Мы ее с Рыжиком продержали у себя четыре недели, и то лишку получилось – она успела накрепко к нему привязаться. Но так заранее было обговорено: отец заберет ее, а ребенка отдадим в какой-нибудь приют. Мы с акушеркой потолковали и решили, что единственный способ – сказать бедняжке, будто Рыжик ночью умер. Так мы и сделали. И тут все вышло еще хуже, чем мы думали. Она вся как побелеет да как закричит… До самой смерти, наверно, у меня в ушах будет стоять тот крик. Жуткий, пронзительный, странный такой. После того потеряла она сознание, и так надолго, что мы думали, так и помрет и в себя не придет. Доктора позвали, а обыкновенно мы сами пациенток выхаживаем, и доктор сказал, что все это чудовищно и что она от потрясения может помешаться. В конце концов, она пришла в себя. Но что бы вы думали? У нее начисто память отшибло. Не узнавала нас, родного отца, вообще никого. И не помнила ничего, что с нею случилось. Память как умерла. А так-то она была здорова и во всем остальном нормальная. Доктор тогда сказал, что это самое милосердное, что могло произойти. Но уж коли память вдруг вернется, так он сказал, то тут для бедной девчушки начнется ад.
Блэк подозвал официанта и расплатился.
– Жаль, конечно, что вечер наш закончился на такой трагической ноте, – проговорил он, – но все равно спасибо вам за рассказ. Непременно включите его в ваши воспоминания, когда соберетесь писать. А что, кстати, было с ребенком?
Сестра взяла со стола перчатки и сумочку.
– Его приняли в приют Святого Эдмунда в Ньюки. У меня там был знакомый в совете попечителей. Я все устроила, хотя трудов это стоило немалых. Дали мы ему имя Том Смит – хорошее имя, добропорядочное, но для меня он до сих пор Рыжик, бедный парень, так и проживет – не узнает, что в материнских глазах он был будущим спасителем человечества.
Блэк проводил старшую сестру назад, в лечебницу, и пообещал написать сразу по возвращении домой, подтвердить заказ на палату. Затем он вычеркнул ее и Карнлит из записной книжки и приписал ниже: «Приют Св. Эдмунда, Ньюки». Досадно, что он забрался так далеко на юг, когда можно было проехать всего несколько миль и установить простой факт. Установить простой факт оказалось, однако, труднее, чем он предполагал.
В приютах, где живут дети незамужних матерей, обычно не слишком склонны открывать местопребывание своих бывших подопечных, и заведующий приютом Св. Эдмунда не был исключением из правила.
– Это не годится, – объяснил он Блэку. – Дети знают один дом – тот, в котором они выросли. Течение их жизни нарушилось бы, если бы родители впоследствии пытались завязать с ними отношения. Могли бы возникнуть разного рода осложнения.
– Вполне вас понимаю, – согласился Блэк, – но в данном случае осложнений не предвидится. Отец неизвестен, мать умерла.
– Я это знаю лишь с ваших слов, – возразил заведующий. – Извините, но у нас строго запрещено давать какие-либо сведения. Могу сказать вам только одно. Последнее, что мы о нем слышали, – это что он крепко стоит на ногах, нашел работу, он теперь коммивояжер. К сожалению, больше я ничего сказать не имею права.
– Вы сказали совершенно достаточно, – ответил Блэк.
Он вернулся к машине и заглянул в свои записи.
Записи подтвердили то, о чем смутно напомнили ему слова заведующего. Теперь все совпало.
Последним, если не считать дворецкого, кто видел леди Фаррен в живых, был агент, собирающий заказы на садовую мебель.
Блэк повернул на север, к Лондону.
x x x
Контора фирмы, производившей садовую мебель, помещалась в Норвуде, Миддлсекс. Блэк добыл адрес, позвонив по междугородному телефону сэру Джону. Каталог лежал среди других бумаг и писем леди Фаррен.
– А в чем дело? Вы напали на что-то? – спросил по телефону сэр Джон.
– Просто заключительная проверка, – ответил Блэк уклончиво. – Моя всегдашняя дотошность. Я свяжусь с вами в самое ближайшее время.
Он отправился на свидание с управляющим фирмой и на этот раз не стал маскироваться. Он вручил управляющему свою карточку и объяснил, что нанят сэром Джоном Фарреном для выяснения всех обстоятельств, предшествовавших смерти леди Фаррен, сообщение о которой управляющий, несомненно, видел в газетах. Она застрелилась неделю назад. Утром перед смертью она сделала заказ на садовые кресла торговому агенту их фирмы. Нельзя ли, спросил Блэк, повидаться с этим человеком?
Управляющий выразил крайнее сожаление, но все три его агента были в отъезде, а когда они в пути, с ними нет никакой связи. Они проделывают большие расстояния. Не сообщит ли ему мистер Блэк, кого именно из агентов он хотел бы расспросить? Ах, Тома Смита. Управляющий сверился с учетной книгой. Том Смит совсем еще молодой человек. Это его первая поездка. В Норвуде он ожидается не раньше чем через пять дней. Если мистер Блэк хочет видеть Смита как можно скорее, управляющий советует зайти к Смиту прямо домой к концу четвертого дня, когда тот должен возвратиться. Он дал Блэку адрес.
– Скажите, будьте добры, – спросил Блэк, – у этого молодого человека, случайно, не рыжие волосы?
Управляющий улыбнулся:
– Шерлок Холмс? Да, у Тома Смита копна огненно-рыжих волос. Так и хочется погреть об них руки.
Блэк поблагодарил его и покинул контору.
Не поехать ли сейчас прямо к сэру Джону, размышлял он. Есть ли смысл ждать еще пять дней и допрашивать юного Смита? Все кусочки головоломки легли на свои места. История выстроилась убедительным образом. Леди Фаррен, очевидно, узнала сына – и точка. И все же… Узнала ли она его? Дворецкий принес леди Фаррен в гостиную стакан молока после того, как коммивояжер ушел, и леди Фаррен была совершенно такой, как всегда. Все затейливой формы кусочки головоломки легли на свои места – все, кроме одного. Блэк решил подождать.
На четвертый день примерно в половине восьмого вечера он отправился в Норвуд в надежде, что Том Смит вернулся. Ему опять повезло. Хозяйка, отворившая дверь, сообщила, что мистер Смит как раз ужинает и не пройдет ли он туда сам. Она провела Блэка в тесноватую гостиную, где за столом сидел юноша, почти мальчик, и уплетал копченую селедку.
– К вам джентльмен, мистер Смит, – произнесла хозяйка и удалилась.
Смит отложил нож и вилку и обтер губы.
У него было узкое, заостренное, как мордочка у хорька, лицо и бледно-голубые близко сидящие глаза. Рыжие волосы торчали, как на щетке. Роста он был небольшого и довольно тщедушен.
– В чем дело? – Держался он настороженно, хотя Блэк еще не успел рта раскрыть.
– Моя фамилия Блэк, – с любезным видом представился детектив. – Я из частного сыскного агентства, хочу задать несколько вопросов, если вы не против.
Том Смит встал. Глазки его превратились в острые точки.
– Куда вы гнете? – сказал он. – Я ничего такого не сделал.
Блэк закурил и уселся на стул.
– Я и не говорю, что вы что-то сделали. Я даже не заглядываю в вашу книгу заказов, если вы этого боитесь. Но мне случайно стало известно, что вы недавно посещали леди Фаррен и она заказала два садовых кресла.
– Ну и что?
– Ничего. Расскажите, как прошло свидание.
Том Смит продолжал с подозрением смотреть на Блэка.
– Ладно, – произнес он наконец, – предположим, был я у этой леди Фаррен, предположим, сделала она парочку заказов. Я сам все улажу с фирмой, когда там буду, если они чего учуяли. Скажу, мол, по ошибке попросил выписать чек на предъявителя, больше этого не повторится.
Блэку пришла на память мисс Марш, а также достопочтенный Генри Уорнер. И даже мистер Джонсон с его обидчивостью и оборонительной позицией. Почему люди неизменно лгут, когда спрашиваешь их совсем о другом?
– Думаю, – проговорил Блэк, – было бы гораздо проще для вас и ваших отношений с фирмой, если бы вы рассказали мне все начистоту. Расскажите – и я не стану сообщать ни фирме, ни заведующему приютом.
Юнец смущенно переминался с ноги на ногу.
– Так вы от них? – спросил он. – Самому бы мне догадаться. Вечно они ко мне придираются, с самого детства так. Шагу ступить не дают.
В голосе у него зазвучала жалость к себе, он почти хныкал. «Дитя, призванное спасти человечество, – подумал Блэк, – явно пока не преуспело на этом поприще».
– Меня интересует не твое детство, – прервал он, – а только самое непосредственное прошлое – посещение дома леди Фаррен. Может, ты не знаешь, – леди умерла.
Парень кивнул.
– Видел в вечерней газете, потому и решился проделать эту штуку. Ведь она не могла на меня накапать.
– Какую штуку? – спросил Блэк.
– Потратить деньги, – ответил Том Смит, – вычеркнуть заказ из книги и никому ничего об этом не докладывать. Куда проще.
Блэку, курившему сигарету, вдруг представились теснящиеся палатки, грузовики, тюфяки, сваленные на поле, где по высоким шестам вился хмель, взрывы смеха, запах пива и хитрый рыжий малый с бегающими глазками, похожий на этого, прячущийся за грузовиком.
– Да, – сказал Блэк, – куда проще, как ты говоришь. Расскажи-ка поподробней.
Том Смит расслабился. Сыщик не собирался выдавать его. При условии, что он расскажет правду. Пожалуйста, расскажет.
– Леди Фаррен была в списке богачей в том районе, – начал он. – Мне сказали, денег куры не клюют, наверняка она заказ сделает. Я и заявился туда, дворецкий провел меня в комнату, я дал леди каталог, и она выбрала два кресла, а я попросил чек. Она его выписала, а я его взял. И всех делов.
– Погоди, – прервал его Блэк. – Была ли с тобой леди Фаррен любезна? Проявила к тебе внимание?
– Внимание? – удивился Том. – С чего это? Кто я такой? Просто парень, который старается всучить ей садовые кресла.
– Что она тебе сказала? – не отставал Блэк.
– Ничего, смотрела каталог, а я стоял рядом и ждал, потом отметила в двух местах карандашом, а я спросил, не выпишет ли она чек на предъявителя. Просто почву прощупывал, понимаете. Уж очень у нее лицо было несмышленое, таких легко обманывать. А она глазом не моргнула, пошла к столу и выписала чек на двадцать фунтов. По десятке за кресло. Я сказал «До свидания», она позвонила дворецкому, и он меня выпустил. Я тут же пошел и получил деньги по чеку. Положил денежки в бумажник, но тратить их сразу или нет – сомнения брали. А как увидел в газете, что леди померла, так и сказал себе: «Вот оно». Ну разве я чем виноват? Первый раз в жизни подвернулся случай заработать немного денег, про которые ни одна душа не знает.
Блэк потушил окурок.
– Первый случай в жизни – и ты смошенничал, – проговорил он. – Какую дорожку выбрал – по такой и покатишься. И не стыдно тебе?
– Стыдно, когда за руку схватят, – ответил Том Смит и неожиданно улыбнулся. Улыбка осветила бледную хищную мордочку, сделала ярче светло-голубые глаза. Исчезло хитрое настороженное выражение, и на лице подкупающе засияла неизвестно откуда взявшаяся невинность.
– Теперь, вижу, номер не прошел, – проговорил он. – В другой раз попробую что– нибудь другое.
– Попробуй спасти человечество, – сказал Блэк.
– Чего? – не понял Том Смит.
Блэк попрощался, пожелал ему удачи и зашагал по улице, спиной ощущая, что малый стоит на пороге и смотрит ему вслед.
В тот же вечер Блэк отправился отчитываться перед сэром Джоном, но прежде, чем проследовать за дворецким в библиотеку, он высказал желание перемолвиться с ним наедине. Они зашли в гостиную.
– Вы провели коммивояжера в эту комнату и оставили одного с леди Фаррен, затем минут через десять леди Фаррен позвонила, и вы проводили молодого человека к выходу. После чего принесли для леди Фаррен стакан молока. Правильно?
– Абсолютно правильно, сэр.
– Когда вы вошли с молоком, что делала ее светлость?
– Стояла, сэр, вот примерно где вы стоите, и просматривала каталог.
– Она выглядела как обычно?
– Да, сэр.
– А потом что? Я уже спрашивал вас прежде, но хочу еще раз все проверить, прежде чем докладывать сэру Джону.
Дворецкий задумался.
– Я отдал ее светлости стакан. Спросил, есть ли распоряжения для шофера, она ответила, что нет, она поедет кататься позже с сэром Джоном. Упомянула, что выбрала два садовых кресла, и показала мне их в каталоге. Я сказал, что они пригодятся. Потом она положила каталог на стол, отошла к окну и, стоя, выпила молоко.
– И больше она ничего не говорила? Ни слова о коммивояжере, который доставил ей каталог?
– Нет, сэр. Она не сделала никакого замечания. Но, помнится, я сделал замечание, когда выходил из комнаты. Но я уверен, что ее светлость не расслышала, она ничего не ответила.
– Какое замечание?
– В шутку – ее светлость любила посмеяться – я сказал, что, мол, если агент явится еще раз, я сразу его узнаю по волосам. «Чистый Рыжик, вот он кто», – сказал я. Потом затворил дверь и пошел в буфетную.
– Спасибо, – поблагодарил его Блэк, – больше вопросов нет.
Он постоял у окна, выходившего в сад. Вскоре вошел сэр Джон.
– Я ждал вас в библиотеке. Вы здесь давно?
– Да нет, пару минут, – ответил Блэк.
– Итак, каков ваш вердикт?
– Тот же, что и был, сэр.
– То есть мы вернулись к тому, с чего начали? Вы не отыскали никаких причин, по которым моя жена могла покончить с собой?
– Ровно никаких. Я пришел к выводу, что доктор прав. Внезапный импульс, обусловленный ее состоянием, побудил леди Фаррен пойти в оружейную комнату, взять ваш револьвер и застрелиться. Она была счастлива, спокойна и, как известно вам, сэр, и всем окружающим, прожила безупречную жизнь. Не было никаких видимых причин.
– Слава Богу, – произнес сэр Джон.
До сих пор Блэк не считал себя сентиментальным. Теперь у него такой уверенности не было.
1 2 3 4 5
Блэк подозвал официанта и расплатился.
– Жаль, конечно, что вечер наш закончился на такой трагической ноте, – проговорил он, – но все равно спасибо вам за рассказ. Непременно включите его в ваши воспоминания, когда соберетесь писать. А что, кстати, было с ребенком?
Сестра взяла со стола перчатки и сумочку.
– Его приняли в приют Святого Эдмунда в Ньюки. У меня там был знакомый в совете попечителей. Я все устроила, хотя трудов это стоило немалых. Дали мы ему имя Том Смит – хорошее имя, добропорядочное, но для меня он до сих пор Рыжик, бедный парень, так и проживет – не узнает, что в материнских глазах он был будущим спасителем человечества.
Блэк проводил старшую сестру назад, в лечебницу, и пообещал написать сразу по возвращении домой, подтвердить заказ на палату. Затем он вычеркнул ее и Карнлит из записной книжки и приписал ниже: «Приют Св. Эдмунда, Ньюки». Досадно, что он забрался так далеко на юг, когда можно было проехать всего несколько миль и установить простой факт. Установить простой факт оказалось, однако, труднее, чем он предполагал.
В приютах, где живут дети незамужних матерей, обычно не слишком склонны открывать местопребывание своих бывших подопечных, и заведующий приютом Св. Эдмунда не был исключением из правила.
– Это не годится, – объяснил он Блэку. – Дети знают один дом – тот, в котором они выросли. Течение их жизни нарушилось бы, если бы родители впоследствии пытались завязать с ними отношения. Могли бы возникнуть разного рода осложнения.
– Вполне вас понимаю, – согласился Блэк, – но в данном случае осложнений не предвидится. Отец неизвестен, мать умерла.
– Я это знаю лишь с ваших слов, – возразил заведующий. – Извините, но у нас строго запрещено давать какие-либо сведения. Могу сказать вам только одно. Последнее, что мы о нем слышали, – это что он крепко стоит на ногах, нашел работу, он теперь коммивояжер. К сожалению, больше я ничего сказать не имею права.
– Вы сказали совершенно достаточно, – ответил Блэк.
Он вернулся к машине и заглянул в свои записи.
Записи подтвердили то, о чем смутно напомнили ему слова заведующего. Теперь все совпало.
Последним, если не считать дворецкого, кто видел леди Фаррен в живых, был агент, собирающий заказы на садовую мебель.
Блэк повернул на север, к Лондону.
x x x
Контора фирмы, производившей садовую мебель, помещалась в Норвуде, Миддлсекс. Блэк добыл адрес, позвонив по междугородному телефону сэру Джону. Каталог лежал среди других бумаг и писем леди Фаррен.
– А в чем дело? Вы напали на что-то? – спросил по телефону сэр Джон.
– Просто заключительная проверка, – ответил Блэк уклончиво. – Моя всегдашняя дотошность. Я свяжусь с вами в самое ближайшее время.
Он отправился на свидание с управляющим фирмой и на этот раз не стал маскироваться. Он вручил управляющему свою карточку и объяснил, что нанят сэром Джоном Фарреном для выяснения всех обстоятельств, предшествовавших смерти леди Фаррен, сообщение о которой управляющий, несомненно, видел в газетах. Она застрелилась неделю назад. Утром перед смертью она сделала заказ на садовые кресла торговому агенту их фирмы. Нельзя ли, спросил Блэк, повидаться с этим человеком?
Управляющий выразил крайнее сожаление, но все три его агента были в отъезде, а когда они в пути, с ними нет никакой связи. Они проделывают большие расстояния. Не сообщит ли ему мистер Блэк, кого именно из агентов он хотел бы расспросить? Ах, Тома Смита. Управляющий сверился с учетной книгой. Том Смит совсем еще молодой человек. Это его первая поездка. В Норвуде он ожидается не раньше чем через пять дней. Если мистер Блэк хочет видеть Смита как можно скорее, управляющий советует зайти к Смиту прямо домой к концу четвертого дня, когда тот должен возвратиться. Он дал Блэку адрес.
– Скажите, будьте добры, – спросил Блэк, – у этого молодого человека, случайно, не рыжие волосы?
Управляющий улыбнулся:
– Шерлок Холмс? Да, у Тома Смита копна огненно-рыжих волос. Так и хочется погреть об них руки.
Блэк поблагодарил его и покинул контору.
Не поехать ли сейчас прямо к сэру Джону, размышлял он. Есть ли смысл ждать еще пять дней и допрашивать юного Смита? Все кусочки головоломки легли на свои места. История выстроилась убедительным образом. Леди Фаррен, очевидно, узнала сына – и точка. И все же… Узнала ли она его? Дворецкий принес леди Фаррен в гостиную стакан молока после того, как коммивояжер ушел, и леди Фаррен была совершенно такой, как всегда. Все затейливой формы кусочки головоломки легли на свои места – все, кроме одного. Блэк решил подождать.
На четвертый день примерно в половине восьмого вечера он отправился в Норвуд в надежде, что Том Смит вернулся. Ему опять повезло. Хозяйка, отворившая дверь, сообщила, что мистер Смит как раз ужинает и не пройдет ли он туда сам. Она провела Блэка в тесноватую гостиную, где за столом сидел юноша, почти мальчик, и уплетал копченую селедку.
– К вам джентльмен, мистер Смит, – произнесла хозяйка и удалилась.
Смит отложил нож и вилку и обтер губы.
У него было узкое, заостренное, как мордочка у хорька, лицо и бледно-голубые близко сидящие глаза. Рыжие волосы торчали, как на щетке. Роста он был небольшого и довольно тщедушен.
– В чем дело? – Держался он настороженно, хотя Блэк еще не успел рта раскрыть.
– Моя фамилия Блэк, – с любезным видом представился детектив. – Я из частного сыскного агентства, хочу задать несколько вопросов, если вы не против.
Том Смит встал. Глазки его превратились в острые точки.
– Куда вы гнете? – сказал он. – Я ничего такого не сделал.
Блэк закурил и уселся на стул.
– Я и не говорю, что вы что-то сделали. Я даже не заглядываю в вашу книгу заказов, если вы этого боитесь. Но мне случайно стало известно, что вы недавно посещали леди Фаррен и она заказала два садовых кресла.
– Ну и что?
– Ничего. Расскажите, как прошло свидание.
Том Смит продолжал с подозрением смотреть на Блэка.
– Ладно, – произнес он наконец, – предположим, был я у этой леди Фаррен, предположим, сделала она парочку заказов. Я сам все улажу с фирмой, когда там буду, если они чего учуяли. Скажу, мол, по ошибке попросил выписать чек на предъявителя, больше этого не повторится.
Блэку пришла на память мисс Марш, а также достопочтенный Генри Уорнер. И даже мистер Джонсон с его обидчивостью и оборонительной позицией. Почему люди неизменно лгут, когда спрашиваешь их совсем о другом?
– Думаю, – проговорил Блэк, – было бы гораздо проще для вас и ваших отношений с фирмой, если бы вы рассказали мне все начистоту. Расскажите – и я не стану сообщать ни фирме, ни заведующему приютом.
Юнец смущенно переминался с ноги на ногу.
– Так вы от них? – спросил он. – Самому бы мне догадаться. Вечно они ко мне придираются, с самого детства так. Шагу ступить не дают.
В голосе у него зазвучала жалость к себе, он почти хныкал. «Дитя, призванное спасти человечество, – подумал Блэк, – явно пока не преуспело на этом поприще».
– Меня интересует не твое детство, – прервал он, – а только самое непосредственное прошлое – посещение дома леди Фаррен. Может, ты не знаешь, – леди умерла.
Парень кивнул.
– Видел в вечерней газете, потому и решился проделать эту штуку. Ведь она не могла на меня накапать.
– Какую штуку? – спросил Блэк.
– Потратить деньги, – ответил Том Смит, – вычеркнуть заказ из книги и никому ничего об этом не докладывать. Куда проще.
Блэку, курившему сигарету, вдруг представились теснящиеся палатки, грузовики, тюфяки, сваленные на поле, где по высоким шестам вился хмель, взрывы смеха, запах пива и хитрый рыжий малый с бегающими глазками, похожий на этого, прячущийся за грузовиком.
– Да, – сказал Блэк, – куда проще, как ты говоришь. Расскажи-ка поподробней.
Том Смит расслабился. Сыщик не собирался выдавать его. При условии, что он расскажет правду. Пожалуйста, расскажет.
– Леди Фаррен была в списке богачей в том районе, – начал он. – Мне сказали, денег куры не клюют, наверняка она заказ сделает. Я и заявился туда, дворецкий провел меня в комнату, я дал леди каталог, и она выбрала два кресла, а я попросил чек. Она его выписала, а я его взял. И всех делов.
– Погоди, – прервал его Блэк. – Была ли с тобой леди Фаррен любезна? Проявила к тебе внимание?
– Внимание? – удивился Том. – С чего это? Кто я такой? Просто парень, который старается всучить ей садовые кресла.
– Что она тебе сказала? – не отставал Блэк.
– Ничего, смотрела каталог, а я стоял рядом и ждал, потом отметила в двух местах карандашом, а я спросил, не выпишет ли она чек на предъявителя. Просто почву прощупывал, понимаете. Уж очень у нее лицо было несмышленое, таких легко обманывать. А она глазом не моргнула, пошла к столу и выписала чек на двадцать фунтов. По десятке за кресло. Я сказал «До свидания», она позвонила дворецкому, и он меня выпустил. Я тут же пошел и получил деньги по чеку. Положил денежки в бумажник, но тратить их сразу или нет – сомнения брали. А как увидел в газете, что леди померла, так и сказал себе: «Вот оно». Ну разве я чем виноват? Первый раз в жизни подвернулся случай заработать немного денег, про которые ни одна душа не знает.
Блэк потушил окурок.
– Первый случай в жизни – и ты смошенничал, – проговорил он. – Какую дорожку выбрал – по такой и покатишься. И не стыдно тебе?
– Стыдно, когда за руку схватят, – ответил Том Смит и неожиданно улыбнулся. Улыбка осветила бледную хищную мордочку, сделала ярче светло-голубые глаза. Исчезло хитрое настороженное выражение, и на лице подкупающе засияла неизвестно откуда взявшаяся невинность.
– Теперь, вижу, номер не прошел, – проговорил он. – В другой раз попробую что– нибудь другое.
– Попробуй спасти человечество, – сказал Блэк.
– Чего? – не понял Том Смит.
Блэк попрощался, пожелал ему удачи и зашагал по улице, спиной ощущая, что малый стоит на пороге и смотрит ему вслед.
В тот же вечер Блэк отправился отчитываться перед сэром Джоном, но прежде, чем проследовать за дворецким в библиотеку, он высказал желание перемолвиться с ним наедине. Они зашли в гостиную.
– Вы провели коммивояжера в эту комнату и оставили одного с леди Фаррен, затем минут через десять леди Фаррен позвонила, и вы проводили молодого человека к выходу. После чего принесли для леди Фаррен стакан молока. Правильно?
– Абсолютно правильно, сэр.
– Когда вы вошли с молоком, что делала ее светлость?
– Стояла, сэр, вот примерно где вы стоите, и просматривала каталог.
– Она выглядела как обычно?
– Да, сэр.
– А потом что? Я уже спрашивал вас прежде, но хочу еще раз все проверить, прежде чем докладывать сэру Джону.
Дворецкий задумался.
– Я отдал ее светлости стакан. Спросил, есть ли распоряжения для шофера, она ответила, что нет, она поедет кататься позже с сэром Джоном. Упомянула, что выбрала два садовых кресла, и показала мне их в каталоге. Я сказал, что они пригодятся. Потом она положила каталог на стол, отошла к окну и, стоя, выпила молоко.
– И больше она ничего не говорила? Ни слова о коммивояжере, который доставил ей каталог?
– Нет, сэр. Она не сделала никакого замечания. Но, помнится, я сделал замечание, когда выходил из комнаты. Но я уверен, что ее светлость не расслышала, она ничего не ответила.
– Какое замечание?
– В шутку – ее светлость любила посмеяться – я сказал, что, мол, если агент явится еще раз, я сразу его узнаю по волосам. «Чистый Рыжик, вот он кто», – сказал я. Потом затворил дверь и пошел в буфетную.
– Спасибо, – поблагодарил его Блэк, – больше вопросов нет.
Он постоял у окна, выходившего в сад. Вскоре вошел сэр Джон.
– Я ждал вас в библиотеке. Вы здесь давно?
– Да нет, пару минут, – ответил Блэк.
– Итак, каков ваш вердикт?
– Тот же, что и был, сэр.
– То есть мы вернулись к тому, с чего начали? Вы не отыскали никаких причин, по которым моя жена могла покончить с собой?
– Ровно никаких. Я пришел к выводу, что доктор прав. Внезапный импульс, обусловленный ее состоянием, побудил леди Фаррен пойти в оружейную комнату, взять ваш револьвер и застрелиться. Она была счастлива, спокойна и, как известно вам, сэр, и всем окружающим, прожила безупречную жизнь. Не было никаких видимых причин.
– Слава Богу, – произнес сэр Джон.
До сих пор Блэк не считал себя сентиментальным. Теперь у него такой уверенности не было.
1 2 3 4 5