Началось с того, что как-то раз, прилаживая к стене своей спальни крышку столика, я ощутил непривычное опьяняющее воздействие паров клея. На жестяной банке объемом в один галлон было написано, что клеем можно пользоваться только в хорошо проветриваемом помещении. Диктовалось это, как я понял, соображениями противопожарной безопасности.
Это ощущение вызвало в моей памяти воспоминание о странном состоянии, испытанном мною однажды, когда я приходил в себя после сделанной мне анестезии.
Заинтересовавшись, я в течение последующего месяца неоднократно экспериментировал с парами клея, добившись при этом весьма значительных результатов. Узнав, что в состав паров входят толуол (наиболее распространенный в промышленном производстве углеводородный очиститель) и ацетон (некогда использовавшийся для анестезирования), я, применив менее летучий и сравнительно безопасный ингалятор – трилен, провел несколько экспериментов, в ходе которых смог вызвать у себя субъективное ощущение легкой анестезии. Вспоминая теперь эти опыты, я прихожу к выводу, что их результаты во многом очень сходны с описаниями ощущений тех, кто принимал ЛСД. Очень яркие и довольно приятные, они, возможно, дали толчок внутренней потребности в новых, неведомых ранее впечатлениях.
С чувством сожаления я в конце концов прекратил эти эксперименты, опасаясь связанных с ними побочных физиологических эффектов, ибо, хотя мною и были предприняты жесткие меры предосторожности, полной гарантии они дать не могли.
Вместе с тем, удовлетворяя свое любопытство, я узнал много интересных фактов об анестезии. Кажется, в Ирландии уличные разносчики по утрам торговали эфиром вразлив, отмеряя его ложками. Было время, когда студенты-медики частенько устраивали эфирные вечеринки, весьма похожие на времяпрепровождение нынешних любителей ЛСД, приобретающих его на черном рынке. По данным врачей, эфиромания давно уже стала распространенным явлением. Капитанам танкеров, перевозящих бензин, приходится иметь дело с особой разновидностью алкашей. При найме на судно они ничем не выделяются среди всех прочих до тех пор, пока в один прекрасный момент их не обнаруживают лежащими без сознания у сливного отверстия бензиновой емкости. Это те, кого именуют токсикоманами.
Далее, я узнал, что общего у алкоголя с другими анестетиками. Анестезирующие средства вызывают переход от сознательного состояния к бессознательному, за которым – смерть. Задача анестезиолога опустить пациента в глубину бессознательного как можно быстрее, миновав при этом лежащее между ними буйное состояние (видимо, именно эту сферу я и исследовал). Искусство состоит в том, чтобы удержать пациента, находящегося без сознания, на самом краю смерти.
Главное преимущество эфира, когда его только начинали использовать в этих целях, виделось в том, что он дает меньше побочных эффектов, чем алкоголь, и позволяет лучше регулировать степень бессознательности. После его приема сознание исчезает весьма быстро, за счет чего увеличивается продолжительность бессознательного состояния, что позволяет выполнить необходимые действия до наступления финального момента – смерти.
Что же касается алкоголя, то после его приема сознание сохраняется довольно долго и, когда наконец наступает достаточно глубокое бессознательное состояние, до финального момента остается совсем немного. Запас прочности настолько незначителен, что если пациенту, который уже отключился, ввести дополнительную порцию алкоголя, это вполне может вызвать смерть.
Кроме того, я открыл для себя, что, по данным археологических и геологических исследований, некоторые из древнегреческих и древнеегипетских храмов, где случались видения и чудеса, оказывается, располагались поблизости или непосредственно на местах выхода подземных газов, в состав которых входила и окись азота, не имеющая ни запаха, ни вкуса и используемая в наше время в качестве анестезирующего средства.
Месяца через три, когда я уже почти забыл о своих наркотических экспериментах, у меня вдруг появился интерес к проблеме запоминания информации во сне. Я так и не знаю, чем он был вызван. Возможно, это – результат моего собственного студенческого опыта в сочетании с непосредственными наблюдениями за методами обучения моих детей в начальной школе.
Заинтересовавшись, я занялся изучением старых и новых концепций бодрственно-бессознательного состояния. Оказалось, есть основания предполагать, что подсознание фиксирует всю информацию, воспринимаемую органами чувств как во время бодрствования, так и во время сна. Проблема состоит в том, чтобы ввести осмысленную и систематизированную информацию во сне и суметь по желанию вспомнить в бодрствующем состоянии.
Доступные мне данные официальных научных исследований были ограничены и противоречивы. Просто чтение спящему испытуемому какой-либо информации давало неполный и неустойчивый результат. Исследования, сравнивающие индукцию во время сна без сновидений (фаза дельта) и сна со сновидениями (обозначается термином БДГ-сон), не проводились.
Не предпринималось и попыток целенаправленного стимулирования рецептивно-сонного состояния с условным рефлексом павловского типа, который давал бы возможность вспоминать усвоение по своему желанию.
В поисках эффективной техники усвоения я выбрал наиболее доступный способ – изготовил аутогипнотические магнитофонные записи. Начать именно с этого казалось логичнее всего, ибо, судя по материалам доступных мне исследований, результаты удавалось получить в состоянии именно гипнотического, а не естественного сна.
Выбор же в качестве средства магнитофонной записи диктовался стремлением обезличить методику и тем самым сделать ее пригодной для разных людей. Пленки предназначались для использования в свето– и звукоизолированной кабине.
Содержание используемых мною магнитозаписей было намеренно простым. Сначала – индукция гипнотического сна, затем – последовательная серия установок, варьирующих в зависимости от характера теста и поставленной задачи. В качестве информации для запоминания брались, например, таблица умножения (от двенадцати до двадцати четырех) и список испанских и французских слов и фразеологических выражений. Затем давалась установка на полное запоминание и постгипнотическая установка на сознательное вспоминание усвоенного с помощью ментально-физического ключа (например, подумать о числе 555 и одновременно с этим пять раз постучать пальцами по столу).
Каждая пленка содержала установку на улучшение физического и психического состояния обучающегося. Хотя конкретные детали этого процесса и не уточнялись, давалась рекомендация, чтобы все функциональные системы тела – нервная, кровообращения, эндокринная, пищеварительная – работали нормально.
Кроме того, с каждым последующим использованием пленки установки на здоровье и вспоминание усиливались. В свете последующих событий это, по-видимому, сыграло важную роль. Каждая экспериментальная пленка была снабжена детальной аннотацией, магнитозапись дословно соответствовала письменному тексту как по содержанию, так и по порядку.
Пленки заканчивались установкой, нацеленной на то, чтобы вновь вернуть испытуемого в обычное состояние полного бодрствования. Внушение осуществлялось в самой простой и доступной форме, без использования трудных для понимания слов, которые могли бы дезориентировать гипнотизируемого. Пленки были опробованы примерно на одиннадцати человеках в возрасте от семи до пятидесяти лет.
Результаты оказались в известной мере обнадеживающими, а техника в ходе экспериментов усовершенствовалась.
Следует отметить, что пленки я, как правило, опробовал прежде всего на самом себе. Вполне естественно, на них и пало главное подозрение. В поисках ключа, который мог бы вызвать подобные последствия, я проанализировал не только каждое слово и каждый звук, но и подтекст, и ничего не нашел. Однако подозрение осталось.
С появлением первого симптома эксперименты в этой области были мной прекращены.
Начальный этап (сентябрь 1958 г. – июль 1959 г.)
В надежде со временем свести все симптомы, характеристики, события, теории и предположения воедино я приступил к их классификации. Вскоре стало очевидно, что здесь можно выделить три этапа. Вероятно, кроме них имели место и другие, но мне об этом неизвестно. Временные границы начального этапа определяются совершенно четко.
Симптомы. Первым необычным симптомом, как уже говорилось, были судороги. Через несколько недель появился луч с севера, вызвавший состояние оцепенения.
Осторожное экспериментирование привело к ощущению вибрации. Позже я узнал, что это чувство многократно описано спиритуалистами, оккультистами и иными авторами конца XIX века. По разным поводам оно до сих пор часто упоминается в дискуссиях членов андерграунда.
Ощущение вибрации – единственный симптом, устойчиво проявляющийся на протяжении всего начального этапа. Однако и он подвергся трансформации. Поначалу вибрации были резкими, иногда сопровождались зрительно воспринимаемым, четким по форме кольцом из электрических искр. Их частота составляла порядка десяти циклов в секунду (определялась визуально, по часам). В конце начального этапа она возросла примерно до восемнадцати циклов в секунду, причем сами вибрации стали причинять физическому телу уже гораздо меньше неприятных ощущений. Спустя еще некоторое время я научился вызывать это состояние по своему желанию (59% случаев).
Второй симптом – тихий тонкий свист, постоянно слышимый мною в районе слуховых центров. Однажды появившись, он без перерывов сопровождал меня на протяжении всего этого периода. Осматривавший меня специалист поставил диагноз – слышимость кровотока в венах. Во всех остальных отношениях слух был в норме.
Первое отделение от физического тела было непроизвольным и случилось примерно три месяца спустя после начала данного этапа. Большинство последующих выходов из тела осуществлялось по желанию. Во всех случаях обязательным условием было наличие вибраций, вызывать которые со временем стало легче.
Других явно выраженных или повторяющихся симптомов не наблюдалось.
Физиологическим следствием происходящих процессов был не упадок сил, а, скорее, успокоение, хотя на данной стадии необычные состояния порой сопровождались физическим возбуждением (учащение пульса, потливость, сексуальные реакции), правда, умеренным.
Эмоциональное состояние. Всю первую половину данного периода доминировал страх психического и/или физического заболевания. После консультации и обследования врачами и психиатрами он в значительной мере рассеялся.
Вслед за этим на первый план выступило любопытство, одерживаемое сильной подспудной тревогой, порожденной отсутствием ориентиров и какого бы то ни было руководства в постижении неведомого. Другим сдерживающим фактором являлась боязнь осуждения со стороны окружающих и/или семьи, а также страх не вернуться в физическое тело.
Последовательность экспериментов. Начиная с первого внетелесного опыта эксперименты прогрессировали от постепенного привыкания к условиям близкого отделения (расстояние десять футов (3 м) и меньше) к объективному наблюдению в состоянии частичного отделения и наконец к посещению иных мест в Локале I (наше пространство-время).
Методика. Исследовались способы достижения вибрационного состояния, в основном с помощью уже упоминавшихся магнитозаписей и приемов глубокой релаксации при полном сознании (необходимая предпосылка вибраций). Было установлено, что при условии достижения релаксации с сохранением при этом сознания вызвать вибрации довольно просто.
Подтвердилось, что необходимым условием достижения вибрационного состояния является дыхание ртом, а одним из эффективных способов включения служат слабые движения физической челюстью.
Стало ясно, что отделение происходит только во время вибрационного состояния, при этом техника данного процесса сводится всего лишь к очищенной от помех мысли – вверх или прочь. Последовательная серия экспериментов продемонстрировала, что любое нефизическое движение во Втором Теле осуществляется посредством одного только желания или мысли. Проблема контролируемого передвижения к определенному пункту назначения и немедленного беспрепятственного возвращения в физическое тело оставалась нерешенной.
Итоги. За данный период удалось прийти к следующим выводам: 1. Существует Второе Тело, пронизывающее физическое или соединенное с ним. 2. Второе Тело в состоянии передвигаться и действовать независимо от физического. 3. Эти передвижения и действия могут частично контролироваться разумом. 4. Некоторые ощущения Второго Тела соответствуют физическим, другие не имеют аналогов. 5. В ряде случаев Второе Тело способно перемещаться в том же пространстве-времени, что и его физический двойник.
Средний этап (август 1959 г. – сентябрь 1962 г.)
Симптомы. Начало данного этапа ознаменовано коронарным тромбозом средней тяжести. Доказательств тому, что болезнь каким-то образом связана с экспериментами, нет, хотя отсутствие подтверждения само по себе не исключает подобной возможности.
Продолжалась эволюция вибрационного состояния, которое к концу периода свелось к ощущению теплоты. Это произошло вследствие частоты вибраций, в результате чего отдельные пульсации стали неразличимы. Воспринимаемый слухом свист без изменений продолжался все это время.
Отделение от физического тела стало происходить проще и естественнее, а проблемы с возвращением возникали лишь от случая к случаю. Преднамеренно вибрационное состояние вызывалось днем, произвольное же наступало поздно вечером.
Внешние физиологические симптомы оставались прежними: никакого упадка сил, некоторая стимуляция. По причине закупорки коронарного сосуда наблюдение за этим велось особенно тщательно.
Эмоциональное состояние. Поначалу имела место тревога относительно возможных физиологических последствий, усиливаемая неспособностью по своему желанию контролировать ВТО. К середине данного периода эти опасения значительно ослабли, в основном по причине того, что они так и не подтвердились, а также вследствие возросшей уверенности в себе. По-прежнему сохранялась обеспокоенность относительно возвращения в физическое тело и опасности по незнанию совершить в неведомых мне областях какую-нибудь серьезную ошибку.
Последовательность экспериментов. Длительные посещения Локала I стали реже, постепенно вытесняясь путешествиями в Локал II, поначалу непроизвольными. Под конец был открыт вход в Локал III, и началось его исследование. В конце же периода было открыто и межвременное состояние.
Методика. Во время дневных экспериментов в качестве техники релаксации применялся прием отсчета. По ночам просоночное состояние трансформировалось в ставшее уже знакомым состояние вибрации – теплоты. Дыхание ртом стало автоматическим, затем к нему добавились эксперименты с настройкой челюстью.
Отделение от физического тела с помощью поворота на 180 (против фазы, назад и прочь) оказалось наиболее эффективным и надежным. В целях гарантированного возвращения в физическое тело была опробована и стала применяться на практике определенная техника (К-сигнал).
Итоги.
1. Существование Второго Тела получило дополнительные подтверждения.
2. Был открыт Локал II с присущими ему особыми характеристиками, отличными от характеристик Локала I. Постулировано существование Локала III, близкого по своим свойствам Локалу I, но находящегося на иной стадии научно-технического развития.
3. Личность человека переживает смерть и продолжает свое бытие в Локале II.
4. Между людьми возможна коммуникация на сверхречевом уровне – как в состоянии бодрствования, так и во время сна и/или полусна во Втором Состоянии.
5. Некоторые (или большинство?) физически живые человеческие существа отделяются от своего физического тела во время сна. Причина этого неизвестна.
Поздний этап (октябрь 1962 г. – октябрь 1970 г.)
В этот период число экспериментов сократилось, главным образом потому, что удобных для этого случаев предоставлялось все меньше, ибо на первый план выступили материальные заботы, а предшествующая деятельность стала рассматриваться в качестве второстепенной.
Симптомы. На этом этапе вибрации исчезли полностью, трансформировавшись сначала в тепло, а затем в неподдающееся определению чувство бытия.
Отделение от физического тела стало возможным только в этом бытийном состоянии, причем с минимальными усилиями. Единственным заметным физическим симптомом было легкое чувство дезориентации, головокружения и небольшого дискомфорта, длящееся около девяти часов по завершении эксперимента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Это ощущение вызвало в моей памяти воспоминание о странном состоянии, испытанном мною однажды, когда я приходил в себя после сделанной мне анестезии.
Заинтересовавшись, я в течение последующего месяца неоднократно экспериментировал с парами клея, добившись при этом весьма значительных результатов. Узнав, что в состав паров входят толуол (наиболее распространенный в промышленном производстве углеводородный очиститель) и ацетон (некогда использовавшийся для анестезирования), я, применив менее летучий и сравнительно безопасный ингалятор – трилен, провел несколько экспериментов, в ходе которых смог вызвать у себя субъективное ощущение легкой анестезии. Вспоминая теперь эти опыты, я прихожу к выводу, что их результаты во многом очень сходны с описаниями ощущений тех, кто принимал ЛСД. Очень яркие и довольно приятные, они, возможно, дали толчок внутренней потребности в новых, неведомых ранее впечатлениях.
С чувством сожаления я в конце концов прекратил эти эксперименты, опасаясь связанных с ними побочных физиологических эффектов, ибо, хотя мною и были предприняты жесткие меры предосторожности, полной гарантии они дать не могли.
Вместе с тем, удовлетворяя свое любопытство, я узнал много интересных фактов об анестезии. Кажется, в Ирландии уличные разносчики по утрам торговали эфиром вразлив, отмеряя его ложками. Было время, когда студенты-медики частенько устраивали эфирные вечеринки, весьма похожие на времяпрепровождение нынешних любителей ЛСД, приобретающих его на черном рынке. По данным врачей, эфиромания давно уже стала распространенным явлением. Капитанам танкеров, перевозящих бензин, приходится иметь дело с особой разновидностью алкашей. При найме на судно они ничем не выделяются среди всех прочих до тех пор, пока в один прекрасный момент их не обнаруживают лежащими без сознания у сливного отверстия бензиновой емкости. Это те, кого именуют токсикоманами.
Далее, я узнал, что общего у алкоголя с другими анестетиками. Анестезирующие средства вызывают переход от сознательного состояния к бессознательному, за которым – смерть. Задача анестезиолога опустить пациента в глубину бессознательного как можно быстрее, миновав при этом лежащее между ними буйное состояние (видимо, именно эту сферу я и исследовал). Искусство состоит в том, чтобы удержать пациента, находящегося без сознания, на самом краю смерти.
Главное преимущество эфира, когда его только начинали использовать в этих целях, виделось в том, что он дает меньше побочных эффектов, чем алкоголь, и позволяет лучше регулировать степень бессознательности. После его приема сознание исчезает весьма быстро, за счет чего увеличивается продолжительность бессознательного состояния, что позволяет выполнить необходимые действия до наступления финального момента – смерти.
Что же касается алкоголя, то после его приема сознание сохраняется довольно долго и, когда наконец наступает достаточно глубокое бессознательное состояние, до финального момента остается совсем немного. Запас прочности настолько незначителен, что если пациенту, который уже отключился, ввести дополнительную порцию алкоголя, это вполне может вызвать смерть.
Кроме того, я открыл для себя, что, по данным археологических и геологических исследований, некоторые из древнегреческих и древнеегипетских храмов, где случались видения и чудеса, оказывается, располагались поблизости или непосредственно на местах выхода подземных газов, в состав которых входила и окись азота, не имеющая ни запаха, ни вкуса и используемая в наше время в качестве анестезирующего средства.
Месяца через три, когда я уже почти забыл о своих наркотических экспериментах, у меня вдруг появился интерес к проблеме запоминания информации во сне. Я так и не знаю, чем он был вызван. Возможно, это – результат моего собственного студенческого опыта в сочетании с непосредственными наблюдениями за методами обучения моих детей в начальной школе.
Заинтересовавшись, я занялся изучением старых и новых концепций бодрственно-бессознательного состояния. Оказалось, есть основания предполагать, что подсознание фиксирует всю информацию, воспринимаемую органами чувств как во время бодрствования, так и во время сна. Проблема состоит в том, чтобы ввести осмысленную и систематизированную информацию во сне и суметь по желанию вспомнить в бодрствующем состоянии.
Доступные мне данные официальных научных исследований были ограничены и противоречивы. Просто чтение спящему испытуемому какой-либо информации давало неполный и неустойчивый результат. Исследования, сравнивающие индукцию во время сна без сновидений (фаза дельта) и сна со сновидениями (обозначается термином БДГ-сон), не проводились.
Не предпринималось и попыток целенаправленного стимулирования рецептивно-сонного состояния с условным рефлексом павловского типа, который давал бы возможность вспоминать усвоение по своему желанию.
В поисках эффективной техники усвоения я выбрал наиболее доступный способ – изготовил аутогипнотические магнитофонные записи. Начать именно с этого казалось логичнее всего, ибо, судя по материалам доступных мне исследований, результаты удавалось получить в состоянии именно гипнотического, а не естественного сна.
Выбор же в качестве средства магнитофонной записи диктовался стремлением обезличить методику и тем самым сделать ее пригодной для разных людей. Пленки предназначались для использования в свето– и звукоизолированной кабине.
Содержание используемых мною магнитозаписей было намеренно простым. Сначала – индукция гипнотического сна, затем – последовательная серия установок, варьирующих в зависимости от характера теста и поставленной задачи. В качестве информации для запоминания брались, например, таблица умножения (от двенадцати до двадцати четырех) и список испанских и французских слов и фразеологических выражений. Затем давалась установка на полное запоминание и постгипнотическая установка на сознательное вспоминание усвоенного с помощью ментально-физического ключа (например, подумать о числе 555 и одновременно с этим пять раз постучать пальцами по столу).
Каждая пленка содержала установку на улучшение физического и психического состояния обучающегося. Хотя конкретные детали этого процесса и не уточнялись, давалась рекомендация, чтобы все функциональные системы тела – нервная, кровообращения, эндокринная, пищеварительная – работали нормально.
Кроме того, с каждым последующим использованием пленки установки на здоровье и вспоминание усиливались. В свете последующих событий это, по-видимому, сыграло важную роль. Каждая экспериментальная пленка была снабжена детальной аннотацией, магнитозапись дословно соответствовала письменному тексту как по содержанию, так и по порядку.
Пленки заканчивались установкой, нацеленной на то, чтобы вновь вернуть испытуемого в обычное состояние полного бодрствования. Внушение осуществлялось в самой простой и доступной форме, без использования трудных для понимания слов, которые могли бы дезориентировать гипнотизируемого. Пленки были опробованы примерно на одиннадцати человеках в возрасте от семи до пятидесяти лет.
Результаты оказались в известной мере обнадеживающими, а техника в ходе экспериментов усовершенствовалась.
Следует отметить, что пленки я, как правило, опробовал прежде всего на самом себе. Вполне естественно, на них и пало главное подозрение. В поисках ключа, который мог бы вызвать подобные последствия, я проанализировал не только каждое слово и каждый звук, но и подтекст, и ничего не нашел. Однако подозрение осталось.
С появлением первого симптома эксперименты в этой области были мной прекращены.
Начальный этап (сентябрь 1958 г. – июль 1959 г.)
В надежде со временем свести все симптомы, характеристики, события, теории и предположения воедино я приступил к их классификации. Вскоре стало очевидно, что здесь можно выделить три этапа. Вероятно, кроме них имели место и другие, но мне об этом неизвестно. Временные границы начального этапа определяются совершенно четко.
Симптомы. Первым необычным симптомом, как уже говорилось, были судороги. Через несколько недель появился луч с севера, вызвавший состояние оцепенения.
Осторожное экспериментирование привело к ощущению вибрации. Позже я узнал, что это чувство многократно описано спиритуалистами, оккультистами и иными авторами конца XIX века. По разным поводам оно до сих пор часто упоминается в дискуссиях членов андерграунда.
Ощущение вибрации – единственный симптом, устойчиво проявляющийся на протяжении всего начального этапа. Однако и он подвергся трансформации. Поначалу вибрации были резкими, иногда сопровождались зрительно воспринимаемым, четким по форме кольцом из электрических искр. Их частота составляла порядка десяти циклов в секунду (определялась визуально, по часам). В конце начального этапа она возросла примерно до восемнадцати циклов в секунду, причем сами вибрации стали причинять физическому телу уже гораздо меньше неприятных ощущений. Спустя еще некоторое время я научился вызывать это состояние по своему желанию (59% случаев).
Второй симптом – тихий тонкий свист, постоянно слышимый мною в районе слуховых центров. Однажды появившись, он без перерывов сопровождал меня на протяжении всего этого периода. Осматривавший меня специалист поставил диагноз – слышимость кровотока в венах. Во всех остальных отношениях слух был в норме.
Первое отделение от физического тела было непроизвольным и случилось примерно три месяца спустя после начала данного этапа. Большинство последующих выходов из тела осуществлялось по желанию. Во всех случаях обязательным условием было наличие вибраций, вызывать которые со временем стало легче.
Других явно выраженных или повторяющихся симптомов не наблюдалось.
Физиологическим следствием происходящих процессов был не упадок сил, а, скорее, успокоение, хотя на данной стадии необычные состояния порой сопровождались физическим возбуждением (учащение пульса, потливость, сексуальные реакции), правда, умеренным.
Эмоциональное состояние. Всю первую половину данного периода доминировал страх психического и/или физического заболевания. После консультации и обследования врачами и психиатрами он в значительной мере рассеялся.
Вслед за этим на первый план выступило любопытство, одерживаемое сильной подспудной тревогой, порожденной отсутствием ориентиров и какого бы то ни было руководства в постижении неведомого. Другим сдерживающим фактором являлась боязнь осуждения со стороны окружающих и/или семьи, а также страх не вернуться в физическое тело.
Последовательность экспериментов. Начиная с первого внетелесного опыта эксперименты прогрессировали от постепенного привыкания к условиям близкого отделения (расстояние десять футов (3 м) и меньше) к объективному наблюдению в состоянии частичного отделения и наконец к посещению иных мест в Локале I (наше пространство-время).
Методика. Исследовались способы достижения вибрационного состояния, в основном с помощью уже упоминавшихся магнитозаписей и приемов глубокой релаксации при полном сознании (необходимая предпосылка вибраций). Было установлено, что при условии достижения релаксации с сохранением при этом сознания вызвать вибрации довольно просто.
Подтвердилось, что необходимым условием достижения вибрационного состояния является дыхание ртом, а одним из эффективных способов включения служат слабые движения физической челюстью.
Стало ясно, что отделение происходит только во время вибрационного состояния, при этом техника данного процесса сводится всего лишь к очищенной от помех мысли – вверх или прочь. Последовательная серия экспериментов продемонстрировала, что любое нефизическое движение во Втором Теле осуществляется посредством одного только желания или мысли. Проблема контролируемого передвижения к определенному пункту назначения и немедленного беспрепятственного возвращения в физическое тело оставалась нерешенной.
Итоги. За данный период удалось прийти к следующим выводам: 1. Существует Второе Тело, пронизывающее физическое или соединенное с ним. 2. Второе Тело в состоянии передвигаться и действовать независимо от физического. 3. Эти передвижения и действия могут частично контролироваться разумом. 4. Некоторые ощущения Второго Тела соответствуют физическим, другие не имеют аналогов. 5. В ряде случаев Второе Тело способно перемещаться в том же пространстве-времени, что и его физический двойник.
Средний этап (август 1959 г. – сентябрь 1962 г.)
Симптомы. Начало данного этапа ознаменовано коронарным тромбозом средней тяжести. Доказательств тому, что болезнь каким-то образом связана с экспериментами, нет, хотя отсутствие подтверждения само по себе не исключает подобной возможности.
Продолжалась эволюция вибрационного состояния, которое к концу периода свелось к ощущению теплоты. Это произошло вследствие частоты вибраций, в результате чего отдельные пульсации стали неразличимы. Воспринимаемый слухом свист без изменений продолжался все это время.
Отделение от физического тела стало происходить проще и естественнее, а проблемы с возвращением возникали лишь от случая к случаю. Преднамеренно вибрационное состояние вызывалось днем, произвольное же наступало поздно вечером.
Внешние физиологические симптомы оставались прежними: никакого упадка сил, некоторая стимуляция. По причине закупорки коронарного сосуда наблюдение за этим велось особенно тщательно.
Эмоциональное состояние. Поначалу имела место тревога относительно возможных физиологических последствий, усиливаемая неспособностью по своему желанию контролировать ВТО. К середине данного периода эти опасения значительно ослабли, в основном по причине того, что они так и не подтвердились, а также вследствие возросшей уверенности в себе. По-прежнему сохранялась обеспокоенность относительно возвращения в физическое тело и опасности по незнанию совершить в неведомых мне областях какую-нибудь серьезную ошибку.
Последовательность экспериментов. Длительные посещения Локала I стали реже, постепенно вытесняясь путешествиями в Локал II, поначалу непроизвольными. Под конец был открыт вход в Локал III, и началось его исследование. В конце же периода было открыто и межвременное состояние.
Методика. Во время дневных экспериментов в качестве техники релаксации применялся прием отсчета. По ночам просоночное состояние трансформировалось в ставшее уже знакомым состояние вибрации – теплоты. Дыхание ртом стало автоматическим, затем к нему добавились эксперименты с настройкой челюстью.
Отделение от физического тела с помощью поворота на 180 (против фазы, назад и прочь) оказалось наиболее эффективным и надежным. В целях гарантированного возвращения в физическое тело была опробована и стала применяться на практике определенная техника (К-сигнал).
Итоги.
1. Существование Второго Тела получило дополнительные подтверждения.
2. Был открыт Локал II с присущими ему особыми характеристиками, отличными от характеристик Локала I. Постулировано существование Локала III, близкого по своим свойствам Локалу I, но находящегося на иной стадии научно-технического развития.
3. Личность человека переживает смерть и продолжает свое бытие в Локале II.
4. Между людьми возможна коммуникация на сверхречевом уровне – как в состоянии бодрствования, так и во время сна и/или полусна во Втором Состоянии.
5. Некоторые (или большинство?) физически живые человеческие существа отделяются от своего физического тела во время сна. Причина этого неизвестна.
Поздний этап (октябрь 1962 г. – октябрь 1970 г.)
В этот период число экспериментов сократилось, главным образом потому, что удобных для этого случаев предоставлялось все меньше, ибо на первый план выступили материальные заботы, а предшествующая деятельность стала рассматриваться в качестве второстепенной.
Симптомы. На этом этапе вибрации исчезли полностью, трансформировавшись сначала в тепло, а затем в неподдающееся определению чувство бытия.
Отделение от физического тела стало возможным только в этом бытийном состоянии, причем с минимальными усилиями. Единственным заметным физическим симптомом было легкое чувство дезориентации, головокружения и небольшого дискомфорта, длящееся около девяти часов по завершении эксперимента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32