— Сустав разбит вдребезги, — сказал он и принялся за дело. Старик Лунный Камень, великий скакун, распластался по соломенной подстилке. Складывая инструменты обратно в сумку, ветеринар добавил на прощанье:
— Не надо так сильно расстраиваться. Он прожил большую жизнь, удачнее, чем многие другие. И благодарите бога, что это не случилось с Архангелом!
Я смотрел на его округлую спину, стремительно от меня удалявшуюся. «Все же он очень похож на своего отца, — подумал я. — Разве что расторопнее».
Я нехотя вошел в дом и позвонил в агентство по перевозке лошадиных трупов. «Немедленно выезжаем», — ответили мне довольно веселым тоном. И действительно, фургон прибыл через полчаса.
Еще одна чашка кофе. Я сидел у кухонного стола и чувствовал себя отвратительно. Похищение явно не пошло мне на пользу.
Лошади первой проездки вернулись обратно без жеребца-двухлетки по имени Счастливчик Линдсей. Этти среди наездников не было, но зато они привезли с собой целый ворох скорбных новостей.
С нарастающим смятением я слушал, как три наезд-пика наперебой пытались рассказать, что Счастливчик Лнндсей, развернувшись на месте, скинул малыша Гинджа, а затем галопом умчался прочь, вроде бы в направлении конюшен, но потом свернул на Моултон Роуд, сбил велосипедиста и до смерти напугал женщину с ребенком, а очутившись напоследок у башни с часами, помешал автомобильному движению. «Полиция, — сообщил мне один из рассказчиков скорее с удовольствием, чем с сожалением, — допрашивает мисс Этти».
— Что с жеребцом? — спросил я. За Этти волноваться не приходилось: она сумеет за себя постоять, чего нельзя было сказать о Счастливчике Линдсее, который к тому же стоил тридцать тысяч гиней.
— Его поймали на шоссе за Вулвортсом. Я отослал их обратно к лошадям и стал ждать Этти, которая не замедлила явиться верхом на Счастливчике Линдсее. Позади нее, на неноровистой кобыле-трехлетке, плелся временно смещенный и полностью подавленный Гиндж.
Этти спрыгнула, наклонилась и опытной рукой провела по ногам гнедого жеребца.
— Ничего страшного, — пробормотала она. — Небольшой порез... Наверное, поранился о бампер стоящей машины.
— А может, о велосипед? — спросил я. Она посмотрела на меня и выпрямилась.
— Не думаю.
— Велосипедист получил травму?
— Так, легкая встряска, — призналась она.
— А женщина с ребенком?
— Каждый, кто тащит по Моултон Роуд во время утренней проездки коляску с ребенком, должен быть готов к виду обычной лошади, пусть и без седока. Эта дура орала как резаная. Естественно, жеребец испугался. Кто-то схватил его за повод, но он попятился, вырвался и поскакал в город... — Этти умолкла и бросила на меня настороженный взгляд. — Мне очень жаль...
— Бывает. — Я едва удержался от улыбки, выслушивая ее пассаж о детях. Впрочем, неудивительно. Она посвятила свою жизнь лошадям, и, следовательно, они были для нее важнее, чем люди.
— Проездка прошла успешно, — сообщила Этти — Условия нормальные. Тренировались там, где наметили вчера вечером. Гиндж упал на обратном пути.
— А может, Гинджу с ним не справиться?
— Не думаю. Раньше все было в порядке.
— Я целиком полагаюсь на вас, Этти.
— Дам ему другую лошадь на пару деньков. Она повела Счастливчика Линдсея в поводу и передала ухаживающему за ним конюху, тем самым в какой-то степени признавая, что совершила ошибку, посадив на жеребца Гинджа. Падения происходят каждый день, и нет такого жокея, которого ни при каких обстоятельствах нельзя скинуть с седла. Просто одни падают чаще, другие — реже.
Завтрак. Закончив ухаживать за лошадьми, конюхи заторопились в столовую за порцией овсяной каши, сандвичем и чашкой чая. Я вернулся в дом, страдая полным отсутствием аппетита.
Мне все еще было холодно. Столбики золы одиноко лежали в каминах десяти пыльных, заброшенных комнат, декоративный экран с пылающим огнем заслонял очаг в гостиной. Правда, в похожей на пещеру спальне отец подключил электрическую печку, а в обитом дубовыми панелями кабинете, где он работал по вечерам, стоял обогреватель, но это не спасало. Даже кухня не радовала теплом: газовые горелки уже месяц как находились в ремонте. Я родился и вырос в этом доме и привык не замечать холода, но, с другой стороны, я никогда еще не чувствовал себя так плохо.
В кухонную дверь просунулась женская головка. Аккуратно уложенные черные волосы обрамляли лицо крупными локонами, которые торжественно закручивались с боков и на затылке.
— Мистер Нейл?
— О... доброе утро, Маргарет.
Два черных блестящих глаза обследовали меня с головы до ног. Узкие ноздри задрожали, оценивая обстановку. Секретарша моего отца была экономна во всем, поэтому я видел лишь ее шею и часть щеки.
— Холодно, — сказала она.
— Да.
— В конторе теплее.
Голова исчезла и больше не появлялась. Я решил принять приглашение Маргарет (в том, что это приглашение, я не сомневался) и направился к углу дома, где одно помещение было отведено под контору, второе — под раздевалку, а третье, самое удобное, служило для приема посетителей, изредка наведывавшихся в наши конюшни Мы называли его «комнатой владельцев».
В конторе горел свет, казавшийся очень ярким после сумрачного дня. Горячий воздух с шумом вырывался из калорифера, имевшего форму гриба, а Маргарет уже успела скинуть дубленку и занять свое рабочее место.
— Инструкции? — коротко спросила она.
— Я еще не читал писем.
Она бросила на меня быстрый взгляд.
— Неприятности?
Я рассказал ей о Лунном Камне и Счастливчике Линдсее. Она внимательно выслушала, ничего не ответила и спросила, где я так сильно порезался.
— Ударился о дверь.
Она посмотрела на меня скептически, но промолчала.
Своим поведением Маргарет чем-то напоминала Этти, несмотря на юбку, красивую прическу и модную косметику. Ей было под сорок, она три года как овдовела и сейчас деятельно занималась воспитанием своих детей — мальчика и девочки. К тому же она отличалась незаурядным умом и держала весь мир на расстоянии вытянутой руки от своего сердца.
Маргарет появилась в Роули Лодж совсем недавно, заняв место похожего на мышь старого Робинсона, который в семьдесят лет с большой неохотой отправился на пенсию. Старый Робинсон любил посплетничать в рабочее время и, когда я был маленьким, подолгу рассказывал мне о тех временах, когда Карл II лично принимал участие в скачках, сделав Ньюмаркет второй столицей Англии, так что послам приходилось приезжать туда на прием; и о том, как принц-регент навсегда покинул город из-за расследования, которое началось по делу его жеребца Побега, и отказался вернуться, когда Жокей-клуб извинялся и умолял его о возвращении; и о том, как в 1905 году король Эдуард VII имел крупные неприятности в полиции за превышение скорости по дороге в Лондон: на прямой — до сорока миль в час.
Маргарет работала куда аккуратнее и в два раза быстрее, чем старый Робинсон, и уже через шесть дней я понял, почему отец считает ее незаменимой. Она не требовала к себе особого подхода, а это качество он ценил превыше всего. Ничто не утомляло его больше, чем люди, постоянно навязывающие свои чувства; его ужасно раздражали даже разговоры о погоде, которыми принято начинать светские беседы. Так что они с Маргарет сразу нашли общий язык и прекрасно уживались.
Я плюхнулся в конторское вертящееся кресло отца и попросил ее вскрыть конверты. Мой отец никому этого не доверял, был у него такой пунктик. Она никак не прореагировала, ни словом, ни жестом, и сразу взялась задело. Изумительно.
Зазвонил телефон. Маргарет подошла.
— Мистер Бредон? О да. Он будет очень рад. Передаю трубку. — Она пододвинула ко мне аппарат — Джон Бредон.
— Спасибо.
Еще вчера я был бы на седьмом небе от счастья. Три дня провел я в мучительных поисках человека, который согласился бы освободиться от текущих дел и незамедлительно приехать в Роули Лодж тренером на время болезни моего отца, и наконец мои друзья порекомендовали мне обратиться к Джону Бредону, который совсем недавно ушел по возрасту с тренерской работы, обладал большим опытом и пользовался всеобщим уважением.
Он попросил время на обдумывание и обещал позвонить, как только примет окончательное решение.
Сейчас он сообщил, что будет счастлив воспользоваться моим предложением. Я поблагодарил и стал неловко извиняться:
— Я все обдумал и решил сам остаться...
Медленно кладя трубку, я поймал изумленный взгляд Маргарет. Я ничего не стал объяснять. Она ни о чем не спросила. После короткой паузы она принялась вскрывать оставшиеся письма.
Вновь зазвонил телефон. На сей раз, с непроницаемым лицом, Маргарет осведомилась, не угодно ли мне ответить мистеру Расселу Арлетти.
Я молча протянул руку.
— Нейл? — гаркнул знакомый голос. — Куда ты запропастился? Я еще вчера сообщил фирме «Грей и Кокс», что ты должен приехать. Они там с ума сходят. Сколько времени у тебя займет дорога?
«Грей и Кокс» в Хаддерсфилде с нетерпением ждали, что «Арлетти Инкорпорейтед» поможет им разобраться, почему их когда-то процветающая фирма оказалась на грани краха. А главный советник «Арлетти Инкорпорейтед» тем временем сидел в конторе Ньюмаркетских конюшен, проклиная все на свете.
— Передай им, что я не смогу приехать.
— Что?
— Рассел... послушай, тебе сейчас придется обойтись без меня. Мне необходимо остаться здесь.
— Ради всего святого, зачем?
— Больше некому.
— Ты говорил, что подыщешь замену от силы за неделю.
— Не вышло. Нет подходящей кандидатуры. Я не могу помогать «Грею и Коксу» за счет Роули Лодж. Сюда все-таки вложено шесть миллионов. Хочешь не хочешь, а я должен остаться.
— Но, черт возьми, Нейл...
— Извини, так получилось.
— "Грей и Кокс" будут в ярости.
— Поезжай туда сам. Ситуация самая обычная. Планируя выпуск товаров, занижают цены. Потом выясняется, что производство обходится дороже, и образуется дефицит. Плохое финансирование.
Он вздохнул.
— У меня нет твоего таланта выискивать первопричину. Других — сколько угодно. — Он задумался. — Придется просить Джеймса, когда он вернется из Шорхэма. Но ты точно не сможешь?
— Не рассчитывай на меня месяца три.
— Нейл!
— А еще лучше, пока не кончатся скачки в дерби...
— Не может перелом так долго срастаться, — возразил он.
— Этот — может. Раздробленные кости вышли наружу, и врачи долгое время предполагали, что ногу вообще придется ампутировать.
— А, черт!
— Я тебе позвоню, — сказал я, — дай только освободиться.
Когда нас разъединили, я долгое время сидел, уставившись в пространство, потом медленно положил трубку.
Маргарет слушала наш разговор с бесстрастным лицом, опустив глаза долу. Она никак не отреагировала на мое вранье.
«Не в последний раз», — подумал я.
Глава 3
День плохо начался и в дальнейшем не принес ничего хорошего. Я отправился на Пустошь понаблюдать за вечерней проездкой, и там мое тело стало болеть в самых неожиданных местах. Этти спросила, что у меня с зубами. Судя по моему лицу, пояснила она, я, должно быть, сильно мучаюсь.
Я ответил, что с зубами полный порядок и вообще, не пора ли заняться делом. Мы стали обсуждать достоинства и недостатки каждой лошади, оценивая их потенциальные возможности. Этти сказала, что Архангел обретет необходимую форму к скачкам на приз в две тысячи гиней.
Когда я поставил ее в известность, что временно остаюсь за тренера, на лице ее отразился неподдельный ужас.
— Это невозможно!
— Не очень-то у вас лестное обо мне мнение, Этти.
— Да нет, просто... Вы же совсем не знаете лошадей... — Она запнулась и решила подойти к решению вопроса с другой стороны:
— Вас никогда не интересовали скачки. Вы и маленьким не любили ходить на ипподром и плохо себе представляете, что к чему.
— Справлюсь, — ответил я. — С вашей помощью, конечно.
По-моему, мне не удалось ее убедить. Этти вообще не страдала тщеславием и никогда не переоценивала своих возможностей. Она прекрасно понимала, что тренировать лошадей — дело сложное и что сама она еще недостаточно хорошо разбирается во всех его тонкостях. Редко у кого можно встретить такую самокритичность, особенно в спорте. На трибунах всегда толпятся тысячи знатоков, которые все знают лучше всех.
— Кто займется составлением заявочных списков? — сурово спросила она, явно давая понять, что я на это не способен.
— Отец, как только ему станет легче. У него будет куча свободного времени.
На сей раз она удовлетворенно кивнула головой. Составить заявки на лошадей, способных выступить наиболее удачно, — большое искусство, которое под силу не каждому тренеру. От правильно поданных заявок зависит престиж и успех конюшен: нельзя включать сильную лошадь в слабый состав и наоборот. Мой отец сделал себе имя в основном на том, что почти всегда верно решал, какая лошадь должна участвовать в тех или иных скачках.
Жеребец-двухлетка встал на дыбы и передними копытами лягнул другого жеребца прямо в колено. Наездники просто не успели вовремя развести их, второй жеребец захромал. Этти отругала наездников ледяным голосом и велела одному из них спешиться и отвести лошадь в конюшни.
Я смотрел, как тот понуро бредет, ведя жеребца в поводу. С каждым неуверенным шагом голова лошади кивком опускалась вниз. Теперь колено жеребца распухнет, воспалится и станет горячим на ощупь, но, если повезет, придет в норму дня через три. А если нет — придется сообщить владельцу. И сделать это надо будет тренеру, то есть — мне.
Итак, за сегодняшнее утро одна лошадь околела и две получили травмы. Если так пойдет дальше, толстяку некого будет разорять.
Когда мы вернулись в манеж, у подъезда дома стояла полицейская машина, а в конторе нас ждал полисмен. Он сидел в моем кресле, разглядывая свои ботинки, и очень решительно поднялся, когда я вошел.
— Мистер Гриффон?
— Да.
Он не стал тратить времени на формальности.
— К нам поступила жалоба, сэр, что сегодня утром одна из ваших лошадей сбила велосипедиста на Моултон Роуд. Молодая женщина тоже предъявила претензии по поводу той же лошади, которая подвергла опасности жизнь ее ребенка.
Полисмен был в форме с сержантскими погонами — молодой парень лет тридцати, коренастый и уверенный в себе. Разговаривал он так вызывающе вежливо, что можно было расценить это как своего рода хамство, и, насколько я понял, он целиком и полностью был на стороне жалобщиков.
— Скажите, сержант, велосипедист получил увечья?
— Он весь в синяках, сэр.
— А что с велосипедом?
— Не могу знать, сэр.
— Как вы думаете... э-э-э... возможно джентльменское соглашение?
— Не могу знать, сэр, — упрямо повторил он. Его суровое лицо выражало явное неодобрение, и я невольно вспомнил одну из аксиом, которую проповедовал Рассел Арлетти: когда имеешь дело с журналистами и полицией, никогда не пытайся навязывать им своего мнения. И не шути: они ненавидят чужие шутки.
Я посмотрел на сержанта отсутствующим взглядом и спросил, нет ли у него с собой адреса и фамилии велосипедиста. После совсем недолгих колебаний он перелистнул страницу-другую своего блокнота и прочитал данные. Маргарет записала.
— А молодой женщины?
Он вновь принялся листать блокнот, затем осведомился, позволено ли ему будет снять свидетельские показания с мисс Крэйг, и, когда я ответил: «Естественно, сержант», прошел в манеж.
Этти окинула его с ног до головы оценивающим взглядом, после чего с каменным лицом стала отвечать на вопросы.
Я оставил их разбираться и вернулся в контору, желая закончить текущие дела и просмотреть документы вместе с Маргарет, которая предпочитала работать без перерыва на обед и уходить ровно в три часа, чтобы успеть забрать детей из школы.
— Не хватает нескольких бухгалтерских книг, — заметила она.
— Я просматривал их вчера вечером... Сейчас принесу.
В кабинете, обшитом дубовыми панелями, было тихо и пусто. «Интересно, — подумал я, — что скажет сержант, если я приведу его сюда и сообщу, что прошлой ночью два человека в масках напали и г меня, оглушили, принудили покинуть собственный дом, угрожали убить и усыпили перед тем, как привезти обратно?»
Я усмехнулся. Очень весело. Сержант всем своим видом покажет, какой я лжец, и его не в чем будет упрекнуть. Если бы не разбитый телефон и отвратительное самочувствие, я бы и сам решил, что события вчерашней ночи мне приснились.
Толстяк зря старался, пугая меня полицией. У сержанта это получилось куда более убедительно.
Когда я отдавал бухгалтерские книги Маргарет, Этти влетела в контору, вне себя от возмущения — Этот напыщенный индюк посмел...
— Часто происходят подобные инциденты? — спросил я.
— Конечно, нет, — с горячностью ответила Этти. — Лошади иногда вырываются на свободу, но все обходится без шума. Сказала же я этому старикашке на велосипеде, что мы с ним разберемся и внакладе он не останется. С чего ему вздумалось обращаться в полицию, ума не приложу.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Перелом'


1 2 3 4