— Откровенно говоря, он почти здесь не бывает.
— Даже ночью?
— Да. Почему-то служащий-японец вдруг разоткровенничался, когда увидел визитную карточку Мориты. Морита сразу смекнул, что Яманэ лишь для вида снял здесь номер.
— Ты сейчас не очень занят? — спросил он у японца.
— Нет, не очень.
— Пойдем туда, поговорим, — репортер увлек его в холл.
— Значит, Яманэ здесь вообще не бывает?
— Почему? Раз в день забегает — ненадолго. В это время ему звонят по телефону, и он сразу же уходит.
— Звонит женщина?
— Как вам сказать, — уклончиво ответил японец и улыбнулся.
Морите показалось, что он недолюбливает Яманэ. Может, из зависти: мол, тот снял номер здесь, развлекается с женщиной в другом месте — и на все у него хватает денег. Морита вытащил десятидолларовую купюру и насильно сунул ее в карман японцу. Тот пугливо огляделся по сторонам, но от денег не отказался.
— Женщину, которая звонит Яманэ, зовут, случайно, не Ку-рата?
— Вам даже это известно? — удивился японец, глядя на Мориту.
В течение нескольких минут репортеру удалось выяснить, что Курата звонит по телефону'лишь тогда, когда Яманэ возвращается в отель, причем звонки, как правило, бывают из Парк-отеля,
—- Не можешь ли ты сходить со мною вместе в Парк-отель? — попросил Морита. — Дело в том, что по-китайски я не говорю, а по-английски изъясняюсь с большим трудом, и портье в Парк-отеле меня не понимает.
Десятидолларовая бумажка сделала свое дело. Японец отпросился у портье, и они отправились к Парк-отелю.
Спустя пять минут Морита уже знал, что Ёсико Курата остановилась в номере шестьсот двенадцать, прибыла три дня назад и намеревается жить в отеле еще два дня. Он выяснил даже ее, токийский адрес: район Сэтагая, Готокудзи, 201.
— Видели ли ее вместе с мужчиной-японцем? — спросил через добровольного переводчика Морита.
— Да, но с ними обычно была еще одна женщина,
— Она проживает в этом же отеле?
— Да.
— Спросите, кто она такая?
Китаец-портье замялся, но, видимо, он давно был знаком со спутником Мориты и, полистав регистрационную книгу, что-то написал шариковой ручкой на клочке бумаги. Японец сразу же перевел:
— Хацуко Идохара, номер шестьсот тридцать, токийский адрес: район Сибуя...
Странная фамилия - Идохара, подумал репортер.
Вместе с японцем он поднялся на шестой этаж и у дежурной узнал, что мужчина-японец большую часть времени проводит в номере Хацуко Идохары.
Теперь Морите стало ясно: Яманэ встречается с Хацуко, которая использует свою приятельницу Курату для камуфляжа. Поэтому-то не Хацуко, а Курата обычно звонит спортсмену в «Мирамир.».
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЯПОНИЮ. РАЗГОВОР С ГЛАЗУ НА ГЛАЗ
Около восьми вечера самолет, в котором летел Идохара, при-землился на аэродроме Ханэда. Пройдя таможенные формально-сти, Идохара вышел в холл, где его ожидали встречающие.
Идохара слегка им улыбнулся и пошел к выходу. Его внеш-ность — глубоко запавшие глаза, крупный нос, тонкие губы и сильно выдававшийся подбородок — не вызывала симпатии.
Среди встречавших были два директора его компании «Ори-ент», два личных секретаря, а также один из управляющих Восточной сталелитейной.
— Мы очень ждали вашего возвращения, — сказал управляющий.
— Да, все это крайне неожиданно. — Идохара имел в виду смерть Сугинумы. — Я как раз находился в Каннах. Туда переслали телеграмму из парижского отеля. Просто не верится, что господина Сугинумы уже нет.
— Для нас это тоже было, как гром среди ясного неба. Подробности мы сообщим вам позже, а сейчас вас ожидает у себя дома президент. Понимаю, вы устали, и все же он просил вас сразу же пожаловать к нему.
— Конечно. Для того я и прервал поездку. Выскочивший ранее секретарь подогнал машину.
— Вы уж извините. Я поеду на своей машине. По дороге успею поговорить о накопившихся в мое отсутствие делах, — сказал Идохара управляющему, открывшему было дверцы машины Восточной сталелитейной. Идохара прошел к своей машине, где его ожидал пожилой человек с острыми скулами и коротким седым ежиком волос на голове — директор «Ориента» Ыэмото.
— К дому Сугинумы, -бросил он шоферу и, обернувшись к Идохаре, сказал: — Вас очень хочет видеть президент. Никто не ожидал, что Сугинума так неожиданно скончается.
— От чего он умер? — спросил Идохара, закуривая сигарету.
— От сердечного приступа. После ванны его окружили голые девицы и стали делать массаж. Во время массажа он потерял сознание. На следующее утро он на короткое время пришел в себя, подозвал Коити и пальцем на его ладони что-то написал, Вместо завещания.
— Что же ои написал?
— Написал ваше имя. Катаканой.
— Об этом знает кто-нибудь еще?
— Только президент Коити и несколько человек,из ближайшего его окружения, которым он рассказал.
— Ясно. — Идохара подумал, насколько он был предусмотрителен, в свое время подкупив кое-кого из окружения Сугицу-йы. — Значит, председатель правления предложил Коити немедленно меня вызвать?
- Да. Вероятно, чтобы принять дела. Сугинуму последнее время очень беспокоила судьба Восточной сталелитейной. До последней секунды он думал об этом — потому и написал ваше имя.
Идохара и Нэмото молча поглядели друг другу в глаза. Они мчались по скоростной дороге, сопровождаемые машиной, специально посланной за Идохарой президентом Коити.
Спустя сорок минут Идохара стоял на коленях, склонив голову, перед большим домашним алтарем, на котором была установлена урна с прахом Сугинумы. Чуть позади так же стояли на коленях Коити и его жена. Коити время от времени бросал острый взгляд на спину склонившегося в молитвенной позе Идохары.
Идохара протянул руку к поминальному колокольчику и дернул за веревку. Раздался мелодичный звон. Потом он встал и повернулся лицом к Коити.
— У меня нет слов, чтобы выразить всю глубину печали, охватившей меня в связи со смертью нашего уважаемого председателя правления, — сказал он положенные для данного случая слова. — Мы потеряли великого человека. Это невосполнимая потеря не только для финансовых кругов, но и для всей Японии. Тем более что наша экономика вступила в полосу чрезвычайных трудностей.
Почувствовав, что его слова звучат чересчур официально, Идохара добавил:
— У меня такое чувство, будто я потерял родного отца. Всем, чего к до сих пор достиг, я обязан покойному председателю. Не возьми он меня под свое покровительство, я оставался бы тем ничтожным человеком, каким был прежде. Если бы он прожил еще хоть немного, я смог бы ему отплатить за то хорошее, что он для меня сделал. Но... он слишком рано покинул нас и ушел в мир иной...
В таком состоянии он, наверно, не смог даже составить завещание, — сказал Идохара более будничным тоном.
— Да, и он, должно быть, в последние минуты очень страдал из-за этого, — ответил Коити, опуская глаза.
— Ничего не поделаешь, слишком он полагался на свое здоровье, да и все, кто его окружал, уверовали в его несокрушимость, — вздохнул Идохара. Он-то понимал, что Коити было прекрасно известно, как проводил время Сугинума.
— Мы его предупреждали, — вступила в разговор жена Коити и приложила платочек к глазам. Платочек остался сухим.
— Извини, мне нужно переговорить с Идохарой, — сказал жене Коити.
Провожаемые ее взглядом, они зашли в соседнюю комнату» Спустя полчаса Идохара покинул особняк Сугинумы. Супруги Коити и трое служащих компании проводили его до самого выхода.
— Когда исполняются первые семь дней? — спросил Идохара у Коити, перебрасывая через руку пальто.
— Послезавтра вечером.
— В таком случае я приду тогда снова помолиться перед прахом усопшего.
— Не стоит, вы ведь так заняты. — Несведущий в нынешних делах компании человек решил бы, что Коити стесняется лишний раз затруднять Идохару.
— Нет, я приду обязательно, ведь он был моим благодетелем.
— Будем ждать, — коротко ответил Коити. Идохара сел в машину и поклонился провожавшим.
— В контору? — спросил шофер. Он давно уже служил у Идохары и был преданным ему человеком.
—. Ага. — Идохара умолк и стал задумчиво глядеть на вечерние огни Токио, Шофер достаточно изучил характер хозяина и не нарушал молчания. — Окамура, — заговорил Идохара. — Жена выехала в назначенный срок?
— Да. — Шофер коротко кивнул. — Я проводил ее до аэро-порта Ханэда.
— Она была одна?
— Нет, они уехали вместе с госпожой Куратой.
Идохара закурил сигарету. Вдруг громко засигналила ехавшая позади машина. Водитель притормозил. Машина остановилась рядом, из нее выскочил Нэмото и пересел к Идохаре.
— Извините, хозяин. Я думал, что вы задержитесь там дольше, а когда подъехал, сказали, что вы уже уехали. С трудом вас выследил, — запыхавшись, проговорил Нэмото.
— Ты- хоть и постарел, а прежние привычки остались, — сказал Идохара.
Нэмото рассмеялся.
— Как прошел разговор с Коити? — оборвав смех, спросил он.
— Как я и предполагал. Послезавтра седьмой день после кончины Сугинумы. Он предложил воспользоваться этим случаем и продолжить переговоры.
— Понятно. Иначе все начнут доискиваться, почему это вы зачастили к Коити. А тут благоприятный повод.
— Верно.
— Хозяин. Теперь настала пора вам действовать. Стесняться больше нечего. Человека, который вас выдвинул, но петом стал опасаться, не стало.
Да, думал тем временем Идохара, мне; з самом деле, повезло.
что Сугинума умер. Теперь можно действовать открыто. Интересно, сколь глубоко разгадал мои замыслы этот Нэмото, который сидит сейчас рядом? Пожалуй, все, что он знает обо мне, — мое прошлое. И только.
Идохара взглянул на Нэмото и пустил ему в лицо струйку табачного дыма.
ЖЕНЩИНА, ЖИВУЩАЯ В ОТЕЛЕ
У входа в «Ориент» Идохару встретил его личный секретарь Окуно, который прямо сюда направился из аэропорта. Все члены правления компании за исключением Нэмото уже были в сборе и ожидали президента в зале заседаний на четвертом этаже. Нэмото, который неотступно следовал за Идохарой, был, видимо, на особом положении. Хотя он занимал пост директора-управляющего, конкретными делами он не занимался. Ему были поручены общественные контакты компании, но и в этой сфере он особого рвения не проявлял.
В зале заседаний плавали клубы табачного дыма. Когда вошел Идохара, все встали и дружно его приветствовали.
— С благополучным возвращением, — сказал ему приемный сын Сёдзи, тоже служивший в «Ориенте». Он был племянником Хапуко, и, поскольку у нее с Идохарой своих детей не было, тот его усыновил. В зале находился и двоюродный брат Сёдзи — Рё-сабуро — племянник первой жены Идохары, которого тоже приняли в семью президента компании «Ориент»,
Идохара занял место во главе стола, на котором были расставлены бутылки с пивом и холодные закуски. Вслед за ним сели за стол семь директоров «Ориента», в том числе управ-ляющие Нэмото и Касама. Должность генерального директора Идохара пока не учредил, но в дальнейшем прочил на этот пост своего воспитанника Сёдзи.
— Господин президент, позвольте от имени всех собравшихся поздравить вас с благополучным возвращением, — сказал старший по возрасту Касама, поднимая свой бокал с пивом.
— Благодарю, — улыбнулся Идохара, но его лицо при этом оставалось угрюмым.
Завязавшийся разговор касался не столько поездки Идохары за границу, сколько кончины Сугинумы. Все знали, что Идохара пользовался его особым покровительством, и готовы были выразить ему соболезнование.
— Я слышал, что старик слаб, но не предполагал, что умрет так быстро, — спокойно сказал Идохара. — Подробности я сейчас узнал от семьи покойного. Большой был человек, и теперь вести дела компании станет непросто. Что ни говори, а президент Коити еще слишком молод. «Поэтому именно вас попросили взять на себя управление компанией», — дополнили про себя
присутствующие — здесь не место было говорить об этом вслух.
— Всю жизнь старик действовал так, как ему заблагорассудится. Да и перед самым концом он не отказывал себе в некоторых удовольствиях, — добавил Идохара, и все, вздохнув с облегчением, весело рассмеялись. — В мое отсутствие, видимо, накопилось немало дел, но разбираться с ними будем завтра.
Нэмото глядел на Идохару и думал, что за эти несколько часов у хозяина вдвое прибавилось уверенности.
— Вы тоже устали с дороги, — подхватил Касама, — Давай-те на этом закончим совещание.
Затем поднялся молчавший до этого Нэмото»
— Сегодня поистине знаменательный день. Поистине! - воскликнул он. — И не только потому, что наш президент вернулся из поездки в добром здоровье. Отныне его ожидает величайший взлет — вот почему я считаю этот день особенно знаменательным.
Смысл сказанного поняли все: смерть Сугинумы открыла перед Идохарой новые перспективы. И уже никто не собирался выражать Йдохаре соболезнование по поводу кончины Сугинумы.
— Не говори глупостей! — Идохара прерван панегирик Нэ-мото и встал из-за стола. Это было знаком, что совещание окон-ено.
Идохара прошел в свой кабинет, за ним последовали Сёдзи и Рёсабуро. Остальные участники совещания остались за две-рями.
— Коити ничего не сказал вам, когда вы посетили его дом, чтобы помолиться перед прахом усопшего? — спросил Сёдзи.
— Кое-что сказал, но об этом как-нибудь в другой раз, — тветил Идохара, доставая небольшого саквояжа две коро-очки. — Это для ваших жен — бриллианты из Амстердама, Не знаю, понравится ли им мой выбор.
— Хацуко извещена о вашем возвращении? — спросил Сёд-зи, мельком взглянув на вздувшуюся крышку саквояжа.
— Нет, я не звонил ей и не телеграфировал. Стоит ли пре-рывать ее путешествие? Она так его ждала.
Идохара вызвал личного секретаря Окуно, и молодые люди сразу же покинули кабинет.
— Поедешь со мной, — бросил он через плечо, направляясь к двери. Окуно подхватил саквояж и последовал за ним. Остававшиеся в зале заседаний члены правления проводили Идохару до машины.
— В Акасаку, — приказал он шоферу. — Ну, как там, все в порядке? — обернулся он к Окуно.
— Да, проводил до самой квартиры.
Встретив Идохару, Окуно не сразу вернулся в контору. Он довольно долго ещё оставался в аэропорту, кого-то поджидая.
- Она ничего не просила передать?
— Нет.
— Кто еще ее встречал?
— Мать и старшая сестра.
— Слишком раздобрела ее старшая сестрица. Не поверишь, что они сестры.
Идохара вынул из саквояжа две небольшие коробочки, положил их в карман, после чего передал его Окуно.
— Отвезешь домой да скажи Осиме, чтобы спрятала его и без моего разрешения никому не показывала.
Окуно кивнул.
— Кстати, хозяин, позавчера и вчера вам звонил Кияма, ска-зал, что хотел бы встретиться сразу после вашего приезда.
— Кияма из «Финансов»? Да, в нюхе ему не откажешь. Кияма, владелец журнала «Финансы», за последние пятнадцать лет превратил свой журнал в первоклассное издание. Уже много раз он обращался к Идохаре с просьбой рассказать ему о себе с тем, чтобы опубликовать об Идохаре очерк, но тот отказывался, мотивируя тем, что пока еще не занял достойного места в финансовом мире и писать о нем рановато.
Машина подъехала к отелю. Идохара вошел внутрь, внимательным взглядом окинув холл.
Лифтер низко поклонился ему и, не спрашивая, нажал кнопку одиннадцатого этажа. Было ясно, что Идохара здесь не впервые.
— Благодарю, — буркнул Идохара и сунул лифтеру купюру в пять тысяч иен.
— Со счастливым возвращением. — Бой снова поклонился. Должно быть, узнал от Минако о моей поездке за границу,
подумал Идохара. Минако была известной кинозвездой, выступавшей под сценическим именем Юкико, и лет пять назад часто снималась в фильмах в роли принцесс. Теперь в мире кино о ней уже не вспоминали, но популярность среди молодежи она по старой памяти еще сохранила.
Выйдя из лифта, Идохара пошел по длинному темному коридору, остановился у нужного ему номера и постучал.
Дверь сразу же отворилась, и в коридор выглянула женщина в красном халате.
— Добро пожаловать, — тихо сказала она. Ее глаза сияли от счастья. Пропустив Идохару внутрь, она заперла дверь. Номер с отдельной спальней был прекрасно обставлен. У стены стоял хороший диван, вокруг стола — четыре кожаных кресла, в углу — красный торшер с абажуром в форме тюльпана. Минако сняла с Идохары пальто и прильнула к его груди.
— Как я рада вас видеть, — прошептала она. От ее шеи исходил слишком сильный запах духов.
Идохара одной рукой обнял ее несколько располневшую талию, другой приподнял подбородок. Минако ответила долгим по-
целуем, потом, с трудом переведя дыхание, снизу вверх поглядела на Идохару. Ее ресницы были влажными от слез.
— Когда я получила вашу телеграмму, мне показалось, что ото сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27