— Знаешь ли ты, сколько хитроумных ловушек таится внутри этих стен? Они наделено защищают покой мертвого фараона. Я уже проверял эффективность моих приспособлений, запустив в гробницу пятерых отъявленных воров, и ни один из них не уцелел. Теперь твой черед. Ход мысли чужеземца отличается от рассуждений этих черных рабов, и мне необходимо выяснить, как поведет себя в пирамиде грабитель, пришедший и Севера.
— Я не хочу быть подопытной мышью!
— А кто тебя спрашивает, дрозофила?
Я почувствовала, как на мои плечи опустились тяжелые ладони. Два верзилы в набедренных повязках бесцеремонно потащили меня к отверстию в гладкой стене пирамиды.
— Справа от входа светильник, запас воды и кое-какие приспособления — стандартный набор вора. Возьми все это и начинай осторожно продвигаться вперед! — донеслось напутствие Воронова.
Плита беззвучно опустилась на место, и я почувствовала, что попала в могилу. Ни звука, ни лучика света, лишь холод, мрак и страх. Я долго возилась с огнивом и трутом, пытаясь затеплить светильник.
Свет возвратил способность мыслить, но размышления оказались невеселыми. Воронов не оставил мне выбора — можно было сидеть у входа, дожидаясь смерти от его руки, либо двигаться вперед и тоже погибнуть, попав в коварную западню. Я решила идти до конца. Осторожно начала спуск по наклонному, ведущему б глубь пирамиды тоннелю. В школе историю Древнего Египта проходили из рук бон плохо, но туманные воспоминания о ловушках, поджидавших похитителей древних сокровищ, остались, и это не прибавляло оптимизма. Вскоре проход разделился надвое, и я почему-то выбрала левый тоннель. Напряжение нарастало — вход в гробницу остался далеко позади, а значит, каждый шаг приближал хитроумные западни Мишки Воронова. Я шла, ощупывая камни под ногами, и чувствовала, как ползут по спине струйки холодного пота. Тоннели разветвлялись, переплетались, уводя неведомо куда, и этому не было конца.
Плиты разверзлись неожиданно, и только чудо спасло меня от неминуемого падения — я буквально перелетела колодец и, лишь почувствовав твердую почву под ногами, испугалась по-настоящему. Но пирамида быстро гасила эмоции — тупое равнодушие постепенно овладевало душой. Пройдя еще немного, я села на пол, положила подбородок на колени и уставилась на тонкий лепесток пламени, трепетавший в светильнике.
— По-мо-ги-те… — Тихий плач нарушил безмолвие гробницы.
— Я никуда не пойду. Я ничего не могу. Даже если здесь есть друге пленники, мы не сможем помочь друг другу. Я буду смотреть на огонек, пока он не погаснет, а потом лягу и усну… — Тут только я заметила, что рассуждаю вслух. Наверное, это был очень нехороший признак.
— По-мо-ги-те… А-а-а!
Не стоило обращать внимание на крики еще одного заброшенного одинокого существа — лучше вспоминать прошлое, прожитую жизнь. Но воспоминания оказались жалкими, обыденными — ни ярких поступков, ни интересных встреч, ничего. Простая жизнь простой школьницы. Вот моя комната — похожая на русло реки трещина на потолке, немного обтрепанные обои, кровать, застеленная пледом в серую и синюю клетку… Утро. Мама стучится в дверь, потом, встревоженная, зовет папу, они вместе врываются в комнату, видят лежащее на полу тело… Дальнейшее представлять не захотелось. Внезапно поверив, что непременно вырвусь их этого склепа, я встала и пошла на звук незатихающего плача.
Блеск золота не ослеплял — слабый огонек светильника не мог заставить сверкать драгоценный металл. Зато оно могло мерцать, и таинственные блики превращали воздух в золотой туман. Здесь все было золотым — сосуды, светильники, непонятная утварь, мебель. Со всех сторон на меня смотрели зоркие, внимательные глаза. Статуи — большие, маленькие, крошечные — бесчисленные слуги фараона рассматривали незваную гостью. А на стенках цвели цветы, резвилась дичь, струился полноводный Нил. Запряженные в золотую колесницу золотые кони готовы были унести своего владыку на край земли…
— Помогите… — вновь послышался сдавленный голосок.
Тот, кого я искала, находился поблизости. Но окружавшие меня люди были высечены из камня, неужели голос доносился из саркофага? Я подошла ближе — золотая маска передавала черты очень красивой женщины. Наверное, это была царица Египта.
— Выпустите меня, выпустите!
И тут до меня дошло, что царица говорила по-русски без малейшего древнеегипетского акцента! Я заторопилась по-настоящему, сокрушая тяжелой золотой безделушкой драгоценный саркофаг. Одна крышка, другая… Мумия извивалась, пытаясь вырваться из промасленных пут. Распаковать ее было нелегко. Наконец из бинтов показалась голова Таньки Панкратовой. Она огляделась по сторонам и спросила:
— Как ты проникла в гробницу, чужестранка? Ты — грабительница?
— Нет. Я оказалась здесь против своей воли. Но назови свое имя, принцесса.
— Я царица Египта Нефертити, и нет никого прекраснее меня, ни среди живых, ни среди мертвых.
— Гм… Кто вогнал тебя в гроб, царица?
— Тутмес. Он обещал мне вечную молодость и нетленную красоту. Но, чтобы стать бессмертной, сперва надо умереть. Вот я и дожидаюсь бессмертия. А призывы о помощи всего лишь минутная слабость. Оставь меня. Ради красоты можно пойти на любые жертвы и испытания.
— Ладно, Танька, конечно, ты симпатичная, но не до такой же степени… Идем домой.
Я попыталась вынести Панкратову из погребальной камеры. Она отчаянно сопротивлялась, цепляясь за золотые безделушки, но злость утраивала мои силы. Я ей покажу нетленную красоту Нефертити, дайте только добраться до Коридора!
***
Потеряв равновесие, я полетела носом вперед и удачно приземлилась прямо на грудь Незнакомца. В Коридоре находились только он и я, ни Мишки, ни Таньки поблизости не оказалось. Такой результат был вполне предсказуем, но блуждание по древним гробницам, видимо, сильно подействовало на нервы, и я неожиданно расплакалась. Незнакомец гладил меня по голове и говорил какие-то утешительные слова. Вообще-то я терпеть не могу все эти сентиментальности, но сейчас так расклеилась, что даже не успела разозлиться. В конце концов, он хотел сделать как лучше, и не его вина, что взрослые бывают неуклюжи в проявлении чувств. Я посмотрела в его лицо — глаза у Незнакомца в Черном были совсем не такими бездонными и жуткими, как казалось раньше, скорее, наоборот, — добрыми.
— Почему ребята стали такими? Почему превратились в злых, жестоких эгоистов? Я знаю их с детства, они — мои друзья. Никогда бы Юрка Петренко не стал убийцей, сгубившим человека ради собственной карьеры, а Мишка Воронов, хотя и отличник, тоже совсем не похож на маньяка. Да и Логинова с Панкратовой оказались хороши… Нет, их просто подменили, в реальной жизни всё совсем иначе.
— Видишь ли, Виктория, в этой жизни исполняются любые желания. Конечно, это здорово, но… Согласись, не все твои мечты идеальны. Зависть, досада, чувство мести, хвастовство — наверное, такие чувства знакомы и тебе. В душе много темных закоулков, в которых живут крошечные демоны. А здесь они выросли. Твои друзья остались наедине с собственными желаниями, и не нашлось никого, кто мог бы образумить их…
— Наверное, Юрка и остальные просто немножечко сошли с ума. И со мной едва не случилась такая же неприятность. Там, за дверями, очень страшно. Я впервые осознала это, плутая в лабиринте гробницы. Раньше путешествие напоминало игру, страшную, но все же игру, увы, оказалось — смерть и безумие здесь самые настоящие. Спасибо, что вы думаете обо мне — становится не так одиноко. Прошу вас, назовите свое имя!
— Оно ровным счетом ничего не скажет, — Незнакомец подтолкнул меня к одной из дверей, — делай дело и не думай о пустяках.
***
За дубовыми створками светило солнце и щебетали птицы. Я стояла на опушке леса. Сквозь чахлые березки и сосенки виднелся непролазный бурелом, на который даже издали было неприятно смотреть. Путешествие по дремучему лесу получилось малоприятным и неопределенным по продолжительности. В этом мире Бремя шло неровно, скачками, так, как ему заблагорассудится, поэтому для описания дороги лучше всего подошел бы язык сказочников: "долго ль, коротко ль, но расступился черный лес перед красной девицей, вышла она на поляну и увидела…" Нет, не избушку на курьих ножках — окованные железом ворота средневекового замка. Я запрокинула голову — солнце казалось багровым воздушным шаром, зацепившимся за флюгер его самой высокой башенки. Перебравшись через высохший ров, я стукнула кулаком по дубовой створке, отбила руку и, учтя печальный опыт, начала колошматить в ворота увесистой палкой.
— Эй! Кто-нибудь! Откройте!
Я ломилась долго, но безрезультатно. То ли замок стоял пустой, то ли все в нем давно умерли. Начало смеркаться. Я дважды обошла громадное строение, но никаких ведущих вовнутрь лазеек отыскать так и не сумела. Старые. Увитые виноградом стены были суровы и неприступны. Впрочем, трещины в каменной кладке вполне могли стать неким подобием ступеней… Многоголосый волчий вой, доносившийся из леса, побуждал к решительным действиям. Ухватившись за толстую плеть винограда, я начала подъем. Признаюсь честно, мне пришлось основательно помучиться — ноги не раз теряли опору, стебли обрывались, а верхний, нависший над головой край стены казался таким же далеким и недосягаемым. Наверное, только чудом я сумела добраться до самого ее верха. Теперь можно было немного передохнуть.
Измотанная, как белье в центрифуге, я уселась на парапет, с удовлетворением созерцая похожих на серые тени волков, бродивших у стен замка. Я была почти счастлива. Почти, потому что совершенно не представляла, какие сюрпризы может преподнести мрачный безлюдный замок. Сумерки сгустились настолько, что я не сразу заметила стоявшего у входа на смотровую башню человека. Стражник не двигался и смотрел сквозь меня неподвижными, остекленевшими глазами. Можно было подумать, что он мертв, если бы не тихий отчетливый звук, исходивший из его груди. Я подошла ближе, прислушалась — это было спокойное дыхание спящего человека. Судя по всему, меня занесло в замок Спящей красавицы.
Прошмыгнув мимо стражника и спустившись по крутой винтовой лесенке, я попала во двор замка. Это была знакомая по детским книжкам и фильмам картина — дремлющий на ходу конюх ведет в поводу пару спящих лошадей, сладко посапывающая румяная девка несет корзину таких же румяных и упругих яблок… Немного помедлив на пороге, я вошла в замок. Грубо отесанные каменные стены, прорезавшие их толщу узкие оконца, мощные балки перекрытий, залы и лестницы, освещенные живым пламенем факелов и свечей, производили сильное впечатление.
Здорово смотрелся парадный зал, отличавшийся от других размерами и богатством отделки. Не оштукатуренную каменную кладку прикрывали гобелены, везде был развешаны оружие и знамена, а мебель отличалась затейливой резьбой. Не задерживаясь, я прошла вперед, продолжая поиски "принцессы". Она оказалась совсем близко б примыкавшей к парадному залу комнате. На кровати с пышным балдахином покоилось худенькое тельце Спящей красавицы…
— Подъем! — рявкнула я в самое ухо "принцессы".
Панкратова приоткрыла бледно-голубые глаза и пробормотала:
— Уйди, Барышева, я жду своего Принца.
— Ты — лежебока. Но учти — лежа в саркофаге, жениха не дождешься.
— Отстань. Мой Принц прискачет на белом коне, деревья расступятся перед ним, он войдет в сумрачные покои, отыщет меня и поцелует. И я восстану ото сна. И не будет в подлунном мире любви
сильнее, чем наша.
— Слушай, Танька, мечтать не вредно, но если мы здесь задержимся, это плохо кончится, я гарантирую.
— Если ты не отстанешь, я позову стражу.
— Она спит.
— Уходи, Вика, — Панкратова чуть не плакала, — уходи! Я жду своего Прекрасного Принца!
— Хорошо-хорошо, уже ушла. Спи спокойно, нетленная краса Египта и средневековья.
Я понимала, что говорить с ней сейчас совершенно бесполезно, и требовалось подыскать очень убедительные аргументы, способные развеять нелепые фантазии. Мне нужна была небольшая передышка. Лазанье по стенам оказалось утомительным занятием, к тому же явно притупляющим умственные способности. Я вернулась в парадный зал, примостилась на покрытой алым бархатом скамейке в углу и самане заметила, как уснула.
Разбудила меня тихая музыка и голоса — зал был полон людьми. Судя по их нарядным костюмам и беззаботному смеху, они собирались на какой-то праздник. Решив стать еще более незаметной, я заползла за край висевшего тут лее гобелена. Подстраховаться стоило. Компания выглядела, мягко выражаясь, странновато — бледные лица с синеватыми кругами под глазами, накрашенные алой помадой губы мужчин и женщин, горящие, жадные взгляды, которые они бросали по сторонам. Праздник походил на вечеринку в сумасшедшем доме.
Гости веселились вовсю, когда музыка внезапно оборвалась, и над залом повисла гробовая тишина. Танцующие пары остановились, и все, как по команде, повернули головы к высокой двери в противоположном конце помещения. Створки распахнулись, и я почувствовала, что совершенно обалдеваю — в дверном проеме стоял Незнакомец. Нет-нет, мне не показалось, без сомнения, это был он. Легкая походка, темные, чуть косящие глаза, наконец, бесформенный, но такой стильный плащ — только один человек мог выглядеть так — тот, кого я называла Незнакомцем в Черном. Но что он делает на этой сомнительной тусовке? Я уже собиралась оставить свое убежище, но в последний момент умерила пыл — слишком почтительно отнеслась к появлению Незнакомца странная компания. Психи с накрашенными ртами замерли, стараясь не дышать. Дамы присели в глубоких реверансах, а их кавалеры перегнулись пополам в поклонах. Незнакомец в Черном пересек зал и уселся в кресло с высокой резной спинкой, которое вполне могло сойти за трон.
— Ваше сиятельство, все готово! — доложил один из присутствующих.
Незнакомец чуть кивнул головой, выдержал паузу и заговорил:
— Сегодня великий день. Впервые за долгие годы мы сможем вкусить кровь невинной девицы, добровольно принесшей себя в жертву. Эта кровь обновит наш угасающий род, вернет нам могущество и силу.
Кровь невинной девушки? Ох, недаром мой разлюбезный Незнакомец так походил на голодного вампира! С моих глаз будто спала пелена, и я поняла, что на губах упырей вовсе не помада, а самая настоящая кровь, и все они собрались на жуткий пир, угощением в котором послужит какая-то девчонка. В памяти промелькнули недавние события — ласково улыбаясь. Незнакомец подталкивает меня к двери, за которой находилось гнездо вампиров! Все встало на свои места — совсем не случайно парень в темном плаще так трогательно забоится о моей скромной персоне. Он просто втирался в доверие, стараясь заманить меня в западню. Но как он ошибался, думая, что я добровольно подставлю шею кровососам! Пожалуй, это слишком высокая цена за дружеское расположение… Решив сопротивляться, я задумалась, а каким, собственно образом можно противостоять толпе голодных вампиров? Осиновый кол, распятие, святая вода, чеснок — об основных антивампирских средствах знает теперь даже первоклассник, но где раздобыть это оружие в заколдованном замке? Конечно, в качестве осинового кола можно использовать древко расшитого золотом стяга, но знамя висело на противоположной стене, за спинами многочисленных упырей. И тут мне удалось вспомнить еще об одном испытанном средстве. Сжав болтавшийся на шее медальон, я усмехнулась — во всяком случае, эта серебряная штуковина испортит кровососам аппетит. Тем временем толпа вампиров все больше приходила в неистовство, вопя на разные голоса:
— Слава Дракуле! Слава Дракуле!
Вот как, оказывается, звали обаятельного парня с добрыми глазами! Неудивительно, что он предпочел сохранять свое инкогнито. Тем временем кровососущий граф покинул трон и направился к двери, за которой мирно спала Танька Панкратова. Значит, дело было вовсе не во мне, и я оказалась незваной гостьей на пиру вурдалаков. Решив, что побеждают смелые, я сняла медальон, намотала цепочку на руку и вышла на середину зала. Бледные нежити попятились, стараясь держаться подальше от меня.
— Не нравится? — Я поднесла увесистый серебряный диск к лицу чахлой девицы, и она, закатив глаза, грохнулась в обморок.
Мне удалось добраться до знамени и, переломив древко, вооружиться его обломком. Растолкав обалдевших вампиров, я направилась в покои "Спящей красавицы". За дверями разыгрывалась прелюбопытнейшая сцена. Коленопреклоненный Дракула замер перед пышным ложем, а приподнявшаяся на локте Танька одаривала его блаженной улыбкой. Несмотря на серьезность ситуации, выглядело все это очень комично. Эх, Танька, мало того, что Тутмес похоронил тебя в саркофаге, теперь ты собираешься целоваться с вампиром, а еще круглая отличница…
— Оставь в покое Таньку, вампир проклятый!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18