(указывая направо) И вон туда тоже усядется задница. (указывая прямо) Задницы повсюду. Знаете, если бы мы делали нечто в стиле «чмок-чмок, бах-бах», все эти задницы нам бы пригодились. Но как насчет интима? Давайте, подумаем, что представляет собой близость, в нашем случае. Я о двух людях ведущих беседу. Допустим, я беру у Вас интервью. Все что я от Вас хочу – чтобы Вы не пропускали мои вопросы мимо ушей. Хочу чтобы росло некое доверие. Если, во время беседы, Вы вдруг обо всем этом задумаетесь... (мимикой изображает внезапное прозрение и панику на лице) ...Вам нельзя расслабляться – доверие перестанет расти, тогда мы станем разговаривать в одной комнате, а не друг с другом, не будет никакой лазейки для близости.
Уэйн дает Уорлитцеру шанс в это въехать.
УЭЙН. Вот почему в моей команде только трое ...и эти трое невидимы. (меняет тему) Вот мы и подошли к тому, о чем я хотел с Вами поговорить. Дело в том, что я должен заставить Микки Нокса расслабиться… Пусть Микки Нокс почувствует то, чего никогда прежде не ощущал… Микки Нокс откроет двери, которые доселе были для него закрыты. Ну и, как же мы можем ожидать от него чего-нибудь похожего, когда у нас вдоль стен расставлены Лос Анджелесские окружные шерифы.
Внезапно, между ними проскакивает искра.
УОРЛИТЦЕР (фыркает). Понятно, только что, черт возьми, я по Вашему должен сделать?
УЭЙН. Убрать их.
УОРЛИТЦЕР. Мр. Гэйл, похоже Вы имеете самые скудные представления о том, насколько опасен Нокс!
УЭЙН. Мр. Уорлитцер, я Вам ручаюсь, что отлично знаком с карьерой Микки Нокса.
Они оба раздражаются все больше и больше.
УОРЛИТЦЕР. За время их заключения, муж и жена прикончили…
УЭЙН. Не надо меня фактами кормить. Я их знаю получше Вас.
УОРЛИТЦЕР. Хорошо, тогда позвольте мне поделиться с Вами фактом, с которым, как видно, Вы, все же, незнакомы. Если я выведу своих людей, Микки Нокс свернет Вам шею, как нечего делать.
УЭЙН. Во-первых... О себе я позабочусь сам. Я рос в неспокойном районе, и, в свои времена, задавал жару разным недотепам. Микки Нокс меня не пугает. Во-вторых... я – журналист, и готов идти на такой риск. И в-третьих... ничего не случится. Уж в это мне поверьте, в интересах же Микки Нокса сыграть эту игру по правилам. (выдерживает паузу) Минуточку. Мы перешли на повышенные тона, я этого не хотел. (выдерживает паузу) Но если серьезно, Филл, сами посмотрите.
Уэйн оглядывает комнату, пересчитывая помощников шерифа.
УЭЙН (считает). Один... два... три... четыре... пять... шесть... семь... восемь. Господи ты Боже, Филл, это же слишком. Давайте уберем хоть нескольких.
УОРЛИТЦЕР. Уэйн, если бы это был кто-то другой…
УЭЙН. Филл, я просто опасаюсь, что он не будет отвечать на мои вопросы, глядя на всех этих шерифов. Они его ненавидят. Он их ненавидит. О какой близости можно говорить, как мне ее создать, если в воздухе витает столько ненависти. Даже мы с Вами это чувствуем.
УОРЛИТЦЕР. К чему Вы клоните?
УЭЙН. Двоих?
УОРЛИТЦЕР. Идет. Двоих я уведу.
УЭЙН. Нет, нет, нет, нет, нет, нет, я имел в виду, оставить двоих.
УОРЛИТЦЕР. Я так не могу. Оставим пятерых.
УЭЙН. Троих.
УОРЛИТЦЕР. Сократим на половину. Четверых, и на этом все.
ВНУТРИ ТЮРЕМНОЙ КАМЕРЫ МИККИ – ДЕНЬ
Микки лежит на своей кровати, держа руки за головой.
КАМЕРА ОТЪЕЗЖАЕТ чтобы захватить в кадр дверь клетки на переднем плане. Два ПОМОЩНИКА ШЕРИФА входят в кадр, и двигаются не выходя из него. У каждого из помощников ружье, а также до хрена цепей и кандалов.
ПЕРВЫЙ ПОМОЩНИК. Встать! Лицом к стене.
Микки встает.
МИККИ. Сейчас, наверное, Вы предупредите: «Пять минут, Мр. Нокс».
ВНЕ ЭКРАНА дверь с хлопком закрывается.
СМЕНА ПЛАНА:
ВНУТРИ ТЮРЕМНОЙ КАМЕРЫ МЭЙЛОРИ – ДЕНЬ
КРУПНЫЙ ПЛАН Мэйлори спящей на своей койке. Эхо хлопка от двери камеры Микки, заставляет ее вздрогнуть.
СКАГНЕТТИ (за кадром). Проснись и пой, Мэйлори!
Мэйлори поднимается с кровати, встает в воинственную позу.
КАМЕРА РЕЗКО ПЕРЕМЕЩАЕТСЯ на Скагнетти, он стоит в камере, между двух помощников шерифа. Помощников зовут БИНГАМ и ВАШИНГТОН.
СКАГНЕТТИ. Чудесный день для поездки, правда?
СМЕНА ПЛАНА:
ВНУТРИ ТЮРЕМНОГО КОРИДОРА – ДЕНЬ
КРУПНЫЙ ПЛАН босых ног Мэйлори, идущих впереди сверкающих черных ботинок Бингама и Вашингтона.
ЗВУК шагов Мэйлори по бетонному полу, наряду с шагами шерифов в ботинках «клип-клоп-клип-клоп», громко слышен всю эту сцену.
Мэйлори идет чуть впереди от ружей шерифов, Скагнетти же бесшумно шагает рядом с ней. Своей Зиппо он зажигает сигарету, и делает глубокую затяжку.
СКАГНЕТТИ. До Бейкерсфилда путь неблизкий. Неблизкий, да и жаркий. Бывала в Бейкерсфилде?
Мэйлори смотрит прямо перед собой
СКАГНЕТТИ. Я был там дважды. И, знаешь, туда снова не тянет. Но я-то только туда и обратно. А вот тебе, наоборот, дорогуша, придется провести там остаток жизни. Вот это я и называю – жестоким, бесчеловечным наказанием.
Мэйлори не выдает каких-либо эмоций, только продолжает идти.
СКАГНЕТТИ. И там-то уж ты никакой херни не выкинешь. Ведь, когда добрый доктор пропустит через тебя немного энергии… (приставив палец к макушке, изображает нечто наподобие казни на электрическом стуле) …Ты даже не будешь знать, где находишься. Тебя просто посадят у окошка, будут приходить только на время водных процедур.
Мэйлори делает большой зевок.
ВНУТРИ ПОДСОБНОГО ПОМЕЩЕНИЯ – ДЕНЬ
Уэйн, стоя у окна, говорит со Скоттом, Роджером и Непослушной Джули. В противоположном конце комнаты Уорлитцер и окружающие его помощники ведут веселую беседу, и время от времени взрываются хохотом.
УЭЙН (своей команде). А когда он придет сюда, никакого хера тут быть не должно. Наложите грим, прикрепите микрофон, и оставьте его одного. Не надо с ним говорить. Не надо лезть ему в душу. Я хочу, чтобы Вы оставались внутри нашего механизма. Вы невидимки.
КАМЕРА ПЕРЕМЕЩАЕТСЯ к двери, когда двое помощников вводят Микки в комнату. Микки закован с ног до головы, удивительно, как он еще может идти.
УЭЙН (своей команде). Ладно, брэйк.
Команда Уэйна растворяется.
УОРЛИТЦЕР. Так, ребята, давайте его распакуем.
Двое помощников шерифа, держат ружья у висков Микки, пока двое других расстегивают цепи. Во время этого, Микки смотрит на Уэйна.
Уэйн подходит к Микки.
МИККИ (Уэйну). Вот что, перед тем как начать, нам надо прояснить некоторые моменты.
УЭЙН. Хорошо, Микки.
МИККИ. Давайте все обсудим, когда меня развяжут.
КАМЕРА зафиксирована на Микки, он стоит неподвижно, а два помощника шерифа снимают цепи.
ВНУТРИ, ПРОХОДНОЙ БЛОК – ДЕНЬ
КАМЕРА внутри проходной комнаты, установлена на двери со стороны тюремного блока. Дверь отпирают, затем открывают. Два Помощника вводят Мэйлори внутрь. Скагнетти, заплутав, теперь идет позади.
Бингам поднимает дробовик и направляет дуло на голову Мэйлори. Вашингтон отпирает наручники на запястьях Мэлори.
Мэйлори тиха.
Скагнетти прислоняется к стене, курит сигарету.
БИНГАМ. Развернись, лицом к стене!
Мэйлори выполняет команду.
Бингам и Вашингтон движутся к двери.
СКАГНЕТТИ. Подождите снаружи чуток, парни.
БИНГАМ. Мы не…
СКАГНЕТТИ. Не волнуйтесь.
Бингам и Вашингтон идут на выход.
Скагнетти бросает свою пушку Вашингтону. Прежде, чем тот успеет возразить, Скагнетти закрывает за ним дверь.
Мэйлори стоит в центре комнаты, неподвижно, она спиной к нему.
Скагнетти встает перед ней.
Мэйлори не шелохнется.
СКАГНЕТТИ. Покурить хочешь?
Стальные глаза Мэйлори уставились на Скагнетти.
СКАГНЕТТИ. Да ладно, я тебе уже прикурил. Ты же куришь.
Мэйлори не отвечает. Скагнетти вынимает сигарету изо рта и вставляет ее меж губ Мэйлори. Держим КРУПНЫЙ ПЛАН Мэйлори.
СКАГНЕТТИ. Я читал твое досье. Знаешь, что там сказано на счет вашего судебного разбирательства? Каждый раз, когда тебя ставили под присягу, чтобы не спросили, твой ответ был один… «Я люблю Микки». В досье также говорится, что когда тебя проверяли на детекторе лжи, то «Я люблю Микки» – был единственный ответ, зарегистрированный полиграфом как правда.
Скагнетти появляется в кадре очень близко к Мэйлори.
СКАГНЕТТИ. Кем ты себя возомнила? Писклявой Фромми? Вот кем, да? А Микки – твой Чарльз Мэнсон? Или Микки – Иисус? Он что, такой симпотный? А может, у него просто здоровый член?
Скагнетти говорит Мэйлори в другое ухо.
СКАГНЕТТИ. Вот в чем дело, нет? У Микки такой огромный ослиный член.
Скагнетти наклоняется еще ближе к уху.
СКАГНЕТТИ. Можешь припомнить последний раз, когда вы трахались? А? Я просто хочу, чтобы ты закрыла глазки и вспомнила… вспомнила, когда старина Микки последний раз прочищал тебе трубы. Ну что, настроилась? Прекрасно. Вспоминай. Никогда не забывай, потому что больше этому не бывать. Потому что вас ждет электрошоковая терапия, там все через это проходят, все дерьмо из вас повышибают, а что до пениса Микки – так ему вовсе не жить.
Мэйлори плюет зажженную сигарету в лицо Скагнетти. Скагнетти проворачивает Мэйлори на 180 и ударяет ее.
СКАГНЕТТИ. Послушай. Ты можешь просидеть здесь пару часиков, пока я не закончу досмотр. Причина, по которой меня назначили твоим сопровождающим, в том что они знают – я не гнушаясь пущу в тебя пулю, если потребуется.
Скагнетти с силой сжимает плечи Мэйлори.
СКАГНЕТТИ. Так что, если в течении нашей поездки, какое-нибудь шило ткнет тебя в задницу, лучше перетерпи его! Попробуешь меня наебать, сучка, хоть немного, падешь жертвой случайного выстрела! Comprehende?
Мэйлори на секунду смотрит на него, затем со всей силы бьет его голову своей. Мы слышим ХРУСТ сломанного носа Скагнетти, коп издает отчаянный вопль.
СНАРУЖИ ПРОХОДНОГО БЛОКА – ДЕНЬ
Бингам и Вашингтон возятся с ключами, в попытке открыть дверь в комнату выхода.
ВНУТРИ ПРОХОДНОГО БЛОКА – ДЕНЬ
Бингам и Вашингтон вламываются в комнату, где находят Скагнетти лежащим лицом вниз на полу.
Мэйлори стоит, поставив ногу на спину Скагнетти, прижав ногой его руки, заломленные за спину. Его тело извивается подобно змее, и он кричит.
Два помощника шерифа прикладами дробовиков СБИВАЮТ ее на хрен.
Скагнетти откатывается на ЗАДНИЙ ПЛАН, держась за окровавленный нос, и вопя.
СКАГНЕТТИ. Она мне на хрен нос сломала! Эта сука сломала мне нос!
Вашингтон подбирается поближе к нему и помогает подняться.
СКАГНЕТТИ (кровь стекает по лицу). Она сломала мой нос.
ВАШИНГТОН. Я починю.
Он хватает Скагнетти за нос, и ВОЗВРАЩАЕТ нос на место. Скагнетти издает второй отчаянный вопль, подпрыгнув от боли.
Когда боль спадает, Скагнетти убирает руки от лица, смотрит на Мэйлори.
Бингам удерживает Мэйлори в углу комнаты, засунув дуло дробовика ей в рот.
КРУПНЫЙ ПЛАН Скагнетти. Он – ручная граната с выдернутой чекой.
СКАГНЕТТИ. Подержите ее, ребята.
Скагнетти проходит в угол к Мэйлори. Дуло дробовика вынимается у нее изо рта. Бингам и Вашингтон держат ее с обеих сторон.
Скагнетти хватает баллончик с нейропаралитическим газом, который висел на поясе Вашингтона, и подносит его к лицу Мэйлори.
Мэйлори и Скагнетти обмениваются взглядами.
Скагнетти интенсивно выпрыскивает нейропаралитический газ прямо ей в лицо, в глаза, и на все тело.
Метнувшись на пол, Мэйлори кричит в агонии.
ДВА КАДРА: Бингам и Вашингтон смотрят вниз на Мэйлори, лежащую на полу. Мы можем слышать, что Скагнетти все еще опрыскивает ее. Помощники не могут больше на это смотреть.
Мэйлори шевелится на полу, а Скагнетти продолжает поливать ее тело.
КРУПНЫЙ ПЛАН окровавленного, но улыбающегося лица Скагнетти. Мы слышим ЗВУК, говорящий о том, что жидкость в баллончике закончилась. Распыление газа прекратилось.
Скагнетти выпрямляется. Он вручает пустой баллончик Вашингтону.
СКАГНЕТТИ. Хочу, чтоб вы наполнили это перед тем, как мы отправимся.
Трое мужчин выходят из комнаты, закрывая и запирая дверь за собой. Мы еще слышим Мэйлори, кричащую от нестерпимой боли.
ВНУТРИ ПОДСОБНОГО ПОМЕЩЕНИЯ – ДЕНЬ
Микки сидит на стуле и ест пончики. Роджер прикрепляет микрофон к его майке. Непослушная Джули накладывает грим на лицо Микки.
МИККИ (Непослушной Джули). Ты не говоришь, как это?
РОДЖЕР. Она родилась без языка
МИККИ (горячо). Боже мой! (Непослушной Джули) Прости.
Непослушная Джули пожимает плечами, как бы говоря «ну и что теперь», и продолжает накладывать грим.
Уэйн и Уорлитцер разговаривают.
УЭЙН. Значит, договорились. Четыре помощника…
УОРЛИТЦЕР. И я.
УЭЙН. Может тогда трое помощников и Вы?
УОРЛИТЦЕР. Может тогда бросим Микки назад в его клетку и про все забудем?
УЭЙН. Не горячитесь, Филл. Четверо помощников и Вы, я с этим смирюсь. Раз мы договорились, давайте избавимся от лишних задниц.
УОРЛИТЦЕР. Не называйте их задницами.
УЭЙН. Да дело не в задницах. Я о том, что не пора ли их отсюда выводить.
Уэйн оставляет Уорлитцера и подходит к Скотту, который устанавливает освещение.
УЭЙН. Ладно, Скотти, мы застряли здесь с четырьмя из этих задниц. Теперь, я хочу создать иллюзию, что здесь только Микки и я. Поэтому, удостоверься, что задницы в кадр не попадут. Я вообще не хочу видеть их на пленке. Да, и «Живьем в Пять» записало нас вместо своих соц.опросов, это означает, что эфир начнется около пяти тридцати.
Уэйн выходит из кадра, и нам открывается Микки на ЗАДНЕМ ПЛАНЕ.
Уорлитцер говорит со своими четырьмя помощниками.
УОРЛИТЦЕР. Этот мудак будет указывать что мне делать, в моей же тюрьме. Пошел он! Этот жопотрах даже не подозревает, с чем он тут имеет дело, но мы-то это знаем. И случись какое дерьмо, отвечать не ему – нам. Исходя из этого, не выпускайте из рук дробовики, палец – на курке, и будьте готовы открыть огонь без предупреждения.
ВОЗВР. К: Микки находится в КАДРЕ один, сидит на стуле и ест пончик. Он откусывает большой кусок.
РОДЖЕР. Скажите что-нибудь.
МИККИ (с пончиком во рту). Что?
РОДЖЕР. Да что угодно.
Микки проглатывает пончик, делает паузу, затем декламирует поэму.
МИККИ (говорит в рифму).
Я стою среди шума прибоя на истерзанном берегу,
и держу в своей руке горсть зерен золотого песка – совсем немного,
и Все же, они просачиваются сквозь мои пальцы и падают,
А я рыдаю – А я рыдаю! O Боже!
Неужели, я не могу спасти хоть одну песчинку от безжалостной волны?
Неужели, все что мы видим, или нам видится – это мечты в пределах мечтаний?
Микки откусывает пончик.
МИККИ (с пончиком во рту). Ну как?
Роджер появляется в КАДРЕ и подстраивает микрофон.
РОДЖЕР. Эмм… прекрасно. Дайте-ка еще подрегулировать, и мы будем готовы к рок-н-роллу. Оу… эээ, тупица который отпускал мне пончики, положил сливочно-шоколадный наполнитель, который я заказал, в Вашу упаковку.
МИККИ. Тут есть сливочно-шоколадный наполнитель?
РОДЖЕР. Ага. Понимаете, я его отдельно заказывал.
МИККИ. Что упало – то пропало, теперь он мой.
РОДЖЕР. Слушайте, давайте договоримся.
Уэйн появляется в КАДРЕ.
УЭЙН. Роджер, кончай с долбаными пончиками! О чем я тебе говорил. Хватит отвлекать Микки, занимайся своим делом.
РОДЖЕР (сам себе). Ну и ладно. Роджер, какого черта ты делаешь? Ты беспокоишь серийного убийцу.
Роджер выходит из КАДРА.
Уэйн хватает стул и садится перед Микки.
УЭЙН. Простите за него.
МИККИ. Ничего страшного.
УЭЙН. Мы можем начинать. Вы готовы?
МИККИ. Поехали.
Уэйн улыбается и покидает ЭКРАН.
УЭЙН (за кадром). Все внимание! Давайте приступать.
СМЕНА ПЛАНА:
ВНУТРИ ПОДСОБНОГО ПОМЕЩЕНИЯ – ДЕНЬ
16мм пленка – ЧЕРНО-БЕЛАЯ
СЦЕНА теперь ПРОСМАТРИВАЕТСЯ через КАМЕРУ Скотта, которая держит ОЧЕНЬ КРУПНЫЙ ПЛАН глаз Микки.
КАМЕРА фокусируется, отдаляет, чтобы захватить лицо Микки целиком.
УЭЙН (за кадром). Вам удобно?
Микки смотрит ЗА ЭКРАН на Уэйна, и кивает.
УЭЙН (за кадром). Роджер?
РОДЖЕР (за кадром). Покатила!
УЭЙН (за кадром). Скотти?
СКОТТ (за кадром). Покатила… понеслась!
УЭЙН (за кадром). Хлопушка пошла.
НА ЭКРАНЕ появляется ХЛОПУШКА, на ней написано «Интервью с НОКСОМ … ДУБЛЬ #1», она хлопает. КАМЕРА отдаляет изображение, чтобы в КАДРЕ поместился и Уэйн.
УЭЙН. Итак, Микки, расскажите нам, как Вы тут развлекаетесь?
МИККИ. Помимо очевидного?
У Микки начинается приступ смеха.
УЭЙН (без удивления). Да. Помимо очевидного.
Микки постепенно приходит в норму, после приступа смеха.
МИККИ. Ну что же, давайте посмотрим. Что я делаю для забавы? (людям за кадром) Кто курит? Вы, парни, меня с ума сводите своими сигаретами. (в камеру) Извините вы там, кто по ту сторону экрана. Просто сижу тут, смотрю как помощники шерифа дымят как паровозы, мне бы того же.
Помощник шерифа появляется в КАДРЕ, дает Микки сигарету, и зажигает ее. Помощник выходит из КАДРА.
МИККИ. Премного обязан. Что же я делаю для забавы? Вам интересно, что я делаю для забавы, или что делал для забавы?
УЭЙН. Чего? Оу, ээммм, что Вы делали для забавы, для начала.
МИККИ. Что я делал для забавы для начала. (размышляет) Ну, кое-что, что я обычно делал... забав всегда хватало... (делает паузу) Нет, забейте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Уэйн дает Уорлитцеру шанс в это въехать.
УЭЙН. Вот почему в моей команде только трое ...и эти трое невидимы. (меняет тему) Вот мы и подошли к тому, о чем я хотел с Вами поговорить. Дело в том, что я должен заставить Микки Нокса расслабиться… Пусть Микки Нокс почувствует то, чего никогда прежде не ощущал… Микки Нокс откроет двери, которые доселе были для него закрыты. Ну и, как же мы можем ожидать от него чего-нибудь похожего, когда у нас вдоль стен расставлены Лос Анджелесские окружные шерифы.
Внезапно, между ними проскакивает искра.
УОРЛИТЦЕР (фыркает). Понятно, только что, черт возьми, я по Вашему должен сделать?
УЭЙН. Убрать их.
УОРЛИТЦЕР. Мр. Гэйл, похоже Вы имеете самые скудные представления о том, насколько опасен Нокс!
УЭЙН. Мр. Уорлитцер, я Вам ручаюсь, что отлично знаком с карьерой Микки Нокса.
Они оба раздражаются все больше и больше.
УОРЛИТЦЕР. За время их заключения, муж и жена прикончили…
УЭЙН. Не надо меня фактами кормить. Я их знаю получше Вас.
УОРЛИТЦЕР. Хорошо, тогда позвольте мне поделиться с Вами фактом, с которым, как видно, Вы, все же, незнакомы. Если я выведу своих людей, Микки Нокс свернет Вам шею, как нечего делать.
УЭЙН. Во-первых... О себе я позабочусь сам. Я рос в неспокойном районе, и, в свои времена, задавал жару разным недотепам. Микки Нокс меня не пугает. Во-вторых... я – журналист, и готов идти на такой риск. И в-третьих... ничего не случится. Уж в это мне поверьте, в интересах же Микки Нокса сыграть эту игру по правилам. (выдерживает паузу) Минуточку. Мы перешли на повышенные тона, я этого не хотел. (выдерживает паузу) Но если серьезно, Филл, сами посмотрите.
Уэйн оглядывает комнату, пересчитывая помощников шерифа.
УЭЙН (считает). Один... два... три... четыре... пять... шесть... семь... восемь. Господи ты Боже, Филл, это же слишком. Давайте уберем хоть нескольких.
УОРЛИТЦЕР. Уэйн, если бы это был кто-то другой…
УЭЙН. Филл, я просто опасаюсь, что он не будет отвечать на мои вопросы, глядя на всех этих шерифов. Они его ненавидят. Он их ненавидит. О какой близости можно говорить, как мне ее создать, если в воздухе витает столько ненависти. Даже мы с Вами это чувствуем.
УОРЛИТЦЕР. К чему Вы клоните?
УЭЙН. Двоих?
УОРЛИТЦЕР. Идет. Двоих я уведу.
УЭЙН. Нет, нет, нет, нет, нет, нет, я имел в виду, оставить двоих.
УОРЛИТЦЕР. Я так не могу. Оставим пятерых.
УЭЙН. Троих.
УОРЛИТЦЕР. Сократим на половину. Четверых, и на этом все.
ВНУТРИ ТЮРЕМНОЙ КАМЕРЫ МИККИ – ДЕНЬ
Микки лежит на своей кровати, держа руки за головой.
КАМЕРА ОТЪЕЗЖАЕТ чтобы захватить в кадр дверь клетки на переднем плане. Два ПОМОЩНИКА ШЕРИФА входят в кадр, и двигаются не выходя из него. У каждого из помощников ружье, а также до хрена цепей и кандалов.
ПЕРВЫЙ ПОМОЩНИК. Встать! Лицом к стене.
Микки встает.
МИККИ. Сейчас, наверное, Вы предупредите: «Пять минут, Мр. Нокс».
ВНЕ ЭКРАНА дверь с хлопком закрывается.
СМЕНА ПЛАНА:
ВНУТРИ ТЮРЕМНОЙ КАМЕРЫ МЭЙЛОРИ – ДЕНЬ
КРУПНЫЙ ПЛАН Мэйлори спящей на своей койке. Эхо хлопка от двери камеры Микки, заставляет ее вздрогнуть.
СКАГНЕТТИ (за кадром). Проснись и пой, Мэйлори!
Мэйлори поднимается с кровати, встает в воинственную позу.
КАМЕРА РЕЗКО ПЕРЕМЕЩАЕТСЯ на Скагнетти, он стоит в камере, между двух помощников шерифа. Помощников зовут БИНГАМ и ВАШИНГТОН.
СКАГНЕТТИ. Чудесный день для поездки, правда?
СМЕНА ПЛАНА:
ВНУТРИ ТЮРЕМНОГО КОРИДОРА – ДЕНЬ
КРУПНЫЙ ПЛАН босых ног Мэйлори, идущих впереди сверкающих черных ботинок Бингама и Вашингтона.
ЗВУК шагов Мэйлори по бетонному полу, наряду с шагами шерифов в ботинках «клип-клоп-клип-клоп», громко слышен всю эту сцену.
Мэйлори идет чуть впереди от ружей шерифов, Скагнетти же бесшумно шагает рядом с ней. Своей Зиппо он зажигает сигарету, и делает глубокую затяжку.
СКАГНЕТТИ. До Бейкерсфилда путь неблизкий. Неблизкий, да и жаркий. Бывала в Бейкерсфилде?
Мэйлори смотрит прямо перед собой
СКАГНЕТТИ. Я был там дважды. И, знаешь, туда снова не тянет. Но я-то только туда и обратно. А вот тебе, наоборот, дорогуша, придется провести там остаток жизни. Вот это я и называю – жестоким, бесчеловечным наказанием.
Мэйлори не выдает каких-либо эмоций, только продолжает идти.
СКАГНЕТТИ. И там-то уж ты никакой херни не выкинешь. Ведь, когда добрый доктор пропустит через тебя немного энергии… (приставив палец к макушке, изображает нечто наподобие казни на электрическом стуле) …Ты даже не будешь знать, где находишься. Тебя просто посадят у окошка, будут приходить только на время водных процедур.
Мэйлори делает большой зевок.
ВНУТРИ ПОДСОБНОГО ПОМЕЩЕНИЯ – ДЕНЬ
Уэйн, стоя у окна, говорит со Скоттом, Роджером и Непослушной Джули. В противоположном конце комнаты Уорлитцер и окружающие его помощники ведут веселую беседу, и время от времени взрываются хохотом.
УЭЙН (своей команде). А когда он придет сюда, никакого хера тут быть не должно. Наложите грим, прикрепите микрофон, и оставьте его одного. Не надо с ним говорить. Не надо лезть ему в душу. Я хочу, чтобы Вы оставались внутри нашего механизма. Вы невидимки.
КАМЕРА ПЕРЕМЕЩАЕТСЯ к двери, когда двое помощников вводят Микки в комнату. Микки закован с ног до головы, удивительно, как он еще может идти.
УЭЙН (своей команде). Ладно, брэйк.
Команда Уэйна растворяется.
УОРЛИТЦЕР. Так, ребята, давайте его распакуем.
Двое помощников шерифа, держат ружья у висков Микки, пока двое других расстегивают цепи. Во время этого, Микки смотрит на Уэйна.
Уэйн подходит к Микки.
МИККИ (Уэйну). Вот что, перед тем как начать, нам надо прояснить некоторые моменты.
УЭЙН. Хорошо, Микки.
МИККИ. Давайте все обсудим, когда меня развяжут.
КАМЕРА зафиксирована на Микки, он стоит неподвижно, а два помощника шерифа снимают цепи.
ВНУТРИ, ПРОХОДНОЙ БЛОК – ДЕНЬ
КАМЕРА внутри проходной комнаты, установлена на двери со стороны тюремного блока. Дверь отпирают, затем открывают. Два Помощника вводят Мэйлори внутрь. Скагнетти, заплутав, теперь идет позади.
Бингам поднимает дробовик и направляет дуло на голову Мэйлори. Вашингтон отпирает наручники на запястьях Мэлори.
Мэйлори тиха.
Скагнетти прислоняется к стене, курит сигарету.
БИНГАМ. Развернись, лицом к стене!
Мэйлори выполняет команду.
Бингам и Вашингтон движутся к двери.
СКАГНЕТТИ. Подождите снаружи чуток, парни.
БИНГАМ. Мы не…
СКАГНЕТТИ. Не волнуйтесь.
Бингам и Вашингтон идут на выход.
Скагнетти бросает свою пушку Вашингтону. Прежде, чем тот успеет возразить, Скагнетти закрывает за ним дверь.
Мэйлори стоит в центре комнаты, неподвижно, она спиной к нему.
Скагнетти встает перед ней.
Мэйлори не шелохнется.
СКАГНЕТТИ. Покурить хочешь?
Стальные глаза Мэйлори уставились на Скагнетти.
СКАГНЕТТИ. Да ладно, я тебе уже прикурил. Ты же куришь.
Мэйлори не отвечает. Скагнетти вынимает сигарету изо рта и вставляет ее меж губ Мэйлори. Держим КРУПНЫЙ ПЛАН Мэйлори.
СКАГНЕТТИ. Я читал твое досье. Знаешь, что там сказано на счет вашего судебного разбирательства? Каждый раз, когда тебя ставили под присягу, чтобы не спросили, твой ответ был один… «Я люблю Микки». В досье также говорится, что когда тебя проверяли на детекторе лжи, то «Я люблю Микки» – был единственный ответ, зарегистрированный полиграфом как правда.
Скагнетти появляется в кадре очень близко к Мэйлори.
СКАГНЕТТИ. Кем ты себя возомнила? Писклявой Фромми? Вот кем, да? А Микки – твой Чарльз Мэнсон? Или Микки – Иисус? Он что, такой симпотный? А может, у него просто здоровый член?
Скагнетти говорит Мэйлори в другое ухо.
СКАГНЕТТИ. Вот в чем дело, нет? У Микки такой огромный ослиный член.
Скагнетти наклоняется еще ближе к уху.
СКАГНЕТТИ. Можешь припомнить последний раз, когда вы трахались? А? Я просто хочу, чтобы ты закрыла глазки и вспомнила… вспомнила, когда старина Микки последний раз прочищал тебе трубы. Ну что, настроилась? Прекрасно. Вспоминай. Никогда не забывай, потому что больше этому не бывать. Потому что вас ждет электрошоковая терапия, там все через это проходят, все дерьмо из вас повышибают, а что до пениса Микки – так ему вовсе не жить.
Мэйлори плюет зажженную сигарету в лицо Скагнетти. Скагнетти проворачивает Мэйлори на 180 и ударяет ее.
СКАГНЕТТИ. Послушай. Ты можешь просидеть здесь пару часиков, пока я не закончу досмотр. Причина, по которой меня назначили твоим сопровождающим, в том что они знают – я не гнушаясь пущу в тебя пулю, если потребуется.
Скагнетти с силой сжимает плечи Мэйлори.
СКАГНЕТТИ. Так что, если в течении нашей поездки, какое-нибудь шило ткнет тебя в задницу, лучше перетерпи его! Попробуешь меня наебать, сучка, хоть немного, падешь жертвой случайного выстрела! Comprehende?
Мэйлори на секунду смотрит на него, затем со всей силы бьет его голову своей. Мы слышим ХРУСТ сломанного носа Скагнетти, коп издает отчаянный вопль.
СНАРУЖИ ПРОХОДНОГО БЛОКА – ДЕНЬ
Бингам и Вашингтон возятся с ключами, в попытке открыть дверь в комнату выхода.
ВНУТРИ ПРОХОДНОГО БЛОКА – ДЕНЬ
Бингам и Вашингтон вламываются в комнату, где находят Скагнетти лежащим лицом вниз на полу.
Мэйлори стоит, поставив ногу на спину Скагнетти, прижав ногой его руки, заломленные за спину. Его тело извивается подобно змее, и он кричит.
Два помощника шерифа прикладами дробовиков СБИВАЮТ ее на хрен.
Скагнетти откатывается на ЗАДНИЙ ПЛАН, держась за окровавленный нос, и вопя.
СКАГНЕТТИ. Она мне на хрен нос сломала! Эта сука сломала мне нос!
Вашингтон подбирается поближе к нему и помогает подняться.
СКАГНЕТТИ (кровь стекает по лицу). Она сломала мой нос.
ВАШИНГТОН. Я починю.
Он хватает Скагнетти за нос, и ВОЗВРАЩАЕТ нос на место. Скагнетти издает второй отчаянный вопль, подпрыгнув от боли.
Когда боль спадает, Скагнетти убирает руки от лица, смотрит на Мэйлори.
Бингам удерживает Мэйлори в углу комнаты, засунув дуло дробовика ей в рот.
КРУПНЫЙ ПЛАН Скагнетти. Он – ручная граната с выдернутой чекой.
СКАГНЕТТИ. Подержите ее, ребята.
Скагнетти проходит в угол к Мэйлори. Дуло дробовика вынимается у нее изо рта. Бингам и Вашингтон держат ее с обеих сторон.
Скагнетти хватает баллончик с нейропаралитическим газом, который висел на поясе Вашингтона, и подносит его к лицу Мэйлори.
Мэйлори и Скагнетти обмениваются взглядами.
Скагнетти интенсивно выпрыскивает нейропаралитический газ прямо ей в лицо, в глаза, и на все тело.
Метнувшись на пол, Мэйлори кричит в агонии.
ДВА КАДРА: Бингам и Вашингтон смотрят вниз на Мэйлори, лежащую на полу. Мы можем слышать, что Скагнетти все еще опрыскивает ее. Помощники не могут больше на это смотреть.
Мэйлори шевелится на полу, а Скагнетти продолжает поливать ее тело.
КРУПНЫЙ ПЛАН окровавленного, но улыбающегося лица Скагнетти. Мы слышим ЗВУК, говорящий о том, что жидкость в баллончике закончилась. Распыление газа прекратилось.
Скагнетти выпрямляется. Он вручает пустой баллончик Вашингтону.
СКАГНЕТТИ. Хочу, чтоб вы наполнили это перед тем, как мы отправимся.
Трое мужчин выходят из комнаты, закрывая и запирая дверь за собой. Мы еще слышим Мэйлори, кричащую от нестерпимой боли.
ВНУТРИ ПОДСОБНОГО ПОМЕЩЕНИЯ – ДЕНЬ
Микки сидит на стуле и ест пончики. Роджер прикрепляет микрофон к его майке. Непослушная Джули накладывает грим на лицо Микки.
МИККИ (Непослушной Джули). Ты не говоришь, как это?
РОДЖЕР. Она родилась без языка
МИККИ (горячо). Боже мой! (Непослушной Джули) Прости.
Непослушная Джули пожимает плечами, как бы говоря «ну и что теперь», и продолжает накладывать грим.
Уэйн и Уорлитцер разговаривают.
УЭЙН. Значит, договорились. Четыре помощника…
УОРЛИТЦЕР. И я.
УЭЙН. Может тогда трое помощников и Вы?
УОРЛИТЦЕР. Может тогда бросим Микки назад в его клетку и про все забудем?
УЭЙН. Не горячитесь, Филл. Четверо помощников и Вы, я с этим смирюсь. Раз мы договорились, давайте избавимся от лишних задниц.
УОРЛИТЦЕР. Не называйте их задницами.
УЭЙН. Да дело не в задницах. Я о том, что не пора ли их отсюда выводить.
Уэйн оставляет Уорлитцера и подходит к Скотту, который устанавливает освещение.
УЭЙН. Ладно, Скотти, мы застряли здесь с четырьмя из этих задниц. Теперь, я хочу создать иллюзию, что здесь только Микки и я. Поэтому, удостоверься, что задницы в кадр не попадут. Я вообще не хочу видеть их на пленке. Да, и «Живьем в Пять» записало нас вместо своих соц.опросов, это означает, что эфир начнется около пяти тридцати.
Уэйн выходит из кадра, и нам открывается Микки на ЗАДНЕМ ПЛАНЕ.
Уорлитцер говорит со своими четырьмя помощниками.
УОРЛИТЦЕР. Этот мудак будет указывать что мне делать, в моей же тюрьме. Пошел он! Этот жопотрах даже не подозревает, с чем он тут имеет дело, но мы-то это знаем. И случись какое дерьмо, отвечать не ему – нам. Исходя из этого, не выпускайте из рук дробовики, палец – на курке, и будьте готовы открыть огонь без предупреждения.
ВОЗВР. К: Микки находится в КАДРЕ один, сидит на стуле и ест пончик. Он откусывает большой кусок.
РОДЖЕР. Скажите что-нибудь.
МИККИ (с пончиком во рту). Что?
РОДЖЕР. Да что угодно.
Микки проглатывает пончик, делает паузу, затем декламирует поэму.
МИККИ (говорит в рифму).
Я стою среди шума прибоя на истерзанном берегу,
и держу в своей руке горсть зерен золотого песка – совсем немного,
и Все же, они просачиваются сквозь мои пальцы и падают,
А я рыдаю – А я рыдаю! O Боже!
Неужели, я не могу спасти хоть одну песчинку от безжалостной волны?
Неужели, все что мы видим, или нам видится – это мечты в пределах мечтаний?
Микки откусывает пончик.
МИККИ (с пончиком во рту). Ну как?
Роджер появляется в КАДРЕ и подстраивает микрофон.
РОДЖЕР. Эмм… прекрасно. Дайте-ка еще подрегулировать, и мы будем готовы к рок-н-роллу. Оу… эээ, тупица который отпускал мне пончики, положил сливочно-шоколадный наполнитель, который я заказал, в Вашу упаковку.
МИККИ. Тут есть сливочно-шоколадный наполнитель?
РОДЖЕР. Ага. Понимаете, я его отдельно заказывал.
МИККИ. Что упало – то пропало, теперь он мой.
РОДЖЕР. Слушайте, давайте договоримся.
Уэйн появляется в КАДРЕ.
УЭЙН. Роджер, кончай с долбаными пончиками! О чем я тебе говорил. Хватит отвлекать Микки, занимайся своим делом.
РОДЖЕР (сам себе). Ну и ладно. Роджер, какого черта ты делаешь? Ты беспокоишь серийного убийцу.
Роджер выходит из КАДРА.
Уэйн хватает стул и садится перед Микки.
УЭЙН. Простите за него.
МИККИ. Ничего страшного.
УЭЙН. Мы можем начинать. Вы готовы?
МИККИ. Поехали.
Уэйн улыбается и покидает ЭКРАН.
УЭЙН (за кадром). Все внимание! Давайте приступать.
СМЕНА ПЛАНА:
ВНУТРИ ПОДСОБНОГО ПОМЕЩЕНИЯ – ДЕНЬ
16мм пленка – ЧЕРНО-БЕЛАЯ
СЦЕНА теперь ПРОСМАТРИВАЕТСЯ через КАМЕРУ Скотта, которая держит ОЧЕНЬ КРУПНЫЙ ПЛАН глаз Микки.
КАМЕРА фокусируется, отдаляет, чтобы захватить лицо Микки целиком.
УЭЙН (за кадром). Вам удобно?
Микки смотрит ЗА ЭКРАН на Уэйна, и кивает.
УЭЙН (за кадром). Роджер?
РОДЖЕР (за кадром). Покатила!
УЭЙН (за кадром). Скотти?
СКОТТ (за кадром). Покатила… понеслась!
УЭЙН (за кадром). Хлопушка пошла.
НА ЭКРАНЕ появляется ХЛОПУШКА, на ней написано «Интервью с НОКСОМ … ДУБЛЬ #1», она хлопает. КАМЕРА отдаляет изображение, чтобы в КАДРЕ поместился и Уэйн.
УЭЙН. Итак, Микки, расскажите нам, как Вы тут развлекаетесь?
МИККИ. Помимо очевидного?
У Микки начинается приступ смеха.
УЭЙН (без удивления). Да. Помимо очевидного.
Микки постепенно приходит в норму, после приступа смеха.
МИККИ. Ну что же, давайте посмотрим. Что я делаю для забавы? (людям за кадром) Кто курит? Вы, парни, меня с ума сводите своими сигаретами. (в камеру) Извините вы там, кто по ту сторону экрана. Просто сижу тут, смотрю как помощники шерифа дымят как паровозы, мне бы того же.
Помощник шерифа появляется в КАДРЕ, дает Микки сигарету, и зажигает ее. Помощник выходит из КАДРА.
МИККИ. Премного обязан. Что же я делаю для забавы? Вам интересно, что я делаю для забавы, или что делал для забавы?
УЭЙН. Чего? Оу, ээммм, что Вы делали для забавы, для начала.
МИККИ. Что я делал для забавы для начала. (размышляет) Ну, кое-что, что я обычно делал... забав всегда хватало... (делает паузу) Нет, забейте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10