папа - писатель, а мама - читатель. Не знаю, кто из них устает больше, но в первый же раз попав в библиотеку, я понял, что мама всей работы все равно никогда не переделает. И мне стало ее очень жалко.
Итак, убедившись в том, что все спокойно, я приступил к испытаниям. Присоски присасывались прекрасно. Одна рука. Одна нога. Вторая рука. Толчок. Вторая нога и... я с грохотом оказываюсь на полу.
- Что случилось? - вбежала перепуганная мама.
- Да вот, - показал я присоски, - испытания. Хотел, как муха, по потолку пройтись.
- Этого мне еще не хватало! Горе ты мое. Да разве четыре присоски выдержат твой вес?! Прекрати сейчас же свои глупости. Включи лучше фантомат - я новые фантограммы принесла.
- Хорошо, мама. Только порядок наведу, - показал я на разбросанные игрушки.
- Порядок? - удивленно протянула мама. Она не верила ушам своим. А ведь порядок бывает разный: порядок вообще, который я не понимаю, и порядок для дела. - Ну, наводи. Не смею препятствовать, - разрешила мама и удалилась в свою комнату. А ее гениальная идея осталась со мной.
Я собрал все свои игрушки и отнес их в утилизаторную. Подождав, когда они растворятся в ванне утилизатора, я включил синтезатор и призвал на помощь всю свою конструкторскую смекалку. Это оказалось не так-то просто синтезировать присоски целыми связками, чтобы можно было укрепить их по всему телу. И вот, наконец, присоски были готовы. На цыпочках пробравшись в свою комнату, я старательно закрепил все присоски и стал похож на гусеницу. Чтобы не создавать шума, я сначала решил потренироваться на полу. Быть гусеницей оказалось очень трудно. Сначала я никак не мог сообразить, где у меня что, если я - гусеница, и как со всем этим управляться. Но примерно через полчаса усиленных упражнений я еще не очень уверенно, но уже передвигался по полу. Мне не терпелось перейти к более серьезным испытаниям. И я полез на стенку: встал около нее и с размаху стукнулся всеми присосками выше пояса. Повис на них - держат. Тогда я отвел в сторону ноги и, согнув их в коленях, присосался к стене. Потом стал постепенно освобождать верхние присоски и, разгибая ноги, присасываться выше. Да что я объясняю - будто никто не видел, как ползают гусеницы. Правда, настоящие гусеницы умерли бы со смеху, увидев меня. Тем не менее, я полз! Медленно, но верно. Полз по стене со стороны петель, на которых висела дверь, по направлению к замочной скважине. Наискосок, значит.
Самое трудное было миновать щель между косяком двери и дверью. Там тоже дуло. Поэтому я преодолевал это препятствие там, где нижняя петля. Но зря боялся. Все обошлось благополучно. Я закрепился нижней частью тела и, отведя назад верхнюю, перекинул ее через петлю. Здесь дуло гораздо слабей. Закрепился и перебрался на дверь. Все остальное было делом техники, которая оттачивалась у меня с каждым сантиметром пути.
Не знаю, как долго добирался я до замочной скважины, представлявшейся мне окном в таинственный и зловещий мир, но я ее достиг. А сначала я услышал свист. Негромкий, но пронзительный. "Сквозняк в замочной скважине," - определил я. Потом ощутилось движение воздуха. "Только бы успеть заглянуть, - твердил я про себя, преодолевая сантиметр за сантиметром. Только бы успеть заглянуть!" О том, что будет, если меня сдует сквозняком на пол, я не думал. Старался не думать. "Если уж решил... Даже если никто не видит..." - уничтожал я в себе временами возникавшее постыдное желание вернуться.
И вот я почувствовал пальцами край. Я собрал свои нервы в комок теперь я понял, что означает это выражение. И этот комок четко руководил моими мышцами. Я должен был сделать бросок, чтобы проникнуть внутрь скважины и успеть увидеть прежде, чем меня швырнет обратно. Мое тело пружина, сжатая до отказа! Я выпрямляюсь и... мощный поток подхватывает мое тело, отрывая присоски, и несет сквозь замочную скважину. НА ТУ СТОРОНУ!.. Я ничего не успеваю заметить, только то, что скважина длинная и темная, как туннель...
Я на земле. Всеми своими присосками. Мне страшно. Что я натворил! Сейчас мама обнаружит мое исчезновение и... Я быстро освобождаюсь от присосок, если это вообще можно сделать быстро, и бегу... Бегу, и ветер свистит у меня в ушах, и трава хлещет по ногам... Теперь мама меня не догонит. А потом забеспокоится, перестанет злиться и простит. Мама добрая. Это она только в педагогических целях строгая. Я представляю, как она заходит в мою комнату... и останавливаюсь. Дурак! Как же она будет бежать за тобой! Ведь ты же за Дверью!.. Я оглядываюсь по сторонам. Мир, как мир. Ничего особенного. Земля, небо, трава,
цветы и прочая природа. И чего боятся эти взрослые? Пустовато, правда. Но это, наверное, только сначала, пока не встретишь кого-нибудь. "Надо поскорей возвращаться!" - твердо решаю я. Может, мама еще ничего не заметила. Обратно проще. Через щель. Пусть даже собьет сквозняком. Зато он дует домой.
Я бегу назад. У нас хорошая физподготовка. А я вообще чемпион по выносливости. Но не пробежал ли я? Где дверь?.. Я перехожу на шаг. Делаю упражнения для дыхания. Где дверь? Неужели я так далеко убежал?.. Ага, вот они, мои присоски. А где дверь?
И вдруг я замечаю недалеко от своего гусеничного обмундирования маленькую-прималенькую, совсем крохотную дверцу. Как будто она закрывает вход в какую-то норку. А где же моя Дверь? С досады я хотел пнуть эту игрушечную дверцу ногой, но мне вдруг послышались голоса. Или это комарик пропищал?.. Я прислушался. Звуки шли снизу. Я лег на землю и прислонил ухо к дверце.
- Сынок! Сыночек! - услышал я мамин голос. - Где ты, малыш?
- Сын! - донесся папин баритон. - Что за шутки?!
- Мама, папа! - закричал я. - Я здесь! За дверью! Вы слышите меня?
Но они не слышали. Они продолжали звать меня. А потом мама заплакала. И тогда я сорвал маленький-маленький цветочек, что-то вроде незабудки, и просунул его в замочную скважину - может быть заметят?
- Смотри, цветок! Какой громадный! - воскликнула мама. - Неужели?.. По-моему, она все поняла, потому что призналась: - Я всегда этого боялась! - и заплакала еще безутешней.
- Это было неизбежно, - папин голос подозрительно дрожал. - Идем, мы будем приходить сюда.
Я представил, как он обнял маму за плечи, и услышал их удаляющиеся шаги...
Я построил дом возле этой дверцы. Пусть у наших домов будет хотя бы общая ДВЕРЬ.
Дверь, за которой остается самое дорогое.


1 2