Общими усилиями нам удалось извлечь из ямы неподвижное тело мальчика. Кажется, он был жив, но выглядел очень неважно.
– Я врач, пропустите, – над Витей склонилась незнакомая женщина в пляжном халатике.
– Порядок, он дышит, – мужчина поднял свои прозрачные, почти бесцветные глаза. – Я отвезу всех троих в больницу.
– Только не меня, Александр Владимирович, – скромно потупился Павлик.
– Твоя работа?
Он молча кивнул. Подхватив на руки Витю, мужчина проследовал к шоссе. За ним поплелся поддерживаемый врачом Митя. Остальные разглядывали необычную могилу и обсуждали происшедшие события. Мы отошли в сторонку.
– Похоже, тебе крупно влетит. – Панкратова злорадно посмотрела на Павлика. – Нелегко приходится охотникам за вампирами.
– Справлюсь, – он провел пятерней по волосам, стряхивая с них песок. – Видели моего квартиранта? Крутой мужик, он мне с самого начала понравился. Если бы не Александр Владимирович…
– Это называется появиться в нужное время в нужном месте. Да еще с лопатой и фонарем, будто спасателем в МЧС работает. Зачем он возит с собой саперную лопатку?
– Просто этот человек всегда готов к любым неожиданностям.
– А парашюта у него в багажнике случайно не было? – съехидничала Панкратова.
Павлик не удостоил ее ответом.
– Не слушай Татьяну, у нее сегодня с утра плохое настроение, – я решила подбодрить Павлика. – Александр Владимирович и в самом деле здорово нам помог. Одно непонятно: если он такой крутой, то почему снимает у вас комнату? Я видела его машину – за эти деньги он бы мог купить половину поселка.
– Верно. Я и сам так думаю. Странный он человек. И улыбается странно, и говорит…
– Светлана!
По дороге бежала моя мама. Признаюсь, для меня было бы лучше провалиться сквозь землю, чем встречаться с ней при таких обстоятельствах. Нарушив все запреты, я стояла у разрытой могилы и разговаривала с главным хулиганом Борисовки. Такое поведение просто не могло остаться без серьезных последствий.
Разгневанная мама едва не уехала из Борисовки, но потом все же смягчилась и избрала в качестве наказания «строгий дачный арест». Шли вторые сутки заключения. Я сидела на веранде и рисовала натюрморт – крынку с молоком и пару деревянных ложек на фоне яблоневого сада. Работа шла успешно, но вот передать фактуру глиняной поверхности оказалось не так-то легко – посуда на рисунке выглядела как лакированная. Это начинало действовать на нервы. Я уже хотела прерваться, пройтись по саду, как вдруг почувствовала знакомое, но все еще пугающее ощущение. Кисть выскользнула из руки, а пальцы с неожиданной силой впились в лежавший тут же карандаш…
Жирные черные штрихи ложились поверх почти готовой акварели, складываясь в новое изображение. Можно было закрыть глаза, отвернуться, но все равно карандаш продолжал бы скользить по бумаге, создавая рисунок, достойный настоящего художника. То, что происходило, никак не зависело от меня и потому пугало. Наваждение продолжалось всего несколько минут, потом грифель сломался, и карандаш упал на пол.
Откинувшись на спинку раскладного стула, я с ужасом смотрела на вышедшую из-под моей руки иллюстрацию к ночным кошмарам – отвратительные мертвецы подталкивали к могиле девушку, а вместо солнца над их головами зияло огромное черное пятно…
За оградой послышался девичий голос. Я торопливо сняла рисунок с мольберта и скатала его в трубку. Не хотелось посвящать в свою тайну посторонних, объяснять, как я переживаю «обострение своих художественных способностей». Это началось примерно в одно время с кошмарными сновидениями – чужая воля водила моей рукой, создавая безукоризненные по технике, но безумные по сюжету рисунки. Уничтожать их было жалко, и я хранила листы дома, в маленьком тайнике за настенным ковром.
– Привет, затворница! – За сеткой, ограждавшей садовый участок, стояла Панкратова. – Сегодня у нас сеанс исполнения желаний.
– Я вне игры. Мама и в лучшие времена не отпускала меня гулять по вечерам, а теперь-то уж и подавно не отпустит.
– А ты посмотри ей в глаза и скажи: «Мама, мама, отпусти дочь погулять под луной». Она обязательно согласится. Вспомни, как тетя Лара учила.
– Как же!
– Попробуй. У меня же получилось. Это заклятье будет действовать неделю, и никто не сможет удержать нас дома в течение семи дней и ночей.
Поддавшись уговорам, но не рассчитывая на успех, я вошла к маме. Она сидела у зеркала, снимая с лица питательную маску.
– Света, я отдыхаю.
– Мама…
– Просьбы о помиловании бесполезны. Сознание неотвратимости возмездия позволяет избежать многих неприятностей в дальнейшем.
Сопровождавшая меня Татьяна сжала мой локоть. Я вышла на середину комнаты, поймала мамин взгляд и громко выпалила:
– Мама, отпусти дочь погулять под луной!
– Конечно, девочка моя. Сколько угодно, – ровным спокойным голосом ответила она.
Когда я осознала, что это не шутка, то чуть не задохнулась от восторга. Магическое искусство действовало, и если ведьма откроет нам его секреты, в жизни не останется преград и исполнятся любые желания! Обрадованная, я заторопилась на железнодорожную станцию, купить необходимую для сеанса ворожбы тетрадь. Потом мы с Панкратовой бродили по переулочкам дачного поселка, строили планы на будущее и не могли дождаться, когда же наступит время колдовского сеанса.
Тетя Лара и пришедшая чуть раньше Жанна встретили нас на улице у калитки. Приветливо улыбнувшись, ведьма предложила пройти в сад. Девчонки вошли первыми, а меня она отвела в сторону и сказала:
– Я бессильна и не имею власти над твоими снами. Это видения грядущего, которое настанет после часа перемен.
– А что…
– Довольно. На моих устах печать молчания. Ступай к остальным.
В беседке горели свечи, пахло мятой и другими незнакомыми приятными запахами Повинуясь указаниям ведьмы, мы чинно расселись вокруг стола.
– Вы принесли все необходимое? – спросила тетя Лара.
Я протянула тетрадь, Ханова представила на всеобщее обозрение зверушку из прозрачного пластика, а Панкратова извлекла из кармана талисман, принадлежавший вампиру. Так вот чем она хотела завлечь его в любовные сети! От неожиданности тетя Лара подалась назад, будто натолкнулась на невидимую преграду, потом осторожно взяла в руки старинную безделушку, поднесла к глазам:
– Это принадлежит твоему парню?
– Да. Он отдал мне его на время.
– Хорошо. – Ведьма осторожно положила кристалл на стол и, задумчиво глядя на пламя свечи, немного помолчала. – Прежде всего, девочки, я должна предупредить вас, что силы, которые мы вызываем к жизни своими действиями, таят большую опасность. В неопытных руках они могут обратиться против человека, призвавшего их. Выйдя из-под контроля, образы, созданные разумом, порабощают своего создателя и высасывают из него энергию. Поэтому помните: мы в ответе за каждое свое слово, за каждую мысль.
Девчонки молчали. Радужные мечты последних часов сменила тревога. Дело было не в предостережениях тети Лары – еще на пороге ее дома мое сердце сжала необъяснимая тоска.
– Попробуем придать магические свойства обычным предметам, – звучал в полутьме беседки уверенный голос ведьмы. – Подумайте, как это можно сделать.
Жанна по школьной привычке подняла руку:
– Может быть, надо зарядить его своим желанием?
– Совершенно верно! Воображение создаст нужный образ, воля сделает его устойчивым и долговечным, а дыхание перенесет его на избранный объект.
– Дыхание? – удивилась Татьяна.
– Да, только это особое дыхание. Когда разгоряченная кровь накопит магический заряд, надо направить свое дыхание на заряжаемый предмет, представить, как переносится на него желаемый образ.
– Невероятно… – зачарованно прошептала Ханова, в ее широко раскрытых зеленоватых глазах мерцало пламя свечей. Кажется, она была далеко от нашей грешной земли.
– Милые ученицы, ваши способности пока не развиты, и потому, даже точно копируя все детали образа, вам не добиться желаемого. Сегодня это сделаю я. Вы же воспользуетесь результатом и сможете еще раз убедиться в правильности своего выбора.
Ведьма умолкла. Она сидела неподвижно, как каменное изваяние, ее лицо напоминало застывшую маску. Ритмичные вздохи чередовались с задержкой дыхания, трепетало пламя свечи, но ничего чудесного или хотя бы необычного не происходило. Представить, что после такой дыхательной гимнастики лежавшие на столе вещи пропитались каким-то магическим зарядом, было трудно…
Тетя Лара откинулась на спинку стула, давая понять, что сеанс колдовства окончен. Панкратова потянулась к бесценной безделушке.
– Подожди. Необходимо усилить и закрепить чары. Этот ритуал нельзя видеть непосвященным. – Голос ведьмы звучал как-то странно, будто она не верила собственным словам. – Оставьте предметы на ночь, а утром вы обретете сильнейшие талисманы.
– Я бы не хотела расставаться с камнем.
– Как пожелаешь, – она развела руками. – Возможно, твой знакомый улыбнется или даже пригласит тебя на танец.
– Мне нужна настоящая крепкая любовь!
– Тогда наберись терпения.
Ведьма загасила одну за другой свечи и вышла из беседки. Настало время расходиться по домам. Давно стемнело, и только на западе сохранилась желтовато-синяя полоска заката. Ханова сразу отправилась домой, а мы с Панкратовой, наслаждаясь невиданной прежде свободой, бродили по безлюдной Борисовке.
– Тань, почему ты носишь кристалл в кармане? Лично я спрятала бы его на груди.
– Думаешь, меня эта мысль не посещала? Ничего не выходит. Камешек холодит сердце и навевает тоску.
Мы замолчали. Присев на скамейку, послушали трели заливавшегося в ветвях соловья. Внезапно на фоне звездного неба возник зловещий силуэт…
Думала ли я, что когда-нибудь буду прогуливаться по ночной деревне, запросто болтая с самым настоящим вампиром? Не знаю, начал ли действовать приворот или это было простым совпадением, но Кристиан (так, оказывается, звали нашего знакомого) именно сегодня вернулся в Борисовку за своим бесценным камешком.
– Те, кого я преследовал, покинули эти края, и мне предстоит долгая дорога. Обладание кристаллом может навлечь беды, и потому не стоит испытывать судьбу, оставляя его у вас.
Панкратова затрепетала, но, не подав виду, с удвоенной энергией продолжила светскую беседу. Мы успели перейти на «ты», поделиться впечатлениями о погоде и немногочисленных местных достопримечательностях. Болтая о пустяках, я успела переменить свое отношение к вампиру. Во время нашей первой встречи Кристиан вызывал у меня чувство ужаса и отвращения. Теперь, когда неприятности остались позади, все воспринималось совсем иначе. Панкратова не ошиблась – это был привлекательный молодой человек с яркой, нетипичной для славян внешностью, обходительный, с приятными манерами и симпатичной улыбкой. Кристиан, должно быть, пользовался большим успехом у девушек. Его немного портила неестественная, заметная даже в полутьме бледность, но этот недостаток очень скоро переставал бросаться в глаза.
– Знаешь, откуда мы идем? – спросила нарочито веселая Панкратова и, не дожидаясь ответа, пояснила: – От ведьмы! Подумать только, пару дней назад я не верила в колдунов и вампиров!
Пересказав события последних часов, но утаив цель нашего визита, Татьяна с особым восторгом поведала о чарах, наложенных на родителей:
– Невероятно, но даже Акулиничевой удалось беспрепятственно выбраться из дома! Сколько знаю ее маму, она никогда не отпускала Свету гулять по вечерам.
Кристиан слушал, и его бледное осунувшееся лицо приобретало все более мрачное выражение.
– Ты знаешь, кому поклоняется эта тетя Лара?
– Древним языческим богам или что-то вроде того. – Татьяна пожала плечами. – Насколько я поняла, силам природы. Она старается жить с ними в гармонии. Разве это плохо?
– В паутине ее слов искусно переплетены правда и вымысел. Она обещает многое, но что хочет взамен?
– Тете Ларе нужны ученицы.
– Для чего, Татьяна? Молчи, я знаю твой ответ. Послушайте, девочки… Если мнение вампира для вас что-нибудь значит, бегите от этой ведьмы как от огня, не принимайте ее даров, не слушайте ее увлекательные рассказы! Мы, отверженные миром дети тьмы, тесно связаны между собой. На нас лежит одно проклятье, наши силы питает один источник, поэтому я знаю цену своих слов. Не пытайтесь узнать магические тайны, это принесет только горе, отчаяние, а может быть, даже и смерть. Поверьте, у ведьмы свои цели, и они не совпадают с вашими.
Таня, Света, я умоляю вас, не ходите больше к ней, она погубит ваши души.
Вампир говорил так взволнованно, его черные глаза так блестели, отражая свет далеких звезд, что я просто диву давалась эмоциональности его страстных речей. Таню же занимало другое:
– Кристиан, мы взрослые люди и можем отличить плохое от хорошего. Лично я ни за что бы не согласилась поклоняться дьяволу или приносить кого-нибудь в жертву. Совсем другое дело – простенькое колдовство для дома, для семьи.
– Ты не заметишь, как перейдешь грань, отделяющую невинные забавы от служения темным силам. Но довольно об этом, я предупредил, а выбор придется делать вам. Где камень, Татьяна? Отдай его, и мы простимся. Навсегда. – Он предостерегающе поднял руку, не давая возразить. – То, что сейчас происходит, противоестественно. У нас разные дороги, а когда человек сближается с вампиром, гибнут, как правило, оба. Ну же…
– У меня нет кристалла… То есть он дома, спрятан в надежном месте. Я принесу, подождите… – промямлила Панкратова и, сорвавшись с места, умчалась в темноту.
Я осталась наедине с вампиром. Где-то рядом заливался звонкими трелями соловей, высоко в небе мерцали звезды – обстановка очень подходила для романтического свидания. Стараясь избавиться от возникшей неловкости, я спросила:
– Любопытство, конечно, не добродетель, но, раз уж так получилось, расскажи, пожалуйста, о вампирах. Про них снято столько фильмов, но понять, где правда, где вымысел, невозможно.
Кристиан покачал головой:
– Зачем тебе это? Сказка всегда красивей правды, даже сказка про оживших мертвецов.
– Не хочу упускать такой шанс. Не так уж много на свете людей, которые могут похвастаться, что беседовали с настоящим вампиром.
– Кто мы такие? Представь обычного человека, вынужденного ради пропитания стать убийцей, человека, в одночасье лишившегося дома, семьи, друзей. Человека, безжалостный враг которого – все остальное человечество. Человека, который панически боится солнца. Что будет с ним через месяц, год, десятилетие?
– Но это ужасно!
– Вначале захлестывает отчаяние, страх, тоска, но постепенно, со временем, ко всему привыкаешь. Старые вампиры, которым перевалило за несколько сотен лет, не знают жалости, они просто забыли, что когда-то были людьми. К счастью, их мало, мы не живем вечно.
– Но вы же не стареете и не болеете!
– Но нас убивают. Кто мы такие? Мы нищие бездомные бродяги, которых постоянно мучает голод и страх за собственную шкуру. Думаешь, таких затравленных, запуганных тварей трудно уничтожать? Большинство вампиров гибнет почти сразу после обращения, некоторые протягивают пару десятилетий, потом совершают неверный шаг и… У вампиров одна задача – выжить. Мы одиночки. Если в одном месте собирается несколько вампиров, следы нашего пребывания уже не скрыть. У каждого должна быть очень большая территория для охоты. Вампиры давно не пользуются клыками и прилагают огромные усилия, чтобы никто не догадался об их существовании… Я не хочу обсуждать эту тему, Света. Есть вещи, о которых лучше не знать.
– А если пользоваться донорской кровью?
– Какое-то время продержаться можно, но, увы, не слишком долго. Беда в том, что вампиры живут именно за счет чужих жизней, их питает чужая энергия, а не кровь, как считают многие.
Кристиан замолчал и неожиданно взял меня за руку. Его пальцы были холодны как лед:
– Только не забывай, Светлана, все живое на Земле существует за счет жизней других существ. Все едят друг друга. Я не пытаюсь оправдаться, но в отличие от людей вампиры, за редким исключением, убивают только ради поддержания собственной жизни. Люди намного изощренней в изобретении поводов для убийства: корысть, зависть, ревность, войны, наслаждение болью и страданиями ближнего…
Я не была готова к таким откровениям и никогда прежде не задумывалась на столь страшные темы. Слушая Кристиана, мне больше всего хотелось глупо, по-детски, разреветься:
– Но ты не такой, ты же не ответил злом на добро. Расскажи о себе, о своем прошлом.
– У вампиров нет ни прошлого, ни будущего. Только бесконечная и бессмысленная борьба за выживание. – Он посмотрел на звезды. – Почему до сих пор не вернулась Татьяна? Где она живет?
Мне не хотелось выдавать Таню, сообщив, что она отправилась за талисманом к тете Ларе. Поэтому я повела Кристиана к ее дому, надеясь, что Панкратова уже успела вернуть таинственный камешек и мы встретим ее где-нибудь на полпути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
– Я врач, пропустите, – над Витей склонилась незнакомая женщина в пляжном халатике.
– Порядок, он дышит, – мужчина поднял свои прозрачные, почти бесцветные глаза. – Я отвезу всех троих в больницу.
– Только не меня, Александр Владимирович, – скромно потупился Павлик.
– Твоя работа?
Он молча кивнул. Подхватив на руки Витю, мужчина проследовал к шоссе. За ним поплелся поддерживаемый врачом Митя. Остальные разглядывали необычную могилу и обсуждали происшедшие события. Мы отошли в сторонку.
– Похоже, тебе крупно влетит. – Панкратова злорадно посмотрела на Павлика. – Нелегко приходится охотникам за вампирами.
– Справлюсь, – он провел пятерней по волосам, стряхивая с них песок. – Видели моего квартиранта? Крутой мужик, он мне с самого начала понравился. Если бы не Александр Владимирович…
– Это называется появиться в нужное время в нужном месте. Да еще с лопатой и фонарем, будто спасателем в МЧС работает. Зачем он возит с собой саперную лопатку?
– Просто этот человек всегда готов к любым неожиданностям.
– А парашюта у него в багажнике случайно не было? – съехидничала Панкратова.
Павлик не удостоил ее ответом.
– Не слушай Татьяну, у нее сегодня с утра плохое настроение, – я решила подбодрить Павлика. – Александр Владимирович и в самом деле здорово нам помог. Одно непонятно: если он такой крутой, то почему снимает у вас комнату? Я видела его машину – за эти деньги он бы мог купить половину поселка.
– Верно. Я и сам так думаю. Странный он человек. И улыбается странно, и говорит…
– Светлана!
По дороге бежала моя мама. Признаюсь, для меня было бы лучше провалиться сквозь землю, чем встречаться с ней при таких обстоятельствах. Нарушив все запреты, я стояла у разрытой могилы и разговаривала с главным хулиганом Борисовки. Такое поведение просто не могло остаться без серьезных последствий.
Разгневанная мама едва не уехала из Борисовки, но потом все же смягчилась и избрала в качестве наказания «строгий дачный арест». Шли вторые сутки заключения. Я сидела на веранде и рисовала натюрморт – крынку с молоком и пару деревянных ложек на фоне яблоневого сада. Работа шла успешно, но вот передать фактуру глиняной поверхности оказалось не так-то легко – посуда на рисунке выглядела как лакированная. Это начинало действовать на нервы. Я уже хотела прерваться, пройтись по саду, как вдруг почувствовала знакомое, но все еще пугающее ощущение. Кисть выскользнула из руки, а пальцы с неожиданной силой впились в лежавший тут же карандаш…
Жирные черные штрихи ложились поверх почти готовой акварели, складываясь в новое изображение. Можно было закрыть глаза, отвернуться, но все равно карандаш продолжал бы скользить по бумаге, создавая рисунок, достойный настоящего художника. То, что происходило, никак не зависело от меня и потому пугало. Наваждение продолжалось всего несколько минут, потом грифель сломался, и карандаш упал на пол.
Откинувшись на спинку раскладного стула, я с ужасом смотрела на вышедшую из-под моей руки иллюстрацию к ночным кошмарам – отвратительные мертвецы подталкивали к могиле девушку, а вместо солнца над их головами зияло огромное черное пятно…
За оградой послышался девичий голос. Я торопливо сняла рисунок с мольберта и скатала его в трубку. Не хотелось посвящать в свою тайну посторонних, объяснять, как я переживаю «обострение своих художественных способностей». Это началось примерно в одно время с кошмарными сновидениями – чужая воля водила моей рукой, создавая безукоризненные по технике, но безумные по сюжету рисунки. Уничтожать их было жалко, и я хранила листы дома, в маленьком тайнике за настенным ковром.
– Привет, затворница! – За сеткой, ограждавшей садовый участок, стояла Панкратова. – Сегодня у нас сеанс исполнения желаний.
– Я вне игры. Мама и в лучшие времена не отпускала меня гулять по вечерам, а теперь-то уж и подавно не отпустит.
– А ты посмотри ей в глаза и скажи: «Мама, мама, отпусти дочь погулять под луной». Она обязательно согласится. Вспомни, как тетя Лара учила.
– Как же!
– Попробуй. У меня же получилось. Это заклятье будет действовать неделю, и никто не сможет удержать нас дома в течение семи дней и ночей.
Поддавшись уговорам, но не рассчитывая на успех, я вошла к маме. Она сидела у зеркала, снимая с лица питательную маску.
– Света, я отдыхаю.
– Мама…
– Просьбы о помиловании бесполезны. Сознание неотвратимости возмездия позволяет избежать многих неприятностей в дальнейшем.
Сопровождавшая меня Татьяна сжала мой локоть. Я вышла на середину комнаты, поймала мамин взгляд и громко выпалила:
– Мама, отпусти дочь погулять под луной!
– Конечно, девочка моя. Сколько угодно, – ровным спокойным голосом ответила она.
Когда я осознала, что это не шутка, то чуть не задохнулась от восторга. Магическое искусство действовало, и если ведьма откроет нам его секреты, в жизни не останется преград и исполнятся любые желания! Обрадованная, я заторопилась на железнодорожную станцию, купить необходимую для сеанса ворожбы тетрадь. Потом мы с Панкратовой бродили по переулочкам дачного поселка, строили планы на будущее и не могли дождаться, когда же наступит время колдовского сеанса.
Тетя Лара и пришедшая чуть раньше Жанна встретили нас на улице у калитки. Приветливо улыбнувшись, ведьма предложила пройти в сад. Девчонки вошли первыми, а меня она отвела в сторону и сказала:
– Я бессильна и не имею власти над твоими снами. Это видения грядущего, которое настанет после часа перемен.
– А что…
– Довольно. На моих устах печать молчания. Ступай к остальным.
В беседке горели свечи, пахло мятой и другими незнакомыми приятными запахами Повинуясь указаниям ведьмы, мы чинно расселись вокруг стола.
– Вы принесли все необходимое? – спросила тетя Лара.
Я протянула тетрадь, Ханова представила на всеобщее обозрение зверушку из прозрачного пластика, а Панкратова извлекла из кармана талисман, принадлежавший вампиру. Так вот чем она хотела завлечь его в любовные сети! От неожиданности тетя Лара подалась назад, будто натолкнулась на невидимую преграду, потом осторожно взяла в руки старинную безделушку, поднесла к глазам:
– Это принадлежит твоему парню?
– Да. Он отдал мне его на время.
– Хорошо. – Ведьма осторожно положила кристалл на стол и, задумчиво глядя на пламя свечи, немного помолчала. – Прежде всего, девочки, я должна предупредить вас, что силы, которые мы вызываем к жизни своими действиями, таят большую опасность. В неопытных руках они могут обратиться против человека, призвавшего их. Выйдя из-под контроля, образы, созданные разумом, порабощают своего создателя и высасывают из него энергию. Поэтому помните: мы в ответе за каждое свое слово, за каждую мысль.
Девчонки молчали. Радужные мечты последних часов сменила тревога. Дело было не в предостережениях тети Лары – еще на пороге ее дома мое сердце сжала необъяснимая тоска.
– Попробуем придать магические свойства обычным предметам, – звучал в полутьме беседки уверенный голос ведьмы. – Подумайте, как это можно сделать.
Жанна по школьной привычке подняла руку:
– Может быть, надо зарядить его своим желанием?
– Совершенно верно! Воображение создаст нужный образ, воля сделает его устойчивым и долговечным, а дыхание перенесет его на избранный объект.
– Дыхание? – удивилась Татьяна.
– Да, только это особое дыхание. Когда разгоряченная кровь накопит магический заряд, надо направить свое дыхание на заряжаемый предмет, представить, как переносится на него желаемый образ.
– Невероятно… – зачарованно прошептала Ханова, в ее широко раскрытых зеленоватых глазах мерцало пламя свечей. Кажется, она была далеко от нашей грешной земли.
– Милые ученицы, ваши способности пока не развиты, и потому, даже точно копируя все детали образа, вам не добиться желаемого. Сегодня это сделаю я. Вы же воспользуетесь результатом и сможете еще раз убедиться в правильности своего выбора.
Ведьма умолкла. Она сидела неподвижно, как каменное изваяние, ее лицо напоминало застывшую маску. Ритмичные вздохи чередовались с задержкой дыхания, трепетало пламя свечи, но ничего чудесного или хотя бы необычного не происходило. Представить, что после такой дыхательной гимнастики лежавшие на столе вещи пропитались каким-то магическим зарядом, было трудно…
Тетя Лара откинулась на спинку стула, давая понять, что сеанс колдовства окончен. Панкратова потянулась к бесценной безделушке.
– Подожди. Необходимо усилить и закрепить чары. Этот ритуал нельзя видеть непосвященным. – Голос ведьмы звучал как-то странно, будто она не верила собственным словам. – Оставьте предметы на ночь, а утром вы обретете сильнейшие талисманы.
– Я бы не хотела расставаться с камнем.
– Как пожелаешь, – она развела руками. – Возможно, твой знакомый улыбнется или даже пригласит тебя на танец.
– Мне нужна настоящая крепкая любовь!
– Тогда наберись терпения.
Ведьма загасила одну за другой свечи и вышла из беседки. Настало время расходиться по домам. Давно стемнело, и только на западе сохранилась желтовато-синяя полоска заката. Ханова сразу отправилась домой, а мы с Панкратовой, наслаждаясь невиданной прежде свободой, бродили по безлюдной Борисовке.
– Тань, почему ты носишь кристалл в кармане? Лично я спрятала бы его на груди.
– Думаешь, меня эта мысль не посещала? Ничего не выходит. Камешек холодит сердце и навевает тоску.
Мы замолчали. Присев на скамейку, послушали трели заливавшегося в ветвях соловья. Внезапно на фоне звездного неба возник зловещий силуэт…
Думала ли я, что когда-нибудь буду прогуливаться по ночной деревне, запросто болтая с самым настоящим вампиром? Не знаю, начал ли действовать приворот или это было простым совпадением, но Кристиан (так, оказывается, звали нашего знакомого) именно сегодня вернулся в Борисовку за своим бесценным камешком.
– Те, кого я преследовал, покинули эти края, и мне предстоит долгая дорога. Обладание кристаллом может навлечь беды, и потому не стоит испытывать судьбу, оставляя его у вас.
Панкратова затрепетала, но, не подав виду, с удвоенной энергией продолжила светскую беседу. Мы успели перейти на «ты», поделиться впечатлениями о погоде и немногочисленных местных достопримечательностях. Болтая о пустяках, я успела переменить свое отношение к вампиру. Во время нашей первой встречи Кристиан вызывал у меня чувство ужаса и отвращения. Теперь, когда неприятности остались позади, все воспринималось совсем иначе. Панкратова не ошиблась – это был привлекательный молодой человек с яркой, нетипичной для славян внешностью, обходительный, с приятными манерами и симпатичной улыбкой. Кристиан, должно быть, пользовался большим успехом у девушек. Его немного портила неестественная, заметная даже в полутьме бледность, но этот недостаток очень скоро переставал бросаться в глаза.
– Знаешь, откуда мы идем? – спросила нарочито веселая Панкратова и, не дожидаясь ответа, пояснила: – От ведьмы! Подумать только, пару дней назад я не верила в колдунов и вампиров!
Пересказав события последних часов, но утаив цель нашего визита, Татьяна с особым восторгом поведала о чарах, наложенных на родителей:
– Невероятно, но даже Акулиничевой удалось беспрепятственно выбраться из дома! Сколько знаю ее маму, она никогда не отпускала Свету гулять по вечерам.
Кристиан слушал, и его бледное осунувшееся лицо приобретало все более мрачное выражение.
– Ты знаешь, кому поклоняется эта тетя Лара?
– Древним языческим богам или что-то вроде того. – Татьяна пожала плечами. – Насколько я поняла, силам природы. Она старается жить с ними в гармонии. Разве это плохо?
– В паутине ее слов искусно переплетены правда и вымысел. Она обещает многое, но что хочет взамен?
– Тете Ларе нужны ученицы.
– Для чего, Татьяна? Молчи, я знаю твой ответ. Послушайте, девочки… Если мнение вампира для вас что-нибудь значит, бегите от этой ведьмы как от огня, не принимайте ее даров, не слушайте ее увлекательные рассказы! Мы, отверженные миром дети тьмы, тесно связаны между собой. На нас лежит одно проклятье, наши силы питает один источник, поэтому я знаю цену своих слов. Не пытайтесь узнать магические тайны, это принесет только горе, отчаяние, а может быть, даже и смерть. Поверьте, у ведьмы свои цели, и они не совпадают с вашими.
Таня, Света, я умоляю вас, не ходите больше к ней, она погубит ваши души.
Вампир говорил так взволнованно, его черные глаза так блестели, отражая свет далеких звезд, что я просто диву давалась эмоциональности его страстных речей. Таню же занимало другое:
– Кристиан, мы взрослые люди и можем отличить плохое от хорошего. Лично я ни за что бы не согласилась поклоняться дьяволу или приносить кого-нибудь в жертву. Совсем другое дело – простенькое колдовство для дома, для семьи.
– Ты не заметишь, как перейдешь грань, отделяющую невинные забавы от служения темным силам. Но довольно об этом, я предупредил, а выбор придется делать вам. Где камень, Татьяна? Отдай его, и мы простимся. Навсегда. – Он предостерегающе поднял руку, не давая возразить. – То, что сейчас происходит, противоестественно. У нас разные дороги, а когда человек сближается с вампиром, гибнут, как правило, оба. Ну же…
– У меня нет кристалла… То есть он дома, спрятан в надежном месте. Я принесу, подождите… – промямлила Панкратова и, сорвавшись с места, умчалась в темноту.
Я осталась наедине с вампиром. Где-то рядом заливался звонкими трелями соловей, высоко в небе мерцали звезды – обстановка очень подходила для романтического свидания. Стараясь избавиться от возникшей неловкости, я спросила:
– Любопытство, конечно, не добродетель, но, раз уж так получилось, расскажи, пожалуйста, о вампирах. Про них снято столько фильмов, но понять, где правда, где вымысел, невозможно.
Кристиан покачал головой:
– Зачем тебе это? Сказка всегда красивей правды, даже сказка про оживших мертвецов.
– Не хочу упускать такой шанс. Не так уж много на свете людей, которые могут похвастаться, что беседовали с настоящим вампиром.
– Кто мы такие? Представь обычного человека, вынужденного ради пропитания стать убийцей, человека, в одночасье лишившегося дома, семьи, друзей. Человека, безжалостный враг которого – все остальное человечество. Человека, который панически боится солнца. Что будет с ним через месяц, год, десятилетие?
– Но это ужасно!
– Вначале захлестывает отчаяние, страх, тоска, но постепенно, со временем, ко всему привыкаешь. Старые вампиры, которым перевалило за несколько сотен лет, не знают жалости, они просто забыли, что когда-то были людьми. К счастью, их мало, мы не живем вечно.
– Но вы же не стареете и не болеете!
– Но нас убивают. Кто мы такие? Мы нищие бездомные бродяги, которых постоянно мучает голод и страх за собственную шкуру. Думаешь, таких затравленных, запуганных тварей трудно уничтожать? Большинство вампиров гибнет почти сразу после обращения, некоторые протягивают пару десятилетий, потом совершают неверный шаг и… У вампиров одна задача – выжить. Мы одиночки. Если в одном месте собирается несколько вампиров, следы нашего пребывания уже не скрыть. У каждого должна быть очень большая территория для охоты. Вампиры давно не пользуются клыками и прилагают огромные усилия, чтобы никто не догадался об их существовании… Я не хочу обсуждать эту тему, Света. Есть вещи, о которых лучше не знать.
– А если пользоваться донорской кровью?
– Какое-то время продержаться можно, но, увы, не слишком долго. Беда в том, что вампиры живут именно за счет чужих жизней, их питает чужая энергия, а не кровь, как считают многие.
Кристиан замолчал и неожиданно взял меня за руку. Его пальцы были холодны как лед:
– Только не забывай, Светлана, все живое на Земле существует за счет жизней других существ. Все едят друг друга. Я не пытаюсь оправдаться, но в отличие от людей вампиры, за редким исключением, убивают только ради поддержания собственной жизни. Люди намного изощренней в изобретении поводов для убийства: корысть, зависть, ревность, войны, наслаждение болью и страданиями ближнего…
Я не была готова к таким откровениям и никогда прежде не задумывалась на столь страшные темы. Слушая Кристиана, мне больше всего хотелось глупо, по-детски, разреветься:
– Но ты не такой, ты же не ответил злом на добро. Расскажи о себе, о своем прошлом.
– У вампиров нет ни прошлого, ни будущего. Только бесконечная и бессмысленная борьба за выживание. – Он посмотрел на звезды. – Почему до сих пор не вернулась Татьяна? Где она живет?
Мне не хотелось выдавать Таню, сообщив, что она отправилась за талисманом к тете Ларе. Поэтому я повела Кристиана к ее дому, надеясь, что Панкратова уже успела вернуть таинственный камешек и мы встретим ее где-нибудь на полпути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17