– Пора забираться в мешок, – сказал он Бастеру, когда костер начал догорать.
Тюленю мешок был не нужен – у него был свой собственный, теплый и пушистый. Клинт влез в спальный мешок, застегнул «молнию».
– Спокойной ночи, Бастер!
Бастер подполз поближе к мешку, положил голову на песок и заснул – или сделал вид, что заснул.
Клинт еще некоторое время наблюдал за звездами, потом повернулся на бок. А в следующий момент Бастер уже тыкался в него носом, стараясь разбудить. Он протер глаза и огляделся.
В белом утреннем тумане у самой кромки воды стояли похожие на высокие тени две большие белые цапли и громко кричали, словно споря, в какую сторону им лететь.
Бастер смотрел на Клинта. «Глупые птицы стоят там, на берегу. Давай напугаем их», – казалось, говорил он.
Клинт покачал головой:
– Тс-с!
Так и не окончив свой спор, громко хлопая крыльями и махая длинными ногами, цапли взмыли вверх.
Теперь Бастер мог говорить, и он принялся уговаривать Клинта влезть в воду.
– Ладно, старина, – согласился Клинт. – Но сначала я разведу костер. Мне нужно будет согреться, когда я вылезу из воды.
Вода только сначала казалась холодной. Клинт поплыл наперегонки с Бастером к «Дельфину» – прилив отогнал ялик далеко от берега. «Дельфин» стоял на глубине, наверное, футов в десять. Клинт проплыл всего половину дистанции, когда встретил Бастера уж на обратном пути. Поэтому он вернулся на большую глубину и нырнул на дно. Дно густым слоем покрывали устрицы; раковины их были чуть приоткрыты, а мантии трепетали. Планктон, которым они питались, был похож на пыль на воде. Но пыль эта была далеко не простая: именно благодаря ей существовало все живое в океане.
Он высунул голову, вдохнул воздух и снова погрузился на дно. На этот раз и Бастер подплыл к нему, чтобы тоже посмотреть на устриц. Казалось, тюлень всегда особенно был доволен, когда они встречались под водой. Он, наверное, надеялся, что в один прекрасный день Клинт наконец научится плавать как следует.
На этот раз, однако, его надежды не оправдались. Клинт выскочил из воды и, дрожа от холода, побежал к костру.
Когда он согрелся и обсушился, его снова обуяли мечты о подводных исследованиях, и, готовя к завтраку лососину, он рассказывал Бастеру:
– Знаешь, что я сделаю? Я накоплю денег и куплю себе акваланг. Это такой прибор, который позволяет иметь запас воздуха под водой. Можно пробыть на глубине целый час. Вот тогда мы потягаемся с тобой, Бастер! Что ты на это скажешь?
Бастер съел свой кусок сырой лососины и, по-видимому, нашел эту мысль превосходной.
– Правда, вид у меня будет довольно странный с маской на лице и весь я буду в трубках от баллонов с воздухом за спиной, но ты к этому быстро привыкнешь, правда?
«Ур-р! Ур-р!»
– Обязательно привыкнешь! – Клинт кинул ему еще кусок рыбы. – Вот это называется сушей, Бастер, – объяснял Клинт, показывая на берег. – Океан же в семь раз больше, чем суша. Еще много морей предстоит исследовать. Мы только начинаем. – Тут он вспомнил о вещах повседневных и добавил: – Но сегодня – последний день нашей экспедиции. Нам нужно что-нибудь привезти домой. Начнем с ловли лосося, а с отливом будем искать моллюсков.
На закате «Дельфин» подходил к причалу Барлоу. Бастер плыл рядом. Отец и мама ждали на берегу. Собаки взволнованным лаем приветствовали путешественников. Джерри даже бросился в воду. Клинт не ожидал такой встречи. Будто он вернулся из кругосветного плавания.
Он отдал паруса и, когда лодка ткнулась носом в песок, выпрыгнул, чтобы помочь отцу вытащить ее из воды. Все говорили одновременно, отец пожимал Клинту руку, мама обнимала его, а Бастер лаял вместе с собаками, которые танцевали вокруг людей и тюленя.
– Таким худым и загорелым я еще никогда тебя не видела, – сказала мама.
– И здоровым, – добавил отец.
Вместе с Клинтом они вытащили все лагерное снаряжение, мешок с моллюсками и большого королевского лосося, которого Клинт, совсем уж было отказавшись от борьбы, забагрил всего в миле от дома. Когда они все вместе двинулись домой, у Клинта было такое ощущение, будто он возвратился после долгого-долгого отсутствия и понял, как дома хорошо.
– Как дела? – спросил он. – Пари держу, что без меня и Бастера у вас было гораздо меньше хлопот.
– Конечно, мы справлялись, – улыбнулась мама, – но мы скучали без вас.
– Что нового, с тех пор как мы уехали? Казалось, прошло так много времени, что весь мир мог перемениться.
– Я продал те бревна, что были в бухте, – принялся рассказывать отец, – и получил за них немалые деньги. Мама покупает морозильник, а я – новую шляпу. Наверное, и тебе что– нибудь перепадет.
– Сейчас ему нужна только еда, – вмешалась мама. – Я еще никогда не видела его таким худым. Как хорошо, что у меня уже готов обед!
В доме все казалось одновременно и знакомым и незнакомым. Клинт был так взволнован, рассказывая о своих приключениях, что даже не присел, пока мама не подала на стол.
Он совсем забыл, что на свете существует почта, но рядом с тарелкой лежало в ожидании его открытое письмо.
– Это от профессора Уиллса, – сказала мама. – Оно написано нам, но там есть и для тебя тоже.
В начале письма профессор рассказывал о том, как они живут в Калифорнии и когда намерены вернуться в Сиэтл. Потом он писал:
Насколько мне помнится, в этом году Клинт должен учиться в восьмом классе. Не знаю, каковы ваши планы, но у него неплохие начинания в науке, и опытный преподаватель естествознания мог бы оказать ему весьма существенную помощь.
Если вы решите послать Клинта учиться в Сиэтл, мы с миссис Уиллс будем рады принять его в нашем доме. Я уверен, он легко с нами поладит, а моя библиотека ему очень пригодится.
У Прокторов, что живут рядом, четверо детей примерно того же возраста, как Клинт, и все они очень любят море и рыбную ловлю. Клинт обязательно с ними подружится.
У Мартинов, которые тоже живут поблизости, есть небольшая яхта…
Клинт оторвался от письма и взволнованно объяснил:
– Я встретил Мартинов на пути в Тритон Коув. Они меня узнали из-за Бастера. Они мне очень понравились. Он с удовольствием дочитал письмо до конца.
– Вот это да!
– И я так думаю, – согласилась мама. Отец тоже кивнул.
– Более того: поскольку бревна проданы, мы можем это осуществить.
– Ура! – вскочил Клинт.
В окно постучали; он повернулся и увидел довольную морду Бастера, который ластом стучал по стеклу. На дворе уже почти стемнело, и тюлень, казалось, смотрит сквозь воду, напоминая Клинту о себе.
– А что будет с Бастером?
– Нельзя же, чтобы тюлень мешал твоему образованию! – рассердилась мама.
Но отец, улыбнувшись, сказал:
– Через несколько дней начинаются занятия. Где бы ты ни был, все равно Бастера придется держать взаперти все девять месяцев.
Но Клинт не хотел с этим смириться.
– Я могу этот год не ходить в школу. Я научусь многому…
– Нет! – резко сказала мама. Отец опять улыбнулся:
– Боюсь, на следующий год будет стоять та же проблема.
– Если я буду учиться здесь, я смогу следить за Бастером…
– Это значит – держать его взаперти и не давать ему делать то, что он захочет.
Они ничего не желали понять.
– Я знаю, что нельзя держать Бастера на цепи. Но его уже пытались увезти…
– Верно, – согласился отец. – Но никто не виноват, что из этого ничего не получилось. Я не рассчитывал, что он так привязан к людям.
– В этом-то и дело. Он любит людей, он умный и веселый. Отец кивнул:
– И где бы его ни выпустить, он все равно вернется сюда, если только его не убьют по дороге…
– Так что же делать?
– В твое отсутствие к нам приезжал Фрэнк Ивс, – спокойно ответил отец. – Он слышал про Бастера…
Мистер Ивс был владельцем большой шхуны со специальным снаряжением – он ловил животных и рыб для аквариумов и зоопарков.
– Фрэнк сказал, – продолжал отец, – что будет рад взять Бастера и найдет для него хорошее место…
– В зоопарке? – спросил Клинт.
– А почему бы нет? Бастер любит людей, но, если он будет на свободе, большинство из них попытаются его убить. И те же люди будут к нему хорошо относиться, если он окажется в бассейне. Там он будет в безопасности, и ему не придется разочаровываться в людях.
– Это самое лучшее для него место, – добавила мама.
– Я не хочу отдавать его!
Но тут Клинт вспомнил вырвавшуюся из заката яхту красного дерева и рыжеволосого яхтсмена с винтовкой. Таких было сколько угодно, и Бастера могли убить в любой момент.
Клинт сделал глубокий вздох, словно уходя под воду.
– Мистер Ивс может взять Бастера, папа. Лицо матери медленно осветилось улыбкой:
– Ты становишься взрослым, Клинт! Мы так гордимся тобой!
– Правильное решение, – одобрил отец.
– Но мы не возьмем за него деньги, – твердо сказал Клинт.
– Нет, сынок.
– И мистер Ивс обещает, что подыщет для него самое лучшее место?
– Я позабочусь об этом, сынок.
– И еще, папа…
– Что, сынок?
– Я не хочу видеть, когда его заберут.
Отец кивнул.
Бастер отошел от окна. Клинт еще раз взглянул на письмо профессора Уиллса. Новый мир открывался перед ним, но он чувствовал себя в нем одиноко и неуютно, ибо этот мир, распахнувший сегодня перед ним свои двери, нанес ему и первый ошеломляющий удар.
МАЛЕНЬКОЕ МОРЕ
Еще несколько месяцев назад от одной только мысли, что ему предстоит обедать с тетей Гарриет, Клинт мог сбежать в лес. Правда, и сейчас эта перспектива не особенно его прельщала, но он обязан был принять ее приглашение, поскольку именно тетя способствовала его переезду в Сиэтл. Даже ради того, чтобы хоть разок взглянуть на океанографическую лабораторию, куда он пришел сейчас с профессором Уиллсом, стоило пообедать с тетей.
Они пришли, когда работы в лаборатории уже кончились. Но и после окончания работ там циркулировала в бассейнах вода, а живые существа росли и менялись почти на глазах. Это было волшебное место, где можно было видеть, что происходит на дне океана, и сквозь стекло заглянуть в будущее. В одном бассейне лежал кусок того огромного электрического кабеля, который должен лечь на дно Пюджет-Саунда. Работы эти еще не были завершены, но кабель лежал в соленой воде, и к нему уже прилепились сотни морских уточек. Опыт этот проводился для того, чтобы найти лучший способ защиты стальной оболочки кабеля от коррозии. Когда Клинт смотрел в бассейн подолгу, ему казалось, что он находится под водой.
Но самым привлекательным местом оказалась мастерская и подвале, где изготовляли и чинили снаряжение для морских экспедиций. В одном углу мастерской на большой платформе разместился макет Пюджет-Саунда со всеми его каналами, мысами и островами. Там были приборы, заменяющие солнце и луну. Если включить их, то начинался прилив или отлив, в зависимости от того, что вам нужно в данный момент изучать. По каналам бежала соленая вода, а из рек, что стекали с гор, поступала пресная вода. Макет был в двадцать футов длиной, цикл прилива исчислялся в минутах.
Профессор Уиллс взглянул на часы:
– У нас есть время посмотреть прилив, пока твоя тетя заедет за тобой. Что тебе хочется увидеть?
– Хорошо бы посмотреть, что происходило сегодня утром, – ответил Клинт.
– Ничего нет легче!
Профессор взглянул на таблицу приливов, завел солнце и луну и включил макет.
Вода не спеша двинулась в Адмиралтейскую бухту, разделившись на два течения у мыса Ветреной Погоды: одно течение направилось в Худский канал, а другое – по основному руслу Пюджет-Саунда.
В другое время Клинт старался бы наблюдать за всеми бухтами одновременно, но на этот раз он последовал за приливом в Худский канал, а потом – к югу вдоль Тоандоса. В конце полуострова вода свернула на юго-запад и у Оук Хеда снова разделилась – одна часть продолжала идти на юго-запад, а другая двинулась на север, к Заливу Пиратов.
Клинт смотрел, а макет увеличивался в размерах, пока не стало казаться, что он смотрит на настоящий прилив, который идет в настоящие бухты. Вот и потрепанный непогодой дом Декеров, отраженный в воде, покрывающей равнины Исчезающего залива. К югу, у причала Барлоу, вода вышла из берегов, а еще южнее двинулась в Бухту Радости и Тритон Коув. Чуть подняв глаза, он увидел, как бежит вода по Пюджет-Саунду, проходя сквозь все узкости и огибая острова, пока она не засверкала, успокоившись, во всех каналах. Начинался уже отлив, когда профессор Уиллс сказал:
– Кажется, тетя приехала за тобой.
Клинт был так увлечен картиной начавшегося отлива, что ничего не слышал. Но вот до него донесся звук знакомого гудка.
– Это она, – сказал он. – Не могла подождать, пока закончится отлив!
– Увидишь еще много таких отливов. – Профессор Уиллс выключил установку.
Они вышли вместе, и профессор сказал:
– Клинт, как ты смотришь на то, чтобы прочитать свою работу о тюленях на заседании нашего общества?
Клинт не поверил услышанному:
– Прочитать перед студентами?
Глаза профессора блеснули за стеклами очков.
– Там будут присутствовать и ученые.
– Но я ведь всего в восьмом классе!
– У тебя неплохая работа, и ты много знаешь о тюленях, при чем же тут твой возраст?
Клинт с ужасом представил себе, как он читает свою работу в зале, полном студентов и профессоров. А вдруг он забудет надеть хорошие туфли или галстук и все будут смеяться? Во всяком случае, они будут удивлены, почему это мальчик рассказывает им о таких вещах, какие они знают лучше его.
– Спасибо большое за ваше предложение, но я не знаю… Я не знаю, сумею ли я…
У него, наверное, был уж очень смущенный вид, ибо профессор Уиллс не стал настаивать.
– Я уверен, что сумеешь. Подумай как следует. И завтра дай мне знать.
– Хорошо, – ответил Клинт. – Еще раз большое спасибо! Он все еще был смущен, когда сел в машину. Тете Гарриет пришлось дважды его переспросить, где он хочет обедать.
– Мне все равно.
– Хочешь поехать в «Залив Лосося»?
– Вот здорово! – Это было его любимое место. Она включила зажигание, машина тронулась.
– Я очень довольна твоими успехами в школе, Клинт.
– Учиться не трудно, когда это тебя интересует. Теперь я понимаю, почему ты хотела, чтобы я учился здесь. Я очень благодарен тебе!
Он подумал, что ему следовало бы рассказать ей о предложении профессора Уиллса – прочитать на очередном заседании общества свою работу, – но он пока еще сам не мог в это поверить. И, кроме того, читать работу ему не хотелось.
Ресторан помещался на палубе судна, которое стояло на канале, проходящем через город, и его огромные, во всю стену, окна выходили на причал, где на зиму швартовался рыболовный флот Аляски. Шхуны, сейнеры, сетевые и траловые суда стояли впритык друг к другу, словно машины на автостоянке, а их мачты и реи издали напоминали густой лес. Среди судов Клинт высмотрел хоть и старую, но еще вполне крепкую «Снежную королеву» капитана Йохансена. Были там и другие шхуны, которые Клинт видел раньше. Он так внимательно рассматривал их, что совсем забыл про еду. Не очень-то вежливо но отношению к тете Гарриет, поэтому он решил искупить свою ошибку и начал рассказывать ей про свою работу о тюленях. И вот, когда он говорил, предложение профессора впервые показалось ему вполне реальным, но все-таки уж очень страшным.
Тетя вовсе не так удивилась, как он ожидал, и видно было, что она страшно довольна.
– Чудесно, Клинт! Ты, конечно, сказал профессору, что сделаешь доклад?
– Я сказал, что подумаю. Не представляю, как я его буду делать. Там соберутся студенты и профессора, которые знают гораздо больше меня…
– Но не о тюленях, – настаивала тетя Гарриет. – Ни у кого из них нет такого опыта. И профессор Уиллс не обратился бы к тебе, если бы не считал, что ты можешь рассказать нечто действительно интересное.
– Ты, наверное, права, – признал Клинт.
– Значит, ты сделаешь доклад?
Но Клинт еще ничего не решил. Он смотрел в окно ресторана на причал, где, зажатая среди других судов, стояла старая шхуна капитана Йохансена. Ему видны были аккуратно утопленные в гнездах желтые шлюпки и палуба, где он когда-то прощался с Бастером.
И вдруг он понял, почему ему не хочется читать свою работу на заседании.
– Почему? – Тетя Гарриет тоже хотела знать.
– Из-за Бастера, – ответил он. – Это ведь его, а не моя работа. Это он делал все, о чем я писал. А я даже не знаю, где он сейчас… И не хочу говорить о нем.
Тетя как-то странно взглянула на него.
– Но, Клинт, ты же сам сказал, что не хочешь знать, куда его отвез мистер Ивс.
– Верно. Но это зря. Я чувствую, что поступаю несправедливо по отношению к нему.
Признавшись, он понял, как плохо ему в действительности.
Тетя Гарриет открыла свою сумку и начала что-то в ней искать.
– Так ты хочешь знать?
Она вынула вырезку из газеты и развернула ее.
– Эта заметка лежит у меня уже две недели, но я не знала, показать ли ее тебе.
Клинт с интересом принялся разглядывать фотографию, изображающую тюленя и группу детей. Дети стояли возле бассейна, в котором совершенно прямо, как стоят обычно пингвины, сидел тюлень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14