Вначале мне показалось, что она сидит в шортах; на самом же деле кроме майки и узеньких розовых трусов от купальника на ней ничего не было. Ее, похоже, это совершенно не смущало.
- … Присоединитесь ко мне за ужином?
Ее улыбка стала еще шире.
- С удовольствием, - ответила она, легко вскочив на ноги и пронеслась мимо меня, оставляя за собой слабый запах пота со сладковатым оттенком мыла.
- Я вернусь через минуту.
Я оглядел комнату, но мои мысли все время возвращались к Лизе. Пиццу она, видимо, запивала пепси - на полу валялось множество пустых банок. Пепельницы стояли чистые… Клюг, вероятно, курил, Лиза - нет. Четко обрисовывались при ходьбе мышцы ее икр. На пояснице у нее росли крошечные мягкие волоски, едва заметные в зеленом свете экрана. Я слышал, как журчит вода в раковине, смотрел на желтые странички блокнота, исписанные в манере, которую я не встречал уже много лет, ощущал запах мыла и думал о ее коричневой с легким пушком коже и легкой походке.
В гостиную она вернулась уже в джинсах с обрезанными штанинами, сандалиях и новой майке. На старой значилось «БЭРРОУЗ ОФФИС СИСТЕМЗ». На этой же, чистой и пахнущей свежевыстиранным хлопком, изображались Микки-Маус и замок Белоснежки, причем уши Микки-Мауса вытягивались назад по верхнему склону груди. Я двинулся за Лизой на улицу.
- Как мне нравится ваша кухня! - сказала она.
Раньше я никогда не обращал внимания на обстановку своей кухни. Ее словно перенесли в капсуле времени со страниц «Лайфа» начала пятидесятых годов. В углу стоял старенький покатый холодильник, крышки столов были покрыты желтой плиткой, которую сейчас можно увидеть только в ванных комнатах. На кухне вообще не было ни грамма пластмассы. Вместо посудомоечной машины у меня стояла двойная раковина и проволочная сушилка. Ни электрооткрывателя для банок, ни уплотнителя для мусора, ни микроволновой печи… Самой новой вещью был, пожалуй, смеситель, купленный пятнадцать лет назад. Я умею и люблю работать руками. Люблю чинить.
- Хлеб просто бесподобный! - воскликнула Лиза.
Хлеб я испек сам. Она подобрала остатки подливки хлебной коркой и спросила, можно ли взять добавки.
Насколько я понимаю, подбирать коркой подливку - дурной тон, но меня это ничуть не волновало: я сам всегда так делаю. Впрочем, во всем остальном ее манеры были безупречны. Она умяла три порции моей запеканки, после чего тарелку можно было и не мыть. Создалось впечатление, что она едва сдерживает свой чудовищный аппетит.
Лиза откинулась в кресле, и я подлил вина в ее бокал.
- Вы уверены, что не хотите больше горошка?
- Я лопну. - Она удовлетворенно похлопала себя по животу. - Большое спасибо, мистер Апфел. Я уже лет сто не ела домашней пищи.
- Можете звать меня Виктором.
- Я так люблю американскую кухню.
- А я и не знал, что она существует. Я имею в виду, как китайская или… Вы американка?
Она улыбнулась.
- Я понимаю, что вы хотите сказать, Виктор. Да, гражданство у меня американское, но родилась я не здесь… Извините, я на минуточку. С этими скобками мне приходится чистить зубы, как только поем.
Я пустил воду в раковину и взялся за тарелки. Через некоторое время Лиза присоединилась ко мне, схватила кухонное полотенце и, невзирая на мои протесты, стала вытирать посуду.
- Вы живете здесь один? - спросила она.
- Да. С тех пор, как умерли мои родители.
- Вы были женаты? Если это не мое дело, так и скажите.
- Ничего. Я никогда не был женат.
- Для холостяка вы неплохо справляетесь с хозяйством.
- Большая практика. Можно мне задать вопрос?
- Валяйте.
- Откуда вы? Тайвань?
- У меня способности к языкам. Дома я говорила на «пиджин-америкэн», но, оказавшись здесь, быстро выучилась говорить правильно. Еще я говорю по-французски, правда, довольно паршиво, по-китайски, на четырех-пяти диалектах, но совершенно безграмотно, чуть-чуть по-вьетнамски и знаю тайский ровно настолько, чтобы сказать: «Моя хотеть видеть американский консул, быстро-очень-чертпобери, эй ты!».
Я рассмеялся: последнюю фразу она произнесла с жутким акцентом.
- Здесь я уже восемь лет. Вы догадались, где это «дома»?
- Вьетнам?
- Точно. Сайгон.
- А я принял вас за японку.
- Когда-нибудь я вам о себе расскажу… Виктор, а там за дверью стиральная машина?
- Точно.
- Я не слишком вам помешаю, если кое-что постираю?
Конечно, она мне не мешала. Семь пар джинсов - некоторые с отрезанными штанинами - и две дюжины маек с рисунками вполне сошли бы за мальчишеский гардероб, если бы к ним не прилагались еще всякие полупрозрачные предметы.
Потом мы отправились на задний двор посидеть в последних лучах заходящего солнца, и она захотела взглянуть на мой огород. Предмет моей гордости. Когда я чувствую себя хорошо, я провожу там по нескольку часов, обычно по утрам, причем круглый год. На юге Калифорнии это возможно.
Ей все понравилось, хотя огород выглядел не лучшим образом: последние дни я проводил либо в постели, либо в горячей ванне, и на грядках повылезали сорняки.
- Когда я была маленькой, я тоже работала на огороде, - сказала Лиза.
- И еще два года на рисовых плантациях.
- Видимо, там все по-другому.
- Еще бы, черт побери. Несколько лет после этого я не могла даже смотреть на рис.
Мы разговаривали о разных вещах. Не помню уже с чего, но я рассказал ей, что воевал в Корее. Узнал, что ей двадцать пять лет и что дни рождения у нас совпадают, так что несколько месяцев назад мне исполнилось ровно вдвое больше, чем ей.
Имя Клюга всплыло в разговоре только один раз, когда Лиза упомянула, что очень любит готовить, но в доме моего соседа это совершенно невозможно.
- В гараже у него стоит морозильник, забитый всякими замороженными обедами, - сказала она. - В доме одна тарелка, одна вилка, одна ложка и один стакан. Плюс микроволновая печь - самая лучшая модель из тех, что можно встретить в каталогах. И все. На кухне больше ничего нет. - Она покачала головой.
- Он был явно со странностями.
Лиза разделалась со стиркой уже к вечеру. Она переложила белье в плетеную корзину, и мы отправились развешивать его на веревках. Я встряхивал очередную майку и разглядывал картинку и надпись. Иногда я сразу понимал, о чем речь, иногда нет. Там были рок-группы, карта Лос-Анджелеса, снимки из «Звездного пути»… Всего понемногу.
- А что такое «Общество L 5»? - спросил я.
- Это парни, которые хотят построить в космосе орбитальные фермы. Я спросила, собираются ли они выращивать там рис, а они ответили, что рис, по их мнению, не самая лучшая культура для условий невесомости, и тогда я эту майку купила.
- И сколько же их у тебя?
О-о! Должно быть, сотни четыре или пять.
На следующий день почта принесла мне письмо из адвокатской конторы в Чикаго. О семистах тысячах долларов. Оказывается, деньги перевела мне арендная компания в Делавэре, основанная в 1933 году для того, чтобы обеспечить мою старость. Основателями числились мои родители. Кое-какие долгосрочные вклады созрели, что и привело к моему недавнему финансовому взлету. Налоги, как оказалось, были уже уплачены.
Полная ерунда. У моих родителей никогда не было таких денег. Я вернул бы их, если бы только знал, у кого Клюг их украл.
Потом я решил, что через год, если не окажусь к тому времени в тюрьме, отдам эти деньги на благотворительность. Может быть, в «Фонд спасения китов». Или «Обществу L 5».
Все утро я провел в саду. Затем сходил в магазин и купил немного говядины и свинины. Покупки я нес домой в складной проволочной корзине и чувствовал себя просто отлично. Проходя мимо серебристого «Феррари», я улыбнулся.
Лиза еще не приходила за выстиранным бельем. Я снял его с веревки, сложил и отправился к дому Клюга.
- Это я - Виктор.
- Входи.
Лиза сидела там же, где и в прошлый раз, но одета была уже не так легкомысленно. Увидев у меня в руках корзину с бельем, она хлопнула себя по лбу и бросилась ее забирать.
- Извини, Виктор. Я собиралась…
- Ничего, - сказал я. - Мне не в тягость. И кроме того, у меня появилась возможность пригласить тебя на ужин еще раз.
Что-то в ее лице изменилось, но она быстро с собой справилась. Может быть, «американская» кухня понравилась ей гораздо меньше, чем она говорила, а может быть, дело было в поваре…
- Конечно, Виктор, с удовольствием. Давай корзину. И открой, пожалуйста, шторы, а то здесь как в гробнице.
Лиза торопливо удалилась в другую комнату. Открывая шторы, я заметил, как подъехала машина Осборна. Потом вернулась Лиза. На очередной майке значилось название магазина, где продают фантастическую литературу. Под надписью расположилось приземистое существо с волосатыми ножками. Лиза выглянула в окно и заметила приближающегося Осборна.
- Итак, Ватсон, - произнесла она, - к нам пожаловал инспектор Лейстрейд из Скотланд-Ярда. Впустите его, пожалуйста.
Я рассмеялся, и Осборн подозрительно уставился на меня, едва вошел в комнату.
- Здравствуйте, Апфел, - начал он. - Мы наконец-то узнали, кто такой Клюг на самом деле.
- Патрик Уильям Гэвин, - сказала Лиза.
У Осборна отвисла челюсть и довольно долго он не мог справиться с собой. Потом все-таки закрыл рот, но тут же открыл его снова:
- Откуда вы это узнали, черт побери?
Лиза ласково погладила клавиатуру компьютера.
- Я получила эти данные, как только они поступили в вашу контору сегодня утром. Там у вас в компьютере сидит маленькая потайная программка, которая шепчет мне кое-что на ухо всякий раз, когда в материалах упоминается фамилия «Клюг». Однако для меня это было лишним. Пять дней назад я уже знала все.
- Тогда почему вы… почему вы ничего не сказали?
- Вы не спрашивали.
Некоторое время они смотрели друг на друга в упор. Я понятия не имел, какие события предшествовали этой конфронтации, но и так было ясно, что большой любви они друг к другу не испытывают. Сейчас Лиза выиграла раунд и, похоже, ей это доставило удовольствие.
- Если припоминаете, вы пригласили меня потому, что у ваших людей ничего не получилось. Когда я начала работу, система программ уже была повреждена и практически парализована. Ваши люди не могли ничего поправить, и вы решили, что вреда от меня во всяком случае не будет. А вдруг я смогу расколоть коды Клюга, не разрушив систему окончательно? Я это сделала. Вам нужно было только прийти и спросить. Я завалила бы вас тоннами распечаток.
Осборн внимательно слушал. Возможно, он даже понял, что ошибался в своей оценке.
- Что вы узнали? Могу я посмотреть сейчас?
Лиза кивнула и нажала несколько клавиш. На дисплее перед ней и на том, возле которого стоял Осборн, появился текст. Я подошел к терминалу и начал читать.
Текст представлял собой краткую биографию Клюга/Гэвина.
Возраста он был примерно того же, что и я, но в то время, когда в меня стреляли далеко от дома, он старательно делал карьеру в только-только родившейся области производства компьютеров. Он работал в ведущих исследовательских центрах, и меня удивило, что на установление его личности потребовалось больше недели.
- Все эти данные я собрала довольно просто, - рассказывала Лиза пока мы читали. - Первое, что вы должны понять о Гэвине, это то, что сведений о нем нет ни в одной компьютерной информационной системе. Поэтому я начала обзванивать людей во всех концах страны… Кстати, у него очень любопытный телефонный комплекс: в нем для каждого звонка генерируется новый исходный номер, и вы не можете ни перезвонить обратно, ни проследить, откуда вам позвонили. Так вот, я начала расспрашивать про всех ведущих специалистов в этой области в пятидесятые и шестидесятые годы, и мне назвали множество имен. После чего мне оставалось лишь узнать, кого теперь нет в информационных досье. Свою смерть Гэвин сфабриковал в 1967 году, я даже обнаружила один отчет об этом событии в старых газетных подборках. Все люди, которые знали Гэвина, знали и о его смерти. Во Флориде есть настоящее - на бумаге - свидетельство о рождении, но других документов, касающихся личности Гэвина, я не нашла. Он не оставил в нашем мире никаких следов. Мне это показалось достаточно убедительным доказательством.
Осборн дочитал текст до конца и поднял глаза.
- Очень хорошо, мисс Фу. Что еще вам удалось узнать?
- Я расколола некоторые из его кодов. Мне повезло, потому что я сумела влезть в базовую программу, которую Гэвин написал, чтобы атаковать чужие программы. Я использовала ее против кое-каких его собственных творений. Еще мне удалось проникнуть в файл, содержащий ключи и заметки о том, где и как они используются. Кое-чему я от него научилась. Но это только надводная часть айсберга.
Она махнула рукой в сторону молчаливых металлических «мыслителей», расставленных по всей комнате.
- То, что вы видите перед собой, - это самое хитрое электронное оружие среди всего, что человечеству удалось пока создать. Система бронирована не хуже какого-нибудь крейсера. И она обязана быть такой, поскольку в мире полным-полно хитрых сторожевых программ, которые вцепляются, подобно терьерам, в любого непрошенного гостя и держат его мертвой хваткой. Если же они все-таки добирались сюда, с ними расправлялся уже Клюг, но большей частью никто не подозревал, что он взломал их защиту и проник в машину. Клюг напоминал крылатую ракету - быструю, маневренную, летящую над самой землей, и свои атаки он направлял сразу с нескольких сторон. Конечно, в наши дни большие информационные системы хорошо защищены, в них используются пароли и очень сложные коды. Но Клюг участвовал в разработке большинства из этих систем. Нужен дьявольски хитрый замок, чтобы не пустить в дом того, кто делал замки всю жизнь. Опять же, Клюг помогал устанавливать многие крупные системы, и еще тогда он оставил в программном обеспечении своих тайных информаторов. Если коды менялись, компьютер сам передавал информацию об этом в какую-нибудь надежную машину, откуда ее позже вычерпывал Клюг. Это как если бы вы купили огромного, злющего, отлично выдрессированного сторожевого пса, а на следующую ночь приходит тот тип, который его дрессировал, гладит пса по голове и грабит ваш дом подчистую…
И в таком вот духе. Когда Лиза начинала говорить о компьютерах, девяносто процентов сказанного до меня просто не доходило.
- Я хотела бы кое-что узнать, Осборн, - сказала Лиза.
- Что именно?
- Зачем я здесь? Чтобы раскрутить за вас это дело? Или с вас хватит того, что я приведу систему в такое состояние, когда с ней сможет работать любой грамотный пользователь?
Осборн задумался.
- Меня беспокоит, - добавила она, - что я постоянно попадаю в засекреченные банки данных. Боюсь, в один прекрасный день кто-нибудь вышибет дверь и наденет на меня наручники. Вас это тоже должно беспокоить, потому что кое-кому в кое-каких организациях может не понравиться, если в их дела будет соваться обыкновенный полицейский из какого-то там отдела по борьбе с особо опасными преступлениями.
При этих словах Осборн вскинул голову.
- А что мне делать? - огрызнулся он. - Упрашивать вас остаться?
- Нет. Мне достаточно вашего разрешения. Не обязательно даже в письменном виде. Просто подтвердите, что одобряете продолжение работ.
- Послушайте, что я вам скажу. Если говорить об интересах округа Лос-Анджелес и штата Калифорния, то дома Клюга вообще не существует. Здесь нет участка. Он не зафиксирован в документах. С точки зрения закона, этого места просто нет. И если кто-то вправе дать вам разрешение на работу с материалами Клюга, так это именно я, а я по-прежнему считаю, что здесь было совершено убийство. Так что продолжайте работать.
- Не очень-то надежная защита, - задумчиво сказала Лиза.
- А чего бы вы хотели? Ладно, что еще вам удалось обнаружить?
Лиза повернулась к клавиатуре и принялась печатать. Вскоре заработал принтер. Сложив распечатку, Осборн собрался было уходить, но не удержался и уже в дверях остановился, чтобы дать последние указания.
- Если обнаружите какую-то информацию, доказывающую, что это было не самоубийство, дайте мне знать.
- О'кей. Это было не самоубийство.
Осборн поначалу не понял.
- Мне нужны доказательства.
- У меня они есть, только вам они, скорее всего, не подойдут. Эту глупую предсмертную записку писал не Клюг.
- Откуда вы знаете?
- Я поняла это в первый же день, как только дала машине команду распечатать программу, а потом сравнила ее стиль со стилем Клюга. Это не его программа. Она выполнена предельно компактно. Ни одной лишней строчки. Клюг выбрал себе такой псевдоним неспроста. Вы знаете, что означает «Клюг»?
- Умный, - вставил я.
- Буквально - да. Но это еще и… нечто чрезмерно сложное. Нечто такое, что работает исправно, но по непонятным причинам… У нас говорят - «клюговать» ошибки в программе…
- И что?
- Программы Клюга выглядят просто жутко. Там полно соплей, которые он не удосужился подчистить. Но он был гением, и его программы работают безукоризненно, хотя вас и не покидает недоумение, как же это они все-таки работают. Служебные программы у него так написаны, что у меня мурашки по спине бегали, когда я с ними разбиралась.
1 2 3 4 5 6 7