— Должна сознаться, что опасность есть, Том, — прошептала Милли. — Я боюсь Джэтта, но не так, как раньше. Он так занят охотой, что не думает обо мне.
— Кто-нибудь узнает о наших свиданиях или он поймает нас. Что тогда? — мрачно сказал Том.
— Это будет ужасно. Нам надо стараться, чтобы никто об этом не узнал.
— Не можешь ли ты переселиться в лагерь к Хэдноллу и жить там? Я знаю, что он примет тебя. И его жена и дочь хорошо отнесутся к тебе.
Милли серьезно задумалась над этим предложением. Оно показалось ей очень заманчивым, но не осуществимым теперь.
— Том, я могла бы переселиться туда и очень хотела бы этого. Но это, конечно, повлечет за собой неприятности. Он может заставить меня вернуться, так как я несовершеннолетняя, и тогда он изобьет меня.
— Я убью его тогда! — страстно возразил Том.
— Он может убить тебя, — прошептала Милли. — Что тогда будет со мной! Я умру, сердце мое будет разбито. Нет, подождем немного. Пока он занят этой охотой, мне нечего бояться. А кроме того, женщин, которые приехали сюда вместе с охотниками, отошлют в форт.
— Откуда ты знаешь это? — изумленно спросил Том.
Милли рассказала ему о том, как она взобралась на дерево, как офицер с солдатами остановились под ним и какой разговор она подслушала. Рассказала она кратко, вспоминая суть того, что говорили офицер и проводник.
— Вот как! Это ново. Интересно, как отнесется к этому Хэднолл Мне нельзя будет сказать, где я это узнал, не правда ли? Это будет очень хорошо, Милли. Надеюсь, что солдаты отвезут вас, женщин, в форт как можно скорее. Я не смогу видеться с тобой, но примирюсь с этим, так как буду знать, что ты в безопасности.
— Мне тоже хотелось бы этого, Том, и если меня увезут туда, то я останусь там, пока мне исполнится восемнадцать лет
— День твоего совершеннолетия будет днем твоей свадьбы, — сказал он.
— Будет ли это так? — робко и недоверчиво спросила она.
— Разве ты не говорила этого? Уж не отказываешься ли ты от своих слов?
Его тревога и упрек были приятны ей, но она не хотела совершенно отказываться от этой новой для нее власти над ним.
— Разве я это говорила? Том, если я попрошу тебя, перестанешь ты ради меня охотиться и убивать бизонов?
— Что? — изумленно вырвалось у него.
— Откажешься ли ты ради меня от этого охотничьего ремесла?
— Отказаться от охоты? Конечно, я готов отказаться, — ответил он — Но, дитя мое, бизоны обречены на гибель. А охота даст мне возможность зимою, или в будущем году уже, наверное, основаться на земле и заняться сельским хозяйством вместе с тобой, Милли.
— Это глупо с моей стороны, Том. Но ты не понимаешь меня. Не будем теперь больше говорить об этом
— Хорошо. Только скажи мне, ты никогда не откажешься от меня?
— Если бы ты знал только, как ты дорог мне и как я люблю тебя, ты не спрашивал бы меня об этом.
Когда Милли тайком пробралась к лагерю, она заметила, что мужчины окончили свою работу и, сидя вокруг костра, едят и пьют. Должно быть, было уже поздно. Милли бесшумно опустилась на землю и присела, испуганная, почти уверенная в тот момент, что она неизбежно попадется. Ей оставалось только выжидать здесь, пока они улягутся. Что, если Джэтт начнет бродить здесь?
Однако ни он, ни его товарищи и не думали двигаться с места.
— Нет, нет еще. Подождем, пока у отряда Хэггинса будет больше шкур, — глухим решительным голосом заявил Джэтт.
— Хорошо, хозяин, — заметил Фоллонсби, — но по моему мнению, чем скорей, тем лучше.
— А, черт возьми, эти бизоньи шкуры! — сказал, зевнув, Пруайт — Я смертельно устал Теперь полночь, а ты разбудил нас на рассвете Джэтт, я устал и телом, и душой. Если бы я знал, что ты заставишь нас так работать, я никогда не поехал бы с тобой.
— Но ведь чем тяжелее работа, тем больше шкур, и тем меньше опасности..
— Не говори так громко, — прервал его Фоллонсби.
— Захочу, так буду кричать, — угрюмо ответил Пруайт — Меня преследует мысль уйти из твоего отряда.
Джэтт потряс своим загорелым кулаком перед лицом Пруайта, которое казалось красным при свете костра.
— А ты не клялся, что выдержишь? Не получил вперед деньги? — свирепым шепотом спросил Джэтт.
— Да, это так. Я правдивый и прямой человек, не забывай этого, — возразил Пруайт — Это ты нечестный человек, и все перевираешь.
— Может быть, я немного и преувеличиваю на словах, — согласился Джэтт. — Но только о деньгах, которые мы вместе заработаем, я говорил верно. Ты получишь свою долю. И больше я не желаю слушать о твоем уходе из отряда, или я буду знать, что ты предатель.
Вместо ответа Пруайт яростно бросил в костер палку, так, что искры посыпались, и затем встал, злобно взглянул на Джэтта, повернулся и, ни слова не говоря, направился к своей палатке.
— Плохо дело, — сказал Фоллонсби, недовольно покачивая головой — Ты не умеешь обращаться с людьми, Рэнд. Ты добивался бы больше толку от них, если бы был терпеливее и сговорчивее и считался бы с их мнениями.
— Это верно, но я не в состоянии больше выносить этого проклятого парня, — проворчал Джэтт
— С ним труднее сговориться, чем с Кэтли, — продолжал Джэтт — Он начинает понимать, какой чертовский риск в нашей работе. Я боюсь этих двух парней и открыто говорю это Но нам нужны люди. Нам придется подождать и потерять целую неделю.
— Да, но лучше подождать и подольше, пока вы не сговоритесь с настоящими, подходящими людьми.
— Теперь уже поздно. Постараюсь уладить это и сдерживаться.
— Отлично. Пора расходиться, — ответил Фоллонсби, встал и пошел к палаткам. Джэтт притушил костер и последовал за ним. Вскоре пустынный лагерь погрузился в темноту.
Милли сидела под деревом, пока не убедилась, что Джэтт улегся спать, и тогда быстро и бесшумно добежала до своей палатки. Заинтересованная разговором между мужчинами, она забыла о страхе. Это был странный, по ее мнению, разговор для честных охотников. Однако у нее были только одни догадки и подозрения. Перебирая в памяти разнообразные происшествия дня, она заснула.
Время шло, Милли следила днем, прислушивалась по вечерам, но доказательств того, чего она опасалась, у нее все еще не было.
Свидания ее с Томом Дооном продолжались и происходили через каждые три дня без всяких препятствий. Они говорили о своей любви, о своей женитьбе, о своих планах на будущее. Затем он рассказывал ей о бизонах, а она ему о поведении Джэтта и его товарищей. Милли всегда испытывала мучительное чувство, когда Том, забыв о ее любви к животным, рассказывал ей, сколько бизонов он убил и ободрал. Однажды она почувствовала кровь на своей руке, после того, как случайно дотронулась до его сапога, и это так подействовало на нее и вызвало такое отвращение, что она резко сказала ему об этом. Они едва не поссорились. Что же касается Джэтта, то, как ни наблюдала Милли, как ни следил и расспрашивал Том, настоящей правды о нем они так и не могли узнать.
Дни проходили, наступила июльская жара, в лесах вдоль реки появилось еще больше охотников и, как это ни невероятно, больше бизонов.
Однажды ночью необычный шум разбудил Милли. В лагере слышалось ржание лошадей и топот копыт. Она выглянула. Повозка, в которую была впряжена пара лошадей, стояла как раз за гаснущим костром. На месте возницы сидел Джэтт; Фоллонсби с кнутом в руке усаживался рядом с ним. Пруайт стоял около повозки и, очевидно, слушал что говорил ему Джэтт тихим, серьезным голосом. Милли не могла разобрать слов. Повозка тронулась и исчезла среди темных деревьев. Куда они могли уехать в такой поздний час, ночью? Милли могла только предположить, что они уехали за грузом шкур. Может быть, Джэтт совершал такие поездки и раньше, но она не знала об этом.
На следующий день выяснилось, что Джэтт почему-то не вернулся. Пруайт и Кэтли, по-видимому, охотились, как и раньше, и в присутствии Милли не говорили об охоте. К закату и к ужину Джэтта все еще не было. А на следующее утро Милли узнала, что он вернулся ночью и спит в своей палатке. Она оставалась у себя до полудня, когда увидела, что он снова уезжает. Днем Милли бродила, как всегда, около лагеря, по-видимому, без всякой цели, и как бы случайно подошла к тому месту, где Джэтт складывал шкуры. Ей не хотелось подходить ближе из-за неприятного запаха, бесчисленных мух и отвратительного зрелища скотобойни.
Прогалина эта находилась в стороне, по направлению к речке, и была заполнена шкурами животных, их были сотни и сотни, одни были растянуты и сушились, другие были сложены кучами. Милли раньше избегала этого места и не бывала там, так что не знала, сколько шкур там было раньше, и не могла бы сказать, не увеличилось ли подозрительно количество их за последнюю ночь.
На следующий день Джэтт нагрузил две повозки, одной из которых правил Кэтли, и они отправились в ближайшее местечко продавать шкуры. Уехали они на пять дней, в течение которых Милли чувствовала себя спокойнее, чем за все время путешествия. Дважды виделась она с Томом, и они были рады этой счастливой случайности. Мистрис Джэтт в эти дни была чуть ли не ласкова. Фоллонсби и Пруайт были по-прежнему заняты своим делом.
Глава VII
В один из июльских дней в лагерь Хэднолла прискакал отряд солдат. Офицер, командовавший им, соскочил с коня — это был высокий, стройный человек лет сорока, с загорелым лицом.
— Кто здесь главный охотник? — спросил он.
Хэднолл выступил вперед.
— Я. Мое имя Кларк Хэднолл.
— Рад видеть вас, — ответил офицер. — Я капитан Синглтон, четвертого кавалерийского полка, расквартированного в форте Эллиот. Это мой проводник, Элсуорс. Мы назначены сопровождать охотников на бизонов в форт или к одному из ближайших постов. Индейцы уже выступили.
— Но я не хочу ехать в форт, — решительно запротестовал Хэднолл.
— Тогда оставайтесь здесь на ваш страх и риск, — предупредил Синглтон.
— Мы никогда ни на кого и не рассчитывали, — откровенно ответил Хэднолл. — Если хотите знать, вы — первые солдаты, которых мы видим.
— Есть ли с вами женщины? — осведомился офицер.
— Да. Моя жена и дочь и жена сына.
— И вы не нашли ничего лучшего, как привезти женщин сюда, на территорию индейцев? — строго спросил Синглтон.
— ДО нас доходили плохие слухи, сэр, но мы не поверили им, и могу сказать, что до сих пор никаких неприятностей у нас не было.
— Вам повезло. Вы знаете Хэггинса?
— Имя это как будто слышал, — ответил, подумав, Хэднолл.
— Лагерь Хэггинса в нескольких милях отсюда. У него был один помощник, а может быть, их было больше. На этот лагерь напали, сожгли его, а шкуры похитили. Никаких следов ни Хэггинса, ни его помощников.
— Индейцы? — сурово спросил Хэднолл.
— По-видимому. Мы не нашли следов Хэггинса и его помощников. Может быть, они убежали и скрылись в другом лагере или в каком-нибудь местечке. Но это сомнительно. Милях в двадцати отсюда команчи напали на группу охотников, и были отбиты. Если только охотничьи отряды не объединятся в отдельные группы, то многих из вас перебьют.
— Мы будем сопротивляться, — решительно сказал Хэднолл.
— Но вы должны отправить ваших женщин в безопасное место, — настаивал офицер.
Хэднолл позвал жену и дочь. Они вышли из своих палаток в сопровождении жены Бэрна Хэднолла. Очевидно, они слышали отрывки разговора; лица у них были испуганные.
— Пожалуйста, не пугайтесь, — любезно сказал офицер. — В настоящий момент никакой опасности нет. Мы приехали, чтобы отвезти вас в безопасное место, пока ваши мужчины охотятся. Здесь для вас небезопасно теперь. В любой день индейцы могут напасть на вас, когда вы останетесь одни в лагере.
Несмотря на любезность и ободрение Синглтона, женщины были встревожены и, собравшись вокруг Хэднолла, возбужденно заговорили.
Пилчэк и Том Доон, только что вернувшийся с работы, стояли поблизости во время этого разговора. Том обрадовался, увидев солдат, и решил сообщить капитану Синглтону о двух женщинах в лагере Джэтта.
— Послушайте, Элсуорс, — сказал Пилчэк проводнику военного отряда, — если бы Хэггинс с его помощниками были убиты индейцами, они не исчезли бы. Команчи не сжигают и не прячут белых, которых они убивают.
Элсуорс наклонился к Пилчэку.
— Признаюсь, мне тоже кажется, что это не дело рук краснокожих.
Пилчэк выругался сквозь зубы и готов был уже приступить к серьезному обсуждению этого вопроса с военным проводником, как его и Тома позвал Хэднолл. Они немного посовещались и решили, что Стронгхэрл и Пилчэк вместе с Дэнном и Тэском останутся в лагере, а Хэднолл, Бэрн и Том вместе с женщинами поедут с солдатами. Хэднолл не видел необходимости отправляться всем в форт Эллиот; ближайшее торговое местечко, Спрэг, в трех днях пути, было достаточно безопасно. Хэднолл предполагал воспользоваться этим случаем, чтобы продать шкуры, которых у него накопилось уже много.
— Право, это в конце концов к лучшему, — радостно заявил он. — Я не рискую лишиться шкур, и кроме того нам все равно скоро нужно было бы снова закупить съестные припасы, а в особенности патроны.
— Мы уложимся и выедем завтра рано утром, — сообщил он Синглтону.
— Мы встретимся, может быть, раньше, чем вы доедете до военной дороги, — сказал офицер.
— Я не знаю этой дороги, а так как Пилчэк остается здесь, то могу сбиться с пути, — тревожно ответил Хэднолл.
— Военная дорога идет от форта Эллиот до форта Додж. Вы пересечете ее приблизительно в восемнадцати милях на северо-запад.
— Я уверен, что вы найдете ее, — прибавил Пилчэк. — И воды там сколько угодно.
Хэднолл пригласил капитана Синглтона и солдат ужинать, и приглашение это, к большой радости Тома, было принято. Он обдумал, как ему получше рассказать капитану об отряде Джэтта.
Поужинали задолго до заката. После ужина Том нашел случай подойти к офицеру.
— Капитан, могу я поговорить с вами об одном очень важном деле? — откровенно сказал он, хотя и не мог побороть некоторого смущения.
— Конечно, молодой человек. Чем могу быть вам полезен? — спросил он, устремив проницательный взгляд серых глаз на Тома.
Когда они отошли немного в сторону, Том перестал колебаться и кратко рассказал, кто он, что он делает в отряде Хэднолла, и затем быстро перешел к самому главному.
— Капитан, — серьезно сказал он, — позвольте мне быть с вами откровенным. Речь идет о девушке из отряда Джэтта. О падчерице Джэтта. Они расположились лагерем в нескольких милях отсюда.
— Отряд Джэтта, — задумался офицер. — Я слышал это имя. Знаю, что этот отряд укрылся в лесу.
— Да. И вот я люблю эту девушку, Милли Фэйр. Она моя невеста. Мы обвенчаемся, когда ей будет восемнадцать лет. И я боюсь за нее — боюсь Джэтта больше, чем индейцев. И Милли тоже боится. Он не захочет отправлять своих женщин в форт или куда бы то ни было. Видите ли, он тоже привез с собой жену, и они с Милли заняты работой по лагерю. Он целые дни на охоте. При нем два отчаянных парня, Фоллонсби и Пруайт. Отряд их непохож на наш и на другие, расположенные вдоль реки. Откровенно говоря, я не могу определенно обвинить Джэтта в чем-нибудь плохом, кроме того, что он грубое животное и преследует Милли. Ее нужно увезти в форт или куда-нибудь, куда едут наши женщины, и я прошу вас, капитан, во что бы то ни стало увезти ее. Если вы спросите ее, то сразу поймете, что она считает это самым лучшим для себя.
— Вы можете поехать туда вместе с нами? — предложил Синглтон.
— Я очень хотел бы, но лучше не надо, — ответил Том. — Джэтт пока ничего не знает обо мне. Милли находит, что ему лучше ничего и не знать, пока она не будет свободна и самостоятельна. Он может причинить ей много зла. А если он только коснется ее, я убью его.
— Как вы сказали, ваше имя? — осведомился офицер.
— Том Доон.
— Отлично, Том, я буду на вашей стороне и на стороне Милли. Обещаю это вам.
— Так вы увезете ее? — спросил Том, едва сдерживая радость.
— Если она еще там.
— Я видел ее вчера вечером; мы встречались тайком. Она там.
— Так вы увидитесь с нею снова завтра, так как мы догоним вас на военной дороге, — с улыбкой ответил офицер.
После отъезда военного отряда Том работал так усердно, как никогда раньше, и исполнил не только свою работу, но и помогал другим. Улеглись поздно и встали рано. Когда июльское солнце осветило равнину, три тяжело нагруженных повозки направлялись на северо-запад.
К концу дня они свернули на военную дорогу, о которой говорил капитан Синглтон. Солдат не было видно. Том начал беспокоиться. Может быть, Джэтт узнал об их предстоящем приезде и перенес свою стоянку в другое место! А вдруг команчи совершили набег на лагерь Джэтта, как на Хэггинса! Том переживал неприятные минуты, когда ехал по военной дороге.
К закату солнца повозки Хэднолла тащились по краю спуска, который вел к равнине, густо покрытой травой в этом месте; тут же протекал ручей. И когда Хэднолл, ехавший теперь далеко впереди, свернул с дороги, Том внимательно всмотрелся в даль.
На траве паслись лошади; белые палатки сверкали на фоне зеленых деревьев;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22